Онлайн чтение книги Цветы зла The flowers of evil
Цветы зла. 1-4. Битва

Множество галер во главе с галеоном двигались по Критову морю.

Руальский хан — Тугал, выглядел в глазах сицилийцев ужасным животным, и на то было достаточно причин, ведь весь его вид внушал не страх, а что-то походившее на отвращение; волосы его, засаленные и облипившие потное лицо, удерживали обеспокоенный взгляд Стефана; ещё больше смущал свежий шрам, протянувшийся от глаз до подбородка, а кольчуга, надетая поверх изодранного кафтана, была выполнена из отдельных металлических пластин и создавала эффект плотной, непробиваемой чешуи. Хан предстал перед ними мощным, недоверчивым и вечно плюющимся. Двое воинов и советчик, стоящие за его спиной, сжирали глазами Давида.

Каюта, в которой они находились, размеренно покачивалась, и скрип, исходивший от старых половиц, нарушал тишину и шум волн за бортом. Стефан же, пытаясь скрыть своё беспокойство, принял устойчивую позу и смотрел точно в чёрные глаза Тугала. Придавая своему лицу более уверенное и миролюбивое выражение, он прокручивал у себя в голове план, замечая, что поддаётся панике; когда они спускались в каюту, он быстро окинул взглядом пространство вокруг, но кораблей Дориана не было видно нигде -, это заставило принца усомниться в доверии, а что ещё важнее — начать думать, как поступать в случае провала. Он не хотел проливать кровь ни своих солдат, ни чужих, и верил в дипломатию до того момента, пока не увидел хана и отсутствие у того какой-либо человечности в поведении. По мере того, как мозг Его Высочества всё более напрягался, это отражалось и на лице. В конце концов Давид, решив поторопить своего господина, откашлялся — Стефан тотчас же заговорил на ломаной руальской речи:

— Я рад, что вы доверились нам. Объединив наши флотилии, мы сможем одолеть эквадорцев. Надвигается шторм, а потому лучше заранее подготовить экипаж.

— Я слышал о закрытии всех портов в Сицилии. Что за крайние меры?

— Нас настиг кризис. Мы были вынуждены это сделать, чтобы восстановить порядок в государстве.

Хан потянул уголок губы, всматриваясь в лицо Стефана.

— Вот как. Где же мы настигнем императора?

— Менее всего берег защищён у них с южной стороны — мы держим правильный курс. У них плохие суда, но сильные сухопутные войска, однако они уступают нам в количестве. Если мы начнём атаку ещё до того, как они успеют что-либо предпринять, нас ждёт успех.

— Вы искусный стратег. Я слышал, что вам нравится морское дело, — эти слова звучали подобно издёвке, и Стефан, уловив перемену в голосе и взгляде хана, вопросительно повёл головой.

— Или, Ваше Высочество, вы думаете, будто я настолько глуп, что поверю всему сказанному вами сейчас?

— Не понимаю.

— Вы думаете, что я не осведомлён о вашем предательстве?!

Комната наполнилась лязгом оружия, которое вынималось из ножен.

***

На палубе корабля происходило сражение. Сицилийцы, в чьих руках были мечи, а в сердцах верность государству, королю Генриху, и Его Высочеству, сражались с руальцами, чьи безрассудность и свирепость были основными приоритетами, а сабли, сверкавшие над головами и неразборчивые крики производили должный эффект на врага; был очень велик риск напороться на оружие своего союзника, а потому происходило некое замешательство и осторожность перед атакой — и если войска Стефана были предупреждены, то кровожадные воины Тугала бросались в кучу, снося головы топорами и кинжалами, завидя синие цвета одежды, присущие сицилийцам.

И вот, дождь перешёл в ливень, застилающий глаза и мешающий обзору, и через некоторое время Стефан, уже измождённый, воодушевился видом корабля эквадорцев, приближающегося к ним. Галеры, шедшие впереди, пристали к галеону, и он видел, как руальцы обрубали верёвки, по которым взбирались на борт воины Дориана — был отдан приказ защищать их. Всё смешалось.

