Онлайн чтение книги Темное сердце Dark heart
Созвездие 2. Смотря далеко вперед.

Элизабет смирно сидела в своей спальне у окна и задумчиво рассматривала солнце. Сегодня для нее день был не совсем обычный, и дело далеко не в том, что сегодня утром она отправила своих рыцарей на верную гибель, причина спряталась более глубоко. Она засела где-то далеко в сердце, в разуме, эта причина казалось даже более интимной, чем какой-то тайной. И кто бы ни спросил, в чем дело, Элизабет улыбнется, скажет, что все в порядке, и продолжит задумчиво, тревожно наблюдать за ярким диском в небе. Но сама королева прекрасно понимает, что сегодня оно, солнце, не такое как обычно. Наблюдая со всей серьезностью за ним, она вызывала непонимание у слуг, поэтому предпочла оставить этот маленький нюанс, что сегодня солнце якобы не такое как всегда, при себе, чтобы избежать этих взглядов, как на сумасшедшую. Но ведь солнце сегодня было и вправду не таким, как в другие жаркие дни. Сегодня солнце плыло медленнее. Медленно, словно не хотело идти к другому краю света, словно тянуло время и боялось того, что его может ожидать там, на краю этого бездонного океана — неба. Голубые пронзительные глаза королевы не спускали с диска взгляда, они продолжали пристально рассматривать очертания огненной звезды, но не находили ничего крайне необычного — обычное солнце в обычный жаркий день. Но предчувствие Элизабет всеми силами кричало, что в нем что-то не так.

Поняв, что дело это безнадежное, Элизабет тихо встала и направилась к двери. Только открыв дверь, Элизабет столкнулась с Маргарет, которая в спешке тянулась уже к ручке. Девушки опешили от неожиданности, но не растерялись. Элизабет закрыла дверь в комнату и под руку с сестрой скорее начала удаляться от спальни королевы. Не дожидаясь, когда Элизабет спросит, что она тут делает, Маргарет поспешила доложить некоторые известия:

— Элизабет, Сильвестр просил тебя скорее к нему явиться.

— Силь… — королева не успела закончить свои слова, как Маргарет перебила ее еще одним известием.

— А еще приговоренный прибудет завтра утром, и Сюмюэль просит тебя перед казнью посетить его.

— С приговоренным?

— Я уточню и доложу тебе. А теперь поспеши к Сильвестру, он ждет тебя с самого утра.

Маргарет откланялась и ушла в противоположном направлении. Элизабет осталась одна, и, погрузившись вновь в свои мысли, она поскорее направилась к Сильвестру. Нельзя заставлять ждать старых друидов, особенно таких строгих как Сильвестр. Даже когда он брал в ученицы Элизабет, он не отличался добротой:

«Запомни, Элизабет, у каждой живой души есть на все свои причины, и никогда не спеши ругать ее или прощать. Прощать нужно уметь, а ругать нужно в меру. Это первый мой урок тебе, запомни его и никогда не забывай!» — вот что сказал в самую первую встречу этот старик, а после стукнул ее палкой по голове за опоздание и заботливо улыбнулся.

— Тогда я еле сдержала слезы от стыда и обиды: «Я опоздала, потому что помогала котенку с дерева слезать!» — сказала я ему, а он мне на это ответил:

«Вот видишь. Я не узнал твоей причины опоздания и отругал. Обидно, не правда ли? Запомни это чувство и не позволяй испытывать эти чувства другим. Все мы живые души, все имеем право на ошибку, но ты будь умнее и учись на этих ошибках».

