Онлайн чтение книги Силуэт, мелькающий меж фаз
Глава 8. Эхо прошлого. Часть 2

Вновь оказавшись в плену тёмного лабиринта, извивающегося столь рьяно, Викар — пропитанный до мозга костей военный — умудрился потеряться в пространстве. И не только это вызывало у него негодование, но и то, как шустро и ловко пробирался сквозь узкие проёмы огромных размеров проводник перед ним. Казалось, что этот накачанный мужчина знал каждый не только изгиб улочки, но и всякую неровность там, где даже зоркий глаз Викара не мог углядеть в этой тьме хоть что-то точное.      Звук улицы, шума и гама народных улочек, словно во́лны, бьющиеся о прибрежный берег, то нарастал, то затухал во тьме скрытой части колонии. То в одном углу, то в другом Викар цеплял блестящие глаза тех, кто предпочитает скрываться от таких, как он. Незаконные вещества, проституция, нелегальный оборот чего только можно — истинное лицо колонии, на которое закрывают глаза до самых верхов. Такова плата за спокойствие… Но всё же капитан впервые сумел увидеть то, чего раньше и сам избегал, будучи посетителем Борэла. И теперь, задумываясь над увиденным, Викар ужаснулся тому, как же люди — особенно он — привыкли игнорировать то отравляющее воздействие всей той тьмы своей, лишь бы пребывать в зоне своего комфорта. Будь сейчас обстоятельства его иначе, возможно, он бы стёр это пятно с лица колонии. И не только лишь этой, а всех! Вот только… при иных событиях… заметил ли бы он это? Не будь он повязан с Филантом, не встреть он Фазовую Некротизацию и не потеряй он всю свою команду… заметил ли бы он всю эту тьму, поразившую его народ и общество?

      Погрузившись в эти размышления, капитан даже не сразу заметил, что они вышли из торгового квартала. Облезлые пепельные стены сразу дали понять, что они идут по старой законсервированной шахте, использующейся ещё тогда, когда эта колония не являлась центром досуга и предложения, а проще говоря, была обычным поселением.

      Шахта — первое место, образующееся при материализации новой колонии. Именно тут добываются основные ресурсы для дальнейшего расширения и строительства. И именно на этом этапе большинство оснований оказываются поглощёнными «Призраками» вместе со всеми поселенцами… Исходя из статистики, примерно лишь семь процентов поселений сумело развиться до уровня «безопасный». И, учитывая, что до инцидента с колонией Вилэнос их насчитывалось девять, несложно подсчитать, сколько стало поглощёнными.

      Оказавшись в этом месте, полностью выбравшись из своих мыслей, Викар машинально потянулся к пистолету, всматриваясь в каждый тёмный уголок шахты, вслушиваясь в падение каждой пылинки. Он ожидал, что всё это может оказаться ловушкой, и на самом деле его проводник никак не связан с ТОА. Брошенные и давно прогнившие железные лампы лишь отдалённым проблеском света позади них напоминали о себе. Рабочие леса из давно прогнившего дерева свисали с железных прутьев, рисуя собою недобрую картину, которую дополняли узоры дроблённого камня. Ничто не напоминало тут жизнь, ведь она отсюда ушла уже десятки лет назад, оставив после себя лишь пыль и пустоту, — и то, даже криминальные элементы в эту пустошь не рисковали соваться. И это настораживало ещё больше.

      Наконец-то дойдя до тупика, необработанного каменного массива, капитан готов был вытащить свой пистолет, окончательно убедив себя в том, что он попал в ловушку. Вот только проводник проделал что-то в темноте, из-за чего на камне образовался белый и яркий разрез от самого верха и до низа. Постепенно он становился всё больше и больше в своей ширине — и лишь затем Викар понял, что это дверь.

      Так же незаметно, как и достав, капитан медленно убрал пистолет…

      Пройдя через открывшийся проём, ослеплённый ярким светом, Викар прикрыл глаза правой рукой, неспешно продолжая идти вперёд. Постепенно привыкая к его ярким лучам, он всё больше различал края помещения, коим оказалась по итогу небольшая комната, полностью покрытая металлическими пластинами и лишь одним небольшим пьедесталом у дальней стены.

      Неожиданно он услышал, как дверь позади него закрылась, и он оказался заперт в четырёх стенах, полный смешанных чувств и непонимания происходящего. Ещё раз окинув помещение взглядом, он заприметил небольшую мигающую кнопку у пьедестала. Нерешительным шагом Викар отправился в её сторону.

      Дойдя до кнопки, он неспешно потянул палец к ней и нажал на неё.

      Свет в комнате резко погас, и над пьедесталом вновь показалась странная маска, как при первом его разговоре с представителем концерна ТОА.

— Капитан Ноэль Викар, мы рады видеть Вас и рады тому, что Вы поверили нашему проводнику, — раздалось по всей комнате без определённого источника звука.

— А уж я-то как рад, что это всё же Вы… — тихо пробормотал себе под нос капитан, наконец-то расслабившись, а затем уже отчётливо задал вопрос: — Чем я могу быть Вам любезен?

— Мы, представители правящей семёрки концерна ТОА, хотим у Вас попросить об одном одолжении. И, конечно же, не за просто так, — добавил голос.

— Я весь внимание, — промолвил Викар, скрестив руки и с любопытством рассматривая говорящую с ним маску.

— Мы просим Вас наблюдать за Габриэлем Филантом и докладывать нам о каждом его шаге, решении и даже мысли, вскользь произнесённой им себе под нос. Мы просим Вас стать нашими ушами и глазами, поскольку Габриэль Филант является угрозой всему… нашему виду. Его идеи, мысли и эксперименты могут привести нас к погибели! Он, наверняка, пытался настроить Вас против нас, говоря разные несуразности и строя абсолютно искажённые образы нас, как концерна ТОА. Наверняка, он говорил, что мы специально Вас отправляем в колонию Вилэнос, чтобы или наказать, или сломить, или что другое. От лица концерна должен сказать, что это лишь совпадение, что Вы принимаете участие в этой миссии, которую мы задумали ещё задолго до того, как впервые увидели Вас, мистер Ноэль Викар.

— И что же я получу взамен? — поинтересовался капитан, слегка наклонив голову вбок, нахмурив брови. — Всё же то, о чём Вы меня просите… это же чистой воды шпионаж! Да и к тому же у меня нет основания верить ни Вам, ни Филанту! С чего мне принимать Вашу сторону?

