Онлайн чтение книги Ничего личного. Книга 7 Nothing personal. Book 7
Глава 2-6

- Прошло более пятидесяти часов, – несмело докладывал детектив из отдела по розыску пропавших. – Но никаких следов…

- Первые сорок восемь часов для поисков – самые важные, если не ошибаюсь, – холодно ответил Ксавьер. – Затем вероятность найти ребенка живым резко снижается. Вся ответственность ляжет на вас, если с Матео что-нибудь случится.

Детектив (к лацкану пиджака было прицеплено удостоверение с фамилией «Байлес») помялся с ноги на ногу. Он терпеть не мог пресмыкаться, особенно перед этим типом, да он десять лет службы посвятил, чтобы поймать его за руку с зажатым в ней пакетом кокаина! Но после очередной неудачи его выпнули из отдела по борьбе с наркотиками и прикрепили к розыскной службе. Еще и заставили использовать три месяца отпуска! Именно столько он накопил, гоняясь за чертовым Санторо.

Все три месяца он ни черта не делал, только курил, беспрестанно кашляя, ел еду навынос и смотрел старые полицейские сериалы. Вот там-то добро всегда побеждало зло! Каким бы могущественным ни был преступник, кто бы за ним ни стоял, хоть сам президент – в конце серии на него всегда надевали наручники. Всегда.

О том, что позже уголовника наверняка освобождали под залог, и он по-быстрому сваливал из страны, Байлес старался не думать.

Но чертова жизнь на то и жизнь, чтобы разочаровывать. Вот и Санторо по-прежнему торгует отравой как ни в чем не бывало, а он, Байлес, вынужден искать сбежавших из дома детишек. Другое дело, что он внезапно проникся к новой работе – в самом начале карьеры он частенько работал на улицах и видел беспризорников, грязных, худых, как скелеты из-за вечного недоедания. Многие из них остались без родителей и крыши над головой, а определенный процент состоял из сбежавших из дома. Вот их-то Байлес всеми доступными способами и возвращал домой. Правда, в большинстве случаев, увидев жилище, которое они предпочли покинуть, и родителей, еле открывающих заплывшие от беспробудного пьянства глаза, немедленно жалел о своем решении. Но дом есть дом, родители есть родители, какими бы они ни были. У него самого папаша упивался до зеленых фей, так разве Байлес вырос плохим человеком?

Но в то, что Матео Солитарио сбежал, он никак не верил. Официально нигде не объявлялось, но все вокруг знали, что мальчишка усыновленный, и подобрал его красавчик-богач как раз с улицы (подробностей Байлес не знал). По словам всех вокруг Матео своего отца просто обожал, а до подросткового бунтарства было еще далеко. Тем не менее, Байлес прочесал весь Старый квартал, куда обычно стекались беспризорники, но безрезультатно.

Еще одним аргументом против побега было то, что отец знал подозреваемого. Сразу заработала версия о мести, тем более никаких требований о выкупе до сих пор выдвинуто не было. А это ох как усложняло дело и заставляло торопиться – никто не знал, что именно может произойти с мальчиком.

По адресу, который предоставил Солитарио (бог знает, где он его взял) обнаружилась лишь пустая неопрятная квартира. Байлес распорядился установить за ней наблюдение, но считал, что похититель вряд ли там появится. За его братом Томасом Хендриксоном, мелким предпринимателем, тоже следили, опять же, совершенно безрезультатно. Генри вместе с мальчонкой будто испарились.

- Я понимаю, – промямлил он в ответ на выпад Санторо. – Мы делаем все возможное, все имеющиеся в нашем распоряжении ресурсы задействованы в поисках…

Байлес глянул на Амадео, который не участвовал в разговоре. Он сидел за столом детектива и цедил кофе из пластикового стаканчика. Лицо его было пустым, казалось, он вообще не слышал ничего, о чем тут говорили. Переживает, подумал Байлес. Или до сих пор в состоянии шока. Такое среди родителей пропавших детишек тоже не редкость, как бы в кататонию не впал этот хрупкий принцесс…

Амадео отставил стаканчик и поднял на Байлеса усталый взгляд. Тот едва не отшатнулся – такая глубокая чернота плескалась в глазах. Байлес даже представлять не хотел, что будет, если она обернется не против похитителя, а против не способного ничего сделать детектива из розыскного отдела.

