Онлайн чтение книги Соло на гитаре guitar solo
11

POV Никита

Какой же он милый. Даже пытаясь уколоть меня, сам не понимает, что падает в омут своей же страсти. Думал обо мне. Я даже ему снился. Надеюсь, я не переборщил, признаваясь ему второй раз за сутки. Главное руки не распускать, пугливый Лисёныш может спрятаться в норку, а мне это ох как не нужно.

Хорошо, что Юра мне занёс гитару, которую я вчера оставил в школе на его попечение. Говорит, что они с Антохой еле отбились от предложения выступить на выпускном вечере, хотя пообещали, что окончательное решение всё же приму я. Я? Ну теперь моё слово зависит только от одного человека. Если он будет рад меня видеть на выпускном, а он, конечно же будет там присутствовать, то я несомненно его порадую своим визитом.

Забрасываю самую забористую жевательную резинку в рот, беру гитару, которая недавно была настроена и упакована в чехол, и бегу в сквер, где, как всегда, выбиты все лампочки, что нам только на руку.

Ночная прохлада не в состоянии охладить моё внутреннее состояние, и всё же я держусь как можно спокойнее, когда вижу впереди знакомый силуэт, двигающийся мне навстречу. Кирилл идёт медленно, руки в карманах, смотрит под ноги, по сторонам, только не в мою сторону. А ведь давно заметил.

Глазами выискиваю пустующую скамейку в дальней части парка, кажется эти двое только что покинули место, которое нам идеально подходит. Спасибо вам, добрые люди. Сворачиваю резко и быстро двигаюсь, чтоб успеть захватить этот райский уголок, скрытый от посторонних глаз. Удача. Кирилл хоть и делал вид, что не замечает, однако тоже свернул в сторону скамейки, идёт, кажется еще медленнее. Тянет резину, скромняжка мой.

Осматриваю место — вроде бы чисто, две пустые бутылки рядом, газета, которой смахиваю несколько листьев и невидимый мусор с лавки. Кирилл стоит рядом, наблюдает за моими действиями.

— Можно присаживаться, — я ставлю гитару на лавку и подхожу совсем близко. Он смотрит на меня и ухмыляется. Хочу взять его за руку, но он опережает меня, берёт гитару и расстёгивает чехол. Аккуратно, словно музейный экспонат вытаскивает инструмент, проводит пальцами по струнам, протягивает мне.

— Сыграй что-нибудь.

Хитренький Лис.

— Что мне за это будет? — пытаюсь торговаться, хотя нутром чую, бесполезно даже начинать.

— Тебе мало того, что я здесь?

Он пытается быть безразличным. Садиться, широко расставив ноги, лениво поднимает глаза, смотрит из-под бровей.

Ну что ж, малыш, пусть будет, по-твоему. Ставлю одну ногу на скамейку, прикладываю гитару и начинаю перебирать струны.

— Что хочешь услышать? — улыбаюсь, жду, а он делает вид, что думает.

— Что-нибудь спокойное…

Тишину парка нарушают звуки любимой, легендарной песни «The house of the rising sun».

Поглядываю на Кирилла, который прикрыл глаза, и полностью отдался мелодии.

Когда закончил, услышал тихие аплодисменты с разных концов сквера, кто-то шепотом крикнул «Браво». Кир встрепенулся, забегал глазками по сторонам, как и я заметил несколько парочек, что стояли недалеко, одни только что прекратили целоваться.

— Да, неожиданно. Не лучшее место мы выбрали.

— Да брось, ты артист, тебе нужны зрители-слушатели.

Ставлю гитару, сажусь рядом, наклоняюсь к уху и говорю так тихо, чтобы слышал только он: "Хочу играть только для тебя".

Кирилл поворачивается так, что наши губы находятся в опасной близости друг от друга, и он немного отводит голову в сторону, вижу даже в сумерках, как краснеет. Дотрагиваюсь кончиком носа до его шеи и веду вверх-вниз. Не двигается. Вдыхаю глубоко его запах и отстраняюсь. Слышу как он выдыхает и опускает плечи. Нет, ты не Лисёнок. Ты трусливый Зайчонок.

