Онлайн чтение книги Ленка, невезучая ведьма Lenka, unlucky witch
Крысолов. Часть 3

Ленка шла в каком-то сером тумане, огибая препятствия, которых она не видела, но чувствовала по нарастанию гнета то с одной, то с другой стороны. Чувствовала волосками на руках, как кошка вибриссами, и уходила вбок, обходя неведомую громадину, как скалу в темноте, и все равно возвращаясь на прежнюю тропу. Один раз она даже дотронулась до чего-то, внезапно выросшего по левую руку. Это "что-то" оказалось тёплым и гулко вздохнуло, ворочая тяжким телом, а потом неторопливо убралось обратно в серую хмарь, белесую и непроглядную.

Но Ленке не нужно было видеть дорогу. Её вела вперед музыка.

Как раньше она могла подумать, что эти звуки просты и монотонны? Она же так ясно слышала сейчас, ощущала всеми струнками, самыми кончиками нервов её поразительную глубину, красоту, наполненность, кристальную чистоту линий, различала отдельные партии инструментов, словно дивный оркестр изливал все своё мастерство ради неё, единственного слушателя, управляемый вдохновенным дирижером. Казалось, ещё чуть-чуть, и за поворотом ей откроется полутемный зал с алыми бархатными шторами, музыкантами в черном, дирижер обернётся и приветливо кивнет, продолжая отбивать палочкой заданный ритм, а единственный зритель, сидящий в первом ряду, встанет и с улыбкой шагнет ей навстречу...

Дверь появилась перед ней неожиданно, просто выросла в промозглом тумане. Серая, с облезшими слоями краски, с запачканной какой-то жирной копотью ручкой, она совершенно не была похожа на парадный вход в царство музыки. Ленка в раздумьях взялась за ручку пальцами, даже крутанула разок. Но звуки были именно там, за дверью, и она решительно потянула створку на себя...

Тимофею наконец удалось отшвырнуть от себя совершенно осатаневшего вампира, который, похоже, решил сегодня перейти с человеческой крови на волчью, и даже умудрился хорошо съездить оборотню по скуле.

- Обалдел совсем?! - гаркнул он во всю мощь, подпустив горловых звериных раскатов в голос, - жить надоело?!

Юрка сидел в углу, размазывая зеленоватую кровавую юшку по носу, и глаза у него были страшные.

- Где Ленка? - прошипел он по-гадючьи, - ты куда смотрел, волчья харя?!

- Да не могла она мимо пройти! - снова заорал Тимофей, - объясни толком, чего происходит-то?!

Вампир встал, отряхивая мастерку, сплюнул на пол и проверил пальцем шатающийся передний клык. Потом рассказал.

- Ага, - ответил Тимофей и неторопливо снял с себя рубаху, - отвернись.

- С чего бы это? - тут же ощерился Юрка.

- Перекидываться буду, - пояснил оборотень, - смотреть не советую, так себе картинка. И вообще, нечего тебе на голых мужиков глазеть, вредно это.

- Чего это вредно? - с отвращением буркнул вампир, но послушно отвернулся к стене.

- Для самооценки, - пояснил полуволк и больше уже никаких внятных звуков не произносил. Позади Юркиной спины раздался тошнотворный хруст, сдавленное мычание, переходящее в рык и тонкий, поскуливающий вой. Кажется, превращаться в волка было не так радужно и эффектно, как казалось по книжкам и кино.

- Можно уже? - спросил с неловкостью Юрка через полминуты, когда все стихло. Не дождавшись ответа, осторожно, через плечо обернулся.

На полу ленкиной кухни сидел здоровенный, с теленка, серо-пегий волк и ошарашенно подергивал лобастой головой. Потом поднял морду и глухо, с трудом сказал:

- О, вроде все на свои места встало. 

И тут же, не мешкая, двинул в комнату ведьмы, к кровати. Там прицельно, тщательно обнюхал все постельное белье, вытащил из-под подушки веселенький голубой лифчик и, смутившись, запихал мордой обратно. Потом изучил ковёр внизу.

- Ага, - сказал волк, - есть след. Хороший, свежий. Не дрейфь, сейчас сыщем.

И, деловито опустив морду к полу, побежал прямо к стене. Упёрся в неё лбом, озадаченно остановился, потом двинулся к двери.

