Онлайн чтение книги Прототипы Prototypes
Душа сирены-2, глава 0

Черновой вариант начала второго тома "Сирены". Читать, только если вы дочитали до конца первый вариант романа. Как только будет дописан второй вариант - этот текст отправится на переработку.

31 октября, через день после битвы на корабле. Зал Совета.

– Миллиана, вы подтверждаете слова брата? Руфус действительно сообщил вам, что передал свой дар Натаниэлю?

Мила злилась. На себя, на предателя-брата, на Руфуса, вдруг оказавшегося не таким порядочным, как она всегда считала. На старейшин, которые вместо показательной казни решили устроить разбирательства. Кипящие в ней чувства заставляли громко всхлипывать, изо всех сил сдерживая слёзы и желание немедленно отправиться за головой Сирены.

Сидевшие за столом мужчины, конечно, понимали, в каком она состоянии. Знали, как девушка относилась к «дяде Руфусу», так что ничуть не удивились, услышав протестующие вопли:

– Нет! Дядя этого не делал, Рик вам соврал! Её надо убить! Почему вы её не убили??

– Ох… – Феликс потёр переносицу и продолжил ласково, словно уговаривая ребёнка. – Мила, я понимаю, как тебе сейчас тяжело, но, пожалуйста, не пытайся нас обмануть. У тебя же всё на лице написано.

Долго выдержать пристальный взгляд старейшины Мила не смогла. Всхлипнула ещё раз и отвернулась, признавая тем самым его правоту.

Следующим слово взял Риджис – страж с неприятным костлявым лицом, обожающий чётко проговаривать каждое слово в своих длинных монологах.

– Я полагаю, Феликс, бессмысленно спрашивать, почему девочка не доложила нам о проступке Руфуса. Несомненно, причина в безграничной преданности тому, кто заменил ей отца. Однако, остаётся вопрос: почему промолчал Рикард? Насколько я помню, они с Руфусом практически не общались. Хотя, быть может, я ошибаюсь? Молодой человек, вы не могли бы развеять мои сомнения?

– Не ошибаетесь. Но я не думал, что Руфус сам полезет в драку. И не хотел расстраивать Милу. Ведь он просил её никому не рассказывать.

– То есть, вы посчитали, что Руфус может разочароваться в Миллиане? Перестанет ей доверять?

– …Да.

– Хм… И вам неизвестна причина, по которой Руфус решил лично участвовать в битве?

– Нет.

Рик ответил без заминки. Он в самом деле не знал, что заставило всегда спокойного стража превратиться в безжалостного убийцу. Ответ мог скрываться в промокших книгах, которые парень забрал из комнаты Руфуса, но прочесть их он не успел – весь день ушёл на расшифровку телефонных звонков – единственного доказательства связи с Нейтом, в которое могли бы поверить старейшины.

– Хм… Маркус, возможно, вы хотите что-то добавить? – Спросил Риджис после долгого жевания губы. – Или вы считаете, что потеря одного из нас не является весомым поводом для беспокойства?

Риджис повернулся к третьему старейшине – одетому с иголочки брюнету, до сих пор не сказавшему ни слова. Фотографии моделей на экране планшета, казалось, занимали его куда больше, чем вопрос выживания Сирены.

Так он и ответил – не поднимая головы:

– Ри-иджис, вы что, не слушали нашего мудрого главу? Детишки ни в чём не виноваты, так же, как и госпожа Тэранс. Смерть всё равно скоро придёт за ней, так зачем её торопить? И вообще – лично я очень хочу познакомиться с Дарьей поближе. Навещу её, когда она очнётся – уверен, у нас найдутся общие интересы.

– Мы в курсе ваших пристрастий, – поморщился Феликс. – Но, пожалуйста, станьте серьёзным хоть на минуту. Здесь решается судьба человека, способного убивать стражей, а вы…

– Друг мой, – Маркус наконец оторвался от планшета, – в прошлый раз мы единогласно решили оставить Сирену в живых. Мы ведь все понимали, на какой риск идём, поэтому, пожалуйста, – передразнил он Феликса, – не делайте вид, будто случилась трагедия века. Старик сам виноват – полез, куда не просили, не рассчитал силы, вот и отправился в лучший мир. Так о чём тут спорить? Скажите своё слово – и можем расходиться. У меня как раз контракт горит, ещё полчаса – и денежки уплывут. А мне бы о-очень этого не хотелось.

Контракт горит… Маркус надёжен, как тысячелетняя скала, но действовать будет только когда основательно припечёт. Сейчас от него никакого толку. Риджис загружен делами, Мила чересчур импульсивна, значит, на замену Руфусу остаётся только Рикард… Но можно ли ему верить?

От частого трения переносица уже начала побаливать. Феликс вздохнул, отпил минералки и приготовился слушать истерику Миллианы.

– Хорошо… Вы уже достаточно взрослые, чтобы мы учитывали ваше мнение в решении важных вопросов. У нас три голоса за, один – против и ещё один – воздержался. Таким образом, Мила, прости, но… боюсь, жизнь Дарьи мы вверяем в руки её друзей. Заседание окончено.

***

Охрипшая от криков Мила испарилась, едва шагнув за порог зала Совета. Оставлять сестру в таком состоянии Рик не хотел, переместился следом, потом заглянул в лабораторию, но и там никого не оказалось.

Нашлась Мила в спальне Руфуса. Сидела на кровати, положив голову на колени, и сверлила стену убийственно мрачным взглядом.

