Онлайн чтение книги Игра в детектив Detective game
Версия авторская, заключительная

Автор: Разлюли_моя_малина

Фрау Эмма подошла к большому зеркалу в резной раме и придирчиво оглядела своё миловидное, но уже слегка тронутое возрастом лицо. Вздохнула, разгладила пальцами морщинку в углу глаза и сделала плавный поворот, вспомнив прошлое ведущей танцовщицы местного театра, с цветами, аплодисментами, восхищением публики... О, как она танцевала Марию Магдалену на Рождественском балу, как смел был её наряд, как талантливо она изображала раскаявшуюся блудницу... Даже слишком талантливо, потому что жена режиссёра театра устроила после этого грандиозный скандал, и Эмме было отказано от места. С тех пор её карьера была окончена. Но - далеко не окончено все остальное, Эмма была борец по жизни и умела ждать. Но с тех пор сильно невзлюбила Рождество.

Но сегодня она проснулась в прекрасном настроении, день обещал быть интересным.

Вчера робкий молочник Ганс наконец дозрел до того, чтобы сделать ей предложение. И хотя умные женщины знают о подобных вещах как минимум за неделю, "фарфоровая статуэтка", как её называли на пике славы, изобразила все полагающиеся в таких случаях эмоции и тут же перешла на материи более приземленные, ласково спросив в жениха о его материальном положении. Бедняга Ганс залепетал что-то о планах, расширении бизнеса, новой маслобойке, и даже предложил поучаствовать в городском конкурсе, чтобы выиграть такую полезную для будущей молодой семьи вещь. Эмма пришла в искреннее недоумение, так как готовить практически не умела. К тому же у неё были свои, гораздо более изящные и грандиозные планы.

- Мой милый друг, на что вы готовы ради меня? - нежным голосом спросила она, проведя ладонью по стриженой макушке молочника.

Конечно же, наивный Ганс пылко и неосмотрительно уверил, что на все.

- И даже... на нечто... непозволительное?

На непозволительное претендент на руку и сердце был готов ещё больше.

- Отлично, - Эмма наклонилась и прошептала ему в ухо, приведя будущего жениха в маловменяемое состояние, - тогда мы с вами украдем Золотого ангела.

Ганс выпрямился и глянул на Эмму, будто увидел её в первый раз.

Знаменитый Золотой ангел был достопримечательностью местной церкви и гордостью горожан. Когда-то, в довольно давние времена, эта небольшая, но очень красивая фигурка была отлита неизвестным скульптором из цельного куска золота, украшена россыпью рубинов и бриллиантов и пожертвована храму каким-то тостосумом ради замаливания неведомых, но, скорее всего, очень основательных грехов. Выставлялся ангел на всеобщее обозрение раз в году, на рождественскую службу, а во все остальное время хранился в местном женском монастыре, славящемся строгими правилами и здоровенным стальным сейфом швейцарской конструкции. Сама мать настоятельница привозила реликвию непосредственно перед службой и забирала по прошествии трёх часов. Горожане благоговейно созерцали гладкие золотые бока ангела, россыпь камней, сверкающих на его крыльях, и суровую физиономию приставленного охранника.

И вот эта-то красота прекрасно подошла бы нашей танцовщице в виде рождественского подарка, а также стала отличным базовым капиталом для молодой семьи.

Ганс, правда, пребывал в некором шоке, но это Эмма быстро поправила. Несколько лёгких вольностей, гораздо больше заманчивых обещаний, и он вновь стал покладист, смел и готов следовать за своим маленьким полководцем куда угодно. Кстати, прекрасное качество для будущего мужа.

- Итак, - расхаживала бывшая танцовщица по мягкому ковру гостиной, объясняя диспозицию, - во время службы сделать задуманное невозможно, там присутствует весь город.Поэтому и охраняется ангел кое-как. Но не беспокойтесь, охрану и все самое сложное я возьму на себя. А ваша работа, мой милый Гензель - сделать так, чтобы в этот час в церкви не было ни души.

- А как же я это сделаю? - несколько испуганно спросил молочник.

- Очень просто, - Эмма наклонилась к его лицу, и ее темные бархатные глаза сверкнули в наступающему сумраке гостиной, - Вы переведете на час назад городские часы.

