Онлайн чтение книги Дети Амира - 2. Айя.
Глава 18

Эрика вошла на кухню и вздохнула.

— Не могу сказать, что рада видеть тебя, — произнесла она, глядя на Орайю. — Слишком жестоко получиться.

Момент, и девушка уже висела на плечах Сиа. Орайя, от столь неожиданного проявления эмоций, несколько смутился.

— Как она? Как все они?

— Через два с половиной дня узнаем.

— Два дня?

— Первоисточник на Атрионе. Сейчас они должны лететь туда.

— Понятно, — протянула Эрика и присела на стул. — Она не жилец, так ведь?

Никто не ответил на этот вопрос.

— Главное, чтобы жертва оказалась не напрасной…

— Будем надеяться, — ответил Орайя и улыбнулся. — Ну, я смотрю, вы тут обустроились!

— Спасибо Кейти, который радушно принял нас на правах бездомных.

— Айя построит вам дома, — ответил Кейти. — Но не сейчас. Слишком много затрат энергии, а ей необходимо беречь силы.

— Мы бы и сами что-нибудь… — протянул Йори.

— Вы? — хмыкнул Кейти. — До тех пор, пока не пройдете посвящение, вы — никто. Ни работы, ни денег, ни жилья.

— Не стоит сгущать краски, — улыбнулся Орайя.

Кейти бросил на стол нож и обернулся к дереве, глядя на него, как бык на красную тряпку.

— Послушай меня, Сиа. Здесь все крутиться вокруг Закона Равновесия. Тех, кто не подчиняются правилам, изгоняются из города. Для таких, как Вы — это все равно, что смертный приговор. Прожить в пустыне без провизии нереально, местные вас не примут, зато, заблудшие будут очень рады видеть. Айя и я несем сейчас за Вас ответственность. Ваши проступки — наши проступки, ваш позор — наш позор. Если тебе на меня наплевать, подумай о девушке, которая и так пожертвовала многим ради таких, как вы.

Орайя скривил губы и хмыкнул.

— Можешь спать спокойно. Айю никто из нас не подставит.

— Им я верю, но не тебе, Сиа.

— Это меня вполне устроит.

— А меня — нет. Я — не слепой. Ей всего двадцать два, но большинство ее сверстниц уже давно создали семьи. Я понимаю, чего ей хочется. А ты, судя по всему, нет. Желание познать нечто запретное прячется в каждом из нас. Только она верит, что ты не станешь играться с ней, просто потому, что тебе интересно. В каждом твоем поступке она будет видеть только то, что вписывается в ее представления о чести и достоинстве. И пусть она прожила во Внешнем Мире пять лет, выросла она здесь. Флирт — это одна из форм ухаживания. А ухаживают только те, кто готов жениться. Для нее отношения между мужчиной и женщиной могут быть только к чему-то обязывающие. Если ты скажешь: «я люблю тебя», это будет означать только одно: ты готов жениться на ней. Надеюсь, ты меня понял?

— Я понял, — кивнул в ответ Орайя.

— Посмотрим, как ты понял…

В кухню в сопровождении Имайи влетела радостная Айя и, кивнув всем остальным, присела на стул.

— Итак, предлагаю оставить салат и направиться на завтрак в домашнее кафе! Это недалеко отсюда.

— Я крошил его не менее получаса! — возмутился Кейти.

— Ничего, он не испортиться в холодильнике! А потом можно пройтись по городу. Посмотрите местные достопримечательности, по магазинам прошвырнетесь. Кстати, для меня и моих друзей здесь все бесплатно!

— Не плохая идея, — согласился Террей. — Я бы посмотрел город.

— И я, — кивнул Йори.

— А я бы по магазинам прошлась… — прошептала Эрика.

— Ничего нового, — заметил Бронан.

Кейти смотрел на сестру и не верил в искренность ее улыбки. Искусственная. Настоящая улыбка Айи другая. Живая она. А эта — нет. Кейти посмотрел на Имайю и покачал головой. Лезть в ее мысли он не в праве, но если ситуация потребует…он забудет о том, что у нее есть какие-то права…

Орайе напускная веселость Айи так же показалось странной. Она начала заламывать пальцы, хотя еще веще вчера он заметил, что здесь, в этом Мире, она просто перебирает ими в воздухе. К ней вернулось чувство материи, которое она утратила во Внешнем Мире. Вот он — холст ее жизни, вот он — Мир ее фантазий. Здесь не нужно рисовать на экране планшетника и скусывать для этого ногти. Здесь она может творить, где захочет и когда захочет. Все вокруг: ко всему можно прикоснуться и ощутить. Но сейчас, сейчас костяшки на ее пальцах побледнели, и она вновь стала потирать их. Что же ты сказала ей, Имайя? О чем предупредила? И почему глядя на этот страх в глазах Айи, ему хотелось послать все к Амиру и просто увести ее отсюда?

