Онлайн чтение книги Не в деньгах счастье! Money can't buy happiness!
25 боль и слёзы

Через два дня курьер принес в детский дом посылку на имя Чистякова Яна. Раскрыв большую коробку, мальчик обнаружил ноутбук и конверт, в котором записка и магнитный абонент в крутой спортзал с бассейном сроком на год. В записке несколько слов «Только ты. "На заставке ноута улыбающийся Эрик машет рукой. Windows и несколько приложений, готов к работе.

Ян тут же набрал номер, чтобы поблагодарить, но номер не отвечал. Написал сообщение, через несколько часов пришёл ответ — " Люблю тебя».

Экзамены были благополучно сданы. Запрос и документы в универ отправлены и уже через десять дней пришёл ответ, что Копылов Эрик принят на основании аттестата и пройденных госэкзаменов.

К тому времени в семье Копыловых произошли некоторые изменения.

После серьёзного разговора с Эриком, отец остался на ночь, а потом и вовсе вернулся домой.

Альбина заявила, что собирается начать самостоятельную жизнь, поэтому съезжает к своему парню, Михаилу.

После получения аттестата, отец хотел отправить сына на неделю в Ниццу, но Эрик отказался и родители не настаивали. А вот когда пришёл вызов на учёбу, парень сам предложил устроить себе уик-энд. Однако, когда Андрей Владимирович услышал, что отель нужно заказывать на двоих и вторым был никто иной, как Ян, начал отговаривать сына, предупреждая о неприятностях.

Общими усилиями с Виолеттой Эрику удалось уговорить отца. Но когда просьбу услышала директор детдома, вопрос сам по себе отпал. Категорическое НЕТ!

— Мы едем всей семьёй, почему бы мальчику не поехать с нами. Ребята сдружились, им будет весело, обещаю присматривать. Если нужна расписка или заявление, справка или ещё что-то?!

Виолетта включила всё своё обаяние, но ничего не помогло.

— Эрик, ничего страшного, поезжай, отдохни, я совсем не хочу никуда ехать, — попытался уговорить Ян.

Но на лице малого читалось совсем другое, он очень хотел провести время с любимым, не важно, у моря или в лесной хижине.

— Даже не подумаю. Без тебя я там буду только скучать. Так что будем веселиться здесь.

А случай не заставил себя долго ждать. Уже на эти выходные родители собрались и уехали на «медовые деньки» по случаю примирения.

Взяла с сына честное «пионерское», что не сделает ничего дурного, Виолетта отпросила на выходные Яна, сделав обоим мальчишкам сюрприз.

Проводив родителей в аэропорт, Эрик тут же позвонил малому и рассказал новость. Ян предупредил дежурную, что его отпустили, та уже была в курсе, и поехал по знакомому адресу.

Эрик в это время шустро наводил порядок в своей комнате, дабы не упасть лицом ниже плинтуса. Сделал заказ пиццы, проверил запасы в холодильнике, приготовил свежее полотенце и свою пижаму для Яна. Посмотрел на себя в зеркало — остался доволен. Напоследок облился парфюмом и сел в ожидании.

Прошел час. Затем другой. Ян не появился.

Пицца, принесённая не так давно, остыла.

Эрик быстро собрался и вызвал такси.

Спустился вниз. Машины ещё не было. Сердце сжалось от невыносимой боли. Что-то случилось. Почему он сам не поехал за ним? Почему ослабил бдительность?

Кто-то несмело тронул парня за плечо. Резко развернувшись, упёрся взглядом в Яна. Тот стоял с опущенной головой.

— Малыш, что случилось? Ты в порядке? Почему не поднялся? Не заходил?

Эрик схватил Яна, ощупал, оглядел со всех сторон, заглянул под футболку, прижал к себе и стал раскачиваться, словно дерево на ветру.

— Как ты меня напугал. Я думал не увижу тебя больше.

Подъехала машина, парень отменил заказ, взял малого за руку и потянул домой.

— Ну, что? Скажи уже!

Квартира освещалась тусклым светом, ароматические свечи источали тонкий восточный запах.

Ян обвел прихожую и салон взглядом, будто в первый раз. Наконец он посмотрел на Эрика.

— Может быть не стоит? Зачем всё это?

Серые глаза смотрели и с тоской, и с вожделением, и в тоже время со страхом.

— Что? Что такое? Это ты сам или кто-то?

Ян помнил, что обещал говорить только правду и ничего не скрывать. Но как скажешь то, что обидно, что грызёт и мучает из внутри?

— Ты скоро уедешь. Я останусь один. Время и расстояние… это так долго и сложно.

— А что потом? Потом будем жалеть, что испугались временной разлуки? Потом, когда всё закончится, проклинать свою слабость?

