Онлайн чтение книги Истории стражей: душа Сирены Guardians tales: the Siren soul
Интерлюдия 2

Среда, 14 августа, 20:30. Репетиционный зал Филармонии.

Динамики, встроенные в стены, изливали в зал тихую, немного грустную мелодию. На тускло освещённой сцене пела, отбивая ритм кроссовкой, девушка с большим микрофоном в руках и серебристым наушником в правом ухе.

Справа от неё расположился за микшерным пультом заросший седой бородой звукорежиссёр. Роуз вытащила его из отпуска, пообещав приличный гонорар и место постоянного ассистента Даши, если он сумеет сладить с начинающей звездой.

Но как раз с этим возникли проблемы. За руганью и попытками подружить технику с даром Сирены минула половина вечера, пока троица в ходе мозгового штурма не пришла к печальному выводу: живое исполнение ещё можно настроить, а вот про нормальную запись лучше забыть – гипнотический эффект дара на ней полностью пропадал. А без него Дашин голос звучал в лучшем случае «хорошо».

– Не стоит прыгать выше головы, – философски заключила Роуз, довольная подходящей к концу репетицией. – Для начала хватит живых концертов, а дальше что-нибудь придумаем.

– Но это очень странно… Раньше с записями проблем не было. Неужели на Дарью так повлияла болезнь? Никогда о таком не слышал.

Майк Томилин, низенький полноватый мужчина в бежевом костюме-тройке растерянно обратился к сидящей рядом певице.

Впервые они встретились восемь лет назад, когда молодая звезда после нервного срыва и месяца реабилитации решила вернуться на сцену. Начать карьеру с чистого листа. В те времена она казалась Майку скромной, неуверенной в себе девчонкой, пытавшейся скрыть тоску за грустной улыбкой, словно приклеенной к лицу. Сейчас же на него смотрела статная, сияющая красотой даже в простой белой блузе и тёмных брюках женщина, покорившая сердца миллионов поклонников по всему миру. В чуть раскосых фиолетовых глазах отражалось холодное спокойствие правителя, разочарованного глупым вопросом слуги.

– Да, Майк, дело в болезни. Ни к чему волноваться, поправится – запоёт как надо.

А пока придётся запретить записывать выступления, – продолжила она про себя. – Слишком большая, слишком подозрительная разница получается. А когда дар раскроется в полную силу – она станет ещё заметнее. Ох уж… Чем дальше в лес – тем толще проблемы.

– Майк, давайте просто наслаждаться представлением, – поддержал певицу Ник. – Где вы ещё услышите такой удивительный голос? Всё-таки наша Даша – настоящее чудо.

Помолчал бы ты, – продюсер с неприязнью глянул на беззаботно развалившего в кресле парня. – Не понимаю, почему госпожа Роуз общается с таким подозрительным типом? От него же за версту несёт деревенщиной! Никаких манер! Так почему?.. Хотя… Может они… Неужели он её?..

От крамольных мыслей Томилина отвлекло зазвучавшее из динамиков вступление восьмой за сегодняшний вечер песни. Даша отпила из поданной режиссёром пластиковой бутылки. Встряхнулась, прогоняя усталость, и призвала дар.

Впечатления от её голоса после долгого перерыва оказались очень странными. С одной стороны, он, как и прежде, неуловимо напоминал голос Роуз, хотя Майк готов был поклясться: две певицы до той странной «болезни» никогда не встречались. Уж он-то запомнил бы визит звезды в продюсерский центр, или, тем более, на какой-нибудь из двух концертов, которые девушка успела провести.

С другой, это сходство ослабло, размытое волнами ярких, бурных эмоций. Каждое пропетое слово отзывалось в сердце смесью адской боли и райского наслаждения, и, пожалуй, боли было на самую капельку больше.

Может, это какой-то новый стиль, о котором я не знаю? Дарья просто не овладела им в достаточной степени, поэтому слушать её так… странно? Хмм, надеюсь, я не пойду по миру после завтрашнего концерта. Ей бы ещё недельку порепетировать…

Сказать это вслух Майк, конечно, не посмел. Раз госпожа Роуз сказала: «завтра она будет петь», значит так тому и быть. Перечить единственной и неповторимой королеве эстрады он не решился бы и за все богатства мира.