— Он погладил меня по голове, извинился, и мы посмеялись над этим случаем…

Элизабет разговаривала сама с собой, вспоминая эти времена с улыбкой. Это было так давно. В то время занятия с друидами вернули ей рассудок, успокоили бушующий ураган в океане ее души. И сейчас Элизабет шла уже не по дворцу, а в саду. Этот сад она любила всем сердцем, простая прогулка тут могла поднять ей настроение на целый день или утешить, когда королева совсем не в духе. Для нее этот сад, как уголок уединения с самим собой, где душа полностью открывалась миру. Вдоль аллеи, по которой шла королева, все цвело: цветы благоухали, их запахи смешивались друг с другом и нежно щекотали носик Элизабет; зеленые стены различных растений укрыли в себе гнезда мелких птиц, щебетанье которых слышалось по всему саду и радовало слух; мелкие зверьки придавали атмосфере уют. Полной грудью вдохнув свежий воздух, Элизабет вышла к беседке с друидами.

— Здравствуйте, Сильвестр, Бонифейс, — Элизабет по старой привычке поклонилась учителям, улыбнулась и аккуратно присела на кресло напротив. Сильвестр в ответ кивнул в знак приветствия и налил ей чай.

— Здравствуй, Элизабет, — нежно улыбнулась Бонифейс.

Это была женщина старых лет, очень добрая и заботливая старушка. Ее уроки были похожи на общение бабушки и внучки, после которого у внучки накапливалось немало вопросов. Элизабет нравилось проводить с ней время, особенно, когда Бонифейс расчесывала ее волосы. Бывало, сядут они в саду, друидка возьмет гребешок и начнет расчесывать волосы, попутно рассказывая разные истории:

«Когда-то, лет так восемьдесят назад, когда я была молодой, была у меня подруга Адэр. Своенравная девица, я тебе скажу, вспыльчивая, никогда никого не слушала. Очень часто с нею что-нибудь приключалось, не представляю даже, как умудрилась уродиться такой. Не представляешь, как намучились с нею родители. То, бывало, уйдет она в лес, говорит, что скоро вернется, а сама до вечера пропадет. Мы ее ходим, ищем, зовем, а она ни в какую не отзывается. А потом так тихо будет звать меня „Бони, Бони, иди сюда, смотри!“, а сама сидит у дерева в куче кроликов. Белые, пушистые. Представляешь, она сидит и рассказывает, что шла она по лесу, травы собирала и нашла раненого кролика. Девичья душа ее заныла, вылечила она его, а бросить жалко. И пошла она искать его семью. И ведь нашла же! И ведь нашла, Элизабет. И вот сидит она среди этой кучи кроликов, улыбка до ушей, и смеется. Ох, как мы с ней намучились».

Бонифейс часто рассказывала разные истории из своей юности, говорила, как нужно делать в разных ситуациях, а как не следует. У самой Бонифейс красивые длинные седые волосы, много кос заплетено, а в них много цветов. Глаза ее зеленые сверкали ярко и пронзительно. Иногда сядет Бонифейс под дерево и наблюдает, наблюдает за жизнью вокруг нее. Если в лесу встретить ее, то путнику обязательно повернется удача.

— Сильвестр, вы вызывали меня, что-то, должно быть, важное? — Элизабет переключила внимание с старой друидки на ее соседа.

— Бестыжая! Для твоих учений теперь нужна особая причина?! А несколько лет назад ты сама прибегала и просила тебя научить! Ах, бестыжая! Бестыжая! — Сильвестр махал руками, восклицал, даже пару раз легонько стукнул своим посохом по голове Элизабет. — Взрослой что ли стала, а? Бестыжая! Ей особая причина, видите ли, нужна для учений! Ах, бестыжая!

Это продолжалось еще несколько минут. Бонифейс тихо хихикала себе под нос, а Элизабет виновато улыбалась, притупив взгляд в стол, как маленькая девочка. Друид еще долго мог бы продолжать, но тут уже вмешалась старуха, тихо успокаивая старика.

— Да хватит тебе, хватит. Бедная девочка сейчас от стыда сквозь землю провалится, — улыбалась друидка.

Сильвестр взглянул на потупившую взгляд королеву, откашлялся и рассмеялся. Элизабет неловко улыбнулась и спросила, как раньше:

— Что сегодня будем делать?

