Онлайн чтение книги Феникс и северные реки Phoenix and the northern rivers
Глава 7

Войдя следом за Фэн Син Цзюэ в открывшуюся дверь и сгорая от любопытства, Чен Лэнг стал с жадностью изучать новую обстановку. Комната оказалась очень светлой и просторной, напротив входа почти во всю стену было окно в пол с раздвижными створками, за которым виднелся настил небольшой террасы. Вдоль остальных стен высились, почти до потолка, полки с книгами и свитками, одну из стен полностью занимал стеллаж уставленный шкатулками и сундуками разных размеров и форм, некоторые из которых были запечатаны разномастными талисманами. В конце комнаты стоял письменный стол, к нему Син Цзюэ и подвел молодого мужчину.

- Это все, что было при тебе, когда я нашел тебя в реке, - пояснил он, пока стягивал со стола полупрозрачный красный шелк, которым были накрыты вещи.

На столешнице, укрытой лоскутом синей парчи, покоились аккуратно разложенные предметы и атрибуты одежды. Перво-на-перво, взгляд упал на длинный меч. Ножны его были выполнены очень искусно, из выбеленного дерева с резным орнаментом и обитые ажурными серебряными пластинами, инкрустированными белым и голубым ониксом. Рукоять двуручного меча так же была выполнена из белого гладкого оникса с металлическими обручами. Серебряное же навершие, каплевидной формы, изображало нераскрывшийся бутон лотоса, а у основания обвивался серым шелковым витым шнуром с длинной, в шесть цуней, кистью, украшенной тремя крохотными речными жемчужинками. Гарда, плотно прилегающая к ножнам, имела форму двух перекрещенных полумесяцев, один из которых был из белого, другой из черненого серебра. Без лишнего изыска и выполненный в спокойных холодных цветах, этот меч мог показаться несколько простым, но не был лишен утонченности и благородства.

Пробежав кончиками пальцев по ножнам, слегка касаясь резьбы на теплом дереве и прохладного камня и металла, Чен Лэнг вопросительно глянул на Фэн Син Цзюэ.

- Это твой меч, конечно, ты можешь взять его, - поняв безмолвный вопрос, ответил Син Цзюэ, внимательно наблюдая за каждым движением своего гостя.

Чен Лэнг же с осторожностью и чуть неуверенно взял в руки меч и стал медленно вытаскивать его из ножен. Показался белоснежный сияющий прямой клинок, на серебристом металле которого, вдоль дола, были выгравированы письмена:

«Осенняя луна в струящейся воде.
Безмолвие всё озеро накрыло.
Лишь лотос что-то тихо шепчет мне,
Но голос ветра не дает расслышать».

В конце стиха была гравировка печати. Сам клинок был легок и идеально заточен. Проведя пальцем по письменам от гарды до острия, Чен Лэнг вдруг ощутил, что лезвие, будто слегка вибрирует, как от легкого электрического напряжения, это было странным и не объяснимым, но от чего-то приятным и каким-то знакомым чувством. Словно от кончиков пальцев, по венам в самое сердце протекал поток тепла, не смотря на то, что металл клинка был холодным. Замерев на мгновение и попытавшись прислушаться к своим ощущениям, молодой человек все же решил пока не заострять на этом внимания. Вернув меч в ножны и бережно положив его обратно на стол, он приступил к изучению остальных вещиц.

Там был широкий атласный пояс ню [1] глубокого синего цвета, и тонкий белый кожаный ремень с серебряной пряжкой и тремя тонкими цепочками на ней. Рядом лежала круглая подвеска из белого нефрита, на одной стороне которой, умелой рукой настоящего мастера, были вырезаны два крапа в форме Инь-Ян, на обратной какой-то символ, значения которого, мужчина не понял. Подвеску украшал алый шнурок с шелковой кистью и маленький серебристый колокольчик, но последний был помят, словно его ударили камнем.

Так же там были несколько бумажных талисманов исписанных киноварью, коробочка с сушёными травами и два простых, ничем не украшенных, серебряных наруча.

Изучив все эти необычные вещицы, Чен Лэнг, наконец, поднял взор на Син Цзюэ и стал сыпать вопросами:

- Фэн-сюн, что это за символ? – спросил он, показывая на подвеску.

- Это печать заклинания, насколько я могу судить, она служит для накопления духовных сил. Эта подвеска довольно сильный духовный инструмент.

- Хмм... Духовный... То есть, гэгэ хочет сказать, что на самом деле есть что-то помимо обычных физических сил человека? Это же... Как такое возможно? Я совсем ничего не понимаю, но в тоже время, мне кажется это знакомым.

На самом деле, он имел представление о таких вещах, но как именно обстояли дела в подобной сфере тут, в этом мире, Чен Лэнг не мог знать. Да и, раз он «потерял» память, то нет ничего удивительного в том, что он просит все ему разъяснить.

- Не волнуйся об этом, я все тебе объясню. И мне кажется, что тело у дагэ помнит куда больше, чем разум. Не пытайся силой вернуть свою память, возможно, твой разум решил сберечь себя, забыв нечто ужасное.

Было в этих словах что-то неуловимое, словно последняя фраза была адресована вовсе не Чен Лэнгу. Будто сам Син Цзюэ желал также забыть нечто ужасающее, но не мог, как ни старался.

