Онлайн чтение книги Клинок Армагеддона: Асхан
Глава 19: Битва за Фламарен (часть первая)

День первый

На утро после ухода Ронана небо совсем прояснилось и выглянуло тёплое южное солнце, осветившее стоявшего на дозорной вышке генерала Рито, чьи золотистые усы топорщились от усердия старого солдата разглядеть что же происходит у врат вражеской крепости. Но врата Фламарена оставались плотно закрыты, а на стенах почти лениво прохаживались туда-сюда лучники, одетые в доспехи из стёганой кожи и бронзовые шлемы.

Благодаря солнцу стали также видны многочисленные юрты и грубо сколоченные из обожжённых (для защиты от насекомых и грибка) досок дома, примостившиеся у самых стен замка и в великом множестве расположившиеся в окрестностях среди руин покинутых талланских деревень. Над этими примитивными деревушками клубился дым от костров – это варварские крестьяне готовили себе завтрак и сушили свои промокшие от долгого дождя вещи. Ветер донёс до Рито запах жареного мяса, от чего генерал глубоко и томно вздохнул.

«Э-эх! Главное, чтобы солдаты не слишком принюхивались к этому, - подумал генерал. - А, Ургаш…».

- Генерал Рито, разрешите обратиться, - влез на вышку один из сержантов.

- Разрешаю.

- Это правда, что паёк будет урезан?

- Да.

- Сильно?

- Возможно вдвое.

- Вдвое… - сержант тут же поник, чуть не выронив из рук шлем.

- Я знаю, знаю, сынок, - Рито потрепал молодого сержанта по голове. Это был юный светлоглазый баронет из западных земель уже бывшего герцогства Сокола, а ныне – королевской провинции. – Но ты верь в короля Ронана, он обязательно придёт. Передай всем, что нам нужно держаться максимум месяц, а минимум – две, ну, может, две с половиной недели. Затем придёт подмога и первые обозы с продовольствием от герцога Мигеля.

- Да, генерал… - мрачно отсалютовал сержант и отправился по своим делам.

Рито снял с пояса флягу с вином и отхлебнул, утерев усы латной перчаткой. С водой-то проблем в лагере не было, а вот с хмельным было туго. Был даже большой соблазн начать тайную торговлю с варварами, ведь Ронан этого, в принципе, и не запрещал. Но генерал гнал от себя эти мысли, так как менять на хмельное он мог только оружие и доспехи, а улучшать вооружение тех, с кем собираешься воевать, было бы верхом неразумия.

Послышался далёкий металлический скрип: генерал увидел, как ворота Фламарена открылись, и оттуда стала медленно выходить колонна воинов, катившая перед собой на подставках широкие деревянные щиты для осады.

- Эгей, пар-р-рни!!! – крикнул с вышки Рито, размахивая руками. – Стройся! Варвары решили испытать нашу бдительность!

По фронту лагеря заняли свои места три полка мечников числом примерно по 1650 солдат в каждом, по бокам от них расположились два полка копейщиков по 2500 человек в полку, а с флангов копейщиков прикрывали два полка арбалетчиков, также по 2500 человек в каждом. В центре же лагеря топтались в грязи 3000 рыцарей на могучих конях в средних доспехах. Рыцарей генералы решили приберечь до лучших времён. В резерве Олаф и Рито держали три с половиной тысячи лёгких конных лучников Зигфрида, которым было наказано слушаться генералов Ронана таким же равным образом, как и их вождя.

Воины Терселина, который, как и обещал Алгаро, первый пошёл в атаку, с трудом катили перед собой подставки со щитами. Когда щитоносцы пошли вниз с холма в долину, колёса подставок быстро увязли в грязи, и воины варваров остановились.

По рядам воинов королевства прокатился смех, пара копейщиков даже чуть не уронили пики. А затем произошло то, чего никто не ожидал.

Щитоносцы варваров сняли здоровенные деревянные щиты с подставок и понесли их вперёд вручную. Позади них, скорым шагом, шла толпа лёгкой пехоты клана Гончих Псов. Одеты варвары были весьма разнообразно: кто-то щеголял в трофейных кольчугах и ламеллярных доспехах герцогства Быка, кто-то был защищён лишь кожей и медными шлемами, а некоторые воины и вовсе были только в штанах и с голыми торсами, расписанными замысловатыми татуировками наподобие эльфийских Рисунков Жизни(4).

На глаз воинов Гончих было около пяти-шести тысяч, но из города и окрестных деревень постепенно выходили всё новые подкрепления. В результате, по флангам Терселина стали прикрывать не менее десяти тысяч человек, которых вели вожди многочисленных мелких кланов и племён Ранаара.

Это была лишь вылазка, разведка боем, и генералы Ронана это прекрасно понимали. И поэтому не очень беспокоились за исход боя, зная, что варвары быстро отступят. Но их надеждам не суждено было оправдаться, так как Терселин твёрдо решил снискать великой славы в этом бою.

Когда построившиеся клином варвары пошли вверх по холму, на котором стояло королевское войско, с вершины фламаренского холма подул сильный ветер, и поэтому первый залп королевских арбалетчиков почти весь пропал втуне. Лишь несколько сотен арбалетных болтов вонзились в деревянные и металлические щиты, которыми прикрывались головные воины клина Гончих, мало кому причинив вред.

Стоявшие на верху деревянных барбаканов частокола мечники услышали донесённые до них ветром слова:

- Stra! Pla! Marr! Marr! (5) – раздался древний язык строителей кругов из камней и земляных пирамид, ориентированных из Ранаара на юго-восток, где под водой покоились руины шантирийской столицы Санториньи. – Salaa Ailante!(6)

Из-за барбаканов в ряды ранаарцев полетели снаряды из катапульт и баллист, на убойную силу которых мало мог повлиять встречный ветер. Десятки людей в клине варваров были убиты или покалечены первым же залпом, но никакой паники в рядах наступающих незнакомое оружие не вызвало.

- Marr! Marr! - только и слышалось у подножия холма.

Когда варвары преодолели четверть пути наверх, продолжая постепенно подтягивать подкрепления, арбалетчикам было приказано дать ещё один залп. На этот раз, ввиду более близкого расстояния и немного ослабшего ветра, сотни арбалетных болтов нашли свои цели и собрали кровавую жатву, пробивая примитивные деревянные щиты и кожаные доспехи лёгкой пехоты противника.

- Заряжай! - поднял руку стоявший на фланге арбалетчиков генерал Олаф. - По ветру — пли!

Уловив короткий порыв ветра, левый фланг королевской армии дал ещё один залп в незащищённые бока клана Терселина.

Старый Пёс, заскрежетав зубами и поняв, что будет если он и дальше продолжит лезть вперёд не дожидаясь подкреплений, дал сигнал отойти, вызвав у защитников холма бурю радостных криков.

- Погодите радоваться! - одёрнул солдат генерал Рито, наблюдавший за полем боя с фронтового барбакана. - Битва ещё не окончена. Готовьте камни и масло: скоро они полезут всей толпой.

