Онлайн чтение книги Дети Амира - 2. Айя.
Глава 12

Военный комплекс МВС. Орбита Юги.

Райвен влетел в третью санчасть первым. Его тут же проводили в палату реанимации. Орайя и Пола остались стоять в дверях, глядя на врачей, сгибающихся над Айей.

— Только не это… — прошептала Паола.

— Что она сделала? — из забытья произнес Орайя, глядя на худенькое тело девушки, больше походившие на труп, чем на живого человека.

— У нее никогда не было передозировок. Никогда, — покачала головой Паола.

— Зачем ей эта дрянь? Чтобы снабжать Вас информацией о возможном ходе событий?

Паола посмотрела на Орайю и снисходительно улыбнулась.

— Если Райвен потеряет ее сейчас, подружка твоего брата больше не жилец.

— Причем здесь Данфейт?

— Айя убедила Райвена рискнуть ее безопасностью ради сомнительной возможности отсрочить неизбежное. И он согласился. А теперь…Не знаю, что мы будем делать, если не вернем ее…

— Откуда вы ее возвращаете?

— С Сатриона, — ответила Паола и, пройдя в палату, присела на пол у стены.

Орайя поморщился, пытаясь проанализировать ее слова и поверить в саму вероятность подобных перемещений Айи.

— Давай, девочка!!! Возвращайся!!! — кричал Райвен, гладя по волосам полуживое тело.

Орайя прошел вперед и остановился за спиной полковника. Майор Паттерсон и еще несколько врачей в это время смотрели на показания кардиомонитора, который пищал слишком быстро. Из горла девушки торчала трубка, а на груди виднелись красные пятна от ожогов дефибриллятора.

— Айя, твою мать, возвращайся! — кричал Райвен, стоя у койки и пытаясь дергать ее за руку.

Орайя обошел кровать и остановился у ног Айи.

— Что же ты наделала? — произнес он, прикасаясь рукой к ее холодной стопе.

— Уйди… — прошипел Райвен. — Проваливай отсюда!!!

Орайя охватил стопы девушки своими руками и сжал расслабленные пальцы в теплых ладонях. Затем надавил на подошву и начал массировать.

— Хватит путешествовать, — произнес Орайя. — Пора возвращаться.

Райвен отпустил руку девушки и повернулся к Орайе.

— Это вы виноваты во всем! Будь моя воля, я бы оставил ее там, как только она в первый раз попала туда!!!

— О ком Вы говорите?

— О Данфейт Белови, будь она проклята!!! Если бы у Вашего брата было достаточно сил, ей, — Райвен указал пальцем на Айю, — не пришлось бы лежать на этом столе! Но семья Сиа никогда не думала о последствиях! И о таких, как она, — тем более!!!

— А кто она? — спросил Орайя, глядя на Райвена.

— Уходи отсюда, зрячий… — прошипел Райвен, сжимая руки в кулаках.

— Позволь ему остаться… — раздался спокойный голос за спиной полковника.

Райвен обернулся и взглянул в светло-карие глаза сайкаирянки.

— Пошла вон отсюда…

— Я уйду только вместе с ним, — ответила Айрин и встала лицом к Райвену, загораживая своей спиной Орайю.

— Когда Гвен узнает о том, что произошло, твоей сестре вынесут смертный приговор. Так что, лучше иди и охраняй ее.

— Разве, ты и твои приближенные уже не вынесли его? — спросила Айрин, поворачиваясь и глядя на бездыханное тело Айи. — Вернется она или нет, — значения не имеет. — Предрешенную судьбу не изменить.

Орайя посмотрел на Айрин и, вновь сжал стопы Айи.

— Что ты делаешь? — более спокойным тоном спросил Райвен.

— Бужу ее, — ответил Орайя и продолжил свои манипуляции с ногами девушки.

— Массаж здесь не поможет!!!

Орайя ослабил хват и вновь прикоснулся к пальцам Айи.

— У тебя пока не получилось призвать ее. Посмотрим, что получится у меня, — ответил Орайя, поглаживая ее стопы.

Райвен отвернулся и отошел к стене. Орайя выдохнул и, оставив ноги девушки в покое, подошел к изголовью кровати. Получиться ли у него? А если получиться? Значит, действительно есть что-то… Не простые фантазии или увлечение…

Орайя закрыл глаза и начал слушать. Писк мониторов, шуршание халатов на медперсонале, нагнетатель давления в аппарате искусственной вентиляции легких, размеренное дыхание Айрин, стоящей за его спиной, и трепыхание в груди Айи, такое надрывное, словно последние минуты или секунды остались до того момента, когда сердце девушки сдастся и прекратит свою борьбу.

Не может тело существовать без оболочки. Но оболочка вполне может прожить без тела несколько часов. Была причина, по которой Айя медлила со своим возвращением. Юга, у нее могла быть тысяча таких причин. «Шестерка». Она засмеялась, когда он назвал ее доносчицей. «А в этом что-то есть…» — произнесла тогда она. «В этом что-то есть». Орайя поднес руку и прижал свою ладонь к ожогам на ее груди. Он чувствовал, каким должен быть ритм жизни. Он знал, каким хочет слышать его.

Тело Айи вздрогнуло, и тоненькая ручка взметнулась в воздухе.

— Юга… — произнес Паттерсон, глядя на монитор, который показывал четкое размеренное сердцебиение.

Орайя не знал всех тех причин, по которым она хотела остаться там. Обида и разочарование, безусловно, были в этом длинном списке. Но одну, самую важную причину, ради которой она должна была вернуться, он знал точно. Склонившись над ее телом, он прикоснулся губами к ее уху и прошептал свое заключение той, что внимательно слушала его с другой стороны.

Самостоятельный вздох и широко распахнутые синие глаза стали для Орайи ответом.

— Тише, девочка, — произнес Паттерсон, наклоняясь к ней. — Успокойся. Трубку мы уберем позже.

Айя начала шарить руками по простыне, пытаясь найти что-то. В этот момент Орайя отошел от ее кровати и, взглянув на Райвена, направился к двери.

Девушка повернула голову и увидела, как он уходит прочь. Сжав простынь, она застонала, пытаясь что-то сказать.

— Это все? — прошипел Райвен в спину Орайе.

— Я не играю с людьми, — ответил Сиа. — Она знает, почему вернулась, а я знаю, для чего позвал ее.

— Значит, тебе на самом деле плевать?

— Мне не плевать на этот Мир. Остальное — не имеет значение в контексте данной ситуации.