— Уже лучше. Сегодня ты начнешь учиться общаться с живыми душами. Ты училась лечить от разных ран, болезней, делать противоядия и прочую чепуху, но ты так и не научилась общаться с живыми существами. Моя дорогая Элизабет, ты повзрослела, столкнулась с немалыми трудностями, сегодня перед тобой встает новая трудность, которую ты обязана преодолеть. Если ты научишься говорить с душами, ты сможешь больше, чем когда-либо… — Друид на секунду прервался, тяжело поднялся с кресла, взял под руку только что поднявшуюся с места Элизабет и продолжил, медленно шагая по аллее в саду с двумя спутницами. — Ведь ничто не сможет лучше рассказать, что творится в теле, чем само тело. Ты все поняла?

— Да, учитель.

— Бонифейс сегодня тебя научит слышать голоса леса и всего, что его наполняет, а потом ты встретишься с Дадом, но это будет не сегодня.

— Я поняла, учитель.

— Раз ты такая умница и у тебя нет вопросов, я откланяюсь, а ты постарайся. Это будет не просто… Ох. Не просто.

Элизабет не поняла последних слов Сильвестра, но не стала переспрашивать, а молча направилась с Бонифейс вглубь сада, где должны начаться ее уроки. Друидка тихо шагала, наблюдая за ясным небом. Всякий раз, когда Элизабет пыталась что-нибудь сказать, ее грубо прерывали, и тишина продолжалась.

— Элизабет, прислушайся, хорошенько прислушайся. Что ты слышишь?

Элизабет посмотрела на друидку с прищуренными глазками, сделала глубокий вдох и начала прислушиваться, но с первого раза она уловила только завывание ветра, шелест листвы и щебетание птиц.

— Не все сразу. Я в свое время тоже слышала только звуки природы.

— Я слышу не только звуки природы, я слышу тебя, — улыбнулась девушка.

— Ох, Элизабет, моя дорогая, мы все часть природы. Давай попробуем еще раз. Сконцентрируй свое внимание только на определенном звуке, например, на завывании ветра. Отринь все остальное и попытайся понять то, что на самом деле поет ветер.

Элизабет послушно закрыла глаза, успокоила свое бушующее сердце и вновь сосредоточилась. Но она так ничего и не услышала.

— Ты плохо стараешься, Элизабет! Пробуй еще раз. Сядь на землю, пусть твои прекрасные волосы развеваются по ветру, вдохни этот аромат, этот свежий воздух.

Девушка вновь попыталась, и у нее опять ничего не вышло, тогда друидке это надоело, она тяжело вздохнула и спросила:

— Что тебя тревожит? Ты не можешь ничего сделать, потому что твои мысли сбиты. Что тебя тревожит, дитя?

— Солнце, — вздохнула Элизабет, будто ее поймали на какой-то неприятности.

— Солнце? — Бонифейс посмотрела непонимающе в небо, — что же с ним не так?

— Оно плывет медленнее. Это может показаться глупостями, но солнце плывет медленно, словно боится уходить на край света, — Элизабет зачарованно смотрела на небо, словно пыталась утешить солнце своим ясным взглядом.

— И с чего же ты это взяла? — удивление Бонифейс было понятно, не каждый день тебе говорят, что солнце чего-то боится. Глядя на этот пылающий шар в небе, даже подумать об этом странно, не то что уверять об этом кого-то! Поэтому Бонифейс тихо пыталась понять, что же не так в солнце и что не так с самой Элизабет.

— Предчувствие, наверное, — неловко улыбнулась королева.

— Элизабет, давай посекретничаем?

— А?

— Элизабет, расскажи мне, что тебе снилось этой ночью?

— Что мне снилось?

