Онлайн чтение книги Лишь пара слов Just a few words
1 глава

От автора:

В данной работе стоит рейтинг 18+, но постельных или эротических сцен ждать не стоит, ибо одному из главных героев всего 15 лет. Моя совесть бы меня задушила (или Станислав себя бы задушил), если бы я что-нибудь написала такое. И еще если вдруг я где-то и как-то ненароком смогла кого-то оскорбить или обидеть, знайте, я не держала такой цели ни в коем случае!

Приятного чтения, что ли.

…

Лишь пара слов.

— Спасибо вам за всё.

И весь ещё недавно окружавший тебя привычный мир может внезапно рухнуть.

Станислав и подумать не мог, что спустя девять лет верной и преданной службы в школе, уже ставшей для него вторым родным домом, его просто так возьмут и выпнут. Без лишних слов, без надежды на второй шанс, без возможности как-то извернуться в этой непростой ситуации, хотя бы какое-то время побыть учителем биологии? Вторым. Разве жалко? Но нет. Дочь директора, наконец-то, выросла и закончила с отличием педагогический университет по специальности «учитель биологии и химии», а предшествующего учителя химии, который, кстати, и помог ей сдать ЕГЭ, отправили в забвенье.

Нет, ну правда, не могли же избавиться от биологички, Любови Никитишны? Уже пожилая женщина, которая безгранично обожает свою работу. Она бы точно не пережила увольнения. Так что Станислав глубоко вздохнул и продолжил устало слушать двоедушный трёп директора.

— Не волнуйтесь, Станислав Иванович, мы вам замечательно заполним вашу трудовую книжку! Всё-таки девять лет — срок немаленький. И служили вы нам верой и правдой, вот честно, очень и очень горько с вами расставаться, такой вы прекрасный учитель. Но я уверен, что вы найдёте себя и в других местах, быть может, ваша жизнь изменится к лучшему! Знайте, Станислав Иванович, я верю в судьбу. И в вашу судьбу верю тоже.

На этом и закончил распинаться уже бывший начальник Станислава, а тот лишь хмуро смотрел на него, пытаясь изобразить на лице доброжелательную и понимающую улыбку. Впрочем, Станислав никогда не испытывал тёплых чувств к этому лицемерному и болтливому самодуру, так что, в каком-то смысле он даже с облегчением покинул это место. И только одно его продолжало снедать: по детишкам он действительно будет скучать. А ведь он готовил свой любимый 11 «А» к экзаменам! Аж шесть человек собрались химию сдавать! Нонсенс! А тут такое… Пришлось оставить несчастных ребят на новоиспечённого учителя химии. И Станислав очень сильно надеялся, что не с липовым красным дипломом.

Однако обидно было ещё кое-что. Станислав только месяц назад вышел на работу, а сегодня уже безработный. И сможет ли он где-нибудь найти себе место? Или придётся быть лаборантом на побегушках в какой-нибудь подвальной лаборатории? Или того хуже… Нет уж, он просто обязан снова стать учителем химии. Или биологии, это как уж повезёт.

День за днём перебирая списки всех имеющихся в городе школ, обзванивая, приходя лично, соглашаясь даже пройти вначале стажировку (хотя с таким багажом за спиной это было бы глупо), но, увы, ни учитель химии, ни биологии школам не был нужен. Закрались идеи найти работу в другом городе, но бросать свой родной район, свою собственную квартиру, все связи – жутко не хотелось. Да и привык он по утрам бегать в парке, который находился прямо напротив его дома, по берегу реки. Не факт, что ему удастся снять квартиру, которая будет располагаться напротив парка. Да и не факт, что в близлежащих территориях вообще найдётся такой парк, по которому будет приятно бегать по утрам. В общем, идея с переездом была ужаснейшей.

— Никогда, — твёрдо заявил Станислав, поправив выпавший из уха наушник, и остановился перед рекой полюбоваться высокими уже пожелтевшими тополями, что росли на том берегу. — Отказаться от такой красоты? Ага, сейчас.