— Вы правы, — согласился представитель концерна ТОА, — у Вас нет основания верить ни Габриэлю Филанту, ни нам! Ваше решение должно основываться на наблюдениях и фактах. Именно поэтому мы будем ждать. Мы уверены, что Вы, Ноэль Викар, примете верное решение, когда здраво оцените действия и их последствия, свершённые Габриэлем Филантом! По окончании нашего с Вами диалога проводник передаст Вам небольшое устройство. Если Вы решите с нами сотрудничать, то просто вставьте его в ухо и два раза нажмите на него пальцем. Что же касаемо награды — наши ресурсы позволят дать Вам всё, чего Вы пожелаете.

— Всё, чего я пожелаю? — усмехнулся Викар, развернувшись спиной к пьедесталу, а сам при этом глубоко задумался.

      Предложение, сделанное концерном ТОА, без сомнения, могло помочь ему свершить месть, о которой говорил Филант. Раз уж сам концерн подозревает его в чём-то сомнительном, то, вне сомнений, рано или поздно его удастся подловить. А желанием сможет служить… возможность самолично провести казнь.

      С другой же стороны: что Викару мешает просто подойти и сделать выстрел? Да и желает ли он на самом деле смерти Габриэля? Переполненный шрамами, он лишь ищет, на кого возложить вину; на то, к чему его привела жизнь и какой путь ему пришлось пройти… И даже понимая, что Габриэль в его жизни лишь малый отрезок, но именно он находился ближе всего к нему. Ближе всего к званию виновника. По крайней мере, последнего… шрама…

      Когда дверь отворилась, Викар покинул помещение, и стоило ему сделать шаг наружу, как слева появился всё тот же проводник, протягивающий ему небольшое устройство. Опустив взгляд, даже не поворачиваясь в его сторону, капитан протянул руку и взял устройство. Выложив его на ладонь перед собою, он посмотрел на него и неспешным движением положил в карман.

      Вся эта беседа вызвала у него горький привкус, состоящий из смешанных друг с другом злобою и тоскою. Тяжело вздохнув, капитан неспешным шагом побрёл в сторону света…

***

      После того, как Викар с Габриэлем разошлись, последний побрёл обратно по тёмным переулкам прямо на главную улицу. Грех было бы не воспользоваться возможностью уладить свои дела, раз уж капитан сам его привёл на Борэл.

      Оказавшись в плену ярких и цветастых людных улиц, легко затеряться в толпе и уйти от назойливых глаз любого преследующего. Зная любой закуток и тёмный переулок, можно стать невидимкой для любой отслеживающей системы, которая, впрочем, банально не справляется с тем напором, что прибывает в колонию. Особенно на популярных улочках.

      Габриэль, проводивший в один период своей жизни почти всё время на Борэле, моментально слился с толпой и, чётко передвигаясь по закуткам, тёмным переулкам и заполненным улицам, добрёл до места своего назначения — небольшой неприметной стальной и укреплённой двери, на которой висела табличка с простой надписью: «Лучшие побрякушки Тофиля!». Ещё раз осмотревшись через плечо, Габриэль вошёл внутрь.

      Внутри располагалось небольшое помещение, в конце которого стоял прилавок продавца, а справа и слева по три стеллажа с каждой стороны, заставленные, как и гласила надпись, множеством маленьких побрякушек от мала до велика. И от столь великой тесноты невольно рождался страх что-то задеть и уронить, из-за чего большинство посетителей данной лавочки в основном ходили боком. Но только не Габриэль. Он своей уверенной походкой мог бы ввести любого в ужас или же в ожидание потенциального погрома.

      Хозяин магазинчика сперва обрадовался появлению знакомого. Но улыбка почти моментально сменилась на нервную.

— Габриэль! Какие гости! — слегка прыгающим голосом промолвил Тофиль.

— Ты мне зубы не заговаривай, Тофиль! — резко осадил его Габриэль. — Не думай, что я забыл случай с алкашом.

— Но ведь… — промямлил себе под нос владелец лавки, а затем рваным голосом бодро добавил: — Я уверен, что последняя информация оказалась верной! Правда же?

— Тц! — цокнул Ведомый, а затем, скрестив руки на груди и наклонив голову вбок, произнёс: — Это да. Она оказалась очень… занимательной. Только вот…

— Тебе нужна ещё информация? — ехидно вопросил Тофиль с растянувшейся до ушей улыбкой и глазами, полными желания наживы.

— Да.

— Тогда скажи, что тебе нужно — и я это найду! — потирая руки ответил Тофиль, предвкушая потенциальную награду. — Единственное, что плата будет за это соответствующая, уважаемый Ведомый.

— Нужна информация о том, где она была до того, как прибыла на ту колонию. В идеале нужен весь маршрут её передвижения за последние восемь месяцев.

— Всё ещё гонишься за этой девкой? Не думал, что уважаемый Ведомый будет у нас сталкером! — усмехнулся Тофиль, скрывшись за прилавком.

      Сказанные слова заставили дёргаться глаз Габриэля, переполнив его желанием врезать хозяину лавки от всей души. Но меж тем он понимал, что только этот скользкий тип сможет ему помочь. Всё же Тофиль был, пожалуй, самой тёмной лошадкой на Борэле, которая умела доставать какую угодно информацию, имея при этом контакты самых важных и ключевых элементов их общества. Только он мог достать требуемое. Но и плата за это взималась чрезмерная.

— Габриэль, ты же знаешь, какие у меня условия? — промолвил Тофиль из-под прилавка.

— Выкладывай давай. У меня не так много времени! — раздражённо ответил Габриэль, крутя небольшую хрустальную фигурку в руках, взятую со стеллажа.

— Оплата, как обычно, вперёд, но на этот раз она будет не деньгами. — После этих слов Тофиль вылез из-под своего прилавка, держа в руках информационный носитель. — Мне нужно, чтобы ты взломал своею печатью Права эту штукенцию.

— Что на ней?

— Скажем так, это не то, что тебя должно волновать. Информация там… конфиденциальная, но она защищена алгоритмами то ли военного характера, то ли чего повыше. В общем, если что и сможет взломать её, то только печать Права, — пояснил Тофиль, положив носитель на прилавок, затем добавив: — Этого будет достаточно, чтобы расплатиться за твой заказ.

