Онлайн чтение книги ОрдЛар, древний мир OrdLar, the ancient world
Глава 4. Знакомство с редуцентами древнего мира.

Мы насмотрелись слишком много фильмов о пришельцах из космоса. Иногда они приходят с посланием мира и всеобщего братства и делятся важнейшими для человечества знаниями. Однако гораздо чаще они приходят, чтобы поработить и убить нас, потому что видеоэффекты при этом получаются гораздо более впечатляющими.

Джордж Алек Эффингер. Инопланетяне, которые знали всё.

— Что будем?
— Самое крепкое, что у вас есть.
— Легко!
— Оно... зелёное?
— Точно. И ты с него позеленеешь, обещаю... если, конечно, у тебя не декстро-ДНК, типа моей. Тогда это просто тебя убьёт. Хе-хе... Ещё что-нибудь?
— Хочу ещё.
— Держи.
— Маловато!
— Впечатляет. Никогда ещё не видел, чтобы кто-нибудь выпил три порции этого... Что-нибудь ещё?
— Ещё разок!
— А как на счёт небольшого коктейля? Вот — настоящий батарианский эль. Неразбавленный. И не спрашивай, где я его достал. Восемь лет тут торчу, но, чтобы кто-то выпил это и остался на ногах — такого ещё не видел.
— Давай!
— Ладно. Нечто особенное — только для тебя. Ринкол — кроганский ликёр. Выпьешь — и будешь вся светиться, как реактор. Налить тебе четвертушку?
— А как же! Наливай ещё одну штуку... куда наливают ещё...
— Дело твоё, подруга.

Mass Effect 2.

В этой главе подробно поведаю о редуцентах прекрасного и, увы, погибшего от космической катастрофы мира ОрдЛар. Обычно, рассказывать начинают о животных и растениях, оставляя «презренных» падальщиков на потом и упоминая их вскользь. И то лишь в тонах «фу, фу». Но не в этот раз, тут роль редуцентов более важная, чем на Земле, да и поддерживать стереотип угнетения «падальщиков» как второстепенных организмов не собираюсь!

Фауна – ключ к развитию цивилизаций, разумные растения и грибы – миф, ибо неподвижный образ жизни автотрофа при всех прочих равных не оставляет шансов развить подвижность на уровне фауны, а одно место в природе при двух и большем числе претендентов на него всегда достаётся кому-то одному.

Без флоры тоже нельзя, тогда не будет пищевых цепей, животным и их аналогам нечем будет питаться, и фауна не появится на свет. Гибриды флоры и фауны по образу жизни – всегда узкопрофильные организмы, а узкопрофильное развивается плохо и часто вымирает, разумными они не станут никогда.

Поэтому начнём с флоры, ведь она всегда из-за сходного образа жизни меньше фауны по числу видов, описать её вначале проще, а принцип от простого к сложному после общих описаний всегда помогает лучше усваивать материал.

Итак, флора ОрдЛара. Отсутствие солнца и колоссальный уровень радиации сделали фотосинтез невозможным, но его аналог на основе гамма-излучения, как показали земные цианобактерии, живущие в ядерных реакторах АЭС в полной тьме, куда лучше по продуктивности. Одно разительно отличает радиосинтез флоры ОрдЛара от земного фотосинтеза, и это не источник энергии. Если растения и цианобактерии Земли выделяют кислород, которым дышит фауна, то тут таких взаимоотношений нет: годным для дыхания воздухом так же точно дышит и флора! Разве что побочным продуктом их жизнедеятельности служит немного атмосферного азота, который сразу уходит в верхние слои атмосферы выше метанового, пригодного для дыхания местных форм жизни, слоя.

А создают метан не продуценты, а авларомикоты, псевдогрибы-редуценты, разлагающие органику до метана, которым дышат все. Поэтому, если на Земле смерть ассоциируется с гнилью и отравой, то на ОрдЛаре наиболее «свежий» воздух, богатый метаном, именно около авларомикот.