- Почему гэгэ уверен, что этот меч принадлежит мне?

- Он тебя не покинул, - весьма расплывчато ответил Син Цзюэ.

- То есть? – в недоумении вскинув брови, переспросил Чен Лэнг.

- То есть, он остался при тебе, а не утонул где-то в глубоких и бурных водах Бэй Мо Хэ, хотя шнур на ножнах оборвался. Он следовал за тобой, - видя все более недоумевающий взгляд молодого человека, Син Цзюэ сам стал сомневаться, действительно ли меч принадлежал Чен Лэнгу, - Скажи, дагэ, ты что-нибудь ощутил или заметил что-то странное, когда коснулся меча?

- Даже не знаю, - в задумчивости запрокинув голову и потирая кончиками пальцев точеный подбородок, протянул молодой человек, - Он оказался очень легким и красивым, искусная гравировка на клинке, да и сам стих очень загадочен и проникновенен. Что же еще. Кажется, лезвие немного вибрировало, впрочем...

- Стих? – перебил его мужчина.

- Да. Вот взгляни, - Чен Лэнг снова высвободил клинок из ножен и указал Син Цзюэ на гравировку. Но тот лишь покачал головой.

- Теперь я с уверенностью могу сказать, что меч принадлежит Чен Лэнгу, - усмехнувшись, он легонько похлопал молодого человека по плечу, - те письмена, что ты видишь, это духовное заклинание, что связывает меч и его владельца, их может видеть только тот, кто связан с клинком душой. Не говори мне, что там написано, это будет не правильно, мы не настолько близки.

Услышанное, ввело мужчину в замешательство. Если он с мечом связан духовно, как же объяснить то, что меч все равно его признал, при том что душа теперь в этом теле совсем другая. Решив подумать об этом ночью, он продолжил расспросы:

- Выходит у меча тоже есть душа?

- Да, и у твоего меча обязательно есть имя.

- И как же мне его узнать.

- Спроси у него сам.

- Фэн-сюн должно быть сейчас шутит, - с недоверием уточнил Чен Лэнг.

- Ха-ха, да я действительно шучу, - одарив кривой озорной улыбочкой своего нового друга, Син Цзюэ поинтересовался, - будут ли у дагэ еще вопросы? Я расскажу и объясню все что смогу.

- Я не вижу тут одежды, где она?

- От твоих одежд мало что осталось, они были изрезаны и изодраны, вдобавок перепачканы запекшейся кровью и речным илом. Пусть Чен Лэнг меня простит, но я ее сжег, остался только пояс и наручи. Даже обувь пострадала.

- Я что, побывал в мясорубке? – пробубнил себе под нос молодой человек, поёжившись от представившейся картины, но Син Цзюэ все же расслышал.

- Что такое мясорубка?

- А? Прости... так, игра слов. А что за одежда сейчас на мне?

- Это принадлежит одному из моих учеников, у вас схожая комплекция и рост.

- Прости, а сколько лет твоему ученику?

- Пятнадцать.

- ...

Увидев сложное выражение лица Чен Лэнга, Фэн Син Цзюэ, с трудом подавил смех и как можно беззаботнее бросил:

- Он малость крупноват для своего возраста, но я рад, что у меня, благодаря этому, нашлась одежда для дагэ.

- Мгм.

- И не волнуйся, он не обидится, что ты надел его вещи. К слову, я дал ему задание приобрести для тебя новые одежды.

- Мне очень неловко, гэгэ уже столько для меня сделал. Как я смогу отплатить?

- Я уже говорил тебе о том, что бы ты не чувствовал себя должным. Но если хочешь быть полезным, просто помогай мне по хозяйству.

- О! Это мне точно не сложно. Я даже могу приготовить обед.

- Серьезно? Это будет интересно. Что ж, давай выпьем чаю на улице и я расскажу тебе кое что о заклинателях, глядишь ты и сам что-нибудь вспомнишь.

Чен Лэнг кивнул в знак согласия и уже развернулся, что бы выйти из комнаты, как Фэн Син Цзюэ его окликнул:

- Сяо Чен [2]!

Обернувшись, молодой человек увидел, как Син Цзюэ протягивает ему меч.

- Фэн-сюн?

- Возьми-ка его, хочу кое что проверить, - мягко улыбаясь, мужчина вложил в ладонь Чен Лэнга зачехленный в ножны меч, а сам прошел мимо и подошел к стеллажу с сундуками, что-то ища.

Стоя в ожидании, молодой человек стал снова изучать резной узор на ножнах, и вдруг услышал со спины тихий голос:

- Прошу дагэ меня простить.

По спине пробежал неприятный холодок и еще не оборачиваясь он почувствовал как к его горлу стремительно приближается холодная сталь клинка.

--------------------

[1] Матерчатый пояс, который обвивал талию и завязывался спереди тонкими тесемками, либо подпоясывался более тонким кожаным поясом "гэдай", мог украшаться металлической пряжкой. А сбоку к нему прикрепляли "шоу" — цветные шнуры с нефритовыми украшениями.

[2] Сяо 小 (Xiǎo) – обращение к молодому человеку, который младше говорящего.