Онлайн чтение книги Дети Амира - 2. Айя.
Глава 11

Тринадцать лет назад. Сатрион.

Айя бежала вперед, сбивая ноги о камни в кровь. Там, сквозь дым и пыль, поднятую в воздух странными летающими машинами, она пыталась отыскать глазами своих близких. Кто-то толкнул ее в бок, и Айя упала на землю, распластавшись и поднимаясь на ноги вновь.

— Мама! Папа! Оттери! — кричала она, но тоненький детский голосок таял в общем гуле двигателей и криков людей.

Все смешалось в общую массу черных фигур, нападающих на беззащитных жителей маленького поселения и тех, кто пытался им противостоять.

Айя увидела отца, протягивающего руку в одному из людей в черном. Поток воздуха устремился вперед, отрывая заблудшего от земли и унося его прочь в другую сторону.

Айя метнулась к отцу, выкрикивая его имя, но чьи-то руки перехватили ее на полпути и зажали рот. Айя начала вырываться, перебирая ногами в воздухе и смешивая его с пылью. Ее руки вцепились в черные рукава, разрывая плотную ткань и оставляя ссадины на темной коже нападавшего.

— Cexture! — донеслось до ее ушей, и толстая мужская рука сдавила шею.

В глазах потемнело и Айя сцепилась зубами в пальцы заблудшего.

— Grith!!! — прокричал мужчина и отпустил ребенка, пихая ногой в спину.

Айя знала, что этот человек просто так не отступится от своего. Либо он оглушит ее полем либо убьет этим же полем. Айя заскребла ногами по иссушенной земле и побежала вперед.

Волна горячего воздуха окружила ее. Айя подняла руки, и, прорвав преграду, устремилась дальше. Девочка споткнулась о что-то и упала на землю, стесывая кожу рук и щек. Она обернулась…

— Мама… — прошептала Айя, пытаясь подползти к телу, но кто-то подхватил ее и поволок дальше.

— Мама!!! — кричала она, протягивая свои руки, но никто, кажется, и не слышал ее больше.

Хлопок и Айя уже лежала на земле. Папа. Он склонился над ней. Лицо в крови… Глаза… Папины глаза, они мокрые…

— Я создам поле, а ты беги. Беги вперед и не оглядывайся.

— Папа!

— Я люблю тебя, Айя, — прокричал отец и, прижавшись губами к ее лбу обнял так крепко, что Айя не смогла дышать.

— Беги и не оглядывайся. Беги!

Отец оттолкнул ее от себя и, развернув на месте, ударил рукой в спину, пиная вперед каждый раз, когда она пыталась оглянуться.

— А Оттери?! — прокричала Айя.

— Беги я сказал!!! — взревел отец, и Айя побежала вперед.

Сквозь марево, простирающееся перед ее лицом, она видела фигуры людей в черных костюмах, расхаживающих по деревне в поисках тех, кто оказался слабее. Они не видели маленькую девочку, проносящуюся мимо них, лишь странные волны искаженного пространства, поблескивающие в свете Амира.

Когда Айя оказалась за границей поселения, марево исчезло. Она обернулась назад, зная, что отец мог бы удерживать эту защиту, находясь в многих сотнях метрах от нее…

— Папа… — прошептала девочка, размазывая слезы и кровь по своему лицу.

Ей не скрыться от них… Летающие машины вездесущи… Айя остановилась и упала на колени, склоняясь к земле, раскаленной лучами белого Ami. А, даже если и убежит она, как выживет в пустыне одна?

Айя согнулась и приникла лбом к песку.

Шум вокруг нее усилился. Айя подняла голову. Там, вдалеке за белыми холмами она увидела людей на квадрациклах в белых, красных и зеленых плащах. Она смотрела на праведников, но кроме опустошающего безразличия ничего испытывала. Они ведь опоздали… Опоздали они…

Люди пронеслись мимо и въехали в деревню, помогая раскрасить мирную землю в грязно багровые тона. Кто-то остановился возле Айи и, спрыгнув со своего квадрацикла, присел на корточках напротив нее. Женщина. Молодая женщина в белом плаще.

Незнакомка протянула руку к девочке и, взяв ее за подбородок, заглянула с ярко-синие глаза. Айя не двигалась, утопая в черных зрачках vecto.

— Re como ihta sem? — произнесла женщина.

— Я не понимаю, — ответила Айя на родном языке.

Женщина покачала своей головой и показала на себя пальцем:

— Kvartli, — медленно произнесла она.

— Квайтли?

Женщина отрицательно покачала своей головой и повторила:

— Kvartli.

— Квартли.

— Di, — улыбнулась незнакомка и указала пальцем на Айю.

— Айя, — ответила девочка, глядя на женщину.

— Aja?! — медленно повторила незнакомка и улыбнулась почему-то.

