Онлайн чтение книги Цветущая Луна Blooming Moon
Часть 5

Сияет солнце, воды блещут,
На всем улыбка, жизнь во всем,
Деревья радостно трепещут,
Купаясь в небе голубом.
Поют деревья, блещут воды,
Любовью воздух растворен,
И мир, цветущий мир природы,
Избытком жизни упоен.
Но и в избытке упоенья
Нет упоения сильней
Одной улыбки умиленья
Измученной души твоей…

Тютчев Ф. И. Сияет солнце, воды блещут…

 

 

Пролог.

 

Зарина проснулась со смешанными чувствами, поправив разметавшиеся по цветастой подушке кудри. Особенно её на данный момент смущали сны. В них впервые не было её родных, теперь там было обзорное колесо и... Олеся! Они вместе, считая птиц, катались там. Обе были одеты в белые платья в красный цветочек, сама Зарина показывала Олесе, как умно и с толком пользоваться биноклем, а Олеся - как фотографировать с помощью новомодной «мыльницы». Понаделали хлама вместо приличной техники, а мозги остались прежними, с отвращением думала Зарина! Даже в сны лезет, словно его там ждали. Ну его, в мусорник! Олесю лучше накормлю и наряжу в её универ, а потом «незаметно» приду и объясню, как с ней надо себя вести всяким жердям и недоумкам, додумала она и открыла глаза совсем. Как неохота вставать, блин!

 

Олеси на диване видно не было, но аромат жареного лучка и острого перца с кухни ответили на вопрос, куда она делась. Ну зачем, девочка, зачем ты так? Я же говорила, что буду готовить сама или с тобой вдвоём? Неужели тебя родные заклевали до такой степени, что ты сама порой вскакиваешь и им готовишь? Ничего, теперь это позади, я тебе обещаю.

 

Олеся готовила завтрак, мурлыкая под нос весёлые песенки, в халате и босиком, со всей старательностью подражая Зарине. Ей была легко на душе, после душа так особенно. Куриная грудка поджаривалась, уже пятый ломтик был на второй тарелочке, стоящей на подносе с узорчатой крышкой. Да, Зарина не сибаритка, но вкус имеет неплохой, убеждалась студентка который раз подряд. Надо сделать ей приятный сюрприз, пока она спит, и полюбоваться, как грациозно она встаёт с постели. Да она Олесе и снилась, почему-то в трико и спортзале. Стоп, о чём я только думаю, удивилась Олеся. Неужели это скрытая зависть или простое желание подражать?

 

Внезапно она ощутила сильные руки на плечах, отчего еле не выронила сковороду и с резким выдохом вздрогнула. Руки были смуглые и ухоженные, с серым маникюром в красную звёздочку, что чуть успокоило.

 

- Доброе утро, солнышко! - услышала она Зарину. - Чего боишься, мы тут одни, кто тебя так напугал? Давай, помогу лучше!

 

-С-спасибо, Зариночка. Тебе тоже доброго. Я не слышала тебя, как ты так бесшумно ходишь? - пыталась успокоиться Олеся. Получалось через пень колоду, если честно.

 

- Олесь, всё хорошо, я тут, я рядом, никого рядом плохого нет. Тише, тише. Кстати, спасибо, что мне решила сделать такой сюрприз. С меня сырок домашний.

 

Про бесшумную походку она «не услышала».

 

- Всегда пожалуйста, Зариночка. Ты спала, я не стала тебя будить, тем более, ты так красиво улыбалась во сне. Приятно, правда.

 

- Да, мне снилось колесо обозрения и ты. - улыбалась смуглая красавица. - Катались и фоткали птичек. Умница, ты уже искупалась! С лёгким паром!

 

- Приятно слышать! - ответила Олеся, кивая на вопрос о купании и целуя Зарину в щёчку, но случайно и без задней мысли она попала на губы. Та не возразила и поцеловала в ответ. Покраснев, обе девушки вместе дожарили грудку и пошли угощаться. О том, что Зарина успела искупать и собрать чёрную гриву обручем, речи вовсе не шло. Аккуратность и поддержание хорошей формы явно было её вторым «я». Если не первым!

