Онлайн чтение книги В. А.
Иван и Рада.

Часть первая.
Вся эта история началась промозглой холодной осенью, когда мир словно бы умирает и кажется никогда уже не оживет. Деревья стонали, прощаясь с рыже-красными халатами листвы, небо рыдало навзрыд, оплакивая ушедшие солнечные денечки.
Рада сидела на подоконнике в собственной комнате, поглядывая наружу и недовольно морща тонкий нос с легкой горбинкой. Осень, как и волочащуюся за ней зиму, она терпеть не могла. И пусть в отличие от древних людей девушка знала, что за зимою всегда приходит новая весна, это не умаляло того обстоятельства, что осенью мир как будто умирал. Порой ей даже казалось, что она реально слышит его стоны и вздохи прощания с жизнью. Хотя быть может дело было в тонкой «творческой», как говорила ее мама, сморщивая точно такой же как у Рады нос, натуре.
Творческая натура у Рады была от отца – художника и бражника, пропавшего где-то на весях родной страны еще в те годы, когда федерация была союзом, а Рада – ползающим под столом карапузом. От него в наследство Раде остались яркие голубые глаза, ярко контрастирующие со смуглой кожей и темными волосами, да та самая «творческая» натура. Матери Рады остались только с десяток цветных и карандашных набросков. На девяти из них была сама владетельница наследства, на десятой – спящая в люльке Рада. Не густо, в общем, было с наследством.
Эта осень уже была почти тридцатой в жизни Рады. На своем веку она пережила как распад великого и незыблемого союза республик, так и не слишком устойчивого союза личного характера. Личный сделал ручкой под конец этого лета, жеманно и трепетно сообщив напоследок, что Рада не достойна такого счастья как он. Поэтому и ушел к своему брутальному и бородатому другу, а Рада – домой к матери, где вновь заняла свою детскую.
Наверное, сие обстоятельство и послужило причиной хандры и ванильного настроения, из-за которого Рада уже два часа торчала на подоконнике, рассматривая пейзаж за окном. Пейзаж был унылым и серым. Их многоэтажка выходила на частный сектор, маленькие деревянные домики, торчащие из земли как гнилые зубы. Весной и летом этот унылый вид был подкрашен зеленью и цветущими деревьями, сейчас же торчащие голые ветви казались тянущими руки голодающими нищими.
Девушка прикрыла глаза, откинув голову и уперевшись затылком в оконный откос, после чего бросила взгляд на свою комнату. Комната была не в пример ярче и цветастей пейзажа за окном – светлые бежево-кремовые стены, украшенные множеством набросков и рисунков самого разного свойства. Творческая натура у Рады пробивалась с раннего возраста, по причине чего обоев под множеством рисунков было почти не видно. Потолок был превращен в небесный свод с легкими перистыми облачками – ночью на нем загорались зеленовато-желтые флуоресцентные звезды. Пол был укрыт линолеумом имитирующим паркет, который в свою очередь укрывал ковер-циновка из разноцветных полосочек.
Комната была узкая прямоугольная и вся вместившаяся в нее мебель состояла из шкафа, прячущегося за дверью, узкого столика слева, да кровати вдоль окна. Шкаф, как и стены, был заклеен рисунками снаружи, а изнутри выкрашен в розовато-сиреневый цвет. Столик представлял собой остов старой швейной машинки с ножным приводом – сохранилась даже педаль и большое колесо, со столешницей из деревянного полотна. На столешнице лет пятнадцать как ждал своего завершения начатый эскиз резьбы по дереву – в подростковом возрасте Рада как-то решила стать резчиком по дереву, но запала хватило лишь на то чтобы сделать один угол столешницы.
Единственным, чего Рада в этой комнате особо не касалась, была кровать. Стоящая вдоль окна, смонтированная мастером так, что она находилась почти вровень с подоконником. Под нею пряталось все многочисленное добро, которого настойчиво требовалось унаследованной от отца натуре Рады.
Девушка чуть улыбнулась, вспомнив, как тратила все свои деньги на краски, кисти и бумагу, в то время когда ее сверстницы покупали косметику и модные шмотки. Потом, со временем, горящая ацетиленовым огнем страсть к творчеству поулеглась и стала не такой жизненно важной.
Рада вздрогнула, когда с улицы раздался резкий, словно бы недовольный гудок клаксона, вырывающий ее из погружения в море собственных мыслей. Выглянув в окно, она увидела, что к одному из домиков подъехал фургон. Мрачные грузчики споро принялись разгружать его нутро, а рядом с домиком в ожидании остановились, как видимо, владельцы и новые жильцы.
Семья, состоящая из мужчины и женщины лет сорока, а также двоих детей – мальчишки лет пятнадцати и девчушки пяти. Все имели бледный и нездоровый вид – Рада даже ощутила укол жалости, особенно к малышке, что аккуратно держала в руках потрепанного, видавшего лучшие времена медвежонка.
-Бедняжки, они прям как неживые,- пробормотала она себе под нос, и в это же мгновение стоящий внизу паренек вскинул голову, как будто услышал ее слова. Его взгляд, брошенный как будто прямо на Раду, девушку заставил отшатнуться и неуклюже шлепнуться на кровать, а с нее съехать на пол с визгом. Оставшись лежать на полу, она несколько мгновений приводила в порядок сбившееся дыхание, разглядывая потолок, а затем тихо рассмеялась. Чего только не привидится с большого воображения…
Она бы забыла о странном своем впечатление от новых жильцов, но буквально на следующий день мальчишка оказался у нее на пороге.
-Это твои,- уверенно произнес он, протягивая ей красный кружевной комочек, в котором Рада просто моментально признала свое белье, что не далее как час назад вывесила сушится. На ее вопрошающе-недоумевающий взгляд, паренек пояснил само собой разумеющимся невозмутимым тоном.- Ветер.
-А-мм.. Ну, спасибо,- скомкав смущающую деталь, с которой почти сравнялась цветом, девушка отметила про себя, что добрый самаритянин напротив спокоен и невозмутим, как будто ему не впервой возвращать нижнее белье девушкам. Хотя кто знает, все только и говорят какие ныне подростки раскрепощенные.
-Пригласишь меня?- спросил паренек, засовывая руки в карманы джинс грязного сине-серого цвета, и внимательно поглядев Раде в глаза. Глаза у него были серые, совершенно не впечатляющие, как и внешность – мальчишка был худым, если не сказать тощим и каким-то блеклым что ли. Серо-русые волосы ниже мочки ушей обрезанные неровными прядями, бледная, сероватая кожа, черты лица которые можно описать одним словом – незапоминающиеся. Но вместе с тем держался он невероятно уверенно, и тон его голоса более походил на приказ, чем на вопрос.
Рада на мгновение даже поддалась, раскрыв входную дверь чуть шире, но тут же стряхнула странное наваждение.
-Знаешь что, спасибо конечно, но шел бы ты домой,- выпалила она, а затем захлопнула дверь так, словно бы ожидала, что в следующее мгновение мальчишка кинется на нее зверем. Впрочем, именно такое ощущение у Рады и сложилось – паренек внушал безотчетное чувство тревоги. Щелкнув замком, она без сил опустилась на колени. Отчего-то ее начало трясти, а на глазах выступили слезы.
-Радочка, кто приходил?- выглянула из своей комнаты ее мать, и девушка взяла себя в руки, поднявшись с пола.
-Сосед. У меня белье свалилось.
Когда Рада вышла на балкон, чтобы снова отправить трусики на сушку, то замерла, задумчиво глядя на веревки. Всё белье, что она развешивала, было на тех же местах, где она его и прищепила. Только место нижнего белья пустовало, но вот прищепка была на освободившемся месте, водружённая как некий намек или знак. Девушка скользнула взглядом вниз и едва сдержала вскрик, увидав что мальчишка стоит посреди своего двора, задрав голову и глядя прямо на нее. Его странную хищную улыбку было хорошо видно.