— Ты идешь? — тихо спросил Йори, наклоняясь к самому уху Сиа.

— Да.

— Странно, я думал, что ты не услышишь с первого раза.

Орайя обернулся к зрячему и приподнял одну бровь.

— У меня абсолютный слух, Йори, если ты не знал…

— Ты понял, что я хотел тебе сказать, — бросил зрячий и тут же отвернулся.

— Госпожа Тали, супруга господина Корсби, каждое утро печет пирожки. С вишней — мои любимые. И циррон они варят отменный!

— «Циррон»? — улыбнулся Орайя.

— Похож на кофе, только более густой. Его едят ложкой.

— Ну что ж, я хочу попробовать этот циррон!

* * *

Домашнее кафе господина Корсби было переполнено. Тем не менее, Айя нашла, с ее точки зрения, простой выход: создала дополнительный стол прямо на улице. Госпожа Тали, женщина в желтом плаще, так обрадовалась новому творению Айи, что попросила ее добавить кованый заборчик, выложить брусчаткой дворик перед заведением и добавить еще несколько столов. Айя с радостью исполнила все просьбы, за что была удостоена отдельной большой тарелки, на которой лежала гора пирожков с вишней.

Орайя вставил ложку в темно-коричный циррон и понюхал отраву. Пахло кофе, причем, хорошим кофе. Орайя только поднес густую смесь ко рту, как Айя тут же заверещала:

— Слишком много! По чуть-чуть!!!

Уминая пирожок, она второй рукой ухватилась за ложку Сиа и, набрав кашицеобразной массы на самый кончик, протянула Орайе. Молодой человек не стал мешкать, и ухватил ложку стразу ртом. Щеки Айи тут же залил румянец, и она отвернулась, махая кому-то из знакомых. В этот момент краска залила лицо самого Орайи, потому как кофейный концентрат под названием «циррон» был еще и перченым в придачу. Сиа закашлялся, запивая яд водой и отодвигая от себя кружку.

— Редкостная гадость… — прокомментировал Кейти.

— Для ценителей, — пожала плечами Имайя и начала поглощать свою порцию циррона.

Госпожа Тали вновь оказалась у столика, на этот раз возле Эрики. Судя по всему, тианку она увидела впервые в своей жизни. Глаза коренной женщины бегали от Бронана к Эрике. На них не было плащей, но сидели они слишком близко друг к другу. Женщина замялась и обратилась к Бронану:

— Прошу прощения! Не позволите ли Вы сфотографироваться нашим детям с Вашей супругой?

— Кем? — не сразу понял Бронан, приподнимая свои брови. — А, с Эрикой?!

— Я согласна, — кивнула тианка и тут же поднялась со своего места.

Госпожа Тали заметно осунулась, и вновь бросив взгляд на Бронана, тут же отвернулась.

— Иди с ней… — шикнула Имайя. — Быстро!

Бронан тут же поднялся следом за матриати. Эрика обернулась, не понимающе глядя на зрячего, предлагающего свою руку.

— Я сама…

— Без комментариев, — прошептал Бронан и улыбнулся госпоже Тали.

— Можно запечатлеть Вас у входа?! Получится весьма оригинально!

— Конечно! — улыбнулась Эрика.

Бронан остановился в дверях, притягивая к себе матриати.

— Сейчас! Пожалуйста, всего несколько минут! Я соберу их!

— Да-да, не торопитесь, — кивнул зрячий, приподнимая брови и глядя на матриати: — «Соберу»? Их так много?! — прошептал он, улыбаясь.

— Наверное, — ответила Эрика отвернулась от него.

На этом Бронан не успокоился. Наклонившись к ее уху, он снова прошептал:

— Сейчас тебе придется проявить свой выдающийся материнский инстинкт…

— Помниться, он не воодушевлял тебя раньше.

