Онлайн чтение книги Осколки Shards
Привычка (Дофламинго)

Его ноги ходили по множеству путей, а количеству увиденного позавидует любой путешественник. Впрочем, всё же вряд ли  те дороги, по которым он ходил, и методы, к которым прибегал в своём долгом, странном и жестоком путешествии, привлекут тех, кто отправляется в путь из-за романтики приключений. Мир жесток, он постоянно напоминает тебе, даже если ты идёшь по небольшому городу, где каждый из его жителей всё бы отдал, лишь бы получить способность сжигать ненавистного взглядом. Он напоминает тебе о своей жестокости, когда ты посреди пустыни, и под ногами твоими – лишь жалкие песчинки, которым нет дела до тебя, твоих невзгод,  твоих ран. Это напоминание всюду с тобой в небе меж облаков, говоря тебе о том, что в мире не всё так безмятежно и спокойно, как здесь. Это напоминание всюду, прямо за твоей спиной.
Он так привык к нему, что просто смеялся в лицо этому напоминанию. И старался добиваться всего, чего хотел, быть над всеми.
Головная боль постоянно сдавливала невидимый обруч, сильнее всего воздействуя на лоб. Он ощущал пульсацию сосуда на виске с каждым пробуждением от кошмара. И каждый раз возвращал себя в реальность из той ночи. Боль и кошмары караулили его у плеча всякий раз, как он оставался наедине с собой. Ощущения словно эхо доносили до него крик каждого из жителей того города. 
Он так привык к боли, что обращал её в оружие и дарует теперь боль другим. Понимая при этом, что ни один из его даров не передаст и доли мучений.
Вино притупляло боль,  помогало ощутить вкус жизни – не тот, что был с горечью жестокости, а настоящей жизни. Он мог уже с закрытыми глазами, а порой и по запаху определить сорт напитка и предположить, что вино принесёт ему. Наслаждение, успокоение, забвение, или сосредоточенность. Оно было многогранно и величественно, каковым он считал и себя.
Он так привык к этому удовольствию, что окружил себя и другими утехами, но ни одно из них не давало такого же эффекта.
Всю свою жизнь ему не хватало одного – того, что есть у многих, более приземлённых невеж, но почти не было у него.  Такого обыденного, но в то же время ценного – семьи. В своём путешествии он видел множество семей, не ценивших своего счастья, пренебрегавших им. Видел множество людей, которые были готовы убивать за это, и действительно убивали. Он и сам разрушил множество семей ради своих целей и ради того, чего желал сам.
Он так привык к этому желанию, что сумел сплотить вокруг себя разных людей в семью. И знает, что это не просто громкое слово, а нечто большее.
Он привык к этим принципам и потому достиг многого, добился силы и влияния. Они никогда его не подводили, помогали выйти из самых паршивых ситуаций. Он сделал себе имя.
Кто знал, что нерушимая стена привычек падёт под напором столь переменчивого паренька? Нет ответа…