Онлайн чтение книги Рассказ настоящего жителя Страны Оз The story of the True citizen of Oz
11 Часть 11. Спекулятивная биология

Ведоцен и Вонни-Бух

 

Глава 1

 

Кроме того, существует воображаемое оружие. То есть оружие, принципы действия которого давно известны, но которое в силу различных причин так и не удалось довести до «железа». Это не мешает, однако, использовать информацию о нем как орудие в пропагандистских войнах. К примеру, в свое время нам много рассказывали о зловещей программе «звездных войн», о страшных орбитальных лазерах, которые будут сбивать в полете баллистические ракеты или даже сжигать танковые колонны на марше - и где те орбитальные лазеры? Нет и, скорее всего, никогда не будет лазеров на орбите. Во-первых, это очень дорого. Во-вторых, эффективность подобного оружия остается под вопросом. В-третьих, никто не гарантирует, что подобная сложная система, включающая множество боевых элементов на Земле и в космосе, в какой-нибудь момент не выйдет из-под контроля и не начнет военные действия вопреки приказу, уничтожая всё подряд.

Первушин А. И. Тайны забытого оружия. Один шаг до конца света.

 

Каюсь: десять лет назад я был очень молод, очень наивен и, мало того, исполнен романтической веры в человечество. Мне тогда казалось, что на свете нет и не может быть ничего хуже исторической науки: с ее вымыслами и домыслами, политической проституцией и языческой психологией тоталитарной секты, фантазийными бреднями, которые преподносятся публике как некая истина…

Самое время вспомнить анекдот про пессимиста и оптимиста.

Пессимист с унылой миной заявляет:- Хуже уже не будет…

А оптимист, подпрыгивая с радостной улыбкой:- Нет, будет! Нет, будет!

Бушков А. А. Планета призраков.

 

 

А теперь, просветив своих благодарных читателей, я напишу свою юмористическую версию «будущего», по правдоподобию равной любой другой ранее написанной.

 

Может, есть ещё реалистичнее, найдёте, скажите мне. Буду рад узнать что-то новое. Итак, вот версия неоцена «периода Винни-пух», он же «период Вонни Бух». Он же ведоцен.

 

С поры написания этого текста прошло 70 миллионов лет, потому что мне так захотелось.  Событий за это время произошло много.

 

Начну с геологии, но пока без пародии, не упомяну и все детали климата, как это водится у всех авторов по традиции. Так, штрихи. От восточной части Африки откололся не один кусок по линии Рифтовой долины, а несколько, и они стали Рифтовым Архипелагом. Весь север Индийского океана стал усеян этими островами, что породило 6 крупных внутренних морей и 25 мелких, половина которых аналогичны Саргассовому морю.

 

Северная Америка снова соединилась с Азией через Берингов пролив, но теперь столкновение настолько сильное, равно как и сопутствующее столкновение Австралии с Китаем и Камчаткой, что горная единая цепь Слонопотам шириной в 5000 километров и длиной в 12000 километров на всей Восточной Азии от Чукотки до Тайланда с горами средней высотой в 6 километров и рекордной до 11,2 километров в бывшей Манчжурии - рекордсмены гора Пирамида высотой 11230 метров на Халкин-Голе, гора Бутылка в 11245 метров на места реки Амур около бывшего Хабаровска и гора Ящик с 5 вершинами высотой 11000 метров в охотской, средней части.

 

Сколько рек Азии и северо-запада бывшей Лаврентии теперь берёт начала от этих страшных гор, затрагивающих даже нижнюю стратосферу, говорить не приходится. Весь континент стал влажным и полным воды, так что вся восточная Сибирь стала огромным пресноводным морем под именем Алтайское море.

 

Стоит ли говорить, что Алтай и Гималаи скоро стали частью Слонопотама?

 

Количество плато в Слонопотаме огромно, и на них появилась своя экосистема никак не связанная с аналогичными ниже этих огромных гор.

 

Все острова Юго-восточной Азии перестали существовать, въехав на полной скорости в также переставшую существовать Австралию и морскую часть Слонопотама, образовав там дугообразный и очень гористый Слоновий полуостров длиной в 1000 километров. Высота гор от 1 до 3 километров, к Слонопотаму высота гор растёт.

 

Африка полностью закрыла собой Гибралтарский пролив, столкнувшись с Западной Европой и образовав ещё одну горную системы размером с четверо Гималаев - Гималаи-то родились от столкновения всего лишь островка размером чуть более Мадагаскара с Азией, а тут два континента! - под именем Винсент. Но и сама Африка по экватору раскололась из-за раскола африканской плиты пополам на широта ЦАР, так что Южная Африка врезалась в Антарктиду на средней широте Рио-де-Жанейро, породив новый континент Коктелафру (коктейль со льдом + Африка) размером с 2 Австралии, разделённый горной цепью общим размером с 2 Гималаев - длина 3400 км и ширина посередине 1300 км, по краям уже - под именем Шредер из-за остроты скал.

