Онлайн чтение книги Милые Игры или Десять Свиданий с Фуюми The Pleasant Games
4-19

Я понимаю, что далеко уйти не удастся, поэтому быстро забегаю в соседнюю комнату и запираюсь на замок до того, как он достигает двери.

-Открой! Надо поговорить! – слышу я, но не могу ответить.

Я опускаюсь на пол прямо у двери и начинаю реветь. Всё. Больше я ни на что не способна. Поводов для слёз уйма, но основных два. Во-первых, как он мог, подлец?! Во-вторых, больше он меня никогда не обнимет и не поцелует. Даже если после всего того, что он сегодня видел, он ещё захочет быть со мной, я ему не позволю, потому что см. пункт 1.

Конечно, я сама во всём виновата, не надо было ничего такого начинать. С самого начала было ясно, что ничем хорошим это не кончится.

Кей что-то говорит за дверью, но я почти не слышу. Потом он уходит, и даже если бы гордость мне позволила, и я побежала бы за ним, то ничего не смогла бы сказать. Во мне столько чувств, что я даже думаю с трудом.

Я надеюсь только на то, что послезавтра смогу снова стать милым мальчиком Хикару, пойду в школу и буду делать вид, что Такеши Кей это всего лишь мой знакомый из театрального клуба. Надежда слабая, почти несбыточная. Он теперь знает, и все узнают, мой маскарад закончился.

Постепенно я перестаю плакать и замечаю, что немного замёрзла. Окно в комнате закрыто неплотно, сама же сегодня оставила, чтобы проветрить. Из тёплого на мне только тонкий свитер и носки, надо хотя бы на кровать перебраться и закрыть, наконец, окно. Но я не могу заставить себя встать, такое уже было сразу после того, как меня собрали по частям лучшие хирурги Японии, всё срастили и сшили, восстановили все функции и отправили жить. Вот только, как и зачем?

Так что я остаюсь мёрзнуть на полу, полностью игнорируя инстинкт самосохранения. Я подтягиваю колени к груди, обхватываю их руками и опускаю голову, чтобы не видеть и не слышать ничего.

Окно распахивается, наверное, от порыва ветра, и что-то с шумом шлёпается на пол. Меня обдаёт холодом, но я уже даже не вздрагиваю. Заболеть и умереть, разве это страшно?

-Ты что, совсем дура?! – слышу я вдруг окрик Кея, - Сидишь на холодном полу в одних трусах! Вставай сейчас же!

Я вскидываю голову и действительно вижу его. Он закрывает окно на задвижку и сбрасывает с себя куртку, а потом разувается.

-Как ты…?

-По лестнице залез. Вставай, говорю, с пола!

Я медленно встаю и, не отрывая от него взгляд, пытаюсь нащупать дверной замок.

-Не успеешь,- качает он головой, - Два оборота, и руки у тебя дрожат. Я доберусь до тебя раньше. Давай так, ты никуда не бежишь, я тебя не трогаю.

Я оставляю попытки открыть дверь. Он стоит у окна и смотрит на меня, я стою у двери и пытаюсь оттянуть свитер пониже.

-Прекрати на меня смотреть! – не выдерживаю я, наконец.

-У тебя красивые ноги, - улыбается Кей.

Но я так не думаю, под его взглядом шрамы начинают гореть.

-И трусики такие забавные. Вроде как, похожи на мужские, но всё равно женские.

-Перестань! – кричу я, на глаза вновь наворачиваются слёзы.

-Ладно, ладно. Тебе надо успокоиться и одеться.

С этими словами Кей подходит к платяному шкафу и распахивает его. Я немного прихожу в себя, когда он перестаёт на меня смотреть.

-А чья это, интересно, комната? Сначала я думал, что это будуар твой тёти. Ну, бывают же взрослые женщины, которые собирают кукол и медвежат, и читают книжки для девочек, - рассуждает Кей, перебирая платье за платьем, потом снимает с вешалки одно и продолжает, - Но твоя тётя не такого высокого роста, да и размер груди у неё более существенный….

-Заткнись и дай мне чёртово платье! – рявкаю я.

Он бросает платье на кровать и демонстративно отворачивается. Я вынуждена отлипнуть от двери и пойти переодеваться. Непослушными руками я стаскиваю с себя свитер и тут понимаю, что он видит моё отражение в зеркале. В огромном зеркале, что отражает в полный рост. И я не визжу, не обзываю его скотиной, не пытаюсь прикрыться. Почему? Да потому что со мной уже давно не всё в порядке. Этот день может быть ещё хуже? Что ж, пускай будет! Давайте же дружно уничтожим всё, что уцелело! Да и потом, трудно сохранить девичью стыдливость после стольких медицинских осмотров.