 

Позавтракав, обе девушки решили немного отдохнуть. Зарина в субботний день собиралась понежиться в постели и делать уборку. Олеся, по идее, должна была топать в свой университет к «замечательным» сокурсникам, чего не хотелось совсем. Прогуливать не самые обязательные семинары давно было у неё в привычке, о чём она поведала Зарине. Та, смешно изобразив строгость, рассмеялась и предложила закатить днём «пир на весь мир» и крутить педали под танцевальную музыку.

 

- В тренажёрный зал сдать тебя, что ли? Чтобы вместе на великах ездили через весь город? Шучу. не морщись, знаю, что лень. - улыбалась Зарина, - Лучше кино посмотрим.

 

Олеся смутилась, но кино выбирала уже она. Халтуру она не смотрела, всеядная же! «Сфера» была оценена высоко, «Стражи галактики» - обхаяны на пару с Зариной. Снимать разучились, «хором» думали они обе. В конце просмотра диск был оставлен соседям около «курилки» около почтового ящика с припиской «безвкусица». Зарине было плевать на мнение любящих всякую гадость соседей, но они потом постоянно благодарили за диски. И, что Олесе было совсем не понятно, так это то, почему Зарина так злится на предложение молоденькой соседки Кати прийти к ней в гости. А злость была явно сильная, но Зарина не пожелала ничего объяснять. Просто скороговоркой поздоровалась, буркнула «ну её в баню» и вернулась в квартиру. Сбросив все эмоции на велотренажёре, Зарина предложила то же и Олесе, так в итоге четверть часа та потела и вредничала. Зато нервы прошли!

 

Уборка заняла битых полдня, но девушки отлично справились и были довольны результатом. Поздравив себя лососем с красным вином и не менее красной икрой на хлебе с маслом, обе болтали обо всём подряд. Олеся внезапно захотела спать и чуть прижалась к Зарине сбоку на диване. Так тепло, причём именно тепло от того, что кто-то рядом. Та не стала её отталкивать или отстранять от себя, а тихо уложила головой на закрытую плотным халатом грудь. Через минуту юная студентка уже задремала, тогда как Зарина укрыла их обеих толстым покрывалом и, нежно гладя волосы Олеси, тоже отдалась Морфею.

 

Закат с багровым прищуром смотрел на них...

 

 

Глава 1.

 

Проснувшись на груди Зарины посреди ночи, Олеся изумлённо смотрела на неё. Как мило она спит! По ней не скажешь сейчас, что она потеряла... Что я несу, подумало юное дарование, радоваться за неё надо. Если я делаю её такой счастливой, то это замечательно. И мне тепло с ней, как это ни странно, и без всякого пошлого подтекста. Никакого секрета, парадокса или чего другого, просто одиночества притягиваются. Так притянулись и мы с ней.

 

Встав и выпив водички, она подумала и пошла в душ искупаться. Когда она после водопада в лице очень горячего, как раскалённый клинок, душа в одном полотенце на голое тело вернулась спать, то увидела Зарину в одном купальнике, лежащей в позе фотонатурщицы на раскрытой свежей постели. Она была уже идеально умытой и улыбалась Олесе во все тридцать два. От этой улыбки Олесе заметно полегчало на душе.

 

- Иди ко мне, Олесь, поспишь хоть нормально, а то диван-диван уже который день! - тихо сказала она, нисколько не шутя.

 

Олеся покраснела, плотнее завернувшись в полотенце, но подошла, взяв Зарину за руку. И рука та была тёплой, немного дрожащей. Зарина волновалась! Что в лесу сдохло?

 

- Зариночка, что с тобой? Ты волнуешься? - удивилась Олеся. Обычно, всё было строго наоборот. Странно... - Зарин, что с тобой, ты чего?

 

- Я спала одна не один год, так давно спала одна... Ложись ты, я могу поспать на диване, если смущаю. Но ты должна выспаться по-человечески, как следует. - говорила Зарина, смущенно потупив обычно уверенный взгляд.

