Онлайн чтение книги Полукровка
Глава 18

После обеда все разошлись по своим комнатам. Урджин и Эста отправились в домик за резиденцией. Это было одноэтажное строение, отделанное деревом изнутри. Небольшая гостиная, застланная ковром, с камином и баром занимала центральную часть дома. Из нее можно было попасть во все оставшиеся четыре комнаты, одна из которых являлась гардеробной.

Спальня Урджина была самой большой из всех. Эста специально выбрала ее, посчитав, что Урджину понравится резная мебель, обтянутая зеленым с набивным рисунком шелком. Два кресла и софа визуально разделяли комнату на две части. Перед ними лежал песочного цвета шерстяной ковер, на котором стоял круглый кофейный столик, за ними — большая двуспальная кровать с полупрозрачным балдахином, украшенным все тем же набивным рисунком. Именно в одном из этих кресел вчера сидел Урджин, а на этой кровати они всю ночь занимались тем, что Эсте хотелось бы назвать словом "любовь".

Они расстались в гостиной. Не проронив ни слова, Урджин направился в свою комнату. Эста почувствовала его напряжение, но определить причину такого состояния была не в силах. Урджин даже не заметил, как оказался в своей спальне один. Погруженный в собственные мысли, постоянно овеваемый холодом плохого предчувствия, он не обратил внимания, как потерял Эсту из виду. Урджин огляделся. Помедлив еще минуту, он покинул комнату и пошел к ней. На стук в ее дверь никто не ответил, и он вошел без приглашения.

Это был первый раз, когда он оказался в ее комнате. Маленькое светлое помещение, столик и два стула, такой же песочный ковер и низкая кровать, на которой им двоим было бы слишком тесно. Урджин уже привык к подобному минимализму со стороны своей супруги, однако в этой комнате все было на своих местах, а что-то еще казалось бы лишним. Небольшие вазы со свежими цветами стояли вдоль противоположной от кровати стены, на которой висели подставки для знакомых ему керитских мечей.

Эста принимала душ, когда дверь в ванную открылась, и в нее вошел Урджин. Она замерла на месте от неожиданности. Урджин начал раздеваться, и, скинув последнее из одежды, залез к ней в душевую кабину. Он встал под струю воды и попытался распутать влажные волосы, заплетенные в косу.

— Давай, я помогу тебе, — предложила Эста и потянула руки к его волосам. — Я всегда знала, что доннарийцы традиционно носят длинные волосы, заплетенные в высокую косу. Мне только было интересно: ты причесываешь себя сам или это делают другие?

— Теперь ты знаешь ответ на этот вопрос.

Эста засмеялась.

— Да, ты очень ловко заплетаешь волосы.

Он ничего не ответил, и тогда Эста спросила напрямик.

— Урджин, ты ничего не хочешь мне сказать?

— А ты?

— Что ты имеешь в виду? — не поняла Эста.

Урджину хотелось, чтобы она рассказала ему о том дне, когда в спешке покидала Доннару. Что мучило ее тогда, и что не дает ей покоя сейчас? Безотчетное желание разделить с ней все ее переживания, проникнуть в самые потаенные уголки ее сознания терзало его. Он не думал об этом, как о чем-то плохом. Он принял решение вообще об этом не думать.

— Ничего, малыш.

Эста налила в ладони шампунь и принялась втирать в его светлые волосы мужа. Легкими движениями она массировала кожу его головы в надежде снять хоть часть того напряжения, что исходило от него.

— Мне нравится, как ты моешь мою голову. Это очень приятно.

— У тебя красивые волосы, Урджин. Откуда такой необычный пепельный оттенок?

— От отца. Говорят, что это оттенок императорской крови.

— А Клермонт? — не задумываясь, выпалила Эста.

— Она красит волосы, — тут же ответил он.

Эста скользнула намыленными руками вдоль его спины, затем обняла и прижалась к нему.

— Прости, я не специально…

Урджин подставил намыленную голову под воду и смыл с себя пену. Затем повернулся лицом к Эсте и, поцеловав мягкий влажный рот, скользнул рукой промеж ее бедер.

— Ты — самое прекрасное, что было в моей жизни, — хриплым голосом прошептал Урджин.

Эста невольно втянула в себя воздух. Урджин медленно повернул ее спиной к себе, и, подавшись немного вперед, завладел ее телом.

В эти минуты близости Урджин почему-то задумался над тем, что они делают. Он бы тысячу раз хотел назвать их связь "восхитительным сексом". Но только сейчас он реально понял, что в отношениях с ней все его намерения и действия сводятся лишь к одному: доставить наслаждение ей, любым способом, в не зависимости от того, получит он освобождение при этом или нет.

Он не хотел любить. Он страшился не просто этого чувства, он боялся признаться в нем ей, к которой несомненно что-то испытывал. Власть над мужчиной, который любит, практически безгранична. От одной улыбки или незначительной ласки он пойдет на все, что угодно. И именно этого Урджин ни в коем случае не мог себе позволить.