— Эй, я же шучу!

— А я — нет, — буркнула Эрика, глядя, как госпожа Тали выходит со своими детьми.

«Десять». Их было десять! Самому старшему около двадцати, а младшего одна из девочек несла на руках. У Эрики свело горло. Эта Тали просто мать-героиня…

— Ну вот, улыбочка!

Эрика растянула губы и прищурила глаза, пытаясь изобразить радость.

— Вот и все! Спасибо Вам, господин…

— Бронан.

— И…

— Эрика, — тут же добавил зрячий.

— Очень приятно, господин Бронан и госпожа Эрика. Заходите к нам почаще!

Эрика кивнула женщине, провожая глазами ее детей. Так ли уж плохо это «равновесие»? К ней, как матриати, никогда не обращались столь уважительно. И это дозволение Бронана… Смешно, конечно, но она ведь думала, что он — ее муж…

— Хочешь, и у нас будет десять?! — невпопад ляпнул Бронан, и Эрика застыла, не в силах пошевелиться. — Eri? Я же так, просто…

— Потушил… — скривилась она. — Ты всего лишь пошутил, Бронан.

— Eria, перестань. Пойдем за стол. Пирожки попробуем…

— Пирожки… Пирожки? Пирожки?! — закричала она и, оттолкнув его от себя, побежала по улице обратно к дому.

— Эрика! Эрика!!! — прокричал Бронан, бросаясь следом за ней.

— Эрика?! — не понял Террей, поднимаясь со стула и собираясь мчатся следом.

— Сядь! — приказным тоном произнесла Имайя.

— Что?

— Сядь. Это их дело — не лезь.

— Кто ты такая, чтобы…

— Она ребенка потеряла. Ему не сказала, а он и не понял. Сейчас поймет, наверное, только не знаю, станет ли от этого ей легче.

Айя положила пирожок на тарелку и отвернулась, глядя куда-то вдаль. Йори, Террей и Орайя опустили глаза, продолжая молчать.

— Впереди, в трех кварталах, есть фонтан… — монотонно произнесла Айя. — Там вода зеленая…

— Говоришь так, будто сама ничего не потеряла…

— Кейти! — зашипела Имайя.

— Отрицание не решает проблемы, Имайя! Мы все — бесплодны! Она, ты, я, они, Эрика, в конце концов. И если Айя не хочет говорить об этом, значит, для нее это — проблема!

— А еще можно пойти в парк… Там птиц много…

— Что значит «бесплодны»? — спросил Орайя, обращаясь к Имайе.

— Вечная жизнь подразумевает отсутствие потомства.

Орайя медленно повернулся к Айе и, молча, продолжал смотреть на нее. Так вот, о чем говорила Квартли… Об этой цене…

— Можно было бы к зданию школы прогуляться: там мозаика во дворе интересная… Ты помнишь, Кейти, как я каждый день изменяла цвета плитки, пока меня госпожа Паола не вычислила? — засмеялась Айя и повернулась ко всем остальным, протягивая руку к недоеденному пирожку. — Ну и влетело же мне тогда!

— Думаю, тебя наказали не за это, — ответил Кейти.

— Я знаю, что не за это. Тем не менее…

— А за что тебя наказали? — спросил Орайя.

— За вранье, — пожала плечами Айя. — Я целую неделю доказывала всем остальным, что не имею ни малейшего отношения к происходящему. И все они, как ни странно, верили мне.

— Значит, ты была весьма убедительна.

— Этого у нее не отнять, — улыбнулся брат. — Обведет вокруг пальца и глазом не моргнет.

— Так уж и не моргнет? — засмеялся Орайя.

Айя подняла глаза на Сиа и прищурилась.

— Ложь — это колесо, которое ты начинаешь вращать именно в тот момент, когда говоришь неправду. Ты — бежишь внутри, прибавляя ход и увеличивая скорость, потому что тебя несет вперед инерция лжи. Ты можешь бежать до тех пор, пока сам веришь в то, что говоришь. Но, как только ты запутаешься в паутине своего вранья, — колесо станет неуправляемым и ты упадешь. Когда Гвен разрешил мне пользоваться своей библиотекой, я получила возможность прочесть всю запрещенную литературу Академии Зрячих. И там достаточно хорошо освящен этот вопрос.

Орайя прищурился, принимая ее вызов и вступая в игру.

