Онлайн чтение книги Истина. Мессия Verity. Messiah
Часть 1

Глава 1

Мириады снежинок искристым туманом витали над Манхеттеном. В свете башен из стекла и бетона мелкие льдинки поблескивали, накрывая целые кварталы белесой вуалью. Пушинки снега ослепляющей массой налипали на окна, заносили дороги, мокрыми комочками врезались в лобовые стекла автомобилей и лица горожан. Мороз сглаживал шероховатости тротуаров и проезжей части гололедом. Столь нетипичные для Нью-Йорка холода где-то ускорили и без того бешеные ритмы города, а где-то остудили его кипящий котел суеты. Прохожие чуть более спешно передвигались по улицам, не желая слишком долго находиться на улице, а автомобилисты привыкали к размеренному вождению по наледи. Хотя последний месяц все больше машин застревали в пробках. Снегоуборочная техника и дворники работали по несколько смен, разбавляя и без того суетную беготню горожан. Но натиск стихии оставался неуемным.

Всего за пару недель город из урбанистической композиции серых красок, озаряемых яркими огнями голограмм и неоновых вывесок, преобразился в картинку с рождественской открытки. Покрытые инеем деревья, подобно хрустальным скульптурам сверкали огоньками гирлянд. Небоскребы, обернутые в огни неона, светились символами новогодних и рождественских праздников. Оленята, зайчики и медвежата плясали на стеклянных и кирпичных фасадах, гигантские снежинки мерно вращались на фоне града из подарочных коробок, а изображение Санта Клауса на санях перелетало с одного дома на другой. На побледневших лужайках Центрального Парка возвели снежные крепости и горки. Захваченное зимой пространство рассекали протоптанные ньюйоркцами и гостями города тропы, да плавные линии лыжни. Застывшие в ледяном стекле пруды приспособили под катки, куда, невзирая на холода, все же приходили десятки любителей свежего воздуха и активного отдыха. Конные экипажи вначале зимы были особенно популярны среди туристов и влюбленных парочек – женщины, облаченные в шубы, могли почувствовать себя баронессами позапрошлого столетия или настоящими принцессами из рождественской сказки. Сейчас из-за усилившихся холодов все предпочитали перемещаться по городу на такси с подогреваемыми сидениями.

Алексей не страшился сурового нрава зимы, но сегодня выдалась на редкость скверная погодка. Мужчина сидел в такси и с тоской глядел на город. В машине было достаточно тепло, поэтому Алексей расстегнул куртку-парку, вязаную шапку он держал в руках. Потому его от природы белые волосы привлекали внимание. Еще одной отличительной чертой мужчины были два шрама, рассекающих правый край рта. Таксист, афроамериканец средних лет, не спрашивал, откуда у клиента такая седина и шрамы – кого только он раньше не возил. Попадались ему и панки, и представители готических субкультур, и даже глэм-металлисты, а уж на Хэллоуин клиентура так и вовсе пестрила запоминающимися образами. Потому опытного водителя уже никакая специфика внешности пассажира не удивляла. Однако афроамериканец не замолкал всю дорогу, перескакивая с одной темы на другую. Пассажир сразу приходил к неутешительному выводу, что водитель попался ему чрезмерно общительный и эмоциональный, озабоченный всем, что случается в его жизни и считающий священным долгом поделиться с окружающими своими впечатлениями, и мнением. Мужчина ворчал о мерзкой погоде, а том, как неплохо работалось в Лос-Анджелесе, каково же плачевное состояние экономики в стране. Мнение о политике штатов за последние тридцать лет выразил любопытным анализом.

- Может, перед выборами мужик и верил, что сможет наладить дела в стране; но потом пришли глобалисты, показали толстенную папку и сказали, что дело труба, дружище. Одному против рынка не попрешь. Тем более, если отстаиваешь интересы простых работяг. Мы-то не привыкли вкладываться в предвыборную гонку. А вот глобалисты с пачками баксов, - таксист поднял правую руку и в характерном жесте потер большим пальцем об указательный и средний. – Эти засранцы знают, как продвигать свои интересы.