Айя не знала, что своим именем напомнила женщине другое имя. Более длинное, значение которого Квартли помнила до сих пор. Юга никогда не посылает случайных встреч, и уж тем более Амир никогда не называет своих детей случайными именами. Квартли давно уловила смысл его посланий и приняла очередной подарок Солнца без раздумий.

— «Творец», — произнесла женщина и погладила Айю по голове. — Что ж, будешь «Творцом».

Когда Айю усадили на багажник квадрацикла, она уже не плакала. Согнулась пополам и вжалась носом в колени. Девочка знала, какая участь ожидает ее.

Мама рассказывала Айе, как на I-ho родились новые жители. Они появились из ниоткуда, как и их предшественники, то и дело заглядывающие сюда. Но эти оболочки, а точнее, многие миллионы оболочек, оказались здесь в один миг и никуда не ушли. В лучах белого Ami их тела мерцали и светились, и даже самые слабые среди них были намного сильнее обычных людей. Осознав, что они останутся здесь, новые жители I-ho пришли в поселения за помощью. Ami приняли их и спасли от смерти в пустыне. Спустя несколько месяцев, новые жильцы I-ho, которых ami назвали «vecto» или «чужаки» поняли, что используя возможности одаренных детей Великих Семей смогут построить здесь новый мир. Люди, для которых рассказы vecto о летающих машинах и энергии, подобной самому Ami, казались неправдоподобными, еще не поняли, что внезапный прогресс уже пустил свои корни в их сердцах. Великие Семьи, подобные семье Айи, присоединились к vecto, помогая им без особого труда воплощать фантастические идеи в реальность. Так были построены семь городов, в которых поселились ami и vecto. Традиции коренных жителей столкнулись в другим мировоззрением, где сильные не стремились объединиться со слабыми, чтобы восстановить равновесие, а подавляли их, подчиняя себе. Само предназначение связи между разными людьми было осквернено желанием властвовать и наслаждаться. Ami выступили против такого положения вещей, призывая vecto соблюдать традиции коренного населения, приютившего их. Но, массовые убийства стали ответом на их призыв. Vecto не видели в ami равных. Они смотрели на них, как на глупцов, которым предоставили возможность находиться рядом с ними. Тогда же чужаки и разделились на тех, кто принял Законы Великих Семей, помогая ami исполнять их предназначение, и тех, кому было все равно. Одних ami назвали «directi» или «праведники». Других — «saisi» или «заблудшие».

Разрушив три из семи городов, Великие Семьи, наконец, осознали, что не смогут выиграть войну против чужаков. Силы были не равны, знания — примитивны, а одаренных среди ami — слишком мало. Так была проиграна война с теми, кто пришел на землю I-ho и остался на ней без дозволения. Часть ami покинули города, разбредясь по пустыне, где выживать чужакам было слишком трудно. Еще часть осталась с праведниками, служа им и помогая создать новый Мир, где vecto смогли бы ужиться с коренным населением. Айя знала, что жили они достаточно хорошо, не смотря на то, что на них могли влиять. Те, кто принял Обет Равновесия, переняв традиции ami, стали хранителями равновесия или посвященными. Эти люди, так же, как и дети Великих Семей, разыскивали в пустыне оболочки умерших людей и помогали им завершить свой путь правильно. До того, как создать семьи, они носили белые плащи. Женившись, мужья надевали красные одежды, а жены — зеленые. Те же, кто не стал принимать посвящение, но остался с праведниками, носили желтые плащи. Они работали, создавали семьи и присматривали за новыми горожанами, которые в течение года были обязаны ходить в синих накидках. Но были и те, кто остался с заблудшими. Одни — по своей воле, другие — против. Но все равно с ними. Так чужаки отплатили народу I-ho за доброту. Так Великие Семьи проиграли борьбу, а Мир I-ho раскололся на части.

Наверняка, Айе уготована роль служки для женщины, которая забрала ее. Только Айя не будет ей служить. Не может дочь Великого ami служить кому-то…

Когда девочку привезли в Изон, она молча проследовала за женщиной в белом плаще по имени Квартли в большой дом. Женщина остановилась на пороге и позвала кого-то. Навстречу Айе выбежал молодой парень и, прищурившись, посмотрел на нее.

Госпожа довольно долго разговаривала с ним, пока Айя не поняла, что она просто кричит на своего подопечного. Тот, скривившись, схватил ребенка за шиворот и повел в гостиную. Остановившись перед ней, он, вдруг присел напротив и потеребил ее спутанные на затылке волосы.

— Keiti, — произнес он, указывая на себя пальцем. — Adi? — палец переместился на Айю.

— Айя, — выдавила из себя девочка и уставилась в пол.

