Онлайн чтение книги Золотой Человек Gold Man
Часть I. Глава III - 2. Пустой взгляд

Через грязные стекла небольшого окна, занавешенного шторками, проникал солнечный свет. Он освещал всю летавшую в воздухе пыль, садившуюся на стопки голубых тарелок, чашек и прочей посуды. Сразу можно было понять, что здесь давно никто не убирался, но когда-то тут все сверкало чистотой. На кухне была крайне удручающая атмосфера, полумрак, лучи попадали на паркет и лишь краешком затрагивали белый лакированный стол. Еще хуже смотрелась ваза с цветами – в пожелтевшей воде отмокали стебли четырех высохших и почерневших гвоздик.

Маленький жестяной чайничек разогревался на печи, из носика уже выходили первые струйки пара, пока что негустого. Немного шипя, он нарушал неудобную тишину.

– Не ожидал я этого... ну ни как не ожидал.

За белым столом, у самого края, сидел тот самый мужчина, что около часа назад прибыл в Ужиц на поезде. Ошеломленной страшной новостью, он весь взволнованный гонял правой рукой по своим волосам взад-вперед.

Кроме него на кухне находился еще один человек – Даника Ташина. В одном коричневом шерстяном халате она стояла возле печи, облокотившись на тумбу и скрестив руки на груди. Ее нисколько не смущал свой неопрятный внешний вид. Она со сжатыми губами недовольно смотрела на своего гостя, ожидая пока закипит чайник. Почему этот человек ее так раздражал, она и сама могла с трудом сказать, но, наверное, потому что за бордовым плащом, на его белом кителе она случайно заметила погоны.

– А где его отец, вы знаете? – спросила она – он отбыл к вам два месяца назад и все...

Мужчина, глубоко вдохнув и сильно сжав веки, отрицательно покачал головой.

– Его отец...

Он прервался, обратив внимание на Славу, появившуюся в дверном проеме. Девочка стояла все в том же грязном и рваном сарафане, хотя мама попросила ее переодеться. Она медленно, на носочках подбежала к Данике и тихо произнесла

– Мам, он не говорит...

Женщина вздохнула и опустила голову. Чайник был снят с огня.

– Славушка, иди во двор, покорми там Шечера – отпустила она девочку. Слава тут же ушла прочь с кухни.

Даника дрожащей рукой налила себе в стакан кипятка и разбавила его холодной водой из графина. Она отвернулась от гостя, чтобы тот не заметил ее дрожащих губ.

– С тех пор, как поселился у вас, мальчик больше не разговаривал? – тихо спросил он таким тоном, словно и не ждал ответа.

Даника покачала головой, не оборачиваясь, и сделала еще пару глотков воды.

– Он сам на себя-то не похож... я не могу смотреть... это уже не ребенок... не тот Никола, что носился с моей Славой по улице раньше... я... я не знаю что делать – женщина начала плакать – он... Он ни то, что молчит, он ничего не ест уже который день... он же умрет так.

Она закрыла лицо руками, протирая покрасневшие глаза. Подойдя к окну, Даника проверила, вышла ли ее дочь во двор.

– Мальчик может молчать и не по своему желанию – мужчина встал из-за стола и подошел к ней ближе – разрешите мне увидеть его, я постараюсь помочь.

Даника оторвалась от окна и обернулась, посмотрев прямо в его темно-карие глаза. От них так веяло каким-то теплом и добротой, что нельзя было и подумать, что у этого человека есть какие-то плохие умыслы.

– Как вы сможете помочь? Вы врач?

Человек отрицательно покачал головой.

– Вы, верно, не знаете о таких, как я... я умнее многих врачей.

Даника поставила стакан с водой на подоконник и, немного подумав, ответила.

– Вы можете поговорить с ним, но я буду присутствовать рядом

– Хорошо, пойдемте

Она отвела мужчину к самой дальней комнате от кухни. Дверь была заперта, женщина легонько два раза постучала в нее и открыла.

– Николушка... к тебе пришел гость – тихо сказала она, заглянув в его комнату, никакого ответа не последовало.

Даника открыла дверь и впустила его внутрь. Он медленно вошел, сапоги глухо цокали по деревянному полу.

Здесь, в отличие от кухни, было светло и чисто, но создавалось ощущение какой-то пустоты, словно чего-то не хватало. В комнате находился стол. На нем стояла только газовая лампа, прямо по центру. Стула не было, но зато была чисто заправленная кровать с двумя подушками. Больше никаких предметов, ничего лишнего.