Но нападения не последовало. Поняв, что под арбалетными залпами легковооружённые воины не продержаться, Терселин разослал гонцов своим союзникам и соклановцам с приказом перестроиться по следующему принципу: в головном клине и в первых, а также боковых рядах, должны будут идти воины в самом лучшем трофейном вооружении, следом за ними выдвинуться зажиточные воины различных общин в бронзовой и железной броне, а многочисленные, но вооружённые лишь тисовыми луками, пращами и железными топориками ополченцы должны будут послужить поддержкой в случае успешного штурма, засыпав защитников холма градом стрел и камней.

Нелегко было вождю Гончих убедить другие, более мелкие кланы следовать его приказам. Немолодой вождь, хоть и обладая немалым престижем, считаясь также левой рукой кагана Алгаро, всё же не мог претендовать на власть и авторитет среди всех бесчисленных кланов и септ Ранаара. Видя, что большая часть мелких вождей проигнорировала его приказы, Терселин, утром второго дня с начала штурма, собрал перед собою всех вождей из тех, кто откликнулся на его зов, и произнёс перед ними речь, дошедшую до потомков с его слов в таком варианте:

- Сыновья Илата, внуки Асхи! Разве не братья мы, раз произошли от одного Отца и одной Праматери?! Разве не течёт в наших жилах одна и та же горячая красная кровь?! И если это так (а вы знаете, что это так!), то почему не можем мы объединится в одно-единственное племя и засеять его семенами все земли от Севера до Юга, от Востока до Запада?! Разве не заслужили мы это по праву рождения от нашей великой праматери Асхи? Разве не потеряли внуки Эльрата право на эти земли после Великой Войны, встав на сторону разрушителей нашей общей прародины, что ныне покоится на дне морском? И разве не заслужили сторонники Дракона Света вечного отмщения?!

И как только Терселин произнёс последние слова, ответом ему был всеобщий громогласный хор одобрения. Воины стучали топорами о щиты и вздымали к небесам свои бронзовые и железные копья, а многочисленные мелкие вожди, один за другим, принесли вождю Гончих Псов свои клятвы верности и попросились вступить в его клан. Другие же вожди, более преданные самим себе или Алгаро, махнули рукой и вернулись в свои деревни, тем самым лишив Терселина подкрепления числом семь тысяч и одна сотня человек.

Таким образом, армия, которой готовились противостоять воины Ронана, уменьшилась почти вдвое, что вызвало радость во всём лагере, и даже суровые генералы приказали многим воинам отойти от частокола обратно к палаткам.

Ближе к вечеру второго дня перестроившееся войско варваров вновь пошло на штурм, прикрываемое с фронта и флангов большим числом щитоносцев, чем было ранее. Ветра в тот день практически не было, ярко сияло тёплое южное солнце, постепенно краснея и катясь к закату. Благодаря штилю, арбалетчики королевства смогли обрушить на ранаарцев тысячи стрел, чья убойная сила возросла из-за свободного полёта к подножию холма, по которому медленно, прикрываясь множеством железных и стальных щитов, поднимались первые ряды варваров.

Благодаря прикрывавшим войско со всех сторон могучим щитоносцам, а также хорошим трофейным доспехам, урон от арбалетных стрел оказался куда менее ощутимым, чем в первый раз. Железные и стальные болты вонзались в толстые деревянные щиты десятками, а сотни их отскакивали от щитов и шлемов наступающих, оставляя после себя на память уже не смерть, а синяки и неглубокие раны.

Оценив ситуацию, генералы королевства решили сменить тактику.

- Катапульты, товсь! Заряжай! Пли! - скомандовал Рито, и его слова подхватили командиры инженерных бригад, послав на головы наступающих камни размером в пять человеческих голов, а также россыпи камней поменьше. Но так как стрелять сверху вниз по узкой дуге было не очень удобно, большинство камней пролетало мимо, а остальные нанесли не слишком существенный урон, ибо ранаарцы успели подняться ещё выше, преодолев скорым шагов уже больше четверти пути наверх.

- Масло! Лейте масло! - приказывал седовласый Олаф, идя вдоль стоявших на фронтовых барбаканах мечников, и те выполнили команду, опрокидывая котлы с горючим маслом на склоны холма. Смешанное для текучести с растительным маслом, оно обильно разлилось по верхнему склону, а несколько повторных разливов увеличили его концентрацию.

Терселин не понял зачем его противники поливают склоны какой-то дымящейся чёрной водой и решил, что это делается для того, чтобы его воины сильнее увязли в грязи на подступах. И невежество стало его роковой ошибкой.

- Вперёд, воины Илата, вперёд! - воскликнул вождь Гончих идя в середине клина. - Я уже вижу их холёные белые лица!

Словно сорвавшись с цепи после его слов, Гончие и их союзники бросились вперёд с громкими боевыми кличами, расстроив свои ряды. А затем, когда первые сотни ранаарцев вступили на верхний склон холма, арбалетчики королевства дали дружный залп в землю стрелами, чьи наконечники были обмотаны горящей паклей.

Огненное море разлилось под ногами варваров, повергая их в панику. Ранаарцы, срывая с себя горящие сапоги и плащи, частью попадав на землю и катясь с холма живыми факелами, развернулись и побежали, проклиная или прося прощения у Арката, пришедшего, по их мнению, на помощь защитникам.

День пятый

Два дня ушло у Терселина на то, чтобы восстановить дисциплину в своей маленькой разбитой армии, от которой осталось около пяти тысяч человек, в основном — его соклановцы. Остальные просто разбежались, позабыв в порыве страха сказанную ранее вождём Гончих пламенную речь об объединении племён.

На следующий день после штурма вновь пошёл сильный дождь, ослабнув лишь к вечеру пятого дня от начала битвы и создав в долине меж холмов целую маленькую речку из воды и грязи, чей бурный поток исчезал только где-то в юго-восточной низине в километре от фламаренского холма.

Собрав остатки своих сил и мужества, холодной тёмной ночью Терселин вновь дал приказ наступать, но на этот раз он решил прибегнуть к хитрости: Старый Пёс снял с себя доспехи и отбросил щит, оставив себе лишь короткий железный меч, крюк с верёвкой и плотные кожаные штаны, а затем приказал своим воинам сделать тоже самое и двигаться вперёд, обмазавшись грязью и не издавая ни единого звука.

Стражей на частоколе и в дозорных башнях из-за дождя было мало. Потоки дождя и порывы ветра постоянно тушили факелы, и поэтому меж барбаканов периодически проходили туда-сюда факелоносцы, каждый час докладывая дежурным, что всё спокойно.

В непроглядной темноте, среди множества тел, которых ещё не успели унести и похоронить, по земле и воде к лагерю в полной тишине и безмолвии поднимались тысячи воинов, периодически падая на землю, когда над ними проносились огненные стрелы часовых. Быстро и осторожно, ранаарцы к середине ночи достигли верхнего склона и начали думать что делать дальше. И наконец, выгадав момент, когда факелоносцы разминулись друг с другом более широко, чем обычно, Терселин с отрядом наиболее опытных и ловких воинов подбежал к частоколу и забросил вверх первый крюк, быстро взобравшись на почти не охраняемый барбакан.

