Онлайн чтение книги Две жизни Two lives
Забава для глупцов

Сол­нечные лу­чи - это прид­вес­тни­ки но­вого дня, они всег­да при­ходят с рас­све­том, с но­вым днём для дру­гих, с меч­та­ми и на­деж­да­ми. Так на­писа­но во всех кни­гах, ко­торые толь­ко мож­но най­ти в ми­ре, но все эти кни­ги о спра­вед­ли­вос­ти и чес­тнос­ти, в них доб­ро всег­да на­казы­ва­ет зло. Но все эти ис­то­рии — вы­дум­ки для прос­тых лю­дей. Их чи­та­ют лю­ди, ко­торые ещё не стол­кну­лись с жес­то­кой ре­аль­ностью, ко­торые ве­рят в этот слад­кий об­ман. Эти кни­ги — ос­колки меч­та­ний ка­кого-ни­будь не­удач­ли­вого пи­сате­ля, меч­ты ко­торо­го раз­би­лись. По­это­му Лю­си, с вы­соко под­ня­той го­ловой, смот­ре­ла на эти лу­чи, про­сачи­ва­ющи­еся сквозь же­лез­ные прутья ре­шет­ки на ок­не. Это был единс­твен­ный свет, ко­торый по­падал в тём­ную по­воз­ку, ос­ве­щая про­ис­хо­дящее здесь, буд­то на­поми­ная, что ть­ма — это не всег­да пло­хо, ведь она мо­жет ук­рыть от тво­их глаз ужа­сы это­го ми­ра, так как имен­но ночью про­ис­хо­дят все прес­тупле­ния, ко­торые луч­ше не ви­деть обыч­но­му че­лове­ку, ко­торый ещё не со­шёл с ума. Но ес­ли те­бе не­чего те­рять, то ос­та­ёт­ся толь­ко сми­рить­ся и ти­хо си­деть, ожи­дая сво­ей судь­бы.

      Но Лю­си всё вре­мя пы­талась най­ти гла­зами за­цеп­ку или спо­соб от­тя­нуть то, что пос­ле­ду­ет пос­ле то­го, как они при­будут на мес­то. Сна­чала у неё бы­ла идея прет­во­рить­ся тя­жело боль­ной и, об­ду­мав все ми­нусы и плю­сы это­го пла­на, она уже хо­тела прис­ту­пить. Как вдруг в дру­гом кон­це по­воз­ки раз­дался ка­шель, а за­тем на­чалась ужас­ная дав­ка, по­тому что все ра­бы отод­ви­нулись как мож­но даль­ше от боль­ной. Пов­сю­ду слы­шал­ся ше­пот, а по­том, слов­но ра­зор­вав на­тяну­тое нап­ря­жение и по­се­яв па­нику, раз­дался крик:

— Она каш­ля­ет кровью!

      За­тем го­лоса ста­ли гром­че, лю­ди всё силь­нее при­жима­лись к дру­гой сте­не, слов­но это мог­ло спас­ти их. Вдруг по­воз­ка за­тор­мо­зила, мно­гих ра­бынь раз­бро­сало по дну по­воз­ки, слов­но ку­кол, ко­торые ни­кому не нуж­ны. А по­том двер­ца в по­воз­ку от­во­рилась, лу­чи вос­хо­дяще­го сол­нца вмес­те со све­жим воз­ду­хом вор­ва­лись к ра­быням, про­ходя сквозь це­пи и за­пол­няя всё вок­руг, на­пол­няя лю­дей сла­бой на­деж­дой, ко­торая раз­ве­ет­ся вмес­те с зак­ры­ти­ем две­ри. За­тем в по­воз­ку заш­ли двое муж­чин и, рас­стег­нув на­руч­ни­ки на ру­ках де­вуш­ки, ко­торая поч­ти без сил ле­жала на по­лу, бор­мо­ча что-то, слов­но в бре­ду, вы­нес­ли её из по­воз­ки, за­перев за со­бой дверь, ос­та­вив лю­дей в тем­но­те. Лю­си по­дума­ла, что в та­кой си­ту­ации у неё бу­дет шанс сбе­жать. Но эту мысль отог­нал выс­трел. Он был ог­лу­ша­ющий, слов­но зат­мив всё дру­гое, он за­пол­нил го­ловы лю­дей, вну­шая им страх и по­нима­ние то­го, что уже ни­чего не из­ме­нить, что их жизнь уже не при­над­ле­жит им, что они прос­то ве­щи, жиз­ни ко­торых мо­гут в лю­бой мо­мент обор­вать­ся. А по­том в пол­ной ти­шине по­воз­ка тро­нулась, ник­то да­же не ду­мал об­суждать про­изо­шед­шее, всё бы­ло и так яс­но. По­это­му, сде­лав вид, что ни­чего не бы­ло, ра­быни про­дол­жа­ли спо­кой­но си­деть, ста­ра­ясь дер­жать­ся по­даль­ше от кро­вавых пя­тен. Лю­си не бы­ла ис­клю­чени­ем, ведь всем здесь хо­телось жить.