 

Реки идут в обе стороны континента прямо в море, озёра мелкие, в отличие от Азии. Северная Африка и Европа стали новым континентом, а именно Зигзагом. Разлом по Уралу отделил этот континент от Азии почти целиком, лишь район Южного Урала как-то соединял два новых массива суши. Между бывшей Европой и Азией идёт сужающееся к югу море Клин длиной 6600 км и шириной 1000 километров в самом впадании в бывший Ледовитый океан. Бывшая Европа и западная Сахара тоже благодаря Винсенту разжились своим вариантом великих озёр, штук 100 размером с Байкал в бывшей Африке и 34 в Европе размером от Байкала до Мёртвого моря и Аральского. Название азиатских - Моря Жизни, африканских - Бассейны травы. Американские же зовутся Джабуддой, а африканские - Пруды Джа.

 

Эта система пресноводных озёр сделала Старый Свет очень влажным местом, а вот в Новом на юге строго наоборот: Южная Америка ни с чем не сталкивалась, и Анды стали ниже Альп, так что амазонский бассейн пересох навсегда и больше не знал и подобия своего прежнего буйства вод. Северная Америка же стала аналогичной Азии, и вся бывшая Канада в середине континента затоплена бесчисленными озёрами и болотами, а восточная часть Канады и США стала Северным Архипелагом площадью островов с бывшую Австралию, а с учётом океанской воды - с три таковых.

 

Плохая новость для северного Ледовитого океана в том, что его больше нет, он стал частью Двуполярного океана, бывшего когда-то Атлантическим: новая Лавразия, она же континент Веды, сжала его навсегда. Тихий океан сросся с Индийским собратом и Красным, а также Средиземным морем в один океан вдвое больше прежнего, Тетис-2, он же Весёлый океан. Веселье в виде стихии там точно есть! А между Ведами и Южной Америкой появился новый океан, океан Дрейка, размером с почивший в бозе Северный Ледовитый, он связывает два упомянутых выше, но его течения как и течения остальных океанов, уникальны: его можно называть Океан-миксер, ибо его круговые течения смешивают в нём всё, поднимая неустанно со дна питательные вещества. Почему круговые? Течения вдоль больших континентов в океанах как бы закручивают воды в промежуточном океане, не давая воде стоять спокойно. Саргассы в масштабах океана, так сказать.

 

Немало течений около архипелагов делают в плане круговорота питательных веществ ту же работу, что и течения океана Дрейка.

 

Климат периода ведоцена - в честь Вед и медведей - остался с ледниковьями, но жизнь эволюционировала так, что ледниковый период, более суровый, чем известны людям, сильно её не тревожил. 70 миллионов лет спустя климат напоминает субарктический на широтах выше Воронежа со льдами от широты Воронежа в длинное оледенение и на уровне Москвы в межледниковье - несколько десятков раз льды вообще уходили на 56 и 130 тысяч лет, а 35 миллионов лет назад до 36,3 миллионов лет люда на Земле вне гор вообще не было! - до Стамбула в холод и до Орла в тепло идёт жёсткая тайга, ниже - смешанный лес. Между тайгой и льдами - тундростепь вроде саванны, но ничего общего с ней не имеет благодаря новым видам. Жарко лишь на экваторе, и то не сильно, как в Сочи.

 

Проблема - для местных норма - в том, что Луна больше не создаёт приливы и отливы, а упавший 20 миллионов лет спустя кометный рой, равный по силе Леонидам, повернул планету на 45 градусов относительно плоскости орбиты. Сейчас, в голоцене, он составляет 18 градусов, и то сезоны меняются. Так что несезонного климата на Земле ведоцена нет больше нигде!

 

Из-за кометного роя Луна сильно пострадала, и её обломки стали новым земным кольцом размером с 1/20 от кольца Сатурна. Это давало постоянное падение метеоритов и астероидов, составлявших кольцо, на Землю, так что с 20 до 30 миллионов лет от нашего времени была идущая волнами, но в целом непрерывная метеоритная бомбардировка с именем Смертельный Фейерверк.

 

Когда он закончился, кольцо стало совсем узким и лишь с внешнего своего края. Иногда один камешек до 300 метров диаметром до роя в метров 10-15 падают на планету  около экватора, но не часто. Раз в 1-2 тысячи лет, не чаще. Все привыкли.Отсутствие лунных приливов дало более сильный подмыв берегов, ибо лунные приливы больше не уравновешивают солнечные, и те каждый день подмывают берега, на экваторе - до 3 метров подъём воды на севере - до 15 см. Каждый день. Отливы в полночь - аналогично.

 

Таков географически мир ведоцена, периода с 56 до 70 миллионов лет назад. До него был просто неоцен, до 20 миллионов лет, после - танатоцен с его Смертельным фейерверком, после 30 миллионов лет до 56 - гомоцен, когда природа из-за дикого вулканизма относительно мало менялась. Выживали лишь небольшие животинки и растения, устойчивые к вулканической среде, газам и прочему.

