Онлайн чтение книги Сборник Ирвина (2018-2024 годы) Irvin's allbook (2018-2024)
Три куска одной души в трёх телах.

Все сочувствуют несчастьям своих друзей, и лишь немногие - радуются их успехам.

Оскар Уайльд.

В дружбе нет никаких иных расчётов и соображений, кроме неё самой.

Мишель де Монтень.

Я бодро шёл по ветренной дождливой улице в гости к Ларисе, и Вадимыч едет с работы к ней же на речку. Эти двое, 40летняя резвушка с лёгкой рукой и 35-летний коллекционер редких марок - мои друзья, кровные навеки. Даже повода не нужно для встречи, договорились встретиться, вот и всё.

Как мы познакомились? Да не особо и помню, я смотрел антиквариат, а Лариса ошивалась рядом, искала самовар именно советского производства. Там и пересеклись в дождь, я выбрал бычий рог для питья, Вадим ещё марок. Из-за них и разговорились, я тоже захотел постовую марку 1920-х годов, а он в том знаток. Вот так слово за слово и началось.

Лариса вредничала, что мы очередь задерживаем, мы посмотрели дружно на неё. И... запросто так вот, легко взяли и познакомились. Самовар ей дотащили до дома, за что пили втроём каркадэ. Общими оказались даже интересы в плане картин, за которыми зашли в галерею, посмотреть. Пока шёл проливной дождь с градом, всё друг о друге легко и быстро узнали.

Вот и теперь направили лыжи в гости к резвой светло-каштановой зеленоглазой девчонке, благо сорок лет не сделали её чопорной занудой. Она мне очень нравилась, я уж думал её начать как-то заинтриговать, но дружба была сильнее.

Ничего, я не страдаю от нехватки женского внимания, а бородатый коренастый брюнет Вадик и вовсе ловелас. Ему его грудастая Светка мозг выносит, что антиквариат дома везде. «Скоро сам в музейный экспонат превратишься, блин!» - бухтела она дежурно. Он махал рукой, и их дикая страсть будила завистливых соседей.

Дойдя до ларкиного дома, мы принесли снеди: я любимые ларискины крендели с маком и вяленую рыбку, Вадимыч - морс и целый ананас, свежий. Стервец!

- Привет, ребята, думаете, с голоду помираю, раз столько хорошего корма мне приволокли? - обняла она нас по очереди.

- А что делать, всё худая, как столб! - засмеялся Вадик, за что получил по лицу полотенцем, а я засмеялся. И тоже получилполотенцем, в итоге сгрёб хулиганствующую мелочь с охапку и кинул на диван.

- Буйство не наши методы, мелкая худышка! - погрозил я пальцем, который чуть не был укушен, а заступившийся за менядруган засунул зеленоглазому созданию в рот крендель побольше и пообещал сфоткать в таком виде. Фотик у него хоть куда, скажу я.

- В следующий раз это будет румяное, наливное яблочко! - ответил он скорбно, закатив глаза. Он знал что Лариса их нелюбит. И образ с яблоком во рту был ей крайне не любим.

В общем, после обеда мы обсуждали вадиков антиквариат.

- Марка мексиканской почты 1858-го года, пол-реала, выцарапал у Эдуарда, чуть не подрались. Вот она - и друг показалмарку, истрёпанный экземпляр с реальной датой и надписью.

- Ничего себе, редкость какая! Мой самовар с угольным цилиндром вместо розетки с электронагревом 1896-го. Но варить в нём чай -дело принципа. - ответила Лариса.

- Да, твой Памятник Эпохи неподражаем, как и ты сама, - проскрипел я, окуная крендели в чай. Не пакетики, нет, такого оскорбления я бы никому не простил, - лучше скажи, орнамент для начала хочешь на дверь, из родного дерева? Я себе сделал, как и шкаф...

- Ха, я «за», о деревянные панели с резьбой на стены для меня пока слишком, и нюхательный табак тоже.

- А вот я не против этого, последнего! - пробубнил Вадик. Он и подал идею обить стены панелями, благо его комнатный интерьер как бы отгораживает всех от внешнего мира. Очень впечатляет в квартире на холме в дореволюционной хибаре двухэтажной. Как и деревянная резьба, коей он живёт: дорого уходит. Даже подставки на мой туристический телефон для фотосъёмки и ларискин самсунг сделал он, сам кнопочный телефон крутой в металлической оправе носит. Круто, уважаю ретро.

- Табака? Душистого мало уже? Спросил я, ведь все два окна в этих цветах у него.