 

- Солнце, ты чего? Я могу лечь рядом, тем более, я вообще всегда спала одна. Ты чего, я не кусаюсь! - этими словами Олеся вызвала у Зарины тихую улыбку, а изрядно смущенное одевание Олесей нательного белья - и вовсе сдавленный смех. Но она скрыла его улыбкой и помогла гостье залезть на постель.

 

- Олесь, всё норм. Не волнуйся, ложись. - с не видным из-за ночной темноты румянцем на лице сказала она.

 

Пережив за секунды три целую гамму эмоций, причём прямо противоположных, юная девушка прилегла в постель, немедленно укрыв Зарину и себя, словно на дворе была зима. Со всей силы обняв Зарину и взял её лицо своими руками, она нежно поцеловала её в щёчку около губ. Зарина ответила тем же, едва не касаясь губ. Олеся с распахнутыми до предела глазами посмотрела на неё и пожелала ей самой доброй ночи. Та улыбнулась и без всякой тени иронии сказала: «Солнышко, ты такая ласковая. Спи, маленькая! Такая маленькая, никому в обиду не дам тебя».

 

Олеся от тепла тела Зарины, вовсе забыв, что она женщина, по-дочернему разомлела и через минут девять-десять уснула прямо на груди последней. Но уже во сне она тихонько прошептала единственное слово, от которого Зарина буквально обмерла и поняла, зачем она ещё живёт на свете. Вдова, лишившаяся сына и по факту отвергнутая из-за этого почти всей семьёй. Её тайное пожелание сбылось, наконец-таки, сбылось!

 

Слово это было: «Мама!».

 

 

Глава 2.

 

На этот раз утро подняло Зарину счастливой и возбуждённой душой. Она готова была петь и танцевать, что тихо и сделала по дороге в душ. Олесю, мирно спавшую на спинке вытянувшись, она поцеловала в лобик. И улыбнулась ей, снова услышав «мама». Да, Олеся, я буду твоей мамой. Я согласна, думала она. Так, так давно я хотела этого. Потеряв тогда в ДТП всех любимых, - мужа и сына, - она весь день исходила диким воем с проклятьями и за малым не вскрыла себе вены осколком ампулы, чтобы уже снова увидеть родных и остаться с ними.

 

Теперь она - вдова, и нормального мужа среди своих ей не найти. И всякие пересуды, слухи, неофициальный ярлык «вдова», «мужегубка». Хуже этого трудно что-то представить с её национальным воспитанием.

 

Врачи еле спасли её, рассказав во всех деталях, что спасли бы либо её одну, либо никого. Прокляв этот день, Зарина переехала в другой город и благодаря остаточной, всё тающей поддержки семьи нашла работу юриста. Ей и зарабатывала себе на икру с рыбой. Стала иногда пить вино, хотя культурой её нации это было запрещено. Подруг и друзей было немного, приятельские и прочие отношения были мало, с кем. Спасли местные «свояки», они помогали вдове, иногда за долю малую. Но мужа она приличного так и не нашла. И личная жизнь была лишь иногда, когда «совсем невмоготу», как говорится.

 

Депрессии росли и множились, как грибы после дождя. Не помогало ничего, даже работа и домашний идеальный быт спасали лишь до поры до времени! Видя, что всё так печально, Зарина решила не тянуть и оборвать страдания. Именно за этим она и взяла тогда бритву и пошла в душевую. Олеся, бедная и одинокая, не подозревая о том, спасла жизнь Зарине. Без преувеличения! И за это, как и за доброго человека рядом, Зарина была ей благодарна. И не бросит Олесю, не оставит одну, как ей «судьба велела».

 

Поднимет её.

 

Зная её и детали жизни юного дарования из своих источников, юристка уже втихаря сделала некоторым виновным в них кучу проблем. С изумлением Олеся говорила потом о быстро уволенном «блатном» преподавателе, который поддерживал травлю «сиротки-лимиты» Олеси, а лярва староста как-то подозрительно быстро получила бумагу на отчисление за питьё спиртного, эскорт-услуги и дачу взяток тому преподу. И деньгами, и натурой. Что было пикантно, всё это было чистой правдой, а препод к тому же - вообще не мужчина. Зарина «делала глазки», типа «ну и дела», но мысленно радовалась за Олесю. Та за неделю с лишком стала в разы увереннее и больше не робела перед сокурсниками. Так быстро...