- Ага! - снова раздухарился Юрка, - значит, она все-таки мимо тебя прошла!

- Дурак ты. Глаза она мне отвела, вот что. Неосознанно. И амулет сама сняла. Она сейчас не своим мозгом думает, а чужим чьим-то, - оборотень двумя передними лапами натянул на шею шнурок с раздавленной гильзой и большими прыжками припустил на улицу, - давай, кровососина, не отставай!

Юрка попробовал бежать следом, но скоро захаркал, задохнулся и отстал, потом из последних сил разбежался и сильными рывками крыльев набрал высоту. Тимофей, сначала сосредоточенно нюхавший землю, быстро встал на четкий след и понеся вперед, уже нигде не останавливаясь.

Они пронеслись по тихим, уже затаившийся в ожидании рассвета улицам неслышными тенями. Оборотень почти летел над землёй,  по-охотничьи прижав уши и вбивая мощными лапами пыль в холодную ленту дороги. Юрка осуществлял с высоты общее стратегическое руководство, глядя, чтобы ярко-алый сгусток жизненной силы Тимофея не столкнулся на узкой тропинке с чьим-нибудь другим, а то возись потом с инфарктами и инсультами. Но, к счастью, в это время даже самые запоздалые гуляки и влюбленные добрались до дома и спали, а сторожевые псы, учуяв запах оборотня, тихо-мирно окопались в будках, задраив все входы и выходы.

Но вдруг он краем глаза увидел, как наперерез Тимофею из переулка имени Девятнадцатого партсъезда надвигается какая-то другая, довольно крупная и тёмная сущность, и столкновения с ней избежать уже невозможно...

Анна Сергеевна Перебейнос, в быту тётя Аня, закончила наконец свою смену в стоп-лайне на Ломоносова и собралась домой. Не торопясь, солидно и обстоятельно, она собрала оставшиеся сосиски в тесте, куски пиццы и пирожки с ливером и картошкой, уложила все в объёмную клетчатую сумку и вышла на улицу. Ничего, работодатель от небольшой усушки и утруски не обеднеет, а ей и самой кушать надо, и поросёнка кормить. Правда, формы у тети Ани от постоянного поглощения фастфуда несколько раздались вширь, но хорошего человека должно быть много, а очень хорошего - ещё больше.

Тетя Аня, вздохнув полной грудью терпкий и сладостный майский воздух, нацепила на голову красную драповую шляпку, с натугой подняла полную сумку за лямки и направилась потихоньку домой.

Ей оставалось пройти каких-то пару кварталов, как вдруг из-за угла наперерез метнулась здоровенная тень, врезалась в тетю Аню на полном ходу и отлетела куда-то в кусты. Продавщица взмахнула руками, ручки китайской сумки не вынесли нового испытания, лопнули с громким прощальным треском, и все пирожки, сосиски и прочие стоплайновские прелести вырвались оттуда на свободу красивым водопадом, разлетевшись по асфальту на несколько метров.

Тетя Аня сидела на дороге на своей обширнейшей пятой точке и ошеломленно хлопала глазами.

В кустах раздался треск и ворчание, будто там заработал небольшой экскаватор, и на дорогу выбрался здоровенный волк. Он прихрамывал на левую лапу и тихо, но отчаянно матерился. Потом увидел Аню в сьехавшей на одно ухо красной шапке и замолк.

Секунд десять они пристально изучали друг друга, потом волчина смущённо кашлянул и хриплым голосом задал вопрос:

- Эм... Извините, а Волобуева, 66 далеко?

- Да ещё квартала четыре, - оторопело, но внятно ответила продавщица, - до магазина добежите, а там налево.

- Благодарствуем, - вежливо поблагодарил волк, потом по-разбойничьи цапнул ближайшую булку с сарделькой и растворился в темноте.

- Только это... моя бабушка не там живёт! - крикнула ему вслед тётя Аня и с кряхтением и оханьем начала подниматься с асфальта. Сверху раздалось сдавленное мужское "гыгыгыгы", но как она ни вглядывалась, больше никого не увидела.

- Надо Михалычу сказать, что пиво просроченное, - философски подытожила Анечка и принялась подбирать с дороги продукты. У поросёнка сегодня намечался большой праздник...

