Онлайн чтение книги Кагами Тайга. Не только баскетбол Kagami Taiga. Not only basketball
Глава 38

Я сверну химика в бараний рог, и зуб даю — мешать мне не будут! Сразу как встану, что казалось неимоверно сложным делом, ибо матч был зверским. Давай, Тайга, себя надо еще до раздевалки донести!

— О-нии-чан? — Коки уже был рядышком, осторожно проверяя мое состояние. — Ты как?

— Как труп, поднятый некромантом: устал, но заставляют шевелиться. А почему дым разноцветный? — дым и правда был цветным, можно даже сказать радужным. Интересно, как Тююма добился такого эффекта? Стоп, Тююма! — Такеда-сенсей! Что по поводу взрыва?

Я подлетел из положения «лежа» и сразу ринулся к тренеру — связь с трибунами только у нее. Тренер как раз о чем-то договаривалась по телефону, жестами показывая, что ситуацию разруливают. Ну, это я и отсюда видел: Укитаке-сенсей, чьи белые длинные волосы выделяли его из толпы, перемещался к эпицентру взрыва, проверяя состав воздуха какими-то маркерами, сейриновцы привычно убирались от опасности подальше, без лишнего шума и паники, а кадеты регулировали эвакуационное движение. Анезаки надрывалась и порывалась оторвать химику голову, и в кои-то веки я был с ней согласен, но вот директор Танака явно не желал лишать школу такой удобной «крыши» как семья Хоукай путем убиения одного из них силами преподавательского состава, так что недовольные учителя кипели молча. А кто…

— А кто должен был за ним следить, раз уж пришел? — Коки задал важный вопрос буквально за секунду до меня.

Такеда, не отрывавшая взгляд от трибун, медленно моргнула, подумала и снова взялась за телефон. Выслушав ответ, монахиня очень странно улыбнулась:

— Вот как? Значит, была очередь Садахары-сенсея?

— Садахара — ваш математик? — когда за спиной успел нарисоваться капитан, я не заметил, но вот его следующие слова заставили меня окосеть. — Это не он убегает вон по тем трибунам?

— Садахара! — ну, конечно, это был он. Вспомнил, что за Тююму отвечает и решил, что лучше переждать первую бурю где-нибудь подальше.

Угу, попытался сбежать от сейриновцев. Раз — Такеда-сенсей амазонским движением швыряет посох капитана в трибуны, буквально под ноги математику. Два — пространство рядом с замершим на секунду учителем взрывается под градом бо-сюрикенов Камидзё-сенсея. Три — коллегу с нескрываемым удовольствием скручивают Гайтору, Куросаки и Шимада.

— Тренер, попросите, пожалуйста, захватить посох. Я к нему привязался.

— Такеда-сенсей, команда Ракудзан плохо выглядит.

— Они просто немного шокированы. Согласись, на неподготовленного человека Сейрин производит ошеломляющее впечатление.

— А что, прошлую неделю они отсутствовали?! Пробег, метеорит и прочее пропустили?

— Этого мало, чтобы понять, что такое Сейрин, — рассмеялся братишка, и с ним было сложно не согласиться. Мы учимся уже почти год, но не перестаем удивляться новым выходкам соучеников и учителей, один клуб магиков за неделю отчебучивает столько, что хоть стреляйся с ними.

— Это не отменяет того, что надо закончить матч! — судья Курихара был непреклонен.

Построились, полюбовались на вытянутые лица соперников — ну их уж не так заботит поражение, тоже плюс — поблагодарили за игру, а дальше все пошло не по плану. По идее должна была быть церемония награждения, вручение Зимнего Кубка и памятных медалек командам-призерам, но так сложились обстоятельства, что нашему гениально-безумному химику нужна была емкость для опыта. Реактивы пронести ему не дали, но не учли, что он и из воздуха мог сделать нечто опасное, хотя конкретно сейчас Тююма смешал лекарства из медпункта и газировку прямо в чемпионском кубке.

Конечно, после такого варварства он был, скажем прямо, покорежен, а вернее, его взрывом раскатало в блинчик, похожий на высушенный подсолнух. Я даже не ржал, я почти рыдал на этом моменте со смеху — кажется, угробив кубок, Тююма потерял защиту Танаки-сана, иначе как объяснить его предложение повезти химика с нами на Хоккайдо и забыть где-нибудь на Асахи?

— Да уж, выиграли кубок и даже в руках не можем подержать, не то что на полочку поставить, — вздохнул Коганей.

— Ну мы можем повесить его на стену, формат как у настенных часов, — не то чтобы мне хотелось видеть этот «цветочек» и вспоминать о нашем невезении, но надо же как-то поднять настроение остальным?

— Главное подписать внизу, что это такое, а то уборщики выкинут, — фыркнул капитан.

