Онлайн чтение книги Силуэт, мелькающий меж фаз
Глава 4. "Иглы", пронзающие насквозь

Габриэль прильнул лбом к стеклу и стал высчитывать количество ударов в минуту у сердца внутри генератора КО-бытия. Сначала он подумал, что ему кажется, но с каждым новым отсчётом всё отчётливее виднелась правильность его мысли: «Что-то не так…». Всё дошло до того, что Габриэль чуть ли не в приказном тоне сказал Викару со Строутсом тоже начать счёт. Результаты ещё сильнее укрепили его веру в истинность своего предположения, о котором он даже боялся сказать, что, без сомнения, не нравилось капитану:

— Филант, может, уже скажете, для чего весь этот цирк? — сердито задался наконец-то вопросом капитан. — То, что Вы сейчас пытаетесь понять — это представляет нам угрозу, или как?

— Я… — неуверенно промолвил Габриэль, не сводя взгляда с сердца первого, при этом записывая показания в небольшой блокнотик, вытащенный из нагрудного кармана: — Пока ничего не могу точно сказать. Это лишь… предположение, или же даже что-то менее весомое… Интуиция? Быть может. Пока я не готов говорить что-либо, так как даже у себя в голове ещё не сложил все частички этого пазла.

— Надейтесь, чтобы Ваше молчание в итоге не привело к жертвам, мистер Филант, — раздражённо предупредил его капитан, обратившись затем к инженеру: — Мистер Строутс, не могли бы Вы покинуть нас? Нам с мистером «обладатель печати Права» нужно поговорить наедине.

      Лишь после этих слов Габриэль отлип от стекла генератора, через плечо посмотрев на капитана. В этом взгляде не было ни страха, ни ненависти, лишь железное безразличие, специально возведённое для Викара. Внутри же бушевал вихрь самых разных эмоций, от страха до ненависти. Оба понимали, к чему всё идёт, но каждый продолжал свою игру.

      Как только Строутс покинул помещение, капитан, закрыв глаза и слегка запрокинув голову, стал разминать шею. В этом непродолжительном антракте каждый из них продумывал свои шаги, пытаясь предугадать чужие. Капитан сделал ход первым, неожиданно подойдя к генератору КО-бытия, уставившись на сердце из-за плеча Габриэля:

— Мистер Филант, я Вас очень, вот прямо очень внимательно слушаю, — меланхолично промолвил Викар, тяжело выдохнув носом.

— И что же Вы хотите услышать, капитан? — усмехнулся Габриэль, продолжая наблюдать за сердцем делая заметки. — Вам рассказать о том, как я, заблудившись в этом лабиринте, забрёл чёрт знает куда и нашёл что-то интересное?

— Да, о том самом, — всё так же без толики эмоций подтвердил он, занеся руки за спину. — Расскажите мне о том, как Вы, впервые пребывая в этой колонии, сумели найти явно хорошо скрытую тайную лабораторию, которая находится на черте жилой зоны, предназначенной на случай расширения территории, и в следствии этого, где не знающий человек ожидает встретить лишь тёмный тупик. Вы же, вне всякий сомнений, не знай об этом месте, туда не пошли бы.

— Ну, знаете, капитан, — Габриэль засмеялся, да столь ровно, столь не живо, что и дурак бы понял эту наигранность. — Я достаточно настырен, да и в одиночестве захотелось побыть, вот и решил там пройтись.