В нашем благословенном городе все подстроено под часы на ратуше, мало у кого есть свои. Горожане привыкли считать удары, ведь часы не останавливались ни разу, даже когда тридцать лет назад в них ударила молния. В тот день, кстати, там вообще какая-то чертовщина творилась, ну да ладно. Короче, наши добрые жители не сдвинутся с места раньше, чем насчитают девять ударов. А женский монастырь стоит в отдалении от города, и хронометр у них есть свой, так что ангела привезут вовремя. У нас будет куча времени, - и Эмма мечтательно улыбнулась.

В рождественское утро маленькая танцовщица проснулась ни свет ни заря и выскользнула из дома, прижимая к груди свёрток. Кажется, старая грымза из дома напротив ещё не продрала глаза и её никто не видел. Умничка Ганс все сделал в лучшем виде, споил вчера сторожа ратуши, перевёл часы ещё ночью и теперь дожидался её за углом в собственном небольшом экипаже, клюя носом на облучке. Эмма переоделась внутри в платье монахини, глубоко надвинула на глаза белый платок и приготовилась ждать.

Ровно без пяти девять по реальному времени и без пяти восемь - по новому городскому к церкви подъехала скромная карета настоятельницы, и сестра Бенедикта передала с рук на руки пастору завернутого в белое полотнище ангела. Размера он был небольшого, сантиметров тридцать, но весил изрядно. Священник, пребывая в приподнятом по случаю праздника настроении, радостно установил реликвию на историческое место и с удивлением оглядел совершенно пустую церковь.

- Что-то не торопятся сегодня, божьи дети, - недоуменно сказал он и вышел в боковую дверь, приготовиться к службе.

В тот же момент переодетая Эмма вошла в церковь, уверенно взяла ангела и начала заворачивать его в такое же белое полотнище.

- Чего это вы, сестрица? - поинтересовался сторож, дюжий горожанин с добрым, ощутимо похмельным лицом.

- На реставрацию, брат мой, - смиренно ответила наша "монахиня".

- Чего?!

Эмма вздохнула про себя и пояснила:

- Мать настоятельница молитву забыла над ним прочитать, специальную, в убережение от пропажи. Хорошо, вспомнила, пока не отьехали. Сейчас обратно принесу.

- Давайте, помогу, сестрица, - вызвался сторож, с удовольствием вслушиваясь в её голос, - чего ж вам тяжести таскать.

- Вы что, забыли, что его могут касаться только руки слуг божьих? - строго ответила аферистка, - И мне не в тягость, ибо ноша эта благословенна.

И, смиренно потупившись, со свертком в руках покинула церковь, прихватив на входе кружку с пожертвованиями. Она тоже была тяжёлой.

Ганс довез её до угла, чтобы не разбудить соседей стуком копыт, и Эмма двинулась домой, прижимая левой рукой увесистый, но такой лакомый подарок.

Сердце танцовщицы пело. Она снова, как в детстве, полюбила Рождество.

******

Йоган был влюблен и нищ, как церковная крыса. Конечно, тяжело учиться в университете, когда в родном доме одна мать и пять человек младших, но до сих пор Йогану как-то удавалось сводить концы с концами, экономя на еде, одежде и перебиваясь мелкими заработками. Но когда в его жизни появилась Катрина, его устоявшийся бюджет затрещал по всем швам. Девушка - это вам тоже не комар чихнул, и пусть даже она и любит тебя за просто так, за крепкое молодое плечо и пылкое студенческое сердце, но надо ж иногда и в театр контрамарку достать, и на ярмарке купить хоть яблоко на меду, а праздники вообще выбивали в тощем кошельке Йогана огромную, незаживающую брешь. И вот в сочельник, когда все приличные студенты пьют дешевое пиво и закусывают его сосисками с тушеной капустой, наш бедный Йоган батрачил, как проклятый. А все почему? Потому что ясноглазая Катрина сказала, что очень-очень хотела бы проснуться утром, раскрыть глаза и тут же получить в подарок... ну неважно что, пусть даже пирожное или коробку шоколада, лишь бы от своего любимого.

"Я понял, это намёк, я все ловлю на лету", - грустно бурчал под нос наш студент, обходя все знакомые места в поисках быстрого приработка, но ему не везло. Хорошо, хоть встретил городского трубочиста, у которого адски болел зуб. 