Странное ощущение. Мы победили, мы вырвали победу из рук чемпионов, но при этом радостная эйфория очень быстро прошла, во всяком случае, у меня и у капитана точно, остальные же скорее чуть расстроены выходкой Тююмы. В голову лезли странные мысли и никакой душ не смог бы их смыть. Что будет дальше? Мы показали, на что способны, больше нас не рискнут недооценивать — как нам играть? Как нам тренироваться? Упражнения в бассейне, это понятно, уже пообещали. Наши привычные «хякунин-но-баскет» и «каруселька» — естественно, продолжатся, но надо придумывать что-то новое. Новые тактики, новые приемы — и, черт возьми, надо повышать точность трехочковых, сплошные промахи! Работы непочатый край, а мы тут развалились!

Хотя вот так дружно валяться всей командой было неплохо, Киеши-сэмпай большой, отличная подушка для остальных. Под боком у меня лежал мелкий, кажется, засыпая, с другой стороны был капитан, сжимающий полюбившийся посох, с другой стороны центрового устроился Митобе, только ему хватит роста чтобы соприкасаться со мной головой — Киеши широкий. Даже тренер не торопила нас, напротив, сделал пару фотографий, потребовал поделиться — и неожиданно ко мне присоединились остальные, никому не казалось смущающим валяться в таком положении, хотя Такеда негодующе фыркала, что делала компромат, а не командное фото. Да какой компромат, все всем довольны, пусть и устали как собаки, даже Киеши только счастливо расхохотался, у нас головы аж ходуном заходили.

Торопиться не хотелось, весь Зимний Кубок — какую-то неделю, а кажется будто целую жизнь! — мы куда-то спешили, бежали, все быстрее и быстрее! А теперь никуда уже не надо. Мы добежали, обогнав всех остальных фаворитов, и лично я ощущал себя амебой, которой даже молекулой пошевелить лень. Разумеется, такое времяпрепровождение не могло долго продлиться:

— Такеда-сенсей? Вас разыскивают директор и его спутники, — к нам заглянул курсант, вылупился на картину маслом, но доложил чин по чину, можно гордиться, сейриновская закалка готовит ко всему.

— Так, парни, я ухожу, а вы собирайтесь. Если к моему возвращению вы не будете готовы к выходу — мои собачки всегда готовы поразмяться.

Кхм. Не встать после такого обещания? Нашли идиотов — мы резво стартанули приводить себя в порядок, хотя я чуток схитрил и сначала написал директору смс с просьбой задержать тренера минут на двадцать, а уж после вернулся к сборам. Танака-сан не подведет, но тут всего три душевые кабинки! Пока суетились и собирались, настроение от умиротворенного и ленивого как-то резко перешло в стадию «у-меня-шило-в-пятой-точке-иду-на-вы!», то есть сейчас хотелось отпраздновать победу в стиле Сейрина.

Настроение оказалось общим, но нам его внезапно обломали явлением тренера. Пришла она не одна, с, а с Андзаем-сенсеем. Где-то на этом моменте у меня подался метафорический хвост, а сердце забабахало в районе желудка, спешно убегая дальше, в пятки. Неужели уже? Почему сейчас?! Разве они не должен какое-то время подумать и прийти потом персонально к Киеши?! Аргх, да что тут творится?! Нервишки стали пошаливать не только у меня, если Хьюга продолжит так же сжимать руки, очки треснут, а мелкий уже что-то прихлебывает, может поделится? А то чувствую, следующие полчасика я буду бегать по потолку, а то еще и в компании капитана.

— Хо-хо-хо! Добрый вечер всем! — Андзай-сенсей все также похож на Санта-Клауса без бороды. И судя по всему, новости хорошие, мост построен с одной стороны, осталось молиться, чтобы сэмпай чего не выкинул.

— Андзай-сенсей! Ух ты, вы здесь? Здравствуйте! — товарищи расшумелись, все же тренер команды Окинавы всем понравился и как учитель, и как добродушный дедушка, у которого всегда найдется совет для каждого.

— Поздравляю с победой, мальчики, — он явно хотел что-то еще сказать, но это же подростки!

— А вы видели?

— И как?

— Правда, классный матч получился?

— А вы один были?

— Ой, нет, только не говорите, что Сакураги-сенсей-сама тоже здесь!

— Что, Цучида, не горишь желанием встретиться с персональным тренером?

— Он меня в площадку закатает!

— Тихо! — одному из шкафчиков придется менять дверцу, ибо дырка посередине от посоха вкупе с общей покореженностью не оставляет других вариантов. Зато мы заткнулись. — Андзай-сенсей не закончил.

— Спасибо, Кирико-чан. Я рад, что вы полны энергии, но я пришел попросить о небольшой приватной беседе с Киеши-куном.

— Я? — облез центровой. Это оно, оно!

— Коки, делись, — прошипел на ухо мелкому и получил по зубам фляжкой.