Станислав вовсе сдернул наушники, вслушался в шелест листвы, в трель готовящихся к перелёту жаворонков, в эту невозмутимую природную тишину парка и едва уловимый и от этого казавшийся таким далеким от реальности шум машин. Мужчина глубоко вдохнул в себя прохладный утренний воздух, размялся и уверенно побежал домой продолжать поиски работы. Где-то должно было быть место. Его место.

…

— У вас замечательная трудовая книжка. Видно, действительно серьёзные причины заставили школу отказаться от такого прекрасного учителя? — с лёгкой улыбкой спросила ухоженная солидного возраста женщина, тонким длинным пальцем проводя по строчкам документа.

— Меня сократили.

— Да-да, вижу-вижу, — улыбка её стала ещё шире, что женщине пришлось поджать свои губы, видимо, ей тоже была забавна вся эта глупая ситуация. — Значит, внезапно появился учитель, который оказался во много лучше вас?

— Да. У неё отличная родословная.

Женщина прыснула смешком. Её явно порадовала несдержанность нового учителя.

— Кхм, стало быть, мне остаётся только посочувствовать вашему бывшему работодателю и поздравить себя с приобретением квалифицированного учителя химии и биологии, которого я так долго и упорно искала. Ура! — она хлопнула в ладоши, широко улыбаясь, встала из-за своего стола, подошла к Станиславу и похлопала того по щеке. — Завтра утром у вас начнутся курсы по изучению языка жестов. Продлятся три недели, не больше! Надеюсь, вы всё успеете освоить. Ну, удачи, приятно было с вами познакомиться, Станислав Иванович.

Директриса открыла дверь, продолжая сиять улыбкой. Станислав лишь вздохнул, улыбнулся натянуто в ответ и попрощался. Выбора не было, эта специальная коррекционная школа-интернат единственная, у которой было свободное место. В принципе, неважно, глухой ребёнок или нет, он ведь всё равно тянется к знаниям, и Станислав, как учитель, обязан их дать. Возможно, будет тяжелее, чем обычно, но ради любимой работы, ради того, чтобы остаться жить здесь, он обязательно это выдержит. За три недели выучить язык жестов? Да без проблем! Научить детей химии на языке жестов? Раз плюнуть! Станислав всё осилит.

…

— Ну и как первое занятие? — ехидным голосочком поинтересовалась директриса.

Станислав проморгался, сухо хмыкнул.

— Неплохо. Да, неплохо.

— Уже что-нибудь освоили?

— Приветствие. А так же типичные вопросы, вроде, «как дела?», «всё ли в порядке?» и подобное. А так же «На сегодня всё, увидимся в следующий раз». Ну и азбуку жестов и счёт.

— Хм… — задумчиво протянула женщина. — И это за четыре часа занятий?

Станислава передёрнуло. Всего-то, а ему лишь три недели дали. Что уж говорить об обучении детей, как же ему самому выучить химию на языке жестов за три недели?!

— Это невозможно! — резко обернулся на директрису Станислав. — Мне нужно как минимум два месяца упорной работы, чтобы самому обучиться химии на языке жестов и составить программу обучения.

— Программа обучения уже есть, и вы начнёте по ней заниматься завтра, — сухо бросила женщина, но следом лукаво улыбнулась. — Сегодня было лишь вводное занятие, завтра начнётся настоящий ад. Вспомните студенческие годы в период сессии. А также через неделю я вас познакомлю с одним вашим будущим учеником, который поможет вам быстрее освоить язык жестов.

У Станислава отвисла челюсть. Он не мог подобрать слова, чтобы что-то ответить, поэтому просто поплёлся за директрисой, неся то, что только приходило в голову.

— Вообще-то, у меня с сессией никогда проблем не было.

— О, поздравляю, значит, вы легко пересилите три недели агрессивной учебы. А там и ученик поможет вам.

— То есть, как ученик? Я буду с ним общаться?