Элизабет ненадолго призадумалась. В лице она изменилась: вместо ласковой улыбки появилась отдаленная печаль, глаза ее устремились куда-то в пустоту, а рот был слегка приоткрыт. Элизабет так часто сменялась в лице, что друидка ничего не понимала. Они стояли на месте вот уже около пяти минут, а девушка ни слова не сказала. Бонифейс могла наблюдать только непонятные отрывки эмоций: то Элизабет задумчиво прикусит губу, то уголки ее губ немного приподнимутся в улыбке, то казалось, что королева вот-вот расплачется, а потом и вовсе, будто чего-то сильно испугалась, брови ее резко вскочили ввысь, а из глубины горла вырывались трепещущие «а». Бонифейс это немного напугало и удивило, она передумала даже спрашивать:

— Элизабет, забудь мой вопрос и сконцентрируемся на твоей задаче, — но Элизабет не отреагировала, она продолжала напряженно смотреть в пустоту. Друидка, испугавшись происходящего, резко начала трясти за плечи девушку.

— Элизабет, Элизабет! — но девушка не реагировала и продолжала смотреть в пустоту, а потом резко заговорила:

— Бонифейс, как близкому своему другу, можно тебе рассказать? — так же смотря в пустоту, с надеждой спросила девушка.

— Конечно, моя дорогая. Что случилось? — обеспокоенно, придерживая Элизабет за руки, отозвалась друидка, не сводя глаз с девушки.

— Спасибо, — благодарно улыбнулась Элизабет, — со вчерашнего дня у меня в голове крутились мысли о преступнике, приговоренном к смертной казни… Я не могу понять, почему умирающего везут в такую даль, как Леонес, для казни? А ночью мне приснился мой старый друг. Он шел по океану воды, под ним была немыслимая глубина, темная синева, плавали разные рыбы, животные, существа и люди. Тысячи лиц смотрели из воды на него слепыми глазами. А он продолжал идти по воде, шел и шел. Ему было все равно, а потом он начал спускаться по невидимой лестнице в этот океан. Он спускался прямо в воде все глубже и глубже, а его глаза смотрели прямо на меня. А потом его разорвали на части эти люди. Мне стало так тяжело, и я начала тонуть. Я пыталась плыть, но меня тянули вниз, царапали, разрывали мою плоть, я начала растекаться в воде кровавой лужей, а потом почувствовала облегчение и увидела свет. Я была над океаном вместе с ним… Мы смотрели вниз, как эта стая кровожадных монстров поджидала нас, тогда он потянул меня наверх. Мы бежали по прозрачной глади воздуха вверх, он смотрел на меня и смеялся. Потом мы остановились, под нами были белые облака. Я чувствовала легкость, будто перышко, мне казалось, я порхаю, я чувствовала его руку в своей… а после я начала падать. Падать прямо в этот океан тьмы, а мое тело — распадаться на мелкие кусочки, будто птица, у которой ветром отрывало перья, унося ввысь. Потом я проснулась. Вся в поту и с синяками на ногах. Я пыталась их залечить, но у меня не вышло.

Взглянув на лицо Бонифейс, Элизабет увидела только тихий ужас и волнение. Бонифейс стояла неподвижно, погрузившись в чертоги своего разума, повторяя про себя все, только что сказанное ученицей.

— Элизабет, как часто тебе снятся такие сны? — с непонятным ужасом спросила друидка.

— Нечасто.

— Что в них было? — все с тем же ужасом спрашивала Бонифейс.

— Что случилось, Бонифейс? — Элизабет нежно взяла учительницу за руки и заглянула в глубину ее глаз.

— Ничего страшного, просто этот твой сон очень странный, больше ничего страшного нет, — успокаивающе сказала друидка, стараясь как можно увереннее улыбнуться, однако от пронзительных глаз королевы не спряталась эта тревога. — Элизабет, позволь посмотреть на твои ноги? Негоже королеве ходить с синяками на ее прекрасном теле.