Когда же Андзай-сенсей увел сэмпая на встречу, я вихрем налетел на тренера:

— Такеда-сенсей, а вы почему не с ними?!

— Потому на матче присутствуют его опекуны, а оставлять вас без присмотра неразумно, — ты еще скажи, что тебе неинтересно, чем все закончится, актриса!

— Если вы сейчас скажете, что у вас нет возможности подслушать, я вам не поверю!

— Конечно, есть, но мне нужен твой пес. Он же сможет найти Киеши?

— Нигоу, ко мне!

Операция «Ушки на собачьей макушке» была приведена в исполнение в рекордные сроки, так что каких-то восемь с половиной секунд спустя мы сидели в рекреации в окружении собак тренера и старательно пятились в экран. Ошейник на Нигоу был заменен на разработку Сендо-сенсея, ту, в которой щеголял Дайо во время поимки паука, так что если обзор у нас паршивый — собака же, а не оператор! — то слышать должны все.

Разумеется, провернуть подобное без нашего штатного компьютерщика невозможно, а где Широ, там и остальная наша банда, кроме того, капитан признался, что рассказал обо всем Момидзи-сану, так что журналист присоединился к нам с небольшим опозданием — довел дедушку и бабушку Киеши до директора, который и присутствовал на встрече как представитель школы. Ух как все серьезно!

Пока то, да се, остальная команда выпытала-таки из капитана — посредством Айды и ее веера, конечно — что происходит и чего мы такие взбудораженные. Мы уже нормальные вообще-то, специальный усиленный успокаивающий настой — это вам не шутки! Да и остальным надо его же споить, Кавахара уже ногти грызть начал, а Когу Митобе чуть ли не на руках качал, чтобы успокоить, безмолвно благодаря, что эту бомбу мы сдержали до конца Зимнего Кубка.

— Теперь я вижу, почему ты отказался рассказывать все остальным, — Такеда-сенсей была в искреннем недоумении, что парней такой мандраж охватил, хотя от нас уже ничего не зависит.

— Представили, что было бы, если бы они знали все заранее? Проиграли бы еще на Отборочных как пить дать.

— Тренер, а почему сейчас? Разве они не должны посовещаться, что-нибудь там рассчитать, прогнозы составить? — капитан оказался не менее меня озадачен поспешностью, с которой к Киеши подошли представители клуба.

— Вы же понимаете, что не только клуб Окинавы ищет молодые таланты? — эм, даже не задумывались над этим. — Сказать одним, что Киеши интересуются те, другим, что его собираются пригласить в третий клуб… Сами понимаете, если сильно захотеть, можно так накрутить, что парню приглашения с трибун начнут орать.

— Ну это уже перебор… — протянул капитан, но саму идею уловили мы мигом, я даже по лбу себе треснул, что сам не допер и этим пришлось заниматься тренеру.

— Не совсем мне, Андзай-сенсей тоже умеет управлять и тянуть за нужные ниточки. Сказать своему помощнику, шпионящему для другого клуба, кто именно интересует его как тренера, потом упомянуть о юном таланте с травмой при коллеге-тренере, и в итоге кто-то третий нашепчет владельцу команды, что парня могут сманить другие клубы. В общем, все замешаны в той или иной степени.

— Не могу представить Андзай-сенсея таким интриганом, — выдал ошарашенный Куроко.

— Угу, он очень безобидно выглядит.

— Наверное, такая внешность сильно упрощает ему жизнь, — покивал брат.

— Они дошли! — голос Момидзи-сана стал выше от волнения, но все равно все как один заткнулись, внимательно вылупившись на экран. Журналист, не изменяя своим привычкам, вооружился блокнотом, ручкой и диктофоном.

Вместо рекреации владелец клуба убедил администрацию спорткомплекса предоставить им кабинет. Вот только я не ожидал, что у нашего талисмана такие шпионские таланты: щенок просочился с толпой и спрятался куда-то под стол, умница.

— Позвольте представиться, Акира Мотохару, — судя по шороху состоялся традиционный обмен визитками. — Я владелец баскетбольного клуба «Короли Рюкю» префектуры Окинава.

— Подслушиваете?!

Я был уверен, что у меня сердце из груди выскочит, Акаги-сан громовым рыком буквально заставил нас всех подпрыгнуть, его появления мы не ожидали от слова совсем. А уж того, что рядом с нами сидел Сакураги-сан, замотавший приметную рыжую шевелюру платком, завязанным под носом — тем более.

— Рукава-сан?! — еще один тихушник, Рукава-сан просто встал за нашими спинами с видом будто так и надо.

— Здрасьте, — это определенно лучше, чем протяжное «Э?!», которым их приветствовали остальные, стесняясь спросить, а что тут забыли лучшие игроки страны.

— Йоу! А мы пришли на своих кохаев посмотреть, — мы немного подзависли от одной только мысли о таких сэмпаях, но ума хватило не пытаться возразить. — Пхе, вы были такими смешными!