      Он решил гнуть линию дурочка, максимально делая на ней напор. Но спустя пару секунд тишины даже ему стало понятно, насколько глупо и неубедительно это звучало. Даже понимая это, Габриэль делал ставку на беспросветную тупость собеседника, присущую всем воякам, коих ему доводилось встречать. И молчание задержалось уже слишком долго, отчего он стал нервничать, не зная, что и думать. Лишь еле слышимый гул механизмов колонии разносился по комнате, пока капитан наконец-то, сделав тяжёлый вдох, не прервал затянувшуюся паузу:

— Мистер Филант, Мистер Филант, — с горечью в голосе проговорил он его имя, покачивая головой из стороны в сторону с нахмуренными бровями, сделав особый акцент на втором разе, — Вы всё так и не поняли, так и не усвоили одну простую вещь! Вы всё ещё не осознали, в каком положении находитесь. Давайте я вам поясню одну простую деталь в отношении меня! Она маленькая, не примечательная, но столь весомая, что… — капитан резко замолк и, сделав пару шагов назад, вынул из набедренной кобуры офицерский пистолет, начав его проверять. — Мистер Филант!

— Капитан?.. — неуверенно пробормотал Габриэль, заприметив оружие в руках, после чего повернулся лицом в сторону Викара и вопросительно уставился на него.

— Вы не первый у меня такой, Мистер Филант, — продолжил Викар, всё так же как ни в чём не бывало проверяя пистолет и не отводя от него взгляда, — считающий себя умнее всех, отыгрывая роль глупенького человека, но при этом являясь самим глупцом. Уверен, что в своей головушке, полной интересных знаний, Вы принимаете меня за обычного вояку, слепого и… — капитан резко замолк, пытаясь подобрать нужное слово, — ну, Вы поняли меня. Такие, как Вы, обычно не учитывают ни возраст, ни наличие опыта. Стереотипное мышление! И я прекрасно Вас понимаю, учитывая с какими представителями своей профессии мне приходилось встречаться, — Викар поднёс ладонь с пистолетом ко рту, и, словно говоря что-то тайное и куда-то в сторону, тихо добавил: — Вы даже не представляете, с какими идиотами, ещё и выше моего звания, мне приходилось встречаться.

— К чему Вы клоните, Викар? — со злобой прервал его Габриэль, не выдержав и нахмурив брови.

— О! — воскликнул радостно капитан. — Неужто Ваша истинная натура начала вылезать? Ну, а я всё это говорю к тому, что Вашу ложь можете оставить для всяких дурачков, коим я не являюсь! Мистер Филант, я убеждён, что Вы прекрасно знали об этой лаборатории, как, судя по всему, и об этом месте! Я имею в виду колонию. Но знаете, что самое ужасное?

— И что же?

— То, что какой-то тихий голосочек у меня в голове так и шепчет одну противную и страшную мысль, от которой мне никак не избавиться. Он говорит мне о том, что, весьма вероятно, Вы специально привели нас сюда в своих корыстных целях, Мистер Филант. И по этой причине мне всё больше кажется, что Вы представляете для нас угрозу, и что Вы знаете вещи, но о которых молчите, способные нанести вред моему экипажу. Прошу, помогите мне избавиться от этого назойливого голоса у меня в голове! Ведь он, наверняка, ошибается, не так ли?

      Габриэль недооценил своего оппонента, и это стоило ему большой платы. Сейчас однозначно можно было сказать, что если ему не удастся убедить Викара, то всё окончится плачевно. Но что в таком случае делать? В такие моменты, когда ложь вскрыта или способна нанести вред, всё, что остаётся — говорить правду, но ту лишь её часть, что убедит другого и не расскажет лишнего. Глубоко забрав воздух носом с закрытыми глазами, наполнив лёгкие до предела, Габриэль медленно выдохнул ртом, открыв их затем и решительно уставившись на Викара.

— Да, я знаю это место!

— Ну вот, отличное же начало, мистер «держатель печати Права», но я крайне сильно надеюсь, что это лишь начало Вашей речи! — с улыбкой на лице и взглядом охотника радостно ответил капитан.

— А разве можно обойтись лишь этими словами? — ухмыльнулся Габриэль, облокотившись спиной на стеклянную поверхность генератора КО-бытия. — Рад был бы, если бы Вам их хватило, но Вы отчётливо даёте понять, что этого будет мало.

— Верно понимаете, Филант.

