Онлайн чтение книги Дети Амира - 1. Данфейт.
Глава 9

  Путь к тренировочному залу номер четыре Данфейт со своими спутниками преодолела без препятствий. Она заметила, что Террея в коридорах этого заведения несколько сторонились. Окружающие бросали на мужчину осуждающие презрительные взгляды и хихикали за спиной. Эрика так же не пользовалась популярностью среди курсантов. "Красная леди", как ее называли многие, выглядела броско и несла себя в массы с достоинством, от которого остались лишь горделивая осанка и насмешливое выражение болезненного лица. Данфейт задумалась над тем, в кругу кого по воле судьбы оказалась. Гомосексуалист, не вписывающийся в образ талантливого матриати, и тианка, лишенная покровительства своего зрячего. И если в Террее Данфейт разглядела сильного мужчину, способного на многое, то Эрика ассоциировалась у нее с абсолютно бесполезным приобретением богатенького сынка. Безусловно, оба они были личностями, которых знали все, однако, суть их не интересовала никого. Кем же станет сама Данфейт для всех остальных, окружающих ее? Рабой талантливого зрячего, влюбленного в сестру своей матриати, или сестрой аркаина, в которого влюблен ее зрячий? От перемены мест, как говориться... Однако, Дани знала одно наверняка: она никогда не позволит им назвать ее "слабой", потому как слабость давно покинула ее тело. Скорее всего, Дани заслужит славу "белой вороны", которая держится рядом с подобными себе.

    Эрика и Террей остановились напротив дверей в тренировочный зал номер три.

    - Будь осторожна, - понизив тон, произнес Террей. - Все поверхности в этом помещении покрыты меркапзаном и служат отражателями силовых ударов. Увернувшись от такого нападения, ты можешь запросто схлопотать по спине.

    - Это сделано специально? - спросила Дани, отворяя тяжелую деревянную дверь.

    - Да. Это развивает ловкость и реакцию во время подобных сражений.

    Данфейт вошла внутрь и тут же улыбнулась своему отражению на полу.

    - Плоховато выглядишь! - заметила она, подмигивая самой себе.

    - Он здесь, - прошептала Эрика.

    - Кто?

    - Бронан. Вот, сидит со своей милашкой.

    Данфейт посмотрела в сторону, куда повела головой Эрика и прищурилась.

    Бронан оказался деревой, ростом метра под два и плечами, за которыми могло спрятаться несколько таких же, как сама Данфейт. Дерева восседал на скамейке возле одной из зеркальных стен. Девушка, что сидела рядом с ним, тоже была деревийкой с темными, как у всех дерев, волосами и приятными чертами лица. Она разительно отличалась от Эрики. Высокая, накачанная и... ...милая.

    - Что он в ней нашел? - улыбнулась Дани. - Совершенно не похожа на тебя!

    - Что он в ней нашел, - поправил ее Террей, указывая пальцем на Эрику. - Вся красная, с головы до пят, и рот не закрывается!

    - Хочешь поговорить о тианах? - с вызовом произнесла Эрика.

    Глаза ее, которые продолжали слезиться, теперь будто полыхали. Лицо побагровело, и это при ее-то оттенке кожи!

    - У тебя жар, - заметила Данфейт. - Лучше тебе присесть.

    - Нет. Сейчас ты подойдешь к Бронану и расскажешь все. А мы с Терреем побудем здесь.

    - Почему бы нам не подойти вместе? - предложила Данфейт.

    - Уволь, - хмыкнула Эрика и, взяв под руку Террея, прошествовала мимо Данфейт.

    Данфейт уверенным шагом направилась к зрячему по имени Бронан. Мужчина, заметив ее приближение, тут же отвернулся, будто не к нему собиралась обратиться эта матриати.

    - Здравствуйте! - произнесла Данфейт, остановившись напротив зрячего и его зазнобы.

    Девушка приветливо ей улыбнулась и кивнула в ответ. Бронан же, наоборот, покачал головой и усмехнулся:

    - Я в курсе. Можешь не докладывать.

    - Меня зовут Данфейт Белови, вообще-то, - справедливо заметила Дани и протянула ладонь Бронану.

    Мужчина прищурился, но руку девушке пожал. Затем Данфейт протянула ладонь его спутнице, и та все с той же дружелюбной улыбкой пожала ее.

    - Гритхен.