 

К слову, солнечный свет стал тусклее в этот момент - 32-38 миллионов лет спустя от голоцена - и Земля-снежок не хуже Гуронского периода вернулась, льда не было только на экваторе и около вулканов.

 

И всё.

 

 

Глава 2

 

Пятачок сказал, что это, конечно, очень хорошая Западня, но что, если дождик уже будет идти?

Пух опять почесал свой нос и сказал, что он об этом не подумал. Но тут же просиял и сказал, что, если дождь уже будет идти, Слонопотам может посмотреть на небо, чтобы узнать, скоро ли дождь перестанет, вот он опять и не заметит Очень Глубокой Ямы, пока не полетит в нее!… А ведь тогда будет уже поздно.

Милн А. А. Винни-Пух и все-все-все.

 

К счастью для репутации астероида Б-612, правитель Турции велел своим подданным под страхом смерти носить европейское платье. В 1920 году тот астроном снова доложил о своем открытии. На этот раз он был одет по последней моде - и все с ним согласились.

Сент-Экзюпери А. М. Маленький принц.

 

 

Наши «спекулятивные биологи» обходят стороной вымирание человечества, разве что после моего «пинка» написали книгу про деградацию человека как вида до стадии животных. То есть, просто нагло украли идею у Герберта Уэлсса, глава «Серый человек» - см. на моей страничке она есть в переводе моём. И оттуда же, от идей великого фантаста, явилась миру книга «Человек после человека».

 

Однако большинство проектов просто-напросто не говорят, как вымер человек, а это архиважно для того, что сохранится в природе после него. Человек всегда быдломэн, как и большинство животных, а посему всегда найдёт, чем упороться. Алкоголь, наркотики, секс, книги, хобби - короче, всё, что душе угодно.

 

Конечно, всякие хмыри запрещают то-другое-третье и вообще хотят, чтоб все ходили по струночке и при отступлении от неё на миллиметр дохли. Знаем-плавали, идут они леском на все буквы, знаки препинания и цифры в ста из ста, если верить истории.

 

Так вот, прогресс привёл к появлению «супернаркотика», так и стали его звать под торговой маркой «Бо», а фирму по его продаже - «Магазинчик Бо». Наркотик давал и приятные или страшные, зависит от желания принявшего, сны и наслаждение.

 

Вскоре появились вещества для стимулирования всех чувств, а не какого-то одного, и в итоге все от мала до велика стали массово упарываться всеми видами «супернаркотика», позабыв про войны, секс, развитие и всё такое. Дело в том, что он оказался не разрушающим мозг, и можно было до смерти от старости находиться «под кайфом», что 99 %, а потом 100 % человечества к 22-му веку и делали.

 

Финал не заставил себя ждать, анархия-фрилав-мир во всём мире. Тем более, вместо коки, конопли и спиртного теперь были заменяющие всех их вместе взятых грибки, потомки ГМО-шампиньона и простой аспергилловой ГМО-плесени - сорта разные, потому гриб одного вида не подойдёт для создания всех видов «супернаркотика».В общем, общество полных пофигистов а-ля Чувак из «Большого Лебовски» тихо израсходовало все ресурсы и тихонько так вымерло, не парясь ни о чём.

 

Все эти уголь-нефть-газ кончились, ну и фиг с ними! Металлы, считая уран, аналогично. Когда стали ярко взрываться химзаводы и АЭС от плохого ухода, а также боеприпасы всех типов по всему мире - всем же на всё посрать! - и Бхопал с Чернобылем стали массовым Явлением с большой буквы, все не обратили внимания и с улыбкой на лице медленно померли от химии и радиации.

 

Но грибки не вымерли, они перенесли эти перипетии и стали массово расти на руинах мира, а радиация на уровне уранового месторождения с агрессивной химией они впитали без остатка и стали самым живучим организмом на новой бодрой Земле.

 

Разумеется, животные стали тоже их употреблять, так как всеядность - залог выживания в кризисы. И... тоже стали упарываться с аналогичным результатом, какая-то там эволюция и конкуренция - не, не слышали, на всё наплевать, грёзы рулят! Покушать чисто по минимуму и чего попало, размножиться - блин, один из ста только не забил на это дело продолжения рода большой жирный болт.

 

А, когда 20 миллионов лет спустя Смертельный Фейерверк начал уничтожать всё живое, они смотрели красочные сны и восхищались, красотища-то какая! А то, что там падает огонь с неба и всё убивает насрать на это густо и много.

 

Короче, настал гомоцен, когда грибки почти всё же вымерли, после кометной и метеоритной бомбардировки изменился климат, и остались лишь 2 сорта, грибок БГ (Aspergillus BG sp.) и грибок Киборга (Agaricus cybernetics gallucigenius). Эти внушали сложные сны с лабиринтами и нежелание просыпаться. Они перенесли стойко все невзгоды, и между ними с животными продолжился симбиоз, охранять и выращивать их, кормя «удобрением» из остатков еды, а те - качественно «упарывать» своих помощников. Это перешло в море, и там ситуация аналогично сухопутному миру.