Ее учили, что нельзя заглядывать малознакомым людям в глаза. Глаза — это зеркало внутреннего мира оболочки, а неосторожный взгляд или скверные мысли такой, как она, могли очернить чужую душу. А этот юноша настойчиво смотрел на нее, совершенно не заботясь о чистоте ее души.

Кейти вновь потеребил ее по волосам и взял в руки перепачканные маленькие ладони. Покачав своей головой, он поднялся с колен и повел ее в странную комнату, где стояла большая белая лодка, а из стены торчали металлические трубки, из которых текла вода. Куда она убегала, попадая в лодку? Айя с интересом уставилась на сливное отверстие в ванной. Кейти, почему-то, засмеялся и, подхватив девочку на руки, опустил ее на дно. Айя не испугалась. Она никогда не боялась странных вещей. Куда более опасными могли быть окружающие ее люди…

— Taridgi, — произнес Кейти, указывая пальцем на белую лодку.

— Ванная, — повторила девочка, не смея поднять на парня своих глаз.

Странный язык. Нелепые, сложные слова. Но ей, наверное, придется выучить его. Ведь, нельзя жить с праведниками и не знать их языка.

* * *

Два года спустя. Сатрион.

Айя тихо постучала в дверь и отворила ее. Двадцать лиц, приподняв свои брови, уставились на такую же, как и она, коренную.

— Айя? — вопросительно произнесла госпожа и улыбнулась девочке.

— Да, — ответила Айя и вошла в кабинет, закрывая за собой дверь.

— Присаживайся, — улыбнувшись, попросила учительница. — Со своими одноклассниками ты познакомишься позже.

Айя опустилась на свободное сидение и положила свою сумку рядом с собой на полу. Такой важный день для нее, а она опоздала. Один из белых бантов, завязанный неумелой рукой ее матери, повис на бок, сползая с ее волос. Айя не привыкла носить такие украшения, и, сместив его назад на макушку, попыталась закрепить. Кто-то на задних партах засмеялся, но был тут же предупрежден учительницей о последствиях такого поведения на уроке.

Два года потребовалось Айе, чтобы выучить чужой язык и начать говорить на нем свободно. Ее произношение стало практически идеальным, и, не будь ее внешность столь яркой, никто бы не смог распознать в ней коренную жительницу этих мест.

— На прошлом занятии мы узнали, как устроен Внешний Мир. Начиная с сегодняшнего дня, мы начнем изучать планету Дереву. Кто знает, сколько человек населяют ее?

Все молчали, глядя на учительницу, и только одна Айя, знающая ответ на этот вопрос, подняла свою руку вверх.

— Да, Айя, — улыбнулась госпожа.

— Около восьми миллиардов дерев и трех миллиардов представителей других рас. Всего — одиннадцать миллиардов жителей.

— Прекрасно, Айя. А кто скажет, кто управляет этой планетой?

Опять все молчали. Айя вновь подняла руку, и госпожа позволила ей ответить:

— На Дереве — две формы правления. Есть парламент и президент, но фактически, все они подчиняются Совету Зрячих.

— Тогда, что такое Ассоциация Зрячих? — спросила учительница, глядя при этом на Айю.

— Это организация, в которую входят все, успешно окончившие Академию Зрячих.

— И как же утроены взаимоотношения Совета Зрячих и Академии?

— Совет зрячих — это группа из пятидесяти человек, которые руководят Ассоциацией Зрячих. Один из этих людей — Глава Совета, остальные сорок девять — парламентеры. За Главой закреплено последнее слово, однако, каждый парламентер Совета может создать объединение и наложить на окончательное решение Главы свой запрет. Такое объединение должно быть представлено голосами не менее десяти человек. Выборы в Совет зрячих проходят каждые десять лет. И не каждый зрячий может принять участие в них.

— И кто же удостоен такой чести?

— Только те, кто находился на службе Совета более пяти лет. Последние двадцать лет Советом руководит господин Роэли Гвен. Через три года на Дереве должны состояться новые выборы, и тогда состав парламентеров может измениться, и место Главы сможет занять другой зрячий.

— Прекрасно, Айя. А сколько матриати входит в Совет Зрячих?

— Матриати? — повторила Айя и поникла на глазах.

Конечно, мама часто рассказывала ей о Совете, о тех Великих людях, которые входили в его состав. Но мама не рассказывала, кто из них зрячие, а кто их жены…

— Ни одной, — улыбнулась госпожа и посмотрела на Айю. — Матриати не имеют права избираться в Совет вот уже более двухсот лет.

Все дети в классе расшевелились и начали активно обсуждать такую несправедливость.

— То есть, жены не могут быть избраны в Совет? — задала свой вопрос Айя.

— Не «жены», Айя, а матриати. Жены зрячих, как раз таки, занимают свои места в Совете.

Все дети смолкли и уставились на учительницу.