- Угу. Не пиво же всё пить! - вставила свои пять рублей Лариса, которая из цветов только лилии сиреневые признавала идаже чуть не поссорилась со своим парнем Андреем из-за этого. Впрочем, он нормальный человек, не ушёл от этой вредины, и его рыжую бороду мы все запомнили хорошо. Моя-то куда гуще и чёрная, но намного короче, иначе вмиг станет мочалкой.

Брадобреи не помогают, опыт показал.

- Лариска, ты это, хоть к белому столу и стенам столовой добавь цветное что-нибудь, а то сидим, как в снегу. Зимой.

- Новый год хочу всегда и зиму! - надула та губы и картинно обиделась. Её нрав приметен, как и привычка давать имена собственные особо любимым вещам, а также нелюбовь к мультикам. Блин, как их можно не любить?

- Тогда держи давай новогодний подарок, Снегурка мелкая! - Вадик достал из кармана мелкое резное изделие. На вид что-тотипа попатинки с узорами вроде тех, на советских коврах. У меня такой у кровати висит, кстати, стены холодные в моей квартире!

- О, и что это, оберег от дурного глаза?

- Нет, от вредности!

- На себя посмотри лучше, бе-бе-бе! - ответила она и взяла подарок. И, как током её ударило.

- Что такое? - спросили мы хором.

- Я же такое видела, как будто лабиринт из таких узоров на тёмном фоне! - ответила она.

- Да ладно, ты и про сны рассказывала.

- Да-да, и у прабабки такие узоры были на коврах. Означали что-то типа центра мира. Не помню.

- Мандала или её среднеазиатский аналог. Типа это схема строения всего мира от и до, но похоже на устройство какого-томеханизма. - ответил я.

- Ну да, ты же инженер, везде механизмы и схемы видишь. По мне так цветок какой-то. - засмеялся Вадик.

- Вырежь в натуральную величину такой!

- Вначале тебя научу, а то манкируешь. Я тоже инженерное дело понимаю немного. А ты резьбу так себе.

- Знаем твоё умение. Сделанный тобой мост на даче через кусты ежевики... - я многозначительно не договорил фразу.

Вадик промолчал, одним махом выпив чаю и чуть не обжёг дёсны. Ещё бы, он хотел нас впечатлить мостом, который сделал из дерева, но он рухнул, едва мы прошли по нему вдвоём с Ларисой. Она растянула сухожилие, я получил шрам от острой щепки на колене.

- Впрочем, не будем о грустном. Пошли проветрим мозги на речку, там нашли что-то древнее.

- Ветер стих, можно! - согласилась барышня. Оделась она за пять минут, мы вдвоём тоже.

Поход был приятным, пьяных мало, река тихая, ветра с шавками-порывами нет. В общем, лепота.

Тёмные воды реки были подобны зеркалу, но оно не просто отражало огни домов на берегу, но как будто открылось, показывало темную бездну, не пустую. Наоборот, как в аквариум по детству смотришь ночью.

И на секунду жуть нашла, такая, аж вздрогнули. Но на секунду, потом это прошло. Видимо, у реки влажный холод с непривычки морозит, ответили друзья на мой комментарий по этому поводу.

Но одно я запомнил: в тот момент я знал точно, что это было, почему жуть была и потом исчезла. Но они ничего-ничего не заметили, и я не стал развивать эту тему. Фотосессия, и по домам.

Но душа, которая из-за невозможности быть целой в одном теле - слишком она «массивная», один мозг её не вместит, - была вынуждена быть в разделённом виде в трёх телах, сделала своё очередное дело. Именно она и сделала таким лёгким знакомство, а потом и столь крепкой - многолетнюю дружбу Ларисы, Сергея и Вадима. Чтобы чисто становиться целой в их совместном физическом расположении и затем уже делать свои дела. О которых никто из них ничего даже примерно не знал, они де были лишь транспортным средством для бесплотного кукловода. Который сам лишь автомат, и в момент уже его активности его друзьями и ощущалась жуть. И все они ни разу не делились этим друг с другом, считая по отдельности, что остальные двое могут покрутить пальцем у виска. Зря.

Но чего всеми стараниями этой самой души не знали трое друзей, так то, что все отношения между людьми и не только, включая насилие, самоубийства и откровенное безумие ни с того ни с сего, имеют аналогичную регуляцию. Просто носитель стал не нужен или начал мешать, вот душа его и убивает, губит и портит жизнь, а гибнет тело вместе с индивидуумом. Да-да , душа - не ты сам! А на мысли носителя, его мечты, планы и желания ей наплевать. Кому из нас интересны мысли старого носка или той же пойманной на ужин рыбы?

Так что и деяния эти для всего живого, - как и их последствия, - ничего хорошего.