Напротив входа располагалось окно. Его давно не открывали, потому что в комнате было совершенно нечем дышать, да и сам теплый воздух смердел чем-то отвратительным.

Мужчина, осмотрев все это, обратил взор на мальчика, немного вздохнув, словно переводя дыхание.

Никола сидел в инвалидной коляске напротив окна, спиной к входу. Весь скрюченный, с сальными волосами, взъерошенными в разные стороны, он смотрел точно в сторону окна, или, может быть, на подоконник, или еще ниже. Мальчик никак не отреагировал, не обернулся посмотреть на того, кто вошел, как будто даже не услышал людей.

Даника проследовала за мужчиной и встала около двери, закрыв ее, ни на шаг больше не приближаясь к мальчику. Человек где-то с минуту сам еще стоял, не двигаясь и не отрывая взгляда от опущенных плеч ребенка. Затем он медленно и спокойно начал приближаться, в комнате вновь застучали каблуки его сапогов.

Между мальчиком и окном было много места, и Никола действительно не смотрел на улицу, он наблюдал что-то под самим подоконником, хотя смотреть там было совершенно не на что. Мужчина встал прямо перед ним, спиной к окну, но стараясь полностью не загораживать свет.

– Здравствуй, Никола – поздоровался человек, убрав руки за спину.

Мальчик же по-прежнему, не сказав ни слова, не посмотрев на гостя, глядел куда-то вниз. Мужчина тоже взглянул на окно и решил открыть ставни. С грохотом стекла и треском рамок они отворились, в комнату потек свежий воздух.

Человек присел точь-в-точь перед лицом мальчика, чтобы попасть под его взгляд и, взяв ребенка за руку, продолжил:

– Мое имя Сергей Скрепп...

Он прервался, поняв, что мальчик все еще не слушает.

Его глаза представляли ужасное зрелище. Безжизненные, тусклые и серые-серые, как и бледное лицо. В них не было ни капельки блеска, ни намека на жизнь. Они наполовину закрывались тяжелыми веками и опущенными бровями. Мальчик не высыпался, у него были синяки под глазами.

Сергей Сергеевич пощелкал пальцами перед его лицом. Но Никола ни как не реагировал на щелчки, хотя, кажется, уже воспринимал мужчину перед собой.

– Боюсь, я даже представить не могу, что сейчас с твоей второй составляющей, друг мой – сказал Скрепп, выпрямившись – как на счет выйти во двор, прогуляться?

Никола молчал, но Сергей Сергеевич, не дожидаясь ответа, взял коляску за ручки, развернул от окна и повез прочь из комнаты. Даника открыла дверь и пропустила их вперед, выйдя следом. Мальчик сидел, не обращая внимания на происходящее.

Коляска со скрипом выкатилась на землю с порога дома Ташиных. На улице было намного светлее, чем в комнате, здесь гулял прохладный ветерок. Эта свежесть сразу начала пробуждать мальчика, кружить ему голову. Отдельные лучики солнца, сквозь листву попадали на лицо. Мальчик начал осматривать двор.

Слава сидела справа от входа на каких-то полусгнивших досках под окном кухни. Шечер покорно лежал на ее руках и сосал молоко из маленькой бутылочки, которым девочка кормила щенка. Она не сразу заметила как ее мама, незнакомый мужчина с Николой в коляске вышли на улицу.

Скрепп начал осматриваться, подбирая место, где присесть.

– Давайте около воды – сказал он, взглянув на маленький пруд, что был в саду рядом с домом.

Он располагался под большим деревом, листва от которого уже начала осыпаться, украшая зеленую траву на лужайке и поверхность воды редкими красными и желтыми листьями. Берега прудика были засыпаны мелкой галькой, а дно было из крупных камней, поэтому вода в нем казалась кристально чистой, хотя на поверхности и плавали несколько водяных лилий с цветками.

–Тебе нравится? Тут и тенек есть, да? – спросил Сергей Сергеевич

Он поставил коляску мальчика напротив скамейки, что стояла рядом, и, отряхнув грязное место, присел. Даника тоже устроилась на краю, не отрывая взгляда от Николы.

– Итак, друг мой, ты знаешь, кто я? – голос Скреппа был мягок, мужчина старался улыбаться мальчику.

Никола в ответ еле-еле отрицательно покачал головой. Он не смотрел ни на человека, ни на тетю Данику. С прежним выражением лица что-то «искал» под скамейкой. Даника с волнением взглянула на Скреппа.