Друидки присели в тенек под дерево. Девушка аккуратно подняла подол своего длинного платья до середины бедра, оголяя бледные ноги. Правда, сейчас они уже не такие уж и бледные. Все икры, колени и еще небольшая честь бедер были словно заляпаны фиолетовой краской. Синяки и красные царапины были так нелепо расположены, словно королеву действительно тянули за ноги куда-то, проще говоря, волочили, как тяжелый мешок картошки. Эти травмы, к сожалению, не придавали молодой королеве изящества. Увидь это простой житель, он бы несомненно ужаснулся. Но старуха не так проста и таким ее не напугать, однако повреждения на коже Элизабет ее озадачили. Бонифейс чуть ли не носом уткнулась в эти синяки. Она так пристально их рассматривала, что это слегка смутило Элизабет. Хотя в свое время с ней вытворяли еще более смущающие вещи, вспомнив это, девушка хихикнула себе под нос, и ее смущение улетучились. Пока Бонифейс разглядывала ее раны, Элизабет попыталась сконцентрироваться на задании. Она выпрямила спину, позволила ветру погладить ее волосы, вдохнула сладкий аромат сада, тихо прислушивалась. Закрыв глаза, она полностью ощущала дуновения ветра, но невольно снова взглянула на небо:

— Раньше я во сне не умирала, — встревоженно прошептала Элизабет себе под нос.

Услышав странные слова от своей ученицы, старуха искоса посмотрела на лицо девушки и продолжила изучать синяки. После этого разговора, Бонифейс посоветовала Элизабет наложить бинты, чтобы скрыть травмы, поспешила дать домашнее задание и закончить урок. Ничего не оставалось, и королева отправилась улаживать дела государственной важности.

День близился уже к концу. Солнце медленно уходило за горизонт, и небо озарилось багровым закатом — завораживающее зрелище, на которое устремились миллионы глаз. Королева за половину дня, что осталась после занятия с Бонифейс, успела посетить столичный госпиталь, помочь больным, выписать новые рецепты лекарств и осмотреть новоприбывших. Такая процедура была необязательной, не так часто ей удавалось выбраться в город, но если была такая возможность, Элизабет старалась ее не упускать и обязательно посетить хоть одну больницу. Изредка королеве даже удавалось просто прогуляться по улицам столицы, наблюдать самые разные взгляды людей. После случившегося в самом начале ее правления, Лионес успел снова стать многолюдным, сюда стали стремиться самые разные слои общества, а юноши с честью принимали присягу перед юной королевой и становились святыми рыцарями. Элизабет иногда даже удавалось наблюдать тренировки этих юнцов. Посетив госпиталь, Элизабет направилась к месту будущей казни… Завтра рано утром должен прибыть он, умирающий преступник, приговоренный к смерти.

— Сильвестр, да почему ты меня не слушаешь? — нервничала старая друидка.

Время близилось к вечеру. Бонифейс ворвалась в дом своего друга без приглашения со странным бурчанием. Она ходила по дому и что-то бубнила. Шагая из стороны в сторону, друидка обошла уже весь дом. Сильвестр тихо сидел в кресле, попивая чай, и был вынужден слушать эту невнятицу. Но после десяти минут этого бардака, он выгнал старуху за порог, и вот уже полчаса она пыталась достучаться до Сильвестра, но старик все не желал ее слушать.

— Бонифейс, я не понимаю, что ты говоришь. Для начала успокойся, и мы с тобой выпьем чаю за беседой, — спокойно отвечал старик.

— Сильвестр, впусти же ты меня!

Вдруг дверь отворилась, и за ней показался высокий старый мужчина. Его седые волосы были убраны в пучок, а с нижней челюсти свисала длинная борода. Он оценивающе осмотрел свою буйную гостью и прошел в небольшую комнату своего уютного домика.

— Сильвестр, ну наконец-то! Я думала, ты меня уже не впустишь! — восклицала пожилая женщина.

— Что случилось, мой друг? Мне хватило головной боли за сегодня, — так же спокойно продолжал старик.