Рик осторожно, стараясь не спугнуть её, присел на краешек кровати. Надо было успокоить девушку, но что он мог сказать? Что Руфус всё равно должен был умереть? Просто случилось это чуть раньше, чем они сами планировали?

Должно же что-то измениться после того, как сёстры окончательно свихнулись?.. А если нет? Тогда, если я скажу ей правду, она тут же помчится к Феликсу? Ч-чёрт, это будет конец всего…

Додумать он не успел, Мила первая открыла рот.

– Почему? – спросила она безжизненным голосом. – Почему ты защищаешь эту тварь? Почему ты так меня ненавидишь?

Ненавижу?

– Я тебя ненавижу? Что за чушь ты несёшь?

– Чушь? Не-ет. Я знаю. Не понимаю, откуда, но точно знаю – ты всегда хотел его убить. Его, меня – всех стражей. Почему?

Рик с огромным трудом взял себя в руки. «Что-то» в самом деле изменилось – теперь в голове Милы царил абсолютный хаос. Малейшая неосторожность в ответе – и сестра сорвётся.

– Ты ошибаешься – я никогда не желал тебе зла. Ни тебе, ни старейшинам, как тебе в…

– А ты знаешь, – Мила прервала его, и сама продолжать не стала – захихикала, сотрясаясь всем телом. Потом вдруг схватила его руку, сжала и с силой отбросила в сторону. – Когда ты врёшь – у тебя большой палец на правой руке дёргается. Вот так.

Она слегка качнула пальцем, улыбаясь кривой, насквозь фальшивой улыбкой.

– Видишь, да? Сейчас ты мне соврал.

– Н-нет, я…

– Ну хватит уже, – Мила неуклюже слезла с кровати, разгладила длинную юбку и, оглянувшись на брата, сказала: – Не знаю, почему ты стал таким, но мне всего-то надо прибить эту дрянь – и проблема решится. Больше никто не умрёт. А ты… лучше иди к Феликсу. Скажи ему правду, пока ещё не поздно. Пока я сама не пошла к нему.

Смысл этих слов Рик уловил не сразу – и еле успел выдернуть Милу из телепорта. Она взвизгнула, машинально попыталась уйти ещё раз, и не смогла – Рик крепко держал ставшие общими потоки дара – маленький секрет, мешающий телепортации, которым, кроме него, владел лишь единственный подопытный кролик по кличке «Странник».

– Пусти меня!

– Нет! Ты что, собралась нарушить приказ старейшин?

– Да они мне спасибо скажут за её голову!

– Мила! Даша ни в чём не виновата! Её смерть не вернёт тебе Руфуса!

От такого аргумента Мила на мгновение застыла. Но когда это мгновение прошло – она завопила так громко, что Рик чуть не оглох.

– ЗАТО Я СМОГУ СПАТЬ СПОКОЙНО! КОГДА БУДУ ЗНАТЬ, ЧТО ОНА БОЛЬШЕ НИКОМУ НЕ НАВРЕДИТ! НИ МНЕ, НИ СОВЕТУ, НИ ДАЖЕ ТЕБЕ! ПУСТИ МЕНЯ, ПРИДУРОК! НЕМЕ…

Хлопок! И тишина.

Конец перепалке положила звонкая пощёчина. Мила дёрнулась, впервые в жизни почувствовав сильную боль. Недоверчиво коснулась щеки свободной рукой и, как-то совсем по-детски, спросила:

– А?..

– Хватит, пожалуйста, – умоляюще сказал Рик. – Я клянусь тебе – Даша никому не будет вредить. Тем более нам. Она слишком добрая для этого.

Конечно, такого аргумента надолго не хватило. Растерянность на лице девушки сменялась злостью, в потухших глазах вновь разгорались огоньки дара, и лихорадочно соображавший, что он ещё может сделать, Рик понял – времени изобретать правдоподобные сказки у него не осталось.

Я не могу сейчас промолчать. Не могу просто выложить всё – с такой кашей в голове она ни за что не поверит мне. Но… что мне ещё остаётся?

– Если ты меня сейчас же не отпустишь – я тебе врежу, – пообещала девушка. – Ты ведь знаешь, я сильнее. Ненамного, но этого хватит. Отметелю тебя, а потом пойду к ней и убью всех, кого встречу. Слышишь? Всех убью. Не будет свидетелей – не будет проблем.

Она дёрнулась, пытаясь вырваться. В физической силе Мила, конечно, уступала брату, но вот по части силы стражей…

Мила права – я не смогу её долго держать. Эта способность ещё слишком слабая. А если мы устроим драку – сюда сбегутся все старейшины, и шансов помириться с ней вообще не останется. Чёрт!

– Я! Сказала! Пусти! Меня!

Ещё одна попытка. В этот раз у Милы почти получилось; она и сама это поняла, прищурилась, собирая дар для последнего рывка. В воздухе закружились тонкие нити энергии, стирающие созданную Риком связь.

Дальше тянуть было некуда. Парень зажмурился на мгновение, отбросил сомнения и на одном дыхании выпалил:

– Хочешь знать правду??

***

Летнее кафе. Брат с сестрой улыбаются в камеру, фокус которой наведён на растопыренные буквой «V» пальцы.

Тускло освещённая комната. На полу сидит Мила, жуёт свернутый в трубочку кусок пиццы, пальцами другой руки поглаживая потёртый геймпад. Рядом лежит его близнец – новенький, чистый, будто только что из магазина.

