Онлайн чтение книги Звон натянутых сухожилий The sound of strained tendons
Глава 8. Пришло время шоу

Две бумажки

Два парня долго стояли в обнимку у двери гримерной. В полной тишине — ни тому, ни другому нарушать её не хотелось.

Тут ожил динамик под потолком гримёрной:

— Ведущим актёрам пройти в костюмерную. Ведущим…

Ребята вздрогнули и отстранились друг от друга.

— Это очень и очень странно, — произнёс Хо Шин, разглядывая юношу напротив. Правая рука так и лежала на плече Ю Хёна.

Шин не удержался и большим пальцем руки погладил скулу Хёна.

— Ты теперь всё время будешь так краснеть?

— Не знаю, — буркнул Хён, пряча глаза. И зачем-то добавил: — Вам пора!

Если честно, то ему хотелось сбежать отсюда поскорее. Из этой гримёрки, от этого смущения… А если совсем уже честно, то нет. Не хотелось.

— Ты прав, брат, — вздохнул Шин, отходя в сторону.

Хёна аж потянуло следом. Неожиданно стало холодно и пусто внутри. 

— Надо работать, — сказал Хо Шин задумчиво. Потом, что-то решив, кивнул.  — У нас ещё будет возможность поговорить, а сейчас, да…

— Я пошёл, — промычал всё ещё красный трейни, и распахнул дверь. — Извините, господин Хо…

— Стоять! — перебил Хо Шин, хмуро глядя на парня. — Во-первых, просто «Шин», когда мы наедине. Во-вторых, — тут айдол улыбнулся, — я рад поработать с тобой на одной сцене! Всё! Теперь исчезни! А то я и так с трудом держусь, чтобы не полезть к тебе обниматься!

Хён вытаращил глаза и пулей вылетел из комнаты, под мягкий смех довольного Барса.

В голове крутился хоровод из фраз: «Обниматься», «Работать на одной сцене», «просто “Шин”», «наедине», «обнимться».

Он бежал в сторону танцевального зала и широко улыбался. 

— Ты чего такой всклокоченный, братишка? — спросил его со смехом один из коллег-танцоров. — Призраков в душевой встретил? Быстрее лопай что-нибудь — вон коробка. Прогон скоро!

Презентация сериала шла хорошо. Выступали тут же в концертном зале агентства. На сцену поднималась съёмочная группа чуть не в полном составе с «папой»-режиссёром во главе. Пришли все актёры, занятые в ленте. Большое количество журналистов безостановочно сверкали вспышками. На огромном экране показывали отрывки из сериала, выступила музыкальная группа, что создала ОСТы. С ними несколько раз пел Хо Шин, тепло улыбающийся зрителям. Весь словно наполнен внутренним светом.

Ю Хён наблюдал за ним из-за кулис, по-детски восхищаясь. Поверить не мог, что каких-то два-три часа назад он обнимал этого айдола. Ему даже пришлось помотать головой, не веря себе.

Понятно, что за сценой всё было не так ярко и весело — там носились озверевшие костюмеры с помощниками, рабочие сцены тягали куда-то длинные кабеля, им мешался стафф, операторы видеостен и ещё масса какого-то народа. Как всегда и бывает — на сцене человек десять, а позади сцены раз в десять больше.

Рядом с Хёном в закутке разминались танцоры перед выходом. Несколько раз за кулисы залетали взмыленные ребята из топовой чётверки актёров и их, каждого в четыре руки, переодевали в новые костюмы. Промокали пот, поправляли грим, и парни убегали обратно.

— Вся наша группа надеется, — орал ведущий в микрофон, — что вы полюбите наших парней! Каждый из них настоящий айдол, знающий не только профессию актёра, но красиво поющий и ярко танцующий…

Когда уже сам Ю Хён выбежал на сцену в составе группы подтанцовки, по глазам ударили прожектора. Музыка гремела, казалось, в самих кишках. Он не видел зрительный зал из-за этих огней и подумал, что теперь неделю перед глазами будут сверкашки.

Зато Хо Шина ощущал постоянно. Пару раз тот был рядом в танце, но Хён не осмелился на него даже глянуть — весь отдаваясь ритму, боясь облажаться перед такой толпой зрителей. Это было его первое выступление на серьёзной сцене, потому трясло парня немилосердно. 