— Тогда с чего же мне начать, капитан? — поинтересовался он, скрестив руки на груди.

— Ваше появление, — ответил Викар, закончив проверять пистолет.

— Ну, капитан, как я уже и сказал ранее Вам при личной беседе, я столкнулся с фазовой некротизацией, из которой чудом сумел спастись.

— Значит Вы не специально проникли на мой корабль? — сделав акцент на предпоследнем слове, поинтересовался Викар, смотря из-под брови на Габриэля, внимательно наблюдая за его микро-мимикой.

— Смотря с какой стороны. Вы были единственными, кого засёк мой корабль, и поэтому, можно сказать, я выбрал вас целенаправленно. У меня банально не было выбора, ведь передо мной стояла лишь одна цель.

— Какая?

— Выжить, — твёрдо ответил Габриэль, и по его глазам Викар прочёл истинность этого ответа, особенно после добавленных затем двух слов: — Любой ценой!

— Что насчёт этой колонии тогда? Вы специально нас сюда привели?

— Изначально я хотел попасть сюда на своём корабле, но… Планы сменились, как понимаете. Пока меня вели в допросную, я мельком оценил состояние вашего корабля и команды, ну и у меня созрел примерный план, как сделать так, чтобы вы были вынуждены сюда попасть.

      Пока капитан неофициально допрашивал Габриэля, по колонии вновь разошёлся разрывистый гул, отдалённо напоминающий деформацию металла и скрежет по оному же. Он вызывал внутри какое-то волнение у всех находящихся, вместе с тем усиливая биение сердца. Габриэль же во время этого события через плечо уставился на сердце, вновь высчитывая удары, но при этом не выдавая лицом никаких эмоций.

— Этого Вам хватит, капитан?

— Зачем Вам так сильно понадобилось сюда попасть? — наведя дуло пистолета на Габриэля, задал он финальный вопрос. — Зачем Вы сканировали документы?

— Тут работал знакомый мне человек, но затем бесследно пропал, — честно ответил Габриэль, не отводя взгляда от сердца и внимательно вслушиваясь в гул. — Концерн ТОА просто запечатал колонию, обозначив всех без вести пропавшими. Я всего лишь хочу узнать, что тут случилось.

      Викар задумался, всё так же не сводя пистолета с собеседника. Услышанное на первый взгляд казалось правдой, но что-то во всех этих словах будто не сходилось или же вызывало некий диссонанс во всей картине. Капитан сделал для себя единственный вывод:

— Вот, что я скажу Вам, мистер Филант, — начал Викар, взведя курок, — после всего услышанного я, безусловно, могу с уверенностью заключить одно — Вам нельзя верить! Все ваши слова пропитаны ложью, целью которой выступает запутать слушающего. Нет ни одной причины, чтобы я верил Вам! А эта сказка про фазовую некротизацию была рассказана лишь для того, чтобы сбить меня, но нет, огорчу Вас, ибо это не сработало. Но, к сожалению, я всё же поверил вашей лжи об информации на носителе. Где-то в глубине мне очень хочется верить в то, что мы сумеем разобраться со всем этим и вернуть былой мир… Теперь, безо всяких сомнений, я могу утверждать, что Вы опасны! Так же рискну предположить, что раз сам концерн ТОА не сообщает Вам о том, что же тут случилось, то, видимо, Вы действуете по своей воле. И думаю, Вы явно что-то да нарушили своими действиями, — капитан достал наручники из заднего кармана и кинул их в ноги Габриэлю. — Сейчас Вы наденете наручники, и мы с вами пройдём к карцеру, где Вы будете сидеть до момента вашей передачи в руки уполномоченных.

— Капитан… Вы не понимаете, что делаете… — еле слышимо пробормотал Габриэль сбивчивым дыханием.

— Я прекрасно осознаю свои действия, мистер Филант. Защита моей команды — первоочередная для меня задача!