Паола поднялась на ноги и кивнула Орайе.

— Спасибо… — прошептала она.

Айя услышала каждое слово Орайи, обращенное к Райвену. Закрыв глаза, она расслабилась и отвернулась. Он все понял. Когда это произошло? И имеет ли значение сейчас? Все решили за нее. Все обыграли за ее спиной. И никто не задумался о ее чувствах. Зачем? К чему? Айя никогда не плакала на людях. В тишине, в одиночестве — да, но не в присутствие посторонних. Потому она снова распахнула свои глаза и уставилась в потолок. Она — не одна. Она — среди свидетелей.

«Делай то, что должна. Иначе, погибнут те, кто ни в чем не виноват». Она знала, почему вернулась, а он знал, для чего позвал ее. У каждого — своя ноша, и доволочь ее до конца — вот обязанность, которую возложил на них Создатель.

Айрин прикоснулась к руке девушке и сжала ее в своей ладони.

— Верное решение, — произнесла сайкаирянка и вышла из палаты следом за Орайей.

* * *

Орайя вошел в отсек первым и, пропустив Айрин, остановился у двери, склоняя свою голову. Эта тишина… Она убивала живых… Она губила веру в себя, в свои силы и выставляла беспомощность напоказ, напоминая о том, что все они, рано или поздно, закончат свой путь одинаково.

Йори лежал на кровати Террея, вжимаясь носом в подушку матриати. Почему вещи, к которым мы прикасаемся, хранят на себе наш аромат? Йори задавал себе этот вопрос. Глупый, бессмысленный вопрос… Влажные пятна начали расползаться по белой наволочке, и Йори закрыл глаза. На миг показалось, что Террей лежит рядом с ним. Что сейчас он неуклюже повернется в постели и обязательно заденет Йори плечом. «Извини», — прошепчет он и отвернется. А Йори протянет руку и погладит его по волосам. Террей как всегда что-нибудь пробурчит, но Йори придвинется ближе и прикоснется губами к его шее, утыкаясь носом в затылок. «Извращенец», — прошепчет Террей и перевернется, прижимая Йори к матрацу и целуя в ответ. Йори открыл глаза. Никого рядом. Никого…

Данфейт сидела на полу, глядя на кровать Эрики. Орайя прошел мимо нее и присел напротив. Ее глаза… Они были пустыми. Всегда искрящиеся, наполненные эмоциями, они казались теперь умирающими. Свет жизни этих глаз угасал так же медленно и плавно, как меркло освещение в театре перед началом представления. Только не начало спектакля это было для Данфейт, а его конец.

Орайя видел, как Кимао, сидя рядом с ней, пытаясь протянуть ладонь и погладить пальцы матриати. Но она, словно предвидя это наперед, то и дело убирала свою руку.

— У нас есть человек, который может путешествовать на Сатрион и обратно, оставаясь при этом в живых, — произнесла Айрин. — Думаю, этот человек сможет ответить, где теперь они и что с ними случилось.

— О ком ты говоришь? — прошептала Данфейт.

— Об Айе Гвен. Она — этот человек.

Данфейт подняла свои глаза и посмотрела на сестру.

— Где она?

— Сейчас ты не сможешь поговорить с ней.

— Почему?

— Потому что она в реанимации, — ответил за Айрин Орайя.

— Райвен сказал, что кто-то не смог локализовать взрыв. Думаю, это была она, — спокойно добавила Айрин и присела на свою кровать.

— Вот тебе и малышка Айя… — произнес Кимао и посмотрел на подругу. — Локализовать термоядерный взрыв… Ты представляешь, какой силой нужно обладать, чтобы быть способной на это? Ты вообще можешь себе такое представить?

— Локализовать взрыв можно не только воздействуя на него энергией, — справедливо заметила Айрин. — Вы помните истории о зрячих, способных к материализации предметов?

— И мы смеялись, потому что не верили в их существование.

— У нее абсолютная фотографическая память, — продолжала свои размышления Айрин. — Она прекрасно рисует и в этом, бесспорно, кроется ее талант. Она отключается и может путешествовать по Сатриону, не теряя связи со своим телом при этом. Кто знает, может, она способна к материализации в том Мире? Орайя значит «Миротворец». Что же значит «Айя»?

— Я сначала подумал, что Айя — это какая-то сокращенная форма ее полного имени, — заметил Орайя.

— А сейчас что ты думаешь?

— Что ее на самом деле зовут так.

— То есть, «Творец», — ответила Айрин и тяжело вздохнула.

— Вот тебе и именная карточка, — прошептал Орайя.

— Вот тебе и пароль, — согласилась подруга.

* * *

Айя спала недолго. Открыв глаза в полуосвещенном помещении, она поднялась с кровати и отсоединила датчики мониторов. Тут же в палату влетела взволнованная медсестра и попросила девушку вернуться в постель.

— Оставьте меня в покое, — произнесла Айя, отмахиваясь от настырной медсестры и рыская глазами по палате в поисках своей одежды.

— Вы не можете идти в этой рубашке, а другой одежды здесь нет!

Айя изогнулась и посмотрела на свою обнаженную пятую точку, едва прикрытую полами халата.

— Здесь полно одежды, — ответила девушка и вышла из палаты, направляясь вперед по коридору до первой же подсобки.

— Я доложу дежурному врачу о Вашем поведении! — кричала ей в спину взволнованная медсестра.

— Да хоть самому полковнику Осбри! Мне все равно!

Айя достала чистый хирургический костюм и, переодевшись в него, покинула отделение реанимации.

* * *

Райвен был крайне не доволен поведением своей воспитанницы. Она заявилась к нему в три часа утра и подняла с постели, стянув с югуанского уставшего тела одеяло.

— Доброе утро, Учитель. Надеюсь, Вам удалось отдохнуть?

— Какого хр…

— Такого, — произнесла Айя, кидая Учителю измятый защитный костюм, который нашла на полу в углу его огромной спальни.

Райвен потер заплывшие веки и уставился на Айю.

— Что опять?!

— Я не могу идти досматривать пострадавших без Вас.

— Ты собралась разбудить людей посреди ночи и утроить перед ними спектакль?

— Да, — ответила Айя, наливая себе сок в бокал.

— Айя, я никуда сейчас не пойду.

— Пойдете, — отчеканила девушка и посмотрела в окно иллюминатора.

Во мраке космического пространства виднелась освещенная Амиром планета Юга. Некогда зеленая… Некогда прекрасная… Этот темно-серый цвет ее поверхности, который разъедал зелено-голубые краски, оставлял на сердце девушки такой же грязный след.