А вот айдол о нём не забывал — Хён несколько раз почувствовал мимолётное прикосновение его кисти к своей руке. Хорошо, что парнишка был в гриме и никто не видел стремительно вспыхнувшее лицо. Но, странно, это принесло спокойствие в душу — Хён был не один перед огромным залом. Это и трогало, и пугало одновременно — такая быстрая зависимость от, по сути, незнакомого человека.

Концерт-презентация кончился стремительно. Ю Хён не успел моргнуть, как команда сериала вышла на поклон и в зале включили верхний свет. Зрители, яростно похлопав, потянулись на выход, а несколько съёмочных групп, сверкая лампами на камерах, брали интервью у актёров — кто у сцены, кто в проходах меж кресел или уже снаружи в фойе.

Хён устало брёл с ребятами в их раздевалку, почти валясь с ног от отданной энергии. Но внутри у него всё ещё звучала музыка и перед глазами плясами цветные пятна.

«Интересно, встретимся ли с Хо Шином ещё раз сегодня? — спросил он себя, чувствуя в груди пушистое доброе трепыхание. — Что будет дальше?».

В течение двух часов все разошлись. Хён выбрался на улице, где уже стемнело. Коллеги парня умотали по домам — кто компанией, а кто в одиночку. Он же сам всё так же крутился у чёрного входа в концертный зал агентства, сам не понимая зачем. Чувствуя себя очень-очень глупо. Кому скажешь, что он чувствует, что Хо Шин в здании, рассмеялись бы. Но Хён не мог уйти. Только уселся на газоне, прислонившись спиной к дереву.

Неожиданно почувствовал, что Хо Шин спускается к выходу, но не к чёрному, а к центральному, с другой стороны здания. Хён вскинулся, собираясь бежать. Пока отряхивался от земли, Хо Шин стал резко удаляться от здания. Миг и ощущение его совсем истаяло.

Ю Хён замер, моргая. Мыкнул что-то под нос и поморщился.

«Он уехал… Уехал, — вяло подумал парень, почёсывая нос, — Ну и мне пора, ага? А вот чувствую Хо Шина теперь намного дальше. Забавно… Ага, ага».

Парень ещё раз мысленно глянул в сторону, где исчез Хо Шин, и прижал ладони к лицу, не разрешая пролиться ни капле слёз. Он и так уже получил больше, чем мог себе даже представить. А все эти шаманские легенды про соулмейтов или истинных — это всё весело, конечно, но к реальности отношения никакого не имеет.

Он вздохнул тихо, оглянулся на пустую полутёмную улицу, подхватил свой рюкзак с вещами и пошёл к метро.

За спиной бахнула дверь чёрного входа, выпуская последних служащих.

— Ю Хён! — неожиданно позвали из-за спины.

Хён обернулся. У дверей, в свете неяркой лампы на козырьке, стоял актёр Го Ки. За плечом паренька маячил здоровый мужик в форме секьюрити.

— Бро, иди сюда, — позвал Го Ки, улыбаясь. — Успел тебя поймать! 

Хён быстро метнулся назад — когда такие люди зовут, лучше не тормозить.

— Тихо-тихо, брат Хён, — рассмеялся Ки, выставив ладонь вперёд, когда танцор подлетел и замер рядом, не смотря в лицо. — Так, меня тут попросили передать.

Он протянул Ю Хёну карточку, размером с поздравительную открытку. На дорогом листе были написаны пара телефонов, ID мессенджера и электронная почта.

Ю Хён с поклоном принял карточку двумя руками.

— Это передал друг Хо Шин. Здесь его личные контакты. Только учти, брат, это реально личные контакты Хо Шина. Постарайся их не светить, пожалуйста. Запомни, а бумажку лучше съешь.

Увидев круглые глаза младшего, Го Ки звонко рассмеялся:

— Шутка, но ты понимаешь проблему, да?

Хён яростно закивал, не проронив ни звука. Вообще, ему словно горло парализовало. Он пока ещё не мог осознать, что происходит.

Го Ки помолчал, окидывая весёлым взглядом тощую фигурку парня со стареньким рюкзаком на правом плече. На год младше, а повыше ростом и явно покрепче. Ки мысленно вздохнул, позавидовав.