— Конечно, все Вы привыкли к тому, что «матриати» и «жена зрячего» — равнозначные понятия. Если у зрячего есть матриати, значит, она — его жена. Но в их Мире, матриати — это телохранитель. И очень редко зрячие женятся на своих телохранителях.

— Почему матриати терпят это? — не выдержал кто-то и выкрикнул на весь класс.

— Между зрячими во Внешнем Мире не существует равнозначной связи. Один сильнее — другой слабее. И слабого называют «матриати». В отличие от нас, где тренировки и усилия позволяют паре связанных вступить в равновесие, люди Внешнего Мира не стремятся к совершенству и используют друг друга так, как могут.

Айя на этот раз подняла руку, потому что, откровенно говоря, не уловила сути.

— Да, Айя.

— Но в паре связанных более слабым может быть мужчина… Как тогда они называют его?

— Для всех слабых есть только одно слово — «матриати». Мужчина это или женщина — значения не имеет.

Опять в классе повисла тишина. Безобразными, чудовищными для этих детей были подобные речи. Но, впереди их ожидали еще более жестокие открытия. Несправедливость, подковерная возня и игры тех, кто приходил в этот Мир всего на несколько часов и уходил, дабы обрести новое тело. Только спустя несколько лет этим детям расскажут, что из себя представляет «Возвышение» и кто такие «платные» матриати. Они узнают, что аркаины не принимают обет воздержания, а став зрячими, могут насиловать своих матриати столько, сколько захотят. И не только своих. Чужих тоже. Госпожа Паола раскрасит для них Внешний Мир в темные тона и покажет этим детям, насколько Сайкайрус лучше того места, откуда пришли такие, как она. Она воспитает в них презрение и ненависть к тем, кто порочит своими поступками святость связи. Она вырастит новое поколение праведников, хранящих истинные традиции людей, некогда назвавших себя «Vizetriz».

* * *

Два года спустя. Сатрион.

Айя стояла в самом углу тренировочной комнаты и смотрела на мужчину, который пришел преподать очередной урок. Все девочки в классе были без ума от этого посвященного. Высокий, сильный, бесподобно прекрасный и, в то же время, принявший обет безбрачия, он был объектом тайных фантазий многих девушек. Каждая из молодых особ, стоящая напротив него, внимала любому его слову и искренне верила, что именно ей он подарит свое сердце и возможность стать совершенством.

Айя ненавидела его уроки. Самооборона… К чему самооборона такой, как она? Нет, конечно же, Айя понимала, что в определенных ситуациях ее дар может подвести ее, и придется применять другие, более привычные для окружающих, навыки выживания. Но, придумать тысячу отговорок, только для того, чтобы убедить себя в бесполезности данного рода занятий, Айе не составляло труда.

Учитель подошел к ней и цокнул языком.

— Айя, ты до сих пор не размялась. Остальные уже пробежали несколько кругов, в то время, как ты прохлаждалась в сторонке.

— У меня нога болит! — нашла выход из положения Айя и скорчила несчастное лицо, которым выдавливала скупую слезу даже у брата.

— Айя Соу! Вы флиртуете со мной?! — гневно произнес Учитель и сложил руки на груди.

Все, как по команде, замерли и уставились на Айю. Мальчики с неверием, потому как многие из них испытывали к ней самые глубокие чувства, впрочем, как и положено подросткам в четырнадцать-шестнадцать лет. Девочки же смотрели со злостью, потому что всегда знали, что Айя Соу без ума от Учителя.

— Я не вру! — воскликнула Айя, и из сострадания к самой себе чуть было не заплакала. — Нога распухла! Вот! Посмотрите!

Айя наклонилась и показала пальцем на совершенно здоровую лодыжку.

— Так, значит… — ответил Учитель и улыбнулся девушке.

— Да!

Взмах ногой и Айя лежала на полу, корчась от боли и впиваясь пальцами в сломанную лодыжку.

— Врать здесь — значит позорить свой род. Врать мне — значит не уважать своего Учителя. Врать окружающим, глядя прямо в глаза, — значит бросать вызов судьбе, беря на себя ответственность за последствия. Сегодня ты взяла на себя ответственность, опозорив свой род, выказав мне неуважение и не предусмотрев последствий, — ответил Учитель и наклонился к ней, заглядывая в синие глаза. — На этом мой урок для тебя окончен. Надеюсь, ты все поняла?

Айя сжала свои челюсти и исподлобья взглянула на Учителя.

— Да, господин Райвен. Извините.

— «Извините» для тебя — привычное слово. Странно даже, что никто не замечает, с какой ненавистью ты произносишь его…

* * *

Три года спустя. Сатрион.