— Что им известно? — подала голос Айя, когда поняла, что господин Райвен оделся и «приклеился» к бокалу с виски.

— Без понятия. Они сидят в своем отсеке и не высовываются.

— Позовите ко мне Айрин.

— Айрин? — не понял Райвен. — Зачем тебе Айрин?

— В данной ситуации, она единственная, кто сможет понять наши мотивы.

— А Сиа? Его со счетов ты уже списала?

— Не думаю, что Сиа готов взглянуть мне в глаза.

— Или ты не готова посмотреть в глаза ему…

— Или так…

— Что сказала мама? Ты говорила с ней?

— Ее беспокоит Ваше потакание мне.

— Тоже мне «новость»!

— Сейчас я вспоминаю то время, когда мы только планировали трансплантироваться в тела. Паола. Насколько могу судить, ее присутствие было именно Вашим условием. Вы, точно так же, как и мать, пытаетесь вести свою собственную игру. Я могу Вас понять, Учитель. Вы лишились многого, и месть с вашей стороны является наиболее логичной предпосылкой. Однако, пока мне не известна конечная цель Вашего с Паолой присутствия здесь, я не смогу вздохнуть спокойно.

— Тебе всего двадцать два, но лавировать среди чужих интересов, соблюдая свои собственные принципы, тебе удается блестяще.

— «Лавировать», — улыбнулась Айя. — Меня поглощают пески всеобщей лжи и ненависти, Учитель. Нет, я не лавирую. Я — выживаю.

— В данной ситуации, это — одно и то же.

— Вы позовете Айрин, или мне придется сделать это самой?

— Я отдам приказ пригласить ее в зал совещаний.

* * *

Айрин не спала, когда за ней пришли. Никто не спал, хотя, Амир свидетель, они отчаянно пытались уснуть. Девушку проводили в зал совещаний, где ее ждал Райвен. Судя по отечным глазам, ради этой встречи его так же разбудили.

— Хотел меня видеть? — спросила Айрин, проходя в помещение и присаживаясь за стол.

— Не я. Айя.

— И где же она?

— Скоро придет.

— Не слишком ли многое ей позволено в этом месте.

— У нее есть право на эту свободу.

— В отличие от всех остальных?

— Именно.

— Хорошо спалось? — спросила Айрин, поднимаясь со стула и приближаясь к полковнику.

— Хуже, чем обычно, если Вас это интересует.

— Ты снова обращаешься ко мне на Вы. Я не рассматриваю это, как дань уважения моей персоне с твоей стороны.

— Вы правы. Я не уважаю Вас.

— Так же, как и я тебя, — ответила Айрин, приседая на стол перед ним.

Райвен поднял на нее глаза и усмехнулся.

— А мне плевать…

— А мне — нет, — произнесла сайкаирянка и наклонилась к нему, заглядывая в глаза. — Ты вернулся в свою комфортабельную комнату, принял душ или ванную, в зависимости от предпочтений, промочил горло спиртным, и лег в теплую уютную постель. Ты закрыл свои глаза и перед тем, как вырубиться, еще успел подумать о том, что тебе предстоит сделать. Я же вернулась в отсек, где все напоминает о смерти трех моих друзей. Я приняла душ, вместо того, чтобы расслабиться в ванной, и легла на жесткую койку, пытаясь сомкнуть веки. И уснуть я не смогла. Помнишь, я когда-то предупреждала тебя о том, что отомщу, если по твоей вине что-нибудь случиться с моими друзьями?

— «Друзьями»? — повторил Райвен и засмеялся. — У таких, как ты, не бывает друзей! Ты — эгоцентричная стерва, жизнью которой управляют лишь собственные интересы. Ты не умеешь отдавать, не знаешь, что такое жертва и вряд ли вообще что-то испытываешь. Ты — красивая пустышка с изуродованным нутром. Тебя породила система и Пире Савис в частности. Вот, кто ты, Айрин Белови. И я обращался к тебе на «Вы» не для того, чтобы выказать фальшивое уважение. Я пытался соблюсти дистанцию, чтобы ты сразу же поняла, что нам с тобой не по пути.

— В этом вопросе ты, безусловно, прав.

— В каком из вопросов, Айрин?

— Во всех сразу. Но одного у меня не отнять… — улыбнулась Айрин и соскочила со стола, раздвигая его колени и встраиваясь между ними.

Он позволил, потому что ему на самом деле было интересно узнать, что же она задумала. А она явно что-то задумала.

Айрин наклонилась и заглянула в ярко-синие югуанские глаза.

— Я никогда не бросаю слов на ветер…

Райвен, непонимающе, посмотрел на Айрин, в чертах лица которой впервые за все время их знакомства увидел что-то, что привлекло его внимание как мужчины, а не праведника. Светло-карие глаза сайкаирянки, казалось, потемнели, и бездна, всепоглощающая и устрашающая открылась взору Райвена. Бескрайнее пространство, где чернота смешивалась с внутренним светом все еще живой души. Это были лишь блики, отголоски настоящих эмоций. Они вспыхивали и гасли в густой, вязкой темноте чуждого ко всему спокойствия. Но все же, само их проявление, борьба, которую они вели за право управлять этой девушкой, поразила Осбри. Айрин Белови все еще могла чувствовать. Безусловно, ее душа погибала, но… В отличие от его души, погребенной во мраке усталости и безразличия, она была еще жива. Айрин похожа на него. Честолюбие, самоуверенность, красота… Когда-то, он воплощал все это в себе. А потом… Потом он понял, что лишился души. При первой встрече, он принял Айрин за одну из тех, кого система уже поработила. Он посчитал, что сможет выжать из этой девушки все, на что она способна, дабы сыграть в игру, правила которой известны только ему. Он подумал, что именно она сможет стать орудием его мести, ведь сознание, лишенное искренних эмоций, непременно должно принять равновесие. Ошибся? Он ошибся?!

Райвен не заметил, как она прикоснулась к его волосам. Бледная ручка скользнула к затылку, и лицо ее наклонилось ниже, распахивая свои губы прямо напротив его рта. Что испытал Райвен в этот миг? Впервые за столько лет, за такое количество прожитых в одиночестве и умиротворении лет, он захотел предать собственные обеты и поцеловать ее. Рука Айрин сомкнулась на его затылке и притянула голову к себе. Девушка раскрыла свои губы и прикоснулась языком к уголку его рта. Райвен вдохнул и…закричал, выгибаясь на стуле. Волны судорог и боли охватили его тело, в то время, как разум внимал голосу разъяренной сайкаирянки.

