Онлайн чтение книги Истина. Мессия Verity. Messiah
Часть 2

В кармане зазвонил телефон. Жужжание корпуса заставило Алексея отвлечься от горьких мыслей. Прочитав имя звонившего, мужчина тяжело вздохнул. Он понимал, что сейчас его будут отсчитывать, жестко и безапелляционно.

- Ало, Аде…

- Я – само внимание. – Спокойно с ноткой французского акцента донесся из трубки женский голос.

- Я…

- Полчаса, Алекс! – и слова не давала вставить подруга на другом конце. – К нам уже главный менеджер подходил. Кого это такого важного мы так долго ждем? Ты что президент России?

Алексей шел по проспекту, наблюдая за сотнями желтых авто, застрявших в пробке. Известные буйным нравом и агрессивной манерой вождения таксисты нетерпеливо ожидали, когда с грохотом проедет длинная колонна боевой техники. Кто-то из водителей не выдержал и начал сигналить, запустив тем самым цепную реакцию. По цепочке сдали нервы у всех. Автомобильный затор загудел раздражающей какофонией, обозленные водители высовывали головы из машин и громко кричали. Алексей в числе множества ньюйоркцев пытался не вслушиваться в завитые конструкции бранных слов, которые изредка удачно цензурировали гудки. Звучали они, как ни странно, на множестве языков – такой случай обогатиться культурой различных народностей выпадал нечасто. Алексей поднес ладонь к микрофону трубки, чтобы его голос звучал четче на фоне вскипевшей ярости слов.

- Адели, успокойся. Я долго выбирал подарок. А потом попал в пробку. Слышишь? – парень вытянул руку в сторону гудящих рядов автомобилей.

- Оправдываться будешь перед сестрой! – не унималась Адели. – Ты уже не маленький и в курсе, как бывает в часы пик в Нью-Йорке. Где ты?

- Я, эм, уже подхожу, - неуверенно произнес светловолосый парень.

- Я спросила «где ты?», а «не как далеко?».

- Я рядом с ирландским пабом.

- Если через десять минут тебя не будет в ресторане, тебе крышка.

- Хорошо, уже бегу, - ответил Алексей и чуть ускорил шаг. Он прекрасно знал, что подруга не шутит и его опоздание может закончиться нешуточным скандалом.

- Courir, Форест! Courir !

Алексей сделал глубокую затяжку. Он действительно сильно опаздывал, но так уж вышло, что сегодня пробки в городе оказались длиннее обычного. Видимо, число солдат в городе возросло, что послужило увеличению колон военной техники. Сейчас Алексей понимал, что поступил правильно, покинув такси – иначе, ему пришлось бы еще пятнадцать минут стоять в пробке. И вот в глазах его замерцал и заметался ярчайший свет. Он невольно сбавил шаг, почти замер, любуясь красотами знаменитой на весь мир площади Таймс-Сквер. Любой житель или гость Нью-Йорка, так или иначе, попадал в это пульсирующее, брызжущее светом сердце города. Небольшую площадь круглосуточно озаряли всполохи витрин и нагромождения экранов с рекламой. Бесчисленное множество плазменных панелей боролось за внимание зрителя, рассыпаясь градом световых эффектов. Люди, впервые попавшие на Таймс-Сквер, просто не знали, куда смотреть, куда пойти. Яркие витрины магазинов, кафе и театральных касс поражали масштабами вывесок, но меркли в сравнении с крупнейшими экранами площади на здании телеканала ABC и светодиодным дисплеем Coca Cola, принадлежащего корейскому гиганту Samsung.

Сейчас, ввиду плохой погоды, людей вокруг было не так много, и Алексей продвигался, не боясь столкнуться с забывшимся в светопреставлении зевакой. Свет рассекал вечерний мрак калейдоскопом красок, отражался от окон и талого снега на проезжей части, играл в ночном небе лучами внеземной красоты. В пестрой толпе прохожих выделялись ряженые артисты. Музыканты собирали вокруг особенно морозостойких зрителей, исполняя рождественские и новогодние песни. Кто-то подпевал им, некоторые в намерении согреться танцевали. Продавец хот-догов взял с них пример и, приплясывая, зазывал прохожих обещаниями накормить самыми горячими сосисками в булочках и кофе на всем Манхеттене. Туристы растерянно вертели головами, охали и ахали, фотографируя и снимая на видео каждый миллиметр площади, всегда находя там что-нибудь новенькое. Приезжие, словно маленькие дети, не могли удержаться и тыкали пальцами во все стороны, тормоша знакомых.