Там, тем временем, негромко переговариваясь, у решётки ворот стояли два стражника. Один из них сетовал, что давно нормально не ел из-за урезанного вдвое пайка, а второй говорил, что ради победы нужно ещё немного потерпеть.

- Вот пусть генералы и терпят, - буркнул первый. - Почему я должен страдать из-за их амбиций?

- Мы молодая страна, вокруг нас одни враги, разве ты не видишь? - с укором ответил ему второй.

- С любым врагом можно договориться, и он станет другом, - возразил первый. - Разве не стал нашим другом вождь Зигфрид?

- Если ты такой умный, то где твой выпускной пергамент от Сар-Илама? - съязвил второй.

Но стражникам не было суждено закончить свой диспут, так как неожиданно спрыгнувшие на них сверху ранаарцы ударили им по шлемам рукоятками мечей, отправив обоих во тьму бессознательности. Затем четверо варваров огляделись и увидели пару рукояток с идущими наверх цепными передачами. Молча взявшись за них, они стали быстро поднимать решётку, пропуская вперёд столпившихся у входа сотоварищей. Тоже самое произошло ещё на двух передних воротах лагеря.

Нельзя сказать, что весь лагерь в это время спал, но, ввиду позднего часа, патрули и часовые, охранявшие покой спавших в палатках воинов, несли свою службу не очень добросовестно. Тем более, что никто не ожидал столь дерзкой хитрости от ранаарцев, о разуме которых даже генералы имели весьма низкое мнение.

Итак, варвары ворвались в лагерь и напали на передовой полк мечников, мирно сопевших в своих палатках. Почти все их перебили во сне прямо на месте. Патрули и часовые подняли тревогу, затрубили в рожки и забили в находившиеся на башнях медные колокола. Лагерь стал подобен разворошенному муравейнику или сбитому на землю улью: воины вскакивали на ноги, хватали первое подвернувшееся оружие и бросались в беспорядочную схватку, причём многие солдаты были даже без доспехов. Дорвавшиеся же, наконец, до открытого боя ранаарцы разбрасывали в разные стороны не понимавших что происходит воинов королевства как волки отбрасывают и разгоняют стаю охотничьих псов, решив драться до конца за захваченные охотничьи угодья.

Разумеется, Терселин не обманывал себя ожиданием, что таким малым войском он сможет победить королевскую армию. Поэтому, когда полетели первые стрелы от спешившей на помощь союзникам лёгкой конницы Зигфрида, а впереди в свете выглянувшей из-за облаков серебряной Шалассы заблестели панцири спешившихся рыцарей и взметнулись к небу красно-золотые знамёна дома Соколов, вождь Гончих Псов дал приказ к отступлению, затрубив в большой бараний рог. Ему ответили более маленькие рожки сотников, и Гончие, огрызаясь во все стороны своими железными мечами, бросились вниз с холма, смеясь и издавая победные кличи.

День шестой

Ругая себя на чём свет стоит, Рито обходил разрушенную часть лагеря, помогая оттаскивать убитых и раненых к жрецам Эльрата и восстанавливая дисциплину среди охваченных смятением солдат.

- Мы потеряли целый полк, - присел рядом с Рито генерал Олаф, найдя своего товарища в полевом госпитале, где тот своим присутствием воодушевлял раненых воинов.

- И целый полк по численности был ранен, - отозвался Рито, сцепив перед лицом пальцы и положив на них подбородок.

- Эта дерзость не должна остаться безнаказанной.

- И что же ты предлагаешь?

- Сделаем вылазку. Возьмём самых сильных и опытных воинов и разорим им пару деревень. Заодно пополним тем самым запасы провизии.

- Я не буду убивать мирных жителей и тебе не позволю.

- Мы и не будем их убивать! - всплеснул руками Олаф. - Никто об этом не говорит!

- Но ты допускаешь..?

- Только в порядке самообороны. Я сам отвечу перед Ронаном в этом случае.

Рито задумался. План был хорош, но его смущали возможные варианты развития событий. Наконец, златоусый полководец кивнул:

- Выступаем завтра вечером. Надеюсь, новых нападений за это время не случится.

В полдень этого же дня, покрывший себя почётом и славой Терселин предстал перед троном кагана одетый в парадные серебряные латы, найденные до того в арсеналах замка.

- Ты славно бился, Терселин, - положил руку на плечо вождю Гончих Алгаро, на котором красовались герцогские стальные доспехи, обитые бараньим мехом там, где были кожаные рукава и воротник. - И ты покрыл себя и свой род вечной славой в этом бою. Конечно, удача пришла к тебе не сразу... - с напускным разочарованием заметил каган, - но потом ты проявил чудеса храбрости и хитрости, что присущи твоему клану испокон веку. Поэтому отныне ты награждаешься титулом Хана Востока!

Раздались бурные аплодисменты и восторженно-удивлённые вздохи других вождей, особенно тех, кто не оставил Терселина после случая с огненной ловушкой, ибо они осознали, что их статус и престиж явно будут повышены их будущим повелителем.

- Моя вечная благодарность, Великий Вождь, - ответил Терселин.

- Это то, что ты заслужил как великий воин, улыбнулся Алгаро. - Отправишься в свои владения на границе завтра утром.

- Но Великий... - попытался возразить новоиспечённый хан, - разве не понадобится тебе моя помощь и дальше?

- Ты уже заработал себе славы, ха-ха-ха, - рассмеялся каган. - Дай и другим проявить себя.

Старый Пёс прикусил уголок своих губ, выражая досаду, но потом отрывисто поклонился и вышел из зала. За ним поспешили союзные ему вожди и слуги с регалиями Хана — деревянной булавой в форме головы и шеи скелета и медным ожерельем со священными знаками власти(7).

День седьмой

Вечером седьмого дня солнце выглянуло из-за туч, подул холодный ветер. Многие воины королевства Сокола из-за непривычного климата всё-таки начали болеть: некоторые простудились, кого-то лихорадило, а иные вовсе заболели какой-то странной, занесённой, видимо, варварами болезнью, выражавшейся в покрытии всего тела маленькими чешущимися волдырями с водичкой внутри.

Жрецы Эльрата и военные лекари старались как могли, но их было слишком мало, чтобы уследить за всем многотысячным войском. Поэтому в вылазку на окрестности Фламарена генералу Олафу (Рито слёг от ветрянки) пришлось взять не только опытных рыцарей и ветеранов войны с некромантом, но и простых новобранцев, успевших помахать мечами и копьями только во время недавнего нападения на лагерь.

- Друзья мои, славные рыцари королевства! - обратился к трёхтысячному отряду старый генерал. - Наш король и весь Таллан рассчитывают на нас в этой битве за восточные земли! Подлые варвары нарушили все данные бывшему королю Белеху клятвы и вторглись на землю наших предков, желая владеть ею так, как они того пожелают! Позволим ли мы твориться такому бесчинству?

- Нет!

- Желаете ли вы, чтобы самозваный король Востока и дальше сидел неуязвимый в своей крепости?!

