Онлайн чтение книги Крылья Легиона Legion's Wings
Деревянные крылья

«Давным-давно, когда по земле ещё не ходили гиганты, а всем миром правили люди, жил да был один могущественный волшебник. И всё у него было: и сила, и красота, и ум, и власть. Одного лишь ему не хватало — бессмертия. И что бы он ни делал, какие бы книги ни читал, у кого бы ни спрашивал, какие бы эксперименты ни проводил, не мог понять, как его достичь. Но однажды попался ему один старинный фолиант, написанный бессмертным алхимиком.

— Вот оно! — воскликнул волшебник.

Многие годы он изучал найденную рукопись. И наконец создал его — эликсир бессмертия…»

Девочка взглянула на тёмное небо, усыпанное звёздами. Окно, в которое она смотрела, было забрано решёткой. Но сейчас, ночью, казалось, что этой преграды на пути к её свободе не существовало. Стоило лишь только передвинуть тот ящик к окну и… И она с братом запросто сможет убежать от того, что им предстоит завтра. И пусть тогда односельчане выбирают новую жертву для гигантов.

Эрен беспокойно заметался во сне, сбрасывая с себя тот жалкий лоскут тряпки, который сейчас заменял им одеяло. Микаса тут же поспешила его укрыть. Ночи сейчас холодные.

Да, наверное, теперь глупо пытаться спасти от простуды брата. Завтра им всё равно предстоит умереть. Но она так привыкла.

Уже много лет ей приходилось заботиться об Эрене. Матери она почти не помнила, та умерла очень давно. А отец часто бывал в разъездах. В последний же год он вообще не появлялся дома. Селяне говорили, что, скорее всего, его убили разбойники где-нибудь в дороге. Но ни Микасе ни Эрену не хотелось в это верить, пусть их отец действительно в этот раз сильно задерживается, но однажды он вернётся. Правда, иногда её брат порывался отправиться на его поиски. Но ей всегда удавалось отговорить его от этого. Может, зря?

Но тогда она не думала, что всё так обернётся. Односельчане были добры к ним и всегда помогали всем, чем могли. И она была им за это благодарна.

— Глупая… — пошептала девочка, отворачиваясь от окна. Слишком близко желанная свобода и слишком недосягаема. — Дура.

Ей стоило догадаться, что они не станут делать это просто так. Этот мир слишком жесток к слабым.

А она словно бы не хотела замечать очевидных вещей. Забыла, что, например, случилось с Францем. Он тогда повредил ногу, когда работал в поле. Всё бы ничего, но рана почему-то не хотела заживать, загноилась, а потом ногу и вовсе пришлось отрезать. Но такие в их селе, да и не только здесь, живут ровно до зимнего солнцестояния. Увечные, больные, слишком старые — первые кандидаты, чтобы быть принесёнными в жертву гигантам. Жить должны здоровые и сильные. Таков их мир.

Она так привыкла к этому, что старалась не замечать, делала вид, что так и должно быть. Но до того момента пока это не коснулось её. И когда ей сообщили, что в это солнцестояние был выбран жертвой её брат, она первое мгновение даже не могла понять, что ей говорят. А потом попыталась остановить односельчан. Но куда там. С толпой взрослых мужчин никакому ребёнку не справится.

Только после того, как её и Эрена заперли здесь, она поняла какую совершила глупость. Будь она на свободе она, возможно, смогла бы спасти брата.

А сейчас всё, что ей оставалось, это верить в чудо. Вот только, похоже, что светлые силы от них отвернулись и уже давно. А тёмные? Зачем им нужны двое детей?

И у кого тогда попросить помощи? 

Микаса достала из кармана старую потемневшую от времени деревянную пластинку, на которой были изображены два крыла — чёрное и белое. Она получила её от отца, когда тот уходил. Он ещё сказал, что если что случиться, она должна была передать её Эрену. Но… сначала события развивались так быстро, что она просто забыла о ней. А сейчас Микаса уже не видела в этом смысла.

Да, хотелось бы, чтобы у неё и брата были крылья, чтобы улететь туда, где нет тех, кто отдаёт детей на съедение гигантам. Но это невозможно. Они не в сказке, а чудес не существует. И эти крылья просто вырезаны на деревяшке и раскрашены. На таких не улетишь. Микаса зло швырнула её в угол.

И тут же почувствовала, как невидимая рука отвесила ей подзатыльник.

— Не тебе, соплячке, разбрасываться такими вещами, — раздался голос у неё за спиной.

Микаса испуганно завертела головой, но так никого и не увидела.

— Живо встала и подняла, — проговорил кто-то невидимый грозным голосом и, поняв, что девочка не собирается его слушаться, отвесил второй подзатыльник. — Кому сказал!

Похоже, что с ним лучше не спорить. Микаса тут же бросилась к тому углу, куда забросила деревяшку, одновременно косясь на Эрена. Но тот спокойно спал, словно и не было тут странно ведущих себя призраков.

Дрожащей рукой девочка Микаса нащупала деревяшку с крыльями и обернулась, чтобы показать её грозному невидимке.

— Ой! — вскрикнула она.

Перед ней стоял мужчина, вполне себе материальный. В темноте было плохо видно, но он оказался не таким страшным, каким она его представляла, когда он был невидим.

