Онлайн чтение книги Тина
Соседи

Грохот над головой испугал женщин.

– Не волнуйтесь, опять соседи резвятся, – сказала Кира, войдя в комнату к подругам. – Сейчас весь дом переполошат. Постоянно причиняют беспокойство. С ними не соскучишься, «веселые» они у нас. То отец семейства пьяный вломится к нам, то его разудалая супруга ор устроит на пустом месте. Первое время жена мужа сдерживала, теперь вместе пьют, куражатся и хулиганят. Иногда мне кажется, что мы живем в многоквартирных домах для того, чтобы служить развлечением соседям, – спокойно, с долей иронии в голосе объяснила Кира.

Шум повторился. В приотворенную входную дверь просунулась взлохмаченная голова. Лена разглядела невыразительные как бы стертые черты лица пьяной женщины. Слава надел халат и вышел в общий коридор. Там он уверенным тоном человека, обладающего влиянием, произнес:

– Кто сотворил с вами такое?..

Больше Лена ничего не слышала. Дальнейший разговор происходил на чужой территории.

А Кира продолжила:

– Не далее как в среду, иду из магазина, настроение хорошее, потому что погода тихая, морозная. Только на первую ступеньку крыльца поднялась, чуть не сшибла меня с ног соседка, что над нами живет. Не физически, нет, криком своим гортанным. Глаза выпучены, лицо исказилось от безудержной ярости, покраснело, раздулось. Кулаками машет перед моим носом, танком прет, слюной брызжет, захлебывающейся скороговоркой выстреливает ругательства, оглашает дом пронзительными криками, сопровождая их пошлой разнузданной жестикуляцией. Грубость ее была сколь невоздержанная, столь и показная. Мол, знай наших. На испуг брала. Сынок-верзила рядом с мамашей стоял довольный, ухмылялся, переминался с ноги на ногу. Опешила я, отступила, не понимая, за что наскакивает и проклятья изрыгает.

«Надоели, – кричит, – замучили, весь дом от вас дрожит, никому покоя нет! Мы доберемся до вас, выселим из квартиры! Шумите тут целыми днями». И через каждое слово «образные выражения» вставляет.

«Телевизор наш вам мешает? Так после одиннадцати часов вечера я всегда звук на шепот перевожу», – растерянно оправдываюсь я.

«Причем здесь телевизор? У вас целыми днями что-то гудит и визжит!»

«Нечему у нас гудеть. Ремонт мы уж двенадцать лет не делали. Вы нас с кем-то путаете. Гул дрели я тоже каждый день слышу. А вчера в какую-то квартиру мешки с цементом носили, вот с них и спрашивайте тишины», – возражаю я сердито.

Проклятья продолжались до тех пор, пока за мной не закрылись двери лифта.

«Институт закончила. Знания, может, и получила, да только воспитанности от этого не прибавилось. Пришла бы ко мне в квартиру, поговорили бы по-хорошему, все выяснили, чаю попили, а то сразу оскорблять, унижать, нервировать. Почему она всегда готова поверить в самое худшее в человеке? Откуда в ней столько подозрительности и изобретательного коварства? – думала я грустно, рассовывая продукты по полкам холодильника. – А я еще ей сочувствовала, когда перестройка загнала ее торговать на рынок. Да видно место ей там: обвешивать, хитрить, грубить, нагло глядя в глаза».

– Простота и доверчивость – синонимы наивности и глупости. Миром правят лжецы и циники, – пробурчала Инна себе под нос.

– А как-то один из жильцов лак пролил. Я субботу и воскресенье задыхалась от вони – у меня же аллергия, – металась на диване, не зная, чем спастись от назойливого, въедливого запаха, с трудом перемещалась по квартире, мучаясь тошнотой и рвотой. Так посыпались на мою больную голову беспрерывные телефонные звонки с угрозами и требованиями прекратить «химичить» и «ставить над людьми опыты». А на дверь нашей квартиры соседи прикрепили плакат с угрозами. Я плакат сняла и на его место повесила записку о том, что очень страдаю даже от запахов на кухне, поэтому не только не провожу опытов, но даже не каждый день готовлю пищу, по причине плохого самочувствия. Оставили меня в покое.

А что творилось, когда в доме телевизоры начинали плохо показывать! И депутату на нас кляузы писали, и в ЖЭК, и в городской Совет звонили. По их мнению, виной всему был наш компьютер. Он, видите ли, портит изображение. Мы «пострадавшим от современной техники» демонстрировали отсутствие влияния работы нашего компьютера на качество телепередач и телеантенну себе отдельную на крыше поставили, чтобы хоть чем-то успокоить соседей, – не помогало.

Я удивлялась: ведь не только у нас в доме компьютер, почему к нам привязались? «Умные вы больно», – был мне ответ. «Умные не позволят делать глупости и портить отношения с соседями. Ищите того, кто, возможно, по незнанию, совершает противоправные действия», – посоветовала я.