— Капитан Викар! — вскрикнул Габриэль, вскинув руки. — Я с вами был откровенен, говоря истину! И если вам и этого мало, то я могу поделиться даже своими мыслями насчёт этой колонии, пускай они пока и находятся на уровне предположения! Только прошу, не надо поспешных решений!

— Не думаю, что это изменит Ваше положение, — отрезал Викар, указывая пистолетом на наручники, недвусмысленно намекая на ожидаемые от Габриэля действия.

— Даже если это может спасти Вашу команду, капитан?

      Сказанное звучало, да и являлось прямым шантажом. Габриэлю ничего другого не оставалось, кроме как использовать свои знания для укрепления собственного положения, пускай в дальнейшем его судьба всё ещё оставалась мрачной. Сейчас же, что важнее всего, ему нужно было избежать попадания в клетку, откуда он уже не смог бы что-либо сделать. Оставалось идти в ва-банк, который ещё сильнее разозлил Викара, да столь мощно, что его лицо аж побагровело от такой неслыханной наглости. Нерв, выступивший на его левом виске, пульсировал в безумном ритме, а глаза залились гневом.

— Да ты, идиот, совсем офигел уже! — завопил капитан во всё горло, аж захрипев от потока эмоций. — Ещё вздумал шантажировать меня?! Твои слова обязательно дойдут до суда! Уж я позабочусь об этом!

      Викару хотелось подойти и со всего размаху ударить Габриэля пистолетом, но он осознавал, чем ему это может аукнуться в дальнейшем. И пока они вели свой диалог, свою игру, снаружи, за пределами этой комнаты, происходили события совсем другой направленности, но несущие за собой куда более значимые действия…

      В комнату ворвался главный инженер Строутс, весь вспотевший и какой-то нервный, держащийся за голову. Смотря на капитана одним открытым глазом — левая половина его лица была скорчена, словно его ослеплял яркий свет –, Строутс, тяжело ковыляя к Викару, начал падать. К счастью, тот, к кому он шёл, успел поймать его.

— Строутс, Вы как? — поинтересовался капитан, вопрошающе смотря на него. — Что с Вами случилось?

— Там… проблемы… сэр, — с трудом проговорил он, но, собрав все силы, постарался пояснить ситуацию: — После новой волны шума что-то изменилось… Почти у всех появились головные были, кого-то даже тошнило. Люди паникуют… И Хонк просил Вас прийти в комнату управления, говорит, что что-то не так…

— Рядовой! — прокричал Викар солдату, стоящему около двери, наполовину высовывавшемуся из-за дверного проёма, после того как инженер закончил свою речь и ему совсем поплохело.

      Но, вместо того чтобы выйти на призыв вышестоящего, солдат повалился на пол, чем ещё сильнее взволновал капитана. Приложив Строутса к стене, Викар подбежал к упавшему. К счастью, тот лишь потерял сознание, хоть и бился в конвульсиях. Секунд через пять он успокоился и приоткрыл глаза:

— Капитан… я… Мне приснился такой странный сон… Страшный… — с трудом проговорил он, поднявшись и облокотившись об стену.

      Викар видел в его глазах какую-то отстранённость от происходящего, словно тот опьянел и его взор покрыла пелена. Приложив ладонь ко лбу солдата, Капитан почувствовал сильный жар, исходящий от него.

      Больше всего в этой ситуации волновало то, что, если верить словам Строутса, это происходит со всеми…

— Значит так, рядовой, слушай мой приказ! — наконец громко промолвил капитан, положив руку на плечо солдата. — Посиди тут пару минут, а затем хватай инженера и бегом на корабль! Ясно?

— Да… — отстранёно ответил он, смотря в никуда.