— Так, молокососка, — проговорил он, — чтобы больше не разбрасывалась эмблемами Легиона. Эй! Ты меня слышишь или глухая?

— Слышу, — ответила Микаса. — Но ведь Легион — это просто старая сказка.

Девочка стала осторожно продвигаться к Эрену. Про них ходило много всяких сказаний, но все они сходились на одном: Легион — это демоны забирающие души людей.

— Я смотрю, ты наслышана о нас, — сказал мужчина, наблюдая за маневрами девочки, — и вдаваться в объяснения не нужно. 

— Ты пришёл сюда, чтобы исполнить одно моё желание в обмен на то, что дорого мне? — решила всё же уточнить Микаса.

— Что-то вроде того, — подтвердил демон. 

— Но… Я Эрена не отдам! — категоричным тоном заявила девочка, заслоняя собой брата. 

— Как же сложно с современными детьми, — пробормотал демон, подходя к ней и присаживаясь рядом.

Микасе очень хотелось отодвинуться от него подальше, забиться в самый дальний угол. Но позади был Эрен, а его оставить она не могла.

Демон взял её за подбородок, поворачивая её лицо к себе, и заглядывая ей в глаза.

— Ты ведь понимаешь, что завтра умрёшь и твой братец тоже?

— Понимаю, — ответила девочка.

Казалось, что невозможно было спрятаться от его взгляда, словно бы заглядывающего в саму её душу.

— И всё же твой ответ нет, — подытожил демон поднимаясь.

— Постой! — спохватилась Микаса. Упустить последний шанс спасти брата она не могла. И поэтому оставался лишь единственный вариант. — А что если я взамен отдам тебе свою душу?

— Твою? Ну, мне без разницы чью. Кстати, раз ты ещё ребёнок, у тебя есть отсрочка в пять лет. А после я приду за тобой, — равнодушно ответил демон.

* * *

Староста деревни торопился. Нужно было поскорее закончить все приготовления. Детей, конечно, жалко. Но таков тут порядок вещей. Не они, так был бы кто-нибудь другой. А ведь каждый стремится, прежде всего, оградить от этого своих родных. У этих детей просто не осталось защитника.

Мужчина спокойно отпер дверь. За все те годы, что он был старостой деревни, он привык ко всему: и к слезам, и к мольбам, и к равнодушию, и к угрозам. Но на этот раз, заглянув в сарай, где они держали детей, он замер поражённый. Такого ещё ни разу не случалось. Внутри не было ни единой живой души.

И кто же теперь станет жертвой?

Он медленно повернулся к жителям деревни, что столпились у него за спиной и обвёл их взглядом.

— Кто-то помог детям сбежать, — произнёс он. — Мы после выясним, кто это был. Сейчас мы должны решить более важный вопрос.

Селяне тут же заволновались. Они прекрасно знали, что это значит. Времени на выбор уже почти не было.

Так кто? Пропойца Петер? Но у него на шее шестеро детей. Или жена Яна, которая уже третий год не может разродиться? Или кузнец, что… нет, он точно нет. Единственный же на всю деревню.

Внезапно староста резко повернулся к Карлу.

— А где твоя дочь Рене?

Тот побледнел и отступил.

— Но ведь… ты же знаешь, что зимой она легко простужается. Ведь… если мы поищем тех детей… Они не могли далеко убежать! Ну, давайте!

Он с надеждой взглянул на односельчан, но те угрюмо молчали.

— Мы не можем, — ответил староста, отводя глаза. — У нас мало для этого времени.

А ведь Карл сын его лучшего друга. И как теперь тому в глаза смотреть? Но Рене и так получила слишком большую отсрочку. В других деревнях её бы давно отдали в жертву гигантам — слишком слабая.

И потом, он не имеет права колебаться. От его решимости зависит жизнь всех селян.

— Мы будем вечно помнить Рене и ту жертву, которую она принесла ради нашей деревни, — произнёс староста давно уже привычную фразу. 

«…Но был у того волшебника очень хитрый слуга. От работы он своей отлынивал, зато секреты всякие узнавать проявлял большое рвение.

— И всё-то у тебя уже есть, — часто проговаривал слуга, когда хозяин не слышал. — И всё тебе неймётся. Но уж бессмертие тебе точно не к чему. Я лучше смогу им распорядиться.

Уличил однажды слуга когда волшебник отвлёкся, схватил флакон с эликсиром бессмертия и поспешил скрыться с ним. И так он быстро бежал, что стал расплёскивать его в разные стороны. Но там, где падал эликсир на землю, стали словно из ниоткуда появляться гиганты, которые тут же принялись пожирать людей. Слишком много появилось в мире этих исполинов. И тогда разразилась война между гигантами и людьми. Но длилась она не долго — силы человеческие были слишком слабы. Люди проиграли войну и стали рабами гигантов. И вскоре каждое селение и каждый город должны были в день зимнего солнцестояния приносить дань этим исполинам — живых людей. Не со всякого места они забирали одного человека, бывало и по два и по три. Так что маленькие деревеньки вскоре вымерли. А в городах и в крупных селениях поселился страх, перед гигантами и днём зимнего солнцестояния. 

Так заканчивается история о могущественном волшебнике, который искал бессмертие».