Залитая белым светом лаборатория. Мила сидит перед светящимся экраном. На столе справа – обгрызенный по краям кусок шоколадного торта, слева – огромная фарфоровая кружка, гравированная золотыми буквами: «20 лет – ещё не старость!».

Мила невольно улыбнулась. Бросила телефон и, приложив ладонь ко лбу, принялась копаться в памяти.

Из сотни фотографий она смогла узнать штук двадцать, остальные походили на фрагменты чужой, совершенно незнакомой ей жизни. Слова Рика, сидевшего рядом, – бред сумасшедшего, но эти снимки…

Я бы узнала фотошоп. Точно узнала бы. Они настоящие, но это ведь ничего не доказывает. Рик опять врёт! Я никогда не предала бы дядю! Никогда! Я не могу… не хочу в это верить!

Мысли путались. Чем больше Мила пыталась вспомнить, тем сильнее болела голова. Словно кусочки давно выброшенного пазла, много лет пролежавшие в пыли под шкафом, вставали на свои места фрагменты прошлого. Вставали – и никак не могли сложиться в цельную картину. Слишком мало их осталось после вмешательства сестёр.

– Даже если ты говоришь правду… – пробормотала Мила после долгой паузы. – Это всё равно ничего не изменит. Я больше не хочу помогать тебе. Я всё равно пойду к Сирене. Она должна умереть, ради всех нас.

Уверенности в её голосе и в помине не было. Поднажать немного – и девушка сдастся; но за то время, пока она листала фотографии, Рик так и не придумал, что он ещё может сказать.

Лишь на краю сознания крутилась безумная идея. Удобное решение, на которое намекал Странник в последнем их разговоре, за несколько часов до суда. Тогда Рик сразу послал его, а сейчас, глядя на свесившую ноги с кровати сестру, изо всех сил пытался избавиться от чувства, что это – единственный выход.

– Ничего не изменилось, – повторила Мила. – Не знаю, чем я думала, когда соглашалась помогать тебе. Старейшины умрут сами, через двадцать, тридцать лет. Да какая разница, когда? Ты же не ребёнок, чтобы пытаться сбежать из дома только потому, что родители чего-то от тебя требуют. А ты не просто хочешь сбежать – ты хочешь убить их и занять их место. А ты подумал, как нам будет тяжело? Мы же ничего не смыслим в управлении миром. Или ты думаешь, этот Странник тебе поможет? Скорее он убьёт тебя и сам захочет править миром! А я…

Голос, почти дошедший до крика, вдруг оборвался. Мила опустила глаза, смяла простыню в гармошку, закончив тихим, еле слышным шёпотом.

– Я не хочу тебя терять…

Мила… – Рик стиснул зубы, задавливая боль в сердце. – Неужели Ник был прав? Или я просто убеждаю себя? Да, я начал всё это, когда был глупым ребёнком, но я не могу сейчас остановиться! Мы слишком далеко зашли!

Он осторожным движением развернул к себе поднявшуюся с кровати девушку. Мила не сопротивлялась, но потоки дара вокруг неё затрепетали, вновь собираясь в синий узор телепорта.

– Так будет лучше, – сказала она, глядя в глаза брата. – Когда они умрут – ты успокоишься. Не бойся, я ничего не скажу старейшинам, пусть думают, что ты не смог меня удержать.

– А если я не смогу её убедить?

– А если не сможешь… Давай не будем проверять, кто из нас сильнее – я или Мила. Всё-таки она ещё не доросла до полноценного стража, а со мной сейчас – вся сила Виктора и Нейта.

– Рик? Не мучай себя, просто отпусти мою руку. Пожалуйста.

Если бы ты хотела уйти, – Рик часто заморгал, приходя в себя, – ушла бы, пока я тут предавался воспоминаниям… Ты ведь хочешь… хочешь, чтобы я убедил тебя остаться, да?

Промолчав, он поднялся и шагнул вперёд, так близко, что почувствовал на лице тёплое дыхание. Мила инстинктивно отшатнулась и тут же застонала от боли – Рик, не жалея сил, вцепился в её плечи.

– Я… не хочу, чтобы ты уходила. Мы поклялись всегда быть вместе. Что бы ни случилось. Понимаешь? Я… тоже не хочу тебя терять.

– Поклялись быть вместе?.. О чём ты?

– Мы… – Да решайся уже, идиот! – мысленно наорал на себя Рик. – Мы всегда любили друг друга. Всегда! Раньше я молчал, потому что сёстры предупредили меня, чтобы я не пытался вернуть твою память. Пока действовал их дар – это могло убить тебя. А сейчас он ослаб, и я… Я люблю тебя, понимаешь? Я не хочу, чтобы ты уходила!

Милу словно мешком по голове ударили. Мысли разбились на миллионы осколков, сердце бухнуло и упало куда-то вниз. Она открывала и закрывала рот, силясь сказать хоть слово, но получались лишь тихие «ха-а…».

Он… что? Этого быть не может… Нет… Такое нельзя забыть… Нельзя… Он врёт…

– Мы поклялись защищать друг друга! Поклялись идти до конца вместе! Если бы старейшины узнали о нас – я спас бы тебя ценой своей жизни, понимаешь?? Я сделаю всё возможное, чтобы вернуть тебе память; но если ты сейчас пойдёшь к Даше – я никогда тебя не прощу!