Женщина обвела его сочувственным взглядом.

— А кажитесь на первый взгляд вполне умным человеком.

Станислав замолчал, осознав, что говорит полную ерунду.

— Извините. Немного переволновался. Ведь я ещё плохо знаю язык жестов. Точнее ужасно.

— Именно поэтому вам нужен помощник. Думаю, через неделю вы сможете с ним вести беседу, ну а пока завтра утром у вас снова курс жестового языка. И не забывайте упорно заниматься дома. Удачно вам выспаться сегодня, Станислав Иванович!

…

Для спецоперации требовалось как минимум три человека: двое на шухере (один в коридоре, второй возле кабинета), и, собственно, третий в центре событий. Матвей глубоко вздохнул, перед тем как приступить к действиям, но вдруг его одёрнули сзади.

— «Что?!», — строя как можно более недовольное лицо, резкими и грубыми жестами спрашивал он.

— «А может, не стоит? Это же кабинет директрисы?..»

— «Конечно, стоит! Она ушла, забыв закрыть дверь, когда ещё такой удачный шанс выпадет?».

Его друг немного помялся, но всё же согласился и вернулся обратно к двери следить за другим мальчишкой, что стоял на стрёме в коридоре.

Матвей лишь покачал головой, Саша ведь не так давно присоединился к ним, не удивительно, что так боится. Но сомнениям и страхам места не было, нужно было работать быстро, чётко и слажено. Он не раз был в этом кабинете по случаю своего, мягко говоря, плохого поведения, поэтому уже заранее приглядел места, которые стоит осмотреть. В шкафчиках под столом нашёл пару на вид дорогих украшений, но денег там не было. Матвей досадно фыркнул, придётся идти к шкафам вглубь кабинета.

…

— И как вам первая неделя занятий? — сияя невероятной ехидной улыбкой, спрашивала директриса.

Станислав какое-то время помолчал, позволил себе сделать вид «призадумался», но следом уверенно ответил.

— Гораздо легче, не смотря на обещанный вами ад. Уже о таблице Менделеева, элементах и связях ребятам я точно поведать смогу. Видно, в первые дни с непривычки был таким нервным, но на самом деле всё не так страшно.

— Вы до сих пор впитывайте знания, как губка, Станислав Иванович, — похвалила женщина.

— Единственная моя преграда — языковой барьер, так что к концу третей недели, я уверен, буду готов учить ваших детишек. Кстати, уже неделя прошла, как там с моим помощником дела обстоят?

— О, вы о Матвее? — взбодрилась директриса, задорно хлопнув в ладоши. — Я ему вчера о вас говорила, он должен будет после этого урока подойти к моему кабинету. Так что вы тоже туда идите, но без меня, мне надо кое-где задержаться.

— Хорошо, — моментально ответил Станислав, сложил все бумаги и тетради в борсетку, одел её на плечо, коротко поклонился и широкими шагами вышел за дверь.

И только лишь на лестнице Станислав понял, что ещё не обедал. И какого чёрта он так быстро подорвался знакомиться с учеником? Дружба дружбой, а обед по расписанию должен быть, тем более до окончания урока ещё было время. Поэтому мужчина хотел уже было развернуться и направиться в столовую, как вдруг краем глаза зацепился за мальчишку, который свисал с перил лестницы вниз головой, и, завидев Станислава, шуганулся, убежал.

— Стой, ты почему не на уроке?! — по привычке выкрикнул ему вдогонку Станислав, следом же шлёпнул себя ладонью по лбу за глупость и поспешил нагнать прогульщика.

…

Мальчишка, которого звали Артём, подбежал к Саше, рассказал, что кто-то сюда идёт и тут же дал дёру. Саша же заглянул в кабинет и с ужасом увидел, что Матвей находится на другом конце кабинета. Хотел он кинуть что-нибудь в него, но обернувшись мельком назад, увидел приближающегося мужчину и в страхе сам убежал, оставив своего товарища одного.