— Гвен не мог дать тебе на это разрешения.

— Он разрешил, — кивнула Айя, в упор глядя на него.

— Нет.

— Да, он разрешил.

— Тебе? Да брось, он бы никогда этого не сделал!

— Он разрешил мне, вручив собственную карточку доступа в библиотеку.

— Твою собственную?

— Свою собственную!

— Нет!

Айя продолжала сверлить глазами Орайю и, в какой-то момент он действительно подумал о том, что все это может оказаться правдой.

— Н-н-нет, — протянул Орайя.

— Он отдал мне свою карточку и распорядился, чтобы меня допускали во все архивные сектора.

— Врешь.

— Он сделал это, Орайя. Я прочла все запрещенные рукописи в их печатных и электронных вариантах. Я держала в руках книги, которые другие аркаины не видели никогда!

— Я верю, что ты держала их в руках, но не верю, что Гвен разрешил тебе это.

— Твое право не верить мне, — вздохнула Айя и покачала головой, давая понять, что разговор на этом окончен и его мнение на этот счет утратило для нее свое значение.

— Не может быть… — произнес Орайя, в голове которого уже вырисовалась сцена, как Гвен протягивает Айе свою личную карточку доступа в библиотеку.

— К чему сейчас рассуждать об этом? — пожала плечами Айя.

— Странно, что он разрешил…

— Он и не разрешал, — ответила Айя и подперла рукой голову, снова поднимая глаза на Сиа.

— Shai! Ты меня развела!

— Просто, я поверила, что это было действительно так!

— Ладно… Интересно, а ты так же самоуверенно будешь себя чувствовать, когда узнаешь, что поцеловала меня сегодня утром?

Айя начала смеяться, указывая пальцем на Орайю.

— Не выйдет!

— Я принес тебе воды в комнату. Ты заговорила во сне. Я наклонился, чтобы понять, что ты шепчешь, а ты взяла и поцеловала меня.

— Я не разговариваю во сне!

— Ты говорила. Я наклонился, а ты поцеловала меня. В щеку.

— А, уже и щека образовалась! — продолжала смеяться Айя.

Кейти, глядя на все это, тоже улыбнулся. И Имайя, и Йори, и Террей. Они все улыбались, глядя на двоих детей, заигравшихся в присутствие взрослых.

— Ты поцеловала меня в щеку сегодня утром, когда спала.

Айя оборвала смех и нахмурила брови, пытаясь вспомнить, где была перед тем, как проснуться.

— Я не разговариваю во сне.

— Ты говорила. И поцеловала меня в щеку.

Айя начала вспоминать обстоятельства разговора с Учителем. Лицо ее стало сосредоточенным, и она прикусила губу.

— Нет… Я не могла поцеловать тебя…

— Ты поцеловала.

Айя подняла глаза и уставилась на Сиа. И вот он, тот миг, то мгновение, когда сомнение одолевает разум и невозможное приобретает оттенки вполне реального. Орайя уловил этот миг. Ее глаза прищурились и тут же распахнулись, будто озарение снизошло на нее.

— Н-н-нет… — покачала головой она.

— Да, ты сделала это!

— Des… Да, не целовала я тебя!

— Вспомни!

— Даже если и поцеловала, то это было во сне!

— Попалась! — засмеялся Орайя, указывая на нее пальцем. — Это я поцеловал тебя. В губы. И ты ответила мне.

— Что?! — в один голос произнесли Имайя и Кейти.

Кейти даже приподнялся на стуле, готовый наброситься на Орайю в следующую же минуту, как вдруг, засмеялись Террей и Йори.

— Ты их развел!

Орайя заулыбался в ответ, глядя, как Айя с облегчением откидывается на спинку стула. Если сейчас она прикоснется пальцем к губам, значит, ее это волнует. Если не прикоснется — значит не желает вообще думать об этом.

— Ловко же ты нас провел, — засмеялась она, поднося руку ко рту и едва заметно проводя по губам пальцем.

Кейти отвернулся от Орайи, с осуждением качая своей головой. Имайя же внимательно наблюдала за происходящим, глядя при этом на Террея, который не сводил с друга глаз.

— Больше не шути такими вещами, — спокойно произнесла она. — Для кого-то они могут быть гораздо серьезнее, чем для тебя.

Орайя повернул голову к девушке и кивнул в знак того, что понял, о чем она говорит.

