Онлайн чтение книги Сквозь призму чувств Through the prism of feelings
Обречённые судьбой

Что может послужить поводом для ненависти? Всё что угодно. И это не писаная истина…

Если вы живёте в графстве Дербишир, то наверняка знаете семью Харрингтон, молва о которой ходит по всему королевству. Богатые, уважаемые, приняли в семью дочь младшего брата мистера Харрингтона, когда родители девочки скончались, никогда не сравнивают её с двумя своими дочерьми, хорошо относятся к каждой. Этими слухами полнится каждый уголок Англии, но не всё то золото, что блестит. И это ещё одна не писанная истина.

Жена младшего мистера Харрингтона сильно болела и скончалась, когда их дочери, Софии, было четырнадцать, а через год скончался и отец девочки. Тогда старший Харрингтон забрал Софию в свой дом. Казалось, для девочки должна начаться новая счастливая жизнь, но, лишь переступив порог нового дома, София поняла – сказке никогда не стать реальностью.

Кроме Софии в доме жили ещё два ребёнка – одиннадцатилетние двойняшки Ирэн и Каролина, родные дети мистера и миссис Харрингтон. Но вот что интересно. Ещё задолго до переезда София часто слышала о младшей из двойняшек – Каролине, а о старшей, Ирэн, говорили крайне редко. И теперь София наконец поняла, почему.

Каролина была весёлой и жизнерадостной. С шикарными золотистыми кудрями, которым Софии искренне завидовала, имея свои рыжие, и изумрудными глазами с аметистовыми прожилками. Она встретила Софию настолько тепло, насколько позволяло её маленькое сердечко. Эта маленькая озорница напоминала тёплое весеннее солнышко, от которого на душе становилось невероятно тепло. Каролина с первых же минут дала всем понять, что будет относиться к кузине как к родной сестре. София только зашла, а Каролина уже взяла её за руку и с трепетом в голосе назвала сестрой. Тепло, разлившееся по телу Софии, заполнило её всю, заставило улыбаться, но… Когда она подняла глаза – застыла будто громом поражённая.

На мраморной лестнице стояла Ирэн, от взгляда которой по спине Софии побежали мурашки. Ей казалось, что глаза её кузины чернее ночи, и в них плещется кровь дьявола. Если бы люди умели колдовать, то одного взгляда Ирэн могло хватить, чтобы заморозить всю округу. Старшая дочь, вообще, являла собой полную противоположность младшей не только в характере, но и во внешнем виде. Чёрные волосы, тёмная одежда. Если Каролина напоминала всем солнце, то Ирэн с первого же взгляда стала ассоциироваться у Софии с чем-то холодным и неприятным, сковывающим и убивающим. Стоя на самой вершине, Ирэн смотрела сверху вниз на свою сестру и кузину. И во взгляде этом было столько презрения, что с лихвой хватило бы на всех преступников страны.

Но тогда София даже не подозревала, что ждёт их всех в будущем…

Первый год жизни в особняке дяди Харрингтона прошёл абсолютно спокойно, но это было лишь затишьем перед грядущей бурей. 

Шёл второй год, как София жила в семье дяди. В тот вечер в поместье был праздник – день рождения Ирэн и Каролины. Гости съехались со всей округи. Они одаривали девочек щедрыми подарками, желали им счастливой жизни. Только вот все эти улыбки, пожелания и подарки были обращены в сторону Каролины. Вокруг младшей из двойняшек была целая толпа. Они шутили, поздравляли, улыбались. А около Ирэн не было абсолютно никого. Гости вручали ей подарок, который был либо меньше подарка Каролины, либо выглядел не столь празднично, как тот же подарок Каролины. Но это совсем не смущало Ирэн, наоборот, с каждым подарком ухмылка на её лице становилась всё ироничнее и насмешливей. Когда очередной гость подошёл к Ирэн, чтобы отдать подарок, она развернулась и пошла к роялю, стоявшему посреди комнаты. Мужчина, которого так грубо проигнорировала какая-то соплячка, кинул подарок в общую груду и пошёл поздравлять Каролину. Однако то, что произошло в следующую минуту, заставило всех присутствующих обратить внимание на Ирэн Харрингтон и на время забыть о её младшей сестре. 

Одетая во всё чёрное будто посланник самой смерти, Ирэн прошла к роялю с грацией богини. Стоило ей только опустить пальцы на клавиши, как по комнате пронёсся вздох изумления. Звуки колокольчиков, выбиваемые ловкими пальчиками Ирэн, приковали к себе всё внимание. Эта была Кампанелла Ференца Листа, но в исполнении старшей из сестёр это произведение заиграло совершенно другими красками.

Гости затаили дыхание, наблюдая, как белые пальчики бегают по клавишам в неутомимом ритме. Каждая очередная нота была невероятным творением. Но Ирэн было мало этого, поэтому с каждой клавишей она всё набирала и набирала скорость. В бездонных глазах можно было увидеть жажду, одержимость и превосходство. Не иначе как демон овладел душой и телом Ирэн в то мгновение! Её пальцы ловко перебегали от клавиши к клавише. Наблюдая за подобной скоростью, люди забывали дышать. Далеко не каждый гений может сыграть так, как эта девочка.

Чем больше София наблюдала за Ирэн, тем сильнее её пробирал озноб, а страх сковывал тело. Да, она боялась её. Ирэн наводила на Софию животрепещущий ужас одним только своим присутствием, а уж когда она садилась за рояль, для Софии солнечный луч пропадал. Её охватывал холод, и она была готова поклясться, что видит перед собой демона.

Рояль смолк, но никто не спешил прервать воцарившуюся тишину. Ирэн неслышно встала и повернулась к гостям. Превосходство, отразившееся в её глазах, просто кричало. Ирэн посмотрела на свою сестру Каролину, тихо стоящую в углу, и улыбнулась так ядовито, будто она была не человеком, а змеёй. Постепенно все отошли от шока. Волна аплодисментов прокатилась по комнате, сметая всё на своём пути. Гости нехотя признавали талант девочки. Они не хотели, но были вынуждены аплодировать и признавать, что она выше их. Намного выше. 

-Это было великолепно. – улыбнулась Каролина проходящей мимо Ирэн.

-Я знаю. – холодно ответила Ирэн, поворачиваясь к Каролине. – У меня же талант.

Человеку обычному могло показаться, что Ирэн просто ответила своей сестре, констатировала факт. Но София уже второй год жила вместе с этими двумя и знала о настоящих отношениях сестёр. Поэтому она без труда услышала насмешку и превосходство в голосе Ирэн. Своими словами она унизила сестру, но сделала это настолько умело, что вряд ли кто поймёт. Она в глаза заявила Каролине, что та бесталантная дурочка, которой никогда не быть на одном уровне с ней, с Ирэн.

Как ни прискорбно, но это действительно было так. Наделив Каролину всем, бог забыл дать ей одно – талант. Игра Каролины была ужасна на любом инструменте, рисовать у неё тоже получалось плохо, не было и особых умений в фехтовании, преподаваемом у них в школе, лошадей она сама недолюбливала. Каролина понимала, что так продолжаться не может, поэтому отточила свои навыки в танцах, очень много читала, а ещё кровью и потом ставила себе голос.

Все усилия, что затрачивала Каролина, веселили Ирэн. Каролина – всеобщая любимица, добрая, красивая, никогда неунывающая, умная девочка, но настолько бесталантная.

После праздника в доме Харрингтонов воцарилась давящая атмосфера. Что-то должно было произойти, и София это знала. Мистер и миссис Харрингтоны старались не замечать этого тихого невидимого ужаса и дарили всю свою любовь Каролине, напрочь игнорируя Ирэн, часами проводившую время в своей комнате. 

Даже комнаты сестёр отличались до умопомрачения. Обстановка комнаты Каролины была богатой и светлой. У младшей из сестричек было много игрушек и книг с картинками. Комната же Ирэн была совершенно другой. Тёмная, неприветливая, практически без игрушек. Здесь было много книг, но все они были без картинок, и писались явно не для возраста Ирэн. Родители будто насмехались над старшей дочерью, каждый раз ставя на полку очередной том Дюма или Толстого. А венчал это царство тьмы чёрный лакированный рояль.

Сколько бы София не наблюдала, а увидеть обиду на родителей в глазах Ирэн не могла. Вместо обиды в них было презрение и ненависть, глубокая-глубокая ненависть, которая с течением времени стала осязаемой.

Но всё это было лишь прологом к истории, которая началась обычным июльским днём.

После дня рождения девочек прошло два месяца. Постепенно всё вернулось в прежнее русло, и только зависть Каролины не хотела утихать. Каролина ненавидела сама себя за эти негативные чувства, но ничего не могла с собой поделать. 

В тот день Харрингтоны вместе с детьми были в гостях у мистера и миссис Браунов. Миссис Браун, тучная женщина с родинкой над верхней губой и несползающей улыбкой, знала о таланте Ирэн, поэтому попросила её сыграть что-нибудь на фортепиано.

Старшая из двойняшек, не выражая никаких эмоций, прошла к фортепиано. Стоило ей открыть крышку и занести пальцы над клавишами, как звонкий смех Каролины рассёк комнату. Бабочка, залетевшая в комнату через открытое окно, привлекла к себе внимание девочки. Сначала Каролина молча наблюдала, но, когда бабочка села ей прямо на нос, не смогла сдержаться и засмеялась.