— Смешными?! — мы такой зверский матч провели, победили на чемпионате страны, а он ржет?! И говорит, что мы были смешными? Мне чхать, что он суперигрок, король подборов и так далее, я его закопаю!

— Ауч! Гори! — Акаги-сан уловив сгущающуюся адскую ауру, приструнил товарища крепким кулаком, так что нам после этого злиться было как-то не с руки. Тем более что после:

— Отлично сыграли, парни. Поздравляю с победой, — ну и как после этого злиться? Даже на Сакураги-сана, который уже втирал Цучиде что-то про свое величие и его обязанность не оплошать. — Рукава, скажи что-нибудь!

— Угу. Поздравляю, — что ж, от него сложно было ждать чего-то более многословного.

— Если вы наговорились, — зашипел Момидзи-сан, ничуть не проникнувшийся крутизной профессиональных баскетболистов, — может, уже замолчите и дадите послушать?

— Точно, что там?

А там четверо взрослых убеждали одного подростка-переростка, что ему не стоит рубить с плеча, отказываясь от такого предложения.

— Он отказался? — прохрипел Кавахара, Фукуда случайно слишком сильно его придушил. Нервы, да.

— Почему? — странное дело, но я не был удивлен, как будто подсознательно ожидал, что сэмпай откажется. В конце концов, у него же…

— Потому что не может оставить свою семью. В их возрасте тяжело переезжать, так что он не покинет Токио, — устало откинулся на стену Момидзи-сан, усевшись прямо на пол и вытянув ноги. Капитан пристроился рядом в такой же позе, да и остальные присели кто где, не задумываясь ни о чистоте пола, ни о «приличиях». Да и какая в самом деле разница? Мы проиграли всухую, потому что ни у кого не хватит дурости просить Киеши оставить его стариков…

Хлобысь!

Мы подпрыгнули от неожиданного шума и рванули к ноутбуку и вовремя: в кадр попал Киеши-сан, крепко держащий внука за плечо, сам центровой, потирающий затылок, видимо удар пришелся туда, и бабушка Киеши, с мягкой улыбкой наблюдающая за ними.

— Простите, Акира-сан, вы не могли подождать? Мне необходимо побеседовать с внуком.

Наш маленький талантливый шпион при всех своих способностях никак не мог незаметно проскочить сквозь толпу, хотя приказ следовать за Киеши прекрасно помнил и даже чуть заскулил от чисто собачьей обиды на вредных людей, которые мешают ему выполнить команду хозяина. Что ж, оно и к лучшему, это все-таки слишком личная беседа.

А вот бабушка Киеши, не теряя времени даром, начала выяснять дополнительные условия, на которых приглашали ее внука. Различные мелочи вроде, а где он будет жить, чем помимо тренировок будет заниматься, финансовые вопросы и так далее. Мне вот как-то в голову не пришло, что высшее образование, пусть и в колледже, надо будет получить, так что дама выясняла, какие именно варианты имеются, так как команда не строится на базе какого-то учебного заведения.

— Вот они! Кагами-сенсей! — два мини-торнадо рухнули на меня настолько внезапно, что первым порывом было отшвырнуть неожиданную угрозу. Благо хватило мозгов опознать голоса своих учеников, а после увидел и Ноду-сан с Яно, Алекс и прочей женской частью нашей компании. Довеском к ним прилагался Санада, но он всегда сливался со стеной и спал стоя, так что к его присутствию/отсутствию относились индифферентно. То ли он есть, то ли его нет.

— Поздравляем с победой! — ор Есиды еще долго будет фантомом звучать у меня в ушах.

— Кагами-сенсей! А мы вас искали! Долго!

— Нет, не долго! Долго мы Сану-чан провожали!

— Зачем вообще, ее брат снова проиграл, там все такое темное!

— Нээ-чан называет это аурой уныния!

— А у тебя бывает такое, Кагами-сенсей?

— Сенсей, а что вы тут делаете?

Радостный щебет пацанят, даже не подумавших слезть с меня прервала Нода, без особой мягкости поднявшая мелких за шкирку и оттащившая их от моей полу оглушенной тушки.

— Кагами-кун, ты в порядке? — Куронума. Она тоже здесь. А я оладушком разлегся! А ну подъем, Тайга!

— Все нормально, просто немного устал после игры. Привет, Куронума!

— Это хорошо, — девушка немного помялась, но собралась с духом и выпалила скороговоркой. — Поздравляюспобедой!

— Спасибо, — я, кажется, растаял. Тьфу ты, тряпка, собрался!

— Аники, потом нафлиртуешься, Киеши-сэмпай с дедом вернулся!