-Мамуль, я купила печенюшек к чаю! У нас свеженькое … !- с порога закричала Рада, стягивая стеганый жилет и сбрасывая кеды, но тут же умолкла, споткнувшись о мужские кроссовки. Выглянувшая из кухни ее мать расплылась в улыбке и поманила к себе.
-Отлично, а мы тут с Иваном как раз чай пьем. Очень положительный молодой человек, принес нам упавшее с веревки белье,- широко, чуть неестественно улыбаясь, представила Раде того самого пугающего мальчишку. Паренек в белой майке и темном спортивном костюме изогнул губы в улыбке, что показалась Раде торжествующей.
-Привет,- проговорил он, ловя ее взгляд.
-Здрассти,- растерянно пробормотала Рада, делая шаг назад, после чего бросила взгляд на мать. Та сидела неестественно прямая, похожая больше на куклу в детской игре на тему распития чаев, чем на живого человека. Темные, обычно живые и смешливые глаза были пустыми.
-Я пойду. Мне надо.. Я,- мать Рады резким дерганным движением поднялась и вышла с кухни, оставив ее наедине с мальчишкой, что со скучающим видом крутил полную чашку чая перед собой. Рада проводила мать взглядом, пока та не скрылась из виду, затем снова поглядела на Ивана.
-Люди такие беспечные,- прицокнув языком, заявил он, откинувшись на спинку уголка и с добродушной насмешкой заглядывая Раде в лицо.- Она ведь чувствовала, что я опасен, но все равно пригласила. Всегда одно и тоже – никто уже не верит своим инстинктам. В отличие от тебя.
Девушка не сдержала испуганного вскрика, когда он одним неуловимым движением оказался рядом с ней и крепко перехватил руку, которой она сжимала нож. Ладонь у него была обжигающе ледяной.
-Нож тебе не поможет,- Иван улыбнулся, чуть крепче сжимая пальцы, и Рада с повторным криком выронила свое оружие. Ей казалось, что он даже не шевельнулся, но нож уже оказался в его пальцах. Он с интересом оглядел его и хмыкнул.- Даже не посеребренный. Обычная сталь, да еще не самого лучшего качества.
Он сжал лезвие ножа в пальцах и оно треснуло, рассыпавшись игольчатым конфетти. Оставшаяся рукоять, была отброшена как никчемная игрушка.
-Что… Кто… Что ты такое?- помертвевшими губами прошептала Рада, вжимаясь в тумбу кухонного гарнитура. В голове мелькнули всякие истории о гипнотезерах, внушающих всякие видения. Точно. Это какой-нибудь гипнотезер… Но что ему надо от нее?
Иван приподнял одну бровь, словно бы удивленный – то ли ее вопросом, то ли мыслями.
-Ты серьезно? Мне казалось - мой образ достаточно освещен в масс-медиа. Подумай хорошенько, малышка.
В другой ситуации Рада бы только фыркнула на такое обращение от паренька, что ниже ее на голову и выглядит максимум лет на пятнадцать, но сейчас девушку трясло от ужаса. Она нутром понимала, что стоящий перед ней «подросток» вовсе не тот, кем кажется. А он фыркнул словно бы насмешливо, пообещав, прежде чем исчезнуть.
-Я еще загляну к тебе.
Рада ощутила лишь легкий порыв воздуха, но не заметила того момента когда Иван пропал. Где-то в глубине квартиры послышался глухой удар падающего тела, и тихий скулящий плач ее матери.
Девушка несколько мгновений стояла все в той же позе, потом без сил сползла на пол. Несколько мгновений она хватала воздух ртом, пытаясь удержать рвущуюся наружу истерику, а затем поднялась и направилась в комнату матери.
Та стояла на коленях, обхватив плечи руками и даже не плакала – скулила словно избитый щенок.
-Мама, мамочка,- Рада опустилась рядом с ней, обнимая и прижимая к себе.- Мамочка, все хорошо, он ушел. Все хорошо…
-Тц,- прозвучало за их спинами раздраженное. Рада вздрогнула и оглянулась – Иван стоял в дверном проеме, недовольно скривившись. Через секунду он оказался уже напротив, уверенным жестом схватив мать Ираиды за подбородок.
-Хватит скулить. Раздражает!
Женщина умолкла, глядя на мальчишку широко раскрытыми от ужаса глазами и сотрясаясь всем телом. Он недовольно поджал губы.
-Бесит. Нечего трястись – тебе я ничего не сделаю. И вообще,- он задумался на долю мгновения, после чего щелкнул пальцами.- Я просто соседский мальчишка, зашедший на чай.
Иван снова исчез из комнаты, как будто его здесь и не было, а мать Рады взглянула на нее привычными сияющими глазами.
-Радочка, ты чего?
-А? Мама, ты в порядке?
-Да… Я… Голова что ли закружилась,- недоумевающе проговорила женщина, сообразив что стоит на полу. Поднялась, уверенно поправила домашнее платье, собранные волосы. Глянула на Раду.- А ты чего расселась? Пойдем, что ли чаю попьем.
Рада даже не удивилась, когда покинув ванную комнату вечером спустя пару дней, обнаружила Ивана на своей кровати. С того происшествия, она как-то приняла что этот паренек – необычный, пугающий и вряд ли оставит ее в покое.
Мальчишка сидел, сложив ноги по турецки, полубоком к окну и задумчиво разглядывал заглядывающую в окно круглую серебряную луну. В лучах ночного светила, он казался особенно бледным и… нечеловеческим. Именно сейчас Рада отчетливо поняла – этот мальчишка не человек, даже если и выглядит похоже.
-Хм,- Иван покосился в ее сторону и улыбнулся.- Мило.
Рада только насупилась, плотнее заворачиваясь в бежевое полотенце с изображением множества плюшевых мишек.
-Что тебе надо?
-Ну, я же обещал в гости зайти,- он пожал плечами, а потом откинулся на подушку, вытягивая ноги. Несколько мгновений лежа вот так, с раскинутыми руками и пялясь в потолок, Иван затем выдал.- Скучно мне. Охотники вот тут за мной увязались. Идиоты. Думают, завалили пару упырей и все, теперь могут на вампира пойти.
Вампир, значит? Рада едва сдержалась, чтобы не хмыкнуть. Кино предлагало вампиров такими супер-красавчиками, от которых ноги подгибаются и в мозгах мутнеет, а Иван более всего напоминал смертельно больного, способного вызвать лишь жалость, если бы он не вызывал такой сильный страх.
-А разве вампир и упырь не одно и то же?
-Вампир – это я, а упыри,- Иван презрительно махнул рукой, переворачиваясь на бок.-Вот все эти красавцы и красотки, описанные в книгах и есть упыри. Пьют крови понемногу, не стареют. Хотя не вечные, дольше ста лет никто еще не дотягивал, но по сравнению с человеческой жизнью то да… Будешь раздеваться?
-Что?!- возмутилась Рада, прижимая руки к груди, а мальчишка (ну никак она не могла воспринимать его иначе) похлопал по кровати рядом с собой, словно подзывая собачку.
-Иди сюда, Радочка, повесели меня.
-Да ты!- она всплеснула руками, сжимая кулаки в злости. На мгновение Рада позабыла обо всем, с яростью подумав что этот мальчишка себе позволяет! Но запал девушки закончился через секунду, когда единственная ее одежда свалилась на пол – слишком уж сильно она до того стискивала и прижимала к себе полотенце. Поднять его ей не дали – Ираида ощутила лишь порыв ветра, а вампиреныш уже сидел на кровати, держа скомканное полотенце в одной руке. Ткнувшись в него носом, он тут же презрительно фыркнул.
-Фу, ваниль. Как банально.
Рада проглотила ругательство, вертящееся на языке, и развернулась к шкафу с одеждой. Все время пока она одевалась, спину жег пристальный взгляд вампира. И никаких там страстных алчущих взоров – девушка четко ощущала, что рассматривают ее максимум как стейк для ужина, да и то, так себе качества.
После этого вечера, в ванной девушки пропал любимый гель для душа, сменившись другим – более дорогим, но совершенно не обладающий запахами. Иван, с которым она столкнулась спустя пару дней на улице, вскользь заметил, что ему больше нравится ее натуральный аромат. А еще через несколько дней Иван пригласил Раду к себе. Таким тоном, что не пойти было невозможно.