-Смотри, бабочка приняла тебя за изящный цветок! – воскликнула миссис Браун. – Ты вырастешь очень красивой девушкой, не будет никого краше тебя. Даже Луна будет завидовать тебе.

Несмотря на довольно жаркую погоду, в комнате моментально стало холодно. Спина Ирэн была прямая словно натянутая струна, а чёрные косы застыли, так и не упав с плеч. Всем своим видом она говорила: «Смейся сколько душе угодно, сестра, но помни, что смеётся тот, кто смеётся последним!»

Белые пальчики опустились на клавиши фортепиано и забегали в невероятном танце. В глазах Ирэн вновь отразилась та одержимость, та победа, то ликование. Но вот что было интересно, Ирэн никогда не упивалась своим успехом, победа не опьяняла её. И это ещё больше злило Каролину, которая радовалась малейшему успеху. Ирэн Харрингтон не радовалась успехам, но и не принимала их как должное, она была равнодушна к ним, как и её родители. Мистер и миссис Харрингтон замечали и хвалили только младшую Каролину, старшая же Ирэн похвалы не удостаивалась.

-Боже, Ирэн такая умница! Ваша старшая дочь невероятно талантлива, у неё великое будущее! – не удержал свой восторг мистер Браун, потягивая бренди.

-Да, Ирэн, ты молодец. Продолжай в том же духе. – улыбнулась миссис Харрингтон, и её стеклянные глаза блеснули холодным огоньком.

Впервые за свои двенадцать лет Ирэн слышала похвалу от родителей, но она знала истинную сторону этих слов. Не похвали мать или отец её сейчас, и на них пала бы тень подозрения. Безупречная репутация безупречной семьи могла пострадать. Разумеется, Харрингтоны не могли этого допустить.

И София, и Ирэн, и Каролина прекрасно всё понимали, но… Ярость накрыла Каролину с головой. Они забыли про неё! Даже мама! Она забыла про Каролину и похвалила Ирэн! Без разницы, что это для сохранения репутации, она могла не хвалить, а просто улыбнуться!

София, наблюдая за Каролиной, взяла её за руку. Своими действиями она пыталась её успокоить, ведь Каролина часто к ней прислушивается, но, кажется, не в этот раз. Ирэн видела гнев своей сестры, и это веселило её. Улыбаясь как можно милее, она поблагодарила родителей и семью Браунов. А миссис Браун поспешила заметить, что улыбка так идёт Ирэн. София укоризненно посмотрела на младшую из двойняшек, взглядом прося угомониться, но это только больше раззадорило маленького дьявола!

Вообще, отношения между сёстрами были напряжёнными. Если Каролина приняла и признала Софию, то Ирэн нет. Она призирала кузину, упрекала её в отсутствии гордости. Харрингтоны приютили Софию только потому, что в будущем можно будет заключить выгодной контракт, отдав девушку замуж. София знала это и смирилась, а Ирэн смеялась над слабостью и бесхребетностью кузины. Ах, если бы только они знали, что ждёт их сегодня вечером…

Даже вернувшись домой, Каролина не могла успокоиться, не могла прийти в себя. Ненависть, злость, ярость, наконец, достигли своей кульминации. Девочка решила проучить старшую сестру, чтобы та больше не смела её унижать. Достав все свои ленты, Каролина связала их в одну длинную и один конец привязала к столбу, венчавшему лестницу.

Ирэн хотела до ужина сходить в сад, чтобы забрать ноты, которые там оставила, поэтому очень торопилась. Когда она уже собиралась спускаться по лестнице, Каролина, притаившаяся за углом, потянула другой конец ленты на себя, и Ирэн споткнулась. Девочка вскрикнула и кубарем скатилась вниз. Каролина всего лишь хотела проучить её, но даже и представить не могла, чем всё закончится…

Скатившись, Ирэн ударилась о небольшой столик, на котором стояла огромная хрустальная ваза с цветами. Всего один миг, и эта ваза уже падала на Ирэн. Перепугавшись, что её пальцы могут пострадать, она прижала их к себе, и… 

Звук бьющегося хрусталя привлёк к себе внимание находящихся неподалёку слуг. Горничные, накрывавшие на стол, побежали на шум и чуть чувств не лишились, когда увидели дочь хозяев в луже крови и без сознания. Одна из служанок, поборов дрожь, побежала звать хозяев, а остальные попытались убрать осколки вазы.

Каролина застыла, как статуя. Она видела, как прибежали родители, как вызывали врача. Видела ужас на лицах смотревших и не могла пошевелиться. Она всего лишь хотела проучить сестру, она не хотела её убивать! Не хотела, чтобы Ирэн лежала в лужах крови с осколками в лице, окружённая фиолетовыми и голубыми ирисами.

София, стоявшая внизу, посмотрела наверх. Осознание было подобно удару ножом в спину. Каролина причастна ко всему, что случилось, но в это так не хочется верить!

-Зачем?! Зачем ты это сделала?

София увела Каролину в её комнату, чтобы их меньше слышали. Девочка даже не сопротивлялась, когда кузина довольно грубо тащила её за локоть. Карие глаза Софии почти алели от гнева и непонимания.

-Каролина, я с кем говорю?! – голос Софии сам на свой похож не был.

-Я…Я…Я не хотел-ла..! – запинаясь, начала Каролина. Слёзы хлынули водопадом из её глаз, её всю затрясло. – Клянусь, я не хотел-ла! Я…Я просто… Просто хотела её про-проучить...! Я не знала… Не знала, что ваза… Что она…упадёт..!-Иди сюда. – София притянула к себе кузину и обняла её. – Ну же, успокойся. Тебе нужно пойти и извиниться перед Ирэн, когда она придёт в себя.

-Нет! – вскрикнула Каролина, и в возгласе этом было столько страха, что можно было подумать, будто её на казнь ведут. – Я не могу этого сделать! Она убьёт меня! Нет! Не заставляй меня!

София и сама прекрасно понимала, что, узнай Ирэн правду, и Каролине несдобровать. Старшая сестра превратит жизнь младшей в ад, сделает всё, чтобы уничтожить её. Она не простит. О нет! Она будет мстить, и месть эта будет очень страшна… 

-Теперь слушай меня внимательно, Каролина. – она встряхнула девочку за плечи. – Это останется нашей тайной. Слышишь меня? Никто… Никто и никогда не должен об этом узнать ради всеобщего блага. Пусть все думают, что Ирэн споткнулась, когда бежала. Поняла меня?!

У Каролины не было сил, чтобы ответить, поэтому она судорожно начала кивать головой. Никто и никогда об этом не узнает…

Жизнь Ирэн удалось спасти, но вот её внешность… Отныне Ирэн до конца её дней придётся ходить с ужасным шрамом на пол лица. Шрам начинался у внешнего уголка левого глаза, шёл вверх через висок, опоясывал пол головы, а ещё он спускался по контуру лица и заканчивался на две фаланги ниже уха. Смотреть на это без содрогания было невозможно.

За всё время, что Ирэн провела в больнице, Каролина ни разу не навестила сестру, ссылаясь на большее количество домашнего задания. Впервые после того страшного вечера двойняшки встретились, когда Ирэн вернулась домой. Каролина как раз спускалась вниз, когда дворецкий распахнул двери перед мистером Харрингтоном и его старшей дочерью. Ужас, охвативший Каролину при виде старшей сестры, даже сравнить было не с чем. Переборов себя, девочка подошла к отцу и сестре и поприветствовала их.

-С возвращением, с-сестра. – Каролина попыталась вложить в голос как можно больше искренности, но тот предательски дрогнул, когда Ирэн посмотрела на неё. В тёмных глазах старшей сестры отразились все девять кругов ада, и Каролина поняла, Ирэн всё знает.

Вечером, после ужина, когда все разбрелись по своим делам, Ирэн зашла в комнату младшей сестры, читавшей новою книгу. Большая часть левой стороны лица Ирэн была закрыта волосами. Чёрные волосы, чёрная одежда, даже взгляд чёрный… Сёстры смотрели друг другу в глаза и молчали. Каролине казалось, что сестра непросто так прячет руки за спиной – она держит нож, чтобы убить её.

-Сестра… - полушёпотом заговорила Ирэн. – Скажи, я красива? – она провела пальцем по правой щеке, проскользила по губам и остановилась у закрытой части лица. – Все всегда говорили, что ты очень красива, но про мою внешность они молчали. – от тона, которым говорила Ирэн, кровь в жилах стыла. – Но теперь они будут обращать внимание только на меня, а всё благодаря тебе… Ведь такой красавицей я стала благодаря своей любимой младшей сестрёнке! 

Ирэн убрала с лица волосы, явив миру свой шрам. Каролине стоило огромных усилий, чтобы не закричать. Она вжалась в красный диванчик, на котором сидела, будто он был спасительным щитом. Ирэн опустила волосы обратно и гордо поднятой головой покинула комнату Каролины. За дверьми она столкнулась с Софией. София затаила дыхание, когда кузина прошила её взглядом. Уже находясь за спиной Софии, Ирэн заговорила.