Мысленно поклявшись надрать мелкому уши за помидорный цвет лица, я вернулся к экрану, шепотом рассказывая Куронуме, что именно мы подслушиваем, а после — представляя ей наших, оказывается, сэмпаев. А может и не буду уши откручивать — Савако очень идет румянец.

Не знаю, что Киеши-старший сказал внуку, но сэмпай извинился за категоричный отказ и попросил рассказать немного подробнее. Прямо сейчас его никто никуда не тащил, напротив, лечение лучше проводить в Токио, здесь и врач, уже какое-то время наблюдающий за его здоровьем, и лучшая больница, а также школа, отпускать из которой «ребенка» отказался уже директор, причем как-то хитро это аргументировал, что под конец Сейрин едва не признали стартовой площадкой для профессиональных спортсменов.

Подвешен у директора язык, ничего не скажешь, остается только вздыхать и стремиться к тому же, тогда Олимп издательского дела будет реальной целью для пока еще маленького и скромного «Полдня». В общем, после некоторых раздумий под сверлящим взглядом деда и лукавым бабушки Киеши согласился.

— Ну наконец-то! — слитный рев был слышен наверное и на улице. — Всю душу вытряс своими раздумьями!

— Сколько можно думать над таким предложением! Еще и ломался, как девчонка! — возмущался Сакураги-сан, да только Акаги-сан угомонил его подзатыльником.

— Идиот, — характеристика Рукавы-сана была как всегда короткой и емкой, но направленной на товарища по команде, а не сэмпая.

— Хьюга?

Капитан плакал. Не смущаясь, открыто, даже не вытирая слезы, подросток просто плакал от радости, что все получилось, что другу проведут операцию, и он будет играть в любимый баскетбол. Пусть уже не с нами, но не оставит площадку и игру, к которой прикипел всей душой. Пусть он и не смущался, но мне было как-то неловко смотреть на него, как впрочем, и всем остальным. Или не всем.

— Ано… Возьмите, сэмпай, — Куронума, золотое сердечко, протягивала второкурснику платок с самой красивой и искренней улыбкой.

— Все же хорошо, Хьюга, — возле капитана нарисовалась Айда, осторожно присев рядом и слегка его приобняв.

— Групповые обнимашки!

Кто это выкрикнул, я не понял, но среагировали все, и спустя секунды на полу сидела единая масса, кто кого обнимал было не ясно, и не задохнется ли кто-то в процессе — тоже.

— О! — Киеши с Нигоу на руках с удивленной улыбкой смотрел на нашу кучку, кучка смотрела на него.

Недолго. Потом чья-то рука вылезла наружу и притянула к нам сэмпая, центровой буквально рухнул вниз, но вскоре уже сидел в центре групповых обнимашек. Процесс превращения дюжины подростков в единую желеподобную массу прервал гомерический хохот, громкий, беспардонный и настолько искренний, то даже обидеться не получится: Сакураги-сан при всех своих достоинствах тактичностью не отличается. Месть не заставила себя ждать:

— Сакураги-сан ведь очень нам помог в подготовке, да? — издалека начал мой коварный младший брат.

— Именно! Я же Король!

— Думаю, нам надо его поблагодарить, — все тем же тоном змея-искусителя продолжил мелкий, и пока Сакураги задирал нос к потолку, Рукава и Акаги сделали два больших шага к стене. Вот же интуиция у мужиков.

— Да-да, — а вот у «короля подборов» такая функция пятой точки отсутствовала напрочь.

— Заобнимаем его!

Доли секунды, которые требовались Сакураги-сану для осознания грозящей опасности, ребята потратили с умом, а сбежать из костоломных объятий «любящих» кохаев не удавалось еще никому.

— Пустите, извращенцы! Гори, спаси меня! Папаша, спаси меня от них! — ой, а тренер Андзай тоже тут?

Заметив старшего тренера, мы как-то резко сползли с Сакураги, но бока мы спортсмену хорошо намяли, от всей души, так что можно и отстать. Но добродушный дед не стал нас журить, напротив, сказал, что «замечательно, что команда Кирико-чан такая дружная». Команда Окинавы еще раз нас поздравила с победой и ушла, а мы получили от Киеши за то, что подслушивали. Причем исключительно словесное «вы мне не верите, а я бы все вам и так рассказал!»

Второкурсник, конечно, дурачился, но прощения мы просили совершенно искренне, я так точно — слишком многое скрыл от сэмпая, пусть и ради него самого, но «благими намерениями вымощена дорога в ад». А туда совсем не хочется, так что просил прощения от всего сердца, пусть и не рассказал за что, лишь пообещав себе не поступать больше так. Вряд ли получится, но стараться надо.

— Кстати, а праздновать победу будете? — Дзюмондзи вовремя прервал наши дуракаваляния, а то мы бы в спорткомплексе и заночевали.

— Отличная мысль! Это-то точно надо отметить! Гуляем! Такеда-сенсей, куда пойдем?

