Онлайн чтение книги Свет уходящего солнца: Зимний сон Light of the Setting Sun: Winter Dream
Глава 11: Первая попытка

Однажды я услышала такое изречение: «Сон — это маленькая прелюдия смерти». Если это действительно так, то я, должно быть, перерождаюсь каждый день. Ибо…

— Тебе ночью кошмары снились. Ты кричала.

Эту фразу, сказанную Виктором, и ей подобные я слышу уже на протяжении месяца.

— Прости. Надеюсь, ты хоть немного выспался. До-о-оброе утро, — ответила я, позёвывая.

Впрочем, для меня это утро было отнюдь не добрым.

— На меня самого ночью бессонница напала, так что, всё окей, — отмахнулся Виктор.

«– Гляжу, для него это утро тоже не сильно-то и доброе.»

Внезапно щелкнула дверь и в наш номер, как к себе домой, ворвалась Хотару.

— С добрым утром, ребята! Как вам спалось? Готовы к новому дню?

Жизнерадостности Хотару хватило бы на двоих. А вот злости Виктора, пожалуй, на шестерых. Он, без резких движений, подошёл к ней и сказал:

— Стань к двери передом, ко мне — задом.

В ответ на такую двусмысленную фразу, Хотару начала паясничать:

— Эй, что это ты задумал, извращенец? Хочешь сделать это на глазах у Акиры? Я сейчас персонал позову! …Эй, а чего это вдруг так жарко стало?

С каждым её словом в помещении действительно становилось всё жарче, а стоявший у входа цветок и вовсе начал вянуть. Я сразу поняла в чём дело и приготовилась к худшему.

— Делай, что говорят! — приказал Виктор.

— Ладно… — ответила Хотару и повернулась к нему спиной.

Виктор тотчас же схватил её за шиворот, как котёнка, приподнял над землёй и выставил за порог.

— Эй-эй-эй-эй-эй, что ты делаешь?! Поставь меня на место! Одежду же порвёшь!

«– Наша певчая птичка вполне ожидаемо заголосила.»

Виктор удерживал её на весу одной рукой, а его мускулы напряглись так, что казалось вот-вот разорвут ткань, облегавшую их.

«– Всегда поражалась его нечеловеческой силе, но это бьёт все рекорды. Шварценеггер нервно курит в сторонке!»

— А теперь выйди, постучись, и зайди нормально! — прохрипел Виктор с крайним недовольством.

И дверь с грохотом захлопнулась. Я ожидала, что Хотару, как и полагается, постучит в дверь и войдёт, но этого так и не произошло.

Секунды спустя Виктор совершил серию очень (очень) быстрых ударов по воздуху, выдохнул, и всё вокруг начало остывать.

— И как меня только угораздило познакомиться с этой… пришибленой? — спросил он, досадно вздохнув.

— Ну, знаешь, рыбак рыбака…

— Увидит и даст пинка! Ладно, хорош языками чесать, пошли вниз! Есть хочу.

— Ты собрался идти в таком виде?

— В каком таком?

Из всей одежды на Викторе были только шорты и маска.

— Тю ты, ё… Ну, считай, мы квиты.

— В смысле?

— В коромысле, блин! — огрызнулся Виктор. — У тебя реально с башкой проблемы или ты притворяешься?

«– Ну и что я, по-твоему, должна ответить?»

В итоге, я ничего и не ответила.

— Ой, вот смотрю на тебя и удивляюсь: как ты вообще умудряешься запомнить наизусть какой-то аферизм, но при этом не можешь вспомнить что с тобой было последние 24 часа?

— Ты хотел сказать «афоризм»? — поправила я.

Не знаю, что в этой фразе было смешного, но Виктора она жуть как развеселила.

— Вот обязательно смеяться так, будто ты маньяк какой-то? Потому тебе люди и боятся.

— Не такой уж я и страшный, — ответил Виктор до боли знакомой фразой. — Я же не зеркало.

Эти слова, как и история с ними связанная, заставили меня вспомнить о Хотару, которая уже наверняка ждала нас на завтраке. Лишь собралась я напомнить об этом Виктору, как его желудок отрезонировал на весь номер, отчего Вик опять помрачнел:

— Гр-р-ах! Вот умеешь же ты заболтать! Будешь меня бесить — я тебя на обед сожру!

— Не меня, сержант! Меня так просто не слопать! — выпалила я с непонятно откуда взявшейся самоуверенностью.

Мы смотрели друг другу в глаза с тем же азартом, что тогда — у меня на кухне. Но теперь, мне вовсе не было было страшно. Может быть,  за время нашего общения часть безумной натуры Виктора передалась и мне.

А мы всё смотрели…

Смотрели…

Смотрели…

— Эй, ну мне долго вас ждать?

И не заметили, как нас вновь стало трое.

Готова поспорить, у обоих из нас поотсыхали языки и перекосились лица от неловкости возникшей ситуации. На сей раз, мы оба застыли от неожиданности.

— Что с вами, ребята?

Тишина.

— Если не хотите есть, то я отдам ваши порции бра… ой, то есть, Мишима-сан.

— Нет-нет, мы сейчас! — спохватилась я.

— Ага, пойди пока чайку нам возьми, — добавил Вик и жестом попросил незваную гостью уйти.

Та со своей фирменной лисьей ухмылкой ответила: «Будет сделано!», — и тут же нас покинула.

Только сейчас я сообразила, что мы вдвоём стоим друг напротив друга почти вплотную, и мои чувства вновь заполонили меня. Дрожащим, как струна, голосом, я начала говорить:

— В… Вик… Я…

— Что? — спросил он, ни капли не удивившись.

— Я… хочу… тебе кое-что сказать.

Моё лицо налилось краской, серце застучало как барабаны тайко, а голос был готов сорваться на крик ради тех слов, которые я, думала, не скажу никогда.

«– Как там говорил папа? Пан или пропал!»

— Я…

…сомкнула кисти и прижала руки к груди, всё ещё не набравшись смелости сказать оставшиеся два слова.

— Я…!

— Стой!

Я подняла голову и пристально всматривалась в видимые части лица Виктора, в ожидании того, что последует за этим «стой». Если как-то и можно было описать моё состояние, то я бы назвала его «подвешенным».

Роковое молчание Виктора, к счастью или нет, продлилось недолго:

— Знаешь, я догадываюсь что ты хочешь сказать, и… мне тоже есть что сказать на этот счёт, но… давай обсудим это немного позже.

Мой мозг отключился и я понятия не имела как трактовать услышанное. Но на душе стало легче оттого, что он, по крайней мере, не отверг меня сразу.

— Идём, — сказал Виктор, перешагнув порог, — а то те двое уже совсем зажрались, ой, заждались.

Из-за этой оговорки, вся романтическая атмосфера рассеялась в пух и прах. Но даже несмотря на то, что моя попытка признания, откровенно говоря, не удалась, слова Виктора вселили в меня надежду.