Онлайн чтение книги Ничего личного. Книга 6 Nothing personal. Book 6
Глава 3-3

Рауль пришел в себя от резкого скачка. По тряске сразу догадался, что находится в кузове машины, но что происходит? Куда его везу…

Ослепительная боль пронзила левое плечо, и он глухо застонал. Попытался дотронуться до него, но не смог – руки оказались связаны за спиной. Почему, он так и не сообразил, слишком было больно.

- Приехали, – сказал кто-то по-испански.

В кузов хлынул свет, и Рауль, едва-едва осмелившийся приоткрыть глаза, снова зажмурился. Его грубо вздернули на ноги, и он опять едва не потерял сознание от боли.

- Не сдох еще? – Кто-то похлопал его по щеке. – Отлично. Может, сгодишься.

Рауль не мог даже шевелить ногами, но этого не требовалось – его швырнули, как мешок с мусором, и он сосчитал ступеньки, которых оказалось, по счастью, не так много. Брякнувшись на пол, не сдержал вскрика – плечо готово было взорваться.

- Не скули. – Другой голос. – Повезет, если не помрешь, придурок.

Где-то наверху с грохотом захлопнулась дверь. Рауль скрючился, дожидаясь, пока утихнет боль, но она все не отпускала, напротив, раскатывалась волнами по телу, прибывая, как вода во время прилива. Что это? Перелом?

Связанных за спиной рук кто-то коснулся, и Рауль вздрогнул.

- Тише, не кричи. – Он едва расслышал сиплый, задыхающийся голос. Его обладателю словно сдавили горло гарротой. – Я попробую распутать веревку.

Рауль послушно замер. А он уж было подумал на крысу, которую привлекла свежая кровь. Сейчас он уже ощущал прилипшую к телу рубашку, чувствовал металлический запах. Там, в мирном пригороде, о стрельбе наверное только по телевизору слышали.

- Меня что, ранили? – спросил он, боясь услышать ответ.

- Да, – ответил собеседник. Веревка дергалась все сильнее. Да он в панике, вдруг понял Рауль. Так он еще больше все запутает! 

- Погоди! – Он отдернул руки. – Нельзя, в твоем состоянии ты сделаешь только хуже!

Из темноты раздался тихий смешок, и Рауля мороз продрал по коже.

- Только поэтому я еще не запаниковал. Дай попробую еще раз, иначе я отключусь, и тогда ты истечешь кровью.

От неожиданности Рауль послушно опустил руки на пол, и по запястьям вновь заскользили ледяные пальцы. Что это значит? Солитарио тоже ранен? Непохоже, этот хрупкий принц уже наверняка умер бы.

- Что с тобой? – спросил Рауль. Разговор помогал отвлечься от неутихающей боли. – Тебя подстрелили?

- Нет. – Голос Амадео был на удивление спокойным, но таким же сиплым. – Клаустрофобия.

Рауль похолодел. И как он умудряется что-то делать в таком состоянии? Об этой фобии Рауль знал не понаслышке – Лучиано ей страдал, и стоило ему оказаться даже в лифте, моментально начинал паниковать и задыхаться. А здесь кромешная тьма, и неизвестно, насколько велико помещение…

- Могу спеть, чтобы тебя успокоить. Не поверишь, это правда помогает.

Амадео издал тот же смешок.

- Попробуй. Вряд ли станет хуже.

Рауль помолчал, затем затянул испанскую колыбельную. Голос то и дело срывался, но претензий от слушателя не поступало. Вскоре панические рывки стали слабее, теперь Амадео тщательней ощупывал веревку в поисках спасительной петли и не замечал, что песня пошла уже по четвертому кругу.

Наконец веревка ослабла настолько, что Рауль смог вытащить запястья. Сев, охнул и схватился за плечо, между пальцев заструилась кровь. Дьявол, ну почему с ним всегда происходит то, чего он чертовски боится?

- Прости, – донесся из темноты слишком спокойный для клаустрофоба голос. – Это из-за меня тебя ранили.

- Сам полез. – Рауль наконец-то нащупал стену и прислонился к ней спиной. – Я слышал два выстрела, во мне что, две пули?

- Одна прошла мимо. Извини, что тревожу, но не мог бы ты развязать мне руки?

Рауль едва не рухнул на земляной пол. Так Солитарио проделывал этот фокус со связанными руками? Впрочем, Раулю сейчас приходилось не легче – по-прежнему не было видно ни зги.

- Спасибо. – Амадео прислонился к стене рядом. – Тебе нужно обработать рану, особенно если пуля осталась там.

- Знаю. – Рауль обшарил карманы – коробок спичек все еще был при нем. – По крайней мере, можем оценить масштаб катастрофы.

Маленький огонек на мгновение ослепил, оставив пятна на сетчатке, и Рауль заморгал в попытке прогнать их. Амадео уже аккуратно разрывал рукав рубашки.

- Что там? – Рауль не выдерживал молчания. Может, это тоже какая-то фобия? – Все плохо?

- Вижу выходное отверстие, – сообщил Амадео. – Это хорошо, но кровь надо остановить. Снимай рубашку.

Рауль бросил спичку на пол и, морщась от боли, содрал с себя одежду. 

- Зажги еще, – потребовал Амадео. – У тебя есть сигареты?

- Если эти звери не забрали. – Рауль похлопал по карманам – пачка оказалась на месте. – Ты разве куришь?

- Не курю. Подожги одну и дай мне.

- Не понимаю, зачем, ты же сказал, что не… – Рауль шарахнулся в сторону так, что врезался в стену рядом – каморка оказалась весьма скромных размеров. – Не вздумай!

- У тебя есть другой вариант? – Спокойствию Амадео мог бы позавидовать Будда. Никогда бы не подумал, что этот человек страдает клаустрофобией, подумал Рауль. Но дать прижечь себя сигаретой?! Вот уж дудки!

- Я же дал тебе рубашку! Зажми ей!

- Нас везли сюда в ржавом джипе. А здесь ты протер собой весь пол. Хочешь получить инфекцию от грязной повязки?

Совершеннейший псих! Но по плечу продолжала течь кровь. Если пули внутри нет, хуже не будет.

- Сейчас. – Рауль дрожащими руками чиркнул спичкой, и по подвалу поплыл табачный аромат.

Тотчас же сигарету у него забрали. Амадео потребовал зажечь огонь и с бесстрастным лицом прижал к ране горящий кончик.

У Рауля глаза едва не вылезли из орбит. Вот уж верно говорят: хочешь забыть о боли, создай себе другую! В ноздри ударил запах горелого мяса, и его едва не вывернуло.

- Если тебе от этого будет легче, меня тоже вот-вот стошнит, – ровным голосом сообщил Амадео. – И не только от запаха. Еще сигарету, надо прижечь и выходное отверстие.

Рауль подчинился, но руки тряслись так, что он сломал три спички, прежде чем Амадео забрал у него коробок.

- Я сам.

Пытка длилась вечность, но наконец Амадео бросил сигарету на пол и прислонился плечом к стене. Рауль в изнеможении уткнулся головой в угол, хватая ртом воздух.

- Кто бы мог подумать, что генеральный директор огромной компании такой садист, – простонал он.

Амадео вздрогнул и, не удостоив его ответом, опустил голову на скрещенные руки.

Несколько часов прошли в молчании. Единственный раз Рауль впотьмах отыскал дверь и потребовал у тюремщиков свечу. От маленького мерцающего огонька камера казалась еще теснее, но без света хотелось выть волком. Амадео сидел у стены, стараясь не касаться израненной спиной шершавой поверхности, и не произнес за это время ни слова. Лишь иногда он съеживался, тело начинала бить мелкая дрожь, а дыхание становилось прерывистым. В такие моменты Рауль принимался негромко петь – и вскоре приступ утихал.

Сам же Рауль мучился от боли – рану дергало не переставая. Он и не думал, что настолько позабыл кошмарную, обжигающую боль, от которой никуда не деться. Повезло, что пуля прошла навылет и не застряла в кости – с двумя покалеченными руками ему путь только на кладбище… 

Чтобы как-то отвлечься, он опустился на пол напротив Амадео.

- Я не собирался тебя шантажировать.

Амадео поднял голову и уставился на Рауля измученным взглядом. В зрачках отразилось пламя свечи. 

Он не знал, сколько прошло времени. Приступы клаустрофобии то накатывали, то отступали, когда Рауль начинал петь. Но когда возвращалась способность ясно мыслить, Амадео не мог думать ни о чем, кроме гибели Ксавьера. Картины вендетты проносились в голове, одна страшнее другой, и он даже не пытался их прогнать, на периферии сознания подмечая, что наслаждается этими пустыми мечтами.