Я усмехаюсь, роняю свитер на пол и даю возможность хорошенько себя рассмотреть. Как-никак он хотел именно этого. Я знаю, что моё несуразное «разукрашенное» тело никогда не вызовет вожделение у нормального парня. И то выражение, которое я вижу на лице Кея, это подтверждает. Сочувствие, ошеломление, боль, спасибо, что презрения с отвращением нет.

Не в силах больше видеть его глаза, я поворачиваюсь спиной. На спине у меня всё ещё хуже. Я выдерживаю, сколько могу, а потом берусь за платье. Длинная просторная юбка, длинные узкие рукава, скромный вырез, светлое в мелкий цветочек. Одно из тех, что купила мне тётя уже после аварии. Оно прекрасно скрывает всё моё тело, то, что надо.

Замок-молния, конечно же, оказывается сзади. Я пытаюсь его застегнуть, но с непривычки у меня плохо получается.

-Я помогу, - говорит Кей и тут же оказывается рядом.

И прежде, чем я успеваю возразить, быстро справляется с задачей. Его прикосновения к моей спине сквозь ткань платья едва ощутимы, но я застываю в напряжении.

-Боишься, да? – спрашивает он с невесёлой усмешкой.

-А ты как думаешь? – спрашиваю я в ответ.

-Мне жаль, что так вышло, – говорит он, берёт стул, ставит перед дверью и садится на него верхом, перегораживая мне путь отхода, - Это чтобы ты не сбежала раньше времени.

-Я сбежала, потому что ты стащил с меня штаны! – напоминаю я.

-Ты предпочла бы, чтобы я на ощупь полез проверять? У меня была такая мысль, но я решил, что это будет уже слишком.

Я даже не нахожу, что на это ответить.

-Так чья это комната? Это ведь комната Фуюми?

Я вздрагиваю, услышав это имя. Ноги у меня подкашиваются, и я сажусь на кровать.

-Откуда ты знаешь?

-Мой брат сказал как-то, что если однажды я сниму с тебя штаны, то, скорее всего, сильно удивлюсь. Я не придал значения его словам, решил, что он опять меня подначивает. Но сегодня это произошло, и я действительно сильно удивился, поэтому позвонил ему и спросил, что он имел ввиду. Он сказал, что наводил справки о тебе, о твоей семье и о твоём брате.

Мне хочется заткнуть уши, чтобы не слышать, что он скажет дальше, но я этого не делаю.

-Йошида Хикару погиб вместе с родителями два года назад, в живых после аварии осталась только Йошида Фуюми.

Два года, прошло уже два года. Но легче не становится. Почему я снова готова на всё, лишь бы не думать об этом?

-Так зачем ты притворяешься своим братом, Фуюми?

Я не знаю, как ответить, и поэтому говорю:

-Спроси у моего психотерапевта.

-Уже. И не смотри на меня так, я взял визитку, когда ждал тебя в его приёмной. Так, на всякий случай.

-И он ответил на твой вопрос?

-Ну, он сначала был не особо расположен со мной разговаривать. Но я сказал, что я твой друг и беспокоюсь о тебе. И что мне надо знать, что с тобой, чтобы не сказать или не сделать того, что тебе навредит.

-Типа того, что ты делал сегодня? – не могу я удержаться, чтобы не спросить.

-Приношу свои глубочайшие извинения, - невозмутимо отвечает Кей, но улыбается так, будто совсем не сожалеет.

-Засунь поглубже свои глубочайшие извинения и расскажи мне уже, что тебе сказал мой психотерапевт, которому профессиональная этика не позволяет обсуждать своих клиентов с посторонними людьми?

-Я тебе не посторонний! – возмущается Кей.

-Не уходи от темы! – обрываю его я.

Он смотрит на меня удивлённо. Да, да, дорогой, Фуюми это тебе не Хикару.

-Ладно. Доктор Тсубаки сказал, что у тебя не раздвоение личности и не кризис половой идентичности. Просто ты так справляешься со своим горем, и в то же время своеобразным способом рассказываешь о человеке, которого очень любила, и которого больше нет.

Я презрительно фыркаю. Ох уж этот доктор Тсубаки! Вечно думает о людях лучше, чем они есть.

-Ну а ты что скажешь? – снова спрашивает Кей.

-А с чего ты взял, что я буду тебе что-то говорить?

-Милая моя, - улыбается Кей, - Ты кучу сил тратишь на то, чтобы тебя считали другим человеком. И я должен решить, стоит ли мне хранить твой секрет или нет. Так что, расскажи мне, пожалуйста, почему ты так старательно врёшь.

