Онлайн чтение книги Свет уходящего солнца: Зимний сон Light of the Setting Sun: Winter Dream
Глава 4: Божественная комедия, или Театр одного актёра

«– Что он задумал?» — подумала я и тут же услышала, как что-то с грохотом упало вниз, заставив меня испугаться.

Фудживара испугался не меньше моего, и даже вскрикнул, после чего забубнил про фонарик. Затем послышался щелчок дверного замка, а чуть позже загорелся свет фонаря. Я осторожно выглянула вниз, но никого, кроме Аоя там не обнаружила. И тут на всю обсерваторию громогласно раздался зловещий голос:

— Кто посмел нарушить мой покой? — грозно и выразительно протянул… Виктор?

— Чего?! Кто здесь? — дрожащим голосом спросил Фудживара, лихорадочно оглядываясь по сторонам.

— Внемли! Пред тобой Я — Шинигами!

Догадавшись о замысле Виктора, теперь я сосредоточилась только на том, чтобы не засмеяться вслух раньше времени.

— П-прекратите! Что за шутки? — возмутился Фудживара, тщетно попытавшись придать своему голосу уверенности.

— Прояви уважение, смертный, и внимай, когда говорит Бог!!! — рассердился «Шинигами».

Да рассердился так, что в помещении внезапно возник акустический резонанс. Не знай я, кто выдавал себя за него — то точно бы поверила, что сюда явился сам Бог Смерти. А ведь мы, японцы, народ суеверный…

— Все люди источают смрад греховности, — продолжил он чуть спокойнее. — Я чую его всегда и везде. Но твой мне особенно противен, смертный.

— Я никогда не совершал ничего плохого, Шинигами-сама! Моя совесть чиста! — открестился одураченный Фудживара, павший ниц перед самозванцем.

— Ложь! Ни у кого из вас нет чистой совести. Но куда важнее то, ради чего пришлось ей пожертвовать.

«– Истину глаголите, "Шинигами-сама"» — подумала я.

— Потому, поведай Мне, смертный — ради чего ты жертвуешь своей?

Фудживара буквально обливался потом, не зная что ответить.

— И не пытайся что-то утаить от Меня, если не хочешь попасть прямиком в Ёми[sup]1[/sup]! — пригрозил «Шинигами».

Президент-извращенец по-настоящему запаниковал, и в страхе признался во всех своих прелюбодеяниях. За некоторые из них мне захотелось стать Божьей Карой и отвесить ему пару хлёстких пощёчин, но в последний момент я сдержалась, решив что Бог-самозванец справится с этим лучше.

Когда Фудживара окончил свои откровения, Виктор немного помолчал, думая как с ним поступить. Он взглянул на меня и жестом спросил моё мнение. Но так его и не дождавшись, молвил:

— Воистину, твои деяния заслуживают кары, смертный! Прелюбодеяние — это тяжкий грех!

— П-п-пожалуйста, пощадите, Шинигами-сама! — взмолился Фудживара.

Виктор зловеще засмеялся, но без присущего ему безумства, отчего парень внизу ощутимо задрожал.

— Назови своё имя, смертный! — властно произнёс «Шинигами».

— М-меня зовут Фудживара Аой! — дрожащим, как и он сам, голосом произнёс тот.

— Фудживара Аой! За твои злодеяния по отношению к этим непорочным девам, Я обязан покарать тебя!

Голос Виктора был подобен раскату грома, чему способствовала акустика помещения. А последняя его фраза прозвучала наиболее величественно, заставив президента студсовета задрожать ещё сильнее. Тем временем, лжебог продолжил:

— Но поскольку ты ещё юн, — он сделал паузу, — отнимать твою жизнь было бы неразумно. Посему, Я — Шинигами — дарую тебе второй шанс, Фудживара Аой!

У того из глаз брызнули слёзы счастья. В адрес «Шинигами» полетели все слова благодарности, что только существовали в японском языке, но «Бог Смерти» в лице Виктора громогласно заставил замолчать «смертного невежду» под предлогом того, что он «ещё не договорил».