Матвей же, ничего не подозревая, продолжал нагло и беспардонно обшаривать шкафы, но ничего путного ему не попадалось, сплошные горы документов и прочих бумажек, сплошная тоска. Мальчишка, разумеется, не услышал, как в кабинет зашёл мужчина. Станислав, скрестив руки на груди, с некой жалостью смотрел на спину юного воришки, который даже и подумать сейчас не мог, что команда, трусливо поджав хвост, бросила его одного. Он устало вздохнул и неторопливыми размеренными шагами стал направляться к мальчишке. Тот, почувствовав чьё-то присутствие за спиной, сразу же обернулся, но не увидев перед собой, как он ожидал, своего одноклассника, обомлел. Станислав, недолго думая, стал руками воспроизводить уже заученные корявые жесты.

— «Что ты делаешь?»

Матвей смолчал, но неожиданно резко дёрнулся, со всей силой отпихнул Станислава в сторону и сам выбежал в коридор. Мужчина опешил, но тут же подорвался за ним, как вдруг услышал глухой и тяжёлый удар. Он вышел быстро в коридор и увидел, что мальчишка расстелился на полу, видно так спешил, что запнулся об свою же ногу. Матвей уже не пытался торопливо подняться и убежать, лишь только приподнялся, чтобы посмотреть на мужчину, который уже присел перед ним и, обеспокоенно смотря на него, изображал жесты.

— «С тобой всё в порядке?».

Тот молчал, молча стал подниматься, как внезапно Станислав взял его под руки и помог встать, но, оказав помощь, руку мальчишки так и не отпустил. Матвей напрягся, но вырываться не стал, он всё же понимал, что взрослый мужчина гораздо сильнее него.

Станислав с интересом рассматривал пойманного воришку и заметил за воротом белоснежной но потрепанной рубашки большой уже заживающий синяк в области ключиц, а также глубокую ссадину на щеке под глазом, которую так старательно пыталась скрыть русая челка. Матвей, заметив пристальный взгляд на своих ранах, машинально прикрыл рукой лицо и недовольно уставился большими голубыми глазами прямо на учителя.

— М? Вы уже познакомились? — раздался перед ними голос директрисы, и Станислав тут же бросил взгляд на неё, на что Матвей взволнованно обернулся.

— Это он? — выразительно изогнув брови, спросил Станислав.

— Да, это Матвей — ваш временный учитель языка жестов, — мило улыбалась она.

Станислав снова оценил строгим взглядом этого юного разбойника и недовольно сморщил брови.

— Не шибко-то общительный ваш «временный учитель», Маргарита Феодосьевна. Задаю ему вопросы, а он — молчок.

— Возможно, Станислав Иванович, у вас просто ужасная жестикуляция и он не понимает вас.

Станислав насупился ещё сильнее.

— Нормальная у меня жестикуляция. Вчера полночи её отрабатывал, утреннюю пробежку проспал.

Матвей всё это время напряженно вглядывался в лица директрисы и незнакомого мужчины, что продолжал крепко сжимать его плечо, и пытался понять, о чём они разговаривают, но по губам даже приблизительно прочитать не мог. Ноги его стали подкашиваться от внезапно навалившегося страха. Его точно ждет наказание, и мало того, директриса поймёт, что всё это время именно он подворовывал в округе, и накажет ещё сильнее. Возможно, даже отправит его в исправительную колонию для подростков? Там точно он не выживет, и свою давнюю мечту уже ни за что не осуществит, а всё из-за него. Матвей с презрением взглянул на Станислава. Если бы тот его не поймал, то всё бы обошлось. Сердце бешено колотилось, а к горлу подступил неприятный ком. Мальчишка стиснул кулаки.

— А вы?.. — женщина заинтересованно разглядывала руку Станислава, которая крепко держала плечо Матвея.

Мужчина опешил, сухо кашлянул, разжал свою руку.

— Он упал, я помог ему встать…

— Какой ужас! С ним всё в порядке? — неподдельно взволновавшись, прикрыла рот рукой директриса, на что Матвей перестал дышать, резко сорвался и побежал.