-Старый добрый шантаж, - кривлюсь я, - То, что нужно для построения крепких здоровых отношений. 

-Не уходи от темы, радость моя, - возвращает мне мою фразу Кей.

-Ладно! – резко бросаю я, - Я притворяюсь Хикару, потому что по-другому не могу. Я просто лежала в кровати день за днём, не могла ни спать, ни есть, ни разговаривать. Меня ничего не интересовало, я начинала терять ощущение реальности. Тётя Мико не выдержала и отвела меня к доктору Тсубаки. И он предложил попробовать психодраму, или как она там называется. Поставил два кресла друг напротив друга, усадил в одно меня и сказал, что в другом сидит Хикару, и что я могу сказать ему всё, что захочу. Я не смогла ничего сказать, только заплакала. Тогда он пересадил меня на место Хикару и сказал, чтобы я ответила себе вместо него…. Вот и всё, собственно. Мне просто не захотелось возвращаться. Я остригла волосы, чтобы были как у Хикару, надела его одежду, и с тех пор я – это он. Хотя нет, уже нет! Явился чёртов прекрасный принц и за каким-то чёртом расколдовал меня!

Я с отвращением смотрю на своё платье. Кей польщено улыбается, из всей моей последней фразы он, наверное, услышал только то, что я назвала его прекрасным принцем.

-И как тебе такое позволили?

-Мне позволили бы всё что угодно, лишь бы я снова ела и разговаривала. Мне даже школу позволили.

-Как вы это провернули?

-Доктор Тсубаки – любимый племянник госпожи Митсуке. Он сказал ей, что я его очень важная пациентка, и он проверяет на мне какую-то психологическую теорию, и даже книгу пишет. Она так прониклась, что даже стипендию для меня учредила.

-Учителя знают?

-Нет.

-И как тебе удаётся скрывать то, что ты девушка? Как же душ, туалет и всё такое?

-Я освобождена от физкультуры, поэтому душ мне не грозит. Что касается туалета, госпожа Митсуке дала мне ключ от своей личной уборной на административном этаже. Ну, а насчёт переодеваний в театральном клубе, ты сам знаешь.

-Подумать только! – говорит Кей и смотрит на меня сияющими глазами.

Я досадливо кривлюсь, нужно мне его восхищение!

-Ещё вопросы есть? – спрашиваю я, осознавая, что с каждой минутой мне становится всё хуже.

-И долго ты собираешься так жить?

Я пожимаю плечами.

-Пока не окончу школу, точно. Доктор Тсубаки думает, что эта его экспериментальная терапия скоро даст результаты, и я вернусь к себе настоящей. Но что-то не верится, пока я себя настоящую терпеть не могу.

Я чувствую себя раздавленной и разбитой, всё будто окрашивается в чёрный цвет, и никакого просвета. Всё – тлен, мы все умрём, всё без толку…

-А что ты думаешь насчёт нас? – спрашивает Кей, вновь становясь серьёзным.

-А нам лучше будет расстаться, - напоминаю я.

-Почему?

-Ну, зачем тебе всё это, золотой мальчик? Как видишь, я совсем не подарок.

Я грустно улыбаюсь и ощущаю, как все мои чувства к нему накрывает сплошная пелена безнадёги. Всё кажется пустым и жалким. Эти мои попытки жить нормальной жизнью…. Кого я обманываю?

-Ну, не скажи, - усмехается Кей, -  Я бы от такого подарочка не отказался.

В его глазах танцуют озорные искорки, но даже они не могут разогнать мою тьму. Меня всё начинает бесить, и особенно эти мои глупые чувства и глупые поступки. Я на пределе.

-Наверное, это потому, что ты больной на голову извращенец.

Хороших слов или светлых мыслей в моей голове не осталось.

-Всё, больше не могу! Мне нужен Хикару, - говорю я, поднимаюсь с кровати и иду мимо Кея к двери.

Он хватает меня за рукав.

-Подожди, хочу ещё немного полюбоваться на тебя в платье.

-Сфотографируй! – предлагаю я, усмехаясь.

-О, точно! – радуется Кей и достаёт телефон.

-Это был сарказм, придурок! – ору я, пытаясь отдёрнуть руку, - Только попробуй! А вдруг кто-нибудь увидит?

Кей лишь хватает меня крепче и говорит:

-А что такого? У тебя есть компрометирующая меня фотография, теперь и у меня будет, всё по-честному. Улыбнись, радость моя!

-Иди к чёрту!

Щёлкает вспышка, я сбегаю за дверь, а Кей остаётся наслаждаться только что сделанной фотографией.