 

Ещё бы, за неё «нежданно» и ясно вступилась девушка со старшего курса, с которой Зарина утром очень душевно пообщалась. И, которую боялся почти весь деканат по причине нужной родни и из-за наличия у этой самой родни компромата много, на кого. Сама рыжая девушка, Элеонора, была по гроб жизни Зарине обязана «отмазом» по аморалке с приёмом некоторых «средств» втайне от означенной родни, и в обмен на некоторые услуги Зарине жила себе спокойно. Да, да, Зарина консультации давала и сотрудничкам университета с их роднёй тоже, потому её старались не трогать. Тронувшая её по глупости дура с замашками колхозницы - назвавшая её «чуркой недобитой» при личном общении за бедное платье, - враз потеряла свою работу с репутацией вместе, работая уже не секретаршей, а поломойкой на общих основаниях. Так что за Олесю для Зарины заступиться труда не было.

 

Зарина с лёту видела всех тех, кто не был «душой компании» и охотно по возможности им помогала. Советами разными или прямо заступалась и выручала. Конечно, часто в обмен на необременительные услуги ей лично. Денег она не брала никогда с тех, кому помогла, но информацию и всякие там угощения, как и льготы по ряду вещей - запросто. В итоге обязанных ей было много, что дало много очень полезных знакомств. Впрочем, «орлы» тоже были у Зарины на таком «счётчике». Правда, и Олесю стали звать на «Вы», и её новая староста взяла студентку под крыло чисто случайно! Поразительно!

 

Так вот, довольная Зарина надела серебряную цепочку, искупавшись и сделав обеим картошечки с сыром под острым соусом, - пресловутый перец чили мусор для слабаков, вот аджика нормальная самое то! - и со сметанкой, принесла всё это на обеденный стол. Положив в большую пиалку тёмного винограда, она нехотя пошла будить Олесю. Та спала безмятежно и улыбалась немного. Как прекрасно, не лицемеря, думала Зарина. Доченька моя, ты маленькая моя, сейчас я буду работать, но вечером я твоя. И ещё у меня для тебя подарок!

 

- Зариночка, доброго тебе утра. Я спала, как никогда. Я не мешала тебе? Не храпела сильно? - спросила Олеся, млея от нежных поцелуев в глазки и прямо около губ.

 

- Не а, маленькая, сейчас искупайся и с аппетитом кушать! Жду, солнце.

 

Олеся обняла Зарину и выполнила всё сказанное без протеста. Когда она вернулась, её образец для подражания уплетал свою порцию завтрака за обе щеки. Присоединиться к такому было замечательной идеей, и студентка наелась до отвала. Зарина тоже.

 

Поблагодарить и вымыть всю-всю посуду для Олеси трудности не было, но на планы Зарины она ответила как-то грустно. Не хотела уходить.

 

- Маленькая, не обижайся на меня, вечерком я твоя. Я же не обижаюсь, когда ты «домашку» в общежитии второй день на моей памяти до ночи делаешь!

 

- Прости, прошу, я... не хотела тебя обидеть, Зариночка. Не сердись на меня. - смутилась Олеся. Зарина невольно её сильно пристыдила.

 

- Всё хорошо. Я тоже не хочу, чтоб ты уходила. - грустно ответила та.

 

- С меня вечером сюрпризик, - с радостью, что этот инцидент исчерпан, улыбнулась Олеся.

 

- Ой, я не даже стану спрашивать, какой! - засмеялась красавица, тряхнув гривой, удерживаемой неизменным и идеально чистым обручем.

 

Когда Олеся уехала, и Зарина не без ожидания вечера занялась рабочими делами дома и вне дома, она думала: «Доченька моя, ты моя. Насовсем. Я не дам никому тебя тронуть и запятнать. И стану мамой, которую ты заслужила».

 

 

Глава 3.

 

Целая неделя была сущим праздником, вторая ещё больше радовала обеих девушек. Улыбки не сходили с их лиц. Олесю многие товарищи и сокурсники не узнавали, угрюмый и грустный вид пропал, как будто его никогда не было.