      Секундой помешкав, Габриэль достал свою подвеску, после чего поднёс ко рту и, тихо пробормотав себе что-то под нос, легонько толкнул её в сторону прилавка. Подвеска, в свою очередь, медленно подлетела к информационному носителю, после чего лёгким белым светом приподняла его над поверхностью. Вслед за этим вокруг него закрутились разные световые символы.

— Знаешь, вот единственное, что мне не удалось достать за всю свою деятельность, так эти ваши печати Права, — прервал затянувшуюся тишину Тофиль. — И ведь даже никто не знает, как их воссоздать. А оригинальные печати, как ходят слухи, привязываются к своим носителям при непосредственном её создании. И поэтому их может использовать только владелец… А ведь это такой хороший инструмент. Да ещё и с такими возможностями… Они… правда могут быть использованы только носителем?

— Да… — сжато ответил Габриэль, с тоскою смотря на хрустальную фигурку в руках. — Лишь носители…

— Жаль, конечно, — с грустью в голосе промолвил Тофиль, а затем со смешком в голосе добавил: — Ведь будь иначе, я бы точно позарился на твою печать! Ну да ладно, шутки шутками, но я всё ещё помню, что ты для меня сделал. Так что не принимай мои слова близко к сердцу.      Габриэль лишь с лёгкой, но тоскливой улыбкой посмотрел на Тофиля, с интересом разглядывающего символы вокруг информационного носителя. Сам же при этом погрузился в свои мысли — ведь тоже считал, что печать привязывается к своему хозяину, пока тот не предастся забвению. И эти мысли лишь ещё сильнее вгоняли его в печаль. Ведь вторая подвеска, доставшаяся ему от, наверное, самого близкого человека, теперь была привязана к нему. Волей-неволей, но это нагоняло мысли о судьбе того, кого он пытается отыскать. Габриэль больше всего страшился того, что все его попытки напрасны, и что её давно поглотили Призраки или чего похуже…

      И пока он пребывал в тяжких думах, к нему подлетела его печать Права. Взлом был успешен.

— Ну что же, теперь я прямо-таки обязан отыскать искомую тобою информацию! — воодушевлённо воскликнул Тофиль, с трепетом смотря на информационный носитель в своих руках. — Приходи где-то… через полторы недели. Думаю, что к тому времени бо́льшую часть информации уже достану.

      Габриэль, лишь кивнув утвердительно головой, развернулся и побрёл к выходу. Перед закрытием двери за своей спиной он услышал отрывок говорящего с самим собой Тофиля:

— Как же хорошо иметь в друзьях владельца печати Права! Теперь мы ближе…

      Вновь очутившись в плену городского гама, Габриэль, поникший, брёл по оживлённой улице, уже даже не пытаясь скрыться от любопытных глаз. Все его думы были лишь о единственном — цели его поисков. Его тело и разум разъединились, и каждый выполнял свою задачу. И если физическая оболочка с успехом, то разум его упирался в одни и те же стены; одни и те же вопросы, которые он задавал себе с момента пропажи столь близкого ему человека.

      Углубившись столь сильно в себя, он даже не сразу осознал, что пьёт чашку кофе у себя дома на софе. И лишь горький привкус во рту вывел его из тёмных уголков собственного разума. Поставив чашку на столик, он облокотился об спинку и закинул голову назад. Взору его предстал белый потолок с копотью, то тут, то там, оставленной после его самых разнообразных экспериментов.

      Всё так же взирая вверх, Габриэль достал свою подвеску и, пустив её в свободный полёт, меланхолично произнёс:

— Включить голосовой режим.

— Голосовой режим включён, — ответом по комнате разошёлся лёгкий мужской, но синтезированный голос.

— Проанализируй ранее просканированные бумаги на предмет… связи с письмом. — Габриэль задумался, секундою спустя добавив: — Параллельно воспроизведи само письмо.

— Команда принята. Начинаю выполнение. Зачитываю письмо…

      Пускай пока печать Права и зачитывала письмо, но Габриэль и без этого безупречно помнил каждую строчку; каждое слово на той бумаге, что ему оставили на столе этой самой квартиры. Он даже не вслушивался в голос печати, но, смотря на потолок, на нём, в его разуме словно отпечатывалась каждая буква, каждый знак препинания. И в этом простом сплетении базовых единиц Ведомый пытался отыскать что-то скрытое от его взора; что-то, что даст ему ответ хотя бы на один вопрос. Даже закрыв глаза, во тьме он видел эти белые отголоски прошлого, что составляли само письмо.

      Он не мог забыть эти слова. И то ошеломление, что он тогда испытал…

      «Габриэль, извини, что вот так, через письмо, а не лично. Я не могу сказать, что будет дальше, но я знаю, что только ты сможешь закончить начатое мною. И всё куда сложнее, чем мы представляли. Чем я представляла… Я не могу сказать тебе обо всём. Даже о малой части того, что я знаю и узнала.

Концерн ТОА — совсем не то, чем мы его представляем и чем оно себя показывает. Им нельзя доверять. Именно поэтому я не могу тебе о столь многом рассказать. Ведь если они узнают… Я боюсь даже представить, что они могут сделать в таком случае. Всё, что я сейчас могу сказать — берегись их. И не доверяй им!

      Накопитель, что ты увидишь рядом с письмом, содержит в себе самую ценную и страшную информацию. На нём правда о великом «Фазовом Разломе» и о «Первых». Не дай им забрать его у тебя! Мы все должны узнать истину, которую они так скрывают. Единственная проблема — печать не может взломать защиту накопителя.

      И, наверное, самое поражающее и непонятное для большинства… Рядом также лежит моя печать Права. В это сложно будет поверить, но и о них нам лгали с самого начала. Теперь она твоя… Теперь ты её хозяин и владелец! Используй её с умом…

      Мне хотелось бы так много тебе поведать, но на это нет ни времени, ни возможности. Прошу, закончи то, что я не смогла, и открой правду нашему народу!

      С надеждой в сердце, Лия Этиль!».

      Проговорив содержимое письма, печать Права уведомила Габриэля о завершении анализа. Тот, в свою очередь, тяжело вздохнув и быстро выдохнув, облокотился вперёд опершись на колени правой рукой, а левой потянувшись к остывшему кофе. Все его надежды держались за те самые бумаги, которые он отсканировал на последнем месте пребывания Лии.