Маленький дешевый дом пропах сыростью и нищетой. Небольшая кухонька и две комнаты, одну из которых занимал Иван.
-Я думала, все вампиры живут в шикарных особняках и спят в гробах,- пробормотала девушка, созерцая вполне удобную широкую кровать, тогда как во второй комнате валялись лишь старые матрасы, да ветхое постельное белье.
-Зачем?- Иван пожал плечами.- Я, конечно, могу раздобыть и особняк и миллионы, но так я больше привлеку внимания. А так – кому нужен бедный мальчик с семьей?
-А твоя семья, они,- Рада оглянулась в сторону второй комнаты, откуда за ней из темного угла наблюдала малышка с дранным мишкой.
-Рабы,- вампир хмыкнул, заметив, как вытянулось лицо девушки.- В нынешнее время мальчик семнадцати лет привлекает внимание, проживая без семьи.
Семнадцати? Это он себе сильно польстил – мелькнуло в голове у Рады, но вслух она спросила другое.
-А когда не привлекал?
-Пару столетий назад, как минимум. В войны вот хорошо было, тогда вовсе никто ничего не спрашивает,- Иван прошел к кровати, забираясь на нее и призывно похлопав по месту рядом.- Иди сюда.
Рада подошла, неуверенно присев рядом. Для чего Иван с ней общается, ей было до сих пор неясно. Ничего больше, кроме одного созерцания ее наготы, не произошло. Он не кусал ее, не пытался соблазнить, даже не дотрагивался лишний раз. А попытки понять его логику заводили в тупик – может оттого что она судила по образу вампиров из книг и фильмов? Но в девчачью сагу про смазливого вампиреныша и человеческую девочку, нашумевшая несколько лет назад, Иван не вписывался. От слова совсем.
В конце концов, девушка сочла, что ему просто скучно, вот он и развлекается, общаясь с ней, а как только вампиру надоест, то она весьма быстро станет обедом или ужином. Иван порой жаловался на непроходимую тупость нынешней молодёжи, только узнающей о его сущности и тут же готовых подставлять горло.
-Даже охотиться не нужно,- он хмыкнул с некоторым стариковским недовольством, сетующим на нравы новых поколений.- Вот раньше…
-А сколько тебе всего лет?- осмелилась спросить Рада.
-Более пятисот точно,- Иван прикрыл глаза. Если он не имитировал живого, то вполне походил на свежий труп. Книги и фильмы не врали в одном точно – вампир не дышал, был ледяным, и у него не билось сердце. Но на предположения про крест и чеснок, как и зеркала, он только расхохотался, так же добавив снисходительно, что это глупые выдумки некоторых писак.
-Яркий солнечный свет раздражает до мигрени, но уж точно не сжигает. И убить меня невозможно,- вампир положил руку за голову, задумчиво изучая потолок и продолжая перечислять.- И других вампиров я не создаю. Скольких кусал – одни только упыри всегда получались. Так же кроме меня я подобных не встречал. Другую нечисть видел, а вот вампир я похоже единственный.
-Другую нечисть?
-Оборотней, ведьм, колдунов, одну баньши даже знаю,- загибая пальцы, перечислил Иван, глянув на лежащую рядом Раду.- В большинстве своем все эти монстры и чудища – человеческие выдумки. От страха… Ну или чтобы оправдать свои преступления. Честно, я такого навидался за сотни лет, что даже мои зверства и рядом не стояли.
Девушка молчала, рассматривая его ярко-голубыми глазами, кажущимися столь неестественными на смуглом лице. Люди ко всему быстро привыкают – еще месяц назад она от него шарахалась и боялась, а теперь лежит рядом, доверчивая. Ивану иногда было любопытно, что ее больше успокоило – то, что он не собирается пить ее, или то, что он не может спать с ней?
Еще один забавный факт его вампирской сущности. Без того чтобы осушить пару-тройку взрослых человек, он просто был неспособен на все эти интимные шалости. Ни желания, ни реакции. А столько крови Иван не пил уже давно. Сдерживал себя, хотя голод был действительно демонический. Какие там триста-четыреста миллилитров, вмещающихся в желудок – ему всегда казалось что внутри него бездонная дыра.
После того как он очнулся таким более пятисот лет назад, совершенно не помня ничего о себе прежнем и не зная своей прошлой истории, первые пару сотню лет упивался до эротических подвигов, а потом… Потом стало скучно. Все впечатления утратили свою остроту. Гипнотический талант позволял добиться любую, так же как и выпить крови у любого. Сила и скорость, многократно превосходящая человеческую. Регенерация, какой нет в природе.
Сотню лет назад он окончательно заскучал и нанял одного докторишку узнать пределы своего тела. Оказалось довольно уныло – даже когда док вспорол ему брюхо и вырезал сердце, ничего не произошло. Вернее произошло – Ивана обуял дикий неконтролируемый голод, и он осушил несчастного тут же. Сердце выросло новое, хотя зачем оно ему, если не бьется?
Иногда жить становилось чуть веселей – как в начале двадцатого века, когда он познакомился с единственной в своем роде баньши. Мара-Марина тоже была что-то вроде бессмертного чудища, обладающая чуйкой на всяких преступников и грешников, которых карала своим воплем. Обычные люди его не слышали, а вот те кто посовершал зверских убийств – изнывали от адских болей. Не умирали, нет. Баньши вовсе не была небесным судьей, она больше походила на роль предупреждающего сигнала. «Сударь, вам грозит писец».
Сейчас, насколько вампир знал, Мара проживала где-то на другом конце России, служа в полиции. Как он понял – чувство справедливости у этих крикунов в разы превышает все прочие, вот и берутся работать на благо общества
Еще его неплохо развлекали всякие охотники на нечисть, возникшие в последние пару веков, хотя и они приелись. Стереотипные догмы про серебро, кресты и чеснок цвели буйным цветом до сих пор - наверное стоило винить в этом старину Стокера. И если кол в сердце и серебро помогали расправляться с упырями, или на худой конец парой оборотней (хотя эти обычно охотились стаями), то ему самому не доставляли даже вреда. Кроме демонической жажды крови, вырывающейся из-под контроля всякий раз, как до него добирались. Поэтому Иван предпочитал играть с охотниками, держа их на расстоянии от себя – для их же блага.
А Рада…
С Радой было достаточно забавно.
Иногда он подумывал даже о том, чтобы оставить ее в живых, когда покинет этот город. Сотрет память, и она ни о чем не вспомнит. Можно было бы сделать упырицей, но Ивану не хотелось обходиться с ней так. Она живая, даже с отблеском страха в глазах, была лучше всех этих изящных и бездушных кукол, одержимых лишь кровью. Упыри обладали невыносимой привлекательностью, в отличие от него, не старели, но по достижению ста лет – все рассыпались в прах, если до этих тупиц не добирались раньше. Способность мыслить логично у упырей почему-то пропадала напрочь, как и чувство страха – боялись созданные им твари лишь самого Ивана, не принимая в расчет прочие могущие им угрожать опасности. Или верили, что столь же неуязвимы, как и он?
Когда в тысяча восьмисотых стали появляться все эти истории про вампиров, Иван встрепенулся, подумав что где-то есть такие же как он. Искал. Честно искал, добрых сотню лет колеся по всем местам мира, да так и не нашел никого больше. Упыри, ведьмы, разок нашел даже просто человека, изображающего вампира. Видно, такой он был один. Демон с ненасытной кровожадной утробой, как поэтично назвал его один из служителей святой инквизиции. Что примечательно – казнить его даже не попытались, наоборот попросили укусить и даровать жизнь и молодость. А Ивану что. Он и укусил, выпив этих церковников досуха. Если уж верили в своего бога, могли бы быть более верующими.
Наверное, Иван еще долго бы так навещал Раду, болтая ни о чем, и любуясь, как постепенно будет увядать уже зрелая красота этой девушки. В этом был свой, недоступный ему шарм – наблюдать как полный сил человек постепенно стареет и дряхлеет.
