Онлайн чтение книги Пустые обещания empty promises
19

Макс

После того как Шон сделал попытку меня поцеловать, а скорее всего он просто проверял себя, или меня, я понял, что всё очень плохо.

— Ты разве не голодный? — спрашиваю, как ни в чём не бывало. — Пока я готовил, ты тут слюной давился, а сейчас ковыряешь вилкой. Может быть тебе не нравится?

Шон оторвался от тарелки, над которой завис минут пять назад. Конечно он смущён. Стесняется малыш, шутка ли, сам полез целоваться. Думал, своим безразличным состоянием я его успокою, но нет, закрылся, как потревоженная улитка в своей ракушке.

— Нет, всё очень вкусно. — Набрал полный рот мяса и салата, теперь сидит давится.

И что мне с ним делать? Нужно вспоминать педагогику, как там — терпение и понимание.

С терпением у меня всё в порядке. А вот как его разговорить и понять?

— Я помою.

Это он про посуду, хозяйственный.

— Оставь в мойке, подождёт.

— Нет. Засохнет, я быстро.

Когда последняя тарелка была вымыта, я за руку притянул его и усадил рядом с собой на диван.

— Ну, рассказывай.

— О чём?

— О том. Зачем полез целоваться?

Улитка снова пытается спрятаться, посредством втягивания шеи и опускания головы ниже плинтуса.

— Я просто. Просто хотел попробовать.

— Думаешь получилось?

— Не знаю.

— А зачем?

— Проверить.

— Хочешь ещё?

— Что?

— Попробовать. Проверить.

Шон вылез из раковины-засады, смотрит и не понимает.

— Целоваться говорю, давай.

Наклоняюсь, придерживаю за плечо и касаюсь губ. Застыл, словно окаменел.

Тогда, перебрасываю одну ногу через него, седлаю, прижимаю к дивану спиной, а коленями упираюсь по бокам, зажимаю Шона ногами и впиваюсь губами по-настоящему, резко и глубоко. Затем нежно брожу по полости и наконец чувствую ответную реакцию. Его язык зашевелился, тело расслабилось, руки обвили мою спину и я позволил нам плыть по течению, медленно, тягуче.

— Ну что, теперь лучше?

Красный, аки маков цвет, Шон несколько раз глубоко вздохнул.

— Классно.

И снова в ракушку, вернее мне носом в грудь. Держу его, глажу руками спину, спрашиваю:

— Скажи, можно целоваться без любви? Можно заниматься сексом ради удовольствия?

— Ну, можно конечно. Однако так делают только шлюхи, ну и там пьяные в стельку.

— Значит мы с тобой шлюхи? Или пьяные? — заглядываю в глаза.

— Нет конечно. Мы… — глаза бегают, прячутся, ртом глотает воздух, словно рыбка без воды.

— Значит у нас любовь?

— Макс, ты меня запутать хочешь? Нет, конечно. Мы просто, это, экспериментируем. Вот.

— Но тебе это понравилось и ты не прочь продолжить?

— Продолжить? То есть целоваться? — Шон задумался. — Можно конечно и да, мне понравилось.

***

Кажется я немного перемудрил. Да нет, немного — это мягко сказано.

Эксперимент, конечно он здорово придумал, я бы не додумался назвать то что было, экспериментом. И всё-таки я дурак. Причём с большой буквы. Зачем полез целоваться? На что рассчитывал? Отвлечь внимание от Илана, тогда получится, что переключаю его на себя. Плохой из меня психолог, уже жалею, что взялся за такую нелёгкую задачу.

У меня другой случай, и я от него не излечился. Да и не забыть такое. А у Шона? Переболит, пройдёт, забудется. Если стал на эту стезю — жди от жизни множество ударов, и не только по голове, но и в сердце. Чёрт. Но как же он хорош. Такой нежный и трепетный. Надо бы ему быть пожёстче.

Шон

Божечки! Что это было? Мы целовались? И это было так классно.

Макс сказал, что если я люблю Илана, то теперь можно считать, что я ему изменил. Ну, как будто. Ведь я терплю то, что он с девчонками спит. О чём я вообще? Мы же друзья, не парочка, не влюбленные. Стоп. А как же я? Я же влюблён? Или нет?

***

Кое-как доучился. Прощай школа. Оценки не очень, мог бы и лучше, но я не очень старался. Можно и с таким аттестатом попробовать в универ. А что? И с худшими оценками бывает поступают.

Илан другое дело. У него всё отлично, и в учёбе, и на личном фронте. За последние две недели поменял трёх девиц. Думает, что я не знаю. А я позволяю ему это думать.

С самого утра настроение отличное. Костюм, белоснежная рубашка, галстук, все дела. Последний звонок отзвенел, спасибо учителям сказано.

После обеда небольшой перерывчик и вечеринка.

Актив класса решил гулять в караоке-баре. Конечно многие были против и хотели завалиться к кому-нибудь на хату, но большинством проголосовали за общественное место.

Уже через несколько часов коллектив раскололся на части: кому выпить, кому позажиматься, а кому тупо песни попеть. Илан попал во вторую категорию, а я из первой вылился в третью. Ещё через час понял, что народу мой голос не нравится от слова совсем, хотя раньше очень даже хвалили, поэтому решил оставить микрофон тем, кто остался, и вышел на улицу.

Голова раскалывалась от напитков, которые были законспирированы под сладкую воду. Уж кто их превратил в убойные коктейли и чего туда намешали, не знаю, но ноги подкашивались, хотелось тупо спать. Ближайшая лавочка была занята, до следующей я понял, что не дойду. Настроение катастрофически быстро скатилось вниз, и я вслед за ним спустился под дерево на газоне.

— Макс, что ты делаешь? — после недолгих раздумий решил таки позвонить тому, кому, как мне казалось, я не был безразличен.

— Ты пьян? — как-то быстро он меня вычислил.

— У нас же выпускной: караоке там, песни, танцы, обжиманцы, а тут ещё и чего-то пили, все гуляют, один я как сирота, никому не нужен. Макс, ты знаешь как хреново быть геем? Любить сложно, быть любимым вообще запредельно. Остаётся дрочить, страдать и алкоголь жрать. Ещё… Ещё плакать и тосковать. Может на панель пойти? Я слышал мальчики моего возраста нарасхват. Ещё и бабла заработаю. У тебя нет знакомого сутенёра? Макс, я такой дурак, думал, что случится чудо и мои чувства будут однажды взаимны. Может я недостаточно сделал, чтобы меня поняли и полюбили? А может всё-таки он не тот человек, которого стоит любить? А ты? Почему я не встретил тебя раньше? Почему ты так добр ко мне? Я же тебе никто…

Слёзы сначала заполнили глаза, затем начали выливаться тонкими ручьями. Когда я начал всхлипывать, телефон упал в траву, а я завалился на бок и тихо зарыдал.