Рик уже и сам не понимал, сколько в этих криках правды. Мила смотрела на него широко открытыми глазами, в уголках которых поблёскивали слёзы, и выглядела такой потерянной, что он не сдержался – притянул её к себе и поцеловал – так нежно, как только мог.

Сжавшиеся было кулаки быстро расслабились. Мила повисла в его объятиях и очень скоро заплакала. Одна половинка её души хотела провалиться под землю, сбежать далеко-далеко, забыть обо всём, что случилось. Другая же…

Почему?.. Почему мне так тепло?..

– Это не честно, – шепнула она, когда Рик наконец отстранился. – Не честно… Дядя…

– Тише, – Рик повёл пальцами по щекам девушки, стирая слёзы. – Ты должна понять – Он знал, на что шёл. Что бы ты не делала – ты не сможешь его вернуть. И пусть я не смогу заменить Руфуса, но я никогда не брошу тебя. Никогда не предам. Никогда, слышишь? Я всегда буду рядом. Всегда буду любить тебя.

Такой бури эмоций Мила не ожидала. Грусть, радость, смущение от его слов горячими волнами разливались по телу. Мешали думать. Не в силах решить, что делать дальше, она опустилась на кровать, и, дождавшись Рика, прижалась к нему, пачкая одежду новыми ручейками слёз.

– Т-ты… правда… п-правда…меня… л… лю…

Рик пригладил мягкие каштановые волосы, вздохнул и отрыл рот, собирая для ответа последние крупицы самообладания. Не важно, что он на самом деле чувствует. Подумать об этом, решить, кто для него эта девушка, можно будет потом. А пока что…

– Знаешь, сестрёнка… Такими вещами не шутят. Я правда люблю тебя. Сейчас – и всегда.

4 ноября. Через пять дней после битвы. Школа им. Святого Патрика.

Шарик на конце ручки появляется и исчезает с тихим щелчком. Соседи не замечают – они слушают Валерия Петровича, объясняющего домашнее задание.

Хотя, даже если бы сейчас шла контрольная – вряд ли кто-то рискнул бы потревожить ушедшую в себя девушку. Её глаза опухли от слёз, непричёсанные волосы торчали во все стороны, а левая рука, обвешанная медицинскими датчиками, была заметно бледнее остального тела, словно из неё выкачали всю кровь.

Ниа бродила по школе в таком состоянии с тех пор, как вернулась из небольшого отпуска. Остаться с Дашей ей не дали – посовещались и решили, что в обществе одноклассников волшебница быстрее придёт в себя.

В чём-то они были правы – после визита популярной певицы нашлось много желающих «дружить», вот только искренности в этом желании не было совсем. Общаться же с этой новой, подавленной Ниа, они вовсе не захотели.

Ей было всё равно: приходила в класс – садилась за парту и погружалась в воспоминания. Каждый урок, каждый день, в школе и дома – перед глазами мелькали искажённые картины прошлого.

…Тогда я пойму, как к тебе относиться, – шептал склонившийся над ней Макс. – Как к девчонке, или как… к женщине.

…Когда-то меня называли «Душителем», – усмехался Руфус, сжимавший Дашину шею. – Вы не представляете, как я ненавидел это прозвище.

…Ты… Жи…ви…

– Вопросы? Нет вопросов. В таком случае – урок окончен, все свободны. Ах да, не забудьте завтра принести деньги на ремонт физкультурного зала. Иначе не получите допуск к экзаменам.

До звонка оставалось ещё десять минут, но геометрия – последняя в расписании. Ребята похватали портфели и, весело болтая, потянулись к выходу. На Ниа они даже не взглянули.

Валерий Петрович, пожилой учитель, большую часть жизни посвятивший служению науке, сунул в портфель стопку исписанных листов, стёр с доски уравнения, кинул тряпку в ведро и только тогда заметил, что в классе остался кто-то ещё.

– Ниа? Вы почему ещё здесь? У вас всё в порядке?

Она, похоже, не услышала его, так и продолжала сидеть, щёлкая ручкой. На девственно чистую тетрадь падали редкие слёзы.

Валерий, подойдя к ней, легонько потряс за плечо.

– Ниа, проснитесь. Урок уже закончился.

– А?.. – Она непонимающе моргнула.

– Я говорю, урок уже закончился, – учитель выпрямился, почесывая лоб. – Не желаете объяснить, что с вами случилось? Например, что у вас с рукой?

Пальцы мелко дрожали. Успокоить эту дрожь девушка на могла и, сглотнув горькую слюну, сунула руку в карман.

– Всё с ней нормально…

Ниа два дня не появлялась в школе, и только сейчас Валерий, работавший заодно классным руководителем, понял, что его смущает. Весёлый детский голосок, растягивающий гласные, куда-то пропал, лицо ученицы заострилось, как будто она разом повзрослела на пару лет.

– Нормально? – спросил он, нахмурившись. – Уверены? А что у вас с голосом?

– С ним тоже всё нормально…

Она бросила взгляд на экран телефона, и, ойкнув, принялась поспешно собираться.

Не успеваю… Может, Нику позвонить?

– Ниа, – учитель словно мысли её прочитал. – Может, стоить позвонить вашим родителям? Вере Михайловне и… Виктору, кажется? Может, хотя бы они объяснят, что с вами творится?

– Не надо, – пробормотала она после секундной паузы. – Вы… простите, я пойду.