- Нет!

- Тогда на марш!

- Слава королю! Эльрат, даруй нам победу! - закричали воины первых рядов, а остальные ответили этому одобрительным гулом и двинулись вперёд за генералом, первым ступившему на скользкий склон холма.

Разумеется, выступление такого крупного отряда не осталось незамеченным. Очень скоро о вылазке талланцев узнали во Фламарене. По приказу кагана, на перехват Олафа был отправлен клан Ночных Волков — горячих, но лишённых зачатков ума и хитрости воинов, чья тактика заключалась в набеге беспорядочной, плохо вооружённой толпы, выкрикивающей бессвязные, напоминающие волчий рык, слова и лозунги.

И вот, когда талланцы, разбивая по пути небольшие пешие и конные патрули, одолели половину пути до ближайшей крупной деревни к северо-западу от фламаренского холма, врата крепости Алгаро отворились и оттуда, размахивая факелами, выплеснулись Ночные Волки, громко рыча и воя вслед заходящему солнцу. Но, так как все они были пешими и вооружёнными лишь деревянными дубинками и дрекольем, Олаф не стал завязывать с ними драку, отправив лишь около пятисот легковооружённых конных рыцарей им навстречу, чтобы выиграть время. Решение старого генерала оказалось верным: благодаря проложенным в долине широким мощёным дорогам с высокими бордюрами, почти не тронутым грязью, небольшой конный отряд мог долго сдерживать недисциплинированную толпу варваров, наобум пытавшихся прорваться вперёд то тут, то там. Уставшие от долгого ничегонеделания рыцари и бароны были рады этому бою, почти играючи справляясь с бездоспешными ополченцами, трусливо разбегавшимися в разные стороны от дисциплинированной современной армии.

Тем временем, пока рыцари гонялись за Ночными Волками, остальная часть отряда Олафа добралась до деревни Бранибор, построенной на руинах талланского села Нуово-Бранку. Это было крупное поселение клана Чёрных Медведей: мирного оседлого клана, занимавшегося в основном пасечнеством, охотой и рыбалкой.

Вошедших в деревню талланцев встретили, как ни странной, не кольями и дубинами, а рыбой, мёдом и пивом. Олаф был очень удивлён таким поворотом событий, но приказал своим людям всё же не трогать это селение.

- Мы люди мирные, - с некоторым акцентом, делая ударение на последние слоги, произнёс глава клана — седой старик с посохом и длинной белоснежной бородой. - Не трогайте нашу деревню. Возьмите еду и воду и уходите, мы не будем мешать вам.

- Но это наша земля! - выкрикнул кто-то из баронов по левую руку от генерала. - По какому праву вы заняли её?!

- Из-за наступивших в Ранааре суровых зим там стало невозможно жить и выращивать пищу, - ответил старик. - Поэтому мы пошли вслед за каганом сюда, в Таллан. Мы понимаем ваши претензии и поэтому предлагаем вам плату за наши поселения здесь. Если, конечно, вам удастся выгнать отсюда Алгаро...

- Такие вопросы, вождь, обсуждать надо не со мной, а с королём Ронаном, - немного поразмыслив, сказал Олаф.

- Мы понимаем. Мы не будем принимать ничью сторону, пока не увидим очевидный перевес сил. А теперь, пожалуйста, уходите.

- Мы уйдём, - кивнул генерал. - Но будут ли остальные мелкие кланы также «добры»? И если ты знаешь других, то я бы хотел увидеть список.

Вождь Чёрных Медведей о чём-то перемолвился со стоящими рядом с ним людьми, а затем положил руку на плечо одному из юношей и выдвинул его вперёд.

- Это мой внук Анжей, он умеет писать и читать по-вашему. Возьмите его с собой в лагерь. Он нарисует и подпишет вам карту. А теперь подожгите нам несколько пустых сараев и недостроенных домов, чтобы каган ничего не заподозрил...

И генерал, сделав как сказал вождь, взял Анжея в своё войско и вернулся в лагерь, перебив по пути кучу Ночных Волков, разбежавшихся от рыцарей по окрестностям.

День девятый

Принесённых от Медведей продуктов хватило, конечно же, ненадолго. Пиво и мёд были отданы, в основном, больным и раненым солдатам, а также участвовавшим в вылазке ветеранам. Такое распределение добычи привлекло большое количество желающих пойти в следующую вылазку, обещавшую гораздо более богатую добычу благодаря Анжею.

Двадцатилетний внук вождя передал генералам список с благожелательными оседлыми кланами, а также нарисовал карту с расположением наиболее крупных поселений вокруг Фламарена.

- Молодец, молодец, - одобрительно покивал генерал Рито. Жар его спал, и он смог прийти в штаб, который по причине постоянной непогоды был перенесён в один из деревянных амбаров с продуктами.

- Надо бы, наконец, достроить лагерные казармы и возвести донжон, - заметил Олаф, морщась от капнувшей сверху ему на лицо холодной капли.

- Думаю, нужно отправить воинов Зигфрида валить лесополосу к западу отсюда. А то они сходят с ума от безделья. Заодно пусть поохотятся, кхе-кхе.

Услышав имя Зигфрида, Анжей встрепенулся:

- Зигфрид?! Вы... Вы знаете Волка?

Рито и Олаф переглянулись.

- Ну, да-а, а что такого? Он вызвался стать нашим союзником, - с некоторой неуверенностью произнёс седобородый генерал.

- Ему бы больше подошло имя Скользкого Змея, - с презрением ответил Анжей, его высокая фигура при этом предстала при этом неким монументом укора.

- Поговоришь об этом с королём Ронаном, юный медведь, - примирительно поднял поражённые болезнью руки Рито.

Внук вождя заметил это, подошёл и осмотрел расчёсанные места.

- Вижу, вы подхватили одну из наших болезней. Вам не стоит расчёсывать пузырьки.

- Ты знаешь как лечить это?

- Оно само пройдёт недели через две. Просто пейте жаропонижающие отвары, а также принимайте побольше воды и растительной пищи.

- Спасибо, я передам нашим лекарям твои советы.

- У нас этим болеют дети. Но если ребёнок не переболел в детстве, то обязательно заболеет в зрелом возрасте.

Генералы поблагодарили юношу и отправили его под конвоем в его деревню на следующий день.

День пятнадцатый

Прошла неделя, которую астрологи справедливо назвали «Неделей Мёртвого Штиля», так как ничего важного за это время не произошло. Всё так же уныло тянулось время, делались вылазки за продовольствием и происходили мелкие стычки с наиболее нетерпеливыми ранаарцами.

Но произошли и некоторые изменения в облике лагеря: благодаря отсутствию ливней, за неделю солдаты успешно возвели деревянные казармы, множество дозорных и боевых башен, а посередине холма вырос трёхэтажный бревенчатый замок-донжон, где расположился генералитет и старший офицерский состав. Также, благодаря наладившейся торговле с дружественными оседлыми кланами, в лагере появились таверна, дополнительные кузнецы и даже скотоводческая ферма, за которой следили воины Зигфрида – опытные скотоводы и коневоды.