— Я дарую тебе помилование, только если ты исполнишь мою волю, смертный, — пояснил тот.

— Всё, что прикажете, Шинигами-сама! — сказал Фудживара, своим лбом едва не проломив пол, отчего я еле сдержала свой смех.

Виктор и сам ухмыльнулся, но смог совладать со своими эмоциями и продолжил:

— Первое — ты должен принести покаяние и искупить свои грехи до заката. А второе…

«– Сейчас он, наверное, скажет о маске, из-за которой всё и началось» — подумала я.

Тут, откуда ни возьмись, на всю обсерваторию затрезвонил мой телефон.

«– Вот чёрт! Как же невовремя!»

Я торопливо попыталась выключить его, пока не случилось беды, но Виктор выхватил его у меня из рук и ответил на вызов.

— Шинигами слушает, — сказал он, не выходя из образа.

Мой слух оказался достаточно острым для того, чтобы расслышать собеседника, которым оказалась Хотару.

— Что? Виктор, это ты? А где Аки-тян?

— Юкионна-сама? Кажется, она шла в сторону купален.

— Юкионна? Купальни? Что за бред ты несёшь? Откуда у тебя телефон Акиры, и куда вы оба пропали? Я вас по всей школе ищу!

В голосе Хотару чувствовалось явное недовольство вперемешку с непониманием.

— Прошу меня простить, Идзанами-сама. Я незамедлительно явлюсь к вам как только смогу. Честь имею!

С этими словами он окончил разговор. Я, тем временем, наблюдала за реакцией Фудживара, которая была вполне очевидной — он изрядно опешил.

Подставной «Шинигами» со вздохом промолвил:

— На пять минут не оставят в покое…

— Чтоб меня! Вот уж не думал, что боги тоже пользуются телефонами, — восторженно заявил Фудживара.

— Вы, смертные, мало чего умеете, но шнапс... то есть, техника у вас хорошая.

— Великодушно прошу меня простить, Шинигами-сама; не сочтите за грубость, но какова будет ваша вторая воля? — спросил Фудживара.

Лжебог прокашлялся и его голос вновь стал громогласным.

— Вторая Моя воля будет относительно той вещи, которую ты подобрал.— Я могу оставить её себе? — с надеждой спросил Фудживара.

— Глупец!!! — разгневался «Бог Смерти», вновь заставив воздух затрястись. — Эта маска принадлежит одному из Моих земных воплощений — Широмару! Если не хочешь познать Его гнев — то лучше положи там, где взял. Он… придёт
за ней.

Фудживара без колебаний положил упомянутую вещь ровно туда, откуда он её подобрал.

— Очень хорошо, — довольно молвил «Шинигами». — За сим, Я отпускаю тебя, Фудживара Аой! И не заставляй Меня жалеть о принятом решении, смертный, иначе дни твои будут сочтены!

— Всенепременно! Я приложу все усилия, Шинигами-сама! — поклялся Фудживара.

— Ступай же, Фудживара Аой! И помни: ты должен покаяться в грехах до захода солнца, или навлечёшь на себя беду!

— Я сделаю всё, как вы сказали! Я больше никогда не буду заниматься ничем подобным! Клянусь честью, не буду!

«Шинигами» добродушно, но по-прежнему величественно рассмеялся и молвил:

— Да будет так! Я принимаю твою клятву. Ступай же!

Спустя мгновение дверной замок снова щёлкнул и освещение вновь заработало. Но ненадолго:

— Постой! — внезапно сказал «Шинигами».

— Что вам угодно, Шинигами-сама? — только что вставшему Фудживаре пришлось снова падать ниц.

«– Не смеяться…! Не смеяться…!» — повторяла я себе, сдерживаясь из последних сил.