– Куда же вы пойдёте одна в таком состоянии? Домой, я надеюсь?

На этот раз пауза была куда дольше. В конце концов, ничто не мешало Валерию Петровичу навести справки, так что Ниа решила сказать правду. Подняла голову и тихим голосом ответила:

– Нет. На похороны… друга.

Она явно не шутила. Валерий прочистил горло, уже жалея, что спросил. Вспомнил, в каком состоянии был сам, когда узнал о смерти жены, и поразился – насколько же сильной оказалась эта хрупкая девочка.

– Ох… Понятно. Хорошо, идите, я вас не задерживаю. И… можете пока отдохнуть дома, не стоит себя мучать.

– Спасибо.

Призрак прежней, знакомой учителю, улыбки, скользнул по губам. Она схватила висевшую на стуле курточку и ушла, провожаемая тяжёлым взглядом.

– В таком возрасте терять близких… – Валерий подцепил ключ от класса за кольцо, тряхнул им пару раз и крепко сжал кулак. – Бог ты мой… Куда мир катится?

***

Спокойно уйти из школы Ниа не смогла – задержалась в туалете, приводя себя в порядок, и на полпути к лестнице столкнулась с давней знакомой – старостой Алишей. Та всё ещё пыталась перещеголять вампиршу из популярной манги – короткая полосатая юбка, рубашка и пиджак блестели серебряными вставками; в центре свисающего на грудь креста светился огромный рубин. Стоил этот наряд целое состояние, но деньги, как и презрительная ухмылка на лице старосты, Ниа сейчас не заботили.

Она развернулась, собираясь спуститься на первый этаж по другой лестнице, но ошарашенная такой наглостью Алиша быстро пришла в себя. Догнала уходящую спокойным шагом девушку и, схватив за плечо, развернула обратно.

– Слышь, ты чё, охренела? В глаза мне смотри!

– Чего тебе надо? Я спешу…

– Спешит она, – фыркнула староста. Своим расстроенным видом Ниа даже умудрилась смутить её. На долю секунды. – Куда эт ты спешишь? К певичке своей, что ли? Чёт я её давно не видела, сдохла поди. А может ты ей бабла за тот раз отвалила? И нихрена она те не подружка? А?

Ниа зажмурилась, сжалась, став вдруг на ладонь короче. И ничего не ответила, только губы задрожали. Это ещё больше распаляло – раньше девчонка вообще никак не реагировала на грубость, поэтому к ней никто не лез – какой смысл оскорблять безмолвную стенку? Странное чувство опасности тоже исчезло… По крайней мере, так думала Алиша.

– Слы-ышь, ты чё, оглохла? Отвечай, мать твою! Ты чё такая убитая? А-а, погоди-ка. Мож у тя крыша съехала? И ты эту певичку грохнула? А? Ты…

Она осеклась, когда Ниа подняла глаза, вспыхнувшие жёлтыми огнями. Такого страшного зрелища Алиша не ожидала – перед ней стоял готовый к броску хищник, оскаливший острые зубы.

Староста с трудом подавила желание сбежать. Она – главная в школе – боится каких-то огоньков??

– Чё эт за фокусы? Ты чё, напугать меня решила? Хрен те! Только пальцем меня тронь – вылетишь отсюда, как пробка из бутылки! Дошло, сучка ты мелкая?

Больше терпеть Ниа не смогла. Боль, обида, ярость вырвались наружу громким воплем и тонкой струйкой воздуха, коснувшейся бока Алишы.

– УЙДИ С ДОРОГИ, ТВАРЬ!

Алиша не была одарённой, малейшего дуновения хватило, чтобы она, не успев как следует испугаться, со всего размаху врезалась в стену.

Когда кровавая пелена спала, Ниа медленно подошла к старосте, проверила пульс и, судорожно вздохнув, повернулась к лестнице. Она не стала звать на помощь – чувствовала: останься здесь ещё немного – и желание добить врага вернётся. Перевесит здравый смысл.

А становиться настоящей убийцей в день прощания с Максом Ниа не хотела.

***

– А… Али! О-очнись, Али! О-очнись! Ч-что с тобой? П-пожалуйста, очнись!

А-ах… Хватит так орать…

Кто-то дёргал её за плечо, вырывая из объятий приятного сна. Этот урод никак не унимался, и Алиша, всем сердцем желая послать его подальше, с трудом разлепила тяжёлые веки.

«Уродом» оказалась Кира, одна из членов школьного совета. Вернее, две Киры. Или три?..

– Т-ты живая? С-слава Богу… А т-то я иду, с-слышу, к-кричит кто-то, а… а т-тут ты лежишь. В-встать можешь?

– Молчи-и… А-ау…

Пропустив мимо ушей раздражающе заботливую болтовню, Алиша поднялась, опираясь на стену.

Затылок тут же кольнуло болью. Что-то тёплое капало на воротник рубашки; чувствуя лёгкое головокружение, она провела пальцами по волосам и тупо уставилась на покрывшую их красную жидкость.

– А?.. А-а-а! У-у т-тебя кровь! Т-тебе в медпункт надо, т-там сейчас…

– Кончай вопить! Ай… Платок дай, быстро.

Алиша вытерла пальцы, решив пока не обращать внимания на разбитую голову. Растерянность быстро сменилась злостью, первым желанием было догнать Ниа и хорошенько ей врезать, но эту идея сразу отправилась в утиль. Девчонка торопилась куда-то, и уж точно не стала бы ждать, пока староста очнётся.