Но в этот раз ему попались какие-то совершенно вымудренные охотники, своим изворотливым умишком рассудившие, что раз у них не получается достать зверя, то его сможет достать другой зверь. Остолопы привезли в город неведомо как пойманного ими оборотня. Даже не так – они привезли самку, которая была вожаком стаи. Стая естественно пришла по следу своей главной. Итогом всего стала дикая резня – Иван не зря зачищал все логова, когда находил оборотней. Книги врали и тут – после первого полнолуния человек умирал, оставаясь лишь видимой оболочкой до следующей полной луны. А зверь, остающийся за главного, отнюдь не был добрым песиком или мудрым волком.
Волна насилий и жестоких убийств захлестнула город. Ивану потребовалось всего пару дней, чтобы найти и уничтожить всех оборотней, после того как он обнаружил что планы на его довольно мирное существование нарушены. Найти и убить. Визжали оборотни совершенно по-собачьи, пока он ломал, давил и рвал. А потом, охваченный бешенством, он добрался и до этих особо одаренных охотников. Людям было далеко даже до оборотней. Возможно, если бы на Ивана обрушили ядерную боеголовку, мгновенно испепелившую его – это бы и остановило вампира, а пули не представляли вреда.
Они быстро поняли, что на этот раз это какой-то не такой вампир, какими были прочие. Некоторые пытались позорно бежать, другие стояли до последнего. Иван одинаково ломал и тех, и других – не люди, право, тряпичные дешевые куклы в совершенно неудачных декорациях старого дома на отшибе.
На каком-то моменте его обуял тот жуткий неконтролируемый голод. Иван даже спустя месяцы не смог бы сказать скольких выпил тогда. Он помнил как кто-то пытался молиться, увидав его настоящий облик, но молитвы никогда никому не помогали. Может, всем им не хватало искренности и веры, чтобы Иван восхитился и перестал убивать.
База охотников осталась пуста и тиха. В этой наступившей тишине Иван вдруг отчетливо услышал стук сердца. Не своего – его сердце молчало всегда. С другого конца города он вдруг отчетливо услышал биение сердца Рады. Метроном, загипнотизировавший его настолько, что Иван и сам не сообразил как вдруг оказался в ее комнате.
Увидев его, в разодранной одежде, перепачканного с ног до головы в крови – он не слишком церемонился с разозлившими охотниками, девушка вскрикнула от ужаса, и впервые попыталась сбежать. Бесполезно. Этого не получилось бы и у олимпийского спортсмена. Иван перехватил Раду, с силой прижимая к стене, несколько мгновений рассматривая ее глаза, полные дикого ужаса. Она боялась, что он ее убьет, но вместо этого он ее поцеловал.
Стук ее взбудораженного сердца был завораживающим, запах – великолепным. Она была горячей и мягкой, а его ожившее тело требовало своего. Иван хорошо помнил как ласкал ее, пачкая в чужой крови, вырывая у глупой непокорной девочки стоны удовольствия. Он прекрасно знал, как она воспринимает его, не смотря на давным-давно озвученный возраст. Внешность, проклятая внешность худосочного мальчишки, с которой никто не считался всерьез. Но из них двоих все же она была более юной и более неопытной, не смотря на то, что выглядела старше.
А когда кровавая эйфория схлынула, Иван осознал что натворил. В приступе возбуждения кроме исполнения самого прямого своего желания, он так же и искусал ее, обращая в упыря. У девочки оставалось не больше трех суток до превращения в нежить, но пока обратить этот процесс было возможно, хоть такое не всегда получалось.
База охотников. Расчищая и подготавливая здание, он даже обнаружил одного выжившего. То повезло парню, то ли самый умный был из всех, но его Иван тоже припахал к работе, организовывая медицинскую станцию.
Для спасения человеческого в Раде могло помочь только одно – многоразовое переливание и чистка всего организма. Не факт, что в конце концов это поможет, но Иван был готов рискнуть. Почему? Наверное, она ему просто понравилось. Забавно. Он давно уже не думал, что ему может кто-то просто понравится.
Трое суток.
Хорошо, что вампирам не нужно спать много – пара часов в сутки восполняла силы. Иван практически дежурил у кровати, где была привязана девушка. Переливание за переливанием, гемодиализ. Снова переливания. Он следил за девушкой и злился, видя, как на ее лице проступают симптому обращения – разглаживаются мелкие первые морщинки, кожа наполняется сиянием. Даже не нужно было смотреть на нее – достаточно взглянуть на охотника, которого Иван придерживал просто на случай того, что Рада все же станет упырем – после превращения у них был дикий голод. Парень, которого как он выяснил, звали Алексеем, смотрел на девушку с видом как смотрят на ожившую богиню или голливудскую звезду.
Третьи сутки стали переломными. Рада все же не превратилась.
Иван ушел, не дав себе проститься с девушкой. Он чувствовал себя виноватым перед ней, но стук ее сердца был успокаивающей музыкой, которая странным образом теперь была слышна ему из любой точки, стоило только сосредоточиться. Странно, раньше за ним такого не водилось.
Хотя он отдавал себе отчет, что возможно, это просто самообман и ему просто хочется слышать стук ее сердца, чтобы знать – с ней все хорошо.
Потому что даже он умел влюбляться, хоть и не всегда это признавал.
Часть вторая.
Рада раскрутила вентили душа, настраивая температуру воды, а потом принялась стягивать испачканную одежду. Майку только сжечь, да и джинсы приобрели модный вид одежды с помойки.
Прежде чем встать под душ, девушка на несколько мгновений заглянула в зеркало, на свое отражение. Ей было уже тридцать три, возраст Христа что называется, но выглядела Рада всего на двадцать. Сияющая кожа без воспалений и прочих проблем, упругое тело. Знакомые девицы спрашивали о чудо-рецептах, но если бы Ираида сказала им правду, то скорей всего ее сдали бы в психушку.
Еще бы.
Свою вторую молодость Рада получила после того, как чуть не стала упырем пару лет назад. А за два-три месяца до того познакомилась с мальчишкой, оказавшимся вампиром. Хоть бери и пиши фантастическую историю. Можно даже под названием «Как я переспала с вампиром и выжила». Потому что девушка действительно не понимала как.
Иван должен был бы убить ее или на крайний случай сделать упырем, но вместо этого сохранил человеческую жизнь. Ираида была ему благодарна – никакая вечная молодость не стоила того, чтобы превращаться в такое жуткое отупевшее существо, не способное ни к логике, ни к творчеству.
-Радка, ты там долго? Я ссать хочу!- ее напарник и сосед по квартире забарабанил в дверь совместного санузла. Никакого пиетета к девичьему полу у этого охотника – как только развеялись последние чары недообращения, Алексей взялся за ее муштру, превратив в охотницу. Рада и не протестовала, куда еще ей было податься после того, с чем она столкнулась.
Ивана за эти годы она так и не встретила больше, даже не слышала о нем ничего, но зато успешно истребила с десяток упырей, трех оборотней и даже одного колдуна, взявшего на себя слишком много. Воспоминания про последнего – благообразного на вид дядечки-профессора, который совершал ритуальные приношения маленьких девочек с полным осознанием что делает, были самыми отвратительными. Рада могла понять упырей – вечно голодные и тупые твари, набивающие брюхо, или оборотни, в которых от людей просто ничего не оставалось, кроме облика. Но как человек в разуме и понимании может творить такие ужасы?
Отжав воду с волос – их девушка постригла достаточно коротко, чтобы не мешали при работе, она завернулась в полотенце, затем забросила одежду в мусорное ведро и вышла, делая приглашающий жест мнущемуся Алексею.
Охотник – парень с золотисто-русыми волосами и карими глазами, покинул туалет с видом достигшего Нирваны человека. Рада тем временем уже вытерлась и практически оделась, выбирая среди своих вещей самую целую майку. Увы, работу охотника никто не оплачивал, так что гардероб Рада года два точно не обновляла.