— Друг Ши-Ши сказал, что ты теперь тоже его друг! У нас уже собирается банда! — снова рассмеялся актёр, хлопнув Ю Хёна по плечу. — Мне нравится! 

Потом сунул в руки Хёна ещё один листик бумаги попроще:

— А это мои контакты на всякий случай. Сейчас Шина с Чо увезли на idolBattle — там все пропало, пожар во время наводнения, потому он послал меня курьером. Правда, я крутой курьер?

— Вы охрененно крутой курьер, брат Го Ки! — выпалил Хён с широкой улыбкой.

— Во! — Ткнул в него пальцем парнишка-артист, и смахнул воображаемую слезу, — Только ты меня понимаешь, бро! Мы найдём общий язык! 

Ребята рассмеялись и Ки добавил:

— Сейчас друг Шин будет вне связи и когда ему дадут смартфон, не знаю. Сказал, сам свяжется. Лады, я уже сам полудохлый и хочу в ванную! 

Они тепло попрощались, и Го Ки с охранником пошли за угол здания ATF Sky, к стоянке.

— Обалдеть, — прошептал Хён, оставшись один. —Обалдеть, — снова повторил он, шагая прочь, — Обалдеть, обалдеть…

Других слов в голове не было. Он крепко держал в рука два драгоценных листа бумаги. Метров через сто очнулся и засунул листики во внутренний карман ветровки, крепко пришпилил сверху клапан с липучкой. Аккуратно вжикнул молнией вверх и похлопал себя по груди. Раз десять проверил, что всё застегнуто крепко и враг не проникнет.

— Обалдеть…

Хён брёл к метро, бормоча что-то, лишь под ногами росли тени от фонарей, то уменьшаясь, исчезая, то вытягиваясь вдаль.

Человек дождя
Шла вторая неделя подготовки к записи первого массового клипа участников шоу IdolBattle. Именно этот номер трейни готовили на трёхдневном марафоне в самом начале шоу. А теперь оттачивали весь танец с вокалом. Вылизывали нюансы. 

С ними занималась масса педагогов, гоняя ребят как по одному, так и группами по рангам. Парни мало спали, чаще падая прямо в тренировочном зале, завернувшись в куртки. Отдыхали пару-тройку часов и снова вскакивали, продолжая тренировки. 

Самая длинная партия была у А-группы. Они весь клип безостановочно танцуют и поют. Это правильно — с тех, кто может больше, и спрос соответственный. Остальные ранги присоединяются по очереди. 

Только F вообще не участвует в клипе. Но «эфки» тренируются наравне со всеми, потому как есть неплохой шанс, что лучших всё-таки возьмут на запись клипа. Так было в прошлые сезоны, хоть и не в каждом. 

К сожалению, у педагогов внимания к F было на порядок меньше, чем к остальным рангам. Как говорится, спасение утопающих дело рук самих утопающих. Потому ребята из высоких рангов взяли за правило навещать аудиторию ранга F и помогать парням, чем могут. 

Особенно мальчишкам-бойцам, тем, кто даже без танцевальной базы, с деревянным телом и маленьким голосовым диапазоном, всё равно бились до крови, чтобы вызубрить «хорягу» клипа, распеть горло, добраться до верхних нот.

Хо Шин тоже появлялся у аутсайдеров. Изначально — это было личное. Всё ж один «эфка» жил в его комнате. Прямо над ним, на втором ярусе. 

«Человек дождя», как его называли парни. Этого странного юношу с севера страны он заметил ещё на первом прослушивании-ранжировании. Торико несколько лет назад дебютировал как сольный певец. Для поп-индустрии это был исключительный случай. 

Но долго не продержался — для айдола он был слишком печален и закрыт. Не любил участия в шоу, избегал интервью, да и внешне не слишком фотогеничен — невысокого роста, печальное удлинённое лицо с крупной челюстью, пепельные волосы. Говорят, что не краска, а настоящая седина. Модель из него, понятно, не получалась. Зато ресницы были огромные и при верхнем свете они расчерчивали худые скулы Торико штрих-кодом.

