Онлайн чтение книги Ничего личного. Книга 6 Nothing personal. Book 6
Глава 6-2

- Чего? – Хесус озадаченно смотрел на Рауля сверху вниз. Глава картеля восседал в кресле в кабинете Энрике и, заметно нервничая, перебирал пальцами левой руки разложенные на столе сигареты.

- Что слышал. Объяви о собрании глав картелей. В ближайшее время, скажем, в пятницу.

- Через два дня? – Хесус уже взял себя в руки, но все равно приказ босса выбил его из колеи. – Так быстро вряд ли получится.

- Уверен, ты сумеешь это организовать. – Рауль оставил в покое сигареты и сложил ладони домиком. – Как заместитель Энрике ты показал себя с лучшей стороны, и я надеюсь, твои навыки никуда не делись за время небольшого отпуска.

- Разумеется, нет, – проворчал Хесус. – Но нужна веская причина, чтобы собрать этих людей. Они наверняка не захотят отрываться от дел, чтобы обсудить текущую ситуацию на рынке коки. Все и так осведомлены…

- Я не собираюсь обсуждать цены, – оборвал его Рауль.  – Твоя задача – заставить их явиться, а как ты это сделаешь – не мои проблемы. Ты мой заместитель или кто? Придумай способ.

- Вы, должно быть, оба забыли, – Хесус стрельнул недобрым взглядом в Ксавьера, – что наш картель сейчас в опале. Да меня попросту пошлют, а то и вздернут за причинное место за такие предложения!

Ксавьер сидел у окна в кресле, которое было чуть удобнее, чем нужно, и вертел в руке зажигалку. Интересно, как скоро он избавится от этой привычки? Курить хотелось неимоверно, сигареты, рассыпанные на столе, то и дело притягивали взгляд. Он с трудом удержался, чтобы не потереть грудь – повязку Цзинь позволил снять, раны заживали, оставив два круглых шрама, но он то и дело безотчетно тянулся к ним в надежде вызвать боль.

Не слушая перепалку Рауля и Хесуса, он мысленно перенесся в летний грозовой день двенадцать лет назад, когда сделал глупость, едва не стоившую ему жизни.

Нога врезалась Ксавьеру в ребра, кто-то грязно выругался хриплым, прокуренным голосом.

- Хреновы бродяжки, валяются где ни попадя! Да чтоб ты сдох!

Работяга нетвердой походкой пошлепал дальше. Ксавьер проводил его мутным, ничего не выражающим взглядом. Он ничего не ел уже несколько дней, пил дождевую воду, но сил не осталось даже на то, чтобы идти. Ползти? Никогда в жизни. Лучше он упадет прямо здесь и сдохнет наконец.

После убийства Изабеллы и побега от Жаклин прошло два месяца. Он скрывался как мог, тайком пересек границу, прятался по подворотням, чтобы даже случайная собака не унюхала. Все старые связи пришлось разорвать – он не был уверен, что Щипач или кто другой из той братии не сдаст его. Жаклин наверняка объявила награду за его голову – она ни за что не позволила бы невольному свидетелю ее грязного бизнеса остаться в живых. Еще и Изабелла. Сколько бы Ксавьер ни вертел в голове ту ситуацию, он не видел иного выхода. Или ты, или тебя. Впрочем, сожалений по поводу ее смерти он не испытывал. Он вообще довольно легко отнесся к тому, что отнял жизнь у другого человека. Изабелла не была невинным цветочком, и остановимся на этом.

Сейчас имелись проблемы посерьезней. Ксавьер лежал на асфальте, капли дождя барабанили по лицу, но сил не осталось даже на то, чтобы перевернуться на живот. Хотя какая в этом польза? Разве что захлебнуться в луже, чтобы больше не мучиться.

Кажется, он потерял сознание, потому что в следующий момент почувствовал тепло. Сквозь закрытые веки пробивался неверный пляшущий свет, вокруг слышалось тихое бормотание, в котором преобладали нецензурные слова.

- О, зырь, очухался красавчик. – Кто-то пихнул его в бок. – Не сдох еще?

- Нет, – ответил Ксавьер, с трудом открывая глаза. Голос напоминал скрежет несмазанного механизма.

Посреди небольшого подвала горел костер, вокруг него сгрудились штук двадцать бездомных. Никто не пихался, не толкался, только слышалось все то же тихое бормотание. Из рук в руки кочевала бутылка с каким-то пойлом.

- Садись.

Чьи-то руки подхватили Ксавьера и помогли сесть. Спина протестующе заныла – он слишком долго лежал на холодной земле. Еще стариковскую болезнь не хватало заработать, в двадцать четыре года!

- Держи. – В руки всунули консервную банку с аппетитно пахнущей жидкостью и ошметками мяса. – Выпей супа. Из кролика.

- Откуда здесь кролики? – спросил Ксавьер и сразу понял глупость вопроса. Конечно же, им тут неоткуда взяться. В банке плавали остатки вареной крысы.

