Онлайн чтение книги Истории стражей: душа Сирены Guardians tales: the Siren soul
Интерлюдия 3

19 августа, пятница, 22:00. Дом Макса.

От Веры Ниа знала, что суровый, неразговорчивый Макс, способный дарить улыбки только своим жертвам, обожает кошек. Но, если бы в один прекрасный день ей хватило смелости заявиться в гости к любимому, она бы увидела, что реальность превосходит самые смелые ожидания: стены оформленной в стиле «хай-тек» четырёхкомнатной квартиры были густо увешаны фотографиями в рамках. Персы, сфинксы, британцы, безродные котята и величавые мейн-куны глядели с них, словно не Макс здесь хозяйничал, а замшелая старушка-кошатница.

Увы, живых зверей у Макса не водилось. Работа помощником шефа городской полиции съедала порядочно времени. Прибавить сюда поддерживающие тело в форме тренировки, охоту за новичками-одарёнными, посиделки в баре наедине с бокалом светлого – и станет понятно, почему Макс так и не решился разбавить вечерний телевизор заботой о маленьком пушистом друге.

Впрочем, ему и без того хватало веселья. Где-то с полгода назад, когда Ниа прознала о его увлечении, она сама пыталась стать таким «другом». Таскала на голове уши, на поясе брюк – хвост, и при каждом удобном случае мяукала так правдоподобно, что у Макса зубы сводило от злости. Закончилось всё воплями, слезами, и снова воплями. На этот раз – от Веры.

***

– Куда сбежала? Почему? Что ты с ней сделал? Отвечай, я жду-у!

Чего Макс никогда не любил, так это давать объяснения. Особенно когда вопросы заданы настолько требовательным тоном.

– Ма-акс? Ты ещё там? Что ты сделал с Ниа?

– Она меня достала. Я на неё наорал, чтоб прекратила строить из себя хренову кошкодевку. Она разрыдалась и сбежала, не знаю куда.

Щёлкнула зажигалка. Вера молчала, раскуривая самодельную сигарету, но Макс-то знал, насколько обманчиво её спокойствие. Знал, что может случиться дальше – они с целительницей далеко не впервые цапались из-за Ниа.

Поэтому он на всякий случай приглушил динамик. Очень вовремя.

– Ежи зелёные, Макс!!! – рявкнула Вера так, что у него едва не лопнула барабанная перепонка. – Ты что, идиот?? Сколько раз я должна повторять, чтобы ты понял: ты не должен обижать Ниа! Найди её и извинись, живо!

– Да за каким хером я тебе должен?? – заорал он в ответ, не обращая внимания на шарахнувшихся в стороны прохожих. – Она таскается за мной, как привязанная, и это – твоя вина! Твои проблемы, не мои!

– Не твои проблемы? – вкрадчиво переспросила Вера. – Слушай меня очень внимательно, повторять я не буду. Я сейчас позвоню Ниа, узнаю, где она, потом перезвоню тебе. И если ты, болван, сегодня же не извинишься, я пойду к Виктору, и завтра ты перед ней на коленях ползать будешь. Я понятно объясняю?

***

На холодильнике стояла открытка, украшенная розовыми бумажными сердечками. Ниа с покрасневшими от слёз глазами улыбалась смущённо, кончиками пальцев касаясь рубашки Макса, на лице которого застыла гримаса приговорённого к казни заключённого.

Как же ты меня достала…

Макс хлопнул дверцей. Открыв банку «Классики», влил в глотку половину содержимого, почти не чувствуя вкуса дорогого марочного пива.

За все деньги мира он не признался бы даже самому себе, что беспокоится за девчонку. Она всегда ждала его у ворот участка, а сегодня пропала куда-то, и даже позвонить не соизволила.

– Да нихрена с ней не сделается, – буркнул он в пустоту. – Прибежит как миленькая… Да чтоб её!

На экране взревевшего тяжёлым металлом телефона светился знакомый номер. И подпись: «Соплячка». Старая, времён первых месяцев знакомства, когда ему казалось, что стоит потерпеть ещё немного, и приставшая, как банный лист, воспитанница Веры наконец оставит его в покое.

– Легка на помине… Да!

– Приве-ет.

– Какого хрена тебе надо? Говори быстрее!

– Ты за-анят? – разочарованно протянула Ниа.

– Занят!

– А за-автра?

– Завтра? Завтра суббота, и я не имею ни малейшего желания тебя видеть!

