Онлайн чтение книги Круги пустоты
Акт 5. Doomed

Действующие лица.
Микаэль (Мика) Санторини
Тайна (Тай) [Б/Р/Х-08.39.22]
Кибел А [У.Р.а.С]
Сцена 1.
На экране кадр с сияющим озером посреди волшебного высокого леса. Картинка немного расплывчатая и зацарапанная, какая бывает на старых кинопленках.
За этим изображением двигаются тени, как будто образуя восход солнца.
Зрителю демонстрируются птицы и звери, радующиеся новому дню, слышится отдаленный шум леса, гомон птиц. Начинает играть тихая незатейливая мелодия.
-В стародавние времена, когда магией природа была полна, - звучит за экраном обезличенный голос, который можно причислить равно как мужскому, так и женскому. - Когда феи и чудища жили в полях и лесах.
Театр теней в такт рассказчику демонстрирует силуэт монстра, а затем тонкий девичий силуэт с ажурными крыльями, затем фигура монстра перестраивается, неожиданно становясь человеческой.
-Средь людей бытовало поверье одно. Что стоит лишь сердце у феи изъять и удача не будет тебя отпускать,- возникают силуэты деревьев, люди с факелами и оружием, близким планом оскаленная пасть пса со злобными горящими глазами. Силуэт феи, спокойно и смиренно дожидающейся своей участи среди толпы людей. Затем фея оказывается повержена, а один из охотников торжествующе вскидывает руку с сияющим сердцем.
-Охотились люди на фей и губили. Всех до единой их перебили. Но злобным уроком была им добыча. Носящего сердце - везенье любило, всех прочих же стороной обходило. А детям того, кто фею убил, человеческий облик был вовсе не мил. В жутких чудовищ они обращались, друзей и родных в злобе изводили.
Черные силуэты на фоне сияющего озера разворачиваются в соответствующие рассказу картинки, повествуя о том, как уже и везенье становится нежеланным и человек жалеет о своем поступке. Он хватает сердце феи и бежит в леса, но там уже нет никого, у кого он мог бы попросить прощения. Человек падает на колени, протягивая сердце феи к небу, и застывает в такой позе, а его настигает чудовище, которым стала родная дочь.
Черные брызги затемняют картинку, постепенно расширяясь и превращаясь в черный экран.
Сцена 2.
Чернота постепенно рассеивается, превращаясь в серый асфальт растрескавшегося дорожного покрытия. Фокусируясь, кадр ловит тень девичьего силуэта.
-Мир мертв,- звучит за экраном голос Тай.- Мир об этом не знает, но он давно мертв. Людей нет. Вместо них остались лишь монстры, что притворяются людьми.
Камера поднимается вверх, скользя по окружающему пространству. Доносится праздничный гомон толпы, музыка, смех. Ветер треплет молодую листву, по виднеющейся вдали воде бежит рябь и солнечные блики.
Звуки провисают и растягиваются, превращаясь в визг и скрежет, а картинка меняется. Камера снимает мрачный грязный мир, где асфальт разбит и исковеркан, деревья мертвы и безжизненны, а вместо людей виднеются дергающиеся черные силуэты с искаженными человекоподобными чертами.
-Людей нет... Нет… Я одна… Эти монстры лишь притворяются людьми…
Девичья речь звучит сбивчиво и надрывно, перебиваясь всхлипами и тяжелым неровным дыханием. Камера начинает хаотично прыгать из стороны в сторону, картинка дрожит, расплывается, а затем вдруг неожиданно фиксируется на молодом пареньке в отглаженной белой рубашке и черных брюках. В руках у него смята красная лента, в которой блестит золотая надпись, значение которой не разобрать. Блики солнца разбиваются об это золотое тиснение множеством осколков, на мгновение засвечивая экран.
Вновь появившаяся картинка снова показывает обычную набережную, полную людей. На переднем плане – лицо парня. Зрителю хорошо заметно его сходство с Микаэлем, но одновременно с этим он выглядит более мягким и оттого более юным. Улыбаясь, он спрашивает.
-Что ты рисуешь?
Камера скользит наискось вниз, перемещаясь к раскрытому альбому на девичьих коленях. На белом листе бумаги карандашный набросок озера, деревьев и женского силуэта с крыльями.
-Это… Просто так,- тонкие длинные пальцы накрывают рисунок. Камера снова перемещается на парня, потом концентрируется за происходящим за его спиной. Там видны черные исковерканные тени, становящиеся более отчетливыми с каждым мгновением. Музыка начинает провисать, смех превращается в скрежет.