Алексей прекрасно их понимал. Хотя он пришел сюда далеко не впервые, он не мог удержаться и засматривался на экраны, неоновые вывески и сверкающие витрины. Сквозь тело просачивалась пульсирующая энергия этого места, в ушах стоял шум восхищенных возгласов туристов и говор горожан.

Мужчина докурил и выбросил окурок в ближайшую урну. Он прошел под козырьком, увешанный рекламными плакатами многомиллионных кино-блокбастеров, плакатов со звездами боев без правил и огромным экраном фирмы Kodak. По обе стороны от русского протянулись ряды супермаркетов и кафе. Алексей следовал к неприметному зданию с белыми стенами, где должен был встретиться с друзьями. Над вращающимися дверьми всех посетителей встречало словосочетание «Orange Pearl».

Алексей оказался в небольшом помещении с несколькими ходами, что вели в разные части Таймс-Сквер. Он провел руками по плечам и потопал ногами, стряхивая налипший снег. В полу из черного гранита искорками отражался свет многочисленных лампочек, встроенных в низкий потолок. Алексей проследовал к одному из четырех эскалаторов, что располагались прямо перед входом. По двум из них русский мог подняться на верхний этаж, где и находился вестибюль гостиницы.

- Черт, - буркнул он, посмотрев на часы. – Придется здесь ночевать.

- Да уж с этим комендантским часом даже в баре теперь нормально не отдохнуть, - проговорил молодой человек за его спиной.

Поднявшись на эскалаторе, Алексей повернул направо, чтобы обогнуть громадное сооружение в виде колонны в тридцать этажей, которая примыкала к одному из четырех углов здания. По ней стремительно скользили стеклянные капсулы лифтов.

Алексей снял куртку и подошел к одной из автоматических дверей. На панели с цифрами он набрал необходимый этаж и нажал кнопу «ввод». Смодулированный женский голос подтвердил команду и вежливо попросил подождать.

Двери лифта открылись, и Алексей в числе шести человек вошел в него. Капсула всего за пару секунд вознеслась над холлом на высоту трех этажей. Она быстро пролетела над столами регистрации на втором этаже и миновала просторную комнату ожидания. Там, среди кофейных столиков и диванчиков, имелся бар, над которым громоздилась коническая конструкция из нескольких десятков плазменных телевизоров. Лифт поднимался в прямоугольном коробе лоджий с номерами гостинцы и коридорами, уходящими вглубь здания. На десятом этаже, в некоем подобии стеклянного тоннеля, располагался спортивный зал. Как ни странно, каждый тренажер в нем был занят.

- Слышал, китайские коммунисты заканчивают сгонять своих граждан в бункеры, - заговорил полный мужчина в дорогом костюме со своим не менее стройным и лысым другом. В левой руке он держал серое пальто.

- Уже полгода их перевозят, - кивнул безволосый собеседник. – Неужели правительственные шишки решили поиграть в ядерную войну?

- Но повода-то никого не было. Нас же не эвакуируют, - недоуменно проговорил толстяк с пальто.

- Мне недавно звонил племянник из Техаса. Говорит, у них потихоньку людей куда-то вывозят. Может, наш мир, действительно решили превратить в ядерную пустыню.

Лифт остановился, и искусственный женский голос поблагодарил за ожидание, назвав двадцать пятый этаж.

Алексей, выслушивая болтовню полных мужчин, все не мог поверить, как беспечно американские власти отнеслись к его предупреждению. Они слишком медленно вывозили людей, слишком сильно полагались на свою военную мощь. В то время, как в России, Китае, Японии и некоторых европейских государств, людей максимально быстро вывозили в специально подготовленные убежища, большинство стран НАТО придерживались политики выжидания. Даже прошлогоднее открытие на Марсе не смогло убедить их поторапливаться. Все-таки истина, открывшаяся им, была слишком неправдоподобной. Алексей прекрасно это понимал – он слишком часто сталкивался с непониманием и отрицанием правды, которую утаивал десятилетиями.