-Говорят, Александр VI заключил контракт с дьяволом и принёс ему в жертву своего сына, Чезаре. Интересно, если бы я заключала подобный контракт, кого бы я принесла в жертву? Ведь… У меня ещё нет детей.

На мгновенье София забыла, как дышать. Ей просто нечем было дышать! Нечем! Даже глупец понял бы истинный смысл её слов… У Софии не было сомнений – Ирэн знает и теперь будет мстить. Она будет тихо, бесшумно, аккуратно подбираться к ним и насеет удар в самый неожиданный момент.

С тех пор жизнь абсолютно каждого обитателя поместья превратилась в сущий ад. Не проходило и дня, чтобы Ирэн не напоминала сестре и кузине об их преступлении. Больше Ирэн ничего не сдерживало. Она уверенно шла к своей цели – отправить окружающих её людей в преисподнюю.

Три последующих года тянулись невыносимо долго, каждый день начинался и заканчивался неописуемым ужасом, имя которому Ирэн Харрингтон. Но в тот день ужас принял новое обличие…

У мистера Харрингтона был давний друг – господин Артур Оукман, который владел сетью магазинов, продававших одежду, а не так давно, примерно семь лет назад, он ещё и женскую частную школу открыл. Его сын – двадцатидвухлетний Конрад Оукман с этого года должен был начать преподавать в этой школе литературу, а после отца встать во главе «империи» Оукманов. Мистер Харрингтон понимал, что сейчас они друзья, но в любой момент могут стать врагами. И чтобы избежать столь плачевного исхода, он решил сыграть свадьбу Софии и Конрада, тем самым заключить союз между Харрингтонами и Оукманами. Артур Оукман, услышав предложение друга, выразил согласие.

Помолвка должна была пройти за две недели до начала учебного года. Местом помолвки выбрали поместье Харрингтонов. София знала свою участь уже давно, поэтому спокойно приняла решение дяди, а Ирэн нашла в этом повод, чтобы лишний раз указать кузине на отсутствие гордости.

-Я за тебя так рада, София. Ты, наконец-то, перестанешь быть пешкой в руках отца. Хотя… Кто знает, вдруг, оказавшись в семье Оукманов, ты сменишь лишь цвет, а не вид фигуры.

Улыбка, царившая на лице Ирэн, была красноречивее любых слов. Но это даже улыбкой было сложно назвать… Да, Ирэн прекрасно знала по каким мишеням стоить бить сейчас, а какие можно пока оставить. В этом ей не было равных.Наступил день помолвки. С самого утра Каролина не отходила от Софии и поддерживала её понимающим молчанием.  София старше своих кузин на четыре года, поэтому это было лишь вопросом времени, когда отец решит воспользоваться ею. Пятнадцатилетних дочерей он не отдаст на растерзание, а вот Софию, которой скоро стукнет двадцать, - пожалуйста.

-Я бы пожелала тебе счастья, но… Разве можно быть счастливой в твоём-то положении?

-Прекрати, Ирэн! – не выдержала Каролина. – Ты уже перегибаешь палку!

-Да-а-а? – слащаво протянула Ирэн. – Сестра, а ты думала об этом три года назад?

Дальше разговор не продолжился лишь потому, что миссис Харрингтон вошла в комнату и сообщила, что Оукманы уже прибыли, и теперь все ждут только Софию. И тут взгляд хозяйки дома упал на её старшую дочь.

-Немедленно приведи себя в порядок! – вспылила миссис Харрингтон. – Спрячь свой шрам немедленно!

-Спрятать мой шрам? Ох, матушка, вы переживаете за меня? – ухмыльнулась девушка, ещё больше убирая волосы назад. – Ах, нет… Вы боитесь, как бы этот шрам не спугнул жениха Софии или Каролины. Но не стоит бояться, я не желаю им такой участи.

Ирэн покинула комнату под пристальным взором матери. Совладав с собой, миссис Харрингтон покинула комнату следом за дочерью вместе с Каролиной и Софией.

Внизу гости уже вовсю веселились. Они пели дифирамбы этому союзу, пророчили счастье и успех. И в центре всей этой эпопеи были господин Харрингтон и господин Оукман.

Конрад Оукман всё это время стоял в углу и старался не обращать внимания на толпу и разговоры. Этот брак был противен ему с самого начала, но из-за уважения к отцу и будущей супруге, он был вынужден согласиться. Конрад отвернулся к окну, в отражении карих глаз было только одно – желание сбежать отсюда да побыстрее. Даже любимый костюм сейчас казался узким и жутко сковывал движения.

По стихшим голосам наследник Оукманов понял, что его будущая жена уже пришла. Сделав глубокий вдох, он повернулся. Изумрудное платье Софии Харрингтон сразу бросилось в глаза, да и сама она была очень яркой личностью, а платье только подчёркивало это…

Когда София спустилась к гостям, Конрад заметил, что рядом с ней кроме миссис Харрингтон были ещё две девушки. Особенно его взгляд привлекла одна из них. Одетая в нежно-персиковое платье, с улыбкой на лице, Каролина не могла не привлекать внимания.

-У вас очень красивая невеста, мистер Оукман. – подметил один из гостей, чем вывел Конрада из оцепенения.

-Да… Вы правы.

Конрад хотел ещё раз увидеть тот чудный цветок, но она уже была окружена толпой, поэтому он снова отвернулся к окну. Но тут его внимание привлекла вторая девушка. Левая половина её лица была закрыта волосами, а аура, окружавшая её, почти кричала: «Не подходите ко мне!». Из всех присутствующих только эта девушка была одета полностью во всё чёрное. Конраду показалось странным, что никто не обращает на неё внимание. Но тут сама девушка обратила внимание на Конрада.

Ирэн надоело столь излишнее внимание к своей персоне со стороны жениха кузины, поэтому она повернулась к нему. В синих глазах вновь блеснуло презрение. Да, она презирала его. Взрослый мужчина, а пляшет под дудочку своего отца! Ей было это противно. Противно до омерзения. Поэтому она стремилась избавиться от его взгляда, уйдя подальше.

Когда девушка в чёрном скрылась, Конрад Оукман выдохнул с облегчением. Впервые он видел столько ненависти и презрения в одном только взгляде. Но даже так кое-что не давало ему покоя. Почему левая часть лица этой девушки была закрыта волосами?

-Простите, а кто эта девушка? – поинтересовался Конрад у стоящей рядом женщины.

-Которая из двух? – со смешком спросила дама. – Ангел или дьявол?

Конрад не понял, к чему был этот вопрос.

-Которая в чёрном.

-Дьявол? А-ха-ха-ха-ха! – рассмеялась женщина. – Это Ирэн Харрингтон, старшая из дочерей-двойняшек Харрингтонов. Но мой вам совет, мистер Оукман, не связывайтесь с ней, если не хотите иметь персональный котёл в аду. – женщина ненадолго замолчала, но потом продолжила. – А вот её сестра Каролина – настоящий ангел. Добрая и милая девушка. Странно, я думала, вы знаете их. Они же непросто кузины вашей невесты, но и ваши будущие ученицы.

У Конрада дёрнулась бровь. Будущие ученицы? Кажется, этот год будет очень интересным…

После официальной части гости снова разбрелись по группкам, и Конрад оказался рядом с Каролиной. От этого соседства сердце быстрее забилось, а к лицу прилил румянец. С ума сойти! Конрад Оукман смущается, как девица!

-Вам нравится праздник? – переборов неловкость, спросила Каролина.

-Да… Очень…

Конраду было неловко, поэтому он взмолился, чтобы произошло что-нибудь такое, что помогло бы разрядить атмосферу. Помощь, однако, пришла оттуда, откуда не ждали. Мистер Харрингтон попросил Ирэн сыграть что-нибудь на её выбор. 

Ирэн не стала отвечать отцу, а просто села за рояль. Звуки музыки стали для всех большой неожиданностью. Кто-то из гостей даже не удержался и присвистнул. Маленькая ночная серенада Моцарта, которую обычно исполняют на скрипке, зазвучала на рояле! Миг – и всё внимание было приковано к старшей дочери Харрингтонов. 

Конрад Оукман смотрел на девушку за роялем и не мог оторвать глаз. Нелюдимая, с холодными глазами и загадочной внешностью, она была настоящим бриллиантом. Наверное, сам дьявол сейчас толкал Конрада к этой особе. Он пробирался сквозь толпу, бросал извинения, если с кем-то сталкивался. Невидимая сила тянула его туда, к тому роялю. Мелодия стихла… Мелодия, но не восторг… Этого мало, этих рукоплесканий мало.

Ирэн легко поклонилась и покинула своё место. Такая гордая, такая сильная. Она не позволит себя сломить никому. Ирэн остановилась возле сестры и улыбнулась. Каролине эта улыбка не понравилась, и как оказалось – не зря.

-Запретный плод сладок. Не правда ли, сестра?

-О чём ты? – поспешно спросила Каролина.

Ядовито ухмыляясь, Ирэн вплотную подошла к сестре и зашептала на ухо то, отчего Каролину пробил озноб: « Хоть ты и король, но ты тоже всего лишь фигура в руках нашего отца. И я фигура… Да только я – ферзь. Чёрный ферзь, а ты – белый король. Но подумай сама, что может сделать чёрный ферзь, если знает, что белый король влюбился в белого ферзя…»

Каролина стояла просто чудом. Эта дьяволица хочет уничтожить её! Даже себе Каролина боялась признаться в этом, а эта...! Каролина уже не в первый раз видит Конрада Оукмана, и да, он ей нравится. Но он – жених её кузины Софии, и Каролина не собирается им мешать, не собиралась. Но как это могла понять она?! Как?! Довольная очередной победой Ирэн направлялась к выходу. Ей хотелось покинуть это душное помещение, пристанище лжи и лицемерия, но все её планы порушила обычная служанка. Девушка работала в поместье всего второй день и жутко волновалась, поэтому, когда госпожа появилась прямо перед ней из неоткуда, она не успела среагировать и столкнулась с мисс Харрингтон. Поднос взмыл вверх, а часть бокалов полетела вниз.

Конрад Оукман в этот время стоял у входа и пытался прийти в себя. Выступление Ирэн Харрингтон поразило его. Разве люди могут так играть? Так чувственно и безудержно… Из потока мыслей юношу выдернул звук бьющегося хрусталя. Конрад повернулся как раз в тот момент, когда бокалы уже покоились на полу, а служанка в панике прижимала руки к губам. В её глаза застыл немой ужас, и в следующую секунду Конрад понял, почему. Из-за столкновения причёска Ирэн испортилась и больше не могла скрывать шрам. Шум, царивший до этого в комнате, стих. Все ждали, что произойдёт дальше.

Ирэн, не теряя своей грации, подняла с пола ножку от бокала и всмотрелась в неё. В этой ножке отражалось истинное лицо каждого присутствующего здесь и её в том числе. Перехватив ножку бокала поудобней, Ирэн прошла мимо служанки и взмахнула этой ножкой у неё перед лицом. Рыжий локон полетел на пол, а вслед за ним и его обладательница, лишившаяся чувств.

Инцидент тут же попытались замять, но, как ни странно, гости не обратили внимания на выходку девушки. Это показалось Конраду странным. Все предпочли закрыть уши, глаза и рты.

-Мисс Харрингтон. – Конрад подошёл к своей невесте.

-Мистер Оукман. Что-то случилось? – София выдавила из себя улыбку.

-Вы же знаете, что вскоре я стану учителем ваших кузин, поэтому не могли бы вы немного рассказать мне об их характерах?

-Конечно… - выдохнула София, но что-то подсказывало ей, что всё не так просто. – Каролина очень весёлая, добрая и жизнерадостная девочка. Она умна и мила. Ирэн же…. Тихая и спокойная, гордая.

-Причина в её шраме? – Конрад решил быть откровенным, ему не понравилось, что София выделила Каролину. – Как она его получила?  

София закусила губу. Не нравился ей этот разговор. С чего вдруг Конрад Оукман так заинтересовался Ирэн? Разве ему не объяснили, что с ней лучше не связываться?

-Я расскажу вам, но вы должны понимать: я делаю это только потому, что вы её учитель.

Конраду этой причины было вполне достаточно.

-Ирэн… Она получила шрам три года назад. Бежала по лестнице и упала. Скатившись, задела столик, на котором стояла ваза с цветами. Несчастный случай.

-Вот как… - только и смог произнести Оукман - младший.

Он посмотрел на выход, которым не так давно воспользовалась Ирэн Харрингтон. Бедняжка… Наверное, она очень страдала. Но была ещё одна особа, которая заставляла страдать уже самого Конрада. Каролина Харрингтон. Девушка снова была окружена толпой, но постоянно бросала взгляды в сторону жениха кузины, не могла устоять, и Конрад Оукман отвечал ей тем же.

Начался учебный год. Первый месяц прошёл довольно спокойно, но это лишь на первый взгляд. Отношения между Конрадом и Ирэн не заладились с первого урока. В начале каждого урока проводилась перекличка. Всё шло хорошо, пока учитель не дошёл до Ирэн Харрингтон.

-Ирэн Харрингтон. – произнёс мистер Оукман, но ответа не последовало. – Ирэн Харрингтон. – учитель посмотрел на свою ученицу, и надо же! Та посмотрела на него, но вот отвечать явно не собиралась. Только сверлила мужчину своим холодным надменным взглядом. – Ирэн Харрингтон.

-Здесь. – коротко бросила Ирэн и отвернулась к окну.

В тот момент Конрад Оукман был готов поклясться, что видел на губах ученицы ухмылку. Тихая и спокойная? Да, она тихая, но  в то же время она самая громкая здесь. Её молчащие губы оглушают…

Другой проблемой учителя стали его непонятные чувства к Каролине Харрингтон. Быстро бьющееся сердце, румянец… И проблема даже не в том, что они учитель и ученица, и не в том, что он жених её кузины… Этой связи просто не может быть! Между ними семь лет… Но все эти мысли улетучиваются подобно пыли, стоит их глазам встретиться.

Однажды после уроков Каролина пошла в школьную библиотеку, чтобы взять кое-какие книги, но те оказались слишком высоко, и она не могла дотянуться. Она прыгала и прыгала, но всё было тщетно. Ей даже за корешок ухватиться не удавалось, но Каролина не отчаивалась. И тут ей в голову пришла идея, воспользоваться стулом. Только она собиралась развернуться, как чья-то рука достала с верхних полок нужные ей книги.

-Тебе же они нужны?

-Учитель… - Каролина на минуту забыла, как дышать. Она тонула в глазах учителя. – Спасибо вам большое.

-Не стоит… - Конрад протянул ей книги, и их пальцы коснулись друг друга. Оба просто чудом не уронили книги. – Как вы..?

-Хорошо… Не желаете как-нибудь зайти к нам?

Только мистер Оукман открыл рот, чтобы ответить, как откуда-то из-за полок раздался странный звук, напоминающий стук. Учитель и ученица переглянулись. Что это может быть? Они вышли из-за стеллажей. За небольшим столом, уткнувшись в шахматную партию, сидела Ирэн. Обычно она всегда скрывала левую часть лица, но сейчас волосы были заправлены за ухо.

-Шах и мат.

Ирэн поставила последнюю фигуру на место и поднялась из-за стола. Она совершенно не обратила внимания на учителя, но вот сестре послала такую улыбочку, что Каролине захотелось спрятаться в тёмном углу. Конрад Оукман посмотрел на доску и ухмыльнулся. А Ирэн Харрингтон не только гений игры на пианино, но и непревзойдённый стратег! На доске стояли почти все фигуры, но эта ловушка, устроенная для короля, просто поразительна!

Каролина посмотрела на учителя, после чего перевела взгляд на шахматную доску. Может она и плоха в шахматах, но не понять намёка сестры она не могла. Чёрный ферзь сразил белого короля. О да! Ирэн мастерица угрожать людям! Как этот ферзь нанёс поражение королю, так и она собиралась победить её, Каролину.

Оказавшись дома, Каролина сразу же побежала в комнату Ирэн. Ей было наплевать, как это выглядит со стороны. Она не позволит отравлять себе жизнь!

-Ирэн! – Каролина ворвалась в комнату сестры, прервав ту на самом её любимом месте в этом произведении. – Как ты.?! – но договорить ей не дали.

-Тебе понравилась игра, сестра? – Ирэн повернулась к Каролине. – Неожиданный исход, не правда ли? Белый король до последнего хода не знал, что за ловушку готовит чёрный ферзь. А когда понял – было уже поздно. Именно поэтому я и играю Лакримозу Моцарта. Я посвятила это выступление павшему белому королю.

Каролина больше не могла слушать Ирэн, и покинула её комнату. Заправленные за ухо волосы, шахматы, Лакримоза… Ирэн хочет свести её с ума?! Но от действий Ирэн страдает не только Каролина, но и Конрад… Она же не вознамерилась расстроить помолвку?Но Ирэн никогда не стремилась разрушить «счастье» своей кузины. Она лишь хотела помучить их всех, как мучили её они. Но даже великие гении хоть раз, да совершат промах. Ирэн не стала исключением, но поняла она это много позже…

Учебные дни тянулись один за другим. Казалось, даже Ирэн утихла, но недаром в народе говорят, что когда кажется – креститься надо. Каждую перемену старшая из сестёр Харрингтонов вечно куда-то пропадала, и это очень волновало мистера Оукмана. Самое интересное заключалось в том, что она пропадала и возвращалась по звонку, а главное её невозможно было найти. После очередной такой «пропажи» Конраду Оукману стало не по себе. Он не имел ни малейшего понятия, где искать беглянку. Странно, но Конрад не мог объяснить, почему так стремился её найти. Сначала он всё объяснял обычным беспокойством, но в глубине души знал, что есть иная, подлинная, причина.

-Каролина. – позвал мистер Оукман девушку. – Ты не знаешь, где Ирэн? Если она и дальше продолжит так пропадать, боюсь, это плохо кончится.

-Я не знаю, учитель. – улыбнулась девушка. – Но, думаю, она может быть в музыкальном классе.

-В музыкальном классе? – переспросил учитель. – Хорошо… Спасибо.