      Так, гля­дя в ок­но, она си­дела дол­гое вре­мя, ста­ра­ясь нем­но­го под­ре­мать пос­ле прош­лой но­чи, соб­рать­ся с мыс­ля­ми, а по­том, на­конец, сбе­жать от­сю­да и най­ти клю­чи, ко­торые у неё от­ня­ли. И Лю­си дей­стви­тель­но зас­ну­ла в слад­ких меч­тах о прош­лом. Она прос­ну­лась уже где-то в пол­день от то­го, что её гру­бо по­тяну­ли за ру­ку, вы­тащив из по­воз­ки и пос­та­вив на но­ги, выс­тро­ив в од­ну ли­нию с ос­таль­ны­ми. Сей­час, Лю­си по­няла, как силь­но бо­лят её но­ги. Они ка­зались ей тя­жёлы­ми, буд­то бы­ли чу­гун­ны­ми, но при этом но­ги ещё и ужас­но ко­лоло, слов­но в них вот­кну­ли мно­жес­тво не­види­мых иго­лочек. Лю­си пос­мотре­ла по сто­ронам, пы­та­ясь оп­ре­делить, где она на­ходит­ся, бо­рясь с же­лани­ем от­вести гла­за.

      Про­дажа ра­бов — зре­лище не из при­ят­ных, ес­ли ты по­пал на не­го пер­вый раз, не бу­дучи го­товым к это­му, то луч­ше те­бе уй­ти. За­пах гря­зи и по­та, сме­шан­ный с аро­матом же­леза, ко­торый ис­хо­дит не то от кро­ви, ко­торая вы­сох­ла на одеж­де, не то от ста­рых кан­да­лов и це­пей, бу­дет вы­вора­чивать те­бя на­из­нанку. Выс­тро­ен­ные в ли­ней­ку ра­бы, ко­торые ста­ра­ют­ся не за­мечать на се­бе чу­жих взгля­дов, ко­торые слов­но слу­чай­но вста­ют за спи­ны друг дру­гу, а ещё есть те, ко­му уже прос­то нап­ле­вать, ко­му уже нет де­ла до оче­ред­ной про­дажи. Кто уже сми­рил­ся с тем, что его не ку­пят и бу­дут каж­дый раз нап­расно уни­жать, а воз­можно, это бу­дет его пос­ледние му­чение, пос­ле ко­торо­го нас­ту­пит заб­ве­ние.

      Но худ­шее на­чина­ет­ся, ког­да всех муж­чин рас­про­дадут, пе­рей­дя к де­вуш­кам. Тог­да взгля­ды бо­гатых лю­дей бук­валь­но по­жира­ют бед­ня­жек, пе­реби­рая тол­сты­ми паль­ца­ми мо­неты в ко­шель­ках, ре­шая для ка­кой за­бавы или ко­му в по­дарок де­вуш­ки по­дой­дут. От всех этих лю­дей ис­хо­дил при­ят­ный за­пах ду­хов, но и не смог скрыть до кон­ца их суть, по­это­му, как не был этот аро­мат сла­док и при­ятен, лю­ди не под­да­вались об­ма­ну, ви­дя их ли­ца, на ко­торых бы­ло през­ре­ние ко всем кро­ме се­бя.