Она как раз думала над тем, что нужно бы будет все же этим заняться, когда старое деревянное окно в комнате распахнулось само собой, а затем невидимая сила подхватила девушку, выволакая из комнаты. Рада только коротко взвизгнула, как ее уже забросило на соседнюю плоскую крышу – прямо к ногам хорошенькой эффектной блондинки в роскошном платье из льдисто-голубой ткани, подчеркивающей светлую кожу и голубые глаза.
-Так это ты что ли та самая Рада?- процедила незнакомка, крутя в пальцах странного вида подвеску, украшенную темно-красными камнями. Вытянутый ромб, образованный как будто бы щупальцами, где камни – это присоски. Что-то ритуальное?
-А тебе какая нужна?- девушка прищурила глаза, сразу определив, кто перед нею.
Ведьма. И сильная, раз так легко воспользовалась телекинезом. Обычные стакан воды могли пролевитировать и все, а тут человека.
Рада подобралась, жалея, что только что вышла из ванной, и при ней нет никакого оружия. Конечно, она четко знала, что таких ведьм и колдунов уничтожают при тщательной подготовке парой тройкой отрядов и если повезет, но отдавать свою жизнь запросто так не собиралась.
Ведьма не ответила ей, пристально рассматривая несколько мгновений, а потом топнула острым каблучком.
-Да что такое! Я же в сто раз лучше! Вот убью тебя, он сразу поймет!
Логика у нее явно хромала, зато сил было вдоволь. Рада даже дернуться не успела, как ощутила, что ее придавило к крыше невидимым прессом. Простейший телекинез.
А когда ведьма царапнула палец ножиком, запрятанным у нее на бедре, и капнула на свой странный амулетик, Рада поняла, что будет худо. Потому что щупальца шевельнулись, а в небе над ними стали стремительно сгущаться тучи. Это кого же она у этой ведьмы отбила или точней наверное, убила, раз она сразу такое мощное пользует?
Рада скосила глаза в небо, охнув. Сквозь набегающие черные тучи виднелась формирующаяся пентаграмма призыва – огненные сполохи пока еще можно принять за молнии, но скоро будет не до шуток. Насколько Рада знала – порталы никого хорошего привести не могли. Существовало множество артефактов призыва, но даже самые отбитые колдуны ими не пользовались – такое на Землю приведешь, что потом вовек не расхлебаешь.
Силы у ведьмы много, а мозгов природа не додала.
Пентаграмме оставалось немного до полного оформления, когда голова ведьмы с легким эффектным хрустом развернулась на сто восемьдесят градусов. Рада ощутила как давление на нее мгновенно падает, подскочила и выхватила из мертвых пальцев артефакт, потратив несколько секунд на размышления как его лучше уничтожить. Все эти магические штуки, созданные неизвестно кем, всегда работали на двух принципах – жизнь призывателя и целостность самого артефакта.
-Давай я,- мальчишка со светло-русыми, несколько грязн-серого оттенка волосами чуть ниже мочки уха и тонкими болезненными чертами лица забрал у нее подвеску, просто сжимая украшения в пальцах. Ни металл, ни камни давления не выдержали. Паренек, одетый как множество выпускников школы в эти постмайские дни – в белую рубашечку и черные отглаженные брюки, некоторое время еще мял артефакт для уверенности, глядя наверх и следя за тем, как гаснет пентаграмма, и медленно расступаются тучи.
-Иван?- неуверенно проговорила Рада, чувствуя, как по щекам расползается румянец смущения – как некстати вспомнились подробности их последней встречи!
А вампир вручил ей искореженный кусочек, подхватил безжизненное тело ведьмы и был таков. Будто его здесь и не было. Только этим же вечером в дверь их съемной квартиры позвонили. На пороге оказалась черноволосая бледная девушка с округлым лицом и несколько заторможенными движениями.
-Я от Ивана,- бросила она, без разрешения протискиваясь в коридор со своим рюкзаком. Обежала взглядом небольшой коридор, оклеенный дешевыми обоями, потом впилась глазами в напряженно смотрящую на нее Раду. На мгновение скосила взор черных глаз на пистолет в руках охотницы, а затем открыла рот, но Рада не услышала ни звуки. Зато все еще стоящий у входной двери Алексей пошатнулся, падая на колени и зажимая уши, закричал как от боли.
-Меня зовут Мара,- нормальным голосом проговорила черноволосая, удостоив Алексея парой секунд внимания, после чего снова повернулась к Раде.
-Вы баньши,- догадалась девушка, убирая пистолет за спину и протягивая руку для приветствия. Баньши, в отличие от навязанной фольклором роли, были вовсе не предвестниками смерти. Это были своеобразные сигнальщики – их вой слышали только те, кто совершил преступления. Причем был своеобразный нюанс – если ты убил ради защиты, то голоса баньши не услышишь, а вот если убил со злости или по развлечению – испытаешь дикую боль.
Рада с облегчением подумала, что голоса баньши не слышала, так что все в пределах мирового порядка, разве нет? А вот то, что на него среагировал Алексей, заставляло по-новому взглянуть на учителя и напарника.
-Ангелина была жуткой стервой, считающей что все по ее должно быть. Да и природа матушка как назло одарила дамочку силушкой,- Мара сидела за небольшим столом на их маленькой кухоньке, сгрызая очередное яблоко.
-А я-то ей зачем сдалась?- спросила Рада, хотя больше всего на язык просились вопросы про Ивана. Она каждый день вставала с мыслью о том, как он и как себя чувствует, и все ли с ним в порядке. Пусть Иван и говорил, что ему невозможно навредить, но Рада просто переживала. Хотя потому что она увидела сегодня – все с вампиром в порядке. Но почему он не захотел даже поговорить с ней толком?
-А все романтичные девичьи бредни виноваты,- Марина, которой на вид не было больше двадцати, давно перешагнула и этот и более поздний рубеж. Баньши не старели и не умирали – до тех пор, пока не находили себе преемника.
-История про неземную любовь с вампиром?- уточнил Алексей, тут же нервно дымящий в форточку. Ивана он видел один единственный раз и эта встреча оставила слишком неизгладимый след – сначала вампир поразил его невероятной жестокостью, а потом столь же фанатичной заботой. Слово неземная он взял в воздушные кавычки. Мара кивнула, а Рада приподняла брови.
-Так она что – заревновала меня к.. к… К Ивану?- голос все таки осип и предательски дрогнул.
-Тут не заревнуй, когда она, считай, к нему в постель залезла, а он ей так холодно от ворот поворот и за дверь. Ангелина решила, что все дело в какой-то бывшей пассии,- посмеиваясь, объяснила баньши, в то время как Рада по другую сторону от нее уткнулась в стол, да еще прикрыла голову руками, смеясь так, что аж всхрюкивала. Алексей смотрел на обоих женщин с легким недоумением – хоть он и был охотником, но в тонкости вампирьего организма посвящен не был, так что не понимал всей ситуации.
-Но эта Ангелина точно ненормальная, раз решила активировать артефакт призыва, только чтобы меня убрать,- прекратив смеяться, Рада оттерла выступившие слезы, бросила взгляд на Марину, сидящую спиной к выходу с кухни и замолчала. Баньши взяла из тарелки новое яблоко, обтерла его о рукав джинсовки и спокойно проговорила.
-Привет, Иван.
Алексей подавился дымом и чуть не проглотил остаток сигареты.
-Привет, Мара, Алексей,- вампир, стоящий в дверях, кивнул им, не сводя взгляда с Рады. Улыбнулся мягко.- Здравствуй, Рада.
-Как ты вошел?- требовательно спросил Алексей.
-Через дверь, конечно,- с юмором ответил Иван, на мгновение переводя на охотника свой взор.- Или ты действительно веришь, что мне нужно особое приглашение?
-Я надеюсь, ты ее не снес?!
-Все что снес, я вернул на место,- заверил его вампир, наконец отлепившись от косяка и делая шаг к девушкам.
-Ты ранен?!- Рада подскочила, заметив кровь на его рубашке.
-Не я. И они не ранены, а убиты.
-Кто?- недовольно спросила Мара, сверля Ивана прищуренным взглядом.