Их всего три отдела: Ларцы (Scriniumidae), Башенки (Turrisidae) и Подушки (Pulvividae). Исторически первыми появились в аммиачных океанах-озёрах именно Подушки, и их биоразнообразие среди редуцентов наиболее велико, но только в водоёмах. На суше они растут как вторичная редуцентная флора «пионеров», Ларцы и Башенки их вытесняют из далёких от водоёмов мест.

Пример «подушки» из водоёмов, - подушка скальная (Pulvus alpus), растёт на всех скальных поверхностях в аммиачных озёрах и морях, выглядит, как очень плоский пуфик размером с ноготь младенца, но образует «ковёр» и покрывает им все шершавые поверхности дна на глубине от 1 до 15 метров. Их биомасса велика, служит пищей многим водным обитателям малого и среднего размера, а поддерживается она сама планктоном, который у берегов изобилен, они ловят его растущими на всей поверхности «сетями» на манер кораллов, которые заменяют.

Тут мицелий авларомикота не вгрызается в донный грунт, а трепещет на аммиачных течениях, поддерживаемый жёстким каркасом, похожим на тонкое кружево. Мицелий иного типа, сформировавшийся на ранних стадиях эволюции, стал как бы опорой для удержания всего биофильтратора на дне. Это – редкий случай, когда «гриб» вытеснил «животных», на ОрдЛаре почти нет донных биофильтраторов, кроме нескольких видов, аналогичных асцидиям. Прочие же – биофильтраторы нектонного типа, не сидячие. Скальная подушка во всех своих разновидностях – их 5000 широко распространённых и миллионы видов-эндемиков, - вытеснила из этой ниши фауну почти целиком.

Как и из ниши переходных простейших типа вольвокса. На этом основании не менее важной является подушка-туман (Pulvus velamentus) из семейства псевдозонтиков (Pseudoumbrellaceae). Этот повсеместно распространённый, размером с кончик карандаша авларомикот образует вытянутые и круглые «пузырьки» с 2 сквозными отверстиями, способными к ритмичному сокращению за счёт взаимодействия, похожего на примитивное нервное. Разница лишь в том, что нейроцитов, как и специализированных клеток, кроме сократительных и пищеварительных со сменой специализации на репродуктивно-почковательную при травмах или увеличении роста, у подушек-туманов нет. Есть лишь примитивный запуск сокращения клетки веретенообразной формы, если сократилась клетка-сосед. Так авларомикот ритмично сокращается, прокачивая планктон через внутреннюю часть пузырька, а сама внутренняя поверхность устлана слоем клеток с набором всех видов пищеварительных ферментов, вводимых в жертву через шипики без стрекательного выброса – полость мала, такой модификации не нужно. Хищный планктон, густой и создающий вместе с фитопланктоном сероватый «туман» в прозрачной с янтарным отливом толще аммиачных морей и озёр, питается всем, чем может, а им питаются животные всех размеров.

Лишь одно монотипическое семейство подушек на суше широко распространено и не может быть истреблено другими авларомикотами, семейство Камнеточек (Acutoridae). Оно освоило в совершенстве технику разрушения горных пород выделением накопляемой в т. н. плавиковых вакуолях концентрированной и смертельной в такой концентрации для всех прочих фтороводородной кислоты. У всех авларомикот есть этот механизм, но камнеточки одни сделали его основным средством занять какое-то место в одиночку.

Типичная камнеточка, виноградная (Acutoris vitus), выглядит как маленькая чёрная в тусклую серебристую полоску виноградина, наполовину погружённая в чёрно-бурый грунт. Как у земных грибов, она пускает мицелий, состоящих из трёх нитей каждая гифа, одна из «троицы» всегда как бы жертвует собой, запуская процесс роста плавиковых вакуолей, в итоге клетка питается лишь за счёт двух нитей-соседок, а сама лишь копит фтороводород, становясь живой химической бомбой. При появлении конкурента иного вида авларомикот и просто поедании камнеточки каким-то животным, или же при стихийном бедствии типа камнепада, или тектоническом разрушении грунта нити-спутницы выделяют пищеварительные ферменты, которые повреждают клетки-бомбы. При любом разрушении нити – а полная вакуолей нить-бомба очень хрупкая, её мембрана легко разрушается пищеварительными энзимами – содержимое погибшей клетки высвобождается, растворяя всё вокруг, и конкурента, и себя.