— Предупреди ты сразу о возможности быстрого отхода через телепорт, они остались бы в живых! Но ты промолчал и подставил тех, кто ничего тебе не сделал. Ты заставил меня смотреть на лица детей, которых убивал на моих глазах. Может, и выхода другого не было, но, безусловно, ты рассчитывал заглянуть мне в душу и посмотреть, что же во мне осталось от человека. Ты — виновен, Райвен Осбри. Ты, такой же изуродованный человек, как я. У тебя, так же, как и у меня, нет друзей. И никогда не будет. Такие, как мы, живут собственной жизнью, позволяя остальным лишь прикасаться к ней. Но запомни, Райвен, я никогда не бросаю слов на ветер. И пускай мне плевать на всех и вся в этой жизни, есть то, за что я буду бороться. Неоспоримое право на существование есть у каждого из нас. По твоей вине погибли три человека. И я хочу, чтобы ты прочувствовал то же, что испытала я, закрыв свои глаза в отсеке сегодня. Я желаю, чтобы ты осознал, что даже у такого урода, как я, есть свои принципы. Тронешь мою сестру — и я убью тебя. Вспомни об этом, когда захочешь привести приговор в исполнение.

Райвен не пытался противостоять силе ее гнева, не желая ударять ее силовым полем, ведь этого удара она могла просто не пережить… Он принял ее наказание, сползая от боли на пол и стискивая зубы, чтобы больше не стонать… Облегчение пришло только тогда, когда ослабевшая Айрин рухнула на пол рядом с ним.

Хватая воздух ртом, она начала улыбаться, зная, что впервые в жизни сделала нечто действительно правильное.

— Мы все заслуживаем смерти, — прошептала она, поворачивая к нему свою голову. — Но ты…ты должен ей не одну свою жизнь… Что делает Гвен?! Где Совет и все те ублюдки, что заседают там? Чем они заняты в то время, как мы погибаем здесь поодиночке?! Уверена, что такой влиятельный засранец, как ты, наверняка знает ответы на эти вопросы.

Райвен повернул к ней свою голову и, заглянув в лицо ее бессилию, улыбнулся.

— Они? Они ждут, что все за них сделаете вы. А когда проходы будут закрыты, они очистят Внешний Мир от фантомов и все начнут сначала. Правда, от меня, Паолы и Кимао они тоже избавятся, но это уже не будет тебя касаться. Твоя светловолосая голова останется на твоих плечах и, возможно даже, они окажут тебе честь, подложив в постель одному из членов Совета. А если ты будешь умной девочкой, то опередишь их, привязав к себе слабого аркаина и получив статус зрячей. Тогда, возможно, они выдвинут тебя на одно из сорока девяти мест…

Айрин отвернулась от него и посмотрела на потолочные лампы.

— Кто же ты такой, Райвен Осбри? И что на самом деле делаешь здесь?!

— Я? — улыбнулся Райвен, продолжая смотреть на нее. — Я издох лет двадцать пять назад на Сатрионе. А до этого лет десять подчищал говно в Совете за Гвеном. Паола, кстати, тоже.

— Почему же мы ничего не слышали о семье Осбри? — спросила она, не поворачивая своей головы.

— А чьи имена из членов Совета тебе вообще известны, кроме Роэли Гвена, разумеется? — засмеялся Райвен. — Мы появились здесь около пяти лет назад. Молодой майор и его сестра. Проникнуть в военную систему, когда за твоей спиной стоит сам Роэли Гвен, не составило особого труда. А уж дослужиться до звания полковника — тем более.

— Почему же Гвен вернул вас? И почему именно пять лет назад?

— Потому что Квартли Соу не отпустила бы свою дочь сюда одну.

Айрин дернулась и с удивлением посмотрела на югуанина.

— Айю? — переспросила она.

— Айю, — кивнул в ответ Райвен. — Говорить с тобой о ней я не намерен. Если бы можно было назвать имя человека, абсолютно не причастного ко всей этой истории и пострадавшего по чужой вине, это, вне сомнений, будет Айя.

— Она — сестра Орайи? — не поняла Айрин, продолжая непонимающе смотреть на Райвена.

— Не по крови. Его мать лишь воспитала ее. Маленькая девочка, втянутая в игры для взрослых покровительственной рукой Квартли Соу.

Айрин было знакомо это имя. Она прищурилась, вспоминая подробности той грустной истории, когда Ри Сиа женился на молодой курсантке, оставив свою матриати, мать Кимао, на задворках общества Великих Зрячих.

— О чем думаешь? — спросил Райвен, глядя, как она пристально смотрит куда-то вдаль.

— Не твое дело.

— Ты уже отомстила мне?

— К чему этот вопрос?

— Да, так… Хотел подуть на тлеющие угли твоей ненависти.

— Дуй. Тебе ведь это нравиться! — рассмеялась Айрин.

— Так же, как и тебе, — улыбнулся Райвен и, перекатившись на нее, прижался ртом к алеющим сайкаирянским губам.

Айрин тут же прикусила его язык, без дозволения проникший в ее рот, и стиснула пальцы на затылке югуанина. Райвен, не смотря на боль, которую она причинила ему, вырвался из плена ее зубов и снова поцеловал.

Айрин такое положение вещей взбесило. Девушка начала бороться, пытаясь скинуть с себя тяжеленное тело, наглым образом вжимающееся в нее. Однако, не только физические силы их были не равны. Райвену не составило особого труда прижать ее руки к полу, принуждая ее замереть. Айрин даже не пыталась закричать, прикусывая его язык снова и снова, пока Райвен не сделал тоже самое, причинив ей такую же боль. Боль и странное удовольствие от движений его губ, тут же поглощающих неприятные ощущения. В этом поцелуе не было нежности, и Айрин, испытав странное удовольствие, поцеловала его в ответ, продолжая закусывать пухлые губы, сменяя наказание пощадой.

Вдруг Райвен остановился и, поднявшись на ноги, отряхнул свой измятый костюм.