— Постой! — подорвался за ним Станислав, но Маргарита Феодосьевна его остановила.

— Позвольте мне, — улыбнулась она. — Матвей — мальчик непростой. Ну, вы поймёте, когда ближе с ним познакомитесь.

Она уверенным неторопливым шагом направилась по коридору, куда убежал парнишка, и рукой попросила Станислава следовать за ней. Тот лишь глубоко вздохнул, осознав, что к нему специально назначили трудного подростка. Но почему именно к нему? На этот вопрос ответа он пока найти не мог, но время покажет.

Станислав шёл поодаль от директрисы, так как неосознанно замедлял свой шаг, оглядывая всё вокруг. Ещё шёл урок, поэтому коридоры были пустыми и тихими. Хотя, тихими они были и в самый разгар перемены, и Станислав в этом видел несомненный плюс, ведь от жуткого мандрагоркского ора, который постоянно стоял во время перемен в бывшем месте работы, у мужчины частенько болела голова.

Они подошли к дверям, которые открывали путь в узкий длинный коридор. По всей видимости, это был переход из «учебной» части здания в «жилую», где дети, собственно, и жили, коротали там внеурочное время, отдыхали и спали. Переход приводил в очередной более широкий коридор с дверьми, и также в этом коридоре находилась большая комната с телевизором и диванами, возможно, эту комнату можно было назвать гостиной. Станислав сразу вспомнил о лагерях, в которых в детстве отдыхал. Там были примерно такие же общажного типа коридоры с комнатами, где в каждой селились по три-четыре человека, одна общая ванная на этаж и одна большая общая комната, где ребята вечерами собирались на «огонёк».

Тут же сейчас было тихо и пусто, в отличие от лагеря. Маргарита Феодосьевна смело подошла к нужной двери и без проблем открыла её, так как замков на ней никаких не было. Матвей, обвив колени руками, уткнулся на своей кровати носом в угол, ожидая неизбежного, но всё равно внезапно дёрнулся, когда женщина осторожно коснулась его плеча.

— «Как ты себя чувствуешь?», — спросила Маргарита Феодосьевна, сев на край кровати.

Матвей слегка растерялся, ведь он ожидал с ходу разбор полётов, но директриса решила начать издалека.

— «Нормально», — с опаской ответил он.

— «Это хорошо. Знаком со своим новым учителем химии, Станиславом Ивановичем?», — продолжила расспрос она и указала рукой в сторону двери, где скромно у самого порога, опершись плечом о косяк, стоял мужчина и внимательно следил за их жестикуляцией.

— «Нет. Не успел познакомиться», — хмуро обвёл его взглядом Матвей, напряженно сжимая свои руки.

— «Он сказал мне, что ты упал. Не поранился?».

Мальчишка затаил дыхание и вновь взглянул на Станислава.

— «Больше он ничего не говорил?», — прерывисто вдыхая, стараясь унять дрожь в руках, он задал самый главный вопрос.

Маргарита Феодосьевна улыбнулась.

— «Сказал, что полночи отрабатывал жестикуляцию, поэтому пропустил утреннюю пробежку».

Матвей удивлённо округлил свои глаза. Очевидно, этот новый учитель не рассказал директрисе о том, что видел, и это было весьма странно. Быть может, утаил эту информацию на будущее, чтобы однажды воспользоваться ей против него, но даже если так, сейчас на душе вдруг стало легче. Мальчишка фыркнул сухим смешком.

— «Какой-то он недалёкий для учителя…».

— «Какой уж есть», — пожала плечами директриса. — «Но ты должен в течение двух недель хотя бы по паре часов ему уделять».

— «Но почему я?», — недовольно накуксился Матвей.

— «Потому что это твоё наказание, забыл?», — насупилась в ответ директриса. — «Либо Станислав Иванович, либо две недели моешь туалет, в котором продавал всем травку».