Этот механизм по типу «камикадзе» оправдал себя настолько, что около виноградной камнеточки не растёт почти ни один вид других авларомикот, кроме симбионтов типа камнеточки омеловой (Acutoris omelus). Она напоминает кольцо из крохотных бусин цвета свежей людской крови, обрастает этим кольцом каждую «виноградину» на уровне земли и пользуется способностью виноградной камнеточки занимать нетронутую почву. Если быть точнее, авларомикот-спутник прорастает там, где «пионеры» уже поели и растворили фторный аммоний и борные соли, к которым спутник очень нестоек, пользуясь подпиткой. Польза виноградной камнеточки от омеловой невелика, но есть: омеловая вырабатывает очень сильный нервно-паралитический фермент, причиняющий желающим скушать оба вида, немало неприятных ощущений вплоть до паралича на пару часов. Лишь одно семейство животных, виноградари (Vinitoridae), устойчиво к этому яду и питаются камнеточками, и «пионером», и его спуником. Это – его основная еда, благо шестиногому округлому колючему животному размером с карликовую белозубку Земли этого хватает.

По итогу этот симбиоз крепок, как мало иных аналогов.

Но это не делает этот вид монстром дарвинизма: такой сильный это организм лишь на стадии взрослого организма, споры – авларомикоты плодятся, как земные грибы, спорами, - уязвимы, и остальные авларомикоты умеют их уничтожать. Также камнеточки на суше могут занимать спокойно по этим причинам лишь «пустые» места и склоны гор, отдел Башенки научился бороться с камнеточками на плодородных равнинах методом количества, а Ларцы – химически и за счёт симбионтов.

Пример конкурентного вытеснения башенкой ларцовой (Turris scrinimus). Это авларомикот, любящий плоские равнины, где живёт обильная фауна всех габаритов, напоминает пупырчатый бурый с синевато-белыми светящимися в темноте точками неровный конус метровой высоты. Он вырастает за пару земных дней около любого трупа и подобным мази нервно-паралитическим ядом тотального действия –к нему устойчивых организмов из фауны нигде нет, и ещё до стадии «шляпки» делает его непригодным для питания фауной. Самый агрессивный и «хищный» авларомикот на суше – это именно он. Все башенки полны ядов всех видов, а более ядовитого организма, чем ларцовая башенка, на ОрдЛаре за всю его историю не было.

Так что устойчивый к любым ядам и имеющий несколько своих «простеньких» отдел каменточек ничего не может противопоставить башенке ничего на плодородных участках почвы – та просто отпускает по краям своего «ареала» особые, полные пищеварительных ферментов гифы-ограды, которые имеют лишь одну цель. Принять на себя удар «бомб» камнеточек, заставить камнеточку израсходовать своё оружие и стать беззащитной против башенки или вовсе погибнуть без кормовых гиф. После чего воспользоваться услугами животных-фтороедов, самый характерный представитель - тандем плавиковый (Thandemus fluorophagus). Размером с блоху, он питается находящимися в почве спорами, которые выкапывает всеми шестью лапками-лопатами, а фтороводород копит в спинном панцире, что делает его горьким для других, как яд-вонючка – клопа. Он охотно ест и остатки мицелия, отмершую органику с оболочки авларомикот, что делает их временно более хрупкими – они должны скидывать оболочку, как змея шкуру, если крупные, - и позволяет вырасти больше. Живя на башенке – Подушки имеют свои разнообразных симбионтов, уничтожающих тандемы, - он всегда имеет запас пищи.

Но и у Башенок есть свои слабости: они могут расти лишь при постоянном питании и при его нехватке впадают в устойчивый анабиоз, в котором беспомощны, и тандемы уничтожают их за короткий срок. Не имея внутренней устойчивости к нервно-паралитическому яду живых конусов – светящиеся точки на их поверхности подманивают животных имитацией плодов в ночное время, чтобы те отравились и стали новой пищей для коварного псевдогриба! – они просто связывают его ферментами, которые просто отрыгивают на поверхность будущего обеда перед трапезой.