Неведомая сила заставила Конрада сорваться с места и побежать в музыкальный класс. Только подумать, он учитель, а бегает по школьным коридорам! Но его будто сам ветер подгонял. Поворот за поворотом, лестница, коридоры и вот она, заветная дверь, но… В каком именно музыкальном классе Ирэн? Ответ на этот вопрос пришёл довольно быстро. Видимо, она торопилась, поэтому плохо закрыла двери, и звуки пианино благодаря этому проникали в коридор. 

Конрад заглянул в класс через небольшое окошко, вделанное в дверь. Снова… Ирэн снова убрала волосы за ухо… Сначала он хотел зайти, но просто не смог нарушить ту идиллию, что создала эта девушка. «Грёзы любви» Листа в её исполнении были переполнены нежностью. Это впервые, когда Конрад Оукман слышал произведение, наполненное нежностью. Обычно она играла что-то невероятное, напоминающее одержимость. В её репертуаре не было места для нежности и любви, но не сейчас… 

На лице Конрада заиграла лёгкая улыбка. Только Ирэн Харрингтон могла заставить его вести себя подобным образом. Интересно, кто сказал, что она безобразна? Кто сказал, что её шрам уродлив? Кто? Кто так солгал? Она самая настоящая красавица, которых свет ещё не видел, и глаза её  не холодны, поступки не жестоки… Нет, она просто очень одинока… Но так прекрасна.

Конрад резко отпрянул в сторону. О чём он только сейчас думал? Ирэн Харрингтон прекрасна? Нет, разумеется, она не уродка, но… Такие мысли по отношению к ученице, ещё и будущей родственнице… Чем он только думает? Что с ним вообще творится? Ещё и жарко так стало…

Мистер Оукман посмотрел на дверь, а уже в следующий миг чуть богу душу не отдал потому, что эта дверь распахнулась и чуть не прибила его к стене! Из музыкального класса вышла Ирэн. Она уже давно знала, что учитель стоит за дверью, и её это не радовало. Когда же из назойливой букашки не удалось сделать плоскую картину, Ирэн огорчилась,  но виду не подала. Хотя во взгляде ясно читалось: «Умри, презренный червь!»

С того дня все мысли Конрада Оукмана крутились вокруг холодной, но такой горячей Ирэн Харрингтон. Порой, он часами засиживался в домашней библиотеке, вспоминая ту мимолётную встречу в школьной библиотеке. Та шахматная партия не выходила из его головы. Когда Ирэн прошла мимо них, в её глазах читалась победа. Может ли быть так, что та шахматная партия имела скрытый смысл? Что, если всё не так просто, как кажется на первый взгляд?

Именно с такими мыслями учитель и приехал в поместье Харрингтонов на совместный ужин. Однако с ужином пришлось немного подождать: один из членов семьи Харрингтонов никак не спускался к столу.

Впервые Каролина была благодарна старшей сестре. Благодаря её выходке, она может лицезреть Конрада Оукмана чуть дольше, но вот только… Почему он больше не смотрит на неё? Почему так задумчив? Кого постоянно ищет взглядом?

-Ир-Ирэн? – София поперхнулась воздухом, когда в комнату вошла та, кого так долго ждали.

Мистер и миссис Харрингтон еле сдерживали свою ярость. Эта девчонка по полной отыгрывается на них, иначе бы не заявилась на ужин с убранными волосами! Она специально демонстрирует свой шрам, из-за которого теперь кусок никому в горло не полезет.

-Извините, что заставила ждать. – в голосе Ирэн было столько яда, что всех гадюк в мире перетравить можно было.

Как и ожидалось, за ужином в основном ела только Ирэн. У остальных с трапезой возникли небольшие проблемы. А тут ещё, как насмешка свыше, Конрад и Ирэн за столом оказались друг напротив друга. Поэтому все сидели как на бочке с порохом. Каждому известно, что Ирэн терпеть не может Конрада Оукмана и любит устраивать ему пакости. Однако, в этот вечер что-то пошло не так. Конрад Оукман не сводил глаз с будущей родственницы, а Ирэн старательно пыталась этот взгляд игнорировать. Всем стало ясно: эти двое объявили новый раунд.

По окончанию ужина мистер Харрингтон предложил своему другу и его сыну немного погонять шары кием. Но Конрад отказался, сославшись на то, что хотел бы осмотреть осенний сад Харрингтонов в вечернем свете, но никто и не подозревал, что истинная причина заключалась в другом.

Выйдя в сад, Конрад Оукман без труда нашёл, кого хотел. Она была одета во всё чёрное, чёрные волосы были убраны в аккуратную причёску, ноги украшали чёрные туфли, даже глаза её казались чёрными, и только алая помада выбивалась из этого чёрного безумия, будто кровь на мраморной коже.

-Ты же специально не стала прятать шрам.

Он не спрашивал, он утверждал. Шрам был для Ирэн своеобразным оружием, которым она умело пользовалась. Конрад понял это довольно неожиданно, когда Ирэн спустилась к ужину. Он просто сопоставил её образы и поведение на помолвке, в школьной библиотеке, музыкальном классе и сегодняшнем ужине. На самом деле тихой и спокойной Ирэн Харрингтон никогда не существовало, ей навязали этот образ, чтобы скрыть её «неполноценность». Но вряд ли кто-то мог даже подумать, что, навязывая ей этот образ, они только сильнее откроют занавес. А Ирэн всё поняла и теперь умела крутила маской замкнутой в себе особы. Но врождённая гордость не позволяла Ирэн постоянно носить эту личину. 

-А вы опрометчивы, учитель. – Ирэн развернулась лицом к Конраду. – Ваша невеста в доме, а вы здесь со мной. Не боитесь?

-Нет. – мужчина пожал плечами. – Мы почти семья.

-А стоило бы… Белый король уже пал, но, кажется, в этой игре главная фигура – белый ферзь. Досадный просчёт…

-А ты не думала, что белый ферзь может устроить западню для чёрного?

В вечернем свете синие глаза напоминали два ярких огня. Они полыхали так сильно, что могли обжечь даже на расстоянии.

-Попробуйте. Но белому ферзю не победить, потому что у него есть разум, а чёрный отказался от него много лет назад. Чёрный ферзь продал душу дьяволу, а белый стоит на праведной стороне. Если белый ферзь хочет войны, он её получит, но, чтобы победить, ему придётся пасть, как когда-то чёрному. – Ирэн приблизилась к жениху кузины. Их отделяли друг от друга считанные сантиметры. – Отважитесь на такое?

Теперь он понимал, понимал, что за неведомая сила в тот день заставила его бежать к музыкальному классу. А ещё он понял, какая глубокая рана на сердце у этого цветка. И ядовитым он стал не по собственной воле, его вынудили.

Ирэн сидела у окна. И без того плохое настроение опустилось ниже уровня моря, но интуиция подсказывала ей – это ещё не конец. Ирэн было противно находиться в обществе родных, противно смотреть на то, как Каролина строит глазки Конраду, противно смотреть на то, как София молча всё выносит! Но больше всего ей был противен Конрад Оукман. Не выдержав, она покинула комнату и направилась к себе, но около восточной лестницы её догнал ОН. Преградив Ирэн путь на верх и не оставив пути к отступлению, Конрад склонился к уху девушки.

-А если белый ферзь победит? – Конрад заглянул в глаза Ирэн. Шрам… Этот шрам сделал её такой, какая она есть… Такой… - Что он получит в награду? – он провёл рукой по шраму девушки. Нежная кожа лица и шершавость шрама напоминали сладость мёда и горечь абсента.

Но недолго мистер Оукман чувствовал себя гурманом. Ирэн одним хлёстким движением оттолкнула руку мужчины. Его шёпот и прикосновения обожгли её хуже кипятка, и она не намеревалась терпеть это дальше.

-Пусть сначала победит. – словно аспид прошипел Ирэн и чёрной голубкой упорхнула наверх.

Конрад Оукман вернулся в гостиную. На лице его царила загадочная улыбка. Кто бы мог подумать! Он смог урвать маленькую, но всё же победу у самой Ирэн Харрингтон. Раньше даже самый сильный взрыв не мог вывести её из себя. Что же сегодня? Всего два вопроса довели её до точки кипения. Поразительно… Этот взгляд синих глаз, наполненный огнём невиданным, сильным, всепоглощающим…

-Мистер Оукман! – вскрикнула Каролина. – У вас кровь идёт!

Конрад поднёс руку к глазам. Длинная довольно глубокая царапина сильно кровоточила. Он забрал победу, но понёс потери… Но пусть он понесёт хоть тысячи таких потерь, они все вместе взятые не сравнятся с одной единственной, но великой, победой, ожидающей его в конце войны.

Очередной учебный день – очередная пропажа Ирэн Харрингтон на перемене. Зайдя в класс, Конрад сразу понял, что её сегодняшнее исчезновение имеет уже другие причины. Она бросает ему вызов, хочет ещё одно сражение. Что же, она его получит. Держись, Ирэн Харрингтон!

Каролина наблюдала, как учитель сверлит взглядом пустующее место её сестры, как он покидает класс и сворачивает в сторону, ведущую к музыкальным классам. Что произошло с учителем? Почему он больше не смотрит на неё? Почему так заинтересован Ирэн? Почему эта змея никак не успокоится и не перестанет отравлять людям жизнь?!