 

Так пролетел период гомоцен, когда ничего не менялось, - отсюда слово «гомо», а не от чего-то иного, - но случилось то, что должно было случиться. Грибки скушали до конца появившиеся в тёмных сырых и нежарких лесах летающие на метановых пузырях и извергаемых из зада газах Зелёные Слоники (Elephantus midori), потомки мышей. Став размером с медведя, они сделали кишечные выросты с бактериями аналогом дирижабля и на том летали, кушая с помощью шипастых двухметровых хоботов листву с высоких деревьев и аналог желудей, ядовитых для прочих.

 

Но микрофлора их экскрементов стала врагом грибков и истребила их за короткое время. Впрочем, «покушать» Слоники приносили везде и всегда при полёте, так что животные при их виде прятались или кидали в них, что придётся. А те делали из пойманного шашки и играли в них, а убитые в ходе игр шашки добрыми слониками кидались обратно в головы жителям подлеска.

 

Более того, у Зелёных Слоников развилась защита в виде кишечного стрессового фермента, активного только на воздухе и за 2 секунды контакта с кислородом поджигающего исторгаемый наружу метан, так что хищник мог обжечься насмерть огненным облаком, подойдя сзади к мирному листоеду. Впрочем, их ядовито-зелёный окрас с синими кривыми полосками предупреждает об этом и так.

 

На земле всё стало драматично без грибков, так что жизнь нашла иной выход. Период Ведоцен, он же период Вонни, начали Слоники, но вскоре появились крупные хищники, похожие на медведей и бывших ранее уменьшившимися почти до размеров мыши котами. Хищники эти зовутся Вонни из-за резкого запаха, которым метят свои территории, и отвратительного нрава. Травоядные, бывшие когда-то слепышами, стали камноедами и просто выедают скалы. Их называют из-за звуков бурления газов в результате растворения скальной породы Иа-Иа (Pseudoequs litohagus Ia).

 

Но лучше всех к новому миру адаптировался организм, тоже бывший грызуном, но названный из-за наличия рыла для выкапывания почвенной живности Пятачок (Sus bobak milnus). Он ярко-зелёного цвета с мелкими красными пятнами, что маскирует его на фоне ягодных кустов, очертаниями тела похож на смесь енота и свиньи со страшными зубами для выкапывания и извлечения из-под камней всякой снеди.

 

Над рылом у него сформировались две полуметровые в старости полости, сдвоенные наподобие гладкоствольного ружья. Часто это псевдоружьё торчит на 45 градусов к земле, и при питании оно у Пятачка параллельно земле. Оно выполняет 3 функции: первая, метеозонд для обнаружения солнечных приливов, что помогает зверьку весом в 200 кг легко приходить к воде по окончанию прилива и поедать водных обитателей, застрявших на суше. Вторая функция демонстрационная, с возрастом ружьё растёт. Третья же, в стволах ружья вырабатывается олигопептидный гормон, который выполняет ту же функцию, что и прежде повсеместный «супернаркотик». Назову его Вонни Мёдом, он же Vonius aqua vitae.

 

Правда, применяет это вещество он не для себя, а для трёхсоткилограммовых пятнистых в разводах Вонни (Vonni buhus). Те все буквально сидят на этом наркотике и охраняют Пятачков от всякого хищника. Когда Вонни пора принять свой дневной и вечерний Вонни Мёд, он с по-особому поднятыми ушами подходит к Пятачку и делает ему ритуальный массаж головы, означающий «Здорово, есть доза? Есть доза? Пятачок, есть доза? Уми-умираю, дозу хочу, это, упороться!». Пятачок выделяет сладковатый наркотик, который приводит Вонни в состояние блаженства. Но, в отличие от наркоманов прошлого, Вонни активен и охраняет от хищников Пятачка, и тот спокойно кормится. Более того, часть еды Пятачка достаётся и Вонни тоже! Не всегда по справедливости, конечно, но Вонни и Пятачок часто растут вместе, и гнёзда обоих видов рядом.

 

Вот и теперь когтистые широкие лапы Пятачка - они не копытные, копытных в ведоцене нет нигде! - идут по широкой тропе, давно им протоптанной, он слышит сигнал на ультразвуке. Пятачок голоден и зол, ведь дождь не собирается безо всяких кажется, но у него есть способ себя накормить. Он меняет маршрут и сам идёт на опасного хищника дремучего леса экватора, Волковского визгуна (Sterquiliniuma volkovus sp.). Этот хищник размером с койота, зелёный для маскировки и покрыт острыми защитными лезвиями, острыми и немного хрупкими, не позволяющими почесаться их обладателю, так что клещевые мыши-вампиры размером с мелкий напёрсток едят его кровь постоянно.