— Ну, что?! — спросила Айя. — Куда пойдем?

Орайя увидел, как искажается ее лицо, и улыбка медленно покидает уголки ее губ. Он обернулся, чтобы посмотреть, что ее так расстроило, но кроме какой-то девушки никого не обнаружил.

— Для начала, можно посмотреть фонтан с зеленой водой, — ответил Орайя.

— Это же Лу! — перебил его Кейти и тут же замахал рукой. — Лу!

Девушка обернулась на зов и тут же улыбнулась, направляясь к их столику.

— О! Не ожидала встретить вас здесь! Айя! Я так рада тебя видеть!

— И я, — заулыбалась Айя и кивнула в ответ.

Мужчины привстали, чтобы поприветствовать даму.

— Познакомьтесь, — с воодушевлением произнес Кейти. — Лу, одноклассница Айи. Лу, это Орайя, Террей и Йори.

Все закивали в ответ, рассматривая молодую особу.

— А я как раз собиралась заказать циррон!

— Присаживайся к нам! — тут же предложил Кейти. — Расскажешь, что нового слышно в школе.

— Вы работаете в школе? — спросил Орайя, отодвигая стул от Кейти и позволяя девушке подойти к столу.

Айя не заставила себя долго ждать. Новый стул тут же возник из ниоткуда рядом с Орайей.

Лу поблагодарила Айю и, присев на сидение, ответила на вопрос Сиа:

— Да, я работаю в школе. Преподаю язык ami.

— Интересно, вот я, например, не знаю ни одного слова на этом языке, кроме, пожалуй, «I-ho».

Девушка рассмеялась, грациозно поднося ладонь к губам.

— Можно сказать, что Вы знаете главное слово ami.

Айя отвернулась в сторону, продолжая улыбаться. Это так просто — улыбаться, только, в какой-то момент губы ее устанут и придется остаток дня напрягать последние силы, чтобы улыбка эта не покидала ее уста.

— А что такое «Desta»?

Айя резко обернулась, сверля глазами Орайю.

Лу опустила глаза и наклонилась к молодому человеку.

— Это неприличное слово. Его в общественных местах лучше не употреблять.

— Тогда, намекните на равнозначный эквивалент на другом языке.

— Деревийский подойдет? — улыбнулась девушка.

— Вполне, — кивнул Орайя.

— «Sohora».

— Ja sercu girosir sohora des, — ответил Орайя и улыбнулся.

Снова Лу засмеялась и Айя опустила глаза на тарелку с пирожками. Она не заметила, как пристально на нее смотрит Орайя. Почему она не улыбается? Он ведь сказал это для нее. Для нее ведь сказал…

Айя просто не знала, что «ja sercu girosir sohora des» переводится, как «в жизни часто случается дерьмо». Простое sohora, вот и все.

Снова взглянув на Лу, Орайя прищурился, внимательно изучая черты лица девушки. Она вела себя непринужденно, часто заглядывала ему в глаза и старательно поддерживала с ним беседу. При этом, она почти не смотрела на остальных, за исключением Айи, которая спустя несколько минут вообще стихла, продолжая все так же фальшиво улыбаться.

— Вы уже видели город? — спросила Лу.

— Часть города, — улыбнулся Орайя.

— О, значит, у Вас еще все впереди!

— Полагаю, что Вы знаете его, как свои пять пальцев?

— Ну, почти… — замялась девушка.

— Лучше Айи?

Лу посмотрела на Орайю, и он прочел в ее взгляде испуг. Сиа улыбнулся тому, что увидел. Пощады не будет, маленькая Лу. Приоритеты расставляет он, и только он определяет, кто вправе заглядывать ему в глаза, а кто — нет.

— Не знаю… — пожала плечами Лу.

— Вы не заказали себе циррон, — вновь улыбнулся Орайя.

— Ах, да…

Лу тут же подняла руку вверх, зазывая официанта.

Орайя перестал улыбаться, продолжая сверлить своими черными глазами эти наполненные страхом синие озера.

— Здесь принимают заказы только внутри, — произнес он. — Но, для тех, кто пришел в первый раз, там есть надпись на двери. Да, и еще одно: когда будете докладывать Квартли Соу о своем провале, не забудьте упомянуть, что это — не ваша вина. Просто, ее сына интересует другая женщина.