- Вы уж постарайтесь, – произнес Амадео. Голос его был тихим, равнодушным, но это в сочетании с убийственным взглядом только больше пугало. – Постарайтесь, детектив. 

Он поднялся и вместе с Ксавьером покинул кабинет. И только сев в машину позволил себе выпустить злость. Зажмурился, стиснул зубы и со всей силы ударил кулаками по спинке переднего сиденья.

- Какого черта, – голос дрожал, волосы упали на лицо, но он не потрудился их убрать. – Какого черта я не могу найти эту сволочь, не могу загнать ее в угол и уничтожить! Почему этот таракан прячется так, что никто не может его найти! Он всего лишь жалкий и не слишком умный громила, как ему удается?!..

Голос сорвался, и Амадео с шумом втянул в себя воздух. Легкие горели, глаза жгло, костяшки болели от удара по сиденью, но он хотел бить еще и еще, хотел бить по физиономии Генри, пока та не превратится в кровавую кашу! 

Ксавьер стиснул плечо друга. За последние два дня Амадео здорово сдал. Прекрасное лицо осунулось, побледнело, под усталыми глазами темнели круги. И пусть на людях он держался спокойно и сдержанно, ничем не выдавая своего состояния, Ксавьер видел, каких усилий ему стоит не сорваться.

- Я вижу только одну причину – кто-то ему помогает, – сказал он. – Сам Генри смог бы организовать похищение, он нарабатывал практику годами, но исчезать он не умеет. У него просто не было необходимости – все, кого он продавал, были беспризорниками. А значит, сейчас его кто-то прикрывает. Какие из твоих врагов наиболее бесстрашные, принц?

Амадео откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, размеренно дыша. Через пару минут он мог говорить без дрожи в голосе.

- В первую очередь я подумал бы на Арройо. Все-таки Генри работал на него и вместе с ним прибыл в город. А значит, тот запросто мог прикрыть его зад. Но тут нет главного – мотива. 

Ксавьер кивнул.

- Ты прав. Не вижу причин с его стороны прижимать тебя. Ваши сферы никак не пересекаются, вы не конкуренты. Кто-то еще?

Амадео подумал, затем покачал головой.

- У меня много недоброжелателей, но о стычке с Генри практически никто не знал. Здесь работал человек хорошо осведомленный. Генри всего лишь пешка, которую после использования утилизируют. Его сделают крайним в этом деле. – Он оперся локтями на колени и закрыл лицо руками. – Но почему тогда до сих пор никаких требований? Что я, черт побери, должен сделать, чтобы вернуть Тео? Что?

Ксавьер промолчал. Он не сомневался, что за сына Амадео отдаст даже свою компанию со всеми филиалами, но боялся говорить принцу, что требований может и не быть. Что совсем необязательно похитителю что-то нужно. Что мотивом похищения Тео может быть попытка сломить его единственно верным способом.

И тогда принц попросту соскользнет во тьму, откуда нет возврата. Ксавьер отлично помнил куклу, которая встала на место Амадео, когда Тео похитили в первый раз. Помнил пустые глаза, бесстрастное выражение лица, совершенное неузнавание окружающих. И дремавшую глубоко внутри, но неожиданно пробудившуюся нечеловеческую жестокость. Истерзанное тело Флавио до сих пор стояло перед глазами.

Он коснулся мочки уха и ощутил под пальцами едва заметный шрам. След от пули, которой в него выстрелил принц. Он не узнал даже лучшего друга, пребывая в состоянии всепоглощающей, чистой, беспримесной ярости. Из маленького ангела, каковым когда-то назвал его Кристоф Солитарио, вырос настоящий демон.

Нет, поклялся Ксавьер самому себе. Он ни за что не позволит принцу стать таким. Он найдет Матео живым во что бы то ни стало. 

И сам позаботится о Генри Хендриксоне и его сообщнике.

- Ты с ума сошел, – констатировал Томас, выслушав собеседника.