      Капитан, прикусив губу, спустя пару секунд вскочил с места и побежал в сторону управляющей. Габриэль, всё это время тихо наблюдающий за происходящим, еле шевеля губами и бубня себе что-то под нос, метнулся за Викаром, попутно бросая свой взгляд на находящихся в ужасном состоянии членов экипажа. Эту же картину наблюдал и сам капитан, надеясь как можно скорее отдать все необходимые приказы, ведь он прекрасно осознавал, что раз эта зараза коснулась всех, то и его рано или поздно она настигнет. Пока он находился в здравом уме, высшим приоритетом являлась безопасность его людей.

      Но, как известно, беда не приходит одна. Неожиданно, вслед за новым громким гулом, оглушившим всех находящихся на станции, раздался и вой сирены, ознаменовавшийся красными огнями! Эта какофония звуков сильно била по барабанным перепонкам, взывая к животному ужасу, давя на мозг с такой силой, что приходилось принимать титанические усилия для того, чтобы не пасть на пол в позе эмбриона.

      В то время, пока капитан с Габриэлем бежали в комнату управления, у последнего в голове начал собираться пазл, частично объясняющий творящееся вокруг безумие. И ладно бы дело только в этом, но вместе с тем это порождало куда более серьёзную проблему, подтверждающую одну из теорий, ходящих в кругах носителей печати Права. Теперь Габриэль понимал, что же происходит со всеми остальными, но всё ещё терялся в догадках, почему нет воздействия на него и Викара.

      Красный мигающий свет затруднял ориентирование в пространстве, из-за чего капитан в один момент свернул не в ту сторону.

— Не туда! — одёрнул его Габриэль, спешно идя в нужную сторону. — Нам сюда!

      Викар хотел было огрызнуться, но вместо этого проигнорировал и саму ситуацию с Габриэлем, которого совсем недавно хотел прибить, и вероятность того, что его вновь обманывают. Давление, оказываемое на него вкупе с беспокойством за экипаж, перевешивало холодный разум. К его счастью, на этот раз его не обманули, и они оба влетели в управляющую.

      Хонк, словно заведённый механизм, летал по всему помещению от одного терминала к другому. Паника на его лице отчётливо дала капитану понять, что дела их плохи. Единственное, что оставалось понять — что происходит?

— Хонк! — крикнул Викар, но тот даже не повернулся, продолжая заниматься тем же, чем и до их прихода.

— Капитан, всё плохо! — резво ответил артиллерист сквозь зубы, пытаясь сдерживать боль. — Быстрее переключите питание на консоли справа от Вас с дополнительного обслуживания на оборонительные!

— Что происходит, Хонк? — вопросил он, выполняя поручение артиллериста.

— Чёртовы «Призраки»! — выкрикнул в ответ Хонк, вновь ринувшись к другому терминалу для перераспределения энергии. — Я такого количества прежде не видал, сэр! Датчики зашкаливают! Да я, чёрт возьми, вообще впервые вижу, чтобы включалась сирена в колонии!

— Насколько всё плохо?

— Да полный!.. — споткнувшись и резко вскочив вновь на ноги, ответил он. — Задействованы все артиллерийские системы! Нагрузка выходит за пределы допустимых значений! Я и так перенаправляю всю энергию с дополнительных и не обязательных систем, но долго это не продержится, и…

— Что? — вопросил Викар, предчувствуя плохие вести.

— Мы можем и не дойти до перегрузки системы с автоматическим выключением оборонительных… — Хонк замолк, словно не желая произносить дальнейшее, но выбора у него не имелось. — Такими темпами снаряды кончатся быстрее… Дак ещё и всех какая-то хворь подхватила! Ощущение, что голову наполняют воздухом и она вот-вот взорвётся!

— Да что же это такое… — обречённо промолвил капитан, смотря на главный экран с растущим количеством приближающихся к ним «Призраков».

      Нужно было решать, и как можно скорее. Все чувствовали себя ужасно, особенно пребывая под влиянием жуткого воя по всей базе — за исключением, опять-таки, Викара и Габриэля –, но ещё хуже то, что, видимо, такими темпами они лично встретятся с таинственными «Призраками», после встречи с которыми никто никогда не выживал. Габриэль же, скрестив пальцы на затылке и обхватив себя руками, склонил голову вперёд и тихо чертыхался.