Врата Фламарена были по-прежнему лишь слегка приоткрыты, и оттуда за всю неделю не вышло ни одного воина. Рито и Олафу казалось, что каган решил просто-напросто взять их измором. И эта тактика начинала давать свои плоды: почти вся привезённая из Шио провизия закончилась, а охота, вылазки и торговля лишь откладывали неизбежное поражение армии Королевства Сокола.

От самого же короля всё ещё не было вестей и поэтому в войске начала резко падать дисциплина. Участились случаи воровства и драк за еду, новобранцы начали постепенно дезертировать, а от болезни варваров умерло в общей сложности полторы тысячи человек, ослабленных голодом и ранами.

Утром 15-го дня генерала Олафа разбудил громкий шум у стен донжона. Поднявшись с кровати и зевнув, седовласый полководец выглянул в окошко и увидел собравшуюся вокруг замка толпу солдат, требовавших разговора с начальством.

- Генералы, выходите! – кричали солдаты, потрясая мечами и копьями. – Вставайте, вставайте, солнце высоко!

- Что случилось?! – выкрикнул из окна Олаф.

- Вы с ума сошли?! Почему не на постах?! – послышался из соседнего окна сердитый голос Рито, свалявшиеся волосы которого торчали во все стороны.

- Хле-ба! Хле-ба! Хле-ба! – начали скандировать в ответ солдаты. На глаз можно было определить, что здесь собралось не менее трети войска. В основном это были простые, незнатные ратники, которые вооружались и тренировались за счёт государства.

- Тихо! Дайте мне сказать! – крикнул Рито и вышел на балкон рядом с окошком. – Вы хоть понимаете, что означает бунт во время осады?! Своим неповиновением вы подставляете под удар своих товарищей! Тех, с кем вы сражаетесь рука об руку!

- У нас нет сил носить доспехи и поднимать оружие! – вышел вперёд один из воинов. – Как нам сражаться?!

- Король Ронан скоро придёт с обозом от герцога Мигеля! – ответил генерал.

- Откуда мы знаем, что он вообще придёт?! – парировал воин.

- Да, может, король уже пал, а мы продолжаем ждать у моря погоды! – поддержал лидера один из бунтарей и другие тоже согласились с этим, говоря, что нужно оставлять позицию и уходить.

Такие речи привели генералов и верных королю солдат в ярость, и дело чуть не дошло до кровопролития. Но после долгих ожесточённых споров Рито и Олаф уговорили мятежные части подождать ещё пару дней, в течении которых им будет тайно выдаваться полный паёк, а в обмен на это бунтари должны будут выполнять различную работу по лагерю, помогая слугам, лекарям, охотникам и строителям.

Остаток дня прошёл относительно спокойно, пока четыре мятежных полка не послали из лагеря в поля за лесополосой собирать фураж для лошадей и скота. Как только последний солдат скрылся в лесу, как с северо-западного его конца, покрывавшего ту сторону холма, на котором стояло войско, выскочила варварская конница и напала на задние ворота лагеря.

Они подошли быстро и незаметно, обрушив ливень стрел на защитников и посеяв в лагере панику. Посреди сплошного железного дождя люди могли только присесть за укрытием или, прикрываясь щитами, перебежать под защиту донжона и внутреннего частокола. Никто не знал куда и как идти в атаку, не слыша за звоном ударявшихся стрел и криками варваров приказы командиров. Затем по долине и холмам прокатился звук сотен медных труб, зазвучавших со стен Фламарена.

Широкие тяжёлые ворота крепости распахнулись и оттуда хлынули сотни, если не тысячи всадников, во весь опор устремившиеся вниз в долину.

- АРБАЛЕТЧИКИ – НА ФРОНТ! – громовой голос генерала Рито прокатился над лагерем, заглушая свист сотен стрел. – Копьеносцы! Открыть задние ворота и прогнать этих чёртовых варваров! Воины Зигфрида – помогите им! И найдите наших, которые ушли! Мечники, рыцари – на фланги! Готовьте масло и катапульты! Живо!!!

Выполняя приказ командира, 3500 копейщиков вышли из задних ворот и ринулись на лёгкую конницу варваров скорым маршем, держа перед собой щиты и короткие копья, так как гоняться за быстрыми всадниками с тяжёлыми длинными древками было бы несподручно. Копейщики рассеяли этот немногочисленный отвлекающий полк, наступая в формации полумесяца и зажимая с флангов загоняемых в ловушку всадниками Зигфрида ранаарцев.

Тем временем, две сотни из трёх тысяч воинов клана Волка отправились на поиски мятежных полков в поля. Выскочив из лесу, они как раз успели к тому моменту, когда лёгкая пехота врага, которая пряталась в поле среди высокой травы, схлестнулась с вооружёнными лишь серпами да косами воинами королевства Ронана.

Солдаты дрались как могли, постепенно отступая к лесу. Появление союзной конницы воодушевило их и они, прикрываемые с тыла двумя сотнями конных лучников, отбросили небольшой засадный полк, затем спешно отступив под защиту леса.

А по фронту лагеря уже шёл ожесточённый бой. Закатное солнце блестело на остриях сотен и тысяч стрел, посылаемых с той и с другой стороны. Под прикрытием своей конницы, к холму выдвинулись многочисленные полки, катя перед собою впереди штурмовые щиты. В глазах арбалетчиков и рыцарей зарябило от множества знамён разных семейств и кланов Ранаара. Не видно было только штандарта с Бешеным Вепрем – символом клана Алгаро.

Когда всадники Фламарена преодолели, несмотря на арбалетный обстрел, три четверти пути до ворот лагеря, решётки барбаканов поднялись, и земля дрогнула от топота копыт рыцарской конницы. Три клина рыцарей, числом по пять с половиной сотен человек в каждом, врезались в лёгкую конницу противника, пронзая, опрокидывая и рубя почти ничем не защищённые тела врагов. Неожиданная атака ошеломила ранаарцев и они отступили, стреляя на скаку в увлёкшихся преследованием рыцарей. С короткого расстояния их стрелам таки удавалось находить уязвимые места в стальных доспехах, и поэтому несколько десятков наиболее горячих дворян остались лежать на поле боя.

Командовавшие головным клином генералы затрубили отход, а затем зажгли факелы и высоко подняли их над головой, подавая сигнал к артиллерийскому обстрелу. На специально подготовленные для этого площадки инженеры выкатили три баллисты и открыли огонь по катившим штурмовые щиты варварам. Вслед за стальными стрелами баллист над головами арбалетчиков взметнулись вверх снаряды катапульт, по длинной дуге летя вниз в долину и убивая по пять-десять человек за раз, ибо варвары шли густым плотным строем, держа щиты перед собой. Из-за этого передние полки наступающих казались гигантской разноцветной черепахой.

- Как ты думаешь, сколько их? – спросил Олаф у Рито, когда они вновь вернулись за частокол.

- Ну… На глаз тысяч тридцать, не меньше. И, я думаю, это не предел. Посмотри, стены крепости усеяны огнями факелов, а в почти восстановленных передних башнях ярко горят масляные лампы, и кто-то ходит туда-сюда.