Он хотел бросить трубку, но природная трусость ему не позволила. Ну бросит он, и что дальше? Эрнандо Гомес, его новый партнер из Мексики просто-напросто откажется поставлять ему товар.

- Ты с ума сошел, – повторил он. – Я не хочу способствовать киднеппингу и тем более торговле детьми.

- Придется. Видишь ли, – продолжал Эрнандо Гомес, – твой брат очень хочет вернуться в бизнес. Так помоги ему хоть немного.

- Я торгую травой. – Томас хихикнул. – Не впутывай меня в свои дела, я об этом и Генри просил, и он, кажется, согласился.

- Это не мои дела, – усмехнулся Эрнандо. – Я таким тоже не занимаюсь, меня попросили вернуть старый должок. На мальчишку нашелся покупатель, а самый быстрый способ переправить его сюда…

- Самолет, знаю я, – раздраженно отмахнулся Томас. Ему ли не знать, сам в прошлом году летал через океан. – Ладно, но это в последний раз. Больше я делами Генри заниматься не собираюсь!

- Конечно-конечно, – миролюбиво ответил Эрнандо и положил трубку.

Томас едва не швырнул мобильник о стену. Это же сумасшествие какое-то! После происшествия на стоянке его наверняка пасут люди Солитарио, придется стыковаться с Генри так, чтобы их обоих не замели. Самоубийство, чистое самоубийство.

Телефон в руке завибрировал, и Томас с перепугу едва не уронил его. Генри. Только вспомни гада…

- Можешь ничего не объяснять, мне уже позвонили, – недовольно проворчал он.

- Вот и отлично! – голос Генри звучал необычайно бодро, и это напугало Томаса. Когда он в таком энтузиазме, жди беды. – Где встретимся?

Он даже не поинтересовался, согласен ли брат, для него согласие было само собой разумеющимся. Томас помолчал, прикидывая. Самолет с марихуаной должен приземлиться в полдвенадцатого ночи в километре от той пустоши, где он едва не окончил свои дни в багажнике машины. Там же у Томаса был небольшой сарай, где под стогами сена хранился товар. Не все он мог получать по торговым путям в ящиках с порнографией, иногда приходилось пользоваться и нелегальными каналами, особенно если требовалась партия покрупнее, как сегодня.

Но откуда Генри узнал о поставке? Он вообще не интересовался делами наркооборота!

- Але, братец, – угрожающе позвал Генри. – Ты там, часом, не передумал?

- Нет-нет, – поспешил заверить Томас. – Думаю, где нам лучше всего встретиться.

И как, черт побери, оторваться от преследования. Впрочем, слежки Томас вообще за собой не замечал. Или шпионы Солитарио работают на ура, или ее как таковой и нет, что внушало подозрения. Не такой же Солитарио дурак, в самом деле…

- Привози мальчишку к одиннадцати часам, – наконец сказал он. – Старая ферма на пятнадцатой дороге, она там одна, не заблудишься. Оставишь пацана и вали оттуда, за мной могут следить.

- Да знаю я. – Генри, судя по звуку, что-то выплюнул. – Ты тоже там осмотрительней. Лишусь товара – прибью нафиг.

- Ага, встань в очередь, – уныло ответил Томас и положил трубку.

Как он ни сопротивлялся, ему все же придется приложиться. Ну какого черта?! Будь это кто другой, а не Генри, Томас послал бы его к чертям, не задумываясь. Но Генри как-никак был его братом.

«Лишусь товара – прибью нафиг». Томас почувствовал укол обиды. Только о товаре и заботится, а как же брат, которого ждет тюрьма за соучастие? 

Генри всегда был сволочью по отношению к нему, и вся его любовь заключалась в тычках да подколках. Но он не бросил брата после смерти матери, хотя запросто мог бы слинять, чтобы не возиться с пускающим слюни мальцом.

Томас стукнулся лбом о стол и издал протяжный стон. Проще смириться с тем, что ему все же придется поучаствовать в непотребном дельце, чем барахтаться и в конце концов утопить самого себя.

Чем скорее вся эта канитель закончится, тем лучше.