— Так я и думал, — ухмыльнулся он, глядя на девушку, больше с издевкой, нежели интересом. — Тебе нравиться боль. Ты любишь причинять ее окружающим, но и с тем же наслаждением принимаешь сама. В своей жизни ты предпочитаешь трахаться и только трахаться. Без эмоций и обязательств. Ты полагаешь, что умеешь выжимать из физического контакта все до последней капли. Однако, только тебе известно, что ты ни разу по-настоящему не кончала. По этой причине, ты с такой легкостью освоила учение о соблазне. Наверняка, именно этот раздел психоэмоционального управления дался тебе легче остальных. Ты — существо, не способное принять удовольствие в той форме, которую большинство мужиков пытались тебе преподнести.

Райвен засмеялся, глядя на ее искаженное гневом лицо.

— Вот видишь! Я все-таки распалил в тебе пожар ненависти! Ну, как? Понравилось, девочка?

— Такому старику, как ты, виднее… — произнесла Айрин и, заметив тень, скользнувшую по его лицу, удовлетворенно улыбнулась.

Райвен прищурился и отвернулся от нее, присаживаясь на стул. Молодец, девочка. Попала точно в цель.

Айрин поднялась с пола и присела на стул, напротив него.

— Старый извращенец, заключенный в рамки этого тела. Будь ты связанным, я бы переспала с тобой, просто ради того, чтобы посмотреть, чему ты научился за долгие годы своей великой жизни. Но…

— Всегда есть «но», не так ли?

— Стать матриати для того, кому есть еще чему удивляться — более заманчивая перспектива.

— У тебя не язык — а бритва. Выбираешь слабые стороны и полосуешь, пока кромсать станет нечего.

— Извини, конечно, но мой опыт «кромсания», по сравнению с твоим, — детский лепет.

— Я долго тренировался.

— Сколько тебе на самом деле?

— Будь ты немного образованней, не стала бы задавать этот вопрос.

— Почему?

— Оболочка взрослеет вместе с телом и замирает на отметке тридцати лет. Все остальное — лишь опыт. «Старость» души — это болезнь тела. Мне — тридцать лет. Исполнилось тридцать около тридцати пяти лет назад.

— Шестьдесят пять, значит, — скорчила гримасу Айрин. — Ты неплохо сохранился. Как, жить не надоело?

— Пока меня окружают такие стервы, как ты, жить всегда будет интересно.

— Пожалуйста, — пожала плечами Айрин, прикасаясь языком к ноющей припухшей губе.

Кем бы он ни был, насколько бы опасным не оказался, одно Айрин поняла точно: он порезал ее так же глубоко, как и она его. Больно? Нет, скорее, неожиданно… Какой же он в постели? И почему эта мысль, единожды посетив ее голову, продолжала свербеть в сознании, напоминая о себе каждый раз, когда она прикасалась языком к своей ноющей губе?

— Кто для тебя Айя? — спросила Айрин, опираясь локтями о стол.

— Моя воспитанница, — произнес Райвен, глядя при этом на входную дверь.

— Которой вы, Учитель, без зазрения совести однажды сломали ногу, — произнесла Айя и прошла в зал.

Айрин посмотрела в ее сторону и подперла рукой голову, разглядывая в заостренные черты лица еще более бледной, чем обычно, девушки.

— Ты хотела меня видеть? — сразу перешла к сути дела Айрин.

— Передай остальным, что они — там. Живые и…бессмертные.

— Сама скажи им. Или ты опять боишься?

— Что тебе ответить… — покачала головой Айя. — Я позвала тебя, потому что теперь все Вы знаете, кто я и что здесь делаю.

— Ты не права. Мы не знаем ни кто ты, ни что делаешь здесь.

— В любом случае, в данной ситуации, только ты способна спокойно поговорить со мной.

— Согласна, — ответила Айрин, пытаясь заглянуть в глаза деревийке. — Йори, скорее всего, тебя придушит. Кимао и Данфейт… Сама понимаешь, что серьезного разговора с ними тебе не избежать. Орайя… Он убьет тебя, если ты пожелаешь предать его брата, и рука его не дрогнет. Остаюсь только я. Хотя… Моя рука тоже не дрогнет…

— Смерть не пугает меня, Айрин. Жить куда более страшно.

— Тебе виднее, — пожала плечами сайкаирянка.

Айя присела напротив Айрин и, откинувшись на спинку стула, сложила руки на груди.

— Проходы, подобные тому, который мы закрыли сегодня, будут образоваться вновь и вновь. Это — цепная реакция. В прошлом году силы МВС взорвали «первоисточник» на Мийе. По этой причине мы предположили, что новый «первоисточник» появился где-то недалеко от этой планеты.

— «Первоисточник»?

— То, что ты видела — это самообразовавшийся пространственный прорыв. То есть, последствие первоначального воздействия. Самый сильный всплеск активности Амира был зафиксирован около двух месяцев назад. Как предполагает Совет Зрячих, именно тогда заблудшие активировали новую установку и открыли проход. Если учесть, что именно после этого в Академии объявились Кора и Сили, логичным представляется факт, что они проникли в этот Мир именно через «первоисточник».

— Тебе известны имена тех фантомов?

— Кора — матриати господина Апри. Сили была ее ближайшей подругой и соратницей.

— И кем же была Кора?

— Она управляла городом Ероном и инициировала коренное население.

— С этого места поподробней, пожалуйста! — прогремел голос Кимао, вошедшего в зал.

Следом за ним прошли Данфейт, Орайя и Йори.

Айя покосилась в сторону Сиа, но он, отвернувшись, предпочел смотреть на Айрин.

— Долго же вы собирались, — улыбнулась сайкаирянка. — Я начала скучать в этом змеином логове!

— Подобное к подобному… — произнесла Айя, глядя на сайкаирянку.

— И не говори! — оскалился Орайя, переводя взгляд при этом на Кимао.

— А теперь все с начала, Айя, — произнес Кимао, останавливаясь за спинкой кресла девушки и опуская на ее плечи свои увесистые ладони. — Кто ты и что здесь делаешь! В чем заключается сущность твоего дара и почему Гвен приставил свою дочь именно к нам. Я понятно выразился? — спросил Кимао, наклоняясь к Айе и заглядывая ей в глаза.

— Руки убери… — угрожающе произнес Райвен и поднялся со своего места.

— Заступник значит…

— Убери руки и присядь на стул… — более вежливым тоном попросил Райвен, останавливаясь возле Айи и заглядывая в лицо Кимао.

— Да, и про полковника не забудь рассказать, — улыбнулся Кимао и отошел от Айи, присаживаясь в кресло рядом с Данфейт.

— Она — не дочь Роэли, — ответила Айрин.

— Значит, она слишком дорога ему, раз он дал ей свою фамилию, — заметил Орайя, продолжая избегать взгляда Айи.