– Но, ты-ы же идё-ошь в «Мо-олнию», да-а?

Заброшенный спортивный клуб – удобное место для упражнений с «укреплением» – перешёл Максу по наследству от старого, умершего больше года назад друга. Макс частенько наведывался туда в свободное от работы время, брал с собой Ниа, благодаря защитной магии отлично исполнявшую роль спарринг-партнёра. Вот только…

– У тебя память отшибло? – зло спросил он. – По выходным ты сидишь дома! Имею я право отдохнуть от тебя, или нет?

– Не отши-ибло, – обиженно сказала Ниа. – Но-о, мм…

– Что ещё??

– Давай-давай, говори с ним. Это только твой выбор, изволь отвечать за него сама.

Вера? – нахмурился Макс.

– Я-а… Мм, я-а хочу-у, чтобы ты-ы учил Да-ашу дра-аться. Я-а научу её во-оздуху, а ты-ы – всему остально-ому. Тому-у, что Кри-ис тебе пока-азывал.

Макс тупо уставился на отдыхающего в тенёчке большого камня усатого тигра.

– Кого учил? Какую на… Ту Дашу?? Сирену?? Ты с дуба упала, девчонка? С какого хера я должен её учить??

– Мм… Е-если ты отка-ажешься, мы ска-ажем Ви-иктору, и о-он тебя заста-авит.

Где-то я это уже слышал…

– Знаешь, что? – процедил Макс, теряя остатки самообладания. – Катитесь вместе с Верой на… далеко и надолго! Увижу её ещё раз – прибью, и никакой приказ меня не остановит!

Он ткнул «отбой». Замахнулся, готовый швырнуть телефон в стену, но в последний момент передумал. Не хватало ещё разбить дорогущий мобильник, и, вместо работы, целый день шататься по магазинам в поисках нового, а после долго мучиться, пытаясь к нему привыкнуть.

– Учить Сирену? – Макс от греха подальше сунул телефон в карман. – Эти бабы вконец рехнулись. «Случайно» сломаю ей руки-ноги – Виктор меня на куски порвёт. Нахер, если Ниа заняться нечем – пускай сама с ней возится!

Какая-то неясная, давно забытая сцена из прошлого мелькнула перед ним, словно бабочка взмахнула серыми крыльями. Пока Макс нарочито медленно брёл по коридору в гостиную, она то наливалась цветом, то снова угасала, сбивая с толку чувством, будто он забыл что-то очень, очень важное.

Конечно, Виктор может отдать приказ, – мрачно подумал Макс, прислонившись к дверному косяку. – Но его мощь ослабнет через пару дней, тогда я точно отпинаю эту сучку до полусмерти. Виктор должен это понимать, он знает меня как облупленного. И Вера знает, что он знает. Выходит, они с Ниа просто блефуют. Так какой, нахрен, во всём этом смысл? Накой мне учить её? Учить…

Макс подвигал языком, будто пробуя слово на вкус.

– Учить… тому, что показывал Крис? Так она сказала? – пробормотал он задумчиво. – Учить драться… Б****!

Забыв про телевизор, он ринулся в заваленную хламом вторую спальню. Разрозненные обрывки памяти стали наконец единым целым; настолько бредовым, что, роясь в пыльных картонных коробках, он только и мог истерично посмеиваться, восхищаясь причудами шутницы-судьбы.

– И вы всерьёз поверили в байки старого пьянчуги?

– Макс. Я тоже старик, но, смею заметить, с мозгами проблем не имею. Как и Сергей. Он, возможно, любит порой выпить, однако я уверен: это – не плод его встречи с зелёным змием. Это – реальность, в которую должен поверить ты.

– Крис…

– Тише. Я ещё не закончил. Я хочу, чтобы ты пообещал мне…

В третьей по счёту коробке он нашёл то, что искал. Торопливо разорвав обёрточную бумагу, вытащил на свет божий картину в матово-чёрной деревянной раме. Картину, выполненную столь искусно, что незнакомый с творчеством художника человек принял бы её за фотографию.

– Вот дерьмо.

Двое, замершие друг напротив друга, в свете «второго зрения» казались живыми. Их лица горели азартом битвы, тела окутывали мерцающие ауры – зелёная и чёрная. Мужчина, чей накачанный пресс почти не скрывала серая майка, отставил назад левую ногу. Поднял кулаки, готовый, сорвавшись с места, начать смертельный танец с русоволосой девушкой, зеркально повторившей его стойку.