Эрик держал малого за плечи и слегка тряс его. Слова срывались на крик.

— Сказали, что это не серьёзно. Что временное наваждение, сексуальное влечение, поиграешь и бросишь.

— Кто? Кто знает лучше меня? Ты веришь кому-то, но не мне?

Руки опустились. Дыхание участилось, сердце выскакивало из груди и рвалось провалиться в самую бездну.

Вот значит как думает его малыш. Вот что вложили в его светлую голову доброжелатели. А ведь он предвидел, что подобное может случиться. От этого не спрячешься, не оградишь от чужих мыслей и слов.

— Да. Всё правильно. Если это только секс. По другому, наверное, никак. Не знаю. Но не у меня. И ты можешь не верить, не обязан. Моя любовь — она только моя. Видимо я напугал тебя своими признаниями, поведением, напором, — слова путались, мысли не могли собраться. — Скажи, что ты ко мне чувствуешь? Кто я для тебя?

Как будто стометровку пробежал на время.

Пульс зашкаливает.

Дышать тяжело.

Держит себя из последних сил, чтобы не схватить и больно сжать.

Видит как испуган Ян, но жалеть сейчас не время. Нужно всё выяснить и расставить по местам.

— Ты самый лучший. Ты… Но всё, что сделал для меня, подарки, всё остальное, они говорят, что это все так делают. В начале.

Блядь. Чёрт… Мысли путались. Как объяснить пацану? Где найти достоверные слова?

— Ян. — Эрик постарался взять себя в руки. Снова положил руки на плечи, сделав шаг вперёд, приблизился максимально близко. — Наверное я и правда поторопился, зная что скоро уеду, вот так влюбился, да ещё и в пацана. Но мы же не можем выбирать время, когда это делать? Прости, если я давлю на тебя. Прости, если обидел своим напором и свалил такую ношу на эти хрупкие плечи. Я даже не знаю, что ты чувствуешь ко мне, возомнил бог весть что…

Глаза резали непролитые слёзы. Ком в горле не давал дышать.

Хотелось прикоснуться, засосать и высосать всю ту дрянь, которой напичкана его голова. Облапать всего и везде. Зацеловать, отмечая каждый кусочек тела, пометить всего и навсегда. Но нельзя. Сейчас он дал понять, что верит кому-то больше, что от него нужен только секс, только его тело, причём временно.

— Скажи, тебе нравится быть со мной, или тебе нравится, что я за тобой ухаживаю, дарю тебе другую жизнь, со всеми её блядскими подарками?

— Нет конечно, — Ян дёрнулся, подаваясь вперед. — Я бы и без подарков был с тобой. Я не такой.

— А мне сказали, что именно из-за денег ты со мной, — вот оно. Жёстко. Больно.

Ян встрепенулся, взгляд насторожился, глаза распахнулись, он отпрянул и весь сжался.

— Нет, кто такое мог сказать? Я никогда… Я совсем не хотел… Я всё верну. Мне ничего не надо.

Слёзы заглушили последние слова. Если бы Эрик не удерживал, он бы рухнул на пол тут же.

— Ну-ну… Тц… Вот о чём я хочу тебе сказать. Я никому не верю. Пусть говорят что угодно. Я точно знаю, что ты не такой.

Малой ползёт, цепляется пальцами за край футболки, сжимает, хватает ртом воздух. Запрокинул голову, сдавленный хрип и что-то похожее на стон.

— Я бы никогда… — губы Эрика закрывают рот поцелуем, — ты же знаешь, — ладошки обхватывают обе щеки и язык вбивается в алый ротик, толкаясь о зубы, затем снова толчок, глубже, в нёбо, ещё и ещё. Ян задыхается, хочет что-то сказать, но чужой язык не даёт опомниться, блуждая в бешеном ритме, заставляя забыть всё на свете.

Сильные руки подхватывают за ноги под ягодицы и усаживают к себе на пояс. Ноги тут же сжимаются, сплетаясь за спиной. Руки обхватывают подмышками и отрывают от стены, два тела начинают кружить по комнате, двигаясь к лестнице.

Ян ничего не видит. Не слышит. Только чувствует, как во рту две змеи танцуют дикий танец, по очереди перемещаясь из одной головы в другую.

Задержавшись на мгновение, Эрик поставил малого, но лишь для того, чтобы подхватить его на руки и взбежать по лестнице. Толкнуть дверь ногой и опустить свою детку на кровать.

— Не бойся, я ничего не буду делать, мы просто побудем вдвоём. Вместе. Рядом, — и снова продолжил вылизывать всё, что можно на лице, шее, груди, снова лице, врываясь в рот.

Ян зарылся руками в отросшие волосы, притягивая с силой голову к себе, боясь, что губы перестанут его ласкать.