Матвей ещё недовольней скривил своё лицо, всем своим видом показывая, что ему приходится делать непростой выбор, но всё же согласился на первый вариант.

— Прекрасно! — радостно хлопнув в ладоши, воскликнула женщина и подошла к Станиславу.

— О чём вы говорили? Я не смог разобрать, слишком быстро жестикулировали…, — растерянно спросил он.

— М? Да просто Матвей рад, что у него наконец-то возобновится «любимая» химия, — хитро улыбаясь, ответила она, похлопала мужчину по щеке. — Что ж, оставляю вас наедине. Общайтесь, учитесь. Уверенна, вы сможете найти к нему подход. Всё же вы учитель, вы просто обязаны это сделать, — сказала напоследок она и покинула комнату, прикрыв за собой дверь.

Матвей всё продолжал сидеть в углу на кровати, вот только смотрел он на Станислава в упор, что второго немного смущало, ведь обычно ученики не шибко-то любят зрительный контакт со своим учителем, а тут… Тут все ребята будут так внимательно глазеть на него? Раз так, нужно привыкать. Слегка прокашлявшись, Станислав ближе подошёл к мальчику.

— «Здравствуй», — начал он с простого.

Матвей устало закатил глаза и всё-таки, хоть и нехотя, но ответил:

— «Здравствуйте».

— «Как дела?», — продолжил Станислав, а Матвей глубоко вздохнул.

— «Нормально. А как ваши дела?».

— «Хорошо. Сегодня было восьмое занятие по языку жестов, надеюсь, я внятно жестикулирую?».

— «Вполне. Вы так и будете засыпать меня глупыми вопросами два часа кряду?».

Станислав растерялся. Видимо, мальчишке-подростку действительно не в радость заниматься подобной ерундой, обучать взрослого человека такой элементарной для него вещи. Всё же возраст бунтарский и требует чего-то интересного, а тут…

Внезапно до Станислава донеслось глубокое и жалобное урчание, что тот спохватился, смутился, посчитав, что это его живот так жалобно скулит по упущенному обеду, но потом понял: скулёж исходил из живота Матвея. Тот сидел, как ни в чем не бывало, ведь ничего не слышал, хотя явно чувствовал, что желудок просит еды, много еды. Мужчина улыбнулся.

— «Хочешь чего-нибудь вкусного? Я угощаю».

Матвей удивился. Станислав будто бы прочитал его мысли, да и ещё предложил купить тому еды. Верно, он не знал, а может и не догадался, что их здесь кормят бесплатно, но здешняя еда его в край заколебала, и раз учитель хочет его угостить, то надо проситься в какое-нибудь кафе.

— «Вы угостите меня суши в суши-баре через дорогу?», — нагло уставившись на мужчину большими молящими и ужасно голодными глазами, спросил Матвей.

Станислав на миг завис от такого поворота событий. Конечно, он по привычке думал, что в столовой приходится платить за еду и ученикам, но со стыдом осознал всю свою глупость. Что ж поделать, придётся вести его в суши-бар.

— «Хорошо. Тогда пойдём?».

…

— Ну и что скажите о Матвее? — всё так же сияя улыбкой, пропела Маргарита Феодосьевна и поставила свой поднос с обедом напротив Станислава.

— Ну что сказать, — прожевав кусочек жареной курицы, отвёл взгляд в сторону мужчина. — Матвей не шибко общительный мальчик, я так понимаю? Зато аппетит его не знает границ. Вы здесь их вообще кормите?

— О-хо-хо! Да-а, слышала от вахтерши жалобу про подозрительного мужчину, что пытался вывести нашего проблемного мальчика из интерната, — со смешком пролепетала директриса. — Но, благо, она признала в вас нового учителя химии.

— Ага, забавная ситуация вышла, — хмуро буркнул Станислав, вспомнив этот унизительный инцидент, когда его приняли за извращенца и маньяка, и уборщица тыкала в него грязной шваброй, но тут же отложил вилку в сторону и серьёзно взглянул на Маргариту Феодосьевну. — Почему именно он?