— Сегодня на занятии Элизабет…

— У нее получилось?

— Да не прерывай ты меня! Слушай. Сегодня на занятии Элизабет поделилась со мной своим сном.

— Ты ворвалась в мой дом из-за какого-то сна? — недовольно ворчал Сильвестр.

— Да слушай же ты меня! Это очень странный сон, Сильвестр. Обычно после таких снов должно что-то случиться! — на этих словах старик внимательно пригляделся к старухе и достал какую-то книгу. — Ей снился старый друг и океан лиц. Она сказала, чуть не утонула в нем, что ее тянули вниз эти люди. А после сна ее ноги были в синяках и царапинах.

Сильвестр тихо слушал, внимательно рассматривая страницы книги. На протяжении всего сказанного он листал книгу и что-то искал. Он даже не заметил, как его собеседница замолчала.

— Ты рассмотрела эти синяки? — вдруг спросил он.

— Да, обычные синяки, но они не излечиваются. А под коленками странные знаки, как роза с шипами из лепестков, — встревожилась старуха.

— Вот такие? — Сильвестр остановился взглядом на одном месте страницы, показывая книгу собеседнице. На листке бумаги был от руки нарисован знак, действительно похожий на розу с шипами их лепестков. Черный знак, как уголь. Вокруг на бумаге было исчиркано все разными надписями.

— Что это?

— Это то, чего нам только не хватало сейчас. Океан с лицами — это поле боя, а… а старый друг… это случаем не Мелиодас? — Сильвестр напряженно покосился на Бонифейс, смотря прямо ей в глаза.

— Но она ни разу о нем не говорила! Неужто ты думаешь?

— Я ничего не думаю, Бонифейс.

— Но эти розы?

— Бонифейс, это предупреждение. Что-то идет сюда, и оно нас предупреждает. Эта роза — знак демона, океан трупов — это поле боя, а смерть королевы — это то, что нас может ожидать, — мрачный взгляд старика направился в окно на темное небо.

— Ах! Война! Элизабет, ох, Э-ли-за-бет. Ах, девочка моя, за что же это свалилось на твою головушку? — старуха ссхватилась руками за голову и, тяжело вздыхая, покачивалась в кресле, ее испуганный взгляд устремился в пол.

— Да успокойся ты, старая! — Сильвестр махнул рукой на старуху, внимательно рассматривая знак. — Лучше помоги мне! К чему ей приснился Мелиодас?

— Даже не знаю, он погиб так давно, к чему снятся мертвецы? - воскликнула Бонифейс, в непонимании глупо посмотрев на старого друга, ожидая, что сейчас ей пояснят ответ на этот вопрос. Но Сильвестр молчал, задумчиво разгядывая пространство.

— К жизни… — будто отвечая на вопрос, в озарении истины прошептал друид.

На следующий день прибыл преступник. На самом рассвете королева с десницей и несколькими святыми рыцарями встретила маленькую повозку на въезде в столицу. Несколько торговцев всучили в руки святым рыцарям почти бездыханное тело приговоренного, чье лицо было спрятано в грязном льняном мешке, и поспешили поскорее убраться из этого места. Увидев это тело, королева ужаснулась: весь в грязи, со множеством ран, порезов и разных травм, с кровоподтеками, со связанными руками и ногами, в ободранной одежде с остатками ржавых доспехов, без какого-либо оружия, он еле дышал с булькающими звуками. Элизабет было страшно даже представить, какое у него лицо. Увидев его состояние, королеве стало жаль его, на секунду она даже хотела отменить казнь, но теплая рука и отрицающие кивки сестры вернули ей рассудок, вслед уносящим это мертвое тело святым рыцарям она сказала:

— В полдень свершится казнь, — это было последним, что услышал преступник перед тем, как его увели в темницу. 

Бонифейс - хорошая судьба. 

Сильвестр - из леса.

Дад - лес.

Сюмюэль - слушающий бога.