Да не важно, разобраться с Ниа она всегда успеет. Проблема в другом: на провалы в памяти Алиша не жаловалась. На зрение – тоже. По крайней мере, до этого дня.

Эта сучка толкнула меня в стену? Как? Она же не коснулась меня… Или коснулась? М-мать, как больно…

– П-пойдём в медпункт, т-там Петровна дежурит, она п-поможет. П-пожалуйста, Али.

Кира заикалась от волнения. Мерзкая привычка, хорошо хоть волновалась она всего в двух случаях – когда перемывала косточки очередному парню, и на контрольных – а там болтовни обычно не бывает.

– Заткнись, я сказала… А-ах…

Смена закончилась, в коридоре они были одни. Вот и отлично – ещё одной вопящей «подружки» Алишина голова не вынесет. Ещё хуже, если их заметит учитель – проблем не оберёшься, родителей в школу вызовут, и как им объяснишь, что проиграла в драке с какой-то полоумной мелочью?

Может у меня самой крыша едет? Не могла же она меня кинуть? Бред какой-то… Но какого хрена тогда случилось?

Блуждающий взгляд наткнулся на видеокамеру, закреплённую на потолке. Она висела далеко, но…

То-очно. Никуда ты от меня не денешься, дрянь ты такая! Сядешь надолго, это я те гарантирую!

Дьявольская улыбка продержалась недолго. Хватило одного шага – голова закружилась, чуть не отправив старосту в обморок. Идти в таком состоянии к охраннику – просто самоубийство, только он-то ждать не будет. Проверит записи в конце второй смены – и поднимет шум на весь мир, а ей хотелось убедиться, что мозги уцелели. Хотелось вдоволь насладиться беспомощностью девчонки, прежде чем натравливать на неё полицейских.

– Кира, – Алиша сорвала с пиджака значок старосты. – Бери его, дуй к Михалычу. Скинь на флешку запись с камеры. Скажи – я тя послала. Дошло, нет? Быстро дуй! И чтоб он сам эту запись не видел… А, ч-чёрт…

– Д-да ты падаешь уже! – воскликнула та. – Я т-тебя не брошу!

– Ты чё, оглохла? Быстро рван…

Алиша с тихим стоном опустилась на пол. Сил стоять у неё уже не было.

Какая стенка приятная. Как лежать удобно…

– Потом Петровну зови… А я… отдохну… тут…

Она ещё успела вообразить картину рыдающей под ударами хлыста Ниа, довольно улыбнулась и рухнула в бездонную пропасть сновидений.

4 ноября. Дом Ника.

В центральном зале небольшого кирпичного дома с трудом уместились восемнадцать человек – десять светлых, шесть тёмных, Сэм Бартон, который оказался двойным агентом, и формально соблюдавший нейтралитет Странник.

Гости к нему заходили очень редко, тем более в таком количестве. Мебели на всех не хватило, пришлось довольствоваться лишь кожаным диваном, простым деревянным стулом и принесённым с кухни табуретом. Благо, разговор обещал быть коротким, так что одарённые не стали жаловаться на плохой приём – разбились на группы возле дивана, на который усадили избранных в безумной спешке лидеров, и принялись ждать, обмениваясь мрачными взглядами.

С левой стороны расположилась Анжела Линдери – известная актриса с приятным овальным лицом, тонкими руками и длинной фиолетово-белой чёлкой. Скрестив ноги, она перешёптывалась о чём-то с Евгением Васильевым – коренастым бородатым мужчиной, опустившимся на пол рядом с ней. Эта семейная пара возглавила боевую часть светлых, а мирную, как и прежде, оставили на Роуз.

С правой стороны ёрзала, пытаясь занять удобное положение, Си Ен Мин – низкорослая кореянка с удивительными золотыми глазами, в глубине которых, если долго вглядываться, вспыхивали пурпурные искры. Самой девушке эта особенность не нравилась, управлять ею она не могла и предпочитала прятать глаза за стёклами толстых очков.

Но сегодня случай был особый. С тёмными Сэм уже успел поговорить, так что очки остались в машине, припаркованной возле дома – разбить их в драке с несговорчивыми светлыми Си Ен не хотела. А в том, что драка случится, сомневаться не приходилось – слишком уж дикими казались требования нового хозяина.

Как интересно, – думала она, изучая окружающие Странника потоки энергии, похожие на крошечные кометы с длинными огнистыми хвостами. Ничего подобного Си Ен раньше не видела, а в свете «обычного» второго зрения его аура казалась призрачной, почти неотличимой от ауры обычного человека. – Бартон советовал быть осторожной… А этот слизняк разбирается в людях. Так кто ж ты такой, мальчик? Новый Виктор? Или… нечто большее?

Ник заметил её интерес в тот самый момент, когда девушка плотоядно облизывала губы. Насмешливо приподнял брови, как бы говоря: «Ну и что дальше?» Си Ен резво спрятала язычок, и парень, фыркнув, погрозил ей кулаком.

Хах, по крайней мере, с чувством юмора у тебя всё в порядке…

– Мы ещё кого-то ждём? – раздражённо спросила Анжела. – У нас самолёт через два часа, хотелось бы закончить побыстрее. В отличие от этих, – она кивнула в сторону рассевшихся на ковре тёмных, – у нас полно неотложных дел.

– Ждём Веру и начинаем, – ответил Ник, взглядом призывая слуг не реагировать на провокацию. – Я обещал ей показать один… фокус.

