Онлайн чтение книги Песни Беттанорексов Songs of Bettanoreks
Ни слезинки о павших

Сагрин Йол, чертыхаясь, упорно карабкался вверх по пологому склону горы, время от времени рискуя скатиться к ее подножию вместе со сползающей под его весом рыхлой породой. Уже не первый раз его руки и ноги избирали опорой ненадежный камень, который привлекал к себе неопытный глаз обманчивым единством со скалистой основой, не первый раз чародей удерживал свое тело от падения, хватаясь едва ли не за воздух. Кожа на ладонях, запястьях, локтях, коленях, даже животе и груди была где густо усеяна ссадинами, а где и вовсе разодрана в клочья, несколько крупных царапин украшали лицо; дорогая одежда давно превратилась в лохмотья, в которые побрезгует облачиться даже нищий. Это вовсе не значило, что Сагрин – плохой маг, нет. Просто энергии ему сейчас хватало только на то, чтобы поддерживать высокий уровень своей силы, выносливости и реакции. Использовать магию для исцеления ничего не значащих царапин в его ситуации было непозволительной роскошью.

А ситуация была действительно сложная. Всего год прошел с тех пор, как Дарр Темный и двое его помощников в пух и прах разнесли архив Белых Башен, похитив записи одного из учителей Сагрина – Беттанорекса. В инциденте погибло по меньшей мере десять адептов каннари-ал, что что-то да значило. Например, что сам Сагрин теперь один из немногих оставшихся в живых магов Севера, кому Беттанорекс передал часть своих знаний, ведь сам великий маг и его лучшие ученики погибли во время проведения неудачного эксперимента.

Вообще, по приблизительным подсчетам, после смерти создателя каннари-ал в живых осталось не меньше пятидесяти магов, успевших изучить его хотя бы частично. Могло быть в десятки раз больше, но идею ввести обязательное изучение каннари-ал в школы Белых Башен высшие круги не одобрили, и вообще установили строгий контроль над его использованием. В какой-то степени правильно, ведь достаточно искусный и сильный маг может вооружить заклятиями каннари-ал целую армию простых смертных, а последствия подобного даже представить себе сложно. А вот неправильность решения ограничить круг пользователей разработки Беттанорекса стала очевидной после того, как Кристина Этлакен вернулась и начала поднимать Кнаррес из руин вскоре после его смерти.

Верховный Совет Белых Башен слишком поздно принял к сведению тот факт, что Ведьма Кнарреса стала сильнее, чем раньше. Ее слуги, среди которых своей силой особенно выделялся Дарр Темный, начали систематическое истребление всех магов, знакомых с принципами каннари-ал даже поверхностно, и добились в этом впечатляющих результатов. Апофеозом стала атака на Белые Башни, и маги Севера, поставленные перед почти свершившимся фактом утраты знания Беттанорекса – в живых осталось всего трое адептов уровня его непосредственных учеников, знающих теорию на достаточном уровне, и еще дюжина узкоспециализированных боевых магов высшего порядка. Сагрин находился в числе последних, и не уставал этим гордиться, пусть и не вслух.

И вчера вечером отряд кнарреской нечисти подло атаковал его и товарищей-магов с донельзя простой и очевидной целью.

Адепт каннари-ал и пять боевых магов Белых Башен попроще подверглись нападению трех оборотников третьего поколения и трех темных эльфов, и последствия для городка, в котором произошло столкновение, были самыми трагическими. Третье поколение гомункулов отличалось от двух предыдущих тем, что в их тела были внедрены магические конструкции каннари-ал, которые стали известны Ведьме Кнарреса после похищения записей Беттанорекса; темные эльфы продемонстрировали владение каннари-твин на легендарном уровне, словно Сагрин встретился с древними героями Балезании, сражавшимися с феями на равных.

Все товарищи Сагрина погибли, но противник был разбит обращен в бегство. С поля боя смогли бежать лишь одна не очень сильная темная эльфийка и один гомункул Ведьмы Кнарреса, которого чародей не смог убить во время боя в городе. Всю ночь он преследовал их и уже на рассвете смог наконец настигнуть и уничтожить оборотника, а вот эльфийка забралась на вершину этой горы, которую Сагрин не смог взять штурмом даже ближе к полудню.

И чародей Белых Башен, и слуга Кнарреса уже почти выбились из сил, но Сагрин не желал отступать, надеясь взять врага в плен и хорошенько допросить.

Едва ли не впервые у Севера появилась возможность захватить одного из элитных бойцов Кнарреса, и он совсем не хотел упустить этот шанс.

Пологий склон закончился, и путь чародею преградила отвесная каменная стена. У него не было времени искать обходной путь и позволить эльфийке хотя бы немного восстановить свои силы, поэтому он плюнул на решение экономить энергию и активировал заклинания, позволяющие без проблем взбираться по вертикальным поверхностям. Словно паук или геккон Сагрин взлетел вверх по стене, отчетливо видя на камнях следы ауры темной эльфийки и даже капли ее крови, а когда последние запасы энергии почти иссякли, оказался наконец на плоском широком уступе, где его и ждала слуга Кнарреса.