    - Очень приятно, - кивнула Данфейт. - А теперь вернемся к теме нашего разговора. Меня обязали известить тебя, Бронан, о том, что твоя матриати не испугалась урода по имени Сермилли и отстояла свои никого не интересующие права на уважение и святость невредимости человеческого тела. Она защитила меня, и этого я никогда не забуду. Так что, спасибо тебе за то, что ты умудрился не задавить это существо и не стал изувечивать ту, которая с рождения является свободной.

    Бронан вскинул брови и несколько секунд молча смотрел на нее. А затем просто расхохотался. Этот хохот несколько раз отразился от стен и эхом прозвучал в ушах Данфейт.

    - Сочувствую Кейти. Нет, правда! Хуже всего, что ты сама веришь в то, что говоришь. Твоя подруга не верит, а ты вот...

    - Сарказм защищает от ран, а твоя рана, судя по всему, слишком глубока.

    Данфейт с наслаждением смотрела, как усмешка покидает лицо Бронана и растворяется в оскале, натянутом на его губы.

    - Рада была познакомиться, - ответила Данфейт, и, кивнув обоим деревам на прощание, развернулась, чтобы уйти.

    - Она лишила себя свободы, когда улеглась в мою постель для того, чтобы я повлиял на своего отца и убедил его продать акции корпорации ее семье. Кто же знал, что она заплатит несколько больше, чем рассчитывала изначально?

    - Ты говоришь о своем уязвленном самолюбии. Но забываешь принять в расчет ее унижение, - ответила Данфейт, не оборачиваясь.

    - Она продалась за деньги, пусть даже и большие!

    - А ты купил ее свободу. За деньги. Пусть даже и большие, - произнесла Данфейт и направилась к двери, в которую вошел Сермилли, Агира, ее подружка Софи и еще один зрячий.

    - А, вот и дикарка Белови, - в голос расхохотался Сермилли, оставляя своих спутников у дверей и направляясь в центр зала.

    - Рукопашный бой, зрячий! - громко ответила Данфейт.

    - Как скажешь, - согласился Сермилли и грациозно поклонился всем собравшимся в зале. - Кстати, где твой Кейти? Не думал же он, что я стану долго возиться с тобой?

    - Ты слишком разговорчив, Сермилли, - понизив тон произнесла Дани, останавливаясь напротив него.

    Мужчина начал бой первым, попытавшись ударить Данфейт кулаком в живот. Данфейт уклонилась и ответила хлопком ладони по его груди.

    - Играешь? - улыбнулся зрячий.

    - Нет, - хмыкнула Данфейт и, мгновенно выставив руку, нанесла по его ребрам второй удар.

    Сермилли в долгу не остался и наградил Дани парой быстрых толчков по перетянутой груди. Боль несколько отрезвила сайкаирянку, и девушка начала всерьез воспринимать своего противника.

    - Ты что-то умеешь? - спросила она, уклоняясь от его ударов и выставляя блоки руками.

    - Что-то? - удивился Сермилли и почти смог попасть по ее лицу.

    Почти, потому как Дани метнулась в сторону и с прыжка осадила его на пол точным ударом ноги в живот.

    Окружающие не поняли, что произошло. Черная тень шмыгнула в сторону, затем к Сермилли оказался лежащим внизу. Девушка засмеялась и нависла над ним.

    - Рукопашный бой - не твой конек, Сермилли. Зато ты хорош по части унижения более слабых. Как тебе? Нравиться лежать на полу перед одной из них?

    Сермилли хотел ей ответить, но не мог. Его язык больше не принадлежал ему, так же, как и руки.

    Данфейт наклонилась ниже и, занеся ладонь, вновь ударила его пальцами в живот.

    Сермилли тут же закашлялся и повернулся на бок.

    В зале повисло молчание. Девушка отошла от зрячего и направилась к своим друзьям. Агира не двигалась, продолжая стоять у самых дверей.

    - Попробуй это, Белови! - закричал зрячий, и Дани отбросило в сторону, впечатав в зеркальную стену за ее спиной.

    - Ах, ты! - закричала Эрика и бросилась вперед на зрячего.

    Террей не успел ее остановить. Данфейт осела на пол, пытаясь сориентироваться в происходящем. Эрику отбросило в сторону так же, как и сайкаирянку. Девушка упала на пол и проехалась по гладкой зеркальной поверхности несколько метров.

    - Знай свое место, потаскуха!

    Сермилли обернулся, глядя в сторону, где несколько минут назад спокойно сидел Бронан.

    - "Потаскухой" будешь называть свою матриати, а к моей можешь обращаться только по имени.

    Бронан оказался за спиной Сермилли и с высоты своего роста посмотрел на одного из таких же, как и он.