–…умирает… — проскользнуло из его уст, чем привлекло внимание Викара, моментально ухватившегося за соломинку.

— Тварь! — вскрикнул он, схватив Габриэля за грудки и пригвоздив к стене. — Ты что-то знаешь! Выкладывай, чёрт возьми!

— Я… — растерянно пролепетал в ответ владелец печати, не зная, что и делать. — Возможно я понимаю причины лишь одной из наших проблем, но…

— Говори! — заорал на него Викар, стукнув об стену.

— Но это лишь предполо…

— Говори, чёрт тебя возьми! — в приступе гнева завопил капитан, теряя самообладание. — Или, клянусь Богом, я тебя прибью тут же!

— Оно умирает… — с глазами полными отчаянья ответил Габриэль, словно вот-вот заплачет.

— Кто? Колония?!

— Сердце…

— И причём тут это?! — Викар выхватил пистолет из кобуры и приставил к челюсти Филанта.

— Поле КО-бытия нестабильно… Вероятно это и вызывает плохое самочувствие экипажа… — чуть ли не шёпотом отвечал он, смотря прямо в полные злобы глаза капитана. — Всебытие может поглотить эту колонию в любую минуту. Мы должны убираться отсюда…

      Выбирая между тем, верить ли в эти слова или нет, Викар всё же решил делать ставку на первый вариант. В любом случае слова Хонка тоже имели место быть, а значит во времени они ограничены. Нужно срочно убираться, как можно быстрее и как можно на большую фазовую разницу, желательно где-нибудь за девяносто процентов, что, безусловно, являлось отчаянным шагом. С другой же стороны, они лишены выбора…

      Отпустив Габриэля, Викар рванул к консоли и связался с Кимурой:

— Кимура, докладывай!

— Ничего хорошего, сэр! Большая часть личного состава не дееспособна, так как многие ещё даже не отошли от протокола «Падение»! Я тоже уже плыву, сэр!

— Свяжись с техниками и передай, чтобы сворачивались в срочном порядке, а сам готовь сдвиг на девяносто три процента! — отдал приказ капитан, прекрасно понимая, на какие риски они идут.

— Но сэр! Это же безу…

— Отставить! Выполнять! — заткнул он его резко.

— Есть!

      Хонк покосился на капитана, стоило ему услышать о таких процентах, но промолчал. Его задачей стояло лишь перераспределение энергии и контроль оборонительных систем, которые, впрочем, уже не справлялись. «Призраки» стали подбираться всё ближе и ближе, достигая плюсовой процентной разницы в тридцать два процента, и в минусовой до двадцати девяти. Такими темпами они достигнут колонии минут через восемьдесят пять, если не раньше, о чём Хонк, конечно же, сразу же сообщил капитану. Но проблемой было то, что снаряды у них закончатся уже через пятьдесят минут в лучшем случае, а в худшем… тридцать пять минут…

      Рыская по панели, капитан наконец-то отыскал в одном из пунктом меню экстренный вещательный канал колонии.

— Всем членам экипажа срочно вернуться на корабль! На станцию напали «Призраки», поэтому опять будет приведён в действие протокол «Падение»! Повторяю! Всем быстро вернуться на борт, если хотите жить!

      Капитан, пытаясь игнорировать разносящийся отовсюду скрежет деформации железа, старался проанализировать их ситуацию и найти наиболее лучший способ к… выживанию.

      Наблюдая за камерами, Викар смотрел за тем, как его люди неспешно, то и дело падая, идут к кораблю. Оценив обстановку, он предположил, что на это уйдёт минут двадцать, плюс минус. Они успевали…

— Где Броук, чёрт его возьми?! — выкрикнул на эмоциях капитан, ударив по консоли.

— В отключке, сер! — ответил Хонк. — Его доставили на корабль сразу же!