— Не молчи! — повысил тон Йори. — Выкладывай, что знаешь! Иначе…

— Что? Убьешь меня? — улыбнулась Айя и посмотрела на Йори. — Я помогла Вашим друзьям. Теперь они в безопасности. Так вы собираетесь выказать мне свою благодарность?

— Спасибо! — воскликнул Орайя и раскинул руки по сторонам. — Это ты хотела услышать?

— Пожалуйста, — прошептала Айя и опустила глаза в пол.

— Пожалуйста… — произнесла Данфейт. — Расскажи нам, что ты знаешь. Никто не осуждает тебя, но продолжать врать — значит рыть всем нам могилу.

Айя взглянула на девушку и глубоко вздохнула.

— Это не просто для меня… Да и вы, вряд ли, поймете…

— А ты попробуй, — кивнул ей Кимао.

Айя сложила руки на столе и начала потирать свои пальцы.

— Двадцать два года назад на земле I-ho, которую все вы называете Сатрионом, родилась маленькая девочка. Когда ей было девять лет, заблудшие пришли в ее поселение, чтобы пополнить свои ряды новыми инициированными. Тех, кто пытался им противостоять, они убили. Мать, отца, брата… Всех. Праведники не успели защитить мирное поселение от нападения. Когда они пришли, все было практически кончено. Но маленькая девочка выжила. Там же, ее и нашла Квартли Соу. Необразованная оборванка, почему-то, привлекла внимание этой женщины, и Квартли забрала ее к себе. Она вырастила коренную девочку и воспитала. Девочка эта оказалась необычным ребенком. Редкий недуг, который передавался по материнской линии в ее семье, принес Квартли не мало проблем. Девочка отключалась в самое неподходящее время, чем приводила в недоумение не только саму женщину, но и ее приемного сына, Кейти. Только когда девочка выучила язык vecto — так называли ее сородичи детей Амира — она смогла объяснить, что видит во время своих странных припадков. Другой Мир, Внешний Мир. Редкий талант оболочки спонтанно трансформироваться из одного пространства в другое был воистину великим. Девочка продолжала существовать в одном измерении, но сознание ее материализовалось в телесной форме в совершенно другом месте. Когда суть дара стала понятна Квартли, она попыталась научить ребенка «правильно» путешествовать, выбирая места для своей трансформации. Маленькая шпионка, которая видела многое, но которую не всегда могли видеть другие, стала незаменимой помощницей для своей приемной матери. Время шло, девочка росла, так же, как и росли амбиции Совета Зрячих. Они желали править двумя мирами одновременно, в то время, как заблудшие искали способ отомстить. Совет Зрячих продолжал разрабатывать технологию управления магнитными полями, чтобы создать искусственный пространственный проход. Заблудшие же пошли по другому пути. Они просто готовились и ждали. Инициализация или порабощение мирного населения Сатриона стала для них не только способом выживания, но и орудием мести. Лишенные собственного «я» оболочки могли прослужить заблудшим достаточно долго, пока, по прошествии лет, просто не сходили с ума. Испорченный «материал» заблудшие пускали в «расход». Так, на Сатрионе появилась армия рабов, которая стала угрозой не только для Внешнего Мира, но и для остального населения земли I-ho. И как всегда, случай преподнес обоим мирам неожиданный подарок. Объявился Творец, который смог создать оружие пространственного прорыва именно на Сатрионе. Никто из праведников до сих пор не знает его имени. Точно так же, как и не знают они, в каком из трех порабощенных городов построен этот пространственный туннель.

— «Первоисточник», — пояснила Айрин.

— Да, «первоисточник». Пять лет назад Квартли Соу приняла решение трансплантировать оболочку своей приемной дочери в живое тело во Внешнем Мире. Никто не знал, чем все это закончится для коренной девушки. Какие из своих талантов она сможет сохранить в уязвимом теле, заключенном в рамки воздействия Внешнего Мира. Со своей дочерью она отправила двух опытных праведников, с которыми была знакома еще в другой жизни. Райвен Осбри и Паола Найти должны были обеспечить не только безопасность дочери Соу, но и попытаться сохранить шаткое равновесие между двумя мирами. Девочка стала связующим звеном между Миром, где родилась, и тем местом, где вынуждена была существовать дальше. «Шестерка», — улыбнулась Айя. Ни там, и не здесь. И даже не посредине. Гвен, в свою очередь, заручился поддержкой двух детей Амира, пусть и не равных по силе Кимао Кейти, но способных убить его, если понадобиться. Появления Данфейт Белови не ожидал никто. Потенциальный медиатор, которого так не хватало неуправляемому Кимао. Квартли поверила в доводы Ри, и позволила ему забрать с Сатриона тайную ученицу. Итого: четверо детей Амира во Внешнем Мире и я вместе с ними. Первой целью появившихся фантомов были именно Кимао Кейти и Данфейт Белови. Судя по тому, что Кора пытала Апри, заблудшим стало известно, что детей Амира во здесь не двое, а больше. Однако, поскольку все мы еще живы, они до сих пор не знают наших имен. В данный момент у нас есть преимущество. Мы можем закрыть пространственные прорывы с другой стороны, но только при условии, что они возникнут на территории свободных земель. Предугадать, где откроются новые туннели, мы не в состоянии. Пока существует первоисточник, колебания материи не прекратятся и «слоеный торт» будет растрескиваться. Праведники знают, что первоисточник находится в одном из трех порабощенных городов. Но, к сожалению, у них хватит сил дать только один бой против заблудших. Каждый из вас спрашивал себя о том, зачем я здесь. Я здесь для того, чтобы определить координаты первоисточника и помочь праведникам нанести точный удар по цели с другой стороны. И у нас с Вами нет права на ошибку. Кимао Кейти должен свернуть колебания магнитного поля. В противном случае, оболочки праведников не выдержат такого воздействия и хлынут в этот мир, как обычные фантомы. Замкнутый круг, разорвать который под силу только Кимао. Это не вопрос жизни и смерти отдельных людей. Сохранность обоих миров стоит на кону.

— Ты сейчас о моей жизни говоришь? — улыбнулась Данфейт.

— Мы все — смертники. После закрытия прохода, Совет не оставит никого из нас в живых. Шанс есть только у Айрин, Орайи и Йори.

— И кто же должен убрать меня? — не понял Кимао.

— Я, — произнес Райвен, глядя на него. — Я, Паола и Айя, если понадобиться.