– На-а-ашла-а-а те… Кха-кха… Кха… Тьфу…

Зрители дружно застонали. Песня оборвалась на середине, невидимые для продюсера и режиссёра потоки магии прежде, чем исчезнуть, подарили всем восхитительное чувство мощного удара током.

– Простите! – отдышавшись, крикнула Даша. – Я не хотела!

– Полчаса прошло, – тихо заметил Ник. – Вряд ли она выдержит третью дозу.

– Не будем рисковать, – согласилась Роуз. Пояснила озадаченному Томилину: «Дозу лекарства», поднялась и три раза хлопнула в ладоши. – Заканчиваем! Даша, сходи пока умойся! Как вернёшься – обсудим наши планы на завтра!

Девушка кивнула, вернула микрофон на стойку и нетвёрдой походкой отправилась в туалет. Она чувствовала себя выжатой, как лимон, но, по крайней мере, слабость первых дней прошла. Мышцы вернулись в норму, горло больше не болело от долгого пения, а управление потоками перестало отзываться тошнотворным привкусом крови во рту.

Роуз говорила, на концерте будет сложнее. Одно дело – петь для двух-трёх человек, и совсем другое – для целого зала. Плюс, у нас разная магия, и я сейчас делаю немного не то, что должна…

Даша криво улыбнулась отражению в овальном зеркале. Странно было видеть это красивое, без единого следа усталости лицо. Гладить пальцами шрамы и наблюдать, как расплываются от лёгкого касания иллюзорные тени. Продуманная до мелочей магия скрывала даже капли пота, не трогая при этом мокрые после умывания прядки, налипшие на лоб.

Ну ничего, прорвёмся, – Даша поправила причёску, чувствуя, как возвращается хорошее настроение. – Скоро все узнают про великую Меня! Все…

Острый нож воспоминаний царапнул сердце. Мелькнули и исчезли знакомые образы – люди, места, события двухлетней давности. Даша потрясла головой, убеждая себя, что ничего не случилось, и повернулась к выходу.

Надо не забыть спросить Майка про закрытые платья. Так, чтобы он ни о чём не догадался… Да бли-ин! – Она запнулась на пороге. Щёлкнула выключателем, мысленно запихивая осколки прошлого в мусорное ведро. – Вы никогда в меня не верили. Но я справлюсь! Стану звездой, чего бы мне это ни стоило! Вы будете мной гордиться!
***

21:00. Штаб корпорации «Стальной щит», жилая зона.

Горячий пар, поднимающийся над огромной полосатой кружкой, щекотал ноздри ярким ароматом свежесваренного кофе. Мила была уверена – к настоящему кофе густой пенный напиток не имеет никакого отношения, но эта уверенность не мешала наслаждаться очередным плодом любви Рика к путешествиям по забытым Богом уголкам планеты.

Мила отхлебнула из кружки, довольно зажмурилась и сладко зевнула, прикрыв рот тонкой ладонью с длинными, выкрашенными во все цвета радуги ногтями.

– Сестрёнка, ты сколько сегодня спала? Полчаса, час? – насмешливо спросил сидевший за компьютерным столом худощавый парень.

– Отстань, – махнула она рукой. – У «Крипси» на этой неделе отборочные в полуфинал. Днём мы в лаборатории заняты, для тренировок остаётся только вечер и ночь. Или ты предлагаешь забить на работу?

– Нет, конечно, – вздохнул Рик. Глянул на часы в углу экрана и нетерпеливо побарабанил пальцами по столу. – Просто, мне кажется, твои друзья не обрадуются, когда ты уснёшь посреди этих своих отборочных.

– Не усну, – хмыкнула Мила. – У меня ещё остался запас твоего «экстра крепкого кофе».

– Это тот, от которого Руфуса чуть удар не хватил? Помнится, он попросил меня разобраться, из чего эта дрянь сделана. Нас даже мгновенные яды не берут, а тут…

– Пфф, это не яд, а ускоритель обмена веществ, – беззаботно улыбнулась девушка, вытягиваясь на огромной бордовой кровати. – Дядя уже старый, у него сердце слабое, вот и шалит иногда. Я же предупреждала его, а он меня не послушал.