- Вот оно как, - с мнимой долей интереса отозвался Алексей.

- Ну. Вот как ребятам вроде меня конкурировать с автопилотируемыми такси? Раньше хоть можно было отделаться словами «Да это ж тупорылая железяка, с живым водителем безопаснее». – Таксист горько усмехнулся. – Теперь-то технологии шагнули далеко вперед. Датчики, фигатчики, нейросети, ИИ. Всех уборщиков в офисах уже роботы заменили. И нас заменят. А что потом делать? Хер его знает, бро. Еще лет пять, заменят дворников, почтальонов, официантов – всю обслугу.

- В Китае, говорят, открывают новые рабочие места для людей, которых заменили машины, - вставил Алексей. Он на самом деле не хотел вступать в бесполезную дискуссию, но почему-то все же упомянул об этом занимательном факте.

- Хах. Лучше уж Клинтоны во власти, чем коммунисты.

Русский еще раз убедился, что лучше оставаться не вступать в дискуссию с водителем. Алексей лишь изредка, из вежливости кивал, что-то бормотал в ответ, делая вид, что внимательно слушает. В большей же степени внимание юноши было обращено на виды вечернего Нью-Йорка. Город под снежным покрывалом превратился в зимний этюд. Некоторые экскурсоводы и ньюйоркцы любили пошутить о том, что нужно быть осторожным и не свернуть себе шею в попытке осмотреть все небоскребы Нью-Йорка. Несколько лет назад, когда Алексей впервые оказался в Большом Яблоке, ему казалось, что манхеттенские башни ничем не примечательны. Он считал их безвкусной грудой железобетона и кирпича нависающей над роем людей. Удушливое ощущение заточения среди высоких стен и узких улочек не покидало ни на миг. Алексей мог наслаждаться городом лишь в вечернее и ночное время, когда башни блистают калейдоскопом огней. Но со временем он начал замечать неповторимые элементы строений и приемы архитекторов.

Хаотичный и свободолюбивый облик города сочетал множество стилей: классику ар-деко, неоготику, модерн, экспрессионизм, эклектический боз-ар и современный хай-тек. И каждый из них буквально кричал о своей уникальности сквозь время. Изучив немало литературы, Алексей свободно ориентировался в ворохе архитектурной терминологии, а потому умело выделял из непримечательного здания первородную изюминку. Многоликие и изящные, многогранные и масштабные – немало зданий Нью-Йорка заслуживали звания памятника мировой архитектуры. Город пестрил не одним десятком узнаваемых символов, которые десятилетиями воспевались в американской культуре. В частности в одном из самых массовых видов искусства – кино.

Часто сравниваемые неискушенными зрителями Эмпайр-стейт-билдинг – та самая башня, чей образ увековечили в фильме «Кинг-Конг» – и Крайслер-билдинг двумя гигантами ар-деко возвышались над улицами Манхеттена. Они восхищали жителей города, мгновенно привлекали внимание гостей Нью-Йорка своим величием, и в этот зимний вечер свет их был ярче любого строения в округе. Кафедральный собор Святого Патрика, появившийся в трилогии «Крестного Отца», будто взрыв из прошлого – настоящая ода средневековью. Он неоготическим замком пронзает железобетонное сердце города. Музей современного искусства имени Соломона Роберта Гуггенхайма, который Алексей просто обожал сравнивать с чашечкой кофе, отголоском модерна завлекал новых посетителей в выставочные залы.

Город кричал о своей уникальности, о тех мечтателях и соперничающих архитекторах, что возводили его. Художники строительства с энтузиазмом и азартом разрушали любые преграды человеческой мысли. Их инженерные проекты нашли воплощение в архитектурных произведениях искусства, что не перестают очаровывать весь мир. Алексей читал это на стенах зданий, в их формах, на лицах туристов и горожан, которые с самого детства были влюблены в свой город. Он просто обожал погружаться в изучение его архитектуры.

- А ты сам не местный, да? – вдруг поинтересовался таксист. – Так на город глазеешь.

- Да не местный, - кивнул Алексей. – Но в Нью-Йорке не в первый раз. Просто люблю город.

- А сам откуда?

- Из России.

Глаза водителя округлились так, что Алексею показалось, они сейчас выпадут из орбит.

- А по акценту не скажешь!

Алексей вежливо улыбнулся.

- Ну, я старался от него избавиться.

- Как сюда попал, бро? Чем занимаешься?

- Я археолог.

- М, вот как, интересная работенка, - без энтузиазма отреагировал водитель. – Копаешься себе в земле, находишь древние руины, останки там всякие.

- Не то слово. Недавно вот дали поизучать находки с Марса.

- Да ты гонишь! – внезапно оживился таксис и остановился на светофоре, который так кстати показал красный сигнал. Водитель обернулся, взглянув на пассажира сияющими от восторга глазами. – Серьезно? Ты один из тех чуваков, которые откопали на Марсе город?

- Ну, я там не был, просто привлекли как специалиста, - смущенно объяснился Алексей.

- Да пофиг! Какой классный пассажир мне попался. Вот за это я люблю свою работу. Так нам не врали? Там реально есть древний город?

- Я думал, об этом уже из каждого утюга рассказали.

- Лучше я у тебя лично спрошу, чем буду всяких блогеров слушать.

Алексей вздохнул и поудобней расположился в кресле.

- Ваш пытливый ум и настойчивость заслуживают уважения.

- Еще бы! – усмехнулся водитель. – Я немого разболтаю.

- Не сомневаюсь. Ну, честно говоря, у меня есть знакомый, который был на марсианских раскопках.

- Да ладно?

- Мир ученых тесен, - развел руками Алексей. – Если быть точным, пока там нашли не город, а храмовый комплекс. Есть предположение о том, что в нем должны были проводить некий ритуал поклонения солнцу.

Машина остановилась на светофоре, и водитель сел вполоборота.

- Типа жертвоприношений?

- Скорее для передачи божественной силы. Человека не убивали, а наоборот даровали бессмертие и связь с потусторонним миром.

- Как-то марсиан это не спасло, - посмеялся таксист.

- Ну да.

Машина резко затормозила, взвизгнув покрышками.

- Идиот, куда ты перестраиваешься! – рявкнул водитель, ударив ладонью по рулю. – Мудак…

- Знаете, я опаздываю, - Алексей застегнул молнию на куртке и накинул шапку. Он сунул руку в карман, чтобы достать бумажник, - сколько с меня?

- Пятьдесят накапало, - ответил водитель, проверив счетчик. – Если бы не эти пробки, довез бы за тридцатку.

- Ничего страшного, - сказал Алексей, протягивая пятидесятидолларовую купюру. – Было приятно с вами поболтать…

- Джозев, - улыбнулся таксист, пожимая молодому археологу руку. – И мне тоже.

- С наступающим Рождеством вас.

- И тебя, парнишка!

Алексей вышел на пересечении седьмой авеню и запада 35-й улицы. До места встречи оставалось идти еще пятнадцать минут, а он уже и так опаздывал почти на полчаса. Ньюйоркцы все куда-то спешили и, сталкиваясь с зазевавшимся прохожим, даже не извинялись. Алексей, зная о том, как горожане не любят задерживаться, шел широким шагом, рассекая нескончаемый поток людей. Прохожие сразу замечали рослого мужчину тридцати лет и, заглядывая в его изумрудно-зеленые глаза, тут же отводили взгляд. Что-то враждебное мерещилось им в этих кристалликах, а в плавных и уверенных движениях Алексея читалась какая-то скрытая угроза. Многие даже неосознанно уступали дорогу светловолосому встречному.

Русский смотрел на каждый клубок теплых одежд, выпускающий облачка пара из-под шерстяных шарфов и теплой шапки, с долей сожаления. Чувство вины съедало его изнутри. Каждый раз, завидев родителей с маленьким ребенком, он проговаривал про себя, что сделал все возможное. Но внутренний голос твердил, что и этого недостаточно.