-Последователи одной идиотки, что решила поднять руку на то, что не следовало,- вампир пожал плечами, тем временем как осматривающая его Рада заметила.
-Но ты все же ранен!
-Меня всегда поражало, насколько ты бесчувствен к боли,- заметила позднее Марина, вытащив обломок чьей-то чужой кости у него слева под ребрами. Рана тут же начала затягиваться, а Иван пожал плечами.
-Мертвый не может болеть.
-Мертвые не регенерируют и не говорят,- мрачно заметил Алексей. Баньши же глянула на Раду, старательно делающую отсутствующий вид и Ивана, столь же устремленно ловящий взгляд девушки. Вздохнула и забрав с собой обломок кости, вытолкала Алексея в коридор.
-Давай-ка, я тобой прогуляемся, дорогой охотник. Я в это городе так давно не была, наверное, тут здорово все изменилось!
-Я не оставлю Раду с этим…
-Этот – самая лучшая защита для нее. Поверь, влюбленный вампир оберегает свое больше, чем просто влюбленный мужчина. Он даже себе не разрешит причинить ей вреда,- закончила Мара, когда выволокла Алексея из подъезда, держа как нашкодившего мальчишку за выкрученное ухо. Она знала много приемов, как успокоить противника, но этот почему-то всегда оказывался самым действенным.
-Ты бы хоть обуться дала,- буркнул охотник, потирая красное ухо. Девушка бросила на асфальт его кроссовки, подождала, пока Алексей засунет ноги в обувь, а потом взяла под руку, потянув прочь от дома. Охотник упирался, но не смотря на небольшой рост и мягкое сложение, Мара оказалась несколько сильнее его.
-Я наблюдал за твоими успехами,- произнес Иван, с некоторым сомнением рассматривая попорченную рубашку. Но все же не решившись надеть ее, бросил на пол, и подошел к шкафу. В проходной комнате обитался Алексей. Увы, вещи мускулистого и широкоплечего охотника делали из Ивана пугало, поэтому в итоге он остался просто в брюках и ботинках.-Из тебя вышел неплохой охотник, Рада.
-Алексей предложил и я просто… Я не знала что еще делать,- Рада рассматривала больше стены старой обшарпанной двухкомнатной хрущевки, которую они с Алексеем снимали уже полгода. Соседи не вредные, хозяева ненавязчивые. Для всех они казались семейной парой с небольшим достатком и любовью к дракам.
-Могла бы вернуться домой. Твоя мать волновалась, обнаружив пустую комнату и кровь,- вампир подошел к ней, загораживая обзор.- Я внушил ей, что с тобой все хорошо, даже пришлось письма писать.
-Я знаю,- тихо сказала девушка, виновато взглянув.- Но если бы я вернулась… Не знаю… Во мне словно что-то щелкнуло после произошедшего…
-И ты решила подвергать свою жизнь постоянному риску, вместо того чтобы жить мирной жизнью? - Иван замолчал, глядя ей в глаза. Девушка медленно заливалась краской. Какое замечательное свойство, так краснеть. Он едва сдержал улыбку, потому что точно знал что она думала, соглашаясь стать охотником. Надеялась на еще одну их встречу. Приятно сознавать, что он ей нравится.
Наклонив голову ниже, он более тихо спросил.
-Хочешь, я тебя поцелую?
Рада кивнула, завороженно глядя в его глаза.
Гораздо позднее, лежа в ее кровати и слушая спокойный счастливый стук сердца спящей девушки, Иван рассматривал тени из окна на потолке. Рядом с домом росло дерево, и уличный фонарь превращал его ветви в лапы и щупальца неведомых чудовищ.
Отчетливый стук сердца.
Поначалу Иван думал, что это лишь его собственное желание – слышать ее, но потом понял, что нет. Он действительно каким-то образом обрел способность слышать ее сердцебиение в любой точке планеты. Пробовал даже улететь в Америку, но вернулся спустя пару дней – быть вдали оказалось невыносимо, хотя сердце Рады слышал и там. Но грызущая мысль, что с ней что-то произойдет, а он не успеет, не дала осесть подальше.
Тогда Иван начал искать причину. Обоснование о своей любви казалось красивым и романтичным, но совершенно нереальным. Он прожил ни одну сотню лет, он влюблялся и раньше, но такого не происходило никогда.
Ангелина была дочерью одной из ведьм, к которой он обратился. Пустоголовая девочка, пересмотревшая тупых подростковых фильмов, да еще и избалованная своей матерью вседозволенностью. С чего эта девчонка решила, что только она достойна быть его единственной, Иван до сих пор не понимал, но ведьмочка перешла границу, за которую он не позволил бы переступить никому. Жаль, конечно, что потом пришлось зачистить и весь род, а то эти горе ведуны еще и мстить бы начали. Да и к тому же, они нашли то, что спрашивал Иван.
Записи на глиняных табличках еще из древнего мира. Обрывки информации, которые сводились к одному и тому же.
Рада, которую он завернул в одеяло, боясь, что она замерзнет лежа бок о бок с ним, завозилась и сквозь сон придвинулась ближе. Иван заглянул в лицо улыбающейся сквозь сон девушке, а затем неуверенно приобнял ее.
-Сокровище,- едва слышно пробормотал он, улыбаясь. - Мое главное сокровище.
-А ты,- Алексей покосился на цепляющуюся за его локоть девушку, медленно перебирающую ногами. Темно-коричневые, цвета горького шоколада волосы спадали по обтянутым клетчатой рубашкой-платьем плечам легкими неловкими волнами, оттеняя бледное лицо девушки. Марина не пользовалась помадой и ее губы практически сливались с лицом.
-Когда-то я была человеком,- девушка улыбнулась – ровно и спокойно, совершенно безмятежно продолжая шагать вперед.- Как практически всякий монстр.
Она дошла до лавочки, спрятанной в тени под сенью деревьев и отсутствием фонаря, с облегчением опустившись на нее. Похлопала по старым доскам с облупившейся краской, приглашая Алексея присесть рядом.
-Мой учитель не рассказывал о баньши,- охотник присел рядом, глядя на носки кроссовок.
-Значит, он не сталкивался со мной,- Мара равнодушно пожала плечами, разминая пальцы. Под искоса брошенным взглядом охотника, она пояснила.- Это болезнь. Когда я была человеком, то у меня постепенно костенели все мышцы. А сейчас только легкая немота.
-Ты болеешь?
-Насколько я знаю, сейчас это известно как генетическое редкое заболевание. Но в мое время никто не знал, как с таким бороться,- девушка отвела взгляд.- Мне было всего шестнадцать, а я уже с трудом могла двигаться и дышать. Еще год-два и скорее всего я бы в муках умерла, задохнувшись. Я сбежала от родных в парк, наглотавшись таблеток – хотела умереть побыстрей и полегче… А там встретила того, кто передал мне этот дар.
Марина запрокинула голову, с мечтательным видом уставившись в небо.
-Когда-нибудь я тоже встречу того, кому смогу передать эту ношу, но я пока не тороплюсь.
-Зачем ты мне это рассказываешь?
-Не все монстры на самом деле монстры,- она примолкла на мгновение, направив на Алексея прищуренный пронзительный взгляд темных глаз.- И не все люди на самом деле люди. Кого ты убил, Алексей?
Охотник вздрогнул, но отвернуться не смог, лишь пробормотал, пожимая плечами.
-Я многих в своей жизни убил.
-Мой вопль слышат лишь те, кто совершает насилие ради насилия,- Марину его ответ явно не удовлетворил, а когда парень попытался встать, она ухватила его за запястье, удерживая рядом. Ее небольшие пальчики вцепились клещами.- Если ты убиваешь, защищая себя или того кто тебе дорог, то вопль баньши не коснется тебя. Но ты слышал меня. Кого ты убил?
Алексей молчал, пытаясь разжать пальчики девушки в бесполезном усилии.
-Вопль баньши не убивает. Но я могу кричать до тех пор, пока твой мозг не вскипит и не потечет из ушей,- она дернула его, заставляя упасть перед собой на колени – так что их глаза оказались на одном уровне, и прошипела, гневно сверкая черными глазами.- Я знаю твои грехи, охотник. Ты ничуть не лучше того демона с ненасытной кровожадной утробой.