Поднимаясь по трапу на порт, Стефан уклонялся от атак капитана, пытаясь уловить людей императора на палубе. Когда он приготовился нанести удар, грудь противника пронзил меч — тело скатилось вниз, и его взору предстал испуганный Дюбуа. Принц издал радостный вопль.

— Мой друг! Как я рад, что вы оказались здесь!

— Ваше Высочество, где же этот пёс Тугал?

Рядом с ними раздался дикий крик — через секунду Стефан уже отворачивался от безголового руальца.

— Я не знаю. Мне кажется, он где-то на корабле — нужно искать его.

— Это поручено де Балю, — решительно отвечал камергер.

— Вы решили остаться подле меня? Я благодарен.

— Буду откровенен — я считаю, что вы предатель, и поэтому остаюсь возле вас.

Стефан был обескуражен этим заявлением, но не успел он разразиться в недовольствах, как корабль зарылся носом в волны, и вот уже по палубе перекатывались тонны морской воды, сбивая с ног воинов. Судно кренилось на один бок, и они упали, стараясь ухватиться за леер. Где-то кричали, что пострадали фальшборты.

Видя, как палуба окрашивается в красный цвет, принц отдал приказ готовить пушки, чтобы потопить малые суды руальцев. Загремели выстрелы.

***

Дориан, выбежавший из каюты, прижимал руку к окровавленному боку. По его мечу стекала тонкая струйка крови, и он, охваченный яростью, насквозь пронзил спину какого-то паренька, с которым не мог управиться солдат его гвардии. К нему подбежал де Балю.

— Государь! Где этот мерзавец Тугал?

— Убит.

Одного вида императора хватило, чтобы канцлер всё понял. Корабль находился под ударами мощных волн, и всякому, кто находился на палубе, было трудно поймать себя в пространстве. В небе, застеленном чёрными тучами, сверкали молнии.

— Шторм.

— Лишь его начало!

— Где принц?

— У штурвала, государь.

Услышав эти слова, Дориан начал пробираться сквозь оставшуюся кучку воинов. Поднимаясь по трапу, он окидывал взглядом бушевавшее море, и мысли его сходились на том, что какая-то неведомая сила наказывает его за все свершённые грехи. Он видел, как быстро приближается огромная волна, будто насмехаясь и злорадствуя над несчастным галеоном, одиноко переживающим все беды моря; он видел тела своих людей, и его сердце содрогалось, пропуская удары, когда он замечал знакомые обезображенные лица.

Добравшись до мостика, он не успел окликнуть принца — их окатила мощная волна. Марсели были сорваны ветром. Промокший до нитки и раненный, он наблюдал за тем, как Стефан, пытаясь откашлять воду, повис на штурвале. Император поднялся и крикнул Дюбуа, валяющемуся на полу — тот, весь бледный, выдавил из себя жалкое приветствие, поднялся, а затем всё содержимое его желудка незамедлительно отправилось за борт. Стефан, увидя Дориана, рассмеялся.

— Как хорошо… я думал, вы погибли. Что ж, это довольно занятное путешествие, вы не находите? А какие волны! О! Вот одна из них снова приближается к нам!

Вновь корабль омыло.

— Смотрите, мы разбили войска хана! Они превосходили нас ровно в два раза, но тем не менее … вы ранены?!

— Слушайте, я понимаю, что вы любите поговорить …

— О да! Почему бы не насладиться разговорами перед гибелью?!

— Но мы плывём прямо на скалы.

— Ого! Да, я их вижу!

— Вы безумец! Вы же можете не допустить этого и спасти всех! Море вам ближе, чем суша.

— Тогда, Ваше Величество, вы окажетесь передо мной в огромном долгу, и я смогу просить у вас всё, что пожелаю?

Дориан кивнул. Стефан, не медля, ухватился покрепче за штурвал и круто развернул его — ещё бы мгновение и киль был бы задет острыии камнями. Де Балю, который поднимался к ним по трапу, упал из-за резкой перемены положения судна. Грот-мачта с треском повалилась — благо, никого не удавив.

— Если мы выживем и не отправимся на небеса, вы должны обещать кое-что!