    - А если тебе не знакомо ее имя, тогда не обращайся к ней вообще, - был его ответ перед тем, как кулак зрячего встретился с подбородком Сермилли.

***

    Кимао опаздывал на поединок. Он не беспокоился за Данфейт. Больше его волновало то, во что мог превратиться этот вызов. Семинар закончился давно, однако преподобный задержал его, продолжая, почему-то, разжевывать материал по трансформации звуковых полей. Кимао попросил Айрин присмотреть за Данфейт, рассчитывая, что Айрин не допустит, чтобы Сермилли сыграл в поединке против правил. Когда его оболочка ощутила отголоски удара силового поля, зрячий поднялся со своего места в аудитории и, перебив преподобного своим "извините", покинул комнату. Ей было больно, очень больно. Странно ощущать это самому. Будто волны ее дрожи, ее гнев и нечто, что не дает ей возможности подняться.

***

    Голоса вокруг превратились в какой-то фоновый звук. Данфейт хватала воздух ртом, но это не приносило облегчения. Лицо Орайи, нависшего над ней, показалось ей ликом ангела. Аркаин прикоснулся к ее груди и укоризненно покачал головой. Гритхен. Она стояла за спиной Орайи и что-то кричала остальным. Остальные... Они дрались. Сермилли и Бронан переместились в другой конец зала. Террей пытался успокоить неизвестного Данфейт зрячего, что пришел с Агирой и Софи. Девушки смиренно стояли у двери под бдительным присмотром Айрин. И Эрика. Она лежала на полу и не двигалась.

    - Помоги ей, - прошептала Данфейт.

    - Заткнись, итак уже вляпалась.

    - Помоги Эрике!!! - закричала Дани и согнулась пополам от боли, охватившей грудь.

    Орайя обернулся и взглянул на тианку, лежащую в дальнем углу тренировочной на полу. Кажется, девушка и не дышала вовсе.

    - Не двигайся, - прошептал Орайя и метнулся к тианке.

    Данфейт ощутила, как теряет нить происходящего. Безразличие, дарованное ей кем-то, погасило все эмоции. Она закрыла глаза и отключилась.

    Кимао приблизился к Данфейт и приложил руку к ее носу. Дышала. Подняв тяжелое тело на руки, он кивнул Орайе, что пытался привести в чувства Эрику, и с некой злостью взглянул на Айрин. Почему он ощутил именно злость, посмотрев на нее? Теперь она не казалась ему столь прекрасной, как раньше. Ее красота поблекла в море его разочарования. Он никогда не замечал, насколько она хладнокровна и никогда не думал, что ей может быть безразлична судьба собственной сестры. Он попросил Айрин прийти сюда и помочь Данфейт в случае непредвиденных обстоятельств. А помогал Данфейт Орайя, его брат, которого он ни о чем не просил.

    Айрин подошла к Кимао и открыла перед ним тяжелую дверь.

    - Мои просьбы теперь для тебя ничего не значат? - произнес Кимао, устремляясь вперед.

    - Я опоздала. Сермилли ударил ее раньше, чем я смогла что-либо предпринять.

    Айрин прикоснулась ко лбу сестры и убрала темные пряди волос с лица, покрытого испариной.

    - Оставь. Дальше я сам.

    - Она - моя сестра. Я не оставлю ее.

    - Раньше следовало вспомнить об этом.

    - Ты меня обвиняешь в чем-то?

    - Задай этот вопрос своей совести.

    - Она сама вляпалась, как всегда. И ей не пятнадцать лет, чтобы старшая сестра прикрывала ей зад перед отцом!

    - А ты прикрывала? - спросил на прощание Кимао, перед тем, как двери лифта закрылись перед ним, отрезав от его глаз искаженное ненавистью лицо Айрин.

***

    Данфейт открыла глаза и тут же застонала. Вокруг царил полумрак с давящей на уши тишиной.

    - Где я? - произнесла Дани, пытаясь повернуться на бок.

    - В моем доме.

    - Сколько ребер? - произнесла она, сжимая зубы от боли.

    - Два справа, - уставшим голосом ответил Кимао, даже не пытаясь подняться с дивана, на котором спал уже несколько часов.

    - Ты опоздал.

    - Так получилось.

    - "Так получилось", - попыталась кривляться Данфейт, но тут же снова застонала.

    - Раз тебе уже лучше, я могу идти спать к себе.

    - Что с Эрикой?

    - У нее пневмония и сломано одно ребро. Орайя оставил ее в больнице на попечение Бронана.