Стоящий на коленях парень молчал, чувствуя себя так, будто его засасывает черное проклятое болото без лучика света и надежды на спасение. Когда-то, в то время когда он был еще юнцом, это болото едва не затянуло Алексея, но потом он смог выбраться. Выбраться и найти искупление в охоте на разных монстров, надеясь таким образом искупить совершенный грех. Но сейчас охотник точно знал – искупления не будет. Никакая епитимья, никакое служение – ничего уже не отмоет душу, искупавшуюся в крови невинных.
В черных глазах этой девушки, нет, не девушки - мистического создания, способного оценить все его поступки и ведающего о каждом шаге, Алексей отчетливо увидел всех тех, кого убил когда-то. Несчастные невиновные, виноватые лишь в том, что отличались другим цветом кожи. Для кого-то и это было достаточным преступлением, и он был тем судьей, что выносил приговор, он был тем палачом, что исполнял казнь. Ныне же судья и палач оказался тем распятым, принимающим меру за свои грехи. Каждый удар возвратился к нему, каждую смерть он принял и прочувствовал.
Охотник осознал себя лежащим на асфальте, сжимающимся в комок. Он прикрывал голову, в бесполезной попытке закрыться от сыпящихся ударов, что наносило прошлое, он кричал, срывая горло в безмолвном вопле.
Мара, все еще сидящая на лавочке, невежливо попинала его носком, как будто проверяя жив ли он еще, а потом сухо объяснила.
-Если хочешь очистить свою душу от прошлых грехов, то ты должен воздать мерой за меру. Если убил – то искупляя сей грех, надо спасти жизнь, а не убивать снова, пусть и монстров,- она тяжело поднялась, протягивая руку ему и слегка ехидно заметила.- Пошли домой. Тебе стоит поменять штанишки.
Когда они вернулись, вампира в квартире уже не было. Рада спала в своей комнате, завернутая в одеяло словно гусеница – спокойно сопящая и даже улыбающаяся довольной сытой кошкой. Алексей глянул на нее, перед тем как прихватить чистое белье и одежду, и отправится в ванную. Воздействие Мары довело до того, чего не случалось даже в стычках с оборотнями или при столкновении с Иваном – он намочил штаны как мальчишка. Неприятное, стыдное действие, которое впрочем осталось в памяти не столь значительным моментом. Память о смертях, что Алексей переживал раз за разом, не умирая по настоящему, отпечаталась более явно. Каждый убитый им человек.
Марина медленно и плавно двигалась по комнате под звучащую в наушниках музыку. Не танец – для танца ее тело было слишком малоподвижным, но что-то близкое к тому. Когда она была маленькой девочкой, то однажды попала на балетное выступление – в то время было модно посещать балеты. Девушка помнила, как была заворожена грациозными легкими движениями тоненьких балерин. Она мечтала быть такой, блистать на сцене под музыку, пронзающей стрелами до самых глубин души. Но жизнь распорядилась иначе, отмерив ей иной путь. Немеющее неловкое непослушное тело. Семейный доктор, разводящий руками – он не знал, что за болезнь поразила девочку, как не знал и лечения для нее. Боль. Каждодневная боль и борьба – за каждый шаг, каждый вздох. А потом решение, принятое ею.
Марина-человек умерла в осеннем парке, под опадающей багряной и желтой листвой, чтобы стать иным. Вопль баньши, слышимый лишь грешникам. Взгляд, пронзающий до самой сути. Она не может танцевать и поражать людей своим изяществом, но ей дан иной дар. Более страшный и более нужный. Она тот ворон, что встречается на пути и вещает про искупление. Кто-то, как этот охотник еще прислушается к карканью ворона, иным, как Ивану, уже ничего не поможет. Если и есть у вампира хоть какая-то душа, она давно обречена гореть в аду.
Она остановилась, разворачиваясь к стоящему у раскрытого окна Ивану. За окном ночь, серпик луны заглядывает в окно, запутавшись в облаках одеялах.
-Рада и Алексей на охоте,- спокойно сообщила Марина, выключая плеер на телефоне и вытаскивая наушники.
-Знаю,- Иван передернул плечами. Протянул конверт. Девушка заглянула внутрь – плотный глянец билетов на три лица.
-А при чем здесь я и охотник?
Вампир не ответил, пропав из виду столь же незаметно, как и появился.
- Влюбленный монстр - смешно даже,- пробормотала Мара, а затем снова включила музыку, оставив конверт на тумбе телевизора.
Каюта в две комнаты на океанском лайнере, доставшаяся Раде, сверкала роскошью и чистотой. Отделка в старомодном, белом стиле с позолотой, огромная кровать, личная комнатка с удобствами, шкаф, полный платьев. Цветы в стеклянной вазе, услужливый гарсон и полностью оплаченный отдых. Когда девушка обнаружила конверт с билетами, Мара только пожала плечами, равнодушно заметив, что к ним заглядывал Иван.
-Как тебе мой подарок?- вампир сидел на ее кровати, рассматривая удерживаемую в руках бутыль шампанского. Он появился пару дней спустя, после того как лайнер отчалил, направившись по маршруту следования. Серые хмарные тучи накрыли небо, хоть по прогнозу должно быть и солнечно. Рада догадывалась – эта непогода продержится до тех пор пока Иван не пожелает иного. Вампир обладал особым талантом не то чтобы управлять погодой, но нагонять туч и сумрака, столь нужного ему.
-Все это очень мило, но очень пугающе,- честно ответила она, рассматривая отражение Ивана в зеркале. Вампир как-то объяснял ей, что не отражается только в серебре. Какое-то особое свойство было у сего благородного металла, а нынешние зеркала не содержали и молекулы его.- С чего вдруг?
-Просто так,- он пожал плечами, откупоривая бутылку и наливая в бокал. Поднес к носу золотистый пузырящийся напиток, несколько мгновений вдыхая его аромат, а потом поставил рядом с Радой.- Я скучал по тебе и решил, что нам стоит провести время вместе.
Девушка, встретившаяся с ним взглядом, нервно хмыкнула. Она все еще боялась его. Не того мальчишки, которого видели окружающие – болезненного и измученного на вид, а настоящей сущности, какую чуяли немногие из людей. Кровожадного ненасытного монстра, коему недостаточно пары глотков крови. Он может в один присест осушить и несколько людей, ничуть не умерив мучающей жажды.
Иван чуть наклонился, ловя губы девушки, напитанные вкусом игристого вина. Он мог бы сказать ей о том, что чувствует, но хорошо понимал - как убого будут звучать эти слова. Их история – не девичий слюнявый романчик, не бульварная проза, и уж тем более не сладкая сказочка, которой потчуют маленьких детишек. Никакого долго и счастливо не будет. Не будет белого свадебного платья для нее, не будет прощения для него. Монстры должны умирать.
Люди, молящие о вечности, сами не знают, о чем говорят. Они думают, что века будут проходить незаметно, не касаясь бессмертного создания. Не правда. Каждый год этой проклятой жизни – как тяжелый камень, как могильная плита, воздвигнутая над невозможной могилой. Единственная молитва, возносимая тому, который никогда не отзывается на его просьбы. По крайней мере, Иван всегда считал, что такому демону как он творец всего сущего не ответит. Считал до недавнего времени.
-А где Рада?- хмуро поинтересовался Алексей, дымящий у поручня на второй палубе. Марина недалеко нежилась у бассейна в лучах солнца, едва проникающего через низкие, не способные разродиться дождем тучи, и охотник порой нет-нет, но скользил взглядом в сторону девичьей фигурки в сплошном сине-черном купальнике. Иван уже знал, что между этими двоими зародились странные отношения. Возможно, когда-нибудь они станут любовниками. Или баньши своим воплем убьет не искупившего вину грешника – особая честь, которую редко кому оказывают.