Тимофей стоял на невидимой границе и, прищурив один глаз, с подозрением вглядывался в темноту.

- Ну вот, оно самое и есть, - подтвердил вампир, свалившись откуда-то сверху практически ему на шею, - видишь чего-нибудь?

- Ничего не вижу, - признался Тимофей, - След сюда ведёт, это точно. И вот туточки обрывается, будто она испарилась. Или взлетела.

- Не, она нелетающая, - рассеянно отверг версию вампир, всматриваясь в горелые балки пустыря и напряженно размышляя, - короче, я туда пойду. Погляжу, что и как.

Волк скосил на бледную Юркину физиономию жёлтый глаз:

- Как ты сказал? Этой фиговине типа только чистые души нужны?

- Ну да, бабушка вроде говорила... - буркнул Юрка неуверенно.

- Ну значит, меня не возьмёт. 

И одним мощным рывком Тимофей перелетел неглубокую канавку, которая служила хлипкой преградой между явью и мороком, нарезал по пустырю пару осторожных кругов, как приближающаяся к медвежьей берлоге охотничья лайка, потом подобрался к балкам вплотную... и вдруг исчез.

- Э! - вампир вздрогнул от неожиданности, - потом потихоньку позвал, - эй, блохастый!

На пустыре царила тишина.

Юрка, раздираемый противоречивыми чувствами, вцепился клыками в нижнюю губу так, что во рту стало солоно от крови. Нервно облизнулся, потом, решив для себя что-то важное, начал озираться вокруг, зацепился взглядом за торчащий из канавы обрезок какой-то трубы, с наружным хэканьем выволок её на поверхность и примерил по руке так и эдак. Правда, при ближайшем рассмотрении труба оказалась старыми граблями с железной, проржавевшей до глубины души рукояткой, но Юрка лишь ощерился, перехватил их половчее и с тихим, но отчаянным мычанием рванул на штурм пустыря. С разбегу, с боевым настроем, на хорошей такой крейсерской скорости он оттолкнулся от берега канавки, чтобы перемахнуть на место смертного боя...

Хресь!!!

Вампир с размаху врезался в невидимую стену и, оглушенный и не понимающий, свалился в кювет. Потом попробовал проникнуть на участок ещё раз. И ещё.

Бесполезно.

Какая-то сила удерживала его от последнего шага, выстроив на пути незримую, но прочную преграду. Вампир с отчаянием треснул по воздуху граблями, и вдруг заметил бабушкину чешуйку, которая уже не просто так висела у него на шее, а еще светилась зеленоватым светом, как гнилушки на болоте.

Юрка тронул висюльку и дёрнул рукой. Она оказалась тёплой, почти горячей, разгораясь все сильней и сильней.

- Ах вон оно что, - понял внучек заботливой бабушки, - мне тут берегиню навесили. Чтоб не совался куда не следует. Небось ещё и маячок.  

И с внезапно выросшей в душе злостью сорвал с шеи злополучный оберег. Хотел выбросить, но потом все же повесил на ветку старой березы с раздвоенным стволом. Перехватил покрепче злополучные грабли и все-таки сделал шаг вперёд.

И тут же, как в компьютерной игре, картинка сменилась с бурой горелой черноты на другую, но такую же неприветливую. 

Перед ним был большой серый дом. Ничего зловещего или страшного, просто стены, просто чердак с открытой настежь дверцей, просто окно, в котором на миг мелькнул свет, просто запах гари и какое-то тихое пока потрескивание...

Из окна тонкой струйкой потянулся дым. А свет в окне усилился, обрёл тревожную яркость и окончательно оформился в языки пламени, которые освещали нехорошее место изнутри, как новогодний фонарик на чьей-то адской елке.

Кажется, чертов дом решил сгореть ещё раз.

- Ух ты ж блин! - Юрка заметался по участку, потом с размаху вынес хлипкую раму и тут же понял, что сделал это зря. Огонь, как голодный зверь, получив пищу, бросился ему в лицо и сухим жаром опалил, кажется, всю шкуру и даже крылья. Горячие, почти прозрачные языки взметнулись вверх, в уже светлеющее небо.

Вампир заметался туда-сюда, потом нашарил входную дверь и рванул на себя.

- Ленка! - заорал он внутрь, - Тимоха!