Орайя встал из-за стола, не считая нужным даже прощаться с незнакомкой, и подошел к Айе, отодвигая ее стул.

— Мы к фонтану. Кто с нами — вперед!

Айя с ужасом в глазах смотрела на брата, пока тот просто сидел и молчал.

— Ты идешь? — спросил Орайя, наклоняясь к ней.

— Да… — прошептала она, поднимаясь со стула.

* * *

Эрика бежала вперед, рыдая и вытирая свои слезы, ручьями струящиеся из глаз. Влетев во двор дома, она попыталась закрыть калитку на задвижку, но не успела. Бронан вставил сою ногу в проем и вошел следом.

Эрика, в ужасе, начала отходить от него, шаг за шагом отступая назад.

— Что происходит, Эрика?! Поговори со мной! Просто, поговори!

— Я не собиралась его рожать! — произнесла она, прижимая ладони к лицу.

Бронан остановился, исподлобья глядя на нее.

— Ты…

— Я не собиралась его рожать! — словно в бреду, начала тараторить она. — Я сделала выбор и напилась. Амир… Теперь я здесь и проблемы никакой больше нет!

— Eri… — произнес Бронан, протягивая к ней руки.

— Eri?! — закричала тианка и оттолкнула его от себя. — Я сказала, что хотела избавиться от твоего ребенка! И после этого ты говоришь мне «Eri»? Ты в своем уме, Бронан?! Неужели в тебе не осталось ничего от гордости и самоуважения? Или тебе нравится быть тряпкой, о которую я вытираю свои ноги?!

Зрячий остановился и молча продолжал смотреть на нее в течение нескольких минут.

— Если ты видишь во мне только тряпку, — наконец, произнес он, — значит, так оно и есть…

Бронан развернулся и зашагал обратно к калитке.

— Это все, что ты можешь мне сказать?! — прокричала она ему в спину. — Все, что ты можешь сделать?!

Зрячий остановился. Несколько мгновений он не двигался, а затем, развернулся и направился обратно к ней. Его рука взметнулась в воздухе и камнем упала на щеку матриати. Голова Эрики метнулась в сторону, и девушка распласталась на гравейной дорожке.

— Если хотела избавиться от ребенка, чего сейчас слезы льешь? Совесть замучила? А когда напивалась в стельку беременной о совести думала? В своей жизни ты все решаешь сама. Я — это так, посторонний объект для тебя. «Тряпка» как ты изволила выразиться. А знаешь что? Пошла ты, Эрика Строун! Пошла ты!!!

Эрика смотрела вверх и молчала. Она видела, как он развернулся и ушел. Стало легче. Он ненависти его легче стало. Поднявшись на ноги, она отряхнула пыль со своих рук и направилась в дом. Нужно принять ванную. И волосы расчесать. Вообще, помыться нужно…

Эрика набрала полную ванную горячей воды и ушла в нее с головой. Вынырнув, она прикоснулась к своему затылку. Кожу пекло. Оглядевшись, Эрика поняла, что вода стала розовой. Взглянув на свои пальцы, она растерла кровь и закрыла свои глаза. Опять проблемы. От нее одни только проблемы.

* * *

Бронан нагнал остальных у кафе. Они шли вперед по улице и сразу же заметили его появление.

— Ты один? — спросил Террей.

— Да, — произнес Бронан и отвернулся.

Иногда, человеку нужно побыть с кем-то. Просто помолчать и послушать чужие разговоры ни о чем. От этого легче становится. Иногда становится. Бронану не становилось, но все равно он продолжал идти рядом со своими друзьями. Он, конечно, остынет. И потом будет мучатся, от того, что смог поднять руку на нее. Не в первый раз он сделал это. Юга… Он все-таки сделал это…

Спустя несколько минут, они вышли на площадь с фонтаном в центре. Четыре фигуры, отлитые из бронзы, присели на зеленую гладь кристально чистой воды.

— Трава, — произнес Орайя и улыбнулся, глядя на счастливые лица застывших в металле людей.

Это была семья из четырех человек. Мужчина, женщина и двое маленьких детей. Айя замерла на несколько минут, просто вглядываясь в эти лица, а затем, опустила руку и набрала в ладонь воды.

— Не советую ее пить.

Айя обернулась и выплеснула воду в лицо Орайе.