- Выстоим?

- Выстоим, куда денемся, хе-хе-хе! – Рито хлопнул товарища по плечу. – Иди, подготовь вторую волну кавалерийского удара. А я займусь распределением наших бунтарей по местам. Вон они, вернулись как раз!

Битва продолжалась. Несмотря на то, что их конница была уже дважды отброшена, а сверху летели камни и арбалетные болты, ранаарцы продолжали наступать. Для удобства, их армия разделилась на три полка примерно по десять тысяч человек в каждом, вынуждая защитников переключать внимание на несколько направлений. Таким образом, «черепаха» превратилась в гигантского краба, чьи ощетинившиеся топорами и копьями клешни всё сильнее сжимались по мере приближения к частоколу. Ночной воздух прочертили первые огненные стрелы, не долетевшие, правда, и до середины частокола. Наверху же барбаканов готовили новые огненные ловушки, щедро поливая склоны горючим маслом из котлов и склянок.

Когда до частокола варварам осталось пройти примерно четверть пути, вокруг лагеря вспыхнуло огненное кольцо. Ранаарцы поначалу попятились, но, подгоняемые страхом перед пригрозившим суровыми карами отступившим Алгаро, вновь качнулись вперёд, начав забрасывать пламя землёй и камнями. Вскоре, им удалось сбить огонь и потушить его. Оставалась ещё одна серьёзная проблема – арбалетчики, ибо с гораздо более близкого расстояния убойная сила арбалетных стрел возросла многократно. От полного уничтожения фронтовой полк спасала лишь темнота и рассредоточенность стрелков, которым приходилось обращать внимание и на фланги тоже.

Жрецы Эльрата, несмотря на то, что их было не более двух сотен, тоже вносили свой вклад в битву, быстро возвращая в строй раненых и укрепляя сражавшихся полезными заклинаниями вроде «Карающего удара» и «Каменной кожи». После первого укрепляющего заклятья арбалетчик мог убить по 3-4 человека одним выстрелом навылет, а после второго от доспехов воина отскакивали все камни и стрелы, при этом воин, правда, становился похож на земляного элементаля.

Примерно к трём часам ночи варвары подошли к частоколу почти вплотную и, прикрываемые конными лучниками и пращниками, стали кидать на колья и сторожевые вышки сотни железных крюков на верёвках, расшатывая конструкции. Воины королевства Сокола рубили верёвки и отбрасывали пытавшихся залезть наверх ранаарцев, но последних было слишком много, а воины Ронана были ослаблены недоеданием и болезнями.

Через час лавина ранаарцев перевалила через колья и барбаканы на правом фланге и завязала бой с фалангой копейщиков, которую прикрывали полторы тысячи воинов Зигфрида, а также две тысячи отступивших в лагерь арбалетчиков. Благодаря непрерывному обстрелу союзников, двум тысячам копейщиков удавалось держаться, плотно сдвинув щиты и выставив вперёд длинные полутораметровые копья. Бой превратился в давку, но Соколиная фаланга держалась.

Тем временем, изрядно прореженный передовой полк варваров прорвался через главные ворота и повалил крюками несколько вышек. Непрерывно обстреливая окна боевых башен, ранаарские стрелки и пращники обеспечили своей пехоте безопасный тыл. Разгорячённые воины ринулись вперёд, рассеяв малочисленный полк мечников, но натолкнулись на серьёзное препятствие в виде почти трёх тысяч рыцарей в стальных доспехах.

- Вперёд!!! – закричал генерал Рито изо всех сил и вынул из ножен свой длинный меч, по лезвию которого тянулся золотой узор в виде Дракона Света. За спиной генерала развевался позолоченный фиолетовый плащ.

- Эльрат!!! – крикнул генерал Олаф во всю глотку и поудобнее перехватил свою стальную пику.

Земля задрожала от топота тысяч копыт. Стальное цунами обрушилось на ранаарцев, рассеивая и опрокидывая их строй в разные стороны. Началась жестокая сеча. Так как многие варвары не имели даже элементарной защиты тела, они не могли противостоять стальным мечам и пикам рыцарей, вмиг очистившим центр лагеря и перебившим множество ранаарцев. Но закрыть центр было некем, а левая и правая фаланги копейщиков с трудом выдерживали натиск дикой орды. Тогда генералы дали приказ постепенно отступать к внутреннему частоколу под защиту донжона. Затем, оставив уцелевших мечников, а также лучников из числа вооружённых слуг охранять внутренние ворота, колонна рыцарей разделилась надвое и ударила по флангам варваров.

На правом фланге Рито улыбнулась удача: видя, что их товарищи бегут вниз по склону, варвары пали духом и стали в беспорядке отступать через разрушенные ворота и горящие башни. Бившие им вслед арбалетчики собрали при этом обильную кровавую жатву.

- Рано радоваться! – тяжело дыша, закричал златоусый генерал, держа за поводья взмыленного коня. – Отходим! Нужно укрепить внутренний двор, пока они не опомнились!

А на левом фланге первые лучи восходящего солнца отразились на доспехах генерала Олафа, рубившегося среди моря врагов. Его полк не смог прорубиться вперёд, и генералу пришлось на уставшем коне, теряя и теряя людей, прорываться назад. Но увы: ранаарцы взяли рыцарей в кольцо и начали стягивать их с коней копьями с крюками на конце. Наконец, к ужасу своих товарищей, генерал тоже был стащен с коня и пронзён множеством копий и мечей.

Увидев втоптанное в землю павшее знамя Дома Соколов, фаланга дрогнула и стала отступать. Затем отступление превратилось в бегство, и только атака двух тысяч воинов Зигфрида, засыпавших варваров Алгаро ливнем стрел, спасла два королевских полка от полного уничтожения. Затем с фланга ударил Рито вместе с полком арбалетчиков, и ранаарцы бежали, оставив позади в общей сложности 12 тысяч трупов и пять тысяч раненых.

День шестнадцатый

Поражение тяжело сказалось на авторитете кагана. Вожди практически истреблённых кланов упрекали Алгаро в том, что он не вывел почти никого из своих людей, которые были вооружены по современным стандартам благодаря арсеналам замка и захваченным в плен кузнецам. Разумеется, он казнил всех несогласных и устрашил тех, кто, по его мнению, представлял опасность. Именно так поступали все нецивилизованные вожди во все времена, и каган тоже решил прибегнуть к этим методам, ясно давая понять, что его вынесут из крепости лишь мёртвым.

Стоя на стене в окружении многочисленной охраны, Алгаро наблюдал как обе стороны собирают и хоронят павших в битве. С холма врагов при этом слышалось скорбное пение жрецов и удары в щиты.

«Наверное, хоронят кого-то из предводителей», - подумал каган. Он надеялся, что потеряв генералов и множество благородных королевское войско отступит, и он сможет объявить о своей победе. Алгаро больше не мог удерживать окрестные земли, так как многие сёла и деревни опустели после битвы, а ещё он очень боялся бунта оставшихся кланов.