— Не слишком ли опрометчиво выкладывать всем нам свои планы?

— Ты давно все понял, — улыбнулся Райвен. — Как только увидел меня и не смог прочесть. Ты осознал, что всех вас загнали в ловушку, из которой не будет выхода. У них, — Райвен указал рукой на Орайю, Айрин и Йори, — есть еще шанс.

— И ты полагаешь, что мы останемся стоять в стороне? — спросила Айрин.

— А что вы сможете нам противопоставить? — повысил тон Райвен, глядя на нее.

Айрин сползла со стула и осела на пол.

— Shai… — прошептала она, глядя на свои руки, повисшие, как плети.

— Хватит! — прошипела Айя, поворачиваясь к Учителю. — Помощь каждого из них нам необходима! Зрячие Гвена прочесывают все обитаемые планеты в поисках первоисточника! С минуту на минуту может начаться резонанс! На что тогда мы будем способны?

— У меня только одни вопрос, — подала голос Данфейт.

Все замолчали, глядя на матриати.

— Когда ты собираешься убить меня?

Айя прикрыла глаза рукой и отвернулась от сайкаирянки. Айрин сидела на полу, пытаясь сказать свое веское слово, но Райвен все еще контролировал ее тело.

— Чего воды в рот набрала! Когда ты хочешь сделать это?!! — взорвалась Данфейт и, стукнув кулаками по столу, поднялась со своего места. — Ты говоришь о праведниках и заблудших. Ты употребляешь слово «они», будто не причисляешь себя к их числу! Ты! Я к тебе обращаюсь! Смотри в глаза, когда с тобой говорят!!!

— Я не желаю тебе смерти, — прошептала Айя. — Но если быть честной, ты уже мертва.

— Ты хуже, чем все они вместе взятые! Ты знала все с самого начала и позволила моим друзьям, непричастным, рискнуть своими жизнями и отправиться туда! Ты встретила их? «Спасибо»? Пошла ты!!! Ты и твоя мамаша!!!

— Успокойся!!! — проревел Кимао, осадив матриати обратно на стул.

Данфейт с неверием посмотрела на него и отвернулась. Ее рука потянулась к голенищу сапога и с грохотом опустила на стол плазменный пистолет.

— К чему тянуть? Ну, кто смелый?! Давайте! Это ведь ради мира во всем гребаном мире! Во всех гребаных Мирах!!!

— Если кто-нибудь попытается поднять на нее руку, — прошипел Кимао, обращаясь ко всем присутствующим, — даже трансплантация вам поможет. Надеюсь, это — понятно?

— Мы говорим о возможном исходе дела, — ответил Райвен. — Никто не собирается убивать Данфейт. Но, если у тебя не хватит сил в нужный момент…

— Хватит!

— Ты не можешь…

— Я сказал «хватит»!!! — взревел Кимао и хлопнул ладонью по столу.

Металл застонал под его рукой, и стол раскололся на две части, рухнув к ногам всех присутствующих.

Данфейт смотрела на всех остальных, и злость ее сменялась чувством беспомощности. Никогда, ни разу в жизни она не ощущала себя такой непосильной ношей на чьих-то плечах… «Паразит», — сказал Роэли когда-то. Насколько же он оказался прав…

— На тебе лежит ответственность, — подала голос Айя, обращаясь к Данфейт. — Не зря из всех медиаторов Ри Сиа выбрал именно тебя. Сила духа и воля — вот, что делает тебя такой сильной. Ты влияешь на всех нас, пусть и не замечаешь этого. Не позволяй нам опускать свои руки. Борись. А когда настанет время, подари силы тому, кого любишь, чтобы он продолжил эту борьбу. В любом случае, этот Мир не примет назад детей Амира. Наше существование здесь — лишь временная мера. Когда война будет окончена, мы станем опасными для остальных.

— Ты так спокойно рассуждаешь об этом… — ответила Данфейт. — Словно, жизнь для тебя вообще не представляет ценности. Я могу понять твои мотивы. Для тебя I-ho — родной дом. Ты вернешься домой, в отличие от всех нас.

— Какая разница, где я родилась и выросла? Разве ты считаешь своим домом Сайкайрус? Разве тебя тянет туда? Или в данный момент ты рассуждаешь о вонючем отсеке, возвращаясь в который чувствуешь себя как дома? Все дело в нем! — Айя указала пальцем на Кимао. — Где он — там и твой дом. Где ты — там и его дом тоже. Я видела так много. Я жила и там и здесь. Но у меня нет дома, Данфейт. А у тебя — есть. Твой муж придет за тобой, где бы ты ни была.

— Он — не мой муж… — прошептала Данфейт.

Кимао в этот момент ударило, словно плетью.

— А кто же я тогда? — тихо спросил он, глядя на свою матриати.

— Зрячий… Ты мой зрячий… — покачала головой Данфейт и, поднявшись с места, вышла из помещения.

— Сейчас я просто ненавижу тебя, — произнес Кимао, покидая зал следом за Данфейт.

— Прости, — прошептала Айя, но Кимао уже не слышал ее.

Наконец, к Айрин вернулось ощущение собственного тела. Сайкаирянка поднялась с пола и присела на стул.

— Что же еще ты хотела мне сказать? — спросила она, обращаясь к Айе. — Было ведь что-то, о чем ты хотела попросить меня.

Айя перевела взгляд на Орайю и Йори, которые, в этот момент, смотрели в разные стороны, и улыбнулась.

— Я всего лишь хотела продолжить осмотр отсеков вместе с тобой и Райвеном, — прошептала Айя. — Нельзя упустить ни одного из фантомов. Опасно слишком.

— И это тоже, — подал голос Орайя. — На самом деле она хотела попросить тебя, Айрин, присмотреть за твоей сестрой, надеясь, что найдет в твоем лице подходящее оружие для казни Данфейт.

— Как ты смеешь!!! — зашипела Айя, глядя на Сиа.

— А почему «нет»? В служении равновесию все средства хороши!

Сиа впервые за весь разговор поднял на девушку свои черные глаза, испепеляя взглядом, полным ненависти и презрения.

— Не беспокойся. Твои руки останутся чистыми. Я сделаю это сам, если понадобиться…

— Готов забрать у брата часть его жизни? — не поверила собственным ушам Айя.

— Разве, не для этой цели ты подпустила меня так близко к себе?

Айя судорожно вдохнула кислород и задержала дыхание. Взгляд ее замер, а лицо застыло, словно маска.