— В просканированных документах нет ни одной связи с письмом или же какого-либо упоминания содержимого письма, — промолвил синтезированный голос.

— Тогда о чём документы? Они её авторства?

— Авторство принадлежит Лие Этиль. В большей степени в документах описаны исследовательские опыты над генератором КО-бытия, а также формулы, назначение которых ввиду ограниченности данных неясно. Предполагаю, что доктор Лия Этиль изучала устройство генераторов КО-бытия, а также принцип их работы. Также имеются записи, информация о которых не даёт чёткого понимания их значимости и причинах нахождения среди отсканированных документов.

— Слушаю, — раздосадованно сказал Габриэль, отпивая из чашки.

— В этих записях значится главный энергогенератор колонии, схемы электропитания и формулы отравляющих веществ.

— И снова ни одного ответа… — с горечью пробормотал себе под нос Ведомый, отставив кофе и встав с софы.

      Габриэль направился к своему рабочему месту, раздумывая над своими дальнейшими действиями, но всё, к чему он пришёл — носитель и маршрут Лии Этиль. Ему оставалось либо найти способ взломать носитель, либо ожидать результатов его заказа у Тофиля. Он, конечно, попробовал разобраться в документах, но у него не вышло собрать картину воедино. А то, что ему удалось как-то связать друг с другом, в итоге становилось похожим на очень большое решето. Если бы он сумел тогда отсканировать всё в той лаборатории… Если бы только Ноэль Викар не помешал ему! Возможно, тогда бы он сумел хоть что-то понять…

      И эта небольшая злоба или же обида неприятно кололи его. И это невольно порождало мысль о правильности сделанного им выбора, когда он спас капитана и когда предложил тому желаемую им месть. Союзники — это хорошо, но можно ли таковым считать Викара?.. Быть может, стоило всё утаить, отдать его концерну или же даже просто оставить на дышащем корабле и довериться лишь себе. Но способен ли один человек разобраться с таким грузом, кой навис на плечах Габриэля, постоянно боясь за свою спину и жизнь? Как бы он не желал видеть в капитане союзника, но умом ему было ясно, что он один в этой борьбе…

— Лия… ну и подкинула же ты мне задачку… — повалившись телом на стол, пробормотал Габриэль, накрыв голову руками. — Могла бы оставить хоть какую подсказку… А лучше бы просто всё объяснила.

      Неспешным движением он потянулся к левому карману штанов, из которого достал вторую подвеску. Повернув голову набок, всё так же лежа на столе, он крутил в пальцах последнее напоминание о своей дорогой знакомой, а также последний её подарок ему…

      В голове всё также не укладывалось, как ей удалось переназначить печать на него и как непосредственно сам концерн ТОА не заметил этого. Казалось бы, что столь могучая организация, занимающая большую часть рынка почти во всех областях, плотно сплетённая с правительством, должна знать обо всём. Особенно про выделяемой ею же технологии.

— Взломай носитель, — промолвил Габриэль, кладя его на стол перед собою.

— Предупреждение! — хором ответили печати.

— Было проведено сто двадцать попыток, — ответила его первая печать.

— Было проведено тридцать две попытки, — ответила подаренная ему печать.

— Результат взлома: неудача, — вперемешку затараторили печати, создавая тем самым гам.

— И на что я надеялся?.. — раздосадованно сказал себе под нос Габриэль, но спустя пару секунд после этого глубоко задумался и изверг свою мысль вслух: — Тэро, Гиро, вы можете соединить свои вычислительные процессы и взломать носитель вдвоём, а не по отдельности?

— В нас заложен такой функционал? — спросил Тэро — печать Права Габриэля — у Гиро.

— Такая информация не заложена в меня. Можем попробовать, — ответил Гиро.

      Вслед за этим печати сблизились друг с другом и, кружась вокруг носителя, образовали одно знаковое поле сине-зелёного оттенка. На этот раз процесс занял куда больше времени, чем все прошлые попытки по отдельности. Это вселило толику надежды в Габриэля, отчего он даже привстал с кресла и поднял правую руку на уровень груди, сжав кисть в кулак.

      Интенсивность света постепенно возрастала, пока в одно мгновенье всё не остановилось. Габриэль, замерев, ожидал результата…

— Результат взлома: неудача, — в унисон промолвили печати.

— Да что ж тебя вообще может взломать?.. — огорчённо отмахнулся от носителя Габриэль, плюхнувшись в кровать спиною вниз и распластав руки. — Если уж печати не могут, да ещё и две, то…

      Не успев договорить свою мысль, неожиданно раздался дверной звонок. Тэро в то же мгновенье подлетел к своему владельцу и отобразил над его лицом голограмму. На ней показался вид за дверью, а перед ней оглядывающийся по сторонам Викар.

      Тяжко вздохнув и даже не встав с кровати, Габриэль открыл дверь…

***

      Викар неспешно вошёл в открывшуюся дверь и, осторожно выглядывая из-за угла, ужаснулся. Увиденное им повергло его в шок, ведь довольно просторная квартира — по его примеркам в длину порядка пятнадцати метров, в ширину где-то десять, а в высоту все семь — оказалась полностью забита то ли хламом, то ли чем-то важным, но небрежно оставленном там, где оно было. Буквально каждый сантиметр квартиры был заполнен всякими приборами, бумагами и чем-то непонятным для Викара. При всём этом отчётливо выделялись небольшие «тропинки», ведущие, как предположил капитан, к частым точкам интереса хозяина.

      По одной из таких тропинок Викар и пошёл, в итоге дойдя до столика с софой. Ещё раз осмотревшись и не увидев никого вокруг, капитан уставился на пристройку в углу, ведущую на небольшой второй этаж.

— Филант, Вы наверху? — крикнул Викар, расчищая диван.

— Да! — откликнулся Габриэль, всё так же лежа на кровати и без какого-либо желания вставать да встречать гостя. — Присаживайтесь на диван! Я скоро спущусь!

— Будто мне нужно твоё разрешение… — пробормотал себе под нос Викар, крикнув затем хозяину: — Беспорядок тут, конечно, знатный! Вы хотя бы убираетесь тут?

— Это не беспорядок, а структурированный хаос. Всё лежит и находится там, где должно! Лишь тот, кто понимает эту структуру, видит порядок и логичность!

— Да-да! Как не называй бардак, он всё равно остаётся бардаком, — снова тихо промолвил капитан, садясь на софу.