    Кимао поднялся с дивана и посмотрел на Данфейт: ни капли раскаяния, ни йоты благодарности, ни единого вывода из ситуации, в которую она попала. Одно только осуждение. Словно это были глаза самого Ри Сиа, с презрением глядящего на непослушного сына своей матриати.

    - Я сделал для тебя то, чего мог не делать, но тебе, судя по всему, наплевать на это.

    - Ты опоздал на поединок, зрячий. Достойные так не поступают.

    - Не собираюсь оправдываться перед тобой. И судить меня не смей - ты не Сиа, чтобы так смотреть на меня!

    - Я смотрю на тебя так, как смотрит Данфейт Белови на тех, кто разочаровал ее.

    Кимао приподнял от удивления свои брови.

    - А так смотрит Кимао Кейти на тех, кто его обескуражил, - хохотнул зрячий. - "Разочаровал". Когда противник унижен, не следует поворачиваться к нему спиной. Думаю, Ри не раз повторял тебе это, перед тем, как ударить по хребту.

    - Твой отец никогда не бил меня в спину, а судишь ты, скорее всего, по себе...

    Кимао вопреки своему первоначальному желанию побыстрее убраться из гостевой комнаты, куда принес ее, вдруг, передумал и подошел к ней. Сжав своей ланью ее лицо, он заглянул ей в глаза и прищурился.

    - Сегодня я спас тебя дважды. В третий раз я очень хорошо подумаю перед тем, как это сделать.

    - В таком случае, если я издохну, на надгробной плите не забудь оставить свои инициалы.

    - Договорились, - ответил Кимао и одернул свою руку.

    Странный день. Нелогичные поступки. Зачем он привез ее сюда? Мог бы оставить ее в больнице или отвезти в общежитие. Она даже не сказала "спасибо". Как же, скажет она. Это слово наверняка слишком унизительное для ее огромного эго.

    Данфейт снова закашлялась и, пригубив воды из стакана, стоящего у ее прикроватной тумбочки, приняла решение еще поспать. Завтра она должна найти в себе силы встать на ноги. Завтра, не сегодня...

***

    Ни Данфейт, ни Айрин, ни даже Орайя не узнали о том, как Кимао вломился в особняк Сермилли и сломал ему два ребра справа.

    - Еще раз тронешь то, что принадлежит мне, - и я тебя изувечу, - произнес Кимао, перед тем, как покинуть дорогое жилище зрячего, хлопнув дверью на прощание.

    Вернувшись домой, Кимао заглянул в комнату к Данфейт. Девушка спала на его чистом постельном белье в своем грязном костюме. Могла бы и переодеться для приличия. Тем более, что он оставил для нее в ванной новый халат.

    Приняв душ, Кимао приготовил себе ужин и начал беспорядочно переключать каналы телевизора, чтобы занять себя хоть чем-то. В дверь позвонили. "Айрин", - безошибочно определил он.

    Кимао открыл парадную дверь и склонил голову на бок. Впервые он увидел ее такой. Раскаяние и еще что-то, написанное на ее лице.

    - Проходи, - произнес Кимао и направился на кухню, чтобы заварить любимый черный чай сайкаирянки.

    Айри прошла за ним следом и присела за барную стойку, на которой стыл ужин Кимао. Поковыряв вилкой в его тарелке, она съела несколько кусочков мяса и пригубила сок из его бокала.

    - Перед тем, как осуждать меня, подумай о том, сколько лет я терпела ее выходки. Сегодня ей не повезло, и мне очень жаль, что для нее все закончилось именно так. Да, я виновата, что не продумала ситуацию, и не вмешалась раньше, но я и не предполагала, что Сермилли сможет ударить ее так сильно.

    Кимао поставил чайник на столешницу и посмотрел на Айрин.

    - Ты испытываешь вину, потому что виновата. Это - твой проступок и тебе нести за него ответственность.

    - Но ты осуждаешь!

    - Это я попросил тебя, и это меня ты подвела. Не свою сестру, а меня. Наверное, я недооценил степень вашей с ней взаимной неприязни. Впредь я не повторю своей ошибки.

    Айрин поднялась с места и подошла к нему, остановившись за спиной и кладя свою ладонь ему на плечо.

    - Это ты меня прости.

    Кимао обернулся и посмотрел на Айрин. Красивая она, все-таки. Но, не так, как раньше. Не до боли в груди, и не до дрожи в сердце. Холодная красота, надменная... Он хотел бы увидеть в ней движение, стремление, борьбу, наконец. Он желал бы прочесть искренность и настоящие чувства, что рвутся на волю и для которых предрассудки так мало значат. Но он глядел в лицо абсолютному умиротворению, и, впервые в жизни, это разочаровывало его.