— Пообещай Мне одну вещь: никому, никому не рассказывай о нашем разговоре! Этот секрет должен уйти вместе с тобой в могилу. А ежели за тобой что худое проведаю…!

— Клянусь!

— Не перебивай Бога!

Фудживара всем своим видом приготовился встретить смерть, но «Бог» молвил:

— С глаз моих долой, Фудживара Аой!

С этими словами свет в обсерватории включился окончательно, и «Шинигами» покинул мир живых. Поняв, что его душа спасена, Фудживара поспешно убрался из обсерватории, небрежно хлопнув дверью и забыв запереть её на ключ.

Теперь я смотрела на Виктора, а он — на меня. Я была готова лопнуть от смеха, но он жестом попросил меня подождать, при том сам еле сдерживаясь. Спустя секунд десять, Вик натужно произнёс:

— Теперь мо…

Он так и не смог договорить до конца и мы вместе разразились истерическим смехом, ведь комичность всей сложившейся ситуации была запредельной.

Наши с Виком тела из-за смеха принимали самые причудливые формы, а из моих глаз, спустя какое-то время, снова брызнули слёзы. Но на сей раз это были слёзы радости. Той радости, что я не испытывала в своей жизни

не так уж и много.

— Как ты сдержалась? — спросил Вик, немного отдышавшись.

— Я не знаю, — ответила я, широко улыбаясь. — Я чуть не описалась… Слушай, а ловко ты это придумал! Не знала, что ты увлекаешься мифологией.

— Я бы и не знал всего этого, если б не пытался выяснить к какой из них принадлежат банши.

— Банши? — переспросила я.

— В другой раз как-нибудь объясню, а сейчас пора убираться отсюда, — сказал Виктор, окончательно придя в себя.

— Согласна. Кто знает, что теперь у президента в голове.

— Да и мы с тобой задержались тут дольше, чем стоило.

На том мы и порешили, а вернувшись в класс — рассказали всё Хотару. Ну, почти всё.

— Ха-ха-ха-ха! — заливалась та смехом. — Ну вы, ребята, даёте!

Пока Хотару приходила в себя после услышанного, Виктор легонько ткнул меня в бок и поднял большой палец вверх, на что я, улыбнувшись, ответила ему взаимностью.

— О-хо-хо-й, вот умора! — произнесла моя подруга, чуть успокоившись. — Эй, Ви-сан, ты случайно не думал выступать в театре?

— В Кабуки? Не, спасибо! — покачал тот головой. — Ладно, давайте расходиться, — сказал он, собирая вещи.

— Что? Неужели не хочешь подольше остаться в компании двух очаровательных дам? — подстрекнула его Хотару.

— Я бы и не против, вот только моим старым костям сегодня нужен отдых. Быть богом утомляет, знаешь ли, хе-хе!

Мы втроём посмеялись и направились к выходу, по пути обсуждая всякую всячину, а заодно договорились о встрече в кафе, чтобы в последний раз обсудить все детали перед отъездом.

— Увидимся через час! — сказала на прощание Хотару и пошла в сторону своей станции.

Я какое-то время проводила её взглядом, а затем развернулась к Виктору со словами:

— Слушай, насчёт того, что произошло в обсерватории…

— Я понимаю, — ответил он и понизил голос. — Мы могли бы обсудить это, но за нами кто-то наблюдает. Иди вперёд и веди себя естественно, а я попробую сбить их со следа.

Я украдкой огляделась по сторонам, но никого подозрительного не увидела, отчего мне стало неспокойно.

— Может, тебе показалось? — с опаской спросила я. — Зачем ты так резко реагируешь на каждый шорох?

— А затем, что я знаю этих людей и на какие гнусности они способны! — рассердился Виктор.

Он посмотрел куда-то в сторону, сделав вид, что чихает, и вновь обратился ко мне:

— Иди вперёд. И помни: пока я рядом — тебе ничто не угрожает.

Подумав, что так действительно будет лучше, я согласилась и пошла к станции, ведомая наличием защиты за спиной.