Онлайн чтение книги Над Тихим в сиренево-алых тонах Over the Pacific in lilac-scarlet tones
По Владивостоку прошёл слух. Глава 4.

—Вы прекрасны, моя Госпожа… — с придыхание произнесла Су Янь Я, глядя на Чжоу У Ян, склонившуюся над книгой учёта в аптеке.      До открытия аптеки оставались считанные минуты. Су Янь Я и Су И Цин проверяли, все ли лекарства на месте, все ли угощения и подарки стоят на своих местах, сегодня им предстояло много работы. Чжоу У Ян приложила руку к груди, сердце билось безумной пташкой, поэтому дева Чжоу несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула: две недели пролетели в мгновенье ока. Она обернулась к стоявшим на столе ступкам с пестиками и взглянула в своё отражение, слегка искажённое металлической поверхностью. Высокая причёска с простыми, но элегантными шпильками и гребнем, изумрудные серьги, шёлковые одеяния цвета первой листвы, зелёного чая и бамбука, расшитые в подоле серебряными нитями, а на груди каменьями, золотые кольца для ногтей, украшавшие мизинцы и безымянные пальцы на обеих руках и придававшие тоненьким запястьям больше хрупкости, и веер из перьев с зелёным узелком и нефритом в основании. Она оставалась самой собой даже далеко от дома.

      Настенные часы пробили девять часов.

      —Цин-эр, Я-эр, открывайте аптеку. — выдохнула Чжоу У Ян и ушла в дальний угол, встав среди зонтиков и фонарей, около акварельного полотна с изображением одной из четырёх красавиц.

      Дева Чжоу не ждала, что стоит им только открыть дверь и посетители сразу же повалят, нет. Чжоу У Ян была реалисткой, однако улыбка тронула её губы, когда дверь аптеки робко открыла девушка лет тринадцати-пятнадцати. На вид, она не принадлежала к аристократам, но и явно была не из бедных: милое синее платьюшко из простых тканей, видневшееся из-под старенькой накидки, косички с ленточками, образовавшие незамысловатую причёску, и любопытный взгляд васильковых глаз. Девочка озиралась по сторонам, приоткрыв ротик, но потом прикрыла его ладошками. Она медленно ходила по помещению, с интересом разглядывая всё, до чего только взгляд её дотягивался, и настолько в это погрузилась, что совсем не заметила вышедшую из своего «наблюдательного» угла Чжоу У Ян. Молодая Госпожа, прикрываясь веером, мотнула головой, подавая слугам знак молчать, и взяла с двух специально выставленных столиков одну баночку с изображением феникса и палочку с таким же фениксом, только из карамели. Ощутив за спиной незнакомый, но приятный аромат, девчушка вздрогнула и обернулась. Перед ней стояла невысокая девушка с чёрными глазами, напоминавшими драгоценные камни, в которых играет свет фонарей. Она отличалась от людей, живших в городке, и внешностью, и одеждой и чем-то ещё таким неуловимым, будто из книжки сказок вышла. От неожиданности девочка попятилась, но красивая девушка улыбнулась и протянула ей подарки.

—Возьми, это подарки. Сладкая карамель, чтобы ты улыбнулась, и масло для лица, чтобы всегда была такой же милой, как сегодня. Храни свой внутренний свет, дитя.      Девочка робко приняла дары и вдруг опомнилась, что денег у неё не было, а эти вещи наверняка стоили целое состояние. Заметив реакцию своей первой посетительницы, Чжоу У Ян прикрыла пушистым веером лицо и покачала головой, покачала плавно, будто цветок вишни с ветки слетел и осел на землю.

      —Это подарок от нашей Госпожи, — с задорностью в голосе заговорила Су Янь Я. — За них не надо платить, лучше расскажи об «Аптеке Чжоу» своим друзьям.

      Девочка кивнула и посмотрела на удаляