Онлайн чтение книги Айлинн и бескрылый ангел
Глава 3.7 Новый дом (от лица Айлинн)

Сегодня я проснулась и снова почувствовала, как холодный страх охватывает меня с самого утра. Я лежала в своей постели, свернувшись клубочком, и думала о том, что мне нужно сделать.

Я встала и подошла к окну. Время шло, но мне казалось, что я застряла в одном месте. В голове всё крутились одни и те же мысли. Что если я сделаю что-то не так? Что если мне опять скажут, что я не справляюсь? Я боюсь этого. Я боюсь, что однажды я снова буду никому не нужна. И тогда я окажусь одна. Без дома. Без людей.

Я пошла в кухню, как обычно. Мама уже варила чай, а папа был на кухне с чашкой кофе. Я чувствовала, что они не совсем понимают, почему я так часто пытаюсь быть полезной, почему я не могу просто сидеть, не могу просто поиграть, как другие дети. Но мне нужно было, чтобы они меня заметили. Чтобы они поняли, что я стараюсь. Я так старалась, чтобы не потерять их.

— Мама, папа, я помогу! — сказала я громко, подходя к столу.

— Айлинн, — осторожно сказала мама, — ты можешь сначала поесть, а потом помочь?

Но я не могла. Я не могла есть, пока не сделаю что-то полезное. Пока не покажу, что могу работать, как взрослая. Иначе они подумают, что я не нужна. И что тогда? Они подумают, что я не достойна их заботы. Что я не стою того, чтобы меня оставили.

— Нет, мама. Я сначала помогу, — настойчиво сказала я, и начала вытирать стол.

Я вытирала стол с такой силой, как будто от этого зависела моя жизнь. Когда я закончила, мама подошла ко мне и села рядом. Её взгляд был мягким, но тревожным.

— Айлинн, — сказала она тихо, — ты же знаешь, что нам не важно, помогаешь ты или нет. Ты не обязана всё это делать, чтобы мы тебя любили.

Я вздрогнула. Эти слова как будто проникли прямо в моё сердце, но я всё равно не могла понять их.

— Но я же должна быть полезной, — прошептала я, губы предательски задрожали. — Я не хочу, чтобы вы меня выгнали. Я… Я не х-хочу вас потерять…

Рената посмотрела на меня с такой болью в глазах, что я почувствовала, как слёзы подступают к глазам.

— Мы тебя не выгоним, Айлинн. Ты нам очень важна. Ты никогда не будешь лишней, ты не обязана быть идеальной. Мы тебя любим, даже если ты не помогаешь. Мы тебя любим просто за то, что ты есть, — сказала она, и её голос стал чуть дрожащим.

Но я не могла перестать думать. Страх не отпускал. Я знала, что они говорят это, чтобы утешить меня, но мне казалось, что это может измениться. Если я буду слишком много просить, если буду мешать, если буду беспокойной — они могут устать и меня отпустить. И я не смогу этого вынести.

Я встала и подошла к игрушкам. Я взяла котика, которого мне подарили, и прижала его к себе. Но не могла перестать думать о том, что если я буду играть с ними слишком много, это тоже может их раздражать. Я не должна была быть слишком нуждающейся.

— Мама, — сказала я, снова тихонько подойдя, не в силах сдержать слёзы, — а если я не буду любить какое-то блюдо? Если я не буду кушать всё, что вы мне приготовите? Вы же не прогоните меня, да? Даже если я не буду есть то, что вы хотите?

Рената не сразу ответила. Она просто смотрела на меня с таким печальным взглядом, что мне захотелось спрятаться, чтобы не видеть её лицо.

— Нет, — сказала она, наконец, тихо. — Мы не выгоним тебя за это, Айлинн. Мы будем радоваться, что ты с нами. Даже если ты не ешь что-то, что мы готовим, это не значит, что мы тебя не любим. Это нормально.

Я снова кивнула, но внутри мне было тяжело. Я не могла понять, как это работает. Мне было страшно, что если я буду слишком сложной или капризной, они начнут меня ненавидеть. Мне было страшно, что я, возможно, могу их раздражать.

И тогда я снова почувствовала, как внутри меня нарастает паника.

— А если мне снова приснится кошмар, и я буду мешать вам спать? А если я буду так сильно бояться, что не смогу уснуть одна? Вы меня не оставите, даже если я буду будить вас каждую ночь?