      Но иног­да в их гла­зах за­гора­лось же­лание. Все они лю­били не столь­ко чу­жое стра­дание, сколь­ко удов­летво­рение сво­их пот­ребнос­тей. Все они хо­тели то­го, что­бы им бы­ло хо­рошо, не смот­ря на мне­ние дру­гих лю­дей. Ну, а что до ра­бов, то они во­об­ще ве­щи, ко­торые дол­жны под­чи­нять­ся во­ле хо­зя­ина. Имен­но по­это­му они сей­час с удо­воль­стви­ем наб­лю­дали за тем, как с де­вушек сдёр­ги­ва­ют их одеж­ду, что­бы по­купа­тели оце­нили то­вар, что­бы душ­ки, с го­ря от сты­да смот­ре­ли в гла­за тем, кто не ви­дит в них лишь пред­мет рос­ко­ши. Тем, кто же­лал пос­ко­рее про­верить де­вушек в де­ле. Лю­си же сей­час с ужа­сом гля­дя на про­ис­хо­дящее, ви­дя, как лю­дей пос­те­пен­но рас­про­да­ют, а её оче­редь всё приб­ли­жа­ет­ся, пы­талась най­ти спо­соб сбе­жать. Но раз­ве мож­но сде­лать что-ли­бо без ма­гии, толь­ко сво­ими си­лами, ко­торых ед­ва бы хва­тило что­бы пог­нуть зве­но в це­пи, не то что сло­мать же­лез­ные на­руч­ни­ки. Да и вряд ли сре­ди все­го это сбро­да най­дёт­ся тот, кто слу­чай­но об­ро­нит ключ или хо­тя бы от­мычку. Сбе­жать то­же не бы­ло воз­можнос­ти, за ней ещё нес­коль­ко че­ловек, ско­ван­ных с ней од­ной цепью. Та­кие же об­ре­чен­ные, как и она, не­кото­рых из них да­же схва­тили вмес­те с ней. По ще­кам этих де­вушек ка­тились слё­зы, чис­тые и ис­крен­ние, они зап­ро­киды­вали го­лову к не­бу, мо­жет, что­бы скрыть их, а мо­жет, мо­лясь, про­ся у бо­га спа­сение.

      Лю­си пос­мотре­ла впе­рёд, на три­буну, на ко­торой про­дава­ли ра­бов, всё бы­ло ху­же не­куда, ос­та­лось все­го две де­вуш­ки, тор­ги за ко­торых вряд ли за­тянут­ся на­дол­го. А она уже ощу­щала на се­бе чу­жие взгля­ды. Ни­кому уже не бы­ло де­ла до ста­рых ра­бынь, ког­да она на­чала мед­ленно шаг за ша­гом под­ни­мать­ся на пь­едес­тал. Лю­си ду­мала сбе­жать в тот мо­мент, ког­да на­руч­ни­ки от­стег­нут, что­бы от­дать её но­вому хо­зя­ину, но этот план был об­ре­чён на про­вал, как толь­ко по­явил­ся у неё в го­лове. По спи­не у Лю­си по­бежа­ли му­раш­ки, ведь она от­чётли­во ощу­тила при­ложен­ный к сво­ей шее кин­жал. По­хоже, что здесь всё слиш­ком хо­рошо про­дума­но, а Лю­си ни­чего не ос­та­ёт­ся, кро­ме как сми­рить­ся.

      С неё сор­ва­ли ос­татки платья, а по­том, нем­но­го по­дож­дав, наз­ва­ли пер­во­началь­ную це­ну. Пов­сю­ду пос­лы­шались кри­ки и став­ки, все эти зву­ки по­ходи­ли на сто­ны ди­ких жи­вот­ных, ко­торые выр­ва­лись на сво­боду. Но у Лю­си в ушах всё ещё сто­ял тот ужас­ный скре­жет рву­щей­ся тка­ни, по­хожий звук рас­сте­гива­ющей­ся мол­нии. На гла­за де­вуш­ки на­вер­ну­лись слё­зы, и она под­ня­ла ли­цо к не­бу, что­бы ник­то не ви­дел её го­ря кро­ме сол­нца и звёзд, что скры­ты за ним. Она слов­но ис­ка­ла спа­сения у тех, кто мог лишь мол­ча смот­реть. Лю­си про­шеп­та­ла свою прось­бу од­ни­ми гу­бами, что­бы ник­то не ус­лы­шал и не пос­мел раз­ру­шить её пос­леднюю на­деж­ду:

— Най­ди ме­ня, про­шу.