Алексей вышел из лифта и окинул помещение внимательным взглядом. Прямо перед ним в самом центре зала возвышалась скульптура, напоминающая осенний клен. Прутья из отполированного металла сплетались в тоненький ствол и рассыпались в ветви с блистающими лепестками янтаря. Вокруг дерева на белых, еле уловимых взглядом нитях висели хрустальные сферы, напоминающие мыльные пузыри, которые застыли в стеклянной скорлупе. Основное освещение залу давали изогнутые трубки из стекла, собранные в некое подобие кораллов или, как представлялось Алексею, в снопы искр. Чуть дальше, за рядами столиков во всю широкую стену полукруглого ресторана дугой протянулись панорамные окна. За ними открывался впечатляющий вид на небоскребы Манхеттена, где-то внизу мерцали всполохи реклам Таймс-Сквер, озаряя стеклянные фасады ближайших зданий мистическим светом. Над основным залом на колонах возвышался широкий балкон, примыкающий к окнам. Его почти полностью накрывало подобие навеса из черной ткани, создавая некое подобие полумрака, в котором мерцали огоньки. Такой эффект созвездия достигался простым приемом: свечи помещали в сферические подсвечники из оранжевого и красного стекла. Как правильно догадался Алексей, столики на балконе отвели исключительно под романтические встречи.

- Добрый вечер, сэр, - вежливо произнесла улыбчивая девушка-хостес с английским акцентом. – Рады приветствовать вас в ресторане «Horizon». У вас заказан столик?

- Я должен встретиться тут с друзьями, - ответил Алексей. Он заметил, что хостес не удовлетворяет такой неполный ответ, что она продемонстрировала, заглянув в журнал. – Эм, столик заказан на имя Дина Стивенса.

- Верно, - кивнула хостес. – Вы сильно опоздали. Я провожу.

- Думаю, я их сам найду.

- Хорошо. Позвольте вашу одежду.

- Эм, нет, спасибо.

- Как вам угодно, - вновь улыбнулась хостес, неискренне и отрепетировано. – Будьте аккуратны, здесь ступенька.

Алексей благодарно кивнул, спускаясь с той самой ступеньки. Если бы не предупреждение, он наверняка бы споткнулся и сбил проходящего мимо официанта, плюхнувшись лицом в томатный суп.

Официанты скользили по залу, оставляя свою рабочую суету невидимой для окружающих. Мастера в сфере обслуживания. Они выдавали себя только в трех случаях: когда принимали заказ, выполняли его и по просьбе самих посетителей. Так персонал не отвлекал гостей от их увлеченной беседы и наслаждения изысканными блюдами азиатской и европейской кухни. Учтивые и всегда внимательные они не позволяли себе даже косого взгляда на какого-нибудь привереду, в разумных пределах выполняя любой его каприз.

Алексей безуспешно высматривал своих знакомых в пестрой толпе посетителей, которых было около сотни. Когда мужчина уже вынул из кармана джинсов телефон, чтобы ответить на звонок, он заметил справа от себя барную стойку.

- Алло, Алекс, - раздался грудной голос.

- Прекращай коверкать мое имя, - нахмурился русский.

- Ну, прости. Мы тебя видим, ты как раз рядом с Адели.

- Я уже ее заметил, - сказал Алексей, направляясь к бару.

- Если она не сможет говорить или ходить, мы сидим у центрального окна.

Алексей обернулся и увидел высокого, широкоплечего мужчину в белой рубашке, который активно махал ему мускулистой рукой. Русский кивнул, и убрал трубку в карман.

За барной стойкой возвышались стеклянные полки в деревянной раме. На строго-горизонтальных – была выставлена богатая коллекция алкоголя: от бренди до виски всех разновидностей. На наклонных полках, подсвечиваемых десятками лампочек для создания декоративного эффекта, красовались дорогие вина.