Айя стояла в кабинете матери, низко склонив свою голову. Рядом с ней возвышался ее старший брат, лицо которого так же не выражало особой радости. Еще бы… Он должен был увести Айю, как только матери донесли о появлении Гвена и Савис в городе. Айя так же была осведомлена о том, что попадаться на глаза гостям ее матери запрещено. Но все же, она подговорила брата подсмотреть за двумя оболочками, спрятавшись в подсобке на этаже приемного кабинета своей мамы.

Все бы прошло гладко, если бы с Айей не случился очередной припадок. Не уследив за сестрой, Кейти упустил тот момент, когда Айя упала на дверь и вывалилась из подсобки в холл, где они и попались. Сцена была ужасающей. Савис, воскликнув нечто нецензурное, указала пальцем именно на Кейти, начиная ругаться с матерью. Но господина Гвена заинтересовала странная девочка, которая вроде бы и находилась с ним в одном помещении, но, тем не менее, явно пребывала в другом месте.

— Выведи ее отсюда!!! — прокричала мать, указывая пальцем в сторону другой двери.

Кейти схватил Айю за шиворот и поволок назад, как она ударила его по лицу и начала лепетать на родном языке про какие-то странные сооружения.

Гвен внимательно наблюдал за девочкой, не понимая ни слова из того, что она тараторила, но это было и не нужно. Достаточно того, что он уже увидел.

— И давно ты приютила провидца? — спросил Гвен, обращаясь к Квартли.

— Ее дар тебя не касается.

— А этот?! — не унималась Савис. — С каких пор оболочка выглядит, как покойник! Что ты здесь устроила?! Зачем оставила его?!

— Не лезь не в свое дело.

— Где Имайя! Я хочу ее видеть!

— Имайя ушла несколько лет назад.

— Еще бы! Рядом с ней растет копия Кимао! Ты в своем уме?! Ты что творишь?!

— Мама! Это он строит установку!!! — прокричала Айя, выставив палец и указывая на Гвена.

— Ты меня знаешь? — не понял зрячий, внимательно рассматривая девочку и пытаясь прочесть ее мысли.

— Вон отсюда!!! — прокричала мать, и дверь перед Айей закрылась, отрезая от взора изумленные лица зрячего и его матриати.

— Она же — коренная… — прошептала Савис. — Откуда коренная знает тебя?! Ей же лет пятнадцать!

— Спроси лучше, откуда она знает про установку. Квартли, ты ничего не хочешь мне сказать?

— Ваше время подходит к концу, — ответила Соу, давая понять, что разговор на этом окончен.

— Я запомнил ее лицо. Этого — достаточно, — ответил Гвен и, развернувшись, подал знак Пире, что пора уходить.

— Если полагаешь, что я отдам ее тебе — ты законченный идиот! — прокричала Квартли ему в спину.

— Значит, ты знаешь, что это — возможно, — ответил Гвен, не оглядываясь.

Квартли долго смотрела на своих детей, не произнося ни слова. Это пугало Айю, ведь хуже разочарования матери для нее ничего не существовало.

— Я не сомневалась, что это он строит установку, — наконец, произнесла Квартли. — И теперь он тоже об этом знает. Плохо. Очень плохо.

— Что же делать? — спросил Кейти, не поднимая на мать своих темных глаз.

— Готовить ее.

— К чему?

— К трасплантации.

— Но…

— Амир ничего не делает просто так. Если Гвен увидел ее и понял, кто она, назад пути уже не будет. Рано или поздно, он найдет способ забрать ее. Значит, нам остается только одно: предусмотреть это и подготовить Айю к тому, что ее ждет. Гвен пытается найти способ объединения миров. Заблудшие хотят того же. Только конечные цели разнятся. Гвену нужна власть. Заблудшим — месть. Тот, кто создаст проход первым, и определит, на чьей территории начнется война.

— А на чьей стороне будем мы? — спросил Кейти, обращаясь к матери.

— Мы? Мы будет стоять посредине, и соблюдать равновесие.

— Ты уверена, что именно этого хочешь?

— Только оставаясь сторонними наблюдателями, мы сможем понять, чего от нас хочет Амир.

* * *

Год спустя. Дерева.

Айя стояла перед собственным телом и смотрела на него со стороны. Гвен положил свою руку ей на плечо и улыбнулся.

— Тебе всего лишь нужно захотеть оказаться в нем, когда настанет время.

— Не уверена, что трансплантировав меня, Вы получите то, чего хотите.

— А вот я уверен в этом. Ты же знаешь, что война неизбежна. Так же ты понимаешь, что наша установка до сих пор не работает. У тебя будет преимущество: ты сможешь существовать и там и здесь одновременно, не ограничивая себя во времени. Все будет зависеть от тебя. Ты вправе выбрать Мир, где будешь жить.

— Не думайте, что мое присутствие рядом с Вами поможет Вам воплотить Ваши меркантильные идеи. Я на стороне равновесия, а Вы — нет.