    Айрин потянулась и прикоснулась к его губам, обнимая за шею и притягивая к себе. Ему всегда нравился ее аромат. А губы? Он много раз представлял себе, как целует ее...

    Страх... Животный страх... Мерзкий, с которым она продолжает бороться. Она слышит, как вырывается воздух из ее груди, и это принуждает ее двигаться быстрее. Нога срывается, и камни падают вниз. Она знает, что ей нельзя оборачиваться. Рука тянется вверх и соскакивает. Камни сыплются вниз, и она понимает, что уже падает вместе с ними...

    Она лежит внизу. Как больно! Как же больно!!! Ее глаза смотрят на Айрин и образ сестры меркнет в свете белого Амира.

    - Говорила же, что не сможешь! - смеется Айри.

    Она не может ответить. Она не может вдохнуть.

    - Отец будет в ярости, когда узнает об очередном твоем подвиге!

    - Нет!!!

    Кимао отстранился от Айрин и тут же отвернулся. Не это он ожидал испытать в столь ответственный момент.

    - Что значит "нет"?!

    Кимао посмотрел на нее.

    - Странно...

    - Что происходит, Кимао? - не скрывая своего возмущения, произнесла Айрин.

    - Тебе пора уходить. Завтра у всех нас тяжелый день.

    Айрин схватила его за руку и зашипела:

    - Что все это значит?!

    - А ты не настолько безгрешна, как всегда хотела казаться, не так ли? - усмехнулся Кимао.

    - О чем ты?

    - Ты поспорила с ней, что она не сможет добраться до вершины по отвесной скале. А когда она упала у самого подножия, ты рассмеялась.

    - Откуда ты...

    - Сам не знаю. Видел ее сон и все.

    - Мы были детьми!

    - Возможно...

    - Почему ты подумал о ней? Как ты мог читать ее, когда целовал меня?

    - Так получилось.

    - "Так получилось"? Ты в своем уме, Кимао?

    - Перестань, это - всего лишь поцелуй - ничего больше.

    - "Ничего больше"? Ты знаешь, зачем я сюда пришла! И не отрицай того факта, что ты меня хочешь!

    Кимао посмотрел на нее исподлобья и покачал головой. Он не собирался с ней спать сегодня. Поцеловать - да, но не спать... "Ты меня хочешь". Он не мальчик, который обрадуется любой возможности запрыгнуть к ней в постель. Вчера спал с одной сестрой, а сегодня желает покувыркаться с другой... Он не опустится до этого... И она, как лицо, приближенное к нему и знающее его не один год, должна была понять... Если взглянуть правде в глаза, ей вообще не следовало приходить к нему сегодня. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра... не приходить до тех пор, пока он сам бы не позвал ее...

    - Мне не понятны мотивы твоих поступков, - ответил Кимао. - Твоя сестра попала в рабство несколько дней назад. Теперь у нее сломано два ребра. Ты вообще знаешь, где она? Этот вопрос тебя интересует или тебе все-таки наплевать?

    - Ты привез ее сюда? - удивленно произнесла Айрин.

    - А куда я должен был ее отвезти? В гадюшник, в котором она живет? Или, может, я должен был бросить ее в госпитале? Действительно, пусть бы сама без гроша в кармане выбиралась оттуда...

    - У нее полно денег! И она не несчастная девочка, которая не может о себе позаботиться!

    - Она - твоя сестра, Айрин, и кому, как ни тебе, понимать, что одиночество - не лучший спутник попавшего в беду человека.

    - Попрекаешь меня? Что ты знаешь о ней? Плевок в спину - вот ее благодарность. Она не скажет тебе "спасибо" за этот твой жест доброй воли. Эта девочка не ответила ни на одно письмо отца за все пять лет, что провела в доме Сиа. О том, что она жива, папа узнавал из кратких сообщений чужого человека, которого даже ты не называешь "отцом". Вот ее благодарность! Это - ее любовь к тем, кому она обязана всем!

    Кимао промолчал. Нечего ему было ответить на это. Однако, для такого поведения должны были быть причины. Какие? Вряд ли Айрин о них знает. Да и вряд ли бы сама Данфейт поделилась бы этим со своей сестрой.

    Айрин развернулась и направилась к выходу. Дверь ее за спиной Кимао закрыл с облегчением. Почему он оправдывал поступки Данфейт? Зачем искал причины там, где причин могло и не быть? Какое мнение у него сложилось о девушке, которая стала для него матриати?

    - Противоречивое, - буркнул себе под нос Кимао и принял решение отправиться спать.