 

Что было личным достижением Олеси, Зарину удалось днём вытащить в парк под предлогом повторения в жизни того прекрасного сна про белые платья и фотосессию с птичками. Зарина, не без ворчания с лёгкими колкостями надела белое платье в цветочек, которое у неё было, и одела Олесю в платье поры своей юности, светлое и такое же красивое, и обе поехали в парк. На Зарину пялились все, причём, не только одни парни. Олеся на фоне Зарины была «цветочком-дюймовочкой», и внимание молодых людей к ней было несколько меньшим.

 

Зарина спокойно осматривала парк, в котором не была никогда, кроме как по делу. Недельки три назад она встретила тут после нужной записочки Магомеда и Игоря, которые после её консультаций спасли свой рыбный магазинчик от закрытия и потом благодарили регулярными поставками информации и доставкой домой белой, самой роскошной икры. Ничего с тех пор так и не изменилось: народ такой же разочаровывающий в массе. Лишь Олеся, ветер да солнышко в небе радовали глаз. Фотосъёмка шла конвейерными темпами, и в итоге Зарина была запечатлена на фоне всего подряд во всех позах. Олеся любовалась ей, завидуя и желая быть такой же. В итоге объект подражания долго учил студентку, как стоять перед объективом и принимать нужные позы.

 

На вопросы от народа в духе «дамы, вас часом не сфоткать?» Зарина отвечала, что свою дочку снимет как-нибудь сама. Руки ещё не отсохли вроде бы. Утром целые, во всяком случае, были.

 

Затащить «маму» в кинотеатр Олесе так и не удалось, а вот на колесо обозрения и в зоопарк - запросто. Платила Олеся, на что Зарина бурчала о «пиве без водки и деньгах на ветер». Но поцелуйчик в носик от Олеси её немного успокоил, правда, не без обещания «надрать мягкое место» дома вечерком. Олеся ответила: «Только не забудь!».

 

Придя домой, вернее, эффектно приехав на мотоцикле, девушки пришли домой, где Зарина заметно оживилась. Вино, что на улице она бывать не любит. Попку кое-кому она не надрала, но Олеся крутила педальки на велотренажёре до стопроцентной красноты кожи, и во время купания Олеси сама Зарина на максимальной сложности сделала то же самое. Нервы прошли, и купальщицу она встретила с улыбкой. Та пошла на диван и посмотрела сегодняшние фото. Удалила немалую часть из-за плохой чёткости и оставила лишь лучшие. Ей правда запала в душу фраза Зарины про маму, и она не стала смущаться. Да, так и есть, это случилось. Зарина стала её мамой!

 

Когда гостья «созрела» сказать это, душевая открылась почти через добрых полчаса, выпуская аромат яблок и смуглую красавицу в полотенце. Скинув серое полотенце, она без стеснения накинула на себя один белый халат с красными цветами - вся её одежда, кроме деловой, у неё с ними! - на голое тело и присела на диван к Олесе, высушив свои волосы махровым полотенцем. Фены и бигуди она вообще не переваривала, и красивой была без них. И без косметики с «штукатуркой» - тоже.

 

- Зарина, - несмело начала Олеся, краснея, - Хочу признаться тебе но боюсь... Не знаю, как ты... Не могу...

 

- Олеся, маленькая, ты чего? Всё хорошо, я тут. - ответила Зарина, тихо взяв руки студентки своими. Она знала, что та хочет сказать, но хотела услышать это из её уст. Гладя ей руки, глядя в глаза и улыбаясь, она без смущения обняла Олесю за плечи.

 

»Была, не была» - решила та, раз уж начала это. Живём один раз, как многие говорят.

 

- Зарина, солнышко, я давно живу без родителей, ты знаешь. И ты заменила мне их. Заменила маму! Будь моей мамой, прошу тебя! - всё это было выпалено на одном дыхании. Олеся тела не ощущала от волнения, не зная, что будет дальше. Она боялась, как никогда.