Когда-то Шин размышлял, что же заставило агентство вывести такого персонажа на большую сцену? Надеялись на образ фрика? Какой-то несмешной получился фрик. Мало того — в СМИ появилась ряд гневных статей, что Торико вгоняет подростков в депрессию и из-за него началась волна самоубийств. Вранье, конечно, но репутация парня здорово пострадала…  

Его сразу прозвали «Человек дождя». И да — во всех смыслах этой фразы. Он приносит с собой грусть с дождём, ну и явно слегка прихлопнутый.

Торико появился перед жюри IdolBattle всё в том же тихо-депрессивном образе. На левой руке у него висел большой чёрный дракон-игрушка с полуметровым хвостов.

А потом парень запел. У него был не сильный, но очень проникновенный голос. От его баллады хотелось плакать и бахнуть виски. Торико затягивал в свой промёрзший мир. В музыку вплетался вой ветра, пробирая холодом до костей. Даже в жюри задёргались девушки, потирая плечи, словно продрогли. Номер был предельно холодным и сказочно красивым. Все трейни на «горе Фудзи» встали, хлопая маленькому айдолу. Тот так и стоял у микрофона с лицом снулой рыбы, не шелохнувшись, лишь убаюкивал свою игрушку.

— Зима близко, — со смешком сказал ведущий прослушивания. — Ранг B.

Ага, в первом ранжировании «Человеку дождя» дали B, но после марафона-трёхдневки он слетел в F — Торико просто не успел ничего подготовить — ему нужно намного больше времени для запоминания. И даже то, что ребята изо всех сил с ним занимались, не помогло парню сохранить ранг. Во время отчётной записи он занервничал и напрочь забыл текст с танцем. Остановился, поднял с пола своего дракончика, обнял крепко и тихо ушёл из кадра. 

По большому счету Торико в профессии делать нечего, но он всё равно здесь, всё равно бьётся, как может. Вот, собственно, из-за этого оболтуса Хо Шин по вечерам топал в танцзал ранга F и муштровал Торико. А с ним и всех тех, кто тоже попросил о помощи. Часто ему составлял компанию Син Чхве и, реже, айдол Самуэль. 

Хо Шина смешило, что на шоу у него образовалась уже своя компания. Чхве, Торико и Самуэль. У последнего уже была своя команда поклонников на шоу, но он всё равно постоянно держался поблизости от Шина. Не мозоля глаза, но и не пропадая никуда надолго. 

В отличие от того же Торико — он просто был рядом с Шином — в столовой, на занятиях, в душе, в комнате. Парнишка передвигался бесшумно и его не было ни видно ни слышно, пока не начинал петь, выдавая себя. Если рядом с вами кто-то начинает тихо полушепотом подвывать, то ищи Торико поблизости. Парни порой сильно пугались.

Вот и сейчас Хо Шин вздрогнул, услышав этот тягучий полушёпот. 

— Я когда-нибудь отберу у тебя дракошу и им же по башке настучу, — устало сказал Хо Шин, с осуждением глядя на Торико. — Что же ты так подкрадываешься? Так и заикой можно стать.

Парень ничего не ответил, глядя на айдола пустым взглядом чёрных глаз, только крепче к себе прижал игрушку.

— Братишка, ты что-то хотел? Мы же и так вечером увидимся…

Чаще Торико игнорировал любые вопросы, что ему задавали, но сегодня что-то тихо прошептал под нос. Хо Шин даже заинтересовался. «Человек дождя» редко говорил и всегда очень и очень тихо. Просить его говорить громче — бессмысленно. 

Шин наклонился к нему ухом:

— Повтори ещё раз брат.

— Шушить…

— Что? Ещё раз… — удивлённо заморгал Хо Шин, снова придвигаясь ближе.

— Дружить, — выдавил Торико и уткнулся лицом в дракошу.

А Шин хлопнул себя ладонью по лбу. Фейспалм. Всё-таки зря он такое ляпнул на первом собеседовании. Скоро от кандидатов в друзья придётся отбиваться палкой. Но это скорее смешно. Ок, хочет дружить? Отлично. Посмотрим. Это дело такое — легко проверяется временем.

— Хорошо, братишка Торико. 

— Я шаше… Но мошо.

— Что? Повтори, брат!

— Я старше. Но можешь говорить «братишка». 