 

Даже лесной тролль (Trollius netus decidious), потомок вставшего на древесную стезю  грызуна же, размером с дрила и с крепкой наподобие кевлара кожи легко может закусить с помощью этого зверя. Делает он так: кидается мячиком с дерева на спину визгуна, ломая и изгибая ему спинные шипы, и начинает есть клещевых мышей. Когда он наестся, ушибленный хищник свободен от паразитов... ненадолго. Но этого достаточно Пятачку, он ругается в адрес хищника, который с целыми шипами - ходячая смерть для него. Визгун кидается убить нахала, и тут выскакивает Вонни и убивает одним ударом кривых втяжных когтей шипастого охотника. В итоге у Пятачка и Вонни прекрасный обед. Поев, крупный хищник начинает бухтеть свою прежнюю песню: «Здорово, есть доза? Есть доза? Пятачок, есть доза? Уми-умираю, дозу хочу, это, упороться!».

 

Вздохнув сыто, тот выделил партнёру наркотик, и в итоге оба пошли спать, скушал визгуна до кусочка кости, оставили лишь требуху и кожу. Впрочем, лесному троллю и этого хватит. Даже упавший сверху прямо на мясо килограммовый шмат навоза зелёной твари не обратили пир, тем более, в нём, навозе, есть полезные бактерии, и вонни сожрал его, не дав Пятачку присоединиться. И кто тут наглая свинья, а?

 

Когда они шли домой, они встретили идущих по зарослям отбившихся от стайки крабов Жириновского (Zoea Girinovus). Эти монстры размером с синюю тарелку для супика, их алые клешни размером с кофейную чашку и острее бритвы. Когда их много, они растерзают кого угодно, а щёлканье клешнями, особо устроенными резонаторами на них, с громкостью 120 децибел говорит всем, что главные они. «Однозначно!» - говорят они каждому. Но «жириков» было пять, и лесной тролль поймал одного, пробив камнем его панцирь сверху. Прочие кинулись было на него, но Вонни безукоризненным прыжком словил одного, а остальные три выживших жириновских разбежались кто куда.

 

В том числе и от огромной шипящей фигуры старого Вонни. Но эта фигура - обман, это собравшиеся вместе пятнистые и голосистые купцовые тараканы (Thermitius kuptcovius prankus), питающиеся гнилой листвой и древесиной, последние насекомые на Земле длиной до 12 см и очень надоедливые поодиночке. Остальных съели, и эти бронированные членистоногие - последние в своём роде. Вонни и Пятачок не купились на обман и пошли дальше, а кинувшийся на фигуру хищника молодой и неопытный лесной тролль был удивлён и ушиблен ударом о неплотную массу насекомых.Также кто-то недалеко с воплями сгорел от анального огня старого Зелёного Слоника, он же в быту пердячий пар.

 

Пятачок залез на дно речки и скушал, не поделившись, десятисантиметрового глазоротика (Ascidia okulus). Бывшая асцидия, это существо напоминает гигантский глаз цветами и узорами вроде узоров на радужке глаза! Но это обманный облик, мимикрия: на деле глазоротик слеп, чувствует проплывающие объекты аналогом осязания. Когда рыба приплывает откушать такой глазик, тот открывает рот, который состоит из зубастых лепестков, которые в закрытом виде и выглядят целым глазом, и жалит рыбку ядовитыми зубами. А затем закрывает рот и переваривает. Самое забавное, что тело типичного глазоротика напоминает ветвящийся побег растущего в воде дерева, и ложных глаз на нём до 25.

 

Есть глазоротики чисто фильтраторы, как предки, но они малы и незаметно, моллюсков больше в ведоцене нет. А рыбик есть везде. Асцидии вообще неподвижны, а грибочки им хотелось, так что для успешного выравнивания последних вскоре пришлось научиться ветвиться. И пошло-поехало, а там и мясоедство появилось, после грибков так сильно на хавчик пробивает ибо.

 

Словом, прошёл типичный день доброго леса прекрасного лесистого ведоцена.

 

 

Синий краб и глазастые асцидии

 

...Наконец послышался треск разбиваемой изнутри скорлупы. Самка приподнялась с насиженного места. В обломках скорлупок копошились маленькие дракончики. Наконец один из них выпрямился, выгнул шею и ... Из его клюва вырвался очень странный звук - серия щелчков и свистов, образующих очень сложную мелодию с чётким ритмическим  рисунком. Как только раздался последний щелчок, оба родителя упали на снег мёртвые.

 Это было еще одно приспособление к жизни во льдах - единственный способ накормить беспомощных птенцов в пустыне, в которой даже взрослые и опытные едва могли прокормить самих себя. Птенцов не нужно было защищать - в этих краях у них не было врагов. Главное - снабдить птенцов запасом пищи на первое время, чтобы они окрепли и смогли охотиться сами.