— Это будет взаимовыгодное сотрудничество между твоей матерью и мной. Каждая из сторон получит преимущество перед теми, кто опасен и для нас, и для праведников.

— Есть еще одно условие, которое мама выдвинула Вам. Верните господина Осбри и его сестру госпожу Найти.

Лицо Гвена осунулось, и он посмотрел на Пире. Та отрицательно покачала головой и отвернулась.

— Почему именно Райвен и Паола?

— Вы знаете, «почему». Без их присутствия здесь, моя трансплантация невозможна. И призвать меня в это тело должен именно господин Осбри.

Роэли засмеялся и похлопал Айю по плечу.

— Думаешь, я рискну всем ради сомнительной возможности получить преимущество?

— Вы рискнули всем, когда оставили в живых Кимао Кейти. Теперь Вам необходимо преимущество перед Ри Сиа. Его сын — неуправляем, а мы… Мы обезопасим Ваш Мир и Вашу жизнь в частности.

Райвен посмотрел на девушку и сжал пальцы на ее хрупком плече.

— А ты умна, Айя.

— Простите, но мое время на исходе.

— Так быстро?

— Да.

— И когда ты придешь в следующий раз?

— Когда господин Осбри позовет меня, — ответила Айя и, отстранившись от Гвена, подошла к своему телу.

Она протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, но не успела. Вспышка света ослепила ее, и она поняла, что сидит в кресле напротив рабочего стола своей матери.

— Ну что? — спросила Квартли, улыбаясь дочери.

— Теперь нам остается только ждать.

— Не думаю, что долго, — подал голос Райвен, стоящий возле окна. — Гвен достаточно умный человек, чтобы не запастись телами членов Совета, которые, в свое время, помогли ему остаться у кормушки. Я и Паола — его козыри в игре с Ри Сиа и его сыном. Но, естественно, у нас на этот счет другое мнение.

— Что Вы задумали, Учитель?

— Восстановить равновесие. Только и всего.

* * *

Пять лет спустя. Сатрион.

Террей открыл свои глаза и прищурился. Яркий свет от полыхающего над головой неба и пыль, попадающая в рот, — не так он представлял себе место, куда попадают после смерти. Некий молодой человек в белом плаще пытался тащить его по песку и отстреливаться из плазменного оружия одновременно. Террей повернул голову и увидел еще троих людей в таких же белых плащах. Все они, пригнувшись, шли за ними следом и стреляли куда-то вдаль.

— Очнулся?! — прокричал неизвестный и толкнул его в бок, показывая рукой, что пора подниматься и бежать.

Позади них прямо в воздухе образовалась стена, и все люди перешли на бег.

— Поднимайся и пошли. У нас мало времени.

Было трудно встать и незнакомец в плаще, схватив Террея за ворот белой майки, помог ему.

— Что происходит? — спросил матриати, ничего не соображая.

— Шевелись! — прокричал в ответ незнакомец и толкнул Террея в спину, подгоняя вперед. — У нас минут пять. Затем они сбросят бомбу.

— Кто «они»?

— Заблудшие!

В стороне от них поднялся столб пыли, и Террей прикрыл глаза рукой, отворачиваясь от бури на бегу.

— Туда давай! — закричал незнакомец и потащил Террея в сторону вихря.

Остальные метнулись прямо в воронку поднятого урагана и исчезли из виду.

— Пошли!

— Что это?

— Телепорт! — прокричал молодой человек и, оставив Террея позади, скрылся в стене из песка и пыли.

— У них еще и телепорты есть, — обреченно покачал головой Террей и направился за неизвестным.

Террея выбросило прямо на асфальтированную дорогу.

— Закрывай!!! — прокричал кто-то и Террей поднял глаза вверх, глядя на девушку в желтом плаще, стоящую всего в нескольких метрах от него.

— Shaihatus… — прошептал матриати и обернулся на знакомый до боли крик.

Эрика бежала к Террею, расталкивая людей в разноцветных плащах. За ней быстрым шагом шел Бронан.

— Террей! Слава Юге, ты жив!!!

— Это как посмотреть, — ответил незнакомец в белом плаще и покачал своей головой. — Добро пожаловать на Сатрион!

Хлопок — и за спиной Террея все стихло. Матриати посмотрел на девушку в желтом плаще и усмехнулся.

— Теперь ты больше похожа на женщину, чем на подростка.

Айя кивнула матриати и тут же отвернулась.

— Мне очень жаль, Террей.

— Подумаешь! У нас в запасе еще есть пара часов.

— У вас в запасе целая жизнь, Террей, и здесь она — бесконечна, — ответила Айя и посмотрела на брата.

— Ты в порядке? — произнес Кейти и подошел к сестре, сжимая свою руку на ее плече.

— Нет, я не в порядке, — ответила Айя и махнула рукой остальным, призывая следовать за ней.