— Поедем, — лаконично ответила тренер. — Внизу несколько автобусов, собирайте людей.

Последнее указание было дано Широяме, что ввергло в ступор, мы что, всю школу потащим?! Не всю, но многих, наша банда, например, никуда уходить не собиралась, на хвосты упала тройка из Каймей, сдавшие моих учеников матери Кобаяши, друзья из других клубов, те же танцоры, боксеры, журналисты и операторы — все те, кто так или иначе, но помогал нам на пути к чемпионству. Поэтому, наверное, не стоит удивляться, что в забронированном ресторанчике были заняты все столы и вытащено несколько дополнительных.

— За победу!

Этот тост был самым популярным, во всяком случае, до полуночи он звучал раз двадцать, а сколько после — одни ками ведают, я бросил прислушиваться, потому что то Гай на крышу полезет, то операторы сбегут, то Такаяма-сенсей предложит научить стрип-дэнсу, то Садахара в драку лезет. Биологичка по секрету всему свету сообщила, что математик с девушкой расстался и поэтому искал хорошей драки, попутно активно мешая личной жизни окружающих. Чокнутый и с Алекс пытался флиртовать, да только она его отправила далеко и надолго, утопив самооценку в Марианской впадине.

Мстил он за это мне, так что откровенно поговорить с Куронумой — как собирался еще до матча, ибо зачем тянуть-то? — не получилось, стоило мне с ней заговорить, как этот козел появлялся тут же, то вызывая на бой, то на состязание в выпивке, то еще с какой ерундой цеплялся. Убить его было мало, но Такеда и Куросаки помешали, чуть ли не сев на меня сверху, так что гопник-сенсей отделался полетом через ползала, в этом-то мне активно помогли. Достал хуже горькой редьки!

— Натравим на него Саотоме! — и как я раньше не подумал? Идеальное же решение, для моей психики так точно!

— А что с ней не так? — Фуюми-сан все также держалась на отшибе и уже минут пятнадцать уговаривала подруг свалить с праздника жизни, пока кого-нибудь не зашибло. У нее не было шансов, не после того как Есида вызвала Рюдзаки-сан на соревнования по армреслингу, а после эта парочка полезла к Такеде за советом по поводу то ли ударов, то ли блоков и пропали в лекциях военного инструктора.

— Она очень романтичная особа, правда, идеалы отношений берет со страниц седзе-манги и романтических новелл.

— Что? А какое отношение они имеют к реальности? — практичная реалистка Фуюми-сан явно не понимала, в чем соль сказочной романтики в реальной жизни.

— В том и прелесть натравливания Саотоме. Личную жизнь она ему такую устроит, что хоть стреляйся, главное, чтобы кого-то еще из наших не зацепило.

— Тогда пусть сводит с Анезаки, ее не жалко! — возвестила Яно, нарисовавшаяся с другой стороны, рядом с ней присела Куронума, которую подобный план явно чем-то не устраивал.

— Куронума, все в порядке? — ну и ладно, можно ему жизнь и без купидонши усложнить, велика беда.

— Не надо так говорить о Саотоме-сан, — в этот момент я честно припух. — Она хороший человек, а говорить, будто она дрессированная собака грубо…

— Даже не пытался/лась/лись! — замахали руками все вокруг, потому что расстроенная Савако это оружие массового поражения, никакие тренировки с братом и живностью не помогут. — Я о ней так не думаю, это просто сленговое выражение, получается? Ну то есть мы когда тактики придумываем, тоже «натравливаем» кого-то на соперников, это всего лишь выражение, означающее, что товарищу надо блокировать этого игрока. И все!

— Блокировать?

— Ну в случае с Садахарой это всего лишь будет означать, что я попрошу Саотоме помочь учителю наладить его личную жизнь, потому что, ну ты же видишь, как ему плохо, на драки вон нарывается, мы-то свои, а кто посторонний его и покалечить может! — найти бы еще такого умельца.

— То есть Кагами-кун хочет попросить Саотоме-сан помочь Садахаре-сенсею? — дождавшись кивка, девушка продолжила тише обычного, так что я воспользовался моментом и склонился к ней поближе, чтобы услышать, что она говорит, конечно же! — А почему тогда Аяме-чан назвала Анезаки-сенсей? Ей нравится Садахара-сенсей?

— Насколько мне известно, нет, — очумел я от этой теории. А после под честным и наивным взглядом человека, для которого все люди хорошие, стукнулся лбом о стол, вздохнул и, сев нормально, продолжил рассуждения. — Пойми, Куронума, Анезаки — человек с непростым, а главное непримиримым характером. Чтобы быть ей хотя бы другом надо быть таким же помешанным на правилах, неукоснительно им следовать и считать такое поведение правильным, не думая о ситуациях, когда это просто невозможно.

— Почему? Правила ведь создают, чтобы облегчить жизнь?