— Ну, сейчас я тебе покажу…

Бронан смотрел на визжащую Айю, бегающую кругами от Орайи. Сиа явно поддавался, ведь нагнать ее и облить водой с головы до пят он мог в любой момент.

— Не честно, правда? — спросила Имайя, присаживаясь возле него.

— Ты о чем?

— Вот, ты жив, бесконечно долго жив. Возможно, ты бы хотел выбрать иное и не платить за эту жизнь столь дорогую цену. Но, ты — бессмертен, а значит, долг списан с тебя.

— О чем ты говоришь? — не понял Бронан.

— Ты должен сейчас не здесь сидеть, а быть рядом с ней. Что бы ни произошло, ты несешь ответственность за нее. Ее ошибки — это твои ошибки. Ее горе — это твое горе.

— Знаешь, значит…

— Это я сказала ей про бесплодие.

— Какое бесплодие? — как в бреду, повторил Бронан.

Имайя повернулась к нему и склонила голову на бок.

— Дети Амира — бесплодны, Бронан. Я сказала ей утром…

Зрячий тут же отвернулся в сторону и сжал руки в кулаках. Было видно, как он пытается что-то понять, переварить услышанное.

— Зачем ты ей это сказала? — словно угрозу, произнес он.

— Я не знала, что она…

— А потом узнала, все-таки?! — прошипел зрячий, поднимаясь со скамейки и направляясь по аллее обратно.

Никто не окликал его. Даже, когда он ускорил темп и перешел на бег. Все и так знали, куда он бежит и кому.

* * *

Бронану уже было все равно, что она скажет и как его назовет. Смены настроения, странное поведение… Он обвинял ее, вместо того, чтобы просто задуматься. Она осталась со своей беременностью наедине. Конечно, ей следовало сказать ему. Но, не сказала, ведь. Будь он во всем опорой для нее, не стала бы сомневаться, выложила бы все, как на духу. Виноваты оба. Делали вдвоем, а расплатилась она одна…

— Эрика!!! Эрика!!! — прогремел его голос, как только он переступил порог дома. — Эрика, где ты?!

— Здесь я… — услышал он из гостиной.

Она сидела на полу, прижимая к затылку полотенце, пропитанное кровью.

— Что случилось? — взволнованно произнес Бронан, падая перед ней на колени и пытаясь отнять полотенце от головы.

— Представляешь, здесь нет больниц… — спокойно произнесла она, позволяя ему осмотреть ее рану на затылке.

— Как нет?

— Я думала, что сама доберусь. Вышла на улицу, спросила у одного из местных, где больница ближайшая, а он уставился на меня, будто слово такого никогда не слышал. Я к следующему — та же реакция. Хорошо, попался один югуанин. Он-то и растолковал мне, что здесь больниц нет. Сами, мол, лечимся…

— Eri… Придется шить.

— Я уже поняла.

— Это я… Прости меня…

— Сама виновата. Сама спровоцировала.

Бронан прижал полотенце к ее затылку и заглянул в глаза.

— Когда ты забеременела?

— Не хочу говорить об этом.

— Эрика, когда ты забеременела?

Она посмотрела в сторону и сжала свои губы.

— Я так думаю, что в тот, первый раз…

— Почему мне не сказала?

— Я сама-то узнала только на Сайкайрусе. Хотела сказать тебе вечером, а тут призыв… Подумала, что еще успею…

— А когда решила не рожать? — спросил он, глядя на нее.

— Зачем тебе это знать?

— Когда, Эрика?

— Ты выставил меня на посмешище в столовой, когда я не уследила за Айей. Накричал при всех, будто бы я — безмозглый ребенок, за которым ты вынужден присматривать. Кроме того, я не знала, что ждет нас на этой войне. Постоянный страх, ожидание чего-то, к чему я не была готова. Это ты — сильный. А я… Я — самая слабая среди нас всех. Стресс не способствует нормальному вынашиванию ребенка. Плохие отношения с тобой — тоже. Решить было просто. Я сходила в санчасть и получила таблетки. А потом напилась. Пилюли я так и не успела принять. Собиралась все с мыслями… Судьба все устроила за меня. Не хочешь иметь детей — значит, у тебя их не будет никогда, — произнесла Эрика и заплакала. — Никогда не будет… — захлебываясь, повторила она.

— Eri… Eria…

— Не нужно меня жалеть! — провизжала она. — Не хочу! Слышишь?! Кто угодно, только не ты!!!