Эрика бросилась на Террея и сдавила его грудь в своих объятиях. Бронан при этом с опаской продолжал смотреть на Айю.

— Как же ты оказалась здесь?

— На все ваши вопросы ответит мой брат. Извините, но мне пора, — произнесла Айя и, накинув на голову желтый капюшон, нырнула в толпу собравшихся вокруг зевак.

— Творец! Творец! — услышал Террей перешептывания за спиной и посмотрел на незнакомца в белом плаще. — Меня зовут Террей. А ты кто такой?

— Я? — улыбнулся дерева. — Кейти. Эй ты, красная, отпусти его и пошли за мной!

Эрика разогнулась и, прищурившись, взглянула на молодого человека.

— За «красную» можно и по лицу схлопотать!

— От кого? Тебя? — засмеялся Кейти.

— Нет, от меня, — ответил Бронан, опуская свою тяжелую ладонь на плечо Кейти.

Мужчина быстро оценил потенциал зрячего, и приподнял свои брови.

— Связанные значит… Что ж, посмотрим, насколько окрепнет ваша связь здесь…

* * *

Айя влетела в кабинет матери без стука. Она уже поняла, что ее визит на Сатрион несколько затянулся, и по странному ощущению щемящей боли в груди догадывалась, что дела ее плохи.

Мать сидела за своим рабочим столом и подняла на Айю глаза, не без удивления глядя на дочь.

— Кейти доложит мне о твоей выходке. Не беспокойся.

— Можно подумать, что ты не знала, — ответила Айя и, взмахом руки перекрасив стены в комнате на ярко-желтые, присела в кресло, созданное ей же, прямо напротив рабочего стола матери.

— Я устала предупреждать тебя, Айя. У тебя много друзей и все они преклоняются перед тобой, но не забывай, что подчиняются они все-таки Пастырю.

— Разве я когда-нибудь перечила тебе? Если бы ты не позволила попытаться закрыть проход здесь — их бы не оказалось рядом.

— А ты не подумала о том, что я направила их защитить тебя?

— Меня? В моем нынешнем положении, защита мне не требуется.

— Ты — чистая оболочка, Айя. Если погибнет твое тело во Внешнем Мире, ты — вернешься сюда. А если тебя убьют здесь — ты действительно умрешь.

Айя отвернулась от матери и посмотрела в окно.

— Ты же не убила…

— Я практически убила тебя. И это был огромный риск!

— Но ты пошла на него…

— Чтобы трансплантировать. Иначе, ты не приняла бы тело.

— Ты желала, чтобы я была рядом с ними. Чтобы присмотрела и подала знак, когда настанет время отправить их сюда. Я знала, на что иду. Но теперь, когда думаю об этом, становится очень тяжело…

— Это — их судьба, Айя. Предрешенного не изменить.

— Я верю, что каждый из нас сам определяет свою судьбу. Амир подарил нам свободу и право выбора. Все остальное зависит только от нас.

— Думаешь? — улыбнулась мать.

— Почему тогда кто-то умирает, а кто-то продолжает жить? Почему один ребенок рождается в состоятельной семье, а другой в бедной?

— Тебе известен мой ответ. Те, кто растворяются в Амире, никогда не возвращаются в этот Мир обратно. Ты видела, как это происходит.

— Я видела только то, что Амир позволил мне увидеть. Мой народ верит, что кроме оболочки есть еще и сущность, которая никуда не исчезает. Эта сущность и есть настоящие мы. Одна сущность получит оболочку растения, другая — животного, а третья — нашу, человеческую.

— И в чем же тогда смысл?

— В ответе за свои поступки, мама. Каждый получает по заслугам. Каждый рожден для того, чтобы осознать что-то. Выбор — вот что подарил нам Амир.

— Ты говоришь не об Амире, а о своем Создателе.

— Какая разница, как я его называю? Вы преклоняетесь перед Солнцем и планетой, на которой во Внешнем Мире зародилась жизнь. Я верю в единый Разум, который создал и Амир и Югу. Иначе, не вижу смысла существовать дальше. К чему бороться за идеалы, если рано или поздно, хорошие и плохие, праведники и убийцы получат, в конце концов, одно и то же освобождение? Нет, мама. Я верю, что одни отправятся обратно, дабы прожить еще бессчетное количество жизней, чтобы очиститься и возвыситься, а другие воссоединяться с Создателем, обретя абсолютный покой.

— Зачем же возвращаться туда, откуда ушел, Айя?

— Чтобы понять, что уходить не стоило, мама.

Квартли посмотрела на дочь и отвернулась.

— Никогда ты не озвучивала подобных мыслей. Ты утратила равновесие, Айя, точнее, ты вообще забыла о том, ради чего живешь.

— Я всегда знала, ради чего живу, мама. Равновесие — это иллюзия. Есть лишь две стороны, на границе которых такие, как мы с тобой, лавируют.

