Онлайн чтение книги Сборник Ирвина (2018-2024 г.) Irvin's allbook (2018-2024)
А вечный лесник всегда рядом.

Беда только в том, что они очень быстро поняли: если поддакивать России касаемо славянского единства, Россия и денег даст, и войска пошлет, и поддержит всячески. Грех не доить вдумчиво такую коровку…

Бушков А. А. Распутин. Выстрелы из прошлого.

Однажды на Земле наш старый профессор философии, войдя в аудиторию, с полминуты молча изучал шестнадцать своих жертв (вероятно, засунул куда-нибудь конспект лекции). Удовлетворённый наконец создавшейся атмосферой, он спросил:
- Что есть Человек?
Он совершенно точно знал, что делает, - в его распоряжении было полтора часа свободного времени.

Брэдбери Р. Д. Момент бури.

Сырой воздух у тихой реки был затхлым и прелым, словно рядом с крутым берегом взаправду сопрел добрый стог сена. Вскоре оказалось, что так оно и есть: нерасторопный малый на телеге после праздника ехал быстро, навеселе, и даже выпавшее в числе двух стогов сено не заметил. Праздники, они такие!

Но первый стог сена уже доели шумные крапчатые олени, которые в это время года вовсю маялись и чесали новые рога о старые мшистые дубы. Взгляд старого дровосека обнаружил и второй стог: он прокатился по склону дальше первого и остался в воде рядом с упавшей в реку невезучей маленькой берёзкой.

Солнце потрепало немилосердно, и жужжание гнуса раздражало старика не меньше укусов, от которых даже отвар его любимой старухи-жены из сосновой коры помогал мало, и всюду несносные насекомые лезли в уши и бороду. Опыт показал, что походный котёл и наломанные ветки от сухого и явно умирающего дуба в пятидесяти шагах от реки изрядно помогут. Так и получилось: старик сварил кору дуба прямо с мхом и обмазался весь, с головы до пят, даже усы, колючую бороду и седую копну. Гнус перестал беспокоить более-менее, и старик сварил в котле уже пойманную острогой на отмели при купании рыбину. Карп был неплох, жаль, соли не было!

В общем, подкрепившись, седой лесоруб уже понял, какое дерево он срубит без потери для самого леса.

- Ты был стар и видел жизнь до моего прадеда, старый дуб, - дед со вздохом почтения обратился к мшистому стволу - Вот итвои дни сочтены. Не срубит тебя кто, мох и гниль источал тебя изнутри. Хоть мне и общине послужить. Если содрать с тебя сох и гнилые части, то дров хватит на месяц нам всем. Что ж, поговорили и хватит.

- Ты прав, старик, - ответил ему вдруг голос, словно говорила женщина явно в летах из погреба, чуть хрипя, - Скоро я умру,как гибнет моё дерево. Пожар из-за ваших праздников сгубил всех моих детей, а оставшиеся пошли на проклятые избы. Но подарок тебе за заботу о лесе я сделаю тебе такой, какой делают перед смертью хранители леса. Подойди к дубу и положи на него руки!

- Изыди, нежить, и ты, и твоё дерево умрут честным людям на радость! - рявкнул старик и достал снова огниво, уже с целью намеренно сжечь дуб. Как же он не понял, что забрёл в место, где по словам его дедов, жили богомерзкие дриады? Так их звал дед, грек, слава его памяти и вечной ему жизни на небе! Думал, это пьяные сказки, а вот на тебе!

Тут случилось неожиданное: едва он подошёл ближе, с влажным хрустом, похожим на удар секачом по мясной туше, сверху на лесоруба с проклятого дерева падала мшистая большая ветка. Отпрыгнуть он смог лишь вперёд, иначе бы трухлявая древесина похоронила его под собой сразу или сломала ему что-нибудь. А в лесу это всё равно, что смерть от ран: так погиб его славный брат, тоже лесоруб, слава его памяти и вечной жизни ему на небе. Да-да, на него тоже упала ветка. Так она была сухой, а мокрое дерево вдвойне тяжелее будет!