А хорошей соседке шепнула: «Ну, если они в чем-то не разбираются, зашли бы к нам за консультацией. Посоветуй, как нам объяснить им, что дураков следует опасаться, а не умных». С невежественными людьми не получается разговаривать, прибегая к доводам разума, по справедливости; они зачастую восстают не столько против причиняемого им зла, сколько против добра, которое им хотят сделать. А ведь еще философ Кант говорил, что умный человек не совершает плохие поступки потому, что оставаясь наедине с собой, не хочет оказаться рядом с подлецом. Что-то типа того.

Маты и угрозы продолжались полгода. Антенну нашу ломали, телевизионный кабель срезали. Комиссии многократно обследовали дом. Выяснили причину, нашли виновника. Им оказался ребенок наших шумных соседей, который в отсутствие родителей «скачивал» фильмы из телевизора в свой компьютер. Но никто из жильцов и не подумал извиниться перед нами. Что бы в доме ни происходило плохого или непонятного, и по сей день первым делом соседи ополчаются против нас. И откуда такое неприятие к образованным?

Никто не посочувствовал нам, когда и первые, и вторые жильцы, те, что над нами, делая ремонты, постоянно заливали нашу квартиру так, что мы уже перестали замечать желтые полосы на потолке между перекрытиями. Они и до сих пор продолжают «полоскать» нас после очередных бурных возлияний. Что хотят, то и творят, и управы на них нет никакой.

На каждый роток не набросишь платок, особенно, если этот рот принадлежит безбашенной голове. Я больной человек, но не бросаюсь на каждого. Понимаю, что жильцы обязаны содержать квартиры в хорошем состоянии, а для этого желательно раз в пять лет, если средства позволяют, делать косметический ремонт, главное, работу выполнять в установленное законом время. Я стойко и спокойно терплю шум, раз живу в городе, в многоэтажном доме. А как же иначе? «Возлюби ближнего своего как себя самого» касается всех, даже неверующих.

Дырявая память у наших соседей на добрые дела. Муж в молодые годы многим бесплатно чинил телевизоры. Некоторые, правда, водку предлагали. Но он и слышать о ней не хотел. Отшучивался – не пью, не враг себе. Уважаемым был, пока чинил? Нет. Факты ставят в тупик. Теперь вот наш сын им компьютеры настраивает и ремонтирует. Наверное, думаете, критикуя, я становлюсь мелочной?

Тема была подхвачена. У каждой из женщин нашлось, что вспомнить.

– Вот заведется в доме одна пакостная тетка, и всех баламутит, натравливая соседей друг на друга. Житья от нее никому нет. И у нас такая есть. Как увидит, что кто-то с кем-то мило беседует, в тот же день какую-нибудь гадость скажет одному про другого и тот начинает шарахаться от соседа. Хобби у нее такое. И ведь инженером работала до пенсии. Сочувствую ее бывшим коллегам.

И мне не раз от нее доставалось. То с соседями по этажу рассорит, то дворничихе «напоет», что я ей работы прибавляю, хотя все как раз наоборот. То принялась уговаривать мою семью деревья спилить, чтобы они цветочкам на клумбе свет не заслоняли. Думала, что мы глупее ее и не знаем о штрафах за незаконное уничтожение зеленых насаждений. А когда при ремонте теплотрассы рабочие спилили три тополя, она стала утверждать, что это я лишила наш дом красоты.

Тополя я, конечно, не спиливала, а вот по поводу странного способа ремонта прорывов труб с мастером беседовала. За шесть лет существования моего палисадника его трижды «с лица земли» стирали ковши ремонтной бригады. Длина цветника восемь метров. Так вот, когда впервые произошла протечка, я попросила главного специалиста, проложить новые трубы по всей длине цветника, чтобы им больше не пришлось его разрывать, тем более, что эти трубы уже прослужили срок вдвое больше положенного. Только разве он, мужчина, станет слушать женщину с высшим техническим образованием! Мы, мол, сами с усами…

Ну так вот про соседку. И чего привязалась? Я ее никогда не трогала, даже имени не знала, пока сама случайно рано утром, сидя на балконе, – не спалось мне, – ни услышала, как она порочит меня перед моей знакомой. Такие гадкие слова употребляла, что у меня мороз по коже пробирал. Думала, без свидетелей обгаживает, один на один. А когда на лавочке ведет беседы в компании пенсионерок, всегда такая умная, воспитанная, культурная. Плохого о ней не подумаешь. А на самом деле стерва, змея подколодная, – пожаловалась Жанна.

– Я тоже иногда встречаюсь с непониманием и даже противостоянием в отношениях с некоторыми соседями, – вздохнула Аня. – Например, надоел мне пыльный бурьян, растущий перед нашим домом, так я взялась за обустройство участка.