— Я слушаю.

Их вновь тряхнуло, и Дориан удержался на ногах, чуть не свалившись.

— Вы обещаете мне никогда не сомневаться в моей верности.

Дюбуа издал стон, полный страданий, а корабль подбросило и, несколько секунд побыв в воздухе, он всей своей мощной конструкцией упал обратно на воду — отовсюду хлынула вода и брызги. Теперь упали все.

***

— Давай выпьем за то, что мы остались живы, дружище.

Канцлер и камергер разливали себе не первую бутылку вина. Послышался звон кружек. Они сидели на ящиках, прикреплённых на палубе и радовались тому, что спустя почти сутки корабль вышел из шторма, а в небе вновь светило солнце. Оставшись в рубахах, они сушили одежду на верёвках и смеялись.

— Слушай, — произнёс Дюбуа, понизив тон. — Ты доверяешь принцу?

Оба взглянули на верхнюю палубу, где, оперевшись на фальшборт, Стефан смотрел на морскую гладь. Де Балю недоумевающе взглянул на своего друга.

— Ты подозреваешь его в чём-то?

— Ну, у него подозрительное лицо, — задумчиво ответил Дюбуа.

— Это у тебя оно подозрительное!

— Он появился из ниоткуда во время смуты. Словно выжидал, когда он сможет вмешаться и поставить всё с верха на голову.

— Мы должны быть ему благодарны за всё, что он сделал. Я уважаю его, а ты всегда всех в чём-то обвиняешь! Ты шакал, Дюбуа!

— Вот как! Кто из нас ещё шакал! Собака плешивая!

— Кощей вонючий! Демон — вот ты кто!

— Вот как?!

— Так!

— Я вижу, вы вновь любезничаете, — мимо них прошёл Дориан. — Меньше налегайте на вино, уважаемые.

Император поднялся к Стефану с улыбкой на лице. Его Высочество, впервые видя того довольным, принялся шутить.

— Значит, вы в хорошем духе. Я рад, — и он отхлебнул вина из стакана, который держал в руках. — Не желаете? Снимет боль от раны.

Дориан согласился и тоже отпил. Теперь они молча глядели на спокойное море, изредка передавая из рук в руки вино.

Нельзя не сказать что их не тянуло друг к другу. После всего, что они пережили, они осознавали, что хоть и стали ближе, но не могли пересечь ту черту, проведённую между ними ещё давным давно, когда только началась война, длившаяся три сотни лет и оконченная действиями Стефана.

— Я был удивлён вашей просьбой тогда, — сказал Дориан, разглядывая мерцание солнечных лучей на воде. — Почему именно это?

— Потому что у вас есть привычка делать несчастными всех, кто вам близок. Я знаю, что это звучит непозволительно, но кроме меня правды вам никто не скажет.

— В ваших глазах я тиран? — рассмеялся император.

— Пусть так. Каждый хочет чтобы его уважали, но между страхом и уважением большая разница. Я знаю, что вы лишили многих близких людей жизни — и я догадываюсь, что не без причин.

Дориан молчал. Стефан продолжил:

— Вас предали когда-то, и теперь вы вынуждены подозревать всех, кто находится рядом с вами. Это несправедливо в какой-то степени по отношению к другим людям.

— Что насчёт вас? — Дориан перебил его. — Не один я кажусь странным.

— Что вы хотите знать?

Они посмотрели друг на друга.

— И вы мне вот так просто ответите на любой вопрос, который я задам? — иронично спросил Его Величество.

— Отвечу.

Возникла пауза. Стефан, ожидая, вскинул одну бровь.

— Почему вы всегда всё принимаете с восторгом? Создаётся ощущение, будто вам всё равно умрёте вы или останетесь живы.

— Наверное в ваших глазах я не умею страдать, раз вы так говорите.

— Умеете. Я знаю, что у вас плохие отношения с королём Генрихом.

— Вас это волнует?

— Волнует. Расскажите мне о вашем положении в семье.

Стефан глубоко вздохнул. Ему нравилось, что они стоят так близко.

— Хорошо.