За всем этим старик не заметил, что почти обнял дерево, едва не сгубившее его самого. Но тут он услышал победный смех, и тот же погребный голос.

- Принимай свою ношу с радостью! Я умираю и передаю мой дар и проклятье тебе! - довольно изрёк он.

- Будь ты проклята, проклятая нежить! - заорал лесоруб и таки зажёг огонь. Дуб вдруг с протяжным влажным треском развалился на несколько кусков, ветки посыпались смертельным дождём их мха и трухлявых зловонных опилок на лесную дорогу. Ни одна из веток не коснулась старика. Тот стоял ни жив, ни мёртв. Он теперь чувствовал лес, как себя самого, и видел, где в лесу поодаль сидят ещё дриады.

Вздохнув, он пошёл домой. Для дров он приметил дуб помоложе, но тоже обречённый сгинуть от недуга. И теперь дед знал, где лес болеет, где нет. И знал, что, пока есть где-либо лес, он будет жить там и хранить его, и старость с недугом его не возьмут.

Нарубили дров всем селом, устроили праздник, но не добром помнили его потом: прилетела на вороных конях казачья сотня побуянить, под предлогом требования подарков всё съестное себе пограбили, а за сопротивление всех без исключения односельчан деда убили. Хорошо тем, кого они застрелили сразу, а девкам и жёнам всех лет перед гибелью совсем туго и срамно пришлось. В деда тоже за убитого топором казачка стреляли много, но пули и штыки не брали его, так что по общему приговору повесили казаки деда. Тот прикинулся загубленным трупом, ведь боль он ощущал и горе, как все.

В общем, на следующее утро в слезах и крови освободился старик из верёвок, вынул голову седую из петли, всех своих убитых и испоганенных похоронил со всем прилежанием в общей могиле. Что же делать ему теперь, думал он. Никого из семьи нет, он бессмертный, ежели кто узнает, могут и сжечь. А вдруг огонь его сгубил бы? Проверил, развёл он обычаем древних староверов из остатков родной избы костёр и вошёл внутрь. Огонь причинял адские муки, но не загубил.

В общем, вздохнул скорбящий лесоруб, ставший вечным лесником, и пошёл в лес. Уже навсегда.

Теперь, если встретите в лесу старика, одинокого и скорбного, одетого по манере лесников, знайте: это Вечный Лесник.

Поздороваться с ним надо и при случае пригласить на трапезу, он мигом подобреет и про лес многое расскажет.

Иностранцев, правда, не любит он очень. Если обидеть его или иноземной крови оказаться, заплетает он дорогу, и при его сильном гневе домой не вернётесь вы. Зверя и человека он умеет путать следы, и двое обидевших Вечного Лесника богатых туристов насилу через неделю нашлись, еле в больнице в себя их привели. Как оказалось, все их лучшие, новенькие приборы чушь показывали, и ходили они по зарослям кругами, и ветви розгами били их до скверных ран, а колючки и острые корни рвали им обувь и одежду... Как пронзали они и мучили они два века назад, тех казаков, когда им вздумалось пройти через лес конными и поджечь забавы ради всё вокруг. За родных Вечного Лесника, за их убийство и насилие, погибали они долго, и птицы клевали их распоротые ветвями животы, покуда они были ещё живы. Не помогали молитвы злодеям, и ледяной смех в ответ на них услышали они. И сам старик вышел к ним, довольный.

- Лес собирает жатву, и часа своего без исключения дождался я, басурмане земли моей! Псам смерть псова! - наставительно сквозь смех сказал он и снял богатую верхнюю одежду с одного убитого посредством сломанной спины при падении с лошади. Конь его также не без лёгкого брыкания перешёл к новому, рачительному хозяину...