Почему же пустыми? Когда он выберется отсюда, они определенно станут реальностью. За смерть друга он отыграется сполна, пока от убийц не останется только кровавое пятно на земле. О том, как для начала сбежать от банды разъяренных мексиканцев, он даже не думал.

- Сейчас это неважно, – глухо ответил он и Раулю, и своим мыслям.

Отсутствие эмоций в голосе Амадео Солитарио пугало до чертиков. Рауль помнил, каким впервые увидел этого человека: усталым, тщательно скрывающим нервозность, но живым – и ужасался тому, каким он стал сейчас. Робот, бездушное существо, которое выполняет элементарные функции, но никогда не сможет постичь ничего человеческого.

Рауль усилием заставил себя продолжать разговор. Плечо дергало от боли, хотелось свернуться калачиком и заснуть, но если он замолчит, Амадео снова утонет в болоте клаустрофобии. Известный метод лечения путем погружения в недружественную среду с ним не срабатывал, наоборот, только все усугублял.

- Важно, – затараторил он. – Мне нужен хороший партнер, без него весь бизнес полетит кувырком, и только поэтому я решился на этот идиотский поступок. В шантаже не было необходимости, я пришел лишь… – он вовремя прикусил язык и проглотил окончание фразы «…для того, чтобы поставить жучок, благодаря которому все ваши перемещения отслеживались, именно поэтому вы попали в автокатастрофу, и твой друг сейчас на больничной койке из-за меня».

Внезапно до него дошло. Амадео сверлил его все тем же равнодушным взглядом, и Рауль едва не надавал себе по щекам. Какой же он идиот! Так смотрят люди, которые потеряли что-то дорогое, что-то, утрату чего невозможно вынести. В их душах осталась пустота, которую ничем не заполнить, и первым делом она отражается в глазах. Как там было? Зеркало души?

Рауль не сдержал истеричный смешок, но выражение лица Амадео не изменилось ни на йоту. Ничего, сейчас он встряхнет ледяного принца как следует!

- Твой друг, Ксавьер Санторо… – начал он и едва не шарахнулся прочь – глаза Амадео заполнила такая лютая ненависть, что язык у Рауля начал заплетаться. – Погоди… Не смотри так… Я лишь хотел сказать…

- Моего друга Ксавьера Санторо хладнокровно застрелили в его собственном автомобиле посреди улицы, – ровным голосом ответил Амадео. – Ты это хотел сказать? Нет нужды, Скай не преминул мне сообщить.

- Вовсе нет. – Рауль уже отдышался. – Дай наконец договорить! Твой друг жив. Слышишь? Ксавьер Санторо жив!

Поначалу он подумал, что смысл его слов до Амадео не дошел – тот продолжал сидеть, глядя на Рауля стеклянными глазами. Затем ресницы дрогнули, едва заметно, и Рауль решил, что в неверном свете ему просто показалось.

- Жив? – переспросил Амадео. В горле встал ком, мешая этому удивительному, дарящему надежду слову протолкнуться наружу. – Жив?

Рауль мысленно перекрестился и возблагодарил деву Марию. А также отругал себя за глупость – мог бы и раньше догадаться! Откуда Солитарио знать, что произошло после похищения! Уж от этой мексиканской шайки хороших новостей точно не дождешься.

- Да. Я был в больнице после того, как Санторо привезли туда. Каким-то чудом он выжил.

- Но… –  Амадео почувствовал слабость во всем теле, не имеющую ничего общего с недоеданием и клаустрофобией. Как будто огромная пружина в груди все это время сворачивалась змеей туже и туже и наконец расслабилась. – Но Скай… Газета…

- Не верь всему, что пишут. – Рауль готов был скакать по камере, как сумасшедший, и орать во все горло. – Я говорил с Ребеккой Кэмпбелл. Она специально не пустила материал об этом в номер, чтобы сбить с толку похитителей. Поэтому, пожалуйста, убери этот кошмарный взор, он меня пугает!

Но Амадео его не слышал. Он смотрел на подрагивающий огонек свечи, а на губах играла улыбка, не имеющая ничего общего с безумием.