Ларцы не так агрессивны и устойчивы к экстремальным условиям, как первые два отдела, и в водоёмах представлены лишь одним семейством Сундуки (Vidulidae). Они пошли третьи путём везде, где живут. Этот путь часто применяют муравьиные деревья на Земле, приютить охранников, даже прикармливать их, чтобы верно охраняли свой живой дом. Каждый ларец невелик, но полый внутри, причём, полости разделены на камеры, перегородки которых постоянно растут в толщину. Их-то и едят все, кому не лень. Но симбиоты не дают заводиться в теле авларомикота каким-то паразитам, и у каждого вида ларцов их не меньше 5 разных видов. Это часто спасает редуцента даже от крупных животных и фтороедов, но на стадии споры и первичного мицелия до образования «плодового тела» они слабее прочих и потому не вытеснили прочих авларомикот.

Типовой представитель – ларец домовый (Arca familiaris) на суше и сундук Флинта на дне водоёмов (Vidulus flintus). Первый – упругая полусфера размером с уменьшенную в 2,5 раза людскую землянку, ярко-чёрного цвета – чтоб животные специально шли сюда, если они симбионты, или не шли и опасались, если хотят попировать ларцом. Мицелий авларомикота слабее и не так агрессивен, как у ларцовой башенки, но сильнее симбионты. Один из этих видов - геноцидник (Henocidophora sp.) из одноимённого семейства. Эти восьминогие чёрно-синие существа, ранее жившие в водоёмах, теперь – вернейшие спутники ларцов на суше и в море. Размером с новорожденного таракана, передвигается на 4 щупальцах, ставших толстым подобием шершавых ласт для плавания и перемещения по вертикальным поверхностям, а 4 длинными с острыми кончиками и иглами на внутренней стороне хватает врагов и добычу, растёрзывает их с неистовством, страшнее, чем даже у земного жёлтого сумасшедшего муравья. А этот муравей на Земле вытеснил из родной Аргентины… аргентинского мураавья-кочевника, которого люди и сейчас побаиваются!

Враги для геноцидников – все чужаки, кроме симбионтов, имевших неосторожность зайти. Геноцидники – сущий бич дна морского, ибо активно плавать на расстояния и долго не могут, они терзают всё, что могут, нападая на стаи донных поедателей подушек и разрывая их на части всей стаей в 10000-20000 особей. Но через авларомикоты они все из просто хищников стали факультативными симбионтами, ларцы предоставляют им дом, а геноцидники – защиту ларцам. Убить и разорвать животное размером с косулю для них – плёвое дело, если оно не имеет от них защиты, как рыцарь дорог (Ritter litolinus), он питается ими прицельно, снаружи и изнутри он твёрд по всей длине тела размером с дога и цвета янтаря. Но по иронии судьбы он же ест и подушки, которые не дают молодому водному ларцу, он же Ларец Флинта, как-то закрепиться на морском дне. Несмотря на антагонизм стайны убийц всего живого, ларец Флинта после закрепления на дне стараниями врага геноцидников постоянно пользуется услугами этих животных.

Против мицелиев авларомикот у каждого вида ларцов – свои защитники, например, варг-грибоед (Vargo micetophagus). Родич и потомок тандема-фтороеда, он отыскивает гифы врагов ларцов и поедает их, живя в безопасности от геноцидников и под их защитой в полостях авларомикота. К слову, все симбионты ларцов получают от них и дополнительный запас пищи в лице разросшихся стенок, богатых аналогом витаминов, - витамин Т1 и Т7 из изомеров изопрена и 1 или 7 бензольных колец, аналог тиамина и В12 на Земле, которых нет более нигде на свете, и прочие животные добывают эти витамины именно с риском, поедая вышедших по своим делам симбионтов, нередко нападая на ларцы ради этого намеренно.

Таков мир редуцентов мира ОрдЛар, более сложный, чем земной.