А змея эта тем временем сидела в музыкальном классе за пианино. Сегодня она не стала открывать свой шрам, спрятав его под изящной причёской. Ирэн играла как и обычно, но кое-что не давало ей до конца сосредоточиться на мелодии. Что задумал Конрад Оукман? Что за игру собирается вести? Неужели, он хочет жениться на Каролине, поэтому бросает вызов её сестре? Нет, это явно не то… Он не обращает на Каролину ни малейшего внимания уже долгое время, отчего та вянет, как цветок-однодневка. Тогда что? София точно не прельщает его. У него нет причин объявлять войну, если, конечно, его целью не является сломить её, Ирэн Харрингтон. Но зачем ему это?

То, что объект её дум, уже пришёл, Ирэн поняла сразу. Музыка стихла, и старшая из сестёр повернулась к двери. Ну, заходите, коль сможете.

Конрад Оукман дёрнул на себя ручку, но дверь не открылась. Это немного озадачило учителя. Он дёрнул раз, второй, третий, пока не понял, что дверь заперта изнутри. Отлично. Ты прорвала оборону, но вот взять крепость не удастся – вы, главнокомандующий, заперли сами себя. Как же выбираться будите?

Он мог представить, что угодно. Даже готов был до ночи простоять под дверьми! Но то, что эта девица сиганёт в окно, повергло его в самые недра шока. Это же второй этаж! Тут с первого выпрыгнешь – что-нибудь сломаешь, а со второго вообще лепёшкой будешь! Не владея собой, Конрад побежал вниз. Пробегая мимо класса Ирэн, он услышал перепуганные возгласы. Ирэн Харрингтон в окне мелькнула!

Конрад выбежал на улицу и начал оглядываться по сторонам. В округе и души не было, только морозный ветер ноября гулял. Вскоре к мистеру Оукману присоединилось ещё несколько учителей, которые узнали о случившимся от учеников. Вместе они оббежали всю территорию школы, но старшая дочь семьи Харрингтонов как сквозь землю провалилась. Не зная, что делать, учителя разошлись по кабинетам, чтобы успокоить учеников.

Войдя в класс, Оукман - младший не сразу понял, что в аудитории стоит гробовая тишина. Только тогда, когда кто-то из учеников кашлянул, учитель вышел из своих неприятных мыслей. Он не мог понять, почему класс настороженно переглядывается, пока его взгляд не скользнул по парте Ирэн. В голове словно пушка выстрелила. Она цела! Цела! Но спускать эту выходку с рук, он намерен не был.  

-Ирэн Харрингтон, после урока останешься.

В голосе мужчины сквозили ледяные нотки. И это заметили все. По окончанию урока, который длился чуть ли не вечность, ученики покинули класс с небывалой скоростью. Каролина вышла самая последняя. Сегодняшний инцидент казался ей очередной игрой, задуманной сестрой. Теперь её мишенью стал учитель. Этого Каролина простить старшей сестре не могла. Она развернулась и пошла обратно. Дверь в класс была закрыта, но не заперта. Сначала Каролина хотела ворваться, но, услышав странный звук, решила не горячиться и посмотреть в небольшую щель.

-Тяжёлая артиллерия во втором же сражении? – ухмыльнулся Конрад Оукман. – Победа за тобой.

Но Ирэн отвечать не спешила, просто смотрела на учителя, выжидая, что он предпримет дальше. Странно, кода она прыгала –была спокойна, а сейчас сердце разбушевалось. Немного запоздалая физиологическая реакция у её тела.

-Будешь молчать?

И снова тишина. Конрад уже понял, что она просто играет, хочет позлить его своим молчанием. Хорошо. Если она пустила тяжёлые войска, и ему медлить не стоит.

Конрад подошёл к Ирэн и схватил её за шею. Длинные пальцы сжались на хрупкой девичьей шее, но они не душили. Они словно змеи оплетали свою жертву. Каролина, наблюдавшая со стороны, похолодела. Ей стало дурно. Что они задумали? Здесь же и безумному ясно, что Ирэн провоцирует учителя. Но почему он отреагировал именно так?

-Сегодня ты спрятала шрам. Зачем? Он мне так нравится…

Продолжая левой рукой держать Ирэн за шею, правой он провёл по щеке девушки и забрался под её волосы, нежно оглаживая контур шрама.

-Вы забываетесь, учитель. – самыми губами произнесла Ирэн. – Но мне приятно видеть, как вы падаете в ту же трясину.

-Отлично. – Конрад выпустил Ирэн и направился к выходу из аудитории.

Каролина еле успела спрятаться за поворотом. То, что она увидела сейчас, не укладывалось в её голове. О какой трясине они говорили? Что за ловушку Ирэн готовит в этот раз?

Именно такие мысли постоянно крутились в голове Каролины с того дня. Она просто не могла их выкинуть. Каждый день Каролина видела эти странные переглядки учителя и сестры и не могла понять их смысл. Она ревновала до дрожи в коленях и скрежета зубов. Ирэн это видела и забавлялась. Она раз за разом напоминала Каролине о том, что знает всё. День за днём из комнаты Ирэн доносились звуки Лакримозы, но однажды им на смену пришла экспромт-фантазия Шопена опус 66, открывшая новую страницу мучений. В тот вечер Ирэн подарила сестре букет увядших роз, но этого ей показалось мало. На следующий вечер подарок получила София. В красивом свёртке лежала чёрная фата. Увидев подобный подарок, миссис Харрингтон больше не могла сдерживать свой гнев. Она замахнулась на дочь, но не смогла ударить: Ирэн крепко схватила руку матери.

-Если хотите меня ударить, то не стоит. В этой комнате есть люди, заслуживающие ваши гнева гораздо больше, чем я.

-Да как ты смеешь?! – миссис Харрингтон задыхалась от ярости.

-Вы сами дали мне на это право, матушка.

Не дожидаясь очередной порции гнева матери, Ирэн ушла. София и Каролина переглянулись. Они прекрасно понимали, кого Ирэн имела ввиду. Это всё зашло слишком далеко, поэтому Каролина решила рассказать кузине о странных отношениях сестры и учителя. Теперь не на шутку взволновалась и София. Если Ирэн решила использовать в своих грязных играх Конрада Оукмана – хорошо это уже не закончится. Своими действиями она может погубить всю их семью! Боже, неужели её месть будет настолько страшна..?

А тем временем приближалось Рождество. В доме Харрингтонов готовились к большому рождественскому ужину, на который были, разумеется, приглашены и Оукманы. В преддверии Рождества даже Ирэн немного угомонилась. Просто она не выносила всей этой суеты и часами напролёт сидела в своей комнате. В школе тоже ничего особенного не происходило до того дня…

Это был последний день занятий. Дождавшись, когда все выйдут, Каролина подошла к учителю.

-Мистер Оукман, вас так давно у нас не было. Надеюсь, вам понравится ужин.

-Я буду рад составить вам компанию. – улыбнулся Конрад Оукман. –Особенно одному человеку…

Учитель посмотрел на дверь, будто там мог увидеть этого человека. Каролина залилась румянцем и, чтобы хоть немного скрыть смущение, посмотрела на ту же дверь. Зря. У двери стоял Ирэн и сжимала в руках красную розу из школьного розария. В её взгляде читалась победа. Каролина поняла – это конец. На рождественском ужине произойдёт что-то ужасное.

Мистер Оукман проводил Ирэн взглядом, а потом, пожелав Каролине всего хорошего, покинул класс. Немного постояв, Каролина решила, что перед отъездом домой зайдёт в библиотеку, но она даже не подозревала, что увидит там…

Ирэн тоже хотела зайти в библиотеку, но по иным причинам. Ей нужно было забрать фигурки белого ферзя и короля с собой. Уже подходя к столу, она почувствовала кого-то сзади. Развернуться не получилось. Сильные руки схватили её и потащили в сторону огромных стеллажей, точнее, её буквально впихнули туда. Ирэн Харрингтон оказалась зажатой между книгами и Конрадом Оукманом. Сердце ощутимо ударило в грудь.

-Не рано ли вы решили окончить партию? – поинтересовался учитель, склоняясь к Ирэн.

-А вы недальновидный человек, если думаете, что это конец. Впереди ещё битва в божественную ночь…

-И правда… - улыбнулся мужчина. – Да только вот крепость вы собираетесь брать не ту.

Ирэн даже не успела понять смысл сказанных слов, как почувствовала жар на своих губах. Сердце до горла взлетело. Что происходит, было ясно как день. Ирэн попыталась вырваться, но хватка учителя стала только сильнее. Её губы горели, а гордость со всей силы била в гонг, звонила в колокола, полила из пушек, драла глотку из последних сил. Впервые в жизни Ирэн Харрингтон хотела убежать. У неё был только один выход – прикусить губу этого негодяя.

Почувствовав боль и солёный привкус, Конрад Оукман отстранился, а Ирэн вырвалась. Ногти до крови впились в кожу, а синем глазу сверкнула убийственная ярость. 

-Да как ты… Посмел..? –прошипела Ирэн, тяжело дыша.

-До ужина, мисс Харрингтон.

Мистер Оукман с улыбкой покинул Ирэн, оставляя её наедине с яростью. 