-Спит. Я ее утомил, - вампир пожал плечами с многозначительной улыбкой, поймав недоверчивый взгляд охотника. Некоторое время назад Иван сам рассказал ему про особенности вампирьей физиологии – не то чтобы Алексей специально спрашивал об этом, просто к слову пришлось.
-Но ты же… Ты же сказал… На корабле же никто не пропал! - лицо парня приобрело такое обиженно-недовольно-неверящее выражение, что Иван расхохотался. Похлопал охотника по плечу и доверительно сообщил.
-Мальчик мой, женщине можно доставить удовольствие и без этого. Тебе рассказать, что можно и даже нужно делать, кроме самого главного?- закончил вампир с некоторой подколкой, наблюдая, как сначала краска заливает уши охотника, а потом растекается по лицу и шее. Забавный мальчишка. Иван отстраненно подумал, что возможно, они могли бы стать приятелями. Друзей у вампира не было, но приятелем этот охотник мог бы стать. Увы, их знакомство закончится по-другому.
Рада выла в голос, даже уже не вырываясь из рук придерживающего ее охотника, пока могильщики забрасывали землей гроб с телом матери. Алексей не пытался ее поднимать или как-то утешить, а стоящая неподалеку Марина хмурилась. Круиз закончился пару недель назад – сказка, в которую Иван окунул влюбленную в него человеческую девицу превратилась в кровавый кошмар. Им удалось лишь чудом сбежать с корабля, но демон шел по следам, тщательно и зверски уничтожая все, что было хоть чуть дорого Раде. Добрался и до ее матери.
Баньши тяжело потерла переносицу, пальцами разглаживая морщинки и стараясь изгнать тупую боль в голове. Небо над городом, не смотря на летнее еще время накрылось горбатой черной шкурой грозовых облаков. Казалось, мир принял траур вместе с Радой, оплакивая не только смерть ее единственного родного человека, но и хороня под землей то светлое нежное чувство, что выросло в душе девушки к монстру.
-Я должна его убить,- это все что сказала Рада, когда поднялась с сырой размытой непрекращающимися дождями земли спустя несколько часов. Мара глянула на застывшее лицо, яркие, но кажущиеся потухшими теперь глаза и отвела взгляд.
-Я помогу, чем сумею,- тихо произнесла она, а охотник нервно возразил.
-Иван же движется со сверхчеловеческой скоростью, да и…
-Я его убью,- глаза Рады на мгновение полыхнули таким огнем, что парень испуганно шарахнулся, замолчав.
Вампир играл с ними, оставляя след из трупов, словно хлебные крошки на тропинке, отмечающей правильный путь. Путь занявший еще несколько месяцев и приведший их куда-то вглубь Восточной Европы. Голые камни, голая земля с клочками пожухлой травы, черное небо над головой и Иван, сидящий на одном из валунов спиной к приближающимся охотникам. Когда Рада оказалась в нескольких шагах от него, вампир чуть повернул голову, мягко проговорив.
-Здравствуй, Рада.
Она не ответила, но он услышал как на мгновение сбилось ее дыхание и сердце пропустило удар. Грустно хмыкнул. Надо же. Он столь пытался взрастить в ней ненависть к себе, но она до сих пор любит его. Страшная вещь эти чувства.
Иван соскочил с камня легким изящным движением, разворачиваясь к остальным лицом, но не удостоил внимания ни Мару, ни Алексея, сосредоточив внимание на Раде. За это время девушка перекрасила волосы из своего природного темного оттенка в красный. Стоило признать – ей это шло, хотя теперь придавало несколько хищное выражение, как и одежда. Черная тонкая рубашечка, не стесняющая движений, затянутая поверх корсетом, служащим не сколько данью моде, сколько защитой, темные джинсы и сапоги до колена – настолько удобные, насколько это возможно. В руках девушка держала кинжал из серебра.
-Ты выглядишь весьма… вульгарно,- честно признал он, завершив осмотр, а потом сорвался с места, с силой нанося удар готовой завопить баньши в горло. Мару это не убьет, она даже восстановится… где-то через минут десять. Но пока что ей не стоит мешаться.
Следующим движением Иван нырнул в другую сторону, к вскидывающему пистолет Алексей. Охотник дико завопил, когда он пережал ему кисть. Увы, человек свою конечность не восстановит, зато больше не будет лезть куда не просят.
Он отвесил парню еще и щелбан, вырубая того, а затем снова вернулся на то же место в паре шагов от Рады, и в это же мгновение девушка нанесла ему удар. Стоит сказать – он не ожидал этого. Все-таки Рада была хорошей охотницей и их близкое общение все же не прошло для девушки даром.
Она тоже этого не ожидала.
-Иван!- вскликнув от неожиданности девушка подхватила его, когда вампир начал оседать. Вампир заглянул ей в лицо и с удивлением увидел слезы, дрожащие на ресницах девушки. Она охотилась за ним, но все же не хотела убивать? Он не сдержался, презрительно фыркнув.
-Это так… глупо,- а потом вдруг ощутил как его сердце сделало удар.
«Бьющееся сердце прервет молчание небьющегося».
Лазейка, оставленная для него. Иван пробовал умереть много раз, много раз его пытались убить, но он всегда выживал, если можно назвать его существование жизнью. А принесенный ведьмой древний клочок папируса говорил, что убить такого сможет лишь тот, чье сердце он будет слышать везде, даже в тысячах километрах. Его может убить только Рада.
Он принял это решение, взваливая на девушку свою смерть. Жестоко, быть может, но Иван прекрасно понимал, что у их истории есть только такой финал. Красивые сказочки про любовь, превращающие монстра в милого принца – это лишь сказки.
Иван хотел взрастить ненависть в ее душе. Потому что знал, что пока она любит, то не сможет его убить. Скорей уж сама подставит горло под клыки, веря что он не причинит ей вреда.
Вампир очень хотел чтобы она ненавидела его, но в эту последнюю встречу, понял, что не справился. Рада ненавидела… Ненавидела… И продолжала любить.
Когда его сердце впервые за пятьсот лет забилось, Иван вспомнил то, что всегда для него оставалось за завесой. Он помнил себя лишь вампиром, очнувшимся таким много лет назад в пустынной деревушке, стоящей на этом самом месте. Даже имя было не настоящим – вампир менял их множество за годы своей нежизни.
Ему было около пятнадцати, когда в их деревне появился странный человек. Смуглый черноволосый мужчина с большим носом и глазами чуть навыкате, пришедший вместе с черными тучами. Он пришел и постепенно забрал жизни всех, кого Иван любил и знал, оставив мальчишку наблюдать свою жестокость. Два года спустя Иван смог достать его, но сколь поразительно было, когда вампир раскинул рыки, с благодарностью принимая клинок в сердце.
-Спасибо,- благодарно шепнул этот монстр совершенно ничего не понимающему мальчишке, а потом с небес ударила молния…
-Боже, нет,- Вампир дернулся, но тут же затих. Взгляд его серо-голубых глаз остекленел – теперь в нем больше не было даже подобия жизни.
-Иван!!!- вцепившаяся в него Рада, тряхнула распростертого на земле вампира, не вполне понимая что с ним. Он же не должен был умереть, он просто не мог умереть. Она трясла его, крича его имя и пытаясь привести в чувство, где-то в глубине точно сознавая, что Иван мертв.
Ударившая с небес молния отшвырнула Алексея и Марину в разные стороны, ослепляя и оглушая, а когда они более менее пришли в себя, то от тела Ивана не осталось даже и горстки пепла.
-Господи,- выдохнул охотник, придерживая изломанную исковерканную руку, глядя на поднимающуюся с земли Раду. Смуглая кожа девушки побледнела, приобретя нездоровый мертвенный оттенок. Она скользнула по Алексею равнодушным, неузнавающим взглядом, на мгновение заинтересованно поглядев на его окровавленную кисть. Охотник неуверенно окликнул ее.- Рада?
Она взглянула ему в глаза и он вздрогнул – радужка девушки приобрела грязноватый коричневый оттенок.
-Зато теперь мы знаем, почему Иван был такой один,- мрачно заметила Марина, потирая горло и глядя на нового вампира.