Онлайн чтение книги Соло на гитаре guitar solo
23

POV Никита

Никогда не думал, что буду прятаться по углам и стоять под окнами, как мелкий придурок, стараясь увидеть тень в окне, силуэт за гардиной. Три дня сразу после работы как на посту, наверное соседи меня стали узнавать, один даже поздоровался.

Кажется его мама меня засекла. Спалился, однако. Но не подошла и ничего не сказала.

Ну слава всем Богам, что есть у него такой классный друг, с тяжёлой рукой (челюсть до сих пор болит и синеет) и здравым смыслом. Позвонил мне, предупредил у дома его не пастись, это мама Лисёнка просила передать, и на глаза ему не попадаться. Когда можно будет, он, Алексей, мне сам сообщит.

Теперь открываю всё чаще мобилу, чтобы найти сообщение от него, и может быть от Кира. Всё-таки надежда не умирает.

Не удержался и сам позвонил. Спросил, что нового, как дела у моего, кхм, у нашего Кирилла. Ответил, что уже лучше, даже напросился на прогулку по злачным местам.

Еще через пару дней сообщил, что выходит на работу — нашёл подработку на заправочной станции. Значит теперь смогу хоть мельком видеть его. А может всё-таки стоит подойти и поговорить? Спрашиваю у Алекса, тот категорически против — говорит, не время еще.

Жду. Целую неделю только смотрю на возвращающегося домой, усталого и поникшего Лисёнка. Смотрю из своей засады, как голодный кот на мышку. Как мышка на кусок сыра в мышеловке.

И вот он, этот день настал. Вернее час. Час в ночи, когда короткая смс-ка сообщает мне: «Позвони», и я тут же не обращая внимания, что три часа ночи набираю и слышу шёпот в трубке, что к семи утра он ждёт меня у себя под дверью. Адрес прилагается.

Под дверью я ждал с шести утра, сидя на ступеньках на пролёт выше от его квартиры. Без пятнадцати семь от туда вышел мужчина, а еще через десять минут женщина — родители ушли на работу.

Подошёл к двери и стою не дыша. Помятый и злой Лёшка открыл дверь и кивком указал направление, куда идти.

— Дальше сам, — и закрыл за мной дверь в спальне, на кровати в которой лежал мой Лисёнок.

Стакан воды и таблетка, видимо Алка Зельтцер. Что ж ты так себя не жалеешь? Малолетний алкоголик — это не про тебя.

Любуюсь недолго. От желания целовать и сжимать удерживает авантюрная мысль. Сбрасываю обувь, майку и спортивки, ныряю под тонкое одеяло к стеночке и осторожно кладу руку на тёплое, слегка подрагивающее во сне тело. Прижимаюсь поближе и вдыхаю странный запах шампуня, табака и алкоголя. И всё же шея пахнем моим Кириллом. Боюсь пошевелиться.

Лежу и думаю, что скажу ему, когда он проснётся и обнаружит меня рядом, в трусах и нагло лапающего его беззащитное тело. Наверное буду молчать. Слушать его упрёки, обвинения, оскорбления, просто слушать и молчать. Ну, или всё-таки скажу. Скажу, что жить без него не могу. Вот уже несколько лет не могу без него жить.

Зашевелился. Кажется проснулся. Ну что ж, будь готов, Никита, сил тебе и удачи.

Не может быть. Он уже пять минут разговаривая со мной, думает, что вещает Лёше. И не просто что-то рассказывает, а говорит обо мне. И не просто обо мне, а о том, как любит, как ему без меня трудно. Какой я дурак, что потерял столько времени, просто наблюдая издалека. А ведь хотел, хотел подойти и сгрести, как он говорит, в охапку. Чем дальше его слушаю, тем труднее сдерживать себя. Всё тело задеревенело, не могу пошевелиться.

Кир говорит, что без меня ему трудно дышать. Да это я сейчас забыл, как дышать. Вот закончит свою тираду Лисёнок, а рядом с ним труп. Нельзя этого допустить.

Господи, дай мне силы найти силы в этой непосильной ситуации!

Прижимаюсь ещё сильнее, зарываюсь носом в шею и… о боже. Моё мужское начало даёт о себе знать.

Меня раскрыли?

— Леха, эй, у тебя что, эрекция? А что это у тебя за парфюм такой? Ты когда поменял?

Застывает и кажется сейчас соображает, что да к чему. Промедление смерти подобно. Резко поднимаюсь на одной руке, второй разворачиваю Кирилла к себе и смотрю в глаза, бездонные, испуганные. Смотрю буквально несколько секунд, нависаю над ним и прижимаю всем телом, чтоб не двигался.

— Возвращался, ждал и караулил, следил и хотел до хруста сжать и засосать. Проклинаю себя за то, что не сделал всего, о чём грезил и мечтал. С ума сходил, что вижу, а дотронуться не могу. Ночами только о тебе и думал. Днём ждал вечера, чтоб только одним глазком увидеть тебя, идущего, уставшего, но здорового. Кир, прости меня. Прости дурака непутёвого. Не могу я без тебя, сдохну от тоски.

Я выдохнул, а Кирилл продолжал смотреть и гневно хмурить брови.

— Ты! Пока я тут распинался о своих чувствах другу, ты молча слушал? Ты! Как ты мог? Я тут душу изливаю, а ты молчишь? Слушаешь и молчишь?

— Лисёнок. Прости. Я не мог не дать себе шанс услышать такое признание. Когда бы это ещё случилось?

— Убери руки, ты куда это лезешь? Кому сказал?! Мммм…

Я не могу больше ждать. Закрываю его говорливый ротик своими губами и наслаждаюсь вкусом. Нет, даже его вчерашний перегар не забьёт его натуральный запах и самый замечательный и любимый Кириллий аромат.

Но не будь он хитрым Лисом, если не добьётся своего. Он толкается, кусается, не больно, но чувствительно, он даже царапается как девчонка. И я уступаю. Оказавшись на полу, встаю и сгребаю его вместе с одеялом. Сгребаю так, что он оказывается завёрнутым в кокон и не может освободиться. Выхожу из комнаты и несу вопящую тушку в ванную.

Сидящий у телевизора Алексей провожает нас ухмылкой, усмешкой и покачиванием головы.

В ванной ставлю Кирилла на кафель и предлагаю на выбор: умываться или купаться.

— Нет, сначала туалет, — говорит он и выставляет меня за дверь.

Жду. Жду долго и терпеливо. Посматриваю на весёлого Лёшку и понимаю, что ждать бесполезно.

Возвращаюсь в спальню и одеваюсь. Попутно собираю вещи Кира. Подхожу снова к дверям ванной и стучу. Тишина.

— Я твои вещи принёс.

Из приоткрытой щели высовывается рука и забирает чёрные джинсы и футболку.

— Кир. Чай будешь пить?

Лёшка сварганил омлет с салатом, на запах которого и вышел голодный Лисёнок.

— Нам пора, — встаю и смотрю, как друзья шушукаются, поглядывая в мою сторону. Затем Лёшка просто выталкивает Кирюху из кухни в мои объятия, а тот деланно упирается, что-то невнятное бормоча.

Попрощавшись с Лёшей, мы уходим.

Между этажами я резко разворачиваюсь, отчего Кирилл врезается в мою грудь, а я обхватываю своё сокровище в кольцо рук.

— К тебе или ко мне? — спрашиваю для проформы.

— Хочешь выслушать мою маму?

— Думаю нам есть о чём с ней поговорить. Не убьёт же она меня?

— Убьёт. Её единственный сын три дня ничего не ел, пребывал в критическом состоянии на грани психического расстройства, а ты думаешь ей не захочется прибить причину этой проблемы?

— Мой Лисёнок так страдал? — целую в лоб, щёки, нос, подбородок. — Чем я могу искупить вину?

Тянется губами, а я нарочно оттягиваю момент соприкосновения.

— Ну ты, целуй уже, а то никогда не искупишь.

И впивается словно голодный вампир, нарочно прикусив за нижнюю губу. А я и не против. Делай со мной всё что хочешь, лишь бы рядом, лишь бы больше не плакал.

— Ладно, пошли на наше место. В два мама уйдёт на работу, и можем завалиться ко мне.

Как же я тебя люблю, мой милый Лисёнок!!!