      Пока Викар ждал Габриэля, он с интересом разглядывал странные устройства, пытаясь вникнуть в их суть или же предположить, что они могли бы делать. Этакая небольшая игра для него самого, чтобы развеять мысли после разговора с представителем ТОА.

      Он всё больше стал задумываться о том, что ему делать и чего же он хочет на самом деле. Ему вспоминались слова Филанта об общей с ним цели; о том, чтобы спасти сам их вид… Слишком героически? Безусловно. Но именно тут рождается дилемма: либо ты готов отдать всё, включая свою жизнь, ради спасения других; либо нет. Третьего не дано. И раз уж у Викара больше ничего не осталось: ни семьи… ни экипажа… Даже старый экипаж его ненавидит и вряд ли захочет с ним снова работать! Когда больше нечего терять, приходит отчаяние, которое с лёгкостью позволяет принимать даже самые тяжёлые решения. Ведь не приходится задумываться о последствиях. При «героическом» финале он мог хотя бы оставить после себя что-то положительное, может, даже хорошее…

      Только все эти мысли о геройстве разбивались об суровую реальность, в которой он — пустое место, обычный вояка, который потерял свой экипаж и теперь вынужден прислуживать какому-то сосунку! Вот только… обязан ли? Почему он вообще решил принять то предложение? Из-за желания отомстить Филанту? Без сомнения, в те мгновенья ему хотелось выместить на нём свою злость. Но то лишь мгновенье. Нужен был тот, на кого можно скинуть вину за всю ту боль, что Викар испытал — и ближайшим был Филант. Страх того, что концерн ТОА с ним покончит, если верить словам Филанта? Только вот можно ли этому верить… Пока для Викара вырисовывалась картина того, что Габриэль обманывает и скрывает от ТОА важные вещи, такие как вторая печать и информационный носитель, способный изменить всё!

      Залипнув в какую-то странную камеру, в очередной раз погрузившись в свои мысли, Викар не заметил, как к нему подошёл Габриэль и поставил перед ним чашку кофе.

— Как прошла встреча? — поинтересовался Габриэль, присаживаясь на небольшую коробку рядом со столиком.

— Прошла… не особо гладко. Возможно, никто даже не придёт.

— В таком случае заполним пустые места сотрудниками ТОА. Иного выбора я не вижу.

— Неужели у Вас нет тех, кому Вы доверяете? Вы же не в ладах с концерном, — спросил Викар, отпивая из кружки, а затем резко осёкся и взволнованными глазами уставился на Габриэля.

— Не волнуйтесь, тут можно спокойно говорить. Нас никто не сможет прослушать. Эту квартиру проектировал я, так что в ней стоит всё, чтобы исключить возможность не только прослушки, но и модификации или изменения стен, потолка и пола. В общем, полноценная крепость, которая, конечно же, не нравится концерну, — успокоил капитана Ведомый.

— А то, что при входе в этот… жилой квартал меня максимально подробно изучили, включая мои биометрические данные, удостоверение и сверку их с базой — связано с этим?

— Совсем нет. Охранники тут коррумпированы до мозга костей, и они просто пытались получить с Вас мзду, затягивая процесс. Для этой колонии это в порядке вещей, к сожалению. А насчёт Вашего вопроса… Все, кому я мог доверять, умерли во время моей первой встречи с фазовой некротизацией. Теперь у меня нет никого, кому я мог бы довериться. Я лишь могу надеяться, что наш уговор не будет нарушен досрочно, и Вы дадите мне время.

— Как минимум могу сказать, что до нашего места назначения он точно будет соблюдён, — выразил свою позицию Викар, отпивая из чашки горький кофе.

— Хотя бы так… — сказал с толикой грусти в голосе Габриэль, тяжело выдохнув носом. — Завтра в конце дня мы отбываем. Так что не забудьте передать своим, если, конечно, они в итоге будут, чтобы двигали в пятый док. Там будет наш корабль на двадцать членов экипажа, включая нас с Вами.

— Хорошо, передам. Мне, наверное, стоит пойти поискать гостиницу в таком случае, — тяжело промолвил Викар, привстав с дивана.

      Но в этот же момент Габриэль его осёк:

— Не стоит. Переночуйте у меня. Так будет… безопаснее, — пояснил Ведомый, встав с импровизированного стула.

      Вслед за этим хозяин квартиры отправился в сторону центра комнаты, после чего неспешно стал расчищать его от всего того оборудования, что он использовал в своих исследованиях. Это удивило Викара. Но больше его заинтересовала камера на высокой подставке с колёсиками, внутри которой из стороны в сторону металось странное создание, коих капитан ранее не видывал в своей жизни.

— Могу поинтересоваться?

— Конечно, — меланхолично ответил Габриэль, не отвлекаясь от уборки, которая на деле являлась обычным перетаскиванием хлама из одного места в другое.

— Что за существо в той камере, которую Вы только что двигали?

— Это? — указал пальцем Габриэль в сторону семилапого, частично игольчатого и лысого создания с тремя глазами, один из которых располагался на боку. — Всего лишь один из моих экспериментов. Суть его свелась к тому, чтобы проверить воздействия нестабильного поля КО-бытия на живой организм. Изначально это была обыкновенная исследовательская мышь, которая находилась под критическим уровнем воздействия поля КО-бытия примерно… пять недель? Может, поменьше… Уже и не помню.

— Это было до того, как Вы пришли к мысли, что мы живём в информационном пространстве?

— Эксперимент стал начальной точкой к этой мысли и теории. И к нему меня как раз и… привело что-то. Я просто проснулся и понял, что должен это сделать…

      Пока они говорили, Габриэль успел очистить приличный кусок центра комнаты, куда кинул небольшую коробку. Как только она приземлилась, то буквально в течение полуминуты разложилась в достаточно просторную кровать.

      Сказанное Ведомым невольно породило новую волну мыслей, которые стали ссылать капитана к их миру; тому, что с ним стало… Будучи обычным военным — ни учёным, ни даже заинтересованным в изучении окружающего нового мира, — Викар всю свою жизнь лишь следовал тому, чему его научили. Он привык следовать приказам и лишь раз в жизни ослушался прямого. Тогда, когда сделал остановку раньше… В тот момент, когда он пожалел об этом на всю оставшуюся жизнь, оборвав после этого те нити в нём, что вели к желанию изменить устройство их мира…

      Теперь же, встретившись в Габриэлем, он стал задумываться над этим вновь. Викар снова стал замечать окружающий его мир и проблемы, что его поглотили. И лишь теперь капитан заметил, как ловко и умно во время его обучения обходился стороною вопрос о том, в каком же мире они теперь живут. Спустя столько много времени никто так и не дал чёткого ответа. И лишь теория Ведомого хоть как-то отличалась от той пустоты, что в него вкладывали.

      С размышлениями об этом он и улёгся спать, погрузившись в новые думы, укутавшись во тьму сна…

      До самого вечера следующего дня мужчины не проронили ни слова друг другу, каждый окунувшись в свои мысли. Ни во время завтрака, ни во время обеда. Время их путешествия приближалось, нависая над ними тяжёлым грузом. Для Викара это был груз прошлого, оставивший шрамы столь глубокие, что даже спустя столько времени он не смог не то чтобы от них оправиться, а даже просто остановить бурный поток кровотечения. Призраки, что преследовали его после решения, из-за которого весь его экипаж даже не имел возможности спасти хотя бы своих близких, не говоря уже о целой колонии… Для Габриэля же это камень, что замедлил его в поисках необходимых ответов, отделяющий его от истины о пропаже Лии, о её — а уже его — новой печати и, конечно же, носителе с информацией о первых моментах после великого Фазового Разлома.

      Утром капитан связался с Кэллом и передал ему информацию о месте встречи. И вот в вечер отправки он вместе с Габриэлем стоял в доке номер пять и ожидал… Он не имел даже надежды на то, что кто-то придёт, ведь даже в глубине души Викар считал, что степень его вины столь высока перед старым экипажем, что никто не захочет слышать даже его имени.

— А они точно придут? — разразился наконец-то Габриэль, нервно посматривая на часы и в сторону представителя ТОА, ожидающего команды на формирование экипажа.

— Не думаю, — честно ответил капитан, тяжело вздохнув, после чего развернулся в сторону корабля и, слегка запрокинув голову, добавил: — Думаю, что мы можем отправляться.

      Габриэль собрался было уже отдавать команду, но в этот момент из ворот в док вышла целая толпа людей, направляющаяся прямо к ним. Викар с удивлением смотрел на идущего во главе них Кэлла. И лишь после того, как они подошли к ним, стал смотреть на лица остальных.

      Он был ошарашен. Смотря в эти лица, столь знакомые, столь близкие, которые он не мог выкинуть из своих кошмаров, капитан просто не мог поверить в происходящее. Викар помнил каждого по имени. Каждое имя потерянного ими близкого человека. А также помнил их лица до того рокового события… Теперь в них не было жизни. И это отчётливо виделось по лицу Кирико Эпатис — медика, что улыбалась при любых печалях, невзгодах и боли. Но теперь, смотря на эту нервную, натянутую улыбку, любому дураку всё стало бы ясно. И ведь когда-то её улыбка поддерживала пациентов в самом тяжёлом состоянии, вселяя веру в хороший исход. Но теперь…

      Или же взять в пример начальника группы быстрого реагирования Дэста Нори, на лице которого отчётливо читалась разросшаяся внутри него пустота. И эта пустота, как и лица презрения остальных, смотрели прямо на капитана, точно такого же, как и они, но с куда большей болью. Все они знали лишь ложь о причинах остановки. Ложь, которая для всех должна была тогда стать правдой! Истина же оставалась похороненной для всех, кроме непосредственных участников.

      Пока Викар стоял и ошарашенно смотрел на пришедшую толпу, не зная, что и сказать, к нему подошёл Кэлл Ирби. Уставшим взглядом он посмотрел прямо в глаза капитану и, отдав честь, тихо произнёс:

— Не Вы один хотите закрыть эту главу жизни. Каждый из тех, кто за моей спиной, тоже желает этого. Желает отпустить прошлое и принять случившееся, — с грустью в голосе произнёс Кэлл, а затем полубоком обернулся назад, добавив: — Они сразу сорвались с места, когда я вчера с ними связался. Даже просились быть хотя бы пассажирами, если экипаж будет полон.

— Сколько их? — оглядывая толпу, поинтересовался Габриэль.

— Включая меня, шестнадцать, — ответил Кэлл, внимательно разглядывая спросившего.

— Вполне хватит, — промолвил Ведомый, оборачиваясь в сторону представителя ТОА, кивая из стороны в сторону, затем снова обратившись к фазисту: — Можете подниматься на борт.

      Кэлл Ирби утвердительно кивнул, обернувшись к толпе и позвав их рукой на борт.

— Кэлл, ты за главного. Распределите каюты согласно третьей расстановке, — скомандовал капитан, смотря прямо в глаза бывшего товарища.

— Есть, капитан! — отдав честь, вскрикнул в ответ фазист и последовал к небольшому кораблю.

      Пока мимо проходили остальные из бывших сослуживцев Викара, Габриэль внимательно смотрел в их лица, видя отчётливую неприязнь некоторых взглядов, направленных в сторону капитана. Другие же просто уставились в пол, пытаясь избегать зрительного контакта. Эта картина наводила Габриэля на не столь приятные мысли и зарождала сомнения в правильности принятого им решения о составе команды.

— Капитан, — тихо сказал Габриэль, смотря вслед их новой команды.

— Что?

— В их взглядах отчётливо прослеживается… ненависть к Вам или же презрение. Вы уверены, что им можно доверять?

— Я с ними прошёл через многое. Через страх… потери… боль… Вместе с ними я испытал счастье, радость того, что смогу дышать ещё один день, — с толикой грусти в голосе пояснил Викар, после чего, слегка наклонив голову и повернув её в сторону Габриэля, смотря прямо в его глаза, добавил: — Каждый из нас познал самую глубину отчаянья и пустоты после того, как Вилэнос пал. Поэтому я с уверенностью могу сказать, что до конца миссии они будут верны.

— Они же Вас… — Ведомый замолк и задумался над тем, как выразить свою мысль.

      Но капитан его опередил:

— Да, они меня винят. Я и сам себя виню… за свой юношеский максимализм.

      Габриэль не знал, как реагировать на эти слова, но прекрасно понимал и чувствовал, что за ними стоит куда больше, чем написано в отчётах и чем говорит Викар. Всё, что ему оставалось — протянуть ладонь в сторону корабля, приглашая капитана в его новые владения, что доставят их туда, где ничего не должно было быть…

      Новый корабль был меньше, чем тот, которым командовал капитан ранее. Был компактнее, с более узкими коридорами, но вмещал в себя всё самое необходимое. И, конечно же, дублирование переходов на случай, если один из них придётся отстёгивать.