Но больше всего каган опасался возвращения Терселина, которого лично назначил ханом восточных земель. Авторитет вождя Гончих был очень высок, а его войско вполне могло потягаться с кланом Алгаро как по силе и численности, так и благодаря подаренному вооружению и мастерам. Он вполне мог стать опасным соперником в борьбе за власть над племенами.

«Я останусь в замке, - решил для себя Алгаро. – Талланцы потеряли много людей, но всё ещё сильны. Голод всё равно возьмёт своё, и я объявлю о своей победе. А Терселин… Что ж, пусть приходит. У меня найдётся чем его встретить».

Смерть генерала Олафа нанесла сильный удар по моральному духу солдат королевства Ронана. Тело генерала было залито мёдом и запечатано в деревянном гробу, который сверху накрыли знаменем королевства. Рядом с гробом Олафа лежало множество других последних пристанищ благородных людей – баронов, графов и рыцарей. Весь лагерь, смотря на ряды гробов, разрушенный частокол и павшие башни, находился будто бы под заклятьями Отчаяния и Скорби.

Но Рито с удивлением отметил укрепление решимости солдат стоять до конца. Все горели желанием отомстить за своих друзей, братьев и просто товарищей по оружию, и, наконец, взять этот проклятый замок на холме. Солдаты даже предлагали генералу повести их в последнюю атаку и пройтись по деревням и сёлам варваров огнём и мечом. Рито в ответ увещевал их успокоиться и не горячиться, так как даже если он согласился бы на эту авантюру, то ему не на кого было бы оставить сотни раненых и покалеченных.

- Дайте мне ещё два дня! – говорил генерал. – А затем, если король так и не вернётся, мы снимемся с лагеря и пойдём на его поиски. Два дня! Можем пройтись огнём и мечом по враждебным деревням, но я бы не хотел до этого доводить. Другие, более дружелюбные племена, могут нас не понять…

- А мы их всех вот очень хорошо поняли! – закричал один копейщик из герцогства Единорога, потрясая своим оружием и показывая на свои заляпанные кровью сине-золотые доспехи. Его сотоварищи по левую руку от него тоже начали кричать, что пришло время мести. Вскоре эту мысль подхватили все: и благородные, и свободные.

Наконец, Рито сдался. Ему тоже хотелось отомстить за своего друга, но разум останавливал его. Но всё же, сопротивляться мнению большинства он не мог, иначе солдаты выбрали бы себе генерала никого не спрашивая.

День восемнадцатый

Утром 18-го дня битвы вновь пошёл дождь. Он был не очень сильный, скорее просто мелкая противная морось. Фламарен молчал, разве что иногда можно было различить крики казнённых каганом вождей. Но о внутренней борьбе внутри крепости воины королевства Сокола ничего не знали.

Выступление было назначено на середину дня. Целью стало крупное село на северо-востоке от лагеря, находившееся на краю заросшего малиновыми кустами оврага. Генерал решил кроме солдат взять ещё и сотню слуг, чтобы те собрали немного малины, когда село будет захвачено. Для вылазки были собраны две из десяти тысяч оставшихся в строю человек, самых отважных и сильных.

Внимательно изучив донесения разведчиков о спокойствии крепости, Рито начал свой ход.

Подковы рыцарской конницы зацокали по гладкой мощёной дороге, по сторонам от которой уже начали скапливаться небольшие лужи от дождя. Колонна воинов проехала мимо покосившейся и разрушившейся башни лучников и свернула вправо. Возле перекрёстка отряду встретилась кучка ранаарцев, сидевшая лагерем у разожжённых костров, но варвары не стали нападать на солдат короля, а попросились присоединиться к армии Ронана, так как больше не видели смысла сражаться за Алгаро. Немного поразмыслив, Рито кивнул.

Так воинство королевства Сокола пополнилось двумя сотнями умелых конных лучников из различных кланов. Варвары, узнав, что они идут в набег на село, даже воодушевились и обменялись весёлыми взглядами, радуясь возможности заняться привычным делом.

- А откуда вы, собственно, уважаемые? – немного запоздало спросил генерал Рито предводителя банды.

- Мы с востока. Каган прислал к тамошним кланам нового хана по имени Терселин, но он понравился не всем. Слишком уж похож на вас, талланцы. Не чувствуется в нём Степь, нет, не чувствуется.

- И в чём же выражается это его «непохожесть»? – поинтересовался генерал.

- Khalfaros он.

- Я не понял.

- Я не знаю, как это по-таллански, м-м… Слишком умный? Слишком мягкий, не ставит войну целью своей жизни как настоящий мужчина.

- Но как воин он хорош, всё же, - добавил один из всадников по правую руку от предводителя.

- Хм, буду иметь это ввиду, - ответил Рито и задумался, поглаживая свои изрядно побледневшие и поседевшие от нервного напряжения усы.

Наконец, войско взошло на небольшой плоский холм, откуда открывался вид на село.

- Ургаш… - прорычал Рито.

Село и окрестности просто кишели тысячами воинов в серых и чёрных латах и кольчугах. Над домами и походными юртами развевались наскоро вышитые знамёна со знаком клана Гончих Псов – трёх золотых собак на бело-фиолетовом фоне.

Ветер сквозь дождик доносил песню, которую предводитель банды перевёл генералу так(8):

Полюбил я Гвенаэлле,
Что танцевала под луной!
Полюбил я эту фею
И забыл родной я дом.

Разругался я с роднёю,
Разругался я с вождём.

Я отправился искать
Фею долгим зимним днём.
Я забыл тогда сказать:
«Фея, ты в сердце моём!».

Шёл степями и лесами
В Ойкумены окоём.

Там увидел Гвенаэлле
Вновь под полною луной.
Но успел сказать лишь: «Фея!
Ты мой сон поры ночной..!».

Повернулась тотчас фея,
Улыбнулась в тот же миг.
Но упал мёртвым пред нею
Седой ссохшийся старик.

Ла, ла-ла, ла-ла-ла,
Ла-ла-ла, ла-ла, ла!
Ла, ла-ла, ла-ла-ла,
Ла-ла-ла, ла-ла, ла!

Генерал усмехнулся:

- Ишь, песни распевают! Ну что, ребята? Хотели с ними в чистом поле переведаться?! Это ваш шанс!

- ДА!!! – грянуло со всех сторон.

Сорвавшись с места, рыцари галопом ринулись вперёд, а вслед за ними – пехота и недавно приобретённые союзники. Клин рыцарской конницы ворвался в село стальным остриём, ударяя в не ожидавшего нападения противника. Но на этот раз сталь ударила о сталь, а не в незащищённые тела врагов, как это было раньше. Тем более, что воины Терселина были более дисциплинированны и совсем не спешили разбегаться кто куда.

Мечи сталкивались с мечами, копья пробивали латы и кольчуги с тремя золотыми псами на груди, летели арбалетные и тисовые стрелы, ржали лошади и кричали люди, застигнутые врасплох неожиданным ударом королевской кавалерии.