Так появилась в процессе эволюции Песня Птенца. Она была сложна, как сложен ключ от секретного замка. И так же сложен был сам замок - особая структура в мозгу взрослого, которая сравнивала все звуки, доходившие до его слуха, с Песней Птенца. Никакое случайное сочетание звуков не могло заставить эту систему сработать - случайный ключ не подходил к замку.

Лазарев А. В. Песня птенца.

 

 

Темнота леса, нарушавшаяся лишь пульсирующим свечением голубых и красных плодов Иггдласили и Сикоморы с Иусат, была тихой и безмятежной. Весна в этот раз была на редкость длинной и тёплой, так что обитатели леса усиленно нагуливали жир на суровую и страшную зиму. Минус пятьдесят на пол-года и иногда больше - не шутка, половина всего живого не переживает такую зиму, как в прошлый раз. Суровая прошлогодняя зима прибрала столько разных животных, что все выжившие были сытыми до отвала.

 

Плоды круглогодично закрывавших Солнце от полога леса деревьев, бывших когда-то кустов ежевики и терновника, уже созрели и были готовы к попаданию в желудок бесчисленных переносчика их семян. И они не заставили себя ждать. Покрытый белесым мхом корень старого дерева Иусат, бывшего терновника, вдруг зашевелился. Восемь шипастых по внешнему краю ног с острыми булавами на концах перенесли покрытого шипастым же панцирем владельца к ближайшему красному плоду размером с голову человека. Свет, с равномерной алой пульсацией исходящий от огромной ягоды, делал плод подобием светящегося сердца и осветил фигуру похожего на робота сухопутного крабоида, размером с давно вымершего белого лебедя. Мощные и очень острые клешни в форме толстых ложек, на манер ног покрытых снаружи острыми шипами, оторвали от плода большой кусок, и кожура больше не скрывала от окружающего мира разделённое на одинаковые дольки содержимое.

 

Но едоку надо было торопиться: свет заметят другие, и тогда придётся побороться за завтрак. Через пять минут от плода не осталось и кусочка, даже кожура оказалась во рту шипастого торопыги. Лишь белый крабоид (Oniscideus albus) мог вскрывать толстенную колючую кожуру этих плодов, остальным беспозвоночным и большинству позвоночных это было не по силам. Будучи потомком мелкой мокрицы, белый крабоид не утратил «лишние» ноги, они переместились на головогрудь ближе ко рту и обзавелись острыми толстыми лезвиями, заменяя необходимый для столь специфического рациона консервный нож. Клешни лишь крепко держали плод, тогда как четыре «консервные лапки» делали основную работу.

 

Этого завтрака лесному резвому любителю ягод хватит дня на два, поэтому он мирно пошёл к своему корню, где привычно замер.

 

Вдруг мимо корня прошёл ужас всего леса будущего. Зелёная с ярко-красными, неравномерно расположенными пятнами, шерсть и широкие когтистые лапы с цепкими когтями создавала иллюзию, что дерево Исуат (Prunus Isuatus sp.), до двух полных лет сохранявшее основные черты предка-кустарника, вдруг взяло и сдвинулось с места. Но это было опасной иллюзией: массивная голова со страшными челюстями поворачивалась направо-налево, высматривая добычу. Мощное тёмное рыло задвигалось, а зубы, похожие на зубы гигантской крысы, засверкали алым в свете плодов.

 

Изо лба у свирепого зверя рос на первый взгляд покрытый зелёной же шерстью рог, но нет. При ближайшем рассмотрении было видно, что он напоминает утолщённый ствол двухствольного ружья и растёт под углом 45 градусов по отношению к остальной морде. Дополнительный орган чувств и средство демонстрации здоровья с силой. Статолиты в очень плотной желеобразной субстанции внутри костяных полостей-сегментов определяли изменение гравитации, а полости между сегментами с «желе» - атмосферное давление. Сейчас он с точностью до получаса показывал матёрому Пятачку (Sus meteosensoitivus), что скоро будет солнечный прилив, и надо идти к реке, лакомиться сытными обитателями каменистого речного дна.

 

Да, в будущем Земли, а именно периоде Ведоцен 70 миллионов лет спустя после написания этого текста, Луна покинула орбиту Земли и стала вращаться вокруг Солнца между матушкой-Землёй и Марсом. Это устранило лунные приливы и дополнительное освещение в ночном небе как явление, но солнечные приливы потихоньку начавшего раздуваться Солнца были каждый полдень и много миллионов лет стабильно кормили всех, живших по берегам любых больших водоёмов.

 

Пройдя мимо затаившегося белого крабоида, Пятачок вдруг резко кинулся в его сторону, и вскоре с оглушительным хрустом остатки белого панциря полетели во все стороны. Повторив это трижды, Пятачок пошёл дальше, довольно урча. И причина хорошего настроения у сытно покушавшего потомка полевой мыши была весомой. Кажется, дождь собирается, думал зелёный зверь, а это означает, что на поверхность речки выплывут бубуны. Дышащие воздухом рыбы, потомки гольянов бубуны (Phoxinus oratorius) размером с хорошего толстолобика обожали размножаться именно в проливной дождь, когда инфразвук от падающей дождевой воды глушил остальных водных жителей, немало мешал охотиться сухопутным любителям рыбки и их тёмной, крупной икры. 