Тем временем зрители не дождавшись продолжения, покинули свои места в «партере».

— Так ты на собеседование? — тихо спрашивает он, руками сжимает коленки.

— Да, учёба начнётся только осенью, не хочу сидеть у родителей на шее.

— Будешь учиться? И где же?

Спасибо, малыш, что не молчишь. Интересуешься — значит есть прогресс в наших отношениях.

— Университет технологий.

Тянется через меня, специально задевая корпусом грудь, берет гитару и снова вручает мне. Возвращается на место и, сложив губы уточкой, смотрит вперёд.

Начинаю перебирать струны, складывая в незатейливый мотивчик. Стараюсь делать это тихо, не привлекая внимания.

Запрокинул голову, закрыл глаза.

— Научишь? — спрашивает он, всё так же не меняя позы. Останавливаю игру. Смотрю — дыхание ровное, сглотнул. Облизнул нижнюю губу.

Лапуль, да ты никак приглашаешь меня в свою игру? Ставлю гитару рядом и опираясь на одно колено, нависаю над ним, подхватываю за спину. Придерживаю и целую. Легко, одними губами касаюсь. Открывает глаза и смотрит не моргая.

— Конечно научу. Когда начнём?

— Завтра после школы.

— У тебя или у меня? — спрашиваю для проформы, даю выбрать ему место, чтоб чувствовал себя свободно.

— У меня.

— Значит завтра в пять.

Кирилл двумя руками отодвигает меня и встаёт со скамейки.

— Тебе пора — завтра кое-кто должен быть как огурчик на собеседовании. А кому-то, между прочим, в школу.

Делает пару шагов, засунув руки в карманы.

Хватаю гитару, чехол и бегу следом, на ходу пытаясь втиснуть инструмент в «ножны».

— Я конечно тебе очень благодарен за заботу, но к чему такая спешка? Давай еще посидим.

— Могу лишь прогуляться до дома.

Соглашаюсь, понимаю, что выбора нет. Настаивать нет смысла, можно только испортить зарождающуюся атмосферу доверия.

Идём медленно, молча, я на шаг отстаю, сверля его спину взглядом.

— Кстати, — Кирилл развернулся ко мне лицом у самого подъезда, — какого цвета твои глаза?

— Ты еще не разглядел? — придвигаюсь ближе. — А сейчас?

Заглядывает, поднимаясь на носочки, видно плохо, поэтому берёт меня за руки ниже плеча. Наклоняюсь и касаюсь его губ. Толкает и опускает голову.

— Дурак. Тут кругом окна, а ты лезешь.

Заталкиваю одной рукой в открытую дверь, утаскиваю в тёмный угол, ставлю гитару на пол и прижимаюсь к нему всем телом. Нахожу губы и сразу начинаю терзать их жадно, врываясь в приоткрытый рот, покусывая и посасывая. Отвечает, даёт возможность исследовать свои глубины.

Держит меня за руки, вцепился в рукава как клещ. А я, нащупав вверху язычок молнии, тяну её вниз. Спустив до середины, начинаю гладить грудь моего мальчика, задевая соски. Рука проскальзывает назад, под лопатки. Прижимаю еще теснее к себе, не разрывая поцелуя. Выгибается навстречу. Оба молчим, слышно лишь частое сопение, пошлые звуки поцелуев и стук сердец, что готовы покинуть тела.

Он сдаётся первым и упирается мне в грудь, отталкивая.

— Светло-серые, с зеленоватой радужкой вокруг.

— Я так и знал.

Так и стоим, он держит меня на расстоянии вытянутых рук, не убирая их от моей груди. Восстанавливаем дыхание. Опускает руки, разворачивается и поднимается по ступенькам.

— Спокойной ночи, Лисёныш.

— Пока, — отвечает не поворачивая головы.

Ох, я засну нескоро… Но до чего же счастливый!