На седьмой авеню Алексей прошел мимо множества кафе и ресторанов, мельком наблюдая за посетителями. В кругу друзей и близких они наслаждались теплотой и уютом общения. Беззаботные и счастливые. Всеобщая атмосфера праздника поспособствовала сближению людей. Алексею хотелось верить, что в этом есть и заслуга такой по-русски суровой зимы. Холода вынуждали горожан больше времени проводить в квартирах или выбираться со знакомыми куда-нибудь в тихое местечко, чтобы отведать горячего шоколада, кофе, чая или чего покрепче. Парочки на улицах плотно прижимались друг к другу, чтобы поделиться теплом с любимым. А в глазах проносившихся мимо прохожих он видел радостных блеск. Люди просто не могли игнорировать украшения знакомых и родных улиц. Город кричал о приближающихся праздниках.

Алексей глянул на бежевую сумку «Dean & DeLuca» в правой руке – приятный подарок для очень близкого ему человека. Мужчина вынул из нагрудного кармана пачку сигарет с серебряной зажигалкой фирмы «Zippo». По крайней мере, именно на изделие данной кампании больше всего походила эта вещица. Закурив, он провел большим пальцем по барельефу на корпусе в форме птицы из языков пламени. Горькие воспоминания накатывали каждый раз, когда он брал зажигалку.

В небе раздался гул вертолетных двигателей, и люди в едином порыве подняли головы. Разгоняя снежный туман, над крышами небоскребов пронеслись три вертолета Black Hawk армии США. По обоим бортам боевых машин угрожающе шевелились стволы снайперских и штурмовых винтовок, показавшиеся Алексею совершенно излишними атрибутами в сравнении парой шестиствольных пулеметов М134. Солдаты в зимнем камуфляже будто бы готовились излить огонь на зазевавшихся прохожих, изредка поглядывая на них.

- Солдафоны, мать их. Когда они провалят? – проворчал пожилой мужчина в черном пальто. Он втянул голову в плечи и, не вынимая рук из карманов, переминался с ноги на ногу.

- В новостях говорят, через пару недель, - ответила его супруга, приподнимая ворот теплой шубы.

- Еще говорят, что президент у нас толковый и душка, - хмыкнул мужчина. – Этот засранец паршивее предыдущего. Хотя куда еще хуже? Ублюдки. Оглянись, Милли! Вот на это ушли мои налоги? На вертушки и грузовики, которые спать не дают. Гремят, жужжат, свистят. – Мужчина сплюнул. – 2048 год на дворе, Милли. Людям уже массово искусственные конечности делают. Лучше б всем в Белом Доме мозги в их черепушки залили.

- По крайней мере, папаша, - вклинился полный мужчина в белой шапке с бубоном, - мы можем не спать спокойно, пока нас охраняет такая армия. Сейчас весь мир с ума сходит.

- Нет мне дела до всех остальных, сынок! Я живу здесь: в Штатах, мать их. В Нью, черт подери, Йорке…

Алексей сделал глубокую затяжку, наслаждаясь бархатом дыма, заливающего легкие никотиновым ядом. Горькая усмешка мелькнула на уголках его губ. А, может, ироничная – он сам не мог дать ей точного определения. Он давно не испытывал такого душевного смятения. Всеобщая атмосфера праздника была лишь очередным способом отчуждения от реальности. Наравне с яркими вывесками кафе и ресторанов, в центре одного из самых богатых городов мира стояли пустующие помещения разорившихся предпринимателей. Эту мрачную пустоту десятков помещений, где совсем недавно также ярко блистали огни, готовили повара, довольных посетителей обслуживали официанты, закрывали темно-зеленой ширмой с надписью «Сдается в аренду».

На противоположной стороне пешеходного перехода стояли три вооруженных пехотинца, следившие за порядком. И даже они, облаченные в лучший комплект зимней формы, замерзали на ветру. Солдаты переминались с ноги на ногу, потирали ладони и дышали на них, чтобы хоть как-то согреться. На них прохожие реагировали по-разному и, в основном, выражали свои эмоции взглядом. В большинстве случаев оценить их мимику было невозможно. Люди тщательно прятали лица за шарфами, в глубине капюшонов или за высотой теплых воротов. К военным обращались разные формы взгляда: осуждающий, неуверенный и трусливый, восхищенный, злой. Редко кто не замечал солдат, привыкнув к их присутствию. Также привыкли и к десяткам бездомных, ютящихся в темных переулках, стоящих в выросших за последние годы очередях в благотворительные фонды, выдающие им теплую одежду, бесплатную похлебку и в обязательном порядке библию. Наряду с военными улицы патрулировали полицейские, которых отличить от солдат можно было только цвету формы. Они также носили бронезащиту, также были вооружены винтовками, а патрулировали улицы на бронированных грузовиках с водометами, которые легко можно заменить и на пулемет.

И до конца было неясно, что более неуместно на улицах Нью-Йорка. Толпы военных и полицейских, сутками патрулирующие районы города. Или же пестрота рождественских украшений в мегаполисе, где в некоторых кварталах до сих пор проходят демонстрации беднеющего населения.

Военные прибыли в Нью-Йорк как раз в то время, когда начались снегопады. Официально военного положения объявлено не было, однако армия закрыла терминалы международных аэропортов и на нескольких взлетно-посадочных площадках обустроила аэродром для военно-воздушной техники. Дорожные артерии города периодически перекрывались для продвижения колонн бронетехники, что сильно ограничивало жителей в выборе определенных маршрутов, а комендантский час вызывал еще большее недоумение. В новостях людей просили не паниковать и с пониманием отнестись к деятельности армии. Однако сложно было сохранять спокойствие, когда тысячи солдат двадцать четыре часа в сутки патрулировали районы Нью-Йорка, совершали вылеты, устанавливали какую-то радиолокационную аппаратуру на крышах самых высоких зданий.

Активность военных придавала словам сторонников заговора новую силу. Остающиеся в неведении граждане все меньше доверяли официальным СМИ, обращаясь к блогерам, которые наводняли информационное пространство интернета не всегда достоверными, а порой абсолютно неверными данными и домыслами. Одни говорили, что Америка готовится отражать атаку со стороны России, Китая, Северной Кореи, какой-то могучей террористической организации или любого другого внешнего врага. Кто-то утверждал об обратном, мол, сами Соединенные Штаты рвутся вступить в третью мировую, дабы решить назревший уже давно экономический кризис – военно промышленный комплекс страны требовал кровавый спасательный круг. Некоторые предрекали невероятное по своим масштабам стихийное бедствие, готовое стереть страну с лица Земли. Каждый интернет-вопль сопровождался ожесточенными баталиями «домашних экспертов», рвущихся уличить блогеров в обмане и самодурстве или наоборот выступить в защиту их теорий. Подпитывались же аналитики мировой сети деятельностью телевизионных средств массовой информации.

Алексей не следил за новостями в сети и на телевидении – хватало того, что происходило у него на глазах. В том или ином районе ньюйоркцы регулярно проводили мирные демонстрации и шествия, которые порой перерастали в массовые беспорядки. Наиболее непоседливые, но осторожные горожане требовали от властей разъяснений через официальные каналы связи. Чиновники в свою очередь отбивались невнятными комментариями. То военные тестируют новую аппаратуру, то проводят учения, а уже на следующий день, якобы, прибыли в качестве дополнительной помощи спасателям в случае стихийного бедствия.

Алексей смотрел на солдат оценивающе и с жалостью. Многие из них были еще совсем молодые. Они даже не подозревали, с чем могут столкнуться через месяц. Впрочем, как и большинство людей, пребывая в благоговейном неведении. Даже он уже успел позабыть образ ужасной катастрофы, готовой вот-вот обрушиться на этот мир. С тех пор минуло столько лет, что его прошлая жизнь уже кажется каким-то сном, еле уловимым видением. Да, человечество пережило множество войн, но в этот раз Судьба занесла руку для решающего удара. И сколь сокрушительным он будет, знала ничтожная горстка людей на всей планете.