Хо Шин моргнул. А так и есть — Торико же двадцать с чем-то!  Но он совсем не воспринимается старше. Ещё игрушка эта…

***

//// Чат фан-клуба Хо Шина «Шиншиллы» (цвет — серебро)

Доримасо с маком: Внимание всем! Ториката с фиолетовыми глазками заблокирована навсегда по IP. И это самое малое, что я могу сделать. Убил бы дуру! (‡▼益▼)

Дракон-слоупок: Я что-то пропустил? (⊙_⊙) Чего она снова натворила?

Ласковый удар смущённой ивы: Исцарапала гвоздями машину жюри шоу IdolBattle. (×_×) Напугала женщину так, что она теперь отказывается продолжать участие в съёмках.

Дракон-слоупок: Вот же дура больная! В смысле, Ториката дура. И чо? И чо? 

Доримасо с маком: Сутки в полицейском участке. Мы из фонда клуба заплатили штраф вместе с её родителями. Она под домашним арестом на месяц. 

User234138345: Следовало ожидать — она совсем отмороженная! Это было понятно ещё по её визитам на съёмки «Волков». Её же охрана чуть не избила… (╬`益´) Зря, видимо. Может мозги вернули бы на место.

Скрежет по ледяному насту: Да и к лучшему! Хрена нам нужны такие токсичные психопатки! o(>< )o

Доримасо с маком: Внимание! Клуб получил официальное предупреждение от продюсеров шоу и агентства ATF Sky. Ещё один такой прокол и нам будет плохо. Вплоть до расформирования. Сейчас собираем деньги на подарок-извинения для члена жюри и ремонт машины. Да, фонд у нас пустой… 

Ласковый удар смущённой ивы: У меня есть контакты женщины. До-До, скину в личку.

Клип

Мимо тихо скользнул «человек дождя» и Ким отшатнулся. Ребята поговаривали, что северянин приносит неудачу. Понятно, что парни постоянно шушукаются о всякой ерунде, но как-то раз даже Кима проняло, когда наткнулся на Торико. Седой парень сидел в пыльном закутке между декораций и что-то тихо напевал, словно заклинатель. Бр-р-р-р…

Ким пожалел, что у него нет никаких амулетов, отгоняющих неудачу. 

«И чего господин Хо Шин с ним постоянно возится? Лучше бы с таким красивым мной возился, правда?»

Ким скривил рожицу и рассмеялся своим же мыслям. Затем резко подпрыгнул и быстрым шагом двинулся обратно в съёмочный павильон. Он не всё ещё изучил. За ним так же быстро отправилcя оператор, поправив на плече громоздкую камеру. Мужчина давно привык к скоростям белобрысого пацана.

Трейни многое на площадке изучил — побывал в комнатах операторов света, видеоcтен, в мастерской спецэффектов, залетал к звуковикам, пролез позади всех декораций, даже каких-то старых и пыльных. Пару раз конкретно застрял.

— Дяденька, — просипел Ким, дергаясь между каким-то железяками, — вытащите меня, а?

Оператор сначала снял его поближе, хихикая, а потом отложил камеру.

— Ты так покалечишься рано или поздно, Ким! — сквозь смех ругался оператор, выволакивая подопечного из пыльной щели. — Выдохни! Дёргаю…

Участник Ким режиссёрской группе показался забавным персонажем, и пронырливого подростка решили не выпускать из поля зрения. 

Трейни первое время нервничал и принимал красивые позы перед объективом. Потом ему это надоело и Ким перестал обращать внимания на оператора. Ну, пока не застревал где-то.

Вообще, здесь за многими ребятами бродили как отдельные операторы, так и целые съёмочные команды из звукача, оператора и стаффа. За знаменитыми персонажами, понятно. 

Были и те, кого операторы игнорировали, снимая только время от времени в общей массе. Те же «эфки» чаще оставались за кадром.

Участников шоу привезли сюда, в павильон, ранним утром — следующие два дня они проведут в этом колоссальном ангаре — будут снимать главный клип шоу. Уже всё вызубрено до совершенства — вокал, танцы, перестроения, записаны звуковые дорожки, отработаны финальные улыбки. Костюмерами нашита сотня одинаковых элегантных костюмов в цветах IdolBattle — синий с оранжевым.