Напротив бармена сидела девушка. Ее стройную фигуру облегал длинный свитер, подчеркивающий все достоинства девушки. На ногах у нее были теплые колготки и высокие сапоги. По простенькому, но стильному наряду Алексей сразу узнал подругу, переехавшую в Америку из Франции. Адели подставила под подбородок ладонь, ожидая, когда бармен нальет ей очередную стопку крепкого алкоголя.

- Опа! – произнесла она, обратив на русского хищный взгляд, пробивающийся сквозь линзы очков. Адели глянула на наручные часы. – Не опоздал. Садись. – Девушка толкнула локтем мужчину по соседству. – Уступи моему другу место. Давай-давай, вставай.

Мужчина что-то пробурчал, но не стал долго препираться. Он взял коктейль и пересел на соседний стул, предварительно осмотрев Алексея с так, будто это он согнал беднягу с места. Алексей покачал головой, присаживаясь рядом с Адели.

- Простите ее, - смущенно улыбаясь, сказал он. Выпив, его подруга совершенно забывала о вежливости и тактичности, которыми в светской беседе и без алкоголя нечасто пользовалась. Лишь в кругу семьи она вела себя скромно, что неудивительно, учитывая строгий нрав отца. В присутствии него девушка так и вовсе не смела делать лишних телодвижений.

Адели заказала себе четыре стопки чего-то бесцветного и крепкого, и как только бармен закончил наливать, она залпом осушила три стопки, а четвертую – пододвинула другу.

- Вообще, я сегодня хотел начать с пива… - замявшись, сказал Алексей. Он не был таким уж любителем выпивки, всегда ограничиваясь парой бутылок пива, да и то только по праздникам.

- Живо, - отчеканила Адели.

Она не сводила хищного взгляда с Алексея. Мужчина вздохнул и осушил стопку. Во рту разгорелся настоящий пожар, пары спирта ударили в ноздри жгучим запахом.

- Давно не виделись, - нежно произнесла она, скинув хвостик кудрявых волос с плеча. Адели протянула к Алексею руки, будто в намерении придушить. Но обошлось: они по-дружески обнялись и улыбнулись друг другу, после чего Адели нанесла неслабый удар в живот своему другу. Алексей сделал вид, что тычок оказался болезненным и согнулся. Будь на месте русского любой другой парень, его дыхание сбилось бы. Алексей же ощутил лишь легкое прикосновение кулака.

- Прекращай опаздывать! – злостно произнесла она. – Каждый, мать твою, раз одно и то же!

- Извиняюсь, - простонал Алексей, притворяясь, что переводит дыхание. – Больше такое не повторится, обещаю.

Адели улыбнулась:

- Я не в первый раз это слышу. И каждый раз надеюсь, - она поднялась и направилась вглубь зала, - что ты не соврал. Поэтому сегодня я решил, что еще одно такое опоздание, и ты идешь со мной в зал.

- Воспитательный спарринг? – уточнил Алексей, засматриваясь на подругу.

- Да.

Адели была высокой, гибкой и стройной, но с гимнасткой или даже с танцовщицей сравнивать ее было бы неверно. Она занималась тайским боксом, а потому была в меру мускулиста, но не слишком, чтобы показаться бойцом без правил. Алексей в числе каждого мужчины не мог контролировать свои глаза. Когда Адели проходила мимо столиков, изящно виляя бедрами, мужики просто поедали ее взглядом, чуть ли не пуская слюни. Безусловно, не только телом, но и лицом девушка отличалась привлекательностью. Пухлые губы, выразительные скулы, аккуратный нос. Она словно сошла с обложки глянцевого журнала. Ее красоту часто недооценивали, а сама девушка будто бы и не понимала, каким оружием против мужчин была одарена от природы.

Ближайшие друзья Адели уже привыкли к такому непостоянному характеру девушки. Отчасти его сформировало строгое воспитание отца, служившего в иностранном легионе. Сама Адели любила пошутить, что по большой ошибке родилась девчонкой, а не парнем. Отец с пяти лет записывал ее в различные секции единоборств, отчитывал за малейшие проступки, лично контролировал успеваемость дочки в надежде, что из нее вырастет дисциплинированная воспитанная бизнес-леди, крепкая не только телом, но и характером. По крайней мере, так он сам говорил в бесе с друзьями и близкими. Алексей же знал правду, что Жак просто готовит дочку. В итоге получилось то, что есть: привлекательная девушка-вспышка, резкая в выражениях и действиях, стойкая к алкоголю и, что самое удивительное, увлеченная искусством.