Четвертый год занимаюсь палисадником, но пока плохо получается. Участок не огорожен и люди не считают нужным обходить клумбу, идут напрямик, ломая и затаптывая не только цветы, но и молодые кусты. Машины ставят, не замечая зеленых насаждений. Иногда утром гляну – опять на свежевскопанной земле четкий след автомобильного колеса. Видно, разворачиваясь, не вписался шофер в предназначенное для машин пространство.

Но больше всего меня расстраивают кучи окурков, которые я нахожу по утрам в цветочных лунках. Сначала предположила, что это ночные проделки молодежи, которая, развлекаясь возле нашего дома, оставляет горы пустых бутылок и разного мусора. Но как-то рыхлю я землю после дождя, как всегда выбираю окурки и вдруг вижу свежий, еще дымящийся. Поднимаю глаза и еле уворачиваюсь от следующего, тлеющего, летящего с балкона прямо мне на голову. Успела заметить мужчину со злорадным взглядом, быстрой тенью скрывшегося за шторой. И сынок его по-лакейски засеменил за ним.

Напакостил папочка тетке? Зато какое удовольствие получил бывший простой советский человек! Теперь долго будет с удовольствием смаковать. И ведь не вздрючишь… Скажет: «Ну и чапай на хрен отсель, куда хошь, коли не нравимся. Не держим в нашем доме». Пробовала бороться. Только доказала свою нежизнеспособность, когда слушала вот такого же… в некой стыдливой растерянности… А потом, глядишь, годок-другой – и «достойная смена» подрастет. Не даст и этот обалдуй тетке, то бишь мне, скучать… В каждом из нас много чего и хорошего, и плохого. Но ведь всем надо понемногу, по каплям избавляться от гадкого в себе, правда же?

А один жилец нашего дома посочувствовал мне: «И зачем тебе это надо? Больная, инвалид, лежала бы себе на диванчике, книжки почитывала, а ты из последних сил стараешься. Не оценят, не похвалят». Обидно, и он меня не одобрил, хотя хороший человек, ямки мне помогал копать. Выходит, что и в его глазах я выгляжу женщиной со странностями. Разве ему не хочется красоты? Только на своем огороде? Для себя?

Пожаловалась подруге-психологу на свои трудности в общении с некоторыми соседями, а она грустно усмехнулась: «Есть такая категория людей, которым доставляет радость издеваться над человеком, особенно, если он до пенсии был уважаемым. Они, таким образом, возвышаются в своих глазах. Вот, мол, мы какие умные да хитрые, заставляем бывшую начальницу выгребать за собой окурки. И это мнимое чувство гордости, превосходства и восхищения собой перекрывают все другие чувства, какие могли бы возникнуть у культурного человека, но никогда не появятся у невоспитанного».

Еще одна соседка с наслаждением сообщает дурные новости. Конечно, потом выясняется, что они были ошибочны, но дело-то уже сделано, человек разволновался. А сколько неприятностей мне доставляет неуклонно растущее кошачье семейство, происшедшее от одной прародительницы. У соседей теперь спонтанно образовалось что-то вроде клуба по интересам. Собирают кошек со всей округи и кормят. Я понимаю, при отсутствии внуков им, одиноким, необходимо на кого-то растрачивать неизрасходованную материнскую любовь. Но грязь, вонючие кучи повсюду, болячки ничейных животных… Я один раз предложила им одомашнить своих подопечных, так сразу превратилась для них во врага номер один. Разворошила я порядок, в котором они привыкли жить. Вернее, беспорядок, – продолжила жаловаться Аня.

– А на новом месте, когда мы разменялись с сыном, у меня сложились ровные, приветливые отношения с соседями. Люди простые, но такие наполненные. Я быстро нашла в них поддержку своим начинаниям. Многие пожилые женщины взялись за озеленение и украшение нашего двора. И копаем, и поливаем, и радуемся вместе. Я внучку, когда она приходит ко мне в гости, тоже привлекаю помогать мне. Пусть привыкает, – сообщила Жанна. – Раньше я с предубеждением относилась к сидящим на лавочках женщинам. А теперь поняла: сил у них нет, подчас, даже мусор с крыльца смести. Я обнаружила в соседках столько интересного! Одна, оказывается, прекрасно читает стихи и знает их великое множество. Другая была известной спортсменкой. Честь страны в молодости отстаивала. Многие из них были уважаемы, ценимы на производстве, а теперь они вроде бы никто… просто пенсионерки. И от этого им грустно и одиноко. Вот они и делятся друг с другом воспоминаниями о былых заслугах, о которых уже кроме них никто не помнит. Детям некогда их выслушивать. Оно и понятно, у них забот полон рот, деньги надо зарабатывать.

Рассказы подруг навеяли Лене одно неприятное воспоминание. Знакомый посоветовал ей обратиться к депутатам за помощью в издании очередной книги, и дал телефон своего друга, мол, хороший мужик. Запишись к нему на прием, посодействует, а он…

Слава вернулся от соседей, и Кира пожелала подругам спокойной ночи.