Когда они впервые появились на площадке, то на несколько минут замерли в восхищении. Семь десятков парней зашли толпой через огромные входные ворота и сразу почувствовали, насколько они маленькие, словно букашки, на фоне циклопического помещения.

Огромный ангар с тоннами аппаратуры на стенах. Сверкающие колоссальные видеостены по кругу. В центре гигантский цветок из четырёх платформ. Центральная круглая часть и три больших «лепестка» по краям.

Режиссёры на время включили всё возможное освещение в ангаре и от вспыхнувшей лавины огня, лазеров и экранов ребят парализовало. 

Ким тогда даже заплакал, глядя на эту вакханалию света. Он будет в этом всём участвовать! Он! Простой пацан из пригородной деревни! Будет тут петь и танцевать вместе с братьями! Рядом с ним несколько парней тоже зашмыгали носом. На эту детвору снисходительно поглядывал здоровяк Эйт, хотя сцена и его пробрала — он на таких площадках ещё не выступал.

Лазерные лучи били из пола, то сходясь в пучок на огромной друзе из прожекторов под потолком, то раскрываясь кувшинкой и падая на землю.

А потом начался ад. 

Конечно, все они знали свои партии, знали когда и как вступать, но попробуй с первого раз синхронизировать танец семидесяти парней. Тренеры бились до вечера, выматывая участников и себя. Мало того, платформы-лепестки ещё и двигались.

Когда первый раз поехала платформа, то часть стоящих на ней парней не удержали равновесия и повалились на пол, сшибая соседей. А надо при этом ещё и танцевать. 

Поначалу это всё веселило, но станцевать номер так, как хотел режиссёр, измученные артисты смогли только к полуночи.

У нескольких ребят случились нервные срывы и их отпаивали медики успокоительным. Кто-то повредил ногу, кто-то ударился. Мелкие травмы, казалось, были у всех. 

Центральная круглая платформа только для группы А. Начинался клип с неё одной. Через две минуты к ней слева подъезжала платформа с участниками B-ранга, потом, справа, группа С и, в завершении, D появлялась сзади. 

Несколько «эфок», ребята F-ранга, всё же получили право сняться в клипе, но не на платформах, а внизу на полу. Они смогут появиться на последних секундах, но всё равно! Хоть так!

Когда объявили парней, получивших право на клип, то воплей и слёз было много. Проняло всех! Ну, кроме Торико. Тот просто смотрел на бедлам вокруг круглыми глазами, прижимая к себе дракошу. То, что «человек дождя» прошёл, казалось, обрадовало только Хо Шина.

В финале песни, в центральной части цветка, поднималась вверх небольшая тумба с солистом клипа. Это был Самуэль, выбранный общим голосование ребят А-ранга. А кто ещё? С этой метровой тумбой тоже намучались — айдол пару раз пытался с неё сковырнуться вниз головой.

— Страхуйте его, млять! Парни! — орал из динамиков режиссёр и его крик эхом отражался от стен ангара. — Самуэль, внимательнее! Ещё раз… Разводим платформы!..

Ночевали там же, в небольшой гостинице при павильоне. Ребятам выдали спальные матрасы и те повалились на них кучками в нескольких комнатах, не чувствуя ни ног, ни рук, моментально отрубаясь.

Эйт чуть не за шкирку отвёл засыпающего на ходу Кима и ещё пару мелких трейни в уборную. Заставил всех принять душ, потому как с утра тут будет столпотворение. И так же притащил подростков обратно, разложив по спальным местам и накрыв одеялом с головой.

Вокруг уже сопели и похрапывали вымотанные участники шоу, не разделяясь по рангам или статусу. Между спящих трейни призраками шастали операторы, снимая последние на сегодня кадры. 

***

Второй день записи оказался намного сложнее первого. Просто снять одним кадром клип нереально. Сколько бы камер ни металось вокруг платформ — всех не ухватить. Нужны были крупные планы, наезды на солиста, пролёты камеры между рядами парней. Всё это требовало сотни дублей.

Участников переодели в концертные костюмы. Каждому сделали мейкап и прицепили гарнитуру с микрофоном к щеке, прикрепив её прозрачным скотчем. 