— В какой-то степени, но не более. На каждый случай правило не напишешь, жизнь слишком непредсказуема. И возвращаясь к Анезаки — с таким характером у нее очень мало близких людей. Она каждый вечер задерживается на работе, уходит позже всех, а приходит одной из первых.

— Анезаки-сенсей одиноко?

— Наверняка. Но она в этом никогда не признается, и продолжит наполнять свою жизнь правилами, протоколами, законами и прочим, чтобы можно было чем-то загородиться от этого одиночества.

— А Садахара-сенсей не любит следовать правилам, — задумчиво продолжила Куронума, а я засмотрелся на ее профиль. Савако удивительно красива, когда вот так размышляет о чем-то, глядя вдаль. Правда, девушка вздрогнула и замельтешила руками, тут же прогнав мистический ореол вокруг своей фигуры. — То есть, я знаю, что он учитель, и делает все не просто так, у него есть причины….

— Да ладно тебе, Куронума, Садахара игнорирует правила как пыль под ногами! Он сам это признает, не надо так себя казнить, — хотя вообще мысль о взаимном влиянии не признающего правил Садахары и поклоняющейся им Анезаки очень даже интересна, может и правда что-то выгорит. Я старался успокоить встревоженную девушку и не заметил, как рядом с нами появилось новое действующее лицо.

— А, так это и есть твоя девушка, Тайга? — Алекс не могла найти менее подходящего момента. За весь вечер я впервые мог нормально поговорить с Куронумой, не отвлекаясь на чужие разборки и общий безумный фон, и тут появилась Алекс! — И правда милашка!

Я снова действовал на инстинктах: рывком притянул Куронуму к себе, закрыв ей рот ладонью, а Алекс, уже потянувшуюся за поцелуем, схватил за лоб, заодно перекрывая ей обзор на очаровательно зардевшуюся Савако.

— Алекс, прекрати! Я сколько раз говорил, что ты не в Америке! Прекращай целовать всех подряд!

— Я тебе уже говорила! — заканючила Алекс, отчаявшись выбраться из моей хватки. — Я целую только женщин и детей!

— Это сексуальное домогательство и карается сроком!

— Лучше я, чем какой-нибудь грязный извращенец!

— И чем это ты лучше него? — от греха подальше я жестами попросил Куронуму пересесть мне за спину. Так безопаснее. Убедившись, что до нее Гарсия не доберется, я отпустил слегка набравшуюся тренершу.

— Как это чем? — возмутилась Алекс и встала в позу «я роковая женщина». — Всем!

— Статью это не отменяет. Не лезь, Алекс, по-хорошему прошу, — вот уж не знаю, что она во мне разглядела, но налюбовавшись на мою хмурую морду, Алекс завопила на весь ресторан:

— Мой маленький Тайга вырос! — ненароком утопив мою репутацию. Спасибо, тренер. Благо Гарсия сбежала прежде, чем я сделал что-то такое, о чем жалел бы впоследствии.

— К-кагами-кун… — ой-ей, вот это не хорошо, Куронума заикается, только если сильно волнуется. Ее так напугала Алекс?

— Извини, Куронума, Алекс мой добрый друг и первый тренер, но у нее есть несколько странных привычек. Например, целовать женщин и детей. Она не пытается никого соблазнить или что-то еще, просто… — я развел руками не в силах объяснить, что Алекс — это Алекс и другой я ее просто не представляю. Но девушка просто помотала головой, показывая, что она волнуется не из-за этого. — Что не так?

— Н-надо р-развеять за-заблуждение! — выпалила она, волнуясь и кусая губы. Какое заблуждение? — Это н-недопонимание! Алекс-сан… она… она назвала… меня… твоей девушкой… — совсем уже шепотом закончила Куронума, а я завис, потому что для меня-то в этих словах не было никакого недопонимания, просто опускали не такое уж важное дополнение «будущая». Самоуверенный идиот! Как исправлять будешь, баран? Стоп. Никого мешающего на горизонте нет — я даже огляделся на всякий случай — все заняты своими делами. Ками, помоги мне!.

— Куронума, здесь нет недопонимания, между мной и Алекс так точно, — я старательно подбирал слова и старался задвинуть истерическое «куда торопишься, болван?!» в дебри подсознания. — Она называет тебя моей девушкой без каких-либо других трактовок потому… потому что знает, что ты мне нравишься. Нравишься как девушка, и я хочу с тобой встречаться.

Черт. Уши горят. И рожа. А тут по столу ножом резали. И даже отчекрыжили кусочек. А это что, след от зубов? Что за психи сюда ходят помимо Сейрина?

— Кагами! — меня буквально содрали с меня за шкирку, откуда у Куросаки столько силы? И вообще, черт возьми, нашел время! У меня тут вопрос жизни и смерти! — Такеда-сенсей сбежала!

— Чего?! — я завис. — А мы что ее держать должны?