Рената взяла меня за руку и мягко прижала к себе.

— Айлинн, мы будем рядом, — сказала она с такой нежностью, что я почувствовала, как слёзы начали катиться по щекам. — Мы будем рядом, даже если ты не будешь спать, даже если будут кошмары. Ты можешь приходить к нам в любое время, мы тебя никогда не оттолкнём.

Я положила голову на её плечо, и слёзы начали литься без остановки. Они не уйдут. Но эта мысль была настолько тяжёлой, что я не могла перестать плакать. Я плакала, потому что не верила этому, потому что боялась, что это не может быть правдой.

— А если я буду слишком громко смеяться или слишком много говорить? — сказала я сквозь слёзы. —Вы тоже не прогоните меня? — я затараторила, не в силах остановиться — А если я не смогу найти свои игрушки и начну плакать? Вы будете меня успокаивать или скажете, что мне не нужно плакать? А если я стану слишком грустной и не смогу радоваться, как все остальные? Вы не оставите меня одну, даже если я буду такой?

Папа обнял меня со спины и прошептал дрожащим голосом:

— Ты можешь смеяться, говорить, играть. Мы любим, когда ты с нами. Мы не выгоним тебя. Ты — наша семья. И мы рады, что ты с нами. Всегда. Ты можешь плакать, грустить или злиться, если тебе хочется, это нормально. Но знай, что мы всегда поддержим тебя, как бы грустно или больно тебе бы не было…

Мои слёзы не прекращались, но я почувствовала, как на сердце стало легче. Это было трудно понять, но в этот момент я почувствовала, что их слова не просто успокаивают. Они были настоящими. Они не бросят меня.

Я вцепилась в них, как в спасение, и тихо, с большим облегчением, сказала:

— Я не буду беспокойной, обещаю. Я постараюсь не мешать.

Рената ласково погладила меня по голове.

— Ты не мешаешь, Айлинн. Никогда. Ты — наш дом. Ты — часть нас.

Я посмотрела на маму с таким растерянным взглядом, что, кажется, она впервые не знала, как ответить. Моя рука сжала игрушку так сильно, что пальцы побелели.

— А если свет в моей груди погаснет? — сказала я с дрожью в голосе, не в силах скрыть страх. — Если я не смогу чувствовать его больше? Как тогда? Если я перестану быть полезной, если я буду ошибаться, он погаснет, да? Я… я не буду такой, как раньше, и тогда меня опять могут оставить, как того ангела.

— Какой свет, милая? — тихо спросила она, наклоняясь ко мне, как будто боялась упустить что-то важное.

Ой… Это был секрет… Но… Раз я уже все рано проболталась…

Я подняла голову и посмотрела ей в глаза. Моя грудь сжалась от страха. Было больно говорить об этом, но я не могла молчать.

— Он был там, когда я была с ангелом, — прошептала я, как будто боясь, что слова эти могут исчезнуть, если я их скажу вслух. — Он всегда светил, когда я была рядом с ним. Он говорил, что я важна, что я нужна. Но теперь, когда я одна, он стал тусклым. И я боюсь, что если я буду слишком плохой, он погаснет совсем, и я стану тёмной, и тогда вы меня не захотите, и я останусь одна.

Рената тихо вздохнула, её глаза наполнились слезами. Она осторожно обняла меня, и я почувствовала, как её тёплые руки обвивают меня, как будто защищая от всего, что могло бы меня сломать.

— Айлинн, — её голос был тихим, но твёрдым, — этот свет никогда не погаснет. Ты можешь ошибаться, ты можешь бояться, ты можешь не всегда быть такой, какой хочешь быть. Но ты никогда не останешься одна. Мы с тобой, и мы любим тебя. Тот свет, который ты чувствуешь в себе — это твоя сила, твоя доброта, твоя душа. Он не зависит от того, что ты делаешь или не делаешь. Он всегда будет с тобой, потому что ты ценна просто за то, что ты есть. Просто потому, что ты наша. И мы будем повторять тебе это столько раз, сколько тебе будет нужно.

Я не могла больше говорить. Слёзы катились по щекам, но уже не от страха.  Я не знала, что это было, но ощущение того, что я не одна, что они не бросят меня, придавало мне силы.