      Проходя неспешным шагом в сторону мостика, Викар внимательно изучал строение корабля. Это было его привычкой ещё с учёбы и особенно после того, как он впервые встретился лицом к лицу со Всебытием. Знать, куда бежать, где тупики и опасные места — важно как для капитана, так и для других членов экипажа. Ведь от этого может зависеть жизнь, особенно когда происходит пробитие и Всебытие проникает внутрь, пожирая за собой всё, не взирая на работу поля КО-бытия.

      Сталкиваясь в коридорах с другими членами экипажа, Викар постоянно испытывал чувство вины перед ними. Он считал, что на его плечах висят их души, их боль и ненависть, как по отношению к нему самому, так и по отношению к Призракам. Это лишь ещё больше давило на капитана. И он даже стал отчётливо чувствовать тяжесть, словно его тянуло к полу с невыносимой силой, но которой он вынужден был сопротивляться.

      Все, кто должен был ожидать его, уже находились на мостике. Войдя внутрь, неожиданно образовалась гробовая тишина, столь неловкая и напрягающая даже Габриэля. Все смотрели на капитана… Тот, в свою очередь, обводил взглядом всех, кто был внутри, смотря в их лица и глаза в попытках отыскать там для себя хоть какое-то помилование.

      Пока капитан, как вкопанный стоял около дверного проёма, Габриэль, устав от этой ситуации, уверенным шагом направился к своему креслу, стоящему за капитанским. Усевшись на него, облокотившись правым локтем об ручку и подперев ладонью подбородок, Ведомый закинул нога за ногу и, обернувшись в сторону капитана, промолвил:

— Думаю, нам пора выдвигаться. И так много времени потеряли.

      Очухавшись от ступора, капитан, прокашлявшись, направился в сторону своего кресла. Встав перед ним, но уже не смотря в лица своей команды, он дал команду:

— Приготовиться к дематериализации! — после чего повернулся к Габриэлю и задал вопрос: — Фазовая последовательность введена в атлас?

— Да. Точку назначения Вы знаете.

      Корабль меж тем оброс венами по всей своей оболочке, а те участки, что не были ими покрыты, стали похожими сначала на желе, а затем и на жидкость. Вены стали всасывать её — и в один момент, когда вся жидкость была поглощена, в центре стал виднеться горящий ярким голубым пламенем шар, который жадно пожирал загоревшиеся тем же цветом вены. Затем он поглотил сам себя…

— Дематериализация пройдена успешно! — отрапортовал Кэлл. — Применяем фазовую последовательность! Пункт назначения… — он на секунду замолк, словно ему предстояло произнести то слово, которое он не желал бы даже слышать, но всё же, пересилив себя, фазист продолжил: — Колония Вилэнос. Скорость смещения: двадцать процентов фазовой разницы!

      Усевшись в кресло, капитан глубоко задумался над тем, что ему предстоит встретить на этой колонии. Ему сложно было даже представить, чтобы он вновь вошёл в комнату своей дочери… в их спальню с женой… А если там сохранились старые фотографии?! Сможет ли Викар вытерпеть это?.. А каково будет остальным членам команды? Слишком много… Слишком много тёмных мыслей, то и дело кидающих в водоворот страданий!      От нежелания даже думать об этом он отправился в свою каюту, оставив за главного Кэлла. Там, обессиленный от навалившегося стресса, капитан камнем повалился на кровать, моментально вырубившись…

***

      Перемещение до Вилэноса заняло порядка семи часов. Разбуженный Габриэлем, Викар с трудом встал с кровати. Пытаясь как-то сфокусироваться на словах, что говорил ему Ведомый, капитан лишь помотал головой из стороны в сторону.

— Повтори ещё раз, — сонно пробормотал Викар, привстав с кровати. — Я ничего не понял.

— Вы идёте со мной, капитан, так что прошу собраться и идти к выходному шлюзу. Мы уже материализовались.

— Хорошо, — тяжко ответил капитан, двигаясь в сторону шкафа. — Сейчас соберусь и буду.

      Как только Габриэль покинул каюту капитана, Викар неспешно сел на кровать, потирая свою ладонь и слегка прикусывая губу. Вслед за этим, даже того и не заметив, он стал слегка покачиваться вперёд-назад. Закрыв глаза, капитан тяжело вздохнул и запрокинул голову назад, слегка сгорбившись в спине.

      Его попытки сконцентрироваться прервал стук в дверь.

— Да сказал же, что сейчас подойду к шлюзу! — рявкнул капитан в сторону двери. — Дайте мне подготовиться, Филант!

— Капитан, прошу прощения за беспокойство, — раздался из-за двери смущённый женский голос. — Это Кирико. Кирико Эпатис. Может, Вы меня помните. Я хотела бы с Вами немного поговорить.

— Может, помню?.. — тихо себе под нос пробормотал Викар от столь неожиданных для него слов. — Заходите, мисс Эпатис. И извините за произошедшее.

      Внутрь вошла девушка в белом халате, с тонкими ногами, хорошей фигурой и приятным лицом. Её длинные русые волосы свисали с левого плеча, а в руках она держала планшет, прижав его к груди. Смотря в сторону, она старалась избегать всяческого зрительного контакта с капитаном, а её поза так и говорила о зажатости.

— Я никак не мог бы Вас забыть, мисс Эпатис, — с грустной улыбкой сказал Викар, добавив для разрядки обстановки: — Сколько уже прошло?.. Семь лет, если мне память не изменяет. И вы всё так же молоды и прекрасны. Я помню вас всех, мисс Эпатис. И никогда не забывал. Так чем же я могу быть любезен?

— Я хотела сказать… — она слегка замялась, но всё же, найдя в себе силы, продолжила: — Они простят Вас, капитан.

      Эти слова ошарашили Викара, введя его в ступор. Уж что, но он ни за что бы не поверил, что кто-то из его бывшего экипажа скажет такие слова.

— Вы не виноваты в случившемся. Тем более, что Вы так же, как и мы, потеряли семью. Всем нужен был… тот, на кого можно возложить вину и на кого можно выместить злость. Все мы прекрасно это понимаем, но… сложно отринуть то, что давало… — Кирико вновь замялась, не зная, как высказать свою мысль.