— Ты еще здесь? — тихо спросил Райвен, но девушка не ответила. — Не смей, слышишь?! — обратился он к Орайе. — Ее не сломили ни горе, ни тринадцать лет одиночества. Я не хочу, чтобы какой-то засранец, вроде тебя, довел дело до конца всего за каких-то несколько недель. Тебе не понять ее убеждений. Для народа I-ho семья — это святыня. Предательство одного из членов своей семьи карается смертью в ее мире. Поэтому она не желает, чтобы ты предавал своего брата, точно так же, как не хочет очернять душу Айрин убийством сестры. Она пыталась огородить ее от этого поступка, полагая, что из всех вас только Айрин способна совершить подобное!

— Проникновенно, ничего не скажешь… — покачала головой сайкаирянка.

— Нам всем требуется отдых. Я отдам приказ, чтобы вас проводили в отдельные комнаты категории «О».

— Даешь им время, которого практически не осталось? — улыбнулся Орайя. — Что ж, хоть за это «спасибо».

— Пойдем, — произнес Райвен, поднимаясь со стула и приближаясь к Айе.

Глаза девушки смотрели в пол. Лицо ничего не выражало, кроме абсолютного умиротворения.

— Иногда, я завидую ей, — улыбнулся полковник и погладил подопечную по волосам. — А иногда мне кажется, что худшей участи и представить себе не возможно…

Райвен посмотрел на Йори, неподвижно сидящего на стуле и, махнув рукой, вышел следом за Орайей и Айрин.

— Ты ведь все слышала? — тихо произнес Йори, глядя на Айю.

— Понял, все-таки… — прошептала Айя и повернула голову к нему.

— Позаботься лучше о своей душе, потому что остальным на нее наплевать.

Айя поморщилась и вновь посмотрела на Йори.

— Тебе следует отказаться от своих чувств к нему, — произнес зрячий.

— О чем ты?

— Ты знаешь, о чем я. Тебя вырастила его мать. Она подарила тебе любовь, которой он был лишен. Уже только поэтому, ничего, кроме ненависти, он не станет к тебе испытывать. Об остальных причинах я не стану тебе говорить. В его глазах ты — представитель вражеской стороны. Раньше он защищал тебя, потому что верил, что ты — жертва. Теперь он знает, что ты — хищник. Дальше говорить не имеет смысла.

— Я приму твой совет, Йори. Спасибо.

— Как он? Ты знаешь? — спросил зрячий.

— С ним все хорошо. Он в безопасности.

— Я не об этом спросил.

— С ним его друзья. Они помогут.

— Значит, все плохо, не так ли?

— Не вздумай натворить глупостей, Йори. У каждого из нас — свой путь.

— Судьба, ты хотела сказать…

— Нет, путь. Путь предполагает наличие выбора, а судьба — нет.

Йори прищурился, глядя на нее, и улыбнулся.

— Данфейт была бы рада это услышать.

— Данфейт должна сама прийти к этому умозаключению, а не услышать его.

* * *

Кимао нагнал Данфейт только у входа в отсек.

— Данфейт!!! — кричал зрячий, хватая ее за плечо и втаскивая за собой внутрь. — Перестань! Посмотри на меня!

— Зачем? Зачем ты вернул меня?! Знал ведь, что рано или поздно придется избавиться…

— Я смогу сделать это! Не зависит, будешь ты рядом или нет!

— А если зависит?! Если ты не сможешь? Что останется мне? Убить себя?!

— Не говори так!

— А как мне говорить? Ты, твоя сила… Тебе придется закрыть проход, Кимао! Закрыть их все!

Она подняла на него свои глаза и покачала головой.

— Знаешь, а ведь у нее есть свои ценности. Она стремиться к чему-то. Верит в это. А я… Я живу, потому что живу. И делаю что-то, потому что делаю. К чему я стремлюсь? К свободе? Я утратила надежду, что когда-нибудь смогу освободиться от твоего влияния. Даже больше, Кимао, я стала бояться, что когда-нибудь утрачу связь с тобой. Попав туда, я не ощутила себя свободной. Потерянной, загнанной, предоставленной самой себе, но не свободной. И когда поняла, что ты пришел туда за мной, испытала облегчение. Ты больше, чем зрячий, Кимао. Ты — часть меня самой. Но, в то же время, ты не мой муж. Я не чувствую, что ты — мой муж, и винить меня за это ты не вправе. Да, я люблю тебя, и представляю, что мой дом, там где есть ты… Но…

— Всегда есть подвох, — улыбнулся Кимао и погладил ее по лицу. — Я знаю, почему ты не видишь во мне мужа.

— Знаешь?

— Потому что ты не представляешь себя женой. Семья для тебя — это вообще нечто потустороннее. Ты думала, когда-нибудь, о детях? О том, что можешь стать матерью?

Данфейт отстранилась от него и склонила голову на бок.

— Матерью? Ты в своем уме?

— А я хочу детей, Данфейт. Но никогда не говорю об этом. По многим причинам. Потому что ты не готова. Потому что время не подходящее. Потому что нет уверенности, что завтра для нас с тобой настанет новый день. Так много «потому что». Но суть одна. Я свой выбор уже сделал. Но ты… Ты не уверена, что я именно тот мужчина, которого ты будешь любить вечно.

Данфейт уткнулась головой в его грудь и закрыла свои глаза.

— Дай мне вздохнуть свободно. Не души меня своей любовью. Не стягивай тисками грудь, когда так хочется просто дышать и не думать ни о чем.

— Свою любовь я никогда не навязывал тебе. Ты свободна. И если не желаешь больше продолжать…

— Тш-ш-ш… — прошептала Данфейт. — Тебя не туда понесло.

— Думаешь, мне не больно слышать все это от тебя?

— А мне, думаешь, не больно произносить это?

— Зачем тогда говоришь?

— Потому что не желаю врать тебе. Когда я буду готова, ты поймешь. А если не поймешь, я сама скажу тебе. Но пока…

— Пока ты не готова.

— Сейчас я думаю о смерти, Кимао. И если настанет тот час, когда кому-то придется убить меня, знай, что только о тебе я буду думать в тот момент.

Данфейт подняла свою голову и улыбнулась зрячему.

— Я соскучилась по тебе…

— И я… — улыбнулся Кимао, сжимая руками ее бедра.

— Пойдем в ванную? — прошептала она ему на ухо.

— Думаю, в этот отсек сегодня уже никто не вернется.

— Уверен?

— Да, — прошептал Кимао и коснулся губами ее влажного рта.