***

Хм, похоже, я не ошиблась – драка будет жаркой. А может ты этого и добиваешься? Тогда, надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Нас тут слегка маловато.

Внешне Си Ен оставалась спокойной. А внутри уже прикидывала пути отступления. Сэм и прислонившаяся к стене Вера – не воины, выходит – десять против шести, не считая Странника. Все они участвовали в последней войне, так что представление о способностях друг друга имели. Преимущество явно было на стороне светлых.

Но ты ж не идиот, мальчик? У тебя есть план. Давай, покажи этим олухам, кто тут босс.

– Так, пацан, давай-ка уточним, – заговорил Евгений. – Ты ждёшь от нас помощи в битве с Советом. Ты хочешь, чтобы мы объединились с тёмными под твоим началом. И с каждым из нас ты хочешь заключить контракт, который сделает нас рабами. Я ничего не забыл?

– Ничего, – кивнул Ник.

Спокойствие мужчины тут же сменилось откровенным презрением. Он сплюнул на ковёр и старательно растёр плевок носком ботинка.

– Ты нас за идиотов держишь? Насколько больным надо быть, чтобы предлагать такое?

Снисходительные улыбки остальных светлых выражали те же чувства. Анжела, поднявшись на ноги, встала рядом с мужем.

– В самом деле, как там тебя… Странник? Ты всерьёз думаешь, что мы согласимся?

– Почему нет? – пожал он плечами. – Что вы теряете?

– Что теряем? Да ты в самом деле больной.

Анжела потёрла лоб, вздохнула и принялась объяснять, загибая пальцы:

– Во-первых, мы ничего не имеем против стражей. Не станет их – планета утонет в крови. Одарённые всех мастей ринутся к вершинам власти, начнётся мировая война. Это ты понимаешь?

Вместо ответа Ник задумчиво кивнул.

– Видимо, нет… Во-вторых, американцы и русские уже предложили вступить в их ряды. Нейт, к сожалению, всегда был против объединения, я же уверена – это пойдёт на пользу всем нам. Как минимум, будет проще искать и обучать новичков. А вопросы руководства этим союзом – дело десятое; одарённых на земле слишком мало, чтобы пререкаться из-за таких мелочей.

– Это… звучит логично, – пробормотал Ник. – Ещё что-то?

– Тебе мало? Хорошо… Ты сказал, стражи потеряют защиту, но останутся такими же сильными. То есть сохранят и способность к телепортации, и всю мощь боевой магии. Это значит – пока мы разбираемся с одним, он разберётся со всеми нами! В одиночку! А их там пятеро! Так на что ты вообще надеешься? Будешь бегать по всему зданию, искать этот ключ, пока мы жертвуем собой? А может сам в драку полезешь? Да тебя любой из нас как муху прихлопнет, по уровню дара ты даже слабее Нейта!

Анжела сама не ожидала, что к концу речи сорвётся на крик. Масла в огонь подливал продолжавший кивать, как заводная игрушка, Странник. Ни один мускул не дрогнул на его лице, и выглядело это как самое настоящее издевательство.

Вместо парня подала голос Вера, разливающая по чашкам свежую порцию кофе.

– Слабее Нейта? – переспросила она. – Анжи, ты не представляешь, как сильно заблуждаешься. Отказ станет самой большой ошибкой в твоей жизни.

– Ручную шлюху Виктора никто не спрашивал! – отрезала та. – Повторяю для глухих: мы не станем рисковать собой ради призрачного шанса увидеть мир, свободный от стражей. Нам такая свобода НЕ нужна. Если у вас всё – мы уходим!

Оскорбление целительница пропустила мимо ушей. Кинула в чашку сахар, размешала и полезла в карман за сигаретой.

– Мин, – негромко позвала она.

– Хм?

– Сейчас начнётся веселье, – Вера щёлкнула зажигалкой. Затянулась, по комнате поплыл приятный запах дождливого леса. – Сидите тихо и наслаждайтесь зрелищем. Не вмешивайтесь, в этом нет необходимости.

Нахмурившись, Си Ен повернулась к двери. Возле неё столпились светлые, и, воспользовавшись «орлиным взором», девушка поняла, почему: зал был окружён плотным оранжевым барьером, намертво запечатавшим выход. Когда кто-то ударил по невидимой преграде воздушным молотом, тот просто растворился, как сахар в горячей воде.

– Интересные у тебя глаза, – хмыкнул Ник, наблюдая за растущим у двери недовольством. – Виктор о них знал?

– Что ты, если б знал – я бы жила в городе, – она довольно улыбнулась промелькнувшей в мыслях картине. – Я их недавно получила, от одного милого скромного мальчика. Ах, вы не представляете, с какой радостью он с ними расстался. До сих пор вспоминаю его счастливую мордашку.

– Счастливую, говоришь… Ну-ну.

– Да я правду говорю, – хихикнула девушка. – Зуб даю! А глазки не дам – они мне самой нужны. Хотя-я, ты можешь меня заставить. Если хочешь.

Ник не успел придумать достаточно ехидный ответ – вернулись светлые, так и горящие желанием разбить кому-нибудь голову. Возглавлял процессию Евгений; остановившись в центре комнаты, он принялся изливать накопившуюся злобу.

– Пацан, тебе жить надоело? Или ты просто идиот? Сказали же – мы не собираемся на тебя работать! Что тут, мать твою, непонятного?? Снимай этот… что ты там поставил, пока мы добрые!