И, не дождавшись ответа, натянул на стриженую голову куртку и вломился внутрь, в жаркую дымную темноту.

Тимофей наружно кашлял, прикрывая морду лапой и пытаясь хоть что-то разглядеть в вонючем дыму. Вроде нос и звериное чутье ему подсказывало, что где-то рядом в доме есть живое существо, но отыскать его не удавалось, а пожар разгорался все веселей. Вдруг уши волка дернулись, различив в треске тихий стон и кашель, он, пригибаясь и почти ползком, добрался до какой-то хлипкой фанерной двери и обнаружил в чулане что-то живое, тёплое, предположительно женского пола и почти без сознания. Быстро и  благодарно рыкнул молитву Великой деве, которая в очередной раз уберегла одну его знакомую дуру от нелепой смерти, взвалил непривычно тяжёлое, хоть и маленькое туловище на загривок и, уворачиваясь от летящих искр, выскочил из дома. Над его головой пламя уже начало лизать потолок, электрические провода обугливались и горели с мерзким, почти невыносимым химическим запахом, к которому, что ещё неприятней, уже примешался смрад горелой шерсти.

Ухая и ругаясь, оборотень вывалился из дверей наружу, на горячий, но такой свежий воздух, проскакал несколько больших прыжков в сторону, остужая лапы на холодной земле, наконец сгрузил спасенную добычу...

И разинул рот.

Это была не Ленка.

На голой земле, раскинув в стороны тонкие, перепачканные руки, лежала совсем ещё молоденькая девушка, с роскошной гривой каштановых волос, в какой-то смешной короткой пижамке с зайцами. Она вздохнула, раскашлялась и приоткрыла глаза, блеснувшие в свете заходящей луны знакомой желтизной.

Оборотень. Ещё совсем молодая, вряд ли прошедшая первую охоту.

Тимофей попятился и сел прямо на задницу. Потом заполошно вскочил и тряханул девчонку за плечи без какого бы то ни было джентельменства:

- Где Ленка? 

Волчица-подросток ещё раз кхекнула и закатила глаза, в беспамятстве стукнувшись головой об землю.

- Вот блиииин! - Тимофей оглянулся на горящий дом, и у него сразу же противно засвербело в области пропаленной спины. Огонь уже выбрался наружу, словно огромный великан, который рассержено карабкался на крышу, и там от жара начал с оглушительным треском лопаться шифер, разлетаясь по всем окрестностям острыми осколками, как при бомбежке.

Бабах! Бабах!

Волк аж заскулил от безнадёжности положения, потоптался немножко на месте, но тут со стороны дома раздался отчаянный женский крик, и Тимофей уже без раздумий метнулся обратно в распахнутые двери. Потому что этот голос он узнал. 

Кричала Ленка.

Ведьма практически задыхалась от несперпимого жара, пытаясь понять, как же это произошло. В какой такой момент прекрасная музыка превратилась в невыносимый скрежет, а зритель из первого ряда, лёгкими шагами ступающий к ней по темно-красному ковру, начал расплываться в уродливое бесформенное нечто с длинной мордой и острыми игловидными зубами. Но она еще стояла в оцепенении несколько мгновений, пока жуткий хозяин волшебного театра не добрался до неё и не протянул руку, похожую на чёрное капающее желе.

И вот в этот-то момент Ленка наконец отмерла, и попятилась, и замахала руками, расшвыривая в панике первое, что пришло ей в голову - заклинание для разжигания печки - и побежала куда-то, и вдарилась во что-то головой, и упала, ошеломленно хватая ртом воздух. Гаснущим сознанием она ещё увидела бледную Юркину физиономию, который орал ей в ухо и дергал за руку, пытаясь поднять, но тело и голова не слушались...

Когда она следующий раз пришла в себя, то подумала, что лучше б и не приходила. Вокруг была дикая жара, все трещало и рушилось, куда бежать, было совершенно непонятно, а Юрка валялся рядом, и ни одного признака жизни не проглядывалось на его зеленом заострившемся лице.

И тогда Ленка закричала. Закричала страшно и отчаянно, в глупой надежде, что этот ужас окажется сном и она сейчас откроет глаза и окажется дома...