– Твой отец разве не рассказывал тебе? – он почесал висок, сделав паузу – а ведь он такой же, как я

Мальчик медленно повернул на него голову, осматривая то, во что Скрепп был одет. Хриплым и подавленным голосом он, наконец, произнес:

– Вы из той же страны, куда уехал мой папа?

– Да, да – тихо обрадовался Сергей Сергеевич – я из Веридаса, большая страна на востоке – он очертил двумя руками в воздухе что-то вроде границы, показывая размеры территории – в несколько раз больше чем Себор...

Но Николу явно не интересовал размер границ.

– Где мой отец? – шепотом спросил он, все еще как-то безучастно

Скрепп кашлянул, поправляя голос. Тетя Даника тоже посмотрела на мужчину, интересуясь этим вопросом.

– Не беспокойся, с ним все в порядке. Драган продолжает работу в стране.

Он поставил локти на колени и облокотил голову на кулак, собранный из ладоней. Приблизившись к мальчику, он быстро продолжил говорить, чтобы Никола не спросил еще чего-нибудь.

– Никола, выслушай меня. Я расскажу, зачем приехал к тебе. Мы с твоим отцом состоим в одном очень большом обществе...

– Золотом?

– Да – покивал Скрепп – Императорское Золотое Общество, папа говорил о нем, да?

– Не очень много – в голосе мальчика послышался легкий интерес, он стал прислушиваться к Скреппу

– Я могу тебе про него рассказать. Это очень древнее общество, которое было основано еще в самом начале Второй Эры, знаешь, что такое Вторая Эра?

Никола кивнул головой

– Мы изучаем одну сложную и опасную науку Компонологию... занимаемся расшифровкой и толкованием записей, оставленных нам от древней цивилизации в семи свитках. И в них записана информация о том, как достигнуть состояния совершенного человека, который сможет осмыслить саму Истину... ты понимаешь, о чем я говорю?

Скрепп сел ровно, собрав руки на груди. Даже ему самому показалось, что он рассказал про Золотое Общество слишком сложно для семилетнего мальчика. Он ждал, что ответит Никола.

Мальчик посмотрел на небо. Там сквозь солнечный свет виднелись два силуэта каких-то хищных птиц, возможно соколов. Он внимательно, несколько минут наблюдал за тем, как птицы кружат в небе прямо над домом, что-то высматривая.

– Значит, мой отец жив и занимается наукой

Он продолжал смотреть на небо, но потом закрыл глаза, оставив голову поднятой.

– Да, друг мой, твой отец жив, – продолжал Скрепп – но я прибыл к тебе с другой новостью. Я предлагаю тебе вступить в наше Золотое Общество, встать рядом с отцом и пойти вместе с нами...

– Ну хватит!

В разговор вступила тетя Даника. Она с возмущением перебила Сергея Сергеевича. Мужчина бросил на нее косой взгляд. Поднявшись со скамейки, Даника встала между Николой и Скреппом.

– Драган жив... и это очень хорошо – ее голос дрожал, но она старалась не кричать – Что же он сам не приехал в Себор? Он не знает о том, что случилось с его семьей? Так или иначе, я Николу в Веридас не пущу!

Сергей Сергеевич тоже поднялся со скамейки, стараясь не беспокоить мальчика. Он тихонько, за плечи усадил ее обратно.

– Прошу вас, успокойтесь... отправляться со мной в Веридас или нет, зависит только от его решения...

Но Даника не собиралась сдаваться, она вновь перебила Скреппа.

– Я в курсе того, что у вас в вашей империи там творится – в разных городах кто-то кого-то взрывает. Вы и сами не знаете, что происходит, только люди гибнут – она снова подошла к Николе – и вы хотите, чтобы я отдала маленького мальчика туда?

– Я вас уверяю – продолжал Скрепп – эти взрывы, организованные Чадаевым, вскоре прекратятся, народ империи целиком и полностью поддерживает императора и нас. Поимка террористов, дело времени...

Никола неожиданно для всех вскочил с коляски, она чуть не опрокинулась в пруд.

– Я еду в Веридас! – выкрикнул он.

Кулаки мальчика были сжаты, он глубоко и даже как-то злобно дышал. Скулы напряглись, но самое главное – его глаза. Они просто сверкали огнем. Огнем решимости.

– Никола... – безнадежно произнесла тетя Даника.

Скрепп серьезно посмотрел на мальчика, он не понимал, из-за чего ребенок так встрепенулся.

– У тебя еще есть время подумать, такие решения спешно не принимаются – он накинул свой длинный бордовый плащ и направился к выходу – всю эту неделю я проведу в Ужице, найди меня там.