Онлайн чтение книги Пиратская сага The pirate saga
1. Штиль.

«Штиль, ветер молчит, 
Упал белой чайкой на дно  Штиль,
наш корабль забыт, 
Один в море скованном сном….»  (гр. Ария «Штиль»)

На горизонте не спеша, поднималось солнце. От его розовато – желтого света океан становился необыкновенно волшебным. Краски переливались из волны в волну, и играли странными нечеткими бликами на воде.

«Снова штиль…» - думал капитан,  стоя на мостике.

Штиль– это время испытания для любого, даже бывалого морского волка, но семь дней безветрия это было просто адом для всей команды. Огромный черный корабль тихо качался на волнах, его паруса и флаг были убраны:

«Зачем!» - думал капитан – «ведь ветра все равно нет, а скоро солнце поднимется высоко над горизонтом, и тогда станет совсем невыносимо».

Запах смолы уже начинал вызывать жуткую головную боль. Семь дней, долгих, изнурительных дней, кровь стучала в висках и разливалась по жилам ядом, отравленным  проклятой корабельной смолой. Запасы воды были на исходе, это значило, что они были обречены. Капитан резко развернулся и направился в каюту быстрым и решительным шагом. Он был зол, но злился, в основном, не на природу, которая, по правде сказать, бывает весьма изменчива, а  злился больше на себя, именно он выбрал этот  курс для судна, и теперь, это могло привести к весьма плачевному результату.  Но так было нужно….  

Испанский галеон должен был плыть на Тринидад и забрать оттуда годовой сбор золота.

Именно этот курс был кротчайшим  до Тринидада. План капитана был ясен как день, а вот семь дней полного безветрия никак не вязались с его затеей. Тяжелое судно грузно врезалось в зеленую океаническую глубину, несмотря на, казалось бы, его огромные размеры, он все же не был самым большим кораблем той эпохи, и больше походил на сказочные корабли, которые называли призраками, и о которых ходили

легенды.

«Черный Гадолфин» - гласило  название, выгравированное  позолоченными буквами на латыни, и действительно он был черным от шпиля его самой высокой грот-мачты до днища. А над надписью, вдоль борта до кормы, тянулись ряды странных щитов с непонятными символами. Эти  щиты напоминали древние диски викингов, которые те навешивали на свои дракары, чтобы отпугнуть злых духов воды, а  рунические письмена,  похоже были некогда утерянным языком. Для чего они были приделаны на корабль, оставалось неясным…. Может, для того, чтобы наводить на врагов страх, а может, и вправду отгонять злых духов, но похоже пока это у них получалось весьма плохо, по крайней мере, в последнем случае. Его паруса восходили высоко к небу, закрывая свет своим мрачным туманно - угольным цветом, это была весомая отличительная черта, потому что, только этот корабль приносил с собой весь ужас мрака в те порты, где он бросал свой якорь. Его

боялись хуже огня, им пугали детей, а про  капитана и команду ходили истории о том, что они давно мертвы,  и поэтому их нельзя поймать,  или убить. А еще поговаривали об их несметных сокровищах, которые те успели награбить более чем в трех океанах и черт знает скольких морях. Но слухами, как известно земля  помнится…

В замысел капитана входило получение очередной наживы. В своей каюте, или капитанском кубрике, как привыкли называть ее теперь, он склонился над старой потрепанной книжонкой и что-то вписывал туда, чиркая пером тропической птицы. Его комнатка не очень большая, но весьма уютная говорила об аккуратности ее владельца. В углу возле двери стоял витой сервант ручной работы, мастера,

видимо весьма искусного в этом деле, а тонкое венецианское стекло с радужными переливами идеально дополняло и без того хорошо украшенные дверцы. Собственно,  внутри не было определенного стиля, а скорее обыкновенная мешанина всех культур, тех мест, где побывал ее обладатель, как будто он из каждой страны тащил только по одной вещи. На полу пестрил замысловатым узором турецкий ковер, а на столе, за которым сидел капитан, стояла золотая статуэтка какого-то не то инкского, не то еще какого божка. По стенам висели венецианские маски, чучела с черепами, шпаги, ружья и большая картина, на которой изображался восход солнца над морем. В углу стопками лежали книги, свернутые в рулоны карты и т.д., кровать не представляла ничего

интересного, кроме покрывала на ней.

И куча сундуков, и статуэток по полкам.