 

- Да, Олеся, да, родная моя, я мама, я стану твой мамой. Ты дала и даёшь мне то, без чего я жила в аду одна. Ты спасла меня, спасла. Ты - моя дочь, Олеся, и я твоя мама! - ответила Зарина, едва ли не крича от переполнявших её чувств. Раскрытых, наконец-то!

 

Дальше обе плакали в объятиях друг друга, изливая всё то, что накопилось у обеих за годы. Олеся от многого в жизни Зарины была в ужасе, и это было взаимно. Но главным было то, что они приняли друг друга, не оттолкнули. И ужас прошёл, сменившись счастьем. Зарина целовала лицо, глаза и даже губы Олеси, на что та отвечала полной взаимностью. Не было стыда, пошлости и недосказанного.

 

Когда вечер подошёл к концу, обе со счастливыми улыбками в объятиях друг друга спали на диване прямо в халатах. Олеся тихо повторяла, засыпая на груди Зарины, «мама, мамочка», а Зарина - «доченька моя, моя родная маленькая». Они нашлись.

 

 

Эпилог.

 

Олеся активно наводила лоск на новогоднюю квартирку Зарины. Та смотрела на свою воспитанницу со смесью восхищения и удивления. Впервые за, минимум, три года в её дом пришёл праздник. Раньше он проходил под слёзы и часто вино, но не теперь. С непривычки Зарина удивлялась, видя свою квартиру словно в первый раз. Весёлость дочки её радовала. Да, уже давно она называла её только так - «Маленькая», «Доченька». И всё чаще с большой буквы, что важно. Сына и мужа не вернуть, это она с рыданиями приняла давным-давно. Но нахождение нового смысла жизни от этого было не менее радостным. Им бы играть вместе так понравилось, иногда думала она, И Олесе, и Тимуру. Но Тимура нет, и потому вся любовь, радость и силы теперь были и будут отданы девочке. Зарина стала с этими мыслями помогать, готовя уйму вкусного, уже без слёз и спокойно.

 

- Олеся, доченька моя, ты как? - спросила она, наполняя поднос обедом.

 

- Ёлку не могу нарядить, высокая она такая, мамочка. Ой, а что ты такое вкусненькое готовишь? - ответила Олеся через махровое полотенце, которым повязала лицо, чтобы защитить его от злых иголок.

 

Зарина с улыбкой вынесла из кухни дымящийся поднос с говядиной под острым соусом и обильно фаршированной яичным салатом куриной грудкой с лучком. Сама Олеся, у которой слюнки потекли от одного лишь запаха, всё-таки, героически надела на непослушную ёлку красно-белую звезду и красно-синий «дождик». Шарики они не одевали, обошлись серебристыми «пушистыми гусеницами», а стены легко украсили узорами из серебристого «дождика» с колокольчиками, Из красных «гусениц» с жёлтым «дождиком» - сколько можно из простого материала сделать при желании и сноровке! - сделали лицо Снегурочки. Не говоря о том, что саму Олесю мама после обеда и совместного мытья посуды нарядила в лёгкий костюм Снегурочки. Педали сегодня девушки не крутили, решив, что работы по дому в качестве тренировки достаточно.

 

Зарина помогала дочке и не переставала целовать при первом удобном случае. Во что нарядилась сама Зарина, описать было словами трудно, но любая наложница из богатого восточного гарема упала бы в обморок, а затем в глубокую кому. Ну, от зависти, ощущения ничтожности и собственной неполноценности. Олесе понравилось, и сама она после душа надела длинную в красный же цветочек белую рубашку без прочей одежды.

 

- Доченька, как проведём время до новогодних глупостей? - невинно спросила мама, зная ответ. Губы Зарины ласково согрели губы любимой дочери. Это не было как-то неправильно: обе были одинокими и не давали друг другу мучиться. Поцелуи в исполнении любящих красавиц были очень долгими и очень нежными. Каждый раз, «полетав» от поцелуев, Олеся честно говорила, что так её не целовал до Зарины никто.