И она уже падала, скрючившись среди сыплющих искрами балок, когда перед ней появился здоровенный, дымящийся пропалинами волк и заорал в лицо:

- Ты чего тут, мать твою, сидишь?! Выбирайся, дура, сгорим оба сейчас!

Тут Тимофей увидел валяющегося без чувств Юрку и разорался ещё сильней.

- А этот недоделок какого черта сюда припёрся?!

Но выяснять отношения времени не было, сверху уже начало громко гудеть, а взрывы шифера на крыше слились в одну непрерывную канонаду.

- К выходу беги! - рявкнул оборотень, - вон туда! - и мотнул головой влево, - а я этого идиота вытащу!

Ленка кивнула и почти на четвереньках припустила в указанную сторону. К черту красивости, лишь бы выжить. А Тимоха тут разберётся, уж в этом- то она была уверена.

Она ползла и ползла, и уже думала, что конца этому не будет, и сдохнет она в этих нескончаемых коридорах, но наконец-то уперлась лбом в дверь, кубарем вывалилась наружу, под ясны звёздочки, кристальное предрассветное небо с заходящей луной и в изнеможении повалилась на землю.

- Чего разлеглась, - раздалось откуда-то сверху, - пройти дай.

Ленка подняла глаза и увидела дивную по красоте картину: из горящего дома здоровенным черным силуэтом тяжелой поступью вышел совершенно голый Тимофей, неся на руках Юрку-вампира, как принцессу.

И, конечно, спасенный не нашёл другого момента, чтобы прийти в себя. Он разлепил красные узкие глаза, сфокусировал их на бородатой личности друга и прохрипел:

- Тимоха...

- Кому-нибудь расскажешь - убью, - совершенно серьёзно пообещал оборотень, и Юрка сразу ему поверил.

Герой-пожарник сделал ещё пару шагов и споткнулся. Прямо на него в царственном негодовании таращился весь вампирский клан Сидорчуков с бабушкой во главе, а сверху заходил на посадку Совет города в составе восемнадцати человек.

Тимофей кашлянул и аккуратно сгрузил "принцессу" на землю.

- И вот чую я, что кирдык, шерсть уже воняет, этот гуманоид зелёный не дышит почти, ну и решил перекинуться обратно по-быстрому, - неторопливо повествовал герой дня, с наслаждением затягиваясь сигаретой, - Правда, одежды нет под рукой, ну да ладно, авось не увидит никто, а там разберёмся. И вот представьте, вылезаю наружу, а там подстава по полной!

Друзья сидели у Ленки кухне и гоняли чаи. В приветливо открытое окно тучами летели радостные комары, но их никто не замечал.

- Бабушка сказала, что схлопнулся Крысолов, как обычно, неизвестно почему, - поделился Юрка агентурными сведениями, - в этот раз даже не забрал никого.

- Эт потому, что Ленка ему хвост подпалила, - с удовольствием пояснил полуволк, - психованная она у нас.

Ведьма сидела с краю, подперев щеку рукой, и смотрела на них обоих, как бабушка Сидорчук на кушающего внука.

- А что там за девочка ещё была? - задала она вопрос.

Тимофей неожиданно закряхтел, полез куда-то под стол, что-то там выглядывая, и нехотя ответил:

- Это дочка нашего Альфы. Младшая. Они там шум подняли, меня в стаю начали звать, чуть ли не женить обещали... на ней...

- Ух ты! - вампир подскочил, как пружина, и вцепился когтями в стол, - так ты у нас везунчик! Жених! Ну ты молодец!

- И правда, - поддержала Ленка, - смотри, как все ладно складывается. Это же большая честь у вас, правда? И красавица она, и семья хорошая. Хватит уже грязь на дачах месить. Правильно тебе мои кости нагадали! На свадьбу хоть позовешь?

Оборотень откинулся назад, так что ножки табуретки накренились под опасным углом, и выпустил в потолок сигаретный дым колечками, по одному.

- Не-а, - мечтательно сказал он, - отбрехался я. Сказал, что спасибо большое, но не по шавке намордник. Не гожусь я в альфовы женихи, с грязным рылом и пустыми лапами, пусть ей кого-нибудь помоложе подберут, а то будет плакать в подушку, зачем оно мне надо. Так что врут твои кости, Ленка. Слыхала? Врут!

И довольно рассмеялся, оскалив крепкие желтые зубы.