С трудом подавив рвотный позыв, он обхватил банку руками в надежде немного согреться. Самое ужасное, что желудок заворочался от голода, учуяв запах съестного, и ему было совершенно наплевать, чем его накормят.

Ксавьер снова заглянул в банку. Желудок готов был выскочить из горла, но крыса… Может, если заткнуть нос…

«Ну уж нет, – подумал Ксавьер. – До такого я не опущусь».

Перед мысленным взором возникла Жаклин, какой он увидел ее впервые на злополучном приеме, когда решил во что бы то ни стало украсть драгоценный браслет. Изумрудное платье, рассыпанные по плечам медные волосы, заразительный смех… Богатая, довольная жизнью, она никогда не страдала от голода настолько, что готова была пообедать крысиным супом. И в силах Ксавьера заставить ее испытать то же, что и он сейчас. Но придется поступиться принципами, сделать то, чего в обычной ситуации никогда бы не сделал.

Чтобы выжить.

Он поднес банку с супом ко рту и несколькими глотками опустошил ее, стараясь думать о крепком, питательном говяжьем бульоне. Бездомный рядом расплылся в улыбке (во рту недоставало большинства зубов, а те, что остались, превратились в черные пеньки, еле различимые в неверном свете костра) и хлопнул его по плечу.

- Молоток! Глядишь, и выживешь. Я, когда тебя нашел, думал, что ты трупак. Ну, добро пожаловать в подземный мир.

Так Ксавьер стал жить среди бездомных. Один несомненный плюс в этом все же был – Жаклин с ее утонченным нюхом тут делать было нечего. Месяцами не мывшиеся оборванцы оказались идеальным прикрытием, и Ксавьер облачался в не имеющие определенного цвета и воняющие помойкой шмотки и отправлялся воровать. Пришлось вспомнить былое ремесло, но пальцы ловкости до сих пор не потеряли. Правда, большая часть добытых денег уходила вовсе не на еду – подземные жители предпочитали «кроликов» любой другой пище. Все деньги уходили на выпивку и наркотики.

Поначалу Ксавьер сторонился подобных способов расслабления. Пару раз попробовав дешевый портвейн, он наутро просыпался с диким отравлением или ужасной головной болью и с тоской вспоминал дорогой виски, который привык пить у Жаклин. От наркотиков тоже старался держаться подальше. Здесь употребляли невесть что, он даже не слышал таких названий, когда работал с веществами. Никакого экстази, ни ЛСД, ни тем более кокаина – здесь правил бал какой-то отвратительного вида бурый порошок и черные шарики сырого опиума. Чертово средневековье, но оттого не менее кошмарное.

Наступила зима, выживать становилось все труднее – прохожие завернулись в теплую одежду, предпочитая прятать кошельки ближе к телу. По вечерам приходилось согреваться отвратным пойлом либо жаться ближе к костру, но там было не протолкнуться. К этому времени бездомные сбивались тесными стайками, и шанс занять место был минимальным.

Однажды, когда Ксавьер устроился в углу, соорудив себе импровизированный шалаш из старого драного одеяла и дырявой куртки, к нему подсел тот самый бездомный, что вытащил его с улицы. Его звали Марвин, и оказался он здесь пятнадцать лет назад, когда приставы забрали дом за невыплаченный кредит.

- Слышь, – вместо приветствия сказал он. – Я тут добыл одну штуку, от холода спасает на раз. Хошь?

- Не думаю. – Ксавьер привычно отгородился от вони, которая сопровождает каждого бездомного – сам он старался хотя бы дважды в неделю обтираться мокрой тряпкой, что, впрочем, не особо спасало. Но как еще выжить среди отбросов и не стать одним из них?

- А зря. Расслабляет здорово. – Он протянул Ксавьеру пакетик с коричневым порошком. – Точно не хошь? Даже колоть не надо, просто нюхнуть.

- Как кокс? – лениво протянул Ксавьер.

- Да это лучше кокса! – обиделся Марвин. – Ты проверь! Кокс, он сразу по мозгам шибает и все, а это… это греет, – чуть ли не с благоговением закончил он.

Ксавьер сильно в этом сомневался. Впоследствии Марвин еще несколько раз подходил к нему, и наконец в один особенно морозный вечер Ксавьер принял предложение.

В одном Марвин оказался прав – эта штука ничем не напоминала кокаин. Ксавьер в свое время навидался кокаиновых торчков, и те постоянно были на движухе, словно в задницу им вогнали пяток-десяток иголок. Дрянь, которую приволок Марвин, расслабляла, успокаивала и, как он выразился, грела. Выносить тошнотворную жизнь бездомного стало легче. Через пару недель Ксавьер сам подошел к Марвину и попросил достать чего-нибудь получше, заплатив из той скудной заначки, что удалось скопить за долгие зимние месяцы. 

И вскоре Марвин принес ему героин.