 

Хотя в ВУЗе её авторитет, уверенность в себе и даже командные способности у неё многократно выросли, она пока что не смогла ни с кем встречаться. Не могла никого близко подпустить к себе. Ещё боялась. Дружила при этом без задней мысли охотно и со всеми, - и с парнями, и с девушками, - но большее совсем никак. Элеонора, с которой она делилась этой проблемой, её понимала и пресекла сплетни. Сама была по юности немного замкнутой Муж Элеоноры тоже Олесю без всякой корысти поддержал, ведь она готовила его сына к экзаменам по фитодизайну для впечатления партнёров красивыми виноградниками! Так что по загадочной причине очень дорогие вина и мелочь на разную всячину вроде банок красной икры и шёлковых платьев у неё водились не так уж редко. Мама подарки получала при любом удобном поводе. То есть, в любой удобный для этого момент.

 

Зарина говорила, что стеснение по личному вопросу со временем пройдёт, но Олеся не стала ждать. Она же видела, что милой Зарине очень плохо из-за долгой нехватки ласки, и однажды при полном отсутствии реального в этом деле опыта взяла дело в свои руки прямо во время просмотра «Парка юрского периода». Прямо сказав, что и зачем делает. Зарина была до крайности удивлена этому, но поняла девочку и не прогнала её под холодный душ. Нет-нет, она нежно ответила доченьке взаимностью, так что потом иногда они обе, уже без смущения или «лицемерного цикла», дарили друг другу и это тоже. Правда, как можно реже, чтобы не «привыкнуть» к такому. Ну, разик-два в день по получасовому марафону, не больше! В выходные Олеся и её мама вовсе тихо «дремали» весь день подряд, под вечер мило улыбаясь друг другу и тихо меняя простыни с наволочками на свежие.

 

- Маленькая моя, ласковая, я буду радовать тебя так, пока ты не найдёшь себе человека, с которым будешь жить всю жизнь в любви, который тёще, то есть мне, придётся по душе. - говорила ей Зарина после самого сладкого, завернув себя и доченьку в самое тёплое одеяло.

 

- Мамочка, ласковая, что ты такое говоришь? Я, кроме тебя, видеть совсем никого не хочу. И не дам тебе быть одной больше! - Олеся говорила со слезами на глазах, сама мысль связать жизнь с кем-либо ещё, кроме любящей ненаглядной Зарины, была сама по себе очень неприятной. И саму Зарину она не отдаст ни в чьи руки. Самой надо.

 

Поняв это, Зарина больше никогда не поднимала эту тему и стала баловать Олесю во всех отношениях при полной взаимности ещё больше. Тем более, это было приятно и не пошло. При самом искреннем чувстве это радовало. Если Олеся захочет, то найдёт себе мужа. Если нет, то Зарина будет с ней всегда и не отдаст никому.

 

Для них обеих это было в новинку и немного смущало, но в хорошем смысле. Дни Рождения друг друга, в любом случае, они отмечали именно так. И теперь, во время между украшением ёлки с душем до курантов - почти три часа - у девочек было именно это. Искренне, нежно и дико. Полные смуглые грудочки с пушком были обласканы со всей нежностью, а пахнущее мускусом и мылом лоно горело и поило доченьку соком. Сама Олесечка теряла сознание от таких же бурных маминых ласк.

 

В итоге под новогодний салют за окном обе еле-еле целовались, засыпая на походном матрасе с подушками под голубой ёлочкой. Куда делась олесина рубашка и заринино нечто, они не думали. Опять их на диване, как всегда, найдут! Салюты им в новый год самим пускать не хотелось, лучше было просто быть рядышком. Чувствовать радость и тихое дыхание друг друга. Вечером потом пустят всю салютную «батарею» в небо, это дело не к спеху вовсе!

 

- С Новым Годом, солнышко! Люблю тебя! Доченька и сердечко моё! - нежно шептала Зарина, гладя распущенные светло-русые волосы Олеси и завернув её с собой в тёплое одеяло, лежавшее с подачи дочки рядом. Они обе умели делать приятные сюрпризы на все случаи жизни. В том числе, и платье с поясом в форме сомкнувшихся женских рук на заринкином платье для прогулок по парку.

 

- И я тебя, душа моя, мамочка моя! - услышала она в ответ, прижимая кроху-Олесю к себе. Они нашлись на всю жизнь.