— Можете не продолжать, мисс Эпатис. Я понял Вашу мысль и надеюсь, что когда-нибудь это и вправду случится… А сейчас мне нужно спешить к выходному шлюзу.

      Распрощавшись, Викар спешным шагом поспешил к Габриэлю, в душе слегка даже радуясь тому, что сказала Кирико. Казалось, что для него ещё не поздно… Или же он просто хотел утешить себя этой мыслью.

      Ведомый уже стоял около выхода и раздражённо поглядывал на свои часы. Как только он заметил капитана, то, мотнув в сторону шлюза, нажал на кнопку его открытия.

      Их озарил яркий свет просторного дока, облачённого в белый цвет. Внутри стояло лишь два корабля, один из которых был их. Сойдя по трапу, мужчины увидели вдали идущих в их сторону представителей концерна ТОА, в центре которых шёл мужчина в белом халате и в очках.

— О боже! Это ты, Габриэль?! — радостно завопил мужчина, расставив руки в стороны, словно готовясь обнять. — Какое радостное событие! — воскликнул он, начав бежать в сторону Габриэля с Викаром.

— Вот же… — раздражённо пролепетал Ведомый. — Помяни черта! Чтоб его… — тяжко вздохнув, сказал он, затем обратившись к капитану: — Капитан, скажу сразу: Вы привыкнете.

— К чему? — удивился Викар, с подозрением смотря на Габриэля.

— Скоро поймёте, — ответил Ведомый и пошёл навстречу бегущему к ним человеку.

      Мужчина, добежав до Габриэля, резко обнял его и радостно, с улыбкой стал осматривать Ведомого, словно проводя обследование. Изучаемый же субъект, к удивлению Викара, совсем не реагировал на то, что с ним делали.

— Голубчик, да Вы же исхудали! Вам нужно больше питаться! Вы же всё ещё работаете на концерн ТОА? Так? Ну так, значит, у Вас не должно быть проблем с продовольствием, в отличие от тех плешивых из бедных районов или из семьи работяг обыкновенных! Здоровое тело важно. Ведь тогда здоров и разум, голубчик мой! А ваш разум — самое ценное как для Вас, так для меня и тем более уж для концерна! Нет-нет, Вам точно нужно срочно начать правильное питание! Давайте я провожу Вас в нашу столовую. Там лично созданное мною питание! Солдафонам оно, конечно, не нравится, да и некоторым моим коллегам… Ну да что они знают-то?!

— Будет Вам, профессор Эбингтон! — с улыбкой на лице промолвил Габриэль. — Вы же, верно, как обычно, в своих исследованиях сидите, да не читаете внутренние отчёты концерна?

— Конечно! Зачем их читать? Бессмысленная трата времени, которое можно потратить с большим умом. Например, на изучение влияния материализации и дематериализации на живые организмы при нестабильном поле КО-бытия или же влияние Всебытия на организмы! Вот я недавно проводил один эксперимент, где изучал возможность использования Всебытия в бытовой жизни! — Эбингтон задумался, с меньшим энтузиазмом добавив: — Эксперимент полностью провалился! Тотальная неудача, в которой я потерял дорогое оборудование! Потеря потерь… Ну и ещё там парочка ассистентов поглотилась Всебытием. Ну это так, мелочи! Ну что же мы стоим тут, словно не свои! Пойдёмте-пойдёмте, я проведу Вас к тому, зачем Вы сюда прибыли! — только после этого профессор заметил капитана за спиной Габриэля. — А это кто, Габриэль?

— Капитан моего нового судна: Ноэль Викар. Зови его только по фамилии.

— Ну ладно. Добро пожаловать, Викар! Хотя я не особо привык по фамилии звать кого-то… Да и вообще, все эти имена не нужны. Постоянно запоминай их и запоминай! Вот лучше бы цифры использовали! Их же так легко запоминать. Да и в документах с ними проще!

      В этот момент Викар понял, к чему ему предстоит привыкнуть. Профессор Эбингтон оказался на зависть болтливым. А некоторые его высказывания даже вызывали мурашки по коже. Стоило им отойти от дока, как что Габриэль, что капитан заприметили одну отличительную черту, которая рисовала довольно странную атмосферу. Они наблюдали множество разных людей, обычных, а рядом с ними зачастую крутились люди в белых комбинезонах, что-то пишущих в своих планшетах.

      Картина вызывала странный диссонанс. Словно эти люди совсем не обращали внимания на тех, кто их изучал.

— Знаешь, мой голубчик, я так долго ждал возможности снова с Вами поработать! По мне, так мы идеальная команда, которая сможет сделать столько открытий! Да, Вам не нравятся мои методы, но они необходимы, чтобы совершить научный скачок. Быть может, мы даже сможем создать что-то на уровне генераторов КО-бытия! Но… Вы же понимаете, что простыми методами нам не дойди до этого. Лишь исследования, сопряжённые с риском, могут дать результат столь весомый, что перекроет все эти издержки! И я был бы рад, если бы Вы остались.

      Проходя по ярким и чистым коридорам, нельзя было не удивиться тому количеству людей, что сновали в разные направления. Казалось, что жизнь тут и не умирала, а всё это время продолжала бурлить — и это вызывало ещё больше вопросов.

— Что произошло с колонией? — задал всё же вопрос Габриэль.

— О-ох, колония… Знаете, за всю свою исследовательскую деятельность, а ведь мне уже сорок восемь лет, я ни разу в жизни не встречал ничего подобного! Как вы знаете, в одно мгновенье на колонии раздалась сирена. И обычно это даёт минут двадцать на то, чтобы эвакуироваться. Собственно, это говорит о том, что Призраки подобрались на столь близкое расстояние, что спасение колонии попросту невозможно! После Призраков обычно от колонии совсем ничего не остаётся. Но не в этот раз… Вы и сами можете наблюдать, что колония всё ещё на месте! Тогда в чём тут загадка? Это вопрос, на который мы и пытаемся найти ответ! Давайте я сейчас объясню всё подробнейшим образом…

      Викар во время всей этой речи профессора чутко слушал каждое его слово, надеясь найти ответы на свои вопросы. И вот, проходя мимо одной из больших толп людей, Викар неожиданно уловил другой голос — столь близкий и родной, столь чёткий и реальный…

— Папа? — раздался из-за его спины детский голосок.