      Ничего не ответив, капитан прикусил нижнюю губу столь сильно, что у него пошла кровь. Напряжение так и сдавливало его, лишая самообладания и спокойствия. Он был единственным из всего экипажа, кто не имел права ни сдаваться, ни терять духу в любой ситуации, даже самой отчаянной и проигрышной. Он — капитан — основа и стержень работы всего корабля, без которого всё порушится, словно карточный домик. И сейчас перед ним стоял тяжёлый выбор, который не каждый может сделать: спасти всех, но, весьма вероятно, потерять всё, или же спасти часть, но всё же часть…

— Капитан, правильный лишь один… — вклинился в размышления капитана Габриэль, прочтя по взгляду мысли, витавшие в голове Викара. — Вы знаете, что Ваши ожидания идеалистичны…

— Заткнись! — рявкнул он, облокотившись обеими руками на панель и склонив голову.

      И да, Филант был прав. Смотря на камеры, капитан наблюдал за тем, как самочувствие экипажа ухудшается, из-за чего многие просто валились в отдалённых коридорах не в силах даже идти. Спасти всех невозможно… И как только эта мысль наконец-то оголилась, представ пред ним во всей своей «красе», Викар занёс кулак назад и со всей силы раз десять ударил по консоли. С разбитого экрана на пол стекала алая кровь…

      Достав целой рукой платок из заднего кармана, Викар перевязал запястье. В его взгляде, полным боли и ненависти, направленной в сторону Габриэля, читалась твёрдость. Ему пришлось, и он принял факт того, что он должен и может спасти лишь часть.

— Хонк, какова обстановка? — смотря при этом прямо в глаза Габриэля, задал он вопрос.

— Пятнадцать процентов в плюсовой и семь в минусовой! Снарядом осталось минут на десять, не более!

— Ставь на автоматику и бегом на корабль. Мы уходим!

— Есть! — ответил артиллерист, настроив двумя нажатиями автоматический режим, сразу же за этим стартанув в сторону выхода.

— Кимур, ты меня слышишь? — попробовал связаться с судном Викар по аудиосвязи, не желая, чтобы сейчас наблюдали его лицо.

— Так точно!

— Докладывай, — без толики эмоций сразу же сказал капитан, тяжело выдохнув.

— Две минуты и зарядка будет завершена! Четверть экипажа ещё не вернулась! Медики говорят, что состояние людей стремительно ухудшается, сэр! Нужно скорее убираться отсюда!

— Готовьтесь, мы идём! — дал команду Викар, завершив связь.

      Окинув взглядом комнату управления и задержавшись взглядом на Филанте, у него ненароком проскочила мысль о том, что они находятся тут одни… Это было бы идеальным моментом, чтобы избавиться от того, кто их чуть ли не погубил, но часть по его вине всё же погибнет. Всего лишь достаточно достать пистолет и сделать один точный, но верный выстрел прямо в голову. И всё, что сейчас останавливало Викара от того, чтобы это свершить — лёгкость такого «наказания». Ему хотелось… Нет, он желал! Именно что желал тяжкого бремени для этой персоны, чтобы она страдала долгие годы, вспоминая и не забывая то, что натворила.

      Вместо этого капитан развернулся и устремился в коридор, а вслед за ним и его враг. Пока они бежали, Викар на своём пути встретил одного из членов экипажа, лежащего на полу. Подхватив бедолагу, он поволок его с собой, всё же не желая терять и обрекать на смерть своих подчинённых. Но, видя по пути всё больше и больше лежащих на полу, пребывающих без сознания, иногда даже в бреду, его ментальное состояние рушилось. То давление, что он испытывал, казалось ему непреодолимым и тяжёлым для его ноши. Это напомнило ему время после известия о том колонии Вилэнос, где погибли близкие ему люди… И в большей степени где погибла его горячо любимая дочь… Тогда он так же себя чувствовал — потерянный, разбитый и потерявший всякую волю к жизни! Но сейчас ему было за что бороться, пусть и за крупицы, пусть и за огромную плату за это! На плечах Викара была ответственность за души, стоящие под его началом!