— М? — женщина сделала крайне непонимающее лицо.

— Я ведь знаю, что вы специально именно его назначили ко мне. Так почему?

— О, вы об этом? — так же посерьезнев, директриса достала большую салфетку из сумки и расстелила её на своих коленях. — Вероятно, вы подумали, что я назначила этого мальчика именно к вам по какой-то очень изощрённой причине? Но, увы, вы будете огорчены, узнав, что на самом деле вы не часть моего хитроумного плана по «спасению» Матвея, а лишь его наказание за плохое поведение.

Станислав нескромно поперхнулся слюной от такой откровенности, похлопал себя кулаком по груди, прокашлялся.

— Стало быть, я — наказание, — сухо выдал он, сложил обиженно все чашки-тарелки на поднос, встал из-за стола. — Теперь понятно, почему он так на меня реагирует. Спасибо вам за откровенность, Маргарита Феодосьевна, и приятного аппетита.

— Не за что, Станислав Иванович, и спасибо. Удачи вам с Матвеем!

— Ага, благодарю, — бросил из-за плеча мужчина.

Чего-чего, а такого безобразия Станислав ни в коем разе не ожидал. Конечно, он был уверен в том, что мальчика ему поручили для того, чтобы тот помог ему, и ничего другого он не ожидал, но такое… Негодованию предела не было. Видно, это всё повышенное чувство собственного величия заставило Станислава думать о том, что в глазах директрисы, в глазах мальчишки он может выглядеть неким спасителем, но увы, он — наказание.

— Даже не верится, что в глазах своего будущего ученика я — лишь наказание, — ворчал всю дорогу по лестнице Станислав, пока взглядом не зацепился за спускающегося ему навстречу знакомого мальчишку. — А, Матвей!

Окликнул его он, но резко прикрыл рот. Трудно будет отучиться от этой привычки. А точнее невозможно, но надо приучить себя заодно жестикулировать. Матвей же, увидев учителя, поздоровался.

— «Сегодня меня будете угощать?».

Станислав замялся, но уверенно ответил:

— «Нет, мой скромный доход учителя не потянет твою чёрную дыру в животе».

Матвей натянуто улыбнулся.

— «Жаль».

— «Может, пообщаемся где-нибудь в классе?», — предложил Станислав, на что мальчишка слабо кивнул.

…

Большой и просторный кабинет химии. Станислав здесь уже не раз бывал и был им очень доволен: свободный, свежий, солнце не слепит глаза, и на стене напротив парт рядом с доской висит его любимая таблица Менделеева, а также сам портрет учёного. К кабинету, как и полагалось, прилагалась достаточно широкая лабораторная, там был и стол для отдыха, где Станислав уже по-хозяйски разложил свои вещи, притащил из дома ноутбук, небольшой компактный чайник и прочие чайные принадлежности.

Было очень удобно здесь за кружкой вкусного горячего напитка и сладостями побеседовать со своим «учителем языка жестов». Но Матвей всё также был крайне не разговорчивым и отвечал только тогда, когда мужчина напрямую о чём-либо его спрашивал. Иногда мальчишка уставал смотреть на него, отворачивался к окну, наблюдал безынтересно за осенним листопадом, лениво потягивая чай. Как вдруг его взгляд упал на торчащие, как у подростка, ярко-оранжевые наушники из-под ворота рубашки Станислава.

— «Это такое оригинальное украшение у вас торчит из-под рубашки?», — со смешком пошутил Матвей. — «Жуткая безвкусица».

Станислав же серьёзно воспринял этот вопрос и так же серьёзно ответил.

— «Нет, это наушники, чтобы слушать музыку».

Матвей нахмурился.

— «Я знаю, что такое наушники, не из дикого леса».

Станислав опешил, виновато пригладил свои волосы, отводя взгляд в сторону, но Матвей его одёрнул.