- Ну, наконец-то! – радостно произнес коротко-стриженный брюнет. Когда он встал, чтобы поздороваться с другом, Алексей невольно поднял глаза. – Мы начали думать, ты попал в стычку между полицией и демонстрантами.

Американский приятель был немного выше русского, но значительно крепче него сложен. Алексей знал много военных, чтобы сходу определить их по уверенному, целеустремленному взгляду, прямой спине и манере речи. Хотя именно ею-то Дин и отличался от остальных служивых.

Дин был самым старшим в разношерстной компании, хотя Алексей познакомился с ним еще во время учебы в университете. Тогда ему было двадцать пять. Такая разница в возрасте связана с тем, что после школы американец не продолжил обучение, а прошел службу в военно-воздушных силах США. О том периоде жизни Дин не распространялся. Во всяком случае, никогда не рассказывал, как получил ранение, из-за которого и вернулся домой раньше времени. На его лбу розовел шрам, оставленный от удара тупым предметом, несколько рубцов обвивали руки и пальцы. Дин сколь угодно мог рассказывать гражданским о том, что получил раны во время несчастного случая на учениях, но Алексей прекрасно знал, что зарубцевавшиеся шрамы и набухшие костяшки пальцев свидетельствуют о пытках. Много их повидал русский, и Дин еще легко отделался.

За широкими плечами Дина, в самом углу небольшого диванчика скромненько притаилась четвертый член «банды»: младшая сестра Алексея – Катя. Таких было принято называть серыми мышками. Брат так ласково и называл ее: «мышонок». В компании она являлась противовесом взбалмошной Адели. Всегда спокойная, некрикливая и скромная девушка оттеняла француженку. Хотя внешне она была не менее привлекательна.

Также часто отмечали, что Катя нисколько не похожа на старшего брата. Ни внешне, ни по характеру. Алексей всегда оставался душой кампании. Скромный, но не настолько, чтобы чувствовать себя не в своей тарелке. Он был в меру остроумен, в меру сверкал обширными познаниями в самых разных областях, в меру сумасброден. В отличие от сестры, которая с большим трудном заводила новые знакомства. Даже сейчас, когда все собрались отпраздновать ее день рождения, она тихонько сидела в углу, будто ее это не касалось и на празднике она лишняя.

Русская взглянула на Алексея из-под непослушной челки каштановых волос, неуверенно помахала старшему брату, а затем внезапно надула щеки и отвернулась к окну. Он усмехнулся над этой наигранной попыткой изобразить обиду.

Алексей и Адели плюхнулись на мягкий диван прямо напротив Дина и Кати.

- Как будешь извиняться перед сестрой? – спросил Дин, ударив кулаком по столику черного дерева, да так, что подскочили блюдца и полупустые чашечки с кофе и чаем. Он поддержал подругу в ее игре.

- Да, простите, - виновато произнес Алексей, приглаживая белоснежные волосы. – Я долго выбирал подарок. – Парень поднял фирменную сумку и поставил ее на столик прямо перед Катей. Девушка краем глаза обратила на нее внимание, все еще изображая обиду. – В ней твои любимые сладости.

Катя взяла сумку и заглянула в нее, казалось, вот-вот засунет внутрь голову. Девушка вынула белого плюшевого мишку с сердечком в руках и не смогла сдержать улыбки умиления.

- С Днем Рожденья, - сказал Алексей, чувствуя легкую фальшь в этой доброй фразе, а потому и отвращение к ней.

- Ну, как на него можно злиться? – сказала Катя, вынимая бумажный пакет с шоколадными конфетами. – Хотя из-за тебя мы почти ничего не заказывали и заплатили лишнего за то, что задерживали столик. А, говорят, в этом ресторане неплохие сладости!

