Онлайн чтение книги Ничего личного. Книга 2 Nothing personal. Book 2
Глава 7-2

Всю дорогу до больницы Йохан молчал, вцепившись в руль так, будто тот был спасательным кругом. Амадео хотел заговорить, но слова застревали в горле, стоило только посмотреть на друга: губы сжаты в тонкую линию, брови сдвинуты к переносице, челюсть упрямо выдвинута вперед. Йохан был совсем не настроен на разговор, и Амадео прекрасно его понимал: сам несколько дней назад не желал слушать никаких объяснений. 

Йохан же безуспешно пытался успокоиться. Он считал, что сможет, как ни в чем не бывало, забрать Амадео и отвезти его к Санторо, но, как только дверь камеры открылась, его затрясло. Нет, Амадео выглядел очень даже неплохо, не ранен, не избит… Но сам его вид за решеткой угнетающе подействовал на Йохана. Будто вернулись события полугодовой давности, когда он уходил за тюремные ворота, зная, что Амадео остается за спиной. Будто покидал друга навсегда.

Но сейчас Йохан мог забрать его оттуда. Что он и сделал. И это отнюдь не успокоило. Совесть грызла острыми зубами, не позволяя радоваться тому, что с другом все в порядке.

Там, в тюрьме, много раз он порывался рассказать Амадео обо всем, чтобы не слышать несправедливых обвинений в адрес Ксавьера Санторо. Однако что-то каждый раз останавливало. Прежде всего – Амадео мог не поверить. Сущее безумие – Ксавьер нанял телохранителя, чтобы защитить названого брата, но вместе с тем зачем-то упрятал его в тюрьму. Но могло быть и хуже – Амадео мог разозлиться, узнав, что Йохан все это время был в сговоре с его врагом, и больше никогда не подпустил бы к себе друга. И перевелся в другую камеру, где его гораздо легче достать множественным недоброжелателям. Из-за своей озлобленности потерял бы единственную защиту.

И Йохан молчал, стискивая зубы до боли.

Он не понимал Ксавьера. Почему тот предпочел нанять телохранителя вместо того, чтобы выкупить Амадео из тюрьмы? Деньги решают все, и в данном случае они бы помогли. С их помощью Йохан сам оказался тут, почему бы не сыграть в обратном порядке? Тысячи убийц, воров, жуликов, мошенников ходят на свободе, а невинный сидит на нарах? Где же справедливость? Почему Ксавьер так решил? На этот вопрос Йохан не находил ответа, как ни силился.

Именно поэтому, выйдя из тюрьмы, он направился прямиком к Санторо и выложил все, что о нем думает.

Перед машиной вдруг выскочила кошка, и Йохан дал по тормозам. Амадео бросило вперед, и он едва успел выставить вперед руку, чтобы не впечататься носом в панель.

- Черт побери, – выдохнул он. – Кошки всюду предвещают мне смерть.

Йохан ничего не ответил. Вместо этого заглушил машину и, вынув ключ, откинулся на спинку сиденья. Амадео молча смотрел перед собой, изучая панель, с которой едва не поцеловался.

В мучительной тишине прошло несколько минут. Дорога была пустынна, ни одна машина не проехала рядом и не посигналила. Ни один водитель не покрутил пальцем у виска. Они были одни в давящем безмолвии, и никто не решался нарушить его.

- Через две недели после того, как я приехал в этот город, – заговорил наконец Йохан, – после одного из боев ко мне подошел человек. Протянул банковскую карточку и предложил работу. Карточка была пуста – он сказал, что заполнит ее деньгами в том количестве, в котором попрошу. В обмен я должен был сесть в тюрьму, чтобы защищать некоего человека, которого обвиняли в убийстве. Работа не хуже любой другой, тем более мне обещали крупную сумму. Конечно, настораживало, что конкретного числа мне не назвали, но я ухватился за эту возможность. Я ведь мог не бедствовать до конца жизни! – он широко улыбнулся, однако вышло совсем не весело. – Я сидел почти четыре года. Парень, которого нужно было охранять, оказался вовсе не матерым уголовником, каким я его представлял сначала. Ушло много времени на то, чтобы расположить его к себе, но наконец мне это удалось. И я увидел его настоящего, за маской неприступного принца оказался одинокий человек, против которого ополчился целый мир. Он боялся доверять, боялся кого-то подпускать к себе. У него были на это причины, по крайней мере, он думал так. И я решил: во что бы то ни стало, верну улыбку на это прекрасное лицо.

Йохан замолчал. Амадео, опустив голову, ждал продолжения.

- Выйдя из тюрьмы, я отправился к человеку, давшему мне работу. От принца я слышал, что мой работодатель его предал. Я хотел выяснить, почему, меня обуревал гнев и любопытство. Как может человек так поступить со своим названым братом? В результате я получил объяснения. С глаз словно повязку сняли. Сродни тому, когда тебя выводят из карцера на свет божий, солнце ослепляет, ты ошеломлен этим… Но на душе сразу становится легче. Санторо снова напомнил мне об оплате. А я оставил карточку пустой, – закончил Йохан. – Однако попросил взять меня на работу, чтобы иметь возможность хоть как-то общаться с бродягой, который вот-вот снова станет принцем. Понимаю, что я – человек не твоего круга, в обычной жизни ты бы и головы не повернул в мою сторону, однако все, что мне надо – знать, что с тобой все в порядке. Защищать и дальше, если получится. Я все сказал. Если хочешь высказать претензии по поводу моего вранья – валяй.

Амадео пораженно замер. Йохан считает себя виноватым, и вся эта история – попытка оправдаться за то, что не сказал раньше? Какая глупость, ведь это он должен извиниться за то, что наговорил другу тогда, не разобравшись ни в чем.

- Я не знал всей ситуации, – наконец проговорил Амадео. Даже в мертвой тишине голос прозвучал едва слышно. – Но это вовсе не оправдание. Ты столько времени провел в тюрьме из-за меня, едва не погиб там, а я так с тобой обошелся, и…

- Пожалуйста, Амадео! – взмолился Йохан, повернувшись к нему. Ремень безопасности протестующе скрипнул. – Не оправдывайся. Ты ничего не знал, и давай остановимся на этом. Не хочу больше видеть твое хмурое лицо, – он протянул руку и ткнул Амадео в бок. – Хочу, чтобы ты улыбался. Именно этого я добивался все четыре года. Не разочаровывай меня.

Амадео потрясенно уставился на него. Тот насупил брови и сверлил его взглядом, однако уголки губ подозрительно подрагивали. Это выглядело настолько комично, что Амадео улыбнулся.

- Так-то лучше! – Йохан, уже не пытаясь сдерживаться, широко заулыбался в ответ.

Затем завел машину и нажал на педаль газа.