На самом деле сказать, что темная эльфийка Сагрина ждала, было бы сильным преувеличением. Она просто выбилась из сил, упав на голые камни у основания очередной отвесной стены. Лежала лицом вниз, открыв взгляду чародея огромный ожог на спине и несколько не очень глубоких ран, которые получила еще во время боя в городе. То, что она смогла так далеко уйти с подобными повреждениями, весьма впечатляло.

Проглотив предварительно последнюю пилюлю, немного восстанавливающую запас магической энергии, Сагрин подошел к эльфийке и, соблюдая все меры предосторожности, прикоснулся к ней, накладывая усыпляющее заклинание. После этого вздохнул с чувством глубокого облегчения: цель была достигнута.

– Прыткая маленькая тварь, – чародей, обработав раны на спине темной эльфийки – чтобы быть уверенным в том, что она не умрет в дороге – перевернул ее так, чтобы можно было рассмотреть ее лицо. – Тебе, наверное, и сотня лет еще не стукнула.

Действительно, в руках Сагрина оказался едва ли не ребенок по эльфийским меркам, а если точнее, подросток.

– Как тебя вообще додумались отправить на такое задание? – чародей не удержался от того, чтобы коснуться коротко остриженных прямых волос девушки с темно-серой кожей и длинными заостренными ушами. Белые и шелковистые, они были очень приятными на ощупь, и не будь позади тяжелого боя, ночной погони и горного восхождения, затянувшегося на все утро, Сагрин нашел бы время и для того, чтобы ознакомиться осязательно и с другими, более характерными внешними чертами женской внешности.

– Убери от нее свои руки, – раздался за спиной чародея тихий женский голос. Он спешно поднялся на ноги и развернулся, приготовив к бою немногие крупицы магии, и встретился взглядом с холодными темно-синими глазами высокой женщины, облаченной в костюм из плотной серой ткани с глухим высоким воротником, закрывающим нижнюю половину лица. У тех участков кожи, которые не были скрыты одеждой, присутствовал смуглый, по-южному темный оттенок, а волосы, невероятно пышные, непослушные, цветом своим мало отличались от цвета чистого золота.

– Хэль Безмолвная? – Сагрин узнал слугу Кнарреса, которая вместе с Дарром Темным атаковала архив Белых Башен. Только слухи оказались неверны и говорить она умела...

– Самоуверенный, глупый. Похотливый, – последнее определение Хэль выговорила с некоторым трудом и с изрядной долей презрения. – Не могу поверить, что Беттанорекс передал свои знания ничтожествам вроде тебя.

Кровь жаркой волной прилила к лицу Сагрина, и он даже забыл на несколько мгновений о том, что стыдит его по сути враг человечества.

– Беттанорекс не учил меня лично, – почему в последние минуты жизни ему захотелось защитить честь великого мага, Сагрин понять не смог. Наверное, просто потому, что слишком высок был авторитет Беттанорекса в его глазах, настолько, что он не желал, чтобы его память очернили недостойные поступки последователей. Да, чародею было очень стыдно за мимолетное влечение к юной эльфийке...

– Но ты видел его? Каким он был? – Хэль внезапно растеряла всю свою холодность и презрение к чародею и даже сделала пару шагов ему навстречу.

«Интересно, сколько ей лет? – подумал Сагрин. – Она ведь тоже не так давно была еще ребенком.»

– Восхищаешься им? – спросил чародей, изобразив притворное удивление: на самом деле ему было глубоко все равно. – Странно видеть это в слуге Кнарреса.

– Я только спросила, – Хэль взяла себя в руки, а Сагрин остро пожалел о том, что все же упустил момент, когда ее внимание было немного притуплено.

– Люди любят преувеличивать и искажать факты, когда речь идет о Беттанорексе, – ответил Сагрин. – Потому что ввиду своего незнания не могут правильно объяснить, что именно он делал, когда на их глазах сокрушал демонов, драконов и прочую нечисть. Если хочешь услышать максимально объективное мнение – спроси свою госпожу, Кристину Этлакен. Она на своей шкуре прочувствовала все грани его величия.

Последняя фраза, по мнению самого Сагрина, прозвучала двусмысленно, но Хэль внимания не обратила. По-крайней мере, не реагировала остро, а по ее глазам было видно, что она просто улыбается.

«Неужели и правда поклонница Беттанорекса?» – подумал Сагрин и приготовился дорого продать свою жизнь. Не рассчитывать же ему всерьез на то, что Кнаррес внезапно изменил своей стратегии и одному из последних носителей знания каннари-ал сохранят жизнь...

Хэль Безмолвная, проводив взглядом изломанное тело боевого мага Белых Башен, скатывающееся по горному склону и оставляющее по пути свои фрагменты и лоскуты одежды на твердых острых камнях, вернулась к спящей темной эльфийке и без труда забросила ее на плечо. Потом заученным жестом создала круглую дверь магического портала и шагнула в его сияющую золотом поверхность, оставив пустовать сцену еще одной маленькой и такой незначительной в историческом смысле драмы. Люди гибнут каждый день, могучие маги – чуточку реже.