 

Но именно дождь стал любимой порой охоты для Пятачка: инфразвук мешает услышать его самого, а саму рыбу видно на поверхности достаточно хорошо. После единственного броска массивного зелёного «снаряда» одна старая рыбина уже яростно трепыхалась с прокушенной головой в пасти триумфатора. На берегу есть было неудобно, и под сенью леса бубун был с шумом съеден. Лишь кости да шкура с ломтями жира остались лежать на корне старого Иггдласиля, бывшей ежевике.

 

Правда, и у такой пищи был едок: увидевшие, что для них опасность миновала, оставшиеся в живых белые крабоиды кинулись на останки, съев их целиком. Кому беда, кому обед!

 

Но к месту событий шёл, привлечённый запахом, другой обитатель леса. Бежевый и в тёмных разводах, он яростно зарычал, видя, что унюханной им рыбки давно нет на месте. Острые подвижные уши охотника и скребущие корень дерева втяжные когти с блестящими в темноте тёмными глазами говорили сами за себя. Голод был сильным, и острые зубы могли раскусить всё, что угодно. Пометив невыносимым для остальных запахом это место, охотник ждал случая напасть на кого-либо. Случай представился скоро: на дереве в ветвях на короткий миг зверь услышал движение. В три резких прыжка он оказался в кроне дерева, и отчаянный визг с довольным рычанием завершили охоту.

 

Но землю упало существо, отдалённо напоминавшее бесхвостую обезьяну размером и весом с кавказскую овчарку, то есть, почти вдвое меньше самого убийцы. Бесшумным прыжком бежевый зверь оказался рядом и с аппетитом съел добычу. Единственное, что отличало её от бесхвостой обезьяны, было наличие длинных когтей на толстых пальцах и зубы грызуна, подвижные уши, а также узкие для примата плечи. Это был взрослый лесной тролль (Bobak epiphitophagus), бывший грызун. Он живёт на любых деревьях постоянно, плетёт гнёзда для потомства и объедает как растения-паразиты, помогая плодоносящим деревьям нормально расти, и так и их плоды. Боится он только одно животное, летающее в кроне леса, но его видно не было. Это фатально обмануло обедавшего лесного тролля: он не заметил сидевшего у дерева охотника.

 

На земле события разворачивались стремительно, тем временем. Вонни-Бух (Felibearus aromatus), главный хищник Ведоцена на суше, не смог съесть в один приём свою добычу: рядом показался Пятачок. Не тот, что охотился на рыбу, другой. Поменьше. Он шёл без страха, ведь «ружьё» на самом конце имело железу, которая делала Вонни Буха тихим и смирным. Более того, он по-особому поднял уши, опустил голову и принял позу, похожую на готовность к прыжку. И положил лапку на голову Пятачка. Тот направил ему в рот свой рог, который стал сочиться на конце чем-то маслянистым и сладким на запах. Облизав рог Пятачка, Вонни Бух впал в блаженство, прикрыв мигом помутневшие глаза.

 

Так часто Пятачок охотится и использует телохранителями самых опасных животных суши своего времени: так же ныне делает ломехуза с муравьём. Вонни мёд, как называется дурман, сделал Вонни Буха катающимся в экстазе котёнком, ведь произошёл он именно от мелких пустынных кошек, уцелевших во время Смертельного Фейерверка. Страшного события, когда Солнечная Система попала в кометный рой Леонидов, и ровно миллион лет с точностью до секунды метеориты с кометами без перерыва на сон и отдых падали на ту или иную часть Земли. Погибло всё меньше килограмма весом, включая человека, лишь мелкие кустарники и травы из флоры уцелели, и они заняли место павших жертвой огненной катастрофы деревьев. Травы заняли все аридные части суши, и больше ничего там не растёт. Грызуны как самые мелкие и быстро размножающиеся съели почти всех насекомых на Земле и заняли в степях их место, а в тёмных лесах и неглубоких морях их место заняли воспрявшие мокрицы, превратившись в крабоидов всех форм, размеров и образов жизни.

 

Вот стая из ста таких без утайки шла к реке под сенью деревьев, но от белых сородичей, замаскировавшихся под комки белого мха, они отличались разительно. Синее шипастое тело размером с настольный монитор для компьютера, блестело всеми оттенками вышеупомянутого цвета. Ноги у них по «моде века» были шипастыми, но не имелись «консервные лапки». А вместо них были громадные кроваво-красные клешни с пустотелыми утолщениями размером с остальную шипастую клешню каждое. Стоило крабоиду много раз в секунду щёлкнуть клешнёй, так пустотелые утолщения, они же резонаторы, разносили резкое щёлканье на сотни метров по лесной чаще. Крабоиды вместе останавливались, громко выщёлкивали сложную мелодию, шли дальше и через сто метров повторяли это же ритуал.