- Сделаешь за меня сегодня работенку? - спросил трубочист, страдальчески морщась, - робу и инструмент я тебе дам. Денежку заберешь себе, за вычетом моего процента, разумеется, а я пока зуб тёплым пивом полечу. 

- А что, пиво от зуба помогает? - удивился Йоган, скрывая внутреннее ликование.

- А то! - трубочист авторитетно задрал палец вверх, - проверенное средство!

И пошёл лечиться в ближайший кабак.

За день Йоган вычистил шесть труб, увозюкался как проклятый, устал и натерпелся страху. На крышах было красиво, но очень высоко, а на последней вообще вышел казус, чуть не стоивший новоиспеченному трубочисту жизни.

Только он закончил своё общественно полезное дело и уже развернулся, чтобы спускаться вниз, как почувствовал резкую боль, как будто что-то с силой ударило его в бок, замахал руками, потерял равновесие и чуть было не свалился. Благословенны будьте тренировки тяжёлой физической работой на мельнице, которыми он накачал мышцы на руках! Йоган зацепился на водоотлив, повисел, отходя от взрыва адреналина, и начал потихонечку, помаленечку, по зернышку, по семечку выволакивать свою заледеневшую от страха тушку обратно на крышу. Хорошо, дева Мария явила своё чудо, не дала погибнуть перед праздником во цвете лет - вылез. Но к труду на сегодняшний день окончательно охладел и, получив расчёт, решил, что уж на шоколад-то хватит, ещё и на пару кружек пива останется.

Но с пива он начал зря. Потому что, выйдя на темную улицу из кабака, с изумлением обнаружил, что все магазины уже закрыты и купить рождественский презент абсолютно негде.

"Вот я осел!" - сокрушался Йоган. Весь сюрприз норовил пойти на смарку. Оставалось одно - купить шоколад завтра утром, правда, лавки открываются только в девять... И в девять же просыпается Катрина, она сама говорила, что её будят городские часы.

И тут в затуманеной пивом голове студента родился план. А что, если немножко передвинуть время в этом городке, совсем на чуть-чуть, минут на пятнадцать? У фрау Гретель, он знает, есть свои часы, она откроет лавку вовремя, Йоган успеет купить шоколад, добежать до дома Катрины и вместе с боем городских часов отдать ей нарядную коробку... Катрина откроет ему заспанная, в лёгком белом с ленточками халате, и будет так благодарна за подарок...

Студент шмыгнул носом и решительно направился к ратуше.

Что поразительно, он не встретил на пути ни одного препятствия. Сторож храпел в своём закутке, аж стены тряслись, распространяя густой винный запах, дверь на витой лестнице, ведущей на башню с часами, была открыта, и даже механизм часов как будто кто-то недавно смазал. "Ну и отлично", - решил Йоган, перевёл стрелку на пятнадцать минут и с чувством глубокого удовлетворения за правильно прожитый день отправился спать в свою комнатушку.

Встал он вовремя, и у кондитерской был вовремя, но злодейка-судьба приготовила ему жестокий сюрприз - двери фрау Гретель были заперты на лопату и на стук и пламенные воззвания никто не отвечал. 

- Да что ж за жизнь собачья! - возопил студент, но рождественское утро все же решило ему явить своё маленькое чудо - его носа достиг чудный, полный неги аромат. Пойдя по следу неземного запаха, Йоган завернули за угол и уткнулся носом в лавку колбасницы Пышки, как её звали в городе. Она уже не спала, и, напевая, выставляла в окно лавки чудесные окорока и только что поджареные, истекающие мясным соком, дивные сосиски, от вида которых Йоган поплыл окончательно. Он решительно рванул дверцу, влетел в лавку и высыпал на прилавок всё, заработанное вчера непосильным трудом:

- На все деньги колбасы!!!

Катрина проснулась, как обычно, с девятым ударом городских часов, улыбнулась новому дню и тут же услышала стук в дверь.

"Он не забыл!" - она соскочила с кровати, не очень тщательно завернувшись в лёгкий халат, и распахнула дверь. На пороге стоял Йоган со свертком, откуда пахло очень вкусно, но как-то не шоколадно.

- Это тебе, - сказал он, глядя куда-то ниже лица, и вручил Катрине сверток. Она радостно заглянула туда...

Сосиски. Горячие жареные сосиски.