В это время его руки ласкали нежную грудь, едва поглаживая ладонями острые кончики сосков. Он был в ней, он был с ней, и она отвечала на каждый его толчок тихим вздохом, вбирая чувствительную плоть все глубже и глубже. Он поцеловал ее ушко, и, проведя языком за раковинкой, прикусил мочку. Эста уперлась руками в стену и закричала. Урджин склонился вслед за ней, припав к ее спине, одной рукой он обхватил ее грудь, а вторую положил на лоно, притянув еще ближе к себе и лаская сокровенную плоть. Удовольствие было невыносимым, и в тот момент, когда оргазм накрыл Эсту, Урджин остановился и изогнулся назад, продолжая прижимать ее к себе и увлекая вслед за собой. Она почувствовала, как его тепло изливается в нее. Он держал ее так сильно, как мог, пока судороги не оставили ее тело, и она спокойно не обмякла в его руках. Тогда он повернул ее лицом к себе, и снова поцеловал вожделенный рот. Когда она расслабилась, он опустил голову и закрыл глаза, ощущая всем телом, как их жизненные силы сливаются в одно целое, настолько мощное, что никто бы не смог разорвать эту связь.

— Я хотела тебе сказать, Урджин, — вдруг подала голос Эста, — что Аликен с Викешей спасли мне жизнь на Навернии семь лет назад. Я не стану сейчас вспоминать, при каких обстоятельствах это произошло, но мне хочется, чтобы ты знал: они — мои друзья, и я их очень люблю. И еще, я хотела тебе признаться, что после того, как мы занялись этим в первый раз, я стала чувствовать потоки внешней энергии. Ты и есть мой "ключ", Урджин.

Она больше не проронила ни слова, упрекая себя за то, что и так слишком многое открыла ему. Она не знала, что ждет их впереди, но почему-то потребность доверить ему хоть часть из того, что ее терзает, была слишком острой, чтобы сдерживаться. Она искренне верила, что он не предаст ее, что защитит, несмотря ни на что.

Однако вера и уверенность — не одно и то же. И если бы Эста знала, каким важным оказалось для него ее маленькое признание, она бы рассказала ему все. Но она не знала. Эста приняла поток тепла, исходивший от него, за чувство удовлетворения после испытанных минут близости. Урджин снова поцеловал ее и со всей искренностью произнес:

— Это чудесная новость, малыш. И мне приятно, что "ключом" оказался имеено я. Почему ты сразу не призналась?

— Я испугалась вначале. Мне нужно было время, чтобы привыкнуть к этому новому ощущению.

— Кто-нибудь еще знает?

— Назефри и дядя Науб.

— А кроме этого, что-нибудь еще изменилось?

— Нет, — отрезала Эста, — больше ничего.

— А экран, который ты создала на Навернии?

— У меня нет ощущения, что это была я.

— Больше некому, малыш. Это ты. Думаю, нам следует потренировать тебя, возможно, тогда эта способность станет контролируемой.

— Хорошо, но сейчас мне нужно привести себя в порядок и проведать дядю.

— Могу я пойти с тобой?

— Если будешь вести себя хорошо, можешь, — засмеялась Эста и укусила его за ухо.

— Мое поведение от меня не зависит, малыш. Если ты будешь продолжать играть со мной, я смогу повторить все это даже в одном из коридоров твоей резиденции. И поверь, опасность быть пойманными нисколько меня не страшит.

— Неужели в моей власти совратить тебя прилюдно?

— Как это ни прискорбно, но "да". А теперь я хочу вымыть тебя.

— Что?

— Я хочу вымыть тебя, и ты не будешь сопротивляться.

— Но это же…

— Что? Не прилично? Бесстыдно? Кто устанавливает правила?

Он намылил ладони и скользнул одной из них между ее ног. Она только и смогла, что повиснуть на его плечах, спрятав лицо на его шее.

— Я видел тебя ногой, я целовал все твое тело, я помню каждый его изгиб и я хочу за ним поухаживать. Что в этом плохого?

Он намылил ее плечи, спину, аккуратно отстранил от себя и уделил должное внимание груди и животу.

— Я тебе честно признаюсь, что еще никогда этого не делал, — заметил Урджин. — Но мне нравиться ухаживать за тобой, так что, наверное, я буду приходить к тебе в душ довольно часто.

— Хоть каждый день, — промурлыкала Эста, подняла голову и поцеловала его.

— Малыш, это немыслимо. Столько раз в день. Я так долго не выдержу.

— Кто решает, что мыслимо, а что нет? "Кто устанавливает правила?" — процитировала она его.

— Я измотаю тебя настолько, что ты не сможешь ходить, — ответил Урджин.

— Тогда ты станешь носить меня.

— А если и у меня не будет сил ходить?

— Тогда Доннара провозгласит меня врагом своего народа, — парировала Эста.

Урджин рассмеялся, а Эста подумала о том, что ее замечание может стать пророческим.

Они шли по длинному коридору в комнату ее дяди. Несмотря на все проблемы, обрушившиеся на их головы, как снежный ком, оба были счастливы.

— А, очень рад видеть вас снова, — поприветствовал их Император.

— Как ты себя чувствуешь, дядя? Выглядишь ты лучше, чем в нашу последнюю встречу, — сказала Эста и обняла Науба, лежащего на кровати.

— Я тоже рад видеть Вас, — спокойно ответил Урджин и поклонился в знак уважения.

— Эста, дочка, могу я поговорить с твоим супругом наедине?

Сердце Эсты остановилось, однако она знала, что дядя не посмеет открыть ее тайну Урджину.

— Как пожелаешь, дядя.

Урджин взял ее за руку, ободряюще сжал в своей ладони и, выпустив, улыбнулся. Это не проскользнуло незамеченным мимо Науба.

— О чем Вы хотели поговорить со мной?

— Это не займет много времени, мой мальчик. Ты можешь присесть на этот стул возле моей кровати.

Урджин так и сделал, абсолютно не обратив внимания на фамильярное, возможно даже слишком личное обращение к своей персоне.

— Я хотел спросить тебя, как Фуиджи отнесся к идее твоего возвращения на Олманию за своей нареченной?

— Не думаю, что этот вопрос должен Вас беспокоить. Эста — моя жена. И я никому не позволю причинить ей вред, в том числе и членам своего семейства.

— Значит ли это, что Фуиджи был не доволен?

— Он не выказывал особо радужного настроения, — признался Урджин.

— Но, и против не был?

— Нет. Но я не понимаю, к чему эти вопросы?

— У нас на Олмании, когда девушка покидает родной дом вместе с мужем, ее семья снимает с себя ответственность за ее судьбу. Вся забота о девушке ложится на плечи ее избранника. Он — ее опора, защита и семья. Эста не просто ушла из родного дома. Она ушла в чужой для нее мир, где никто, кроме тебя, не сможет ее защитить. Если что-то случится, она не вернется сюда. И не потому, что мы не примем ее здесь, или не будем ждать. Она не вернется, потому что не сможет оскорбить тебя в глазах всего олманского народа, сбежав от никчемного мужа в родной дом. Это наш мир, сынок. И еще одно, Урджин. Эста никогда не выбирала свою судьбу. Чтобы ни случилось, помни об этом.

Урджин кивнул в знак того, что понимает, о чем говорит Науб. Он знал, что этим Науб хотел ему что-то сказать, но вот что, Урджин так и не понял.

Когда молодой наследник приблизился к двери, чтобы позвать Эсту, Науб, вдруг, резко повернулся к нему и спросил:

— Скажи, может ли мужчина отказаться от всего ради женщины?

— Смотря, от чего он должен отказаться, — честно ответил Урджин.

— Эста тоже сказала, что не сможет. Возможно, она была права… — задумчиво произнес Науб.

— А почему Вас это интересует?

— Не обращай внимания на бредни старого больного человека, — рассмеялся Науб. — Ну, не стой же, зови мою племянницу сюда. Я уже чувствую, как ей не терпится узнать, о чем мы тут говорили.

Науб оказался прав. Эста буквально металась по коридору в ожидании, когда Урджин ее позовет.

— Все в порядке? — нервно спросила она.

— В полном, — улыбнулся Урджин и взял ее за руку.

Эста вошла в комнату, и Науб тут же обратился к ней.

— Ты знаешь, что утром ко мне прибегала Назефри?

— Нет, дядя. Она ничего не говорила.

— Назефри пожаловалась мне, что Стефан без ее дозволения пригласил на Олманию Таини.

— Это правда, дядя. Но я не вправе осуждать его решения. С тех пор, как Зафир уехал, он за нее в ответе.

— Она уже взрослая, Эста, и сама отвечает за себя. Я понимаю, что ее одиночество, как бельмо на глазу у нашей семьи, однако причины этого кроются в ней самой, а значит, она должна решать, как ей жить с этим.

— И ты сказал об этом Назефри?

— Пока нет, но собираюсь это сделать сегодня.

— Я думаю, она обрадуется твоему решению.

— Больше всех обрадуется Стефан, — засмеялся Науб. — Ладно, я рад был увидеть вас двоих. А теперь, пора и мне отдохнуть.

Эста обняла дядю, Урджин поклонился, и оба вышли из спальни.

— И о чем вы говорили? — спросила Эста у мужа, едва прикрыв дверь за собой.

— О тебе, конечно.

— И? — Эста вопросительно взметнула одну бровь вверх.

— Малыш, ты действительно думаешь, что я все тебе расскажу?

Эста ничего не ответила. Развернувшись, она пошла прочь.

— Эста, куда ты собралась? — крикнул ей Урджин.

— У меня тренировка с Назефри.

— И где тебя искать?

— В корабельном ангаре, — крикнула она откуда-то издалека и исчезла из поля его зрения.