– Ты сказала ему: «Не пейте так много!» уже после того, как он выпил, – саркастично заметил Рикард. – И как, интересно, у стража может сердце шалить?

– Почему нет? Мы всё-таки живые люди, а не роботы какие-нибудь… О, вот и он.

Мила почувствовала приближение собрата – один из пяти огоньков перед внутренним взором вспыхнул, исчез, чтобы в следующую секунду появиться в двух шагах от запертой на электронный замок двери. Второй огонёк принадлежал надоедливому братцу, а ещё три светились в зале Совета на двадцать пятом этаже штаба «Щита».

Раз дядя уже здесь – значит, Совет принял решение. Интересно, что они там надумали?..

– Рик, не тормози! Открой дверь и постарайся изобразить удивление. Мы же «не знаем», о чём они там совещались.

Она выпрямилась, поджала ноги, прикрытые длинными белыми гольфами. Одарила вошедшего тёплой, искренней улыбкой.

– Дядя!

– Здравствуй, здравствуй. – Старейшина ласково улыбнулся в ответ. Кивнул парню. – Рикард.

– Добрый вечер, Руфус. Вы немного задержались.

– Да… Дело слишком серьёзное. Впрочем, не думаю, что вы скучали. Наверняка успели перемыть нам все косточки.

Он с кряхтением уселся на краешек кровати, поймал укоризненный взгляд из-под неровно обстриженной розовой чёлки и снова улыбнулся.

– Прости, дитя. Рядом с вами мы все чувствуем себя глубокими стариками.

Лет пять назад эти слова привели бы к жаркому спору и шуткам про сыплющийся песочек, а сейчас Мила только хихикнула, скрестила руки на груди и выжидающе уставилась на дядю, так непохожего на привычного, уверенного в себе помощника главы Совета стражей.

Казалось, его округлое добродушное лицо омрачила тень надвигающейся беды. На гладкой коже проявилась сеть мелких морщинок, в глубине лазурных глаз, прикрытых круглыми черепаховыми очками, вспыхивали тревожные огоньки. Руфус поправил выбившийся из кармана пиджака платок, помассировал виски и, глотнув из предложенной Милой кружки, заговорил.

– Знаю, вам не слишком интересно слушать старческое нытьё. Поэтому перейду сразу к сути. Надеюсь, вы изучали историю и помните, кто такая Сирена?

Брат с сестрой обменялись многозначительными взглядами.

– Помним, – ответила за двоих Мила.

– Так вот… Есть вероятность, что она вернулась в наш мир. Спустя двести лет забвения она снова ходит по Земле. Более того, она уже исполнила два концерта, а завтра состоится третий. Весьма прискорбно, что мы узнали об этом так поздно, но, полагаю, время принять меры ещё есть.

Руфус прервался, ожидая вопросов. Не дождался и продолжил тем же задумчивым тоном:

– Как я уже сказал, пока что это не более чем вероятность. Мы с Феликсом помним, как она выглядела, но похожие друг на друга люди – не такая уж большая редкость. Даже то, что эта девушка стала певицей, ещё не означает, что она имеет силу и память той самой Сирены. Об этом странном даре в наших хрониках мало что написано… Кто знает, возможно, все его носители выглядят одинаково.

– А в чём проблема проверить? – нахмурился прислонившийся к спинке кресла Рик. – Просто считайте её память.

– Считывание работает в обе стороны, – возразил мужчина. – Ты не подумал, что именно оно может пробудить Сирену к жизни? Предыдущие два концерта прошли практически незамеченными. Выходит, если девушка только учится управлять даром и ничего не помнит о прошлом, наше вмешательство станет камнем, с которого начинается лавина. У нас не останется выбора – придётся убить несчастную, тогда как не вмешайся мы – и она могла бы прожить нормальную человеческую жизнь. Под нашим надзором, разумеется.

– Надзором… – еле слышно пробормотал парень. – Вы хотите, чтобы мы стали её надзирателями?

– Именно так. Много времени это не займёт. Всё, что от вас требуется – посещать концерты, периодически общаться с ней и внимательно следить за её поведением. Заметите что-то необычное – немедленно сообщайте нам. И будьте осторожны – мы не хотим вас потерять. Если дело дойдёт до драки – зовите нас. Не пытайтесь справиться сами, это слишком опасно… Боюсь спросить, вы вообще меня слушаете?

– Слушаем, конечно, – лучезарно улыбнулась вынырнувшая из дрёмы Мила. Хлестнула брата слабым потоком воздуха и тот, оторвав голову от кресла, буркнул что-то утвердительное. – Ходить на концерты, болтать с Сиреной и следить, чтобы она никому не навредила.

– Верно. – Руфус поднялся. Вытащил из кармана два блестящих чёрных билета с золотыми полосками по краям. – Концерт завтра в девятнадцать ноль ноль, в Филармонии. Постарайтесь при встрече с ней не упустить ни единой детали, послезавтра я жду от вас подробный отчёт.

Он дождался дружного «угу», вручил билеты Миле и, попрощавшись, растворился в воздухе.

– Фуф… пронесло.

Мила упала на кровать, раскинув руки. Покосилась на брата со смесью негодования и восхищения во взгляде.

– Что? – усмехнулся тот. – Шокирована моей гениальностью?

– Нет, братик, ты не гений… Ты идиот. Я же говорила – прояви заинтересованность. А ты? Такое чувство, будто ты не спал всю ночь!

– Я в Африку летал… Да не важно, всё ж прошло как по маслу.

Пинком задвинув кресло, Рик забрался на кровать. Вытянул из ладони сестры один из билетов, потёр пальцем золотую полоску и удивлённо поднял брови:

– Надо же, настоящее… Слушай, старейшины спихнули на нас всю грязную работу. Струсили, как я и ожидал. Так что не парься! Сходим на концерт, развеемся. А послезавтра я навешаю им лапши на уши. Или ты навешаешь, тебе Руфус больше доверяет.

– Нет уж, – поморщилась девушка. – У меня завтра отборочные, сам встречайся с этой… как её там? Тэранс? Лично я попсу ненавижу.

– Да ты просто боишься, – удивился Рик. – Сестрёнка, ты что, сама струсила? Мы вчера созванивались с Ником. Даша ничего не помнит, сейчас она – самая обычная певица. Слабая, безобидная девчонка.

– Вот ты и проверяй это, а я не хочу, – надулась Мила. – И если ты меня ещё раз так назовёшь…

– Да-да, ты мне врежешь.

Рик накрыл её ладошку своей, такой же тонкой, хрупкой, только более загорелой от частых набегов в кофейни жарких стран. Крепко сжал пальцы, и Мила, помедлив, сжала их в ответ.

– Не доверяю я твоему Страннику, – сонно сказала она, пересчитывая квадраты в узорах потолочных плиток. – Странный он какой-то. Вдруг эту Дашу против нас настроит?

Вы же всего пару раз встречались… Когда ты успела решить, как к нему относиться? Или ты в принципе парней не любишь? Поэтому в свои двадцать четыре ещё ни с кем не встречалась?

– А мне ты доверяешь? – осторожно спросил Рик, склоняясь к её лицу.

– Да… – недовольно, без тени смущения буркнула девушка. – Тебе – да. А сейчас дай мне поспать.

– У тебя же тренировка?

– Успеется. Разбудишь ближе к ночи. А если не разбудишь – я тебе точно врежу.

Последние слова прозвучали уже шёпотом.

Рик посидел немного, вслушиваясь в мерное дыхание задремавшей сестры. Будить её среди ночи не хотелось, но ещё больше не хотелось из-за каких-то игрушек портить с таким трудом выстроенные отношения. Он невидимой «рукой» дара включил на компьютере будильник, снял свитер, оставшись в полосатой чёрно-белой футболке и синих спортивных штанах. Прилёг на кровать рядом с Милой, закрыл глаза, уже через пару минут погрузившись в спокойный приятный сон.