— Что же ты хочешь этим сказать?

— Не волнуйся, мама. Я не стану перечить твоей воле.

— Но сомнение в верности принятого мною решения уже зародилось в тебе.

— Вся моя жизнь — одно сплошное сомнение. И твоя, кстати, тоже. Так что, не пытайся донести до меня слова о предрешенной судьбе. Ничего не предрешено. Только мы определяем, какой будет наша жизнь. Ты говоришь, что они должны умереть? Сейчас я согласна с тобой. Сейчас, то есть, в данный момент. За «завтра» я не несу ответственности.

Квартли улыбнулась и посмотрела на дочь.

— Может, ты усомнилась и в его потенциале?

— Нет. С каждым днем я лишь больше убеждаюсь в том, что его дар ограничен рамками замкнутого Внешнего Мира.

— Из него выйдет прекрасный праведник.

— Или заблудший.

— Нет, они его не получат.

— Когда настанет время, ему придется сделать выбор. Ни тебе, а ему.

— Лу справиться со своей миссией.

Айя резко обернулась и взглянула в глаза матери.

— Лу?

— Не думала же ты, что я не предусмотрю все варианты?

Айя вновь отвернулась к окну и едва заметно вздохнула.

— Для того, чтобы он выбрал путь праведника не достаточно просто во время встретить его на этой стороне. Он должен поверить в наши идеи, принять их и жить согласно Закону. Кто, как ни женщина, может помочь мужчине сделать правильный выбор?

— И на роль этой женщины ты выбрала Лу?

— А кого еще я должна была выбрать? — не поняла Квартли. — Ты знаешь имя хоть одной претендентки, равной ей по обаянию и красоте?

— Разве, в выборе мужчины все зависит только от этого?

— Нет, конечно, но от этого зависит многое, Айя. Лу — умная девушка. И свое предназначение исполнит.

Айя не шевелилась. Ее лицо застыло, освещаемое светом Амира, и стало похоже на восковую маску, лишенную мимики и чего-то живого.

— Айя? — обратилась к ней мать.

Девушка молчала.

— Айя? Что-то не так?

— Она ведь даже не видела его никогда…

— Увидит. Всему свое время.

— И Лу согласилась? Так просто? Обаять мужчину и влюбить себя только потому, что ты приказала?

— В отличие от тебя, у Лу не возникает сомнений в верности принятых мною решений. После того, что ты сделаешь, он возненавидит тебя. Они все отвернутся от тебя. Но, к чему беспокоиться об этом? Когда война будет окончена, а Творец заблудших убит, ненависть перестанет иметь смысл. Вы разойдетесь по разным углам и продолжите служить равновесию.

— Равновесию или тебе, мама?

— Это одно и то же.

— Не скажи… — улыбнулась Айя и отвернулась от матери.

— С каждой минутой колебания усиливаются. Момент, когда наступит резонанс, уже близок. Найти и уничтожить первоисточник — вот ваша основная цель.

— Кимао позаботится об этом.

— И долго еще вы собираетесь тянуть? Она все равно не жилец.

— Кимао тоже. И Райвен, и Паола, и я — мы все трупы, как ни посмотри.

— Ты — не труп, Айя.

— Да, я так, промежуточная форма жизни, — засмеялась девушка и, почувствовав боль в сердце, поежилась.

— Что с тобой? — спросила Квартли, поднимаясь из-за стола и присаживаясь на подлокотник кресла дочери. — Откуда в тебе столько злобы?

— Они сделали меня такой. Ты много раз рассказывала мне истории о Внешнем Мире, но только оказавшись там, я поняла, насколько он жесток.

— Твоя задача, исполнить то, о чем я попросила тебя.

— Почему ты отправила со мной Учителя? Его присутствие здесь куда более необходимо, нежели там.

— И доверить тебе все, от чего зависит сохранность равновесия?

— Думаю, ты преследовала иные цели.

— Тебе не кажется, что ты несколько задержалась?

— Кажется, но тела своего я давно уже не чувствую, — усмехнулась Айя и посмотрела на искаженное гневом лицо матери.

— Что это за заявления такие?

— Наверное, передозировка… Или не успела создать полноценную защиту от взрыва…

— Твоя форма не изменилась!

— Или я просто не хочу возвращаться туда.

Айя потерла стопы, от которых по телу разошлась приятная нега. Будто, кто-то массировал их. Странно, ведь кроме этого ощущения расслабляющей ломоты, она больше ничего не испытывала…

— Тогда слушай его голос. Он призовет тебя в новое тело и ты трансплантируешься в него.

— Конечно, мама… — прошептала Айя, закрывая свои глаза и внимая голосу, который на протяжении уже нескольких минут так старательно звал ее.

Не этот голос она желала услышать. Совсем другой. Совершенно другой…