Онлайн чтение книги Игра в детектив Detective game
Версия пятая, потрясающе-психологическая

Автор: Taiklot

Фрау Марта смотрела на пряничный город, выставленный на витрине её магазинчика, и думала о том, что Господь, наверное, ненавидел её. Ненавидел так сильно, что она никогда бы не вымолила и не обрела Его любовь, даже сейчас, в Рождество, когда, казалось, любовь брызгала из всех щелей, как горячее варенье из слойки. 

  Поэтому и она ненавидела этот сладкий шедевр, который пекла два дня, без устали, не смыкая глаз, утирая пот, изводя себя трудом, а мужа - придирками. Она не хотела проигрывать, она не могла остановиться. Ни сейчас, ни вообще. Иногда казалось, что она сходила с ума. И тогда она начинала печь и взбивать крема часами, днями, неделями. Она запиралась на кухне, доводила себя до изнеможения и почти падала замертво, но… не могла, не могла, не могла позволить себе сделать хоть что-то не идеально.

  Со временем муж от досады на её рвение начал пить, а вчера вообще пришёл избитый, потому что наверняка лез к прохожим со своими дурацкими жалобами на жизнь его одинокую. И по обыкновению канючил о том, мол, у всех друзья и любимые. И у всех секс. Или хотя бы поцелуи. А у него что? Только запах проклятой ванили в каждой поре и остервенелая жена! Конечно, ему наваляли, еще бы! Правда, одна парочка всё-таки помогла добраться до дома. Эти студенты частенько покупали здесь сласти. 

  Но Марта злилась и заявила полным яда голосом, что поднимет цены на шоколад. Когда эти желторотики раскрыли клювики, она расхохоталась. А знают ли они, каково это – вести хозяйство, бизнес, быть первым?! Знают ли они, какое это проклятие - волочить подобное бремя на своих плечах?! Ни черта они не знают!! Только и делают, что просят скидки. И улыбаются, как идиоты! 

  Как и эта Гретель, из кондитерской с другой улицы! Тоже лыбится всё время! Ну конееечно, ей-то всё легко даётся, хоть никто и не признаётся, но муженёк-то её – в родственниках у мэра. Тот им всегда протекцию обеспечит, подмажет, подмаслит… Ну что за люди, ещё смеют притворяться! Ей-богу, даже смешно! Что значит это их лицемерное – заниматься выпечкой в своё удовольствие? Да-да-дааааа! Лицемерка Гретель, известен твой секрет, уже давно этот жирный прокурор, который постоянно ест здесь ватрушки задарма, всё выболтал. Кой-кого и Марта могла подмаслить… 

  «Знаю я вас всех! Вот вы где у меня!» - прошипела Марта.

  Ладони сжались в кулаки.

  Пряничный город расплывался перед взором. В глазах защипало и в груди стало больно-больно. А мысли, прогорклые, как протухший крем, лезли в голову.

  А Эмма эта, вечно улыбалась и даже танцевала иногда, хотя из-за травмы так и не смогла стать танцовщицей. Теперь к ней клеился молочник и хотел - ради любви, не иначе - расширять своё дело. Ну, тоже конченный идиот. Думает, это так легко. Хозяйство вести – это вам не хреном трясти!

  Посыпанные белой пудрой крыши подрумяненных домиков словно полоснуло ветром, и закружилась над сладкой улицей белая метель, превращаясь в серую пыль. По маленьким переулочкам вдруг побежала чёрная река, она становилась всё темнее и зловоннее, обтекая миленькие пряничные домики. С малюсеньких глазированных подоконников просочились красные капли. Но Марта не помнила, чтобы добавляла туда начинку из клубники. Вообще там не могло быть ничего красного…

Нет! Это наваждение! 

Пошатываясь, Марта отступила от витрины к двери. Та была приоткрыта, чтобы пустить в помещение свежий утренний ветерок и намекнуть прохожим, что магазинчик открыт. Часы на городской площади этой ночью, видно, забарахлили и отстали на час пятнадцать… 

Пока не пробьёт колокол, едва ли кто-то почешется… Но вдруг, вдруг у неё будут первые гости. Именно у неё…

  Под напором новой волны слабости она схватилась за полотно двери, подпёртое тремя кирпичами. Один из них вредная старуха, кинула в мальчуганов, выскочивших спозаранку на улицу и расшумевшихся, как две ясноголосые птички. Не попала. Но мальчишки, не огорчаясь, пристроили кирпич для игры возле двери.

  Второй кирпич в раздражении швырнул на дорогу зеленщик - он его подкладывал для лишнего весу в мешок с товаром - но сегодня мужчина матерился на всю улицу, так как перепутал салат с луком, а тяжеленный кирпичи шваркнул о брусчатку с досады - не переть же его обратно.

  Третий кирпич в ярости бросил в её стену трубочист. Он проходил мимо окон, злой и недовольный, держась за опухшее лицо. Бог шельму метит. Бывало за ним и такое, пакостил порой, запускал кирпичи в трубы. Но в этот раз что-то пошло не так, видимо.

Теперь эти кирпичи, брошенные в ярости кем-то, лежали между дверью и косяком. Чьё-то проклятие… Чьё-то… благословение…

  Марта подняла глаза, их застилала тёмно-бордовая пелена… и вдруг перед внутренним взором предстали часы на башне. Отстали они на 75 минут. 7+5 = 12. 1+2 = 3. Она всегда была дотошной. Пропорции ингредиентов при выпечке надо отмерять со всей тщательностью. И теперь цифры… Нет. Это не случайность.

  Чёрное сердце стучало в её пряничном городке. Прямо на месте её дома. Он истекал мерзкой вонючей жижей, которая бежала по улицам, как отравленная кровь.

  Марта схватилась за верхний кирпич. Затем за средний. И после – за нижний. ТРИ.

Это дары. Это не проклятие. Это рождественские дары. Для НЕЁ.

  Один за другим кирпичи размазывали пряники в пыль, хлюпая в чернильной злобе задыхающегося сердца.

  Первый. Второй. Третий.

  Во имя Отца. И Сына. И Святого Духа. Аминь!

  За окном что-то звякнуло. Словно колокольчик на двери. Марта вздрогнула и очнулась.

  Рядом с дверью прошла монашка и брякнула мелочью в жестяной кружке.

  Марта, фокусируя взгляд, посмотрела на руки, а затем перевела взгляд на раскуроченный пряничный городок. Такое всё чистенькое, ванильное, красивое. ИДЕАЛЬНОЕ. Всё пропало. Всё кончено. Она проиграла.

  Марта завизжала, растопырив пальцы и выпучив глаза. Но затем, когда первый яростный вопль утих, Марта осела на пол и улыбнулась.

  Всё кончено. Она проиграла. Она - СВОБОДНА.

  Господь любил её.

  На ратуше забили часы, и по улицам поплыл чистый звон колоколов.