– Пацаном я был, когда вас ещё в планах не было, – спокойно ответил Ник. – Вы, похоже, многого не понимаете. Так вот, позвольте пояснить: во-первых, в живых останутся минимум два стража. Пока подрастает новое поколение – вы поможете им отлавливать нарушителей порядка, ну-у, или наоборот – вместе с ними начнёте завоевание мира. Только не говорите, что вам это не интересно – ни за что не поверю.

– Завоевание мира вместе со стражами? – Анжела вздохнула, сокрушённо качая головой. – Нет, тебе определённо надо лечиться. Что за чушь ты несёшь?

– Во-вторых, – Ник проигнорировал её комментарий. – Про группы из других стран пока забудем. Слишком велик шанс утечки, а заключать контракты направо и налево я не могу – чем больше народа, тем меньше дара у меня останется. Печально, но-о что поделать – не считая вас и всех тёмных, запасов мне хватит… человек этак на десять. Не волнуйтесь, остальные светлые продолжат жить обычной жизнью, я не собираюсь убивать всех подряд ради дармовой силы.

– Как великодушно, – съязвила актриса. – Да за такую доброту надо орден вру…

Закончить она не успела – вздрогнула от неожиданности и застыла с открытым ртом, когда вылетевшая из пустоты цепь притянула к Страннику Евгения. Сияющие звенья сдавили шею мужчины, подвесив его в полуметре над полом, а другой конец цепи обхватил запястье парня.

– В-третьих, – сказал он всё тем же ровным тоном. – Ты правильно поняла – пока вы будете развлекать стражей – я успею найти ключ. Неприятно, конечно, быть пушечным мясом, но после всего, что я рассказал – вы всерьёз хотели вот так просто взять и уйти? Нет уж, как бы пафосно это ни звучало – отсюда вам две дороги: либо к нам в команду, либо на кладбище. Выбирайте.

Первым пришёл в себя Давид – высокий, на голову выше Анжелы, силач, привыкший полагаться на кулаки и дар, с которым они легко пробивали бетонные стены, а кроме того, могли «разбивать» материальные дары других людей.

Цепь, хорошо заметная и без «второго зрения», явно была материальной. Пока остальные соображали, как реагировать на выходку Странника, Давид рванул вперёд, за секунду преодолев отделяющее его от парня расстояние. Схватился за цепь обеими руками и дёрнул.

Звенья с мелодичным перезвоном разлетелись на куски, лишь для того, чтобы, собравшись заново, образовать вторую сияющую змею, спеленавшую замершего Давида, как младенца.

Теперь надо полом висели двое. Висели – и почему-то не пытались сопротивляться. То ли потеряли сознание, то ли…

– Они живы, конечно, – ответил Ник на невысказанный вопрос побледневшей Анжелы. – Это просто парализующий яд. Виктор за свою долгую жизнь немало весёлых даров насобирал.

– Отпусти их! – завопила актриса, стряхивая оцепенение. – Немедленно!

– С чего мне это делать? – Он картинно махнул рукой. Цепи натянулись, натужно заскрипели, хотя ни грамма настоящего ржавого железа в них не было. Мерзкий звук резко охладил пыл уже готовых всей толпой накинуться на Странника людей. – К сожалению, дар контракта можно заключить только на добровольной основе. Так что скажу ещё раз – или вы с нами, или мне придётся забрать ваши дары и ваши жизни. А мне бы этого очень не хотелось.

– Мне тоже, – заметила Вера, кинув в чашку догоревший бычок. – Я ведь пришла сюда узнать, как вы отреагируете на связь с Ником. Не вздумайте меня разочаровывать, соглашайтесь. В конце концов, кроме помощи в битве с Советом нам от вас больше ни-ичего не нужно.

Помощи в битве?.. Всего-то?

– Анжи, послушай, – актриса вздрогнула от тихого голоса Рины. Непривычно серьёзная медноволосая девушка поднялась на цыпочки, дотянувшись до уха Анжелы. – Мне кажется, у нас нет выбора. Я не понимаю его дара – такие потоки даже мышь в воздухе не удержат, а он держит двоих. А ещё эти тёмные, сейчас они сидят тихо, а если нападут? Мы ведь даже сбежать не сможем.

– Но... А стражи?

– Придумаем что-нибудь. Во всём можно плюсы найти, так ведь? Ну… скрываться больше не придётся. Школу магии откроем, будем детей учить, как вы с Женей всегда хотели. Помнишь?

Мы с Женей… Это же просто глупая мечта.

Анжела затравленно оглянулась. Друзья кивали по очереди, бросая преисполненные ненавистью взгляды на ухмыляющихся тёмных и троицу у компьютерного стола – Ника, Веру и Сэма, которые терпеливо ждали судьбоносного решения.

Если мы умрём здесь – она уж точно не сбудется… – Анжела зажмурилась, до боли сжав кулаки. – А если примем этот контракт… Победим мы – начнётся новая эра, свободная от стражей. Победят они, убьют этого гада – я смогу убедить их пощадить нас. Я всегда умела убеждать! Значит…

– Мы… – Надо только выжить. Что бы ни случилось! – Мы согласны.

Да-а, мальчик, Бартон в тебе не ошибся, – Си Ен довольно облизнулась, наблюдая, как приходят в себя освобождённые пленники. – Ты не Виктор. Ты намного, намного интереснее.