— У меня всё время отваливается и падает, — шипел сквозь зубы Эйт, дёргая скотч на скуле.

— Что там у тебя отваливается и падает, старший брат, — истерично хихикал Ким, стоящий рядом. — Вроде молодой ещё!

Соседи по группе С тихо ржали над ними.

— Цыц, злыдни! — с улыбкой рыкнул на них Эйт и поднял руку, подзывая стафф. 

Через минуту девушка-помощница подбрила станком скулу здорового трейни, восстановила грим и прикрепила микрофон на место. 

— Брить надо лучше, тогда не будет отваливаться и падать, — снова рассмеялся Ким, тут же получив подзатыльник от друга.

Парни вокруг закатились в беззвучном хохоте, сбрасывая напряжение. Они уже несколько часов скакали в костюмах под софитами — порядком взмокли и вымотались.

— Всё, тихо, — шикнул на балбесов Эйт, пряча улыбку. — Поехали!

— Хорошо, мамочка, — хором отозвались младшие, мерзко хихикая.

Опять заорал режиссёр и платформа под ногами трейни дёрнулась, двигаясь к центру. 

Ничего, скоро перерыв и можно будет выпить воды, да упасть на пол, вытянув ноющие ноги.

К концу записи их ещё обсыпали фольгой-конфетти, что попадала в рот, за шиворот, в обувь. Ким пару квадратиков даже из трусов достал. Вот как?

Лишь к вечеру полудохлых трейни загнали в автобусы и отвезли домой, в тренировочный лагерь. Какой получится клип, как часто мелькнёт на экране твоё лицо и мелькнёт ли вообще — всем было совершенно наплевать. Сейчас хотелось только одного — спать, минут восемьсот.

Не зли меня

В комнате Макото уже который день выключен свет — только настольная лампа в виде трансформера давала минимальное освещение. А так — полумрак и густые тени, в которых даже не угадывался подросток в инвалидном кресле.

Мальчишку на неделю лишили интернета, а карточку для онлайн-покупок вовсе отобрали. Чхать! Мак находился в каком-то туманном состоянии полудрёмы. Погружённый в себя, в свою тоску и ожидание. Хоть и устал ждать мести со стороны киберлюдей. Устал… Да и не будут они уже мстить — вон сколько времени прошло. Чхать!

Он сидел в тишине, слушая звуки, долетающие от соседей сквозь стены и чириканье птиц, что пробивалось с улицы. Ничего не хотелось, никто не был нужен. Он словно погружался всё глубже и глубже в тёмное болото. Уютное и спокойное.

Иногда заглядывала мама и что-то расстроенно говорила, тормошила. Вроде даже плакала. Чхать! Несколько раз его возили на процедуры, где Мак просто закрывал глаза и ждал, когда всё закончится, чтобы вернутся домой, в прохладную темноту и уютно-жадное болото тишины.

Дни проходили за днями. Когда разрешили пользоваться интернетом, Мак даже не пошевелился. Зачем? Чхать!

Вдруг привлекло внимание самостоятельно включившийся комп. Где-то он это уже видел. Где?

Прошла загрузка «Винды» и на экране всплыло знакомое окошко чат-бота. 

Мак аж подпрыгнул, сбрасывая с себя оцепенение. Что?

«Мак! Мак! Видишь меня? Это Сим».

Онэ Макото быстро подлетел к экрану и закивал, отбрасывая с лица прядки волос. 

— Да, — хрипло сказал мальчишка. — Да! Сим! Симка! Брат!!! Кха…

Он давно не говорил и закашлялся — связки высохли.

«Я всё ещё очень и очень злой на тебя, Макото-сан, чёрт-блин-чёрт! Но если ты искренне готов разобраться в оцифровке сознания человека, то тебе придется до хрена чего выучить и получить чуть ли не академическое образование. Готов? Может, ты и найдешь способ копирования мозга на цифровые носители. Когда-нибудь. Через сто лет… 

Во-первых, что ты знаешь о Blue Brain Project от IBM и Лозанны?  Во-вторых… Ну хватит лыбиться, как идиот! Слушай внимательно! И не зли меня!».

Макото выпрямился, готовый слушать, но улыбаться не перестал. Не мог остановиться.