Каролина съехала по стеллажу. Она не могла поверить своим глазам. Только что учитель поцеловал Ирэн? Он поцеловал её..? Нет! Этого не может быть! Учитель не может быть влюблён в неё! Нет, это абсурд! Кто влюбится в эту уродливую змею? Но… Что же это тогда было? Только не говорите, что Конрад Оукман с самого начала…

Каролина повернула голову и резко отпрянула вглубь библиотеки. Её сестра пронеслась как тайфун, попутно бросая что-то на пол. Этим чем-то оказались шахматные фигурки.

Она не помнила, как добралась до дома и как дожила до ужина. Но вот тишину в доме Каролина запомнила хорошо. Зная сестру, она думала, что Ирэн перевёрнет дом вверх дном, но та заперлась у себя в комнате. Служанки были вынуждены проходить все круги ада, чтобы отнести хозяйской дочери еду, которую она не принимала. О произошедшем Каролина не стала говорить кузине. Это по-прежнему не укладывалось в её голове… Постепенно тишина, царившая в доме, стала давить на нервы, но все уповали на то, чтобы на ужине было также тихо. 

И вот наступило Рождество, а вместе с ним и ужин. Ирэн никто не видел с самого утра, из её комнаты даже звука не выходило. Кто-то из служанок предположил, что с госпожой могло что-либо случиться, но все отмели этот вариант, в душе молясь, чтобы это было так.

Тихая паника началась тогда, когда Ирэн не показалась на ужине. Танцы перед ужином и трапеза уже были окончены, настало послетрапезное время, а старшая дочь Харрингтонов так и не появилась. Мистер Харрингтон послал служанок за дочерью, но те вернулись ни с чем, сказав, что дверь была открыта, а комната пуста. Мистера Харрингтона затрясло. Не хватало ещё, чтобы его дочь что-нибудь выкинула на ужине. Только он собрался приказать прислуге найти Ирэн, как та объявилась сама, но вид у неё был какой-то не такой.

Ирэн спустилась по главной лестнице и заняла место у окна. Правый глаз неотрывно следил за падающим за окном снегом. Старшая мисс Харрингтон всегда имела бледную кожу, но сегодня эта бледность особенно бросалась в глаза. А простое чёрное платье без изысков, за исключением открытых плеч, только сильнее оттеняло эту бледность. Лёгкий мех, служивший каймой всему платью, напоминал цветы, медленно увядающие без влаги. Даже алая помада не спасала положение.

Сначала мистер Харрингтон хотел попросить дочь что-нибудь сыграть, но, видя её состояние, решил оставить в покое. Молчаливость и отсутствующий взгляд были несвойственны Ирэн, поэтому Конрад Оукман заподозрил неладное. Остаток вечера он издалека наблюдал за девушкой, но та за всё время даже позы не сменила, а незадолго до конца решила покинуть праздник. Как и в тот раз она пошла к восточной лестнице. Оукман – младший пошёл следом. Если она его и видела, то делала вид, что нет.

Когда её нога подвернулась, Ирэн была уже на середине лестницы. Конрад стоял внизу. Что-то внутри него ёкнуло, и он бросился на лестницу. То ли высшие, то ли низшие силы – не важно. Ирэн упала прямо ему в руки. Несмотря на дикую боль в ноге, она попыталась встать с рук мужчины. Конрад сжал губы и усадил Ирэн на ступени. Он видел, что нога её сильно распухла.

-Мисс Харрингтон, почему вы так поздно пришли? Я так жаждал услышать, как вы играете. – мистер Оукман оглядел ногу Ирэн. – Особенно я мечтал услышать «Грёзы любви» Листа.

В глазах Ирэн вспыхнул огонь, и она попыталась вырвать свою ногу, но Конрад нажал на лодыжку. Ирэн чудом удалось подавить крик. Этот человек пытается с ней играть?! Не получится!

В это время Оукман – старший заметил отсутствие сына и сильно заволновался. Он подошёл к будущей невестке. София, пребывая в своих мыслях, не сразу заметила мужчину, но быстро сориентировалась. После вопроса мистера Оукмана, не видела ли она его сына, София поняла, что кроме Конрада здесь нет и её кузины Ирэн. Пообещав будущему свёкру найти его сына, София поспешила к одной из служанок. Служанка сказала, что мистер Конрад Оукман ушёл за мисс Харрингтон к восточной лестнице и до сих пор не вернулся. София пошла к лестнице.

На подходе к лестнице София была вынуждена остановиться. До неё долетел голос жениха: «Я мечтал услышать «Грёзы любви» Листа…» София насторожилась. Ирэн – единственная в семье, кто играет.  Но причём здесь «Грёзы любви»? Кузина сестёр Харрингтон в музыке разбирается поверхностно, но такое произведение знает даже она. Поэтому может смело заявить, что «Грёзы любви» Листа – произведение не в стиле Ирэн. Если, конечно, в словах Конрада Оукмана не скрыт иной смысл…

-Вы не ответите мне? – Конрад поник.

-Не притворяйся, Конрад Оукман. – процедила Ирэн сквозь зубы. – Я вижу тебя насквозь. «Грёзы любви»? Для тебя и для всех остальных у меня только одно произведение. Знаешь какое? Реквием Моцарта.

-Вот как? 

Конрад слегка нажал на больную лодыжку Ирэн, но даже это вызвало у неё нестерпимую боль. Чтобы не вскрикнуть, Ирэн закусила губу. Струйка крови побежала по алым губам и белой коже.

София, настороженная внезапной тишиной, выглянула из-за поворота и обомлела. Её жених, её будущий муж целовал её кузину. И ладно бы Каролину, которой он оказывал знаки внимания, но это была Ирэн!

-Да как ты?! – Ирэн попыталась ударить Конрада, но тот ловко увернулся и подхватил девушку, закинув себе на плечо. – Немедленно поставь меня!

София вернулась в гостиную спустя какое-то время. На вопросы Артура Оукмана она ответила, что его сын сейчас придёт. София еле добрела до стула. Каролина заметила состояние кузины и поспешила к ней. София сидела ни жива ни мертва. Её мучил только один вопрос: кто? Кто придумал эту игру? 

-Каролина… Неужели так она мстит нам за её шрам?

Больше никаких объяснений Каролине не надо было. Она поняла, что именно увидела София. Сердце младшей из сестёр разрывалось от боли. Когда и как это произошло?! Что особенного в её сестре? Что особенного?! Однако, с ответами на эти вопросы пришлось немного подождать.

Рождественские каникулы закончились, девочки вернулись в школу. Настроение у обеих было ужасным. Каролина была сильно подавлена, растоптана. Человек, которого она так сильно любила, не видел в ней девушки, но это только половина беды. Самое ужасное заключалось в том, что он положил глаз на заклятого врага Каролины – её старшую сестру.

Но несладко было и Ирэн. После рождественского ужина все её мысли превратились в кашу, ещё и нога сильно болела. Старшая мисс Харрингтон попыталась разобраться в себе, но от этого стало только хуже. Конрад Оукман не вылезал из её головы вместе с «Грёзами любви» Листа. Весь этот сумбур мыслей отражался и на игре. Ирэн скакала от произведения к произведению. Не закончив одно, начинала другое. В игре появилась поспешность, напряжение, что очень злило девушку. Поэтому она опять заперлась у себя в комнате, порой даже служанку с подносом к себе не пускала. Но было во всём этом и кое-что забавное. Когда-то Ирэн проклинала весь мир, задавалась кучей вопросов, на которых не находилось ответа, пыталась понять… Теперь для неё всё лишь игра, шахматная партия, а вот для Каролины… Смешно, не правда ли? Они поменялись местами! Теперь её обожаемая младшая сестричка чувствует себя так же, как сама Ирэн несколько лет назад. Справедливость? О, нет. Это смешно! Справедливость – это когда тебе воздаётся свыше за твои грехи. Потому, справедливости нет. А вот победа – есть. Победа – это когда ты сам указываешь человеку на его истинное место.

В школе всё было как и прежде. Одноклассники вертятся вокруг Каролины, а Ирэн уходит в музыкальный класс на каждой перемене.

Но сейчас, сидя перед пианино, она не знала, что играть. Ни одно произведение не шло в голову, точнее, почти не одно. Танго… Да уж, слишком часто в последнее время она играет произведения, не относящиеся к её репертуару. Крышка пианино взлетела легче обычного, а пальцы бегали по клавишам, будто танцуя то самое танго.

Ирэн так сильно погрузилась в мир музыки, что не заметила подошедшего сзади человека. По блестящим глазам мисс Харрингтон Конрад понял, что для неё сейчас существует лишь пианино и эта мелодия, которую учитель узнал почти сразу. Всё-таки исполнение Ирэн меняет звучание мелодий, открывает те с новой стороны.

-Карлос Ди Сарли. – Конрад склонился над Ирэн, ставя руки по бокам от девушки. – Танго.

Знакомый до обморока голос вывел Ирэн из сладкого плена музыки, но остановиться сейчас она не могла. Не теперь, когда начинается самая поразительная часть. Вознамерившись игнорировать Конрада Оукмана, Ирэн с силой вдавила клавишу пианино, из-за чего между частями произведения образовался небольшой перерыв, ставший перекидным мостиком.