 

Вот они наткнулись на блаженствующего Вонни Буха и съевшего остатки его добычи Пятачка. Последний недоумённо посмотрел на наглых гостей. Их было слишком много, чтобы драться с ними, поняли оба зверя. И бочком ушли. Крабоиды после жтого им вслед долго щёлкали фразы со смыслом, что они тут главные. «Однозначно! Однозначно! Однозначно!» - кричали они таким образом. В отличие от муравьёв-кочевников, чей образ жизни они конвергентно переняли, они были опасны даже для крупных животных в большом количестве. Когда Вонни и Пятачок решили убраться с их пути, они вдруг поменяли свои планы и последовали за ними. Причина изменения поведения была очевидной: в стаи они собирались при дальней миграции, а голод - не тётка. Однозначно!

 

Стая крабов Жириновского (Oniscideus djirinus) преследовала двоих любителей мяса долго, при медленной ходьбе не уставая, в отличие от млекопитающих. Несдобровать бы Вонни, который даже в дурмане понял ситуацию и дал стрекача наравне с Пятачком, но помощь им пришла сверху. Очень необычная помощь, и Пятачок знал, что произойдёт дальше. Как и многие жители леса.

 

Когда «жирики» подошли к запыхавшимся зверям, на них всех сверху стали падать камни, почти всегда пробивая их панцири посередине. Перебивая главный нервный узел и парализуя их страшные клешни, брошенный лесным троллем камень - опасное оружие, и убитый Вонни Бухом одинокий раненый после поединка за самку самец - счастливое для охотника исключение из правила. Толпа таких бы разорвала самого хищника себе на обед!

 

Выжившие крабы Жириновского не спешили отступать: не видя врага и не желая уходить дальше ни с чем, они просто кинулись на своих убитых и ещё живых раненых, и до отвала ими наелись. Вонии Бух и Пятачок со спустившимися лесными троллями также набили себе брюхо, но тролли погнали их самих прочь, поранив брошенными пару раз в туловище и голову камнями. Будь они голоднее или злее, обоим бы пришлось разделить участь отчаянно матерившихся «жириков». 

 

 Раны были неопасными, и оба зверя спокойно пошли дальше. В Ведоцене у позвоночных регенерация стала в 15 раз лучше, чем во времена людского голоцена, чтобы переживать раны от острых камней и мелких метеоритов во времена Смертельного Фейерверка, так что надо было раздобыть пропитание на день-два. Питание нашлось быстро: они вышли с другой стороны к большой реке, и проливной дождь снова позволял Пятачку добыть пару среднего размера бубунов ещё с икрой внутри. Вонни Бух дал неспособному плавать товарищу по несчастью остатки трапезы, дополнив её тем. Чем не поделился и не поделится ни с кем. Потомок морской асцидии, глазоротик (Ascidia oculustomatus sp.), из морского фильтратора стал придонным хищником, и личинки всех крабоидов для него с мальками и икрой - главная еда.

 

Название это не случайно: рот у примитивного хордового состоит из складывающихся в одно целое лепестков, зубастых изнутри, и при складывании «бутон» напоминает по виду чей-то выпученный глаз. Такая маскировка наравне с ядом отпугивает крупную рыбу, а мелкая дичь думает, что пасть далеко от глаза, на чём и ловится. На самом деле любой глазоротик слеп и лишь ощущает водные колебания с запахом, точно определяя их направление и источник. В отлив он может «закрываться» от воздуха в особой роговой раковине, как двустворчатые моллюски, потомки мидий и беззубок, изобильно живущие на дне всех озёр, рек и морей Ведоцена. Густо растут на всех глубинах, от почти поверхности около берега до ровно 12-километровой глубочайшей точки Впадины Стоунхенджа, оставшейся на месте Британии после падения на неё самой крупной серии комет в истории Земли. 

 

Пятачок, занявший в Ведоцене нишу вроде свиньи, устойчив к любому яду, потому глазоротики и моллюски - 40 процентов всей его еды. Лишь одно животное для него ядовито, и именно оно сейчас в огромном количестве пожирало глазоротиков. Рыба, сугубо донная и крепкая, плоская, как скат, но бронированная со всех сторон, плавала по дну реки и пожирала их вместе с раковиной. Материал раковины рыбе был тоже в пользу, становясь со временем её собственной бронёй, и стая этих рыб оккупировало всё речное дно. Они переговаривались между собой инфразвуком, как бегемоты, хоть и размер был с человека у бывшего кузовка. Его яд, тетродоксин, опасен даже для Пятачка, и тот в гневе ретировался, а рыбы высунули из воды плоские морды и триумфально стали голосить звуками, похожими в воздухе на «Иа-Иа-Иа». Рыбка Иа (Ostracon cubicus Ia-Ia). Голоса рыбки Иа могли нагнать депрессию на любого, особенно, если они мешают обедать!