Картинка вздрагивает и возвращается к молодому человеку, протягивающему руку с доброй улыбкой.
-Я Миша.
-Тая,- тонкая девичья ладонь осторожно пожимает протянутые пальцы. Кадр останавливается на этом моменте. За кадром звучит голос Тай.
-В тот день я впервые увидела человека. Настоящего человека, а не монстра притворяющегося оным.
Картинка гаснет.
Сцена 3.
На экране стол, покрытый дешевой, местами изрезанной и покарябанной клеенкой. На нем в некотором беспорядке лежат серые и цветные карандаши, ручки, несколько ластиков разных цветов и форм и линейка из ярко-розового прозрачного пластика. В центре находится раскрытый альбом.
Надвигаясь, камера зависает над ним, демонстрируя картинку – голубоватое озеро, очертания высоких мощных деревьев и два силуэта, застывших друг напротив друга. С каждым мгновением рисунок в альбоме наполняется движением и светом – шелестят листья, светиться озеро. Медленно движутся к друг другу фигурки.
Камера словно «ныряет» в изображение. За кадром слышится тихая музыка, тихий перезвон листьев и шепот ветра. Два черных силуэта – один мужской, другой женский, надвигаются друг на друга, чтобы затем разминуться. В какой-то момент рядом с нею появляется едва заметная детская тень, которая ускользает к мужчине.
Картинка блекнет до тех пор, пока не исчезает совсем. Некоторое время еще слышен шелест перелистываемых листов, но экран остается белым.
Сцена 4.
Слышится голос Кибел А.
-Говорят, когда люди влюбляются друг в друга с первого взгляда – это означает что их души повенчаны на небесах…
Камера фокусируется. Белый цвет превращается в снежный покров. Медленно сыплет снег. Экран поднимается вверх за снежинками, демонстрируя небольшую церковь полуразрушенного вида. На куполе возвышается покосившийся крест. Слышится церковный звон.
-Я не знаю, правда ли это насчет небес… Но то что судьба хочет чтобы эти двое были вместе – могу сказать без колебаний.
Камера скользит ко входу, откуда появляются девушка в узком простом белом платье – ее плечи и лицо укутаны фатой. За руку ее крепко держит парень в простой светлой рубашке в серую мелкую клетку и старых затертых джинсах. Под глазами у него черные круги, он устало улыбается, прикрываясь свободной рукой от летящего в них снега, смешанного с блестящей мишурой.
-Судьба ли… Боги ли… Небеса ли… Кто бы ни свел этих двоих – он не знал жалости.
Камера отъезжает назад, демонстрируя общий вид – церквушку не более одной комнатки, девушку, что подкидывает мишуру с радостными восклицаниями. Затем на экране становиться виден и задний план – серое грозное здание с зарешеченными окнами. Камера скользит дальше и выше, на мгновение выхватывая надпись на кованой арке над воротами «Психиатрическая лечебница…»
Сцена 5.
Картинка постепенно светлеет. Округлость арки превращается в очертание берега голубого волшебного озера. Камера скользит, на мгновение зарываясь в траву. Слышится стрекот цикад и пение птиц. Резко звучит девичий, полный боли и отчаянья крик, обрывающий все прочие звуки.
Переключаясь, картинка демонстрирует лежащего на берегу мужчину с рассеченной грудной клеткой и склоняющейся над ним женщиной. Из ее спины, там, где у обычного человека находятся лопатки, виднеются две пары крыльев – одни из них прозрачно-слюдяные, другие агатово-черные.
Камера следит за движением ее руки, украшенной браслетами из круглых цветных бусин и мерцающими рисунками на бледной коже.
-Кто посмел совершить сие святотатство?!
Кто посмел…Кто украл то, что моё?!
Пальцы сжимаются в кулачок. Девушка запрокидывает голову, вскидывая руки к небесам в которых плывет огромная серебряная луна – словно близнец великолепного сияющего озера. Одна ее ладонь испачкана в крови мертвого мужчины.
-О, мать колдовства, проклятий сестра!
Откликнись и внемли же мольбам моим!
Услышь и исполни то, о чем я прошу!
Виновных в утере моей накажи!
Голос девушки перебивает стон, переходящий в треск, похожий на хохот. На экране видно как луна становится багрово-красной, а озеро темнеет и чернеет. Воды его вскипают и вздымаются, застилая все чернотой.