— «Но, возможно, вы и правы. Я всё равно не знаю, что такое музыка, так что и не могу знать, что такое наушники».

Мужчине стало неловко. Очень неловко. До этого ему не приходилось так тесно общаться с людьми, которые были в чём-то ограничены, которые не знали чего-то, что было обыденно знать всем остальным людям. Нахлынуло чувство какой-то несправедливости, но что он мог поделать? Станислав так бы и продолжил поддаваться этим неприятным чувствам, как вдруг его озарило. На удивление Матвея он резко встал из-за стола.

— «Прошу, не уходи никуда! Я вернусь через двадцать минут, только дождись, хорошо?», — накинув на себя своё пальто, умолял его Станислав. Матвей коротко кивнул, и мужчина следом быстро исчез из класса.

Конечно же, мальчика посетила мысль встать и уйти, потому что проводить время с учителем ему и правда было очень скучно, но Станислав умудрился его заинтриговать. Очень хотелось узнать, что же пришло в голову этому глупому недалёкому человеку.

…

Как Станислав и обещал, не прошло и двадцати минут, а он уже вернулся. Весь запыхавшийся, уставший, но как же засияло радостью его лицо, когда он застал Матвея на месте. Ведь он был уверен, что мальчишка уйдёт, не станет ждать его, и весь его глупый план обратится в пух и прах. Матвей внимательно следил за мужчиной, который с грохотом водрузил колонку на стол прямо перед ним, и следом подключил её к ноутбуку.

«Да ладно?», — уже догадался в своих мыслях Матвей, что Станислав заставит его ощущать вибрацию, исходящую от колонки.

— «Музыку важно не столько слышать, сколько чувствовать», — самодовольно улыбаясь, разъяснил якобы непонимающему парнишке свои действия мужчина.

— «Это глупо», — нахмурился Матвей. — «Я не стану трогать вибрирующую колонку и делать вид, что наконец-то понимаю музыку. Я никогда не смогу её понять, потому что никогда не смогу услышать!».

— Нет, постой! — Станислав ухватился за руку Матвея, который уже подорвался к выходу.

Тот старательно тянулся вперёд, но руку не вырывал, и не смотрел на него, поэтому мужчина не мог что-либо до него донести. Пришлось крепко взяться за плечи мальчишки и силой повернуть того на себя. Матвей нехотя поднял на него свой взгляд, очень огорченный взгляд. Станислав осторожно выпустил его плечи из рук.

— «Я знаю, что с виду это кажется глупостью, и не утверждаю, что слушать музыку и чувствовать её вибрации – это одно и то же. Это совершенно разные вещи, но по своему приятные вещи. Ты когда-нибудь это делал?».

Матвей нахмурил брови.

— «Нет».

— «Тогда почему бы просто не попробовать?».

…

— Ха!.. — взволнованно вздыхал Матвей каждый раз, когда ощущал, как через ладони по всему его телу проходили невообразимые сильные, быстрые и такие разные, но слаженные волны вибраций, от которых он вздрагивал снова и снова, сколько бы раз подряд их не чувствовал. Станислав же не поскупился, включил очень громко, чтобы вибрации ощущались ещё сильней и красочней. Да и разве жалко? Всё равно занятий уже быть не должно, а если и должно, то ученикам он точно не помешает заниматься. Спустя какое-то время, Матвей вопросительно взглянул на мужчину.

— «Николай Андреевич Римский-Корсаков, композиция называется «Полёт шмеля». Была написана для оперы «Сказка о царе Салтане», знаешь ведь?».

— «Да. Пушкин. Мы проходили», — нехотя оторвав руки от колонки, ответил Матвей. — «Нас здесь учат читать и писать. И да, говорить нас тоже учат, если что. Мы не отсталые».

— «Вот как. Буду знать», — виновато улыбнулся Станислав. Как же всё-таки непросто было общаться с ним.

— «Мне нравится музыка», — тут же забыв обо всём, улыбнулся в ответ Матвей и снова приложил ладони к колонке.