- А еще через полчаса наступит комендантский час, - напомнила Адели. – Номера здесь дорогие.

- Прости-прости, - улыбчиво лепетал Алексей. – Я на такой случай заранее забронировал нам номера.

- Даже так простым «извини» ты не отделаешься, - не унималась Катя.

- Хорошо, оплачу сегодняшний вечер, - замявшись, выдавил Алексей. – Недавно получил премию…

- Billet de faveur . Официант! – громко позвала Адели, не дожидаясь одобрения друзей. Рядом со столиком тут же возник молодой человек в белой рубашке и жилете, готовый принять заказ. – Итак, поехали, - потирая ручки, сказала француженка.

«Horizon» славился не только учтивым и внимательным персоналом, атмосферой уюта, но и разнообразием блюд. В меню, посвященное трем кухням: европейской, китайской и японской – были представлены самые изысканные их представители. Друзья заказали по несколько именований из каждого раздела. Уже через несколько минут официанты поднесли первые закуски к алкогольным напиткам – креветки и сухари из чесночного хлеба с сыром. Затем последовали курица в кисло-сладком соусе, несколько порций жареного риса с яйцом по-китайски, порция свиной отбивной с шалфеем и сливками, три порции запеченного картофеля по-французски, миска салата из рисовой лапши с овощами и зеленью.

Друзья жадно уплетали блюда, не забывая делать коротенькие, но частые передышки, чтобы побеседовать. Дин травил смешные байки, которые услышал еще во время службы в армии. Он никогда не рассказывал о своих боевых заслугах и вылетах, но не забывал упомянуть каждую мало-мальски забавную историю, что приключилась с ним и его сослуживцами. Самое интересное, что почти за пять лет знакомства с ним Алексей ни разу не слышал одной и той же истории. Адели, потягивая орехового цвета виски, как обычно, сетуя на блудливую музу. Она была иллюстратором, и работа над каждым новым заказом давалась ей с большим трудом. Хотя результат всегда превосходил все самые смелые ожидания клиентов, и ей щедро оплачивали ее скромную работу. Катя делилась успехами в учебе. Ее часто ставили ассистентом у опытных хирургов на одних из самых сложных операций.

Алексей делился впечатлениями от очередной поездки за границу. В этот раз он посетил Ватикан. Почти восемьдесят лет он играл роль русского историка-археолога, знатока мирровых религий и культуры давно исчезнувших цивилизаций. За все годы лишь самым доверенным лицам он мог поведать правду о себе, остальным искусно лгал. Вымышленное имя, вымышленная родина, до появления Кати десятки версий вымышленного прошлого. Он смотрел на радостные лица друзей и названной сестры, размышлял. Как было бы замечательно родиться в этом мире тридцать лет назад, получить настоящее имя, просто жить, как делают все вокруг. Мечтать, работать, отдыхать, просто жить, не задумываясь о сроке, отпущенном человеческой расе, а потом умереть вместе со всеми. Умереть и ни о чем не жалеть.

- У-ух, - вздохнул Дин, поглаживая живот. – Вот это щедрость, дружище. Почаще бы так.

- Только это не значит, что теперь ты можешь опаздывать, - подала голос Адели, рассматривая кубики льда в стакане.

Алексей улыбнулся.

- А вот и тортик! – воскликнула Катя, подпрыгивая на месте.

Официант поднес высокий с шоколадной глазурью и медовой начинкой торт. Весь его покрывали узорчатые рисунки из сливочного крема, а в вершину была вставлена свечка. Друзья и персонал напевали, излюбленную американцами песню «Happy Birthday to you», а имениннице-сладкоежке не терпелось уже отведать праздничного лакомства.

- И куда в вас столько лезет, - удивился Алексей, закусывая очередной кусочек торта. В кармане завибрировал телефон, и он невольно обернулся, окинув взглядом зал. Мужчина встретился взглядом с необычным посетителем ресторана.