Девушка помолчала, потом подняла на дарителя счастливые глаза.

- Как ты угадал?! - радостно сказала она, - Я просто обожаю сосиски!

******

Прокурор зашёл в трактир "Весёлый гусь" отпраздновать сочельник, а если быть более честным, то попробовать в очередной раз утопить в вине и мясе грусть тоскующего сердца. 

Конечно, он ходил в кондитерскую не просто так. И, хотя конфеты и пирожные Марты были чудесны, но с ней самой не шли ни в какое сравнение. Прокурор просиживал за столиком по часу, поедая сладкое и исподтишка следя за любезной хозяйкой, как кот следит за сметаной на столе: видит око, да зуб неймет. Конечно, как человек порядочный, он и подумать не мог покуситься на священный институт брака, но ходить, вздыхать и толстеть имел полное право. 

Внезапно его внимание привлек громкий нетрезвый голос. Ах, а вот и он, законный соперник, муж его любимой Марты, пьёт и веселится за соседним столиком, пока эта прекрасная женщина трудится как пчелка, сооружая белыми ручками кулинарные шедевры! Глядя на красную физиономию и мутные глаза счастливого супруга, прокурор вдруг почувствовал, как в его душе, спрятанной за слоями жира, внезапно проснулась ярость.

Но, к счастью, в трактир в этот же миг ввалилась весёлая толпа студентов, в одном из которых прокурор узрел своего племянника. Тут же ему пришла в голову отличная мысль.

Прокурор отозвал веселого студиозуса в сторону и предложил взаимовыгодную сделку: он закрывает дело о хулиганстве, заведенное на племянника неделю назад, а тот со своими друзьями поможет восстановить историческую справедливость. Без членовредительства, чисто в профилактических целях. Племянник благодарно закатил глаза и уверил, что "сделаем усе в лучшем виде! Клиент даже пикнуть не успеет!".

" Ну и славно", - удовлетворённо сел за стол прокурор и потянулся за новым куском мясного рулета.

*****

Зеленщик тер ладонью помятую физиономию и никак не мог вспомнить, что ему заказала фрау Эмма - лук шалот или салат латук. Вчера он забыл блокнот для записей, потом ушёл на гулянку, и теперь в его памяти зияла здоровенная чёрная дыра. 

- Шалот? Или латук? - вертел он в руках то один, то второй овощ, потом швырнул в корзину первое попавшееся и вышел на улицу.

- Вот чертовы бабы, - бурчал он себе под нос, - нету от них покоя рабочему человеку. За каким дьяволом я в праздник должен тащиться ни свет, ни заря, и волочь ей этот... латук. Или шалот. 

И только на подходе к дому клиентки до него дошло, что надо было взять и то, и другое.

*****

Сыновья столяра шли рождественским утром по совершенно пустой улице, шмыгая носами. Вот зачем они подскочили так рано и помчались в комнату родителей за подарками? Отец выскочил какой-то красный, взьерошенный, в комнату не пустил, а дал им несколько монеток и велел погулять на улице полчасика. Сходить конфет себе купить, что ли. А на вопрос: чего же он подарит маме, буркнул под нос: "Надеюсь, сестренку" и быстренько захлопнул за их спинами дверь.

- Пошли в кондитерскую, - предложил Питер, - она рано открывается. И, говорят, там вчера чуть трубочист с крыши не свалился, вдруг сегодня тоже интересно будет.

Мальчишки приободрились и ускорили шаг, предвкушая весёлое Рождество.

****

Фрау Гретель была довольна проделанной работой. Да, Марта всегда её опережала, но не зря же Гретель так долго искала новые вкусы, училась смешивать виды шоколада, даже придумала фирменный способ изготовления фруктового желе, что таяло на языке слоями, раскрывая один за другим новые оттенки. Сегодня состоится ее триумф, и вторая по рангу кондитерская наконец станет первой!

Гретель закончила последнее пирожное для конкурса и устало улыбнулась. На дворе была глубокая ночь, и следовало отдохнуть хоть немного.

Она оставила пирожные в кухне на блюде и поднялась наверх, в жилые комнаты. Там уже громогласно храпел её супруг.

Гретель вздохнула. Зря когда-то она польстилась на звучный голос и родственные связи. Мужик оказался совершенно бестолковым, хорошо прикладывался к бутылке и почти не помогал с магазином. Все сама, все на своих плечах...