Мистер Оукман понял замысел пианистки, но не мог позволить ей одной властвовать в этой сладкой ловушке. За время их знакомства Оукман – младший заметил одну черту, присущую Ирэн, когда она играет. Мисс Харрингтон отклоняет голову, оголяя свою шею. Вот и сейчас было то же самое. Чёрные локоны ожерельем лежали на белой тонкой шее, маня к себе. А разве можно отказаться от того, что само идёт к тебе в руки? Разумеется, нет… И Конрад отказываться не стал. Склонившись к шее Ирэн, он провёл носом по гладкой коже и закрепил свой успех поцелуем.

У Ирэн по спине табун мурашек пробежал, а в груди впервые поселилась паника. Старшая из сестёр плюнула на незаконченное произведение и резко развернулась, желая отвесить мужчине смачную пощёчину. Но её руки перехватили, а саму её уложили на банкетку. В глазах Конрада горел странный огонь. Мужчина смотрел на шрам, пытаясь подавить в себе желание. Но не смог. Даже сквозь ткань зимней формы Ирэн смогла ощутить жар губ учителя на своей ключице.

-Что вы творите, учитель? – она ядовито выделила голосом своё обращение.

-Нет… - ухмыльнулся Конрад. – Это что ты творишь, Ирэн Харрингтон? Я ничего тебе не сделал, но ты заставила меня страдать, испытывая к тебе эти чувства. – он сильнее сжал запястья девушки.

-О, как примитивно..! – Ирэн начинал бить истерический смех. – Вы ненавидите меня, поэтому пытаетесь опозорить? Пожалуйста, придумайте что-нибудь более… Элегантное.

-Да, я ненавижу тебя! – учитель дёрнул Ирэн вниз, чем чуть не выбил воздух из её лёгких. Как ни как, а танкетка была деревянной. – Ненавижу до такой степени, что люблю… Да, Ирэн Харрингтон, чёрт тебя дери! Я люблю тебя! А меня ведь предупреждали: свяжусь с тобой – персональный котёл в аду получу. И что же?! Что?! Я сам прыгнул в этот котёл! Твоя кузина – моя невеста, твоя сестра в меня влюблена… Я и сам считал, что испытываю к ней такие же чувства, но что получилось в итоге? Я здесь с тобой…

-Любите меня? – неожиданно для себя самой начала Ирэн. – Другого способа посмеяться надо мной вы не нашли? Любите, да? Вы любите этот шрам?

Боль… Как же ей сейчас было больно. В горле ком стоял, а к глазам подкатывали слёзы. Но почему? Почему сердце предательски стучит? Как же больно… Больно, что рыдать хочется. И только чёртова гордость никогда этого не позволит.

-Ты думаешь, я шучу?! – Конрад ещё сильнее сжал руки Ирэн. – Ты можешь так думать, когда лежишь здесь подо мной, и от точки невозврата меня отделяет лишь один твой взгляд?

-Да, думаю!

Впервые за всю жизнь Ирэн повысила голос, что тот сорвался на крик. Но она не желала этого крика, потому что по взгляду учителя понимала – они сейчас на краю пропасти. Ирэн ожидала чего угодно, но только не этого…

-Отлично. – Конрад отпустил Ирэн и встал на ноги. Он собирался уйти, но уже в дверях внезапно остановился. – Я хотел просто победить, но теперь я уничтожу чёрного ферзя.

-Что? – в глазах девушки промелькнуло недоверие.

-Я женюсь на тебе.

Дверь за учителем закрылась, а Ирэн упала с банкетки. Она сейчас не ослышалась? Он хочет жениться на ней? Этого… Не может быть. 

От злости Ирэн со всей силы припечатала кулаком по несчастной банкетке и резко вскочила. Скорость, с которой она покинула музыкальный класс, была непередаваемой. За девушкой буквально ветер поднимался.

До звонка оставались считанные секунды. Девушки готовились сесть на свои места, когда дверь классной комнаты чуть с петель не слетела. Двадцать семь человек разом подпрыгнули на своих местах. Из Ирэн Харрингтон нескончаемым потоком лилась настоящая тьма. Ученицы проводили одноклассницу взглядом до её места, но тут температура в классной комнате стала ещё ниже. Учитель Оукман прошёл к доске и начал перекличку. Видя нервное состояние обоих, ученицы пришли к заключению, что Ирэн Харрингтон и учитель Оукман встретились на очень узкой дорожке…

Каролина неожиданно поняла, скоро Конрад Оукман появится на пороге их дома. И не прогадала…

Вечером Каролина сидела в гостиной и смотрела на падающий снег. Сейчас ей хотелось только одного, чтобы вся эта неприятная история побыстрее закончилась, а София вышла замуж за мистера Оукмана. Каролина забралась на диван с ногами и развернулась к камину. Огонь немного успокаивал её, но внезапно огонь оказался заслонён чёрной фигурой, в которой Каролина узнала свою сестру. Ирэн что-то бросила в камин и ушла.

Это показалось младшей из сестёр странным. Ирэн никогда ничего не палила в камине. С чего бы теперь ей это делать? Съедаемая любопытством, Каролина подошла к камину и вытащила обгоревший листок. Повезло, что он лежал далеко от огня и успел только немного обгореть. На листке стояла сегодняшняя дата. Прочитав несколько строчек, Каролина поняла, что не что иное, как лист из личного дневника её сестры. Младшая мисс Харрингтон пробежалась глазами по строчкам и застыла. Последние строки открыли ей глаза на всё.

«Я не могу верить его словам. Конрад Оукман любит меня? Смешно. Хочет жениться на мне? Вдвойне смешно. Возможно, если бы моя любимая сестрица не столкнула меня с лестницы в тот день, я бы поверила его словам, но… Я скажу это только один раз и только тебе. Я люблю Конрада Оукмана. Не знаю, как это произошло. Да и неважно это теперь потому, что мои чувства сгорят вместе с этой страницей…»

Впервые за долгое время она перестала быть Каролиной Харрингтон и стала просто Каролиной. Просто девушкой…. Да, она плакала, горько плакала, понимая, - ничего не будет, так как прежде…

Следующее утро началось с неожиданного приезда Конрада Оукмана в дом Харрингтонов. Ирэн была у себя, поэтому о приезде не знала, а вот Каролина и София, которая вчера нашла заплаканную кузину с обрывком дневника Ирэн в руках, знали и прекрасно понимали: зачем Оукман – младший здесь.

Вчера Конрад перенёс долгий и тяжёлый разговор с отцом, после которого предстоящий казался ему лишь спектаклем.

Мистер Харрингтон был рад видеть будущего зятя, но радость сошла на нет, когда Конрад Оукман заговорил.

-Давайте сразу перейдём к делу. – Конрад выдохнул. – Я хочу разорвать помолвку с Софией. Отец уже дал на это согласие.

-А могу я узнать, почему? – глаз мистера Харрингтона дёрнулся.

-Вы меня не дослушали, мистер Харрингтон. Я разрываю помолвку с Софией, но это не значит, что я не женюсь на мисс Харрингтон.

Теперь мужчина запутался окончательно. Если помолвка будет разорвана, как он собирается жениться на мисс Харрингтон? Или…

-Если я тебя правильно понимаю, ты желаешь жениться не на Софии, а на одной из моих дочерей.

-Именно. – улыбнулся Конрад.

-О! – хохотнул мистер Харрингтон. – Каролина будет счастлива! Кажется, она испытывает к тебе тёплые чувства.

-И снова вы меня не дослушали…  - на лице Оукмана – младшего отразилось разочарование. – Я хочу жениться на одной из ваших дочерей, но не на Каролине, а на Ирэн.

Мистер Харрингтон чуть сигару не выронил. Конрад Оукман хочет жениться на его старшей дочери?! Мужчина начал в мыслях прикидывать, сколько придётся затратить на похороны. Ирэн новости не обрадуется. А в гневе эта ненормальная и убить может.

-Мистер Оукман, может, вы ещё подумаете? – предпринял попытку мистер Харрингтон. – Я не думаю, что Ирэн тот человек, с которым вы будите счастливы.

-И вы подумайте. Другого шанса выдать Ирэн замуж, зная её характер, вам может не представиться. А тут все условия: выгодное замужество, хороший компаньон и… Не стану скрывать, что неравнодушен к Ирэн.

Мистер Харрингтон клацнул зубами. Человек перед ним неравнодушен к Ирэн?! К ней разве что сам дьявол неравнодушен! Но с другой стороны Конрад Оукман был прав. Желающих жениться на Ирэн больше может и не быть… Только мистер Харрингтон собрался открыть рот, как дверь позади него распахнулась, и в комнату вошла Ирэн.

-Я согласна выйти замуж за Конрада Оукмана.

В глазах Конрада плескалась победа. Мистеру Харрингтону ничего не оставалось, как дать своё согласие на эту свадьбу. Он посмотрел на дочь, а та внезапно что-то кинула в Конрада. Мистер Оукман без труда поймал что-то чёрное и раскрыл ладонь. Чёрный ферзь. Теперь все фигуры там, где им положено быть.

-Шах и мат, миссис Оукман… - улыбнулся Конрад, наблюдая, как его будущая жена открывает свой шрам. – Шах и мат…