Девушкой, в которой Макс без труда узнал певицу Дарью Тэранс.

– Вот же дерьмо, – повторил он, до жалобного хруста сжав раму пальцами. – Старик… Хороший ты мне подарочек оставил. Я прям всю жизнь мечтал тренировать девку, которую чуть не прикончил. А уж как она-то будет счастлива меня видеть… Прям из штанов от радости выпрыгнет.

В коробке лежал ещё один бумажный свёрток. Скрепленные шарниром части диптиха отозвались на касание Макса холодным молчанием, и он не стал разворачивать второй «подарочек» Кристофа.

– А твоё время пока не пришло?.. Тц. Лучше бы никогда и не приходило. Ни той ни другой «вероятности» мне нахрен не надо.

Макс выпрямился, кряхтя, словно умученный ревматизмом дед. Ещё раз сравнил лицо девушки на картине с тем, что видел пару недель назад. Потом достал телефон.

Тот ежедневно тащил из сети свежие обои, и, вместо усыпанного звёздами неба, с экрана на Макса скалил пасть тощий зеленоглазо-рыжий котёнок.

– Мяу, чтоб тебя… – скривился Макс. – Ниа!

***

– Он согласи-ился!

Вера расслабленно откинулась на спинку кресла. Втянула полный рот вишневого дыма из тонкой палочки, тлеющей на конце бирюзовым огнём.

– Ф-ф-ф… Замечательно. Он не сказал тебе, почему вдруг передумал?

Ниа, в одном белье сидевшая на кровати, мотнула головой.

– Не-ет. Сказа-ал, зае-едет за нами за-автра. Мо-ожет, он Ви-иктора испуга-ался?

– Очень сомневаюсь. Как ни крути, Макс думать умеет…

Продолжать мысль Вера не стала. Сквозь тающие облачка дыма она смотрела в глаза дочери, молча курила, пока той не стало неуютно.

– Что-о?

– Скажи мне. Ты точно уверена, что хочешь этого? Забыла, как страдала год назад?

Вера взяла со стола стеклянную ампулу. Жидкость внутри бурлила, лопалась радужными пузырьками, обжигая пальцы даже сквозь толстые медицинские перчатки.

– То-очно.

– Тебе так сильно понравилась Даша?

Ниа всего на миг отвернулась.

– О-очень понравилась, – с улыбкой сказала она. – Да-аша… да-аже не спроси-ила, почему-у я так разгова-ариваю. Она хоро-ошая. Пра-авда, она не лю-юбит Макса, но та-ак, наве-ерное, и должно-о быть. Они-и ещё успе-еют подружи-иться, я уве-ерена.

– Я тебя не о том спрашиваю. – Вера вставила ампулу в инъектор. Массивный, раза в два толще Дашиного и раза в полтора – длиннее. – Ты уверена, что ради Даши готова сократить свою жизнь? Я, конечно, доработала стимулятор, но всё же он не закончен. Игры на стадионе тебе дорого обойдутся.

Ниа долго молчала, кусая губы. А когда заговорила, речь её изменилась. Растянутые слова почти исчезли, уступили место паузам. Может, и не столь раздражающим, но говорить так долго Ниа не могла – горло начинало сильно болеть.

– Я... Я думаю. Лу-учше жить с друзьями. Радоваться жизни. Лу-учше так, чем грустить одной. Я о-очень хочу помочь Даше, не важно какой ценой.

Не важно, значит… Интересно.

Вера вздохнула. Погасив окурок о блюдце, села на кровать рядом с Ниа.

– Пытаешься казаться взрослой? – спросила она, укладывая девочку к себе на колени.

– Я и та-ак взро-ослая. Ты-ы же зна-аешь.

– Да? И даже кричать не будешь? Как взрослая?

Ниа сглотнула слюну.

– Н… не бу-уду. Я за-а год вы-ыросла. Ста-ала сильнее. Я вы-ыдержу.

– Хах. Что ж, – Вера зловеще, словно предвкушая веселье, улыбнулась, – если это – твоё последнее слово, давай проверим, чего оно стоит.

К чести Ниа, за те несколько минут, пока стимулятор жидким огнём разливался по венам, она не издала ни звука. Лишь слёзы ручейками стекали по щекам, впитываясь в ткань алого халата Веры.