Куросаки на пальцах пояснил, что тренер выпила лишнего, потом заболталась с ними о тренерстве и командах и — они сами не поняли, какими путями шла ее логика — в итоге она сорвалась с места с криками о невоспитанных кохаях, которым нужно вбить ума-разума.

— Кохай? Какие еще…

Черт. Судя по вытянувшимся лицам, мы все вспомнили единственную известную нам кохай тренера — Араки Масако. И ее команда должна быть в Токио, хотя я тренера бы сталось и в Акиту за ней рвануть, спьяну-то.

— Куда она побежала?

— Она угнала автобус!

— Что?! Она же щас кого-нибудь задавит!

— Сама пострадает!

— Надо звонить в полицию!

— Она лучше владеет собой, чем вы думаете!

— Алекс! У тебя есть телефон Химуро? Звони ему, узнай, общались ли его тренер и наш, и знает ли Такеда, где их гостиница! Если да — выясни и отзвонись!

— Остальные — на поиски Такеды-сенсей!

Конечно, всем рвануть на поиски не получилось. Часть учителей осталась присматривать за учениками, которых никто не пустил в погоню — баскетболистов не пускали, они сами ушли — но помотавшись по окрестностям, пришлось признать, что даже в таком состоянии тренер хорошо водит, никаких следов не оставила, хотя я наивно ожидал сбитые мусорные баки и тому подобные следы.

— Тайга? Я дозвонилась до Тацуи!

— И что?

— Она уже там!

— Что?!

Оставить в стороне команду не удалось, даже синай Куросаки не сочли достаточно весомой причиной. Так и сказали: хотите — бейте, но мы едем.

— Это. Наш. Тренер.

Транспортом управлял в итоге Гай, у него то ли обет трезвости, то ли просто не любит выпивку, но из старших только он мог нас увезти, потому что метро уже было закрыто.

— Стоп, а как тогда развезут детей?

— Танака-сан что-нибудь придумает, — за-ши-бись.

В какой-то степени мы успели: тренер никого хребтом о колено не приложила, посох мирно стоял у ограды и крови несведущих о тренере Сейрин на нем не было. Вот только что они забыли на уличной баскетбольной площадке в третьем часу ночи?!

— Тайга, — ко мне подошел взволнованный Химуро-сан, с ним несколько парней из команды. — Что случилось?

— Самим интересно, — никто так и не сумел вспомнить, чего Такеде-сенсей могло внезапно понадобитьсяот давней знакомой. — Она видимо, выпила чуть больше, чем следовало…

— Или затронули какую-то важную тему, — братишка нарисовался рядом, бочком-бочком оттирая меня от соперников из Йосен. — О чем они говорили?

— Да ни о чем, ваша монахиня пришла и заорала под окнами «Масаки-чан, вызываю тебя на баскетбольную дуэль!» — к нам подошел Фукуи-сан и остальные парни основы, кроме Мурасакибары, радужного вообще нигде не было, но незнакомых ребят отправили спать. — Она у вас всегда такая?

— На дуэль еще никого не вызывала.

— И все, больше ничего не говорила?

— Нет, одно и то же талдычила, пока Араки-сенсей не вышла к ней. Только тренер уже была в спортивном костюме и кроссовках, будто и не собиралась отказываться.

— Наверное, она просто достаточно хорошо знает Такеду-сенсей…

Игра тем временем шла довольно интересная, пусть одну вытащили из кровати, а вторая была пьяна — заметить это могли только те, кто с ними играл в нормальном состоянии. И закончилась она внезапно, Араки просто пропустила мимо себя Такеду, застыв соляным столбом посреди площадки. Кажется, кульминация настала. Мы навострили уши, но все равно были далеко, когда как Араки-сан говорила тихо. Но Такеда ее все равно услышала.

— Потому что так выпали кости, — какие кости?

— Кости?! — сорвалась Араки-сан, развернувшись к тренеру.

— Кости, карты, судьба, называй, как хочешь. Мы не выбираем, с какими способностями нам родиться. Но именно мы решаем, как их использовать.

— Или не использовать вовсе!

— Или не использовать, — спокойно подтвердила Такеда.

— Почему? С таким талантом вы до сих пор могли бы играть в сборной! Почему, сэмпай?!

— Так интереснее жить. Я не люблю зацикливаться на чем-то одном.

Что она пыталась добиться этим диалогом? И правильно ли я понял его содержимое? Одного взгляда на Такеду-сенсей было достаточно, чтобы не задавать вопросов, поэтому мы молча попрощались с командой Йосен, сели в автобус и позволили Гайтору-сенсею развести нас по домам, коли есть такая возможность. И уже дома, изрядно попсиховав, что даже не попрощался толком с Куронумой, не то, что закончил такой важный диалог, задумался над словами тренера. Она не любит останавливаться — значит, скоро отправится куда-то дальше?