Она только сомкнула глаза, как внизу загрохотали в дверь.

- Кого там ещё принесло? - Гретель спустилась вниз, открыла и тут же была засыпана потоком слов:

- Началось! Уже началось, рожает! Что делать?

Гретель остановила Мари, юную служанку, сразу все поняла и начала собираться.

У Гретель была младшая сестра, которая год назад наконец вышла замуж, и теперь была на сносях. Доктор при осмотрах задумчиво качал головой и предупреждал, что роды могут быть непростые. Гретель, у которой своих детей так и не случилось, переживала за сестру больше всех, вместе взятых, и категорически потребовала, чтобы в ответственный момент её позвали в любое время дня и ночи.

Она наскоро оделась, вбежала на второй этаж и растолкала мужа.

- Значит так, я ухожу, - внушала она ему, пытаясь достучаться до заспанного мозга, - а ты останешься на хозяйстве. Утром откроешь кондитерскую, слышал? Только не проспи! К конкурсу я вернусь обязательно, все сама отнесу, так что не переживай! - и убежала, сжимая кулачки в тревоге за сестру.

Муж Гретель сел, помотал головой. Из всего услышанного понял одно: жена куда-то намылилась. А значит, что? А значит, можно немножко выпить.

Он спустился вниз, достал из тайничка под лестницей бутылку и приложился к ней долгим глотком. Потом оглянулся, чем бы закусить, и увидел какие-то женины финтифлюшки на большом подносе в кухне. Съел одну, другую, особо не пережевывая.

- Эх, бросил бы её давно, - сказал он мечтательно, - но готовит вкусно, этого не отнимешь.

Не торопясь, он доел остальные пирожные и направился наверх, в постельку, нежно прижимая бутылку к груди.

******

Вдова-пенсионерка Фрау Берта всегда считала, что, отправив её на пенсию, разведуправление сделало большую ошибку. Ну и пусть возраст, пусть психиатр чего-то там бормочет про шизорг... шизорф...фению, что ли, или маразм, и сует таблетки, старая добрая Берта знает, что глаз её по-прежнему остер, ум быстр, как весенняя анаконда, и никто лучше неё не был способен разглядеть в простых, обыденных вещах происки врагов и спасти родную Фатерлянд, пусть даже и без санкции руководства. 

Соседи её веселили. Наивные, глупые люди со своими мелкими страстями, делами и радостями, они и не подозревали, что буквально в шаге от них кипит другая, тайная жизнь.

Вот и вчера, увидев на крыше озорницы Эммы незнакомого трубочиста, Берта сразу поняла - вот оно, началось. Уже шпионов заслали. Не иначе высматривает что-то секретное, или позицию готовит для стрелка, чтобы пристрелить мэра. И если бы бравая пенсионерка не подбила его камешком из рогатки, так бы и торчал, вражина подлая, и доделал своё чёрное дело до конца. А так сорвался, эх, жалко, не упал, но хоть с крыши убрался, шпионская морда.

А фрау Марта давно была у Берты на подозрении. То она пирожные испечет странной формы, то выставит на окно горшок с красным цветком (ведь каждый знает, что это неспроста!), да и народ к ней шастал всякий. Но, взглянув поутру на витрину кондитерской, старая разведчица ахнула. Соседка выставила на всеобщее обозрение план родного города, отметив цветными разводами места высадки десантов, а елочкой - место будущего теракта! Сейчас появится связной, все перерисует, и прости-прощай, родной город!

Решение пришло мгновенно. Берта выскользнула из дома, подобрала у стены три кирпича (на всякий случай, чтоб точно ничего не уцелело) и аккуратно приоткрыла дверь кондитерской, глядя наверх. Колокольчик опасно накренился, но все же не звякнул. "Мастерство не пропьешь," - довольно подумала пенсионерка, подперла дверь тростью (она всегда носила её с собой, там в рукоятке был тонкий стилет на случай, если её попытаются устранить) и проникла в помещение. Там, с праведным гневом вознёсся руки, она тремя точными бомбовыми ударами уничтожила схему вторжения и так же неслышно ретировалась. Колокольчик за спиной звякнул, но это уже не имело особенного значения. 

Родной город в очередной раз был спасен скромной неизвестной героиней.