Худощавая девушка лет восемнадцати сидела за столиком в пяти рядах напротив места, где праздновали день рождения. Официанты шушукались между собой, обсуждая ее настолько неестественно-бледное лицо, что сквозь кожу проступали синие нити кровеносных сосудов. Дьявольски-красные глаза, подчеркнутые темными тенями под ними, были широко раскрыты. На лоб заходила челка черных волос с белесыми кончиками. Незнакомка одарила Алексея добродушной улыбкой, приветливо помахав ему бледной рукой, на которой сверкнули серебристые кольца.

Бледнолицая жестом изобразила телефонную трубку и указала пальцем на Алексея, напоминая о сообщении. Молодой человек вынул сотовый и посмотрел на экран. Звонка от этого человека он ожидал меньше всего. Он всего на секунду отвлекся от незнакомки, а, когда вновь обратил взгляд к ее столику, красноглазой девушки уже не было. Русский рассеяно окинул взглядом толпу посетителей и официантов, но нигде не обнаружил бледнолицей.

- Ало, - ответил он на звонок.

- Шонэс, у нас проблемы. Ты сейчас рядом с ними?

В груди его затрепетало, сердце начало биться чаще. Алексей посмотрел на своих друзей.

- Да. Только не говори, что…

- Именно, вам надо бежать сейчас же! Их засекли на орбите. Я уже еду в дом. Бе…

Шум статики прервал звонок.

- Кто звонил? – спросила Адели, уловив тревожный взгляд друга.

Он не торопился с ответом. Алексей внимательно все обдумал и убрал трубку.

- Один давний знакомый, - мужчина кашлянул в кулак. – Знаете, я думаю нам уже надо собираться.

- Куда это? – недоуменно спросил Дин. – Катя еще не задула свечу.

- Н… на это нет времени, - не унимался Алексей. Его чувство тревоги передалось и сестре. Она смотрела на него, будто все уже понимала.

- Я тоже думаю, что в этом нет ничего страшного, - сказала Катя.

- Что такое, куда вы так спешите? – не понимала Адели. – Это все из-за звонка. Кто это был?

Вдруг девушка в ужасе крепко сжала кулаки – в ушах раздался чей-то шепот. Она медленно обернулась. Официанты замерли, так же озираясь по сторонам, посетители, выпрямив спины, вертели головами, словно кого-то отыскивая.

Возрадуйтесь.

Возрадуйтесь.

Возрадуйтесь…

Проклятое слово раз за разом вбивалось в череп ржавым гвоздем. Холодная сталь пронзала мозг, и мысли начинали мелькать в голове беспорядочными видениями. Дин хотел вскочить и где-нибудь спрятаться от этих голосов, или даже отрезать уши, но шепот опутал все туловище. Он чувствовал, как десятки холодных пальцев цепляются за него, впиваются в тело острыми ногтями, сжимают шею удушливым кольцом.

- Вы… вы слышали? – через силу выдавил Дин. По бледным от ужаса лицам, по широко раскрытым глазам девушек он догадался, что и они внимают шептанию.

Алексей был напряжен, но не казался напуганным.

Ресторан тряхнуло. Окна задребезжали, столики, громыхнув, подпрыгнули и выбили барабанную дробь на полу. Грохот вторил звону ламп, дополняющего звук бьющейся посуды. На бармена обрушилась лавина тары спиртного.

Волна безумия окатила зал. Тут и там закричали мужчины и женщины. Некоторые из них валились на пол и, цепляясь за голову, катались по нему. Один мужчина так и вовсе начал биться головой о стол, бормоча что-то невнятное. Несколько все же нашли в себе силы и с криком покинули ресторан.

Дин резко обернулся к окну. Вернее, что-то будто бы дернуло его за плечо, побудив обернуться. Катя обеими руками вцепилась в него и сжала пальцы с такой силой, что до крови впилась ногтями в кожу мужчины.

- Только не это, - обронила она.

На глаза ее навернулись слезы. Она смотрела на улицу, не моргая. Городские огни растаяли в волнах более яркого света.

Ослепительная вспышка.

Люди замолчали.

Катя и Адели отвернулись от окна, зажмурившись. Дин и Алексей продолжали смотреть на это необычное явление, прикрывая глаза ладонью и щурясь.

Смерть – есмь ваша Судьба.

Смирение – есмь ваша награда.

Вкрадчиво произнес один единственный голос, прервавший мистический шепот.