На короткое время половина села была очищена от врагов, но извещённый о нападении Терселин не дремал. Быстро собрав вокруг себя избранных воинов, Хан Востока, в сопровождении большого отряда копейщиков и конных лучников, железным вихрем ворвался в село со всех сторон, потеснив назад западных рыцарей.

Неожиданного нападения на лагерь Королевства Сокола не получилось: в этом Терселина переиграли. Вождь Гончих Псов рассчитывал внезапным наскоком взять щедро политый ранаарской кровью холм, став героем в глазах всех кланов, но, увы, не получилось. Слишком медленно шло его войско, непривычное к полным доспехам, строгой дисциплине и единому слитному маршу. Какими умелыми бы не были пленные военные советники, за столь короткое время обучить неорганизованную толпу современным стандартам боя было практически невозможно.

- Ургаш вас всех забери! – ругался Терселин, рубя мечом направо и налево. Ему даже удалось перерубить древко копья одного из рыцарей, а затем ударить его по шлему эфесом, от чего рыцарь пошатнулся в седле, а затем упал с лошади на политую кровью дорогу. – Ailante! Прочь отсюда!

Гончие стали постепенно оттеснять полуголодных людей Рито обратно к лагерю, одновременно подтягивая подкрепления. На поле боя Терселин привёл десять тысяч хорошо вооружённых воинов, и сейчас Хан Востока неумолимо начинал окружать королевское войско, почти не оставляя никаких путей к отступлению. Наконец, кольцо сомкнулось. Терселин не мог поверить своим глазам: сейчас он уничтожит весь цвет войска противника! Сейчас он возьмёт в плен всех благородных рыцарей и генералов, и тогда остальным оставшимся на холме солдатам ничего не останется, кроме как сдаться.

Бой шёл несколько часов, солнце уже наполовину ушло за горизонт, но воины Ронана стояли насмерть. Прикрываясь от слабых луков варваров прочными щитами, солдаты давили в одном направлении, отбиваясь от нападавших со всех других сторон ранаарцев. И с той, и с другой стороны уже пали сотни воинов, но никто не хотел уступать поле боя.

- Нужно отдать должное их храбрости, - сказал наблюдавшему за давкой с холмика вождю его советник Верцен. – Давайте отпустим их.

- Я не могу этого допустить. От этого боя зависит исход всей войны, Верцен.

- Дело в том, что… Ух-х! – в спину Верцена внезапно вонзилась арбалетная стрела, а сам советник, судорожно хватая ртом воздух, упал с коня.

Терселин резко обернулся и увидел, как из южного леса выходит войско в чёрно-золотых доспехах. Над головами воинов реяли многочисленные знамёна, но больше всего было знамён со знаками Домов Сокола и Быка. Хан пустил коня вниз с холма, созывая всех снимать окружение и занимать оборонительные позиции…

Бой был недолгим. Тяжёлая кавалерия герцогства Быка смела ранаарцев как цунами в Нефритовом Океане, которое иногда топит целые архипелаги. Сам герцог Мигель взял в плен замешкавшегося Терселина и привёл его к Ронану. Вождя Гончих силой поставили на колени и отобрали оружие, приставив меч к его горлу.

- Привет тебе…эм… Как тебя зовут? – спросил король, рядом с которым улыбались Зигфрид с дочерью, которая тоже успела немного поучаствовать в битве, несмотря на запрет Ронана.

- Я Терселин, хан Гончих Псов, - гордо вздёрнул голову побеждённый.

- Приятно познакомиться, - сказал Ронан и дал знак Мигелю отпустить вождя. Хан поднялся на ноги и с вызовом глянул на не очень высокого по меркам варваров короля.

- Я вызываю тебя на поединок! – внезапно сказал Терселин.

Ронан удивлённо вздёрнул брови и посмотрел на Зигфрида.

- У тебя появился шанс обрести нового союзника! Ха-ха-ха! – рассмеялся Зигфрид, а потом добавил изменившимся голосом: - Лучше убей его.

- Волк, как всегда, безжалостен и хитёр, - хан сплюнул Зигфриду под ноги. – Отправляйся к Ургашу!

- Я принимаю твой вызов, почтенный вождь, - быстрее хотевшего что-то сказать вождя клана Волка произнёс Ронан. – Мигель, дай ему свой меч.

- Н-но Ваше Величество!

- Мигель, ты обязан мне жизнью, помнишь?

Герцог Быка шумно вдохнул воздух своими широкими ноздрями, но ничего не сказал. Сняв с пояса свой меч, он протянул его Терселину и отошёл в сторону. Ронан же вынул из ножен Альянс Ангелов и направил его по направлению к груди хана, повелев очистить место для поединка.

- Я сделаю скидку на твою усталость после боя, - с доброй усмешкой сказал король вождю.

- Я не нуждаюсь в твоей милости, бейся в полную силу! – воскликнул Терселин и обрушил свой меч на короля сверху. Меч хана зазвенел от столкновения с серебряной сталью Алиана.

- Неплохой удар, - заметил Ронан. – Но только неплохой. Ты слишком, - он отбросил противника от себя, - эх! Ты слишком устал.

Терселин зарычал и напал снова. Его движения были точны, но недостаточно быстры, чтобы пробить защиту короля. Наконец, Ронан резко нырнул вниз. Рубящий удар справа от хана пропал втуне, а король подставил своему противнику подножку, и тот растянулся на земле. Альянс Ангелов немедленно был приставлен к горлу вождя Гончих Псов.

- Чёрт… Ладно, хорошо, я сдаюсь… - прохрипел Терселин.

Ронан протянул ему руку и помог подняться. Но вождь внезапно упал на колени и поцеловал лезвие Алиана.

- Клянусь служить тебе, как служит Ветер – Земле, а Огонь и Вода – людям. Признаю тебя своим господином и отдаюсь твоей воле, - произнёс вождь древнюю клятву верности, подсмотренную в незапамятные времена его предками у шантирийцев.

Ронан был удивлён, но быстро оправился. Положив обе руки на плечи своего нового вассала, он сказал:

- Отныне нарекаю тебя, Терселин, герцогом моего королевства и призываю тебя и твоих людей к войне против засевших в замке врагов твоего господина.

Вождю Гончих ничего не осталось, как покорно кивнуть головой.

Так закончилась первая часть великой битвы за Фламарен. Впереди была новая осада и новые сражения.

4 - Многие старые эльфы украшают свои тела различными символами и знаками, по которым можно прочесть жизнь и приключения их носителя.
5 - Стройся! Плотнее! Вперёд! (западно-ранаарск.)
6 - Илат на нашей стороне!
7 - Согласно древней иерерахии, вожди отдельных родов носили на шее кожаные шнурки с костью первопредка рода. Вожди племён — костяные ожерелья с медной фигуркой-тотемом, а вожди племенных союзов — или «Ханы» - носили деревянные дубины и медные ожерелья с изображениями тотемных животных входящих в союз племён. Титул Кагана же появился совсем недавно и для него пока не придумали каких-либо отличительных знаков власти.
8 - На мотив песни Oldelaf et Monsieur D – Ker Chansonec.