      И вот, дойдя до огромных ворот в док, прямо перед входом внутрь капитан увидел еле стоящего на ногах Хонка. Подхватив под своё крыло и его, они, пусть и медленно, все вместе побрели к кораблю.

      Резкий писк, похожий на выстрел, но на высоких частотах, оглушил их, отбросив на пару метров и повалив на пол. Вслед за этим свет во всей колонии резко потух, включив вместо этого заготовленное ими заранее дополнительное освещение. Что куда более страннее, так то, что воздух начало словно засасывать куда-то внутрь станции, делая при этом его видимым и похожим на тонкие линии длинной до трёх метров.

— «Призраки»… — еле слышимо дрожащим голосом пробормотал Хонк, чем приковал к себе взгляды.

      Неужели они и вправду проникли? Неужели это… конец? Не успели они встать, как по станции пронёсся новый хлопок, на пару секунд сменивший течение воздуха, а затем с ещё больше силой поглощая его.

      С трудом поднявшись на ноги, Викар заметил, что Габриэль тоже подобрал одного из его людей и всё это время тащил на себе. Фыркнув, он продолжил путь к кораблю.

      Каждый шаг давался тяжелее предыдущего, особенно после новых «выстрелов» где-то в глубине станции. Их бросало из стороны в сторону, но они не сдавались. Счёт шёл на минуты, и каждый шаг был важнее предыдущего…

      Наконец попав внутрь и закрыв за собой люк, Викар оставил «груз», устремившись на мостик.

— Капитан, какая модель у двигателя на корабле? — неожиданно задал вопрос Габриэль.

— Да я откуда знаю?! — отмахнулся он, не оборачиваясь и не останавливаясь. — Это не важно!

— Это важно! — возразил Филант, схватив Викара за рукав, но вместо ответа ему прилетела оплеуха, от которой он отлетел назад.

      Габриэль, понимая, что не получит от него ответа, сразу же побежал искать главного инженера. Он чувствовал, что это важный момент, которым нельзя пренебрегать. Всматриваясь в лица закреплённых по всему кораблю членов экипажа, он искал нужное ему. В то же время, капитан влетел на мостик, и, усевшись в своё кресло, приступил к своей работе:

— Докладывайте!

— Зарядка завершена, сэр! Мы готовы дематериализовываться и применять протокол «Падение» на девяносто два и три десятых процента фазовой разницы от текущего положения!

— Дематериализуемся! — отдал команду капитан, сразу же дав следующую: — И сразу же применяем протокол «Падение»!

      Как только команда была отдана и пошёл процесс, на мостик забежал запыхавшийся Габриэль, глазами устремившись в сторону капитанского кресла. Подбежав к Викару и схватив того за плечо, всё, что он успел выкрикнуть: «Нельзя! Остановите процесс!»…

      На этот раз эффект от смещения появился моментально, да с такой силой и искажением, коего ранее никто из них не видал. Помещение мостика совсем потеряло свои изначальные черты до такой степени, что даже невозможно описать творящееся там. Быть может это в большей степени из-за того, что разум исказился настолько сильно, что самосознание просто стёрлось во всём этом безумии. Единственное, что успел увидеть капитан, паникующее лицо Филанта…

      Тьма перед глазами не хотела рассеиваться, как бы старательно Викар не пытался их открыть. Он потерял ориентацию в пространстве, но всё же сумел, как ему казалось, осознать, что он стоит на четвереньках…

      Первыми он услышал нечеловеческие крики, раздираемые от боли, кровоточащие от хрипоты… Мольбы, рычанье потерявшее человеческий лик…

      Затем, когда вернулось осязание, капитан почувствовал под своими ладонями что-то склизкое и напоминающее сырое мясо…