— Ударь меня, — произнес зрячий.

— Что? — не поняла Эрика, глядя на него своими абсолютно красными глазами.

— Ударь. Я заслужил.

— Не буду я тебя бить!

— Лучше ударь! Не могу я смотреть, как ты занимаешься самоистязанием! Я тоже виноват! О чем я думал?! Не почувствовал ничего! Пойми я, возможно, исход был бы другим!

— Другого исхода уже не будет, — прошептала она, качая своей головой. — Не могу смотреть на себя в зеркало. Не могу на тебя смотреть. Ты прикасаешься — а мне хочется кричать. Ты говоришь, что любишь, а мне хочется оглохнуть.

— Мы переживем это, — прошептал он, стирая с бледной щеки соленую влагу.

— Мы?

— Конечно, мы.

— Я так хотела, чтобы ты возненавидел меня… Чтобы наказал, за то, что я сделала… И стало легче на время… А потом снова больно… Почему так? Почему, Бронан?

— Потому что ты хотела от меня ребенка.

Эрика опустила голову и отвернулась.

— Зашей мне рану, пожалуйста.

— Придется ждать Айю, потому что я понятия не имею, где у нее могут быть нитки.

Эрика вздохнула и уперлась головой в его плечо.

— Она теперь такая же, как и мы все. И не плачет… Смеется только…

— Думаю, она на самом деле плачет, Eri. Внутри плачет.

— А по ней не скажешь…

— По ней много не скажешь. Орайя первым среди нас разглядел что-то. И увяз.

— Ты тоже заметил?

— Да тут только слепой не заметит. Видела бы ты, как они вокруг фонтана бегали. Она его водой обливала, а он делал вид, что пытается ее нагнать. Никогда его таким не видел. Даже когда он с Айрин глаз не сводил.

— Ловко наша малышка обошла стерву-Белови, — засмеялась Эрика.

— И не говори.

Они замолчали, глядя друг на друга. А затем Бронан просто наклонился и прикоснулся к ее губам. Маленькие губы, соленые, горькие… Но, это — ее губы. А других ему и не нужно.

— Eri… прости меня… — прошептал он, прижимая ее к себе.

Почему два чужих существа могут стать самыми близкими на свете? Почему она способна ненавидеть его в один миг, а в другой понимать, что не может прожить без него ни минуты? Время лечит все. И «когда-нибудь» может наступить уже сейчас, точно так же, как и прощение прийти так внезапно и освободить измученную душу.

Бронан остановился первым, ощущая, что больше не может спокойно удерживать полотенце на ее затылке. Утыкаясь носом в ее шею, он тяжело вздохнул и провел пальцем по ее обнаженной груди, задевая напряженный сосок.

— Мне нравится, когда у меня спрашивают разрешения на то, чтобы потревожить твой покой, — прошептал он. — Мне нравится, что они не смеют даже поднять на тебя глаз, пока я не позволю им сделать это. Сегодня, как никогда раньше, я почувствовал себя необходимым тебе. Мы столько пережили, столько преодолели, и вот мы здесь, а я по-прежнему боюсь, что ты оставишь меня, Eri. Я не могу привязать тебя к себе еще больше, чем уже привязал. Но и отношения без обязательств меня тоже не устраивают. Я люблю тебя и спрашиваю: ты готова принять меня таким, какой я есть, и выйти за меня замуж?

— Принять тебя? — тихо произнесла она. — Этот вопрос я должна задать тебе, Бронан. Ты готов принять меня, такой, какая я есть?

— Я давно принял, — ответил он, приподнимаясь и заглядывая ей в лицо. — Так, ты выйдешь за меня?

— А если не выйду? — улыбнулась она.

— Напоминаю, что матриати не отказывают своим зрячим, — прошептал Бронан.

— Почему тогда спрашиваешь?

— Потому что меня интересует твой ответ.

Эрика обняла его за плечи, прижимаясь к самому уху.

— Если ты и дальше будешь только водить пальцем по моей груди, я отвечу «нет».

— А что нужно сделать, чтобы ты ответила «да»?

— Поцеловать мою грудь.

Бронан склонился ниже и захватил губами сосок. Этого ему показалось мало, и он начал ласкать его языком, втягивая в свой рот.

— Да… — прошептала она.

— Да? — улыбнулся Бронан.

— Да!