Спокойствие нарушила  резко открывшаяся дверь,которая с шумом ударилась о стену. На пороге стоял явно запыхавшийся и

почему-то радостный паренёк лет пятнадцати, вся наружность его вызывала изумление. Огромные голубые глаза, небесного цвета, уставились прямо на капитана, а солнечные волосы крупными локонами разлетелись по плечам и торчали в разные стороны. Он был необыкновенно рослый и крепкий для своего возраста, тогда как его лицо оставалось еще по-детски юным. Улыбка, от уха до уха, так и

плавала на физиономии, а на щеках, румяных как заря, проглядывали ямочки.

Капитан вздрогнул, подпрыгнув в кресле с испуга, и в ответ, вытаращился на паренька, который принес с собой столько ветра, что даже бумаги со стола сдуло, и они разлетелись по всему полу.

-Капитан! – что было мочи заголосил паренек – Капитан!!!, там ветер поднялся, - радостно вопя, он подлетел к столу, свалился на него, словно в припадке подучи, и стал захлебываться в сбивчивом дыхании.

- А, это ты, мой маленький ураган – потянул в изумлении капитан, - да, действительно от тебя, Шейн-Леон, один ветер и погром, я вообще не понимаю, как ты еще не развалил мне весь корабль.

- Опять ты ворчишь – не унимался паренек – я тебе про ветер говорю, а не про себя…

Сделав немного обиженное лицо, он стал преданным собачьим взглядом таранить капитана, при этом его нижняя губа наехала на верхнюю и, следовательно, именно эта гримаса выражала крайнюю степень обиженности. Сейчас мальчишка больше походил на маленькую курносую болонку, которая явно хотела получить кусок мяса и потому так жалостно смотрела.

- Ну, ка – а – пи – тан…., там ветер, а ты здесь сидишь, нужно плыть, быстрее, мы же не успеем..., – ускоряя речь, он опять вскочил, замахал руками и сшиб статуэтку инкского божка со стола, та с грохотом покатилась на пол. Юнец попытался, было ее поднять, но капитан во время остановил его.

- Не надо, я сам – сказал он, - а то еще что - нибудь снесешь.

Затем встал, и вышел из комнаты. Солнце было уже высоко над бескрайним океаном, оно палило словно в аду. По палубе деловито сновали матросы, как любил называть их сам капитан. Он говорил, что они не просто его команда, а братство, где все давно свихнулись на приключениях, и был четко уверен в том, что не золото правит ими, а он, их единственный царь и бог, и похоже  был прав. За капитаном вслед выбежал и парнишка. Это был Шейн-Леон, его племянник, который не сидел ни минуты на месте с самого детства. Он был любимцем и баловнем капитана. Но, несмотря на это Шейн или «Малыш», такое было его прозвище, кроме конечно «Урагана», легко ладил со всей командой. Он обыгрывал их в карты, устраивал всякие шутки, но его, как и всякого обаяшку любили и прощали любые

детские шалости. Словом Шейн-«Малыш»-Леон был своим парнем среди пиратов, впрочем по другому и не могло быть.

-Да…, действительно – взглянув в небо, произнес капитан – ветер поднялся, это хороший знак, значит, наше золото ждет нас, ребята! – крикнул он так, что в ответ ему послышались одобрительные возгласы команды.

- Ис! – произнес вдруг подходящий к нему матрос, огромного роста и телосложения – пора поднимать паруса!

- Верно, черт тебя побери, - последовал ему ответ.

- Ну,ка шкоты подтянуть – что есть мочи заорал матрос – поднять грот-парус, ванты держать, Марио, на бизань!!!

Капитан Ис Стингрей, ибо так его звали, подошел к штурвалу,  и обратясь к рядом стоящему моряку спокойным голосом, сказал:

- Луи, теперь пойдем галсом, зюйд-зюйд-вест.

"Через три дня – думал Ис, - мы уже будем с грузом, день на Тринидаде, день в пути, и день на бой" - таков сейчас был расчет капитана. Он стоял и смотрел, как команда бегает выполняя его указания, как  цепко и ловко они лазают по реям. Под поднявшимся южным ветром казавшиеся тяжелым судно вдруг резко накренилось, паруса выгнулись, закрыв собой палящее солнце, а в небе заколыхался черной птицей пиратский флаг с золотым эдельвейсом по середине. Эмблема команды «Черного Гадолфина», наводящая ужас на  порты, корабли и каждого пирата на Тортуге. Ветер трепал волосы капитана и роскошное перо на его огромной шляпе с бриллиантовой брошью. Он стоял оперевшись обеими руками на перило, и смотрел куда-то в глубь палубы, словно проникал сквозь судно. Взгляд его был мрачен и целеустремлен, как - будто гипнотизировал пространство, брови изогнулись дугой, что придавало ему еще более грозное выражение лица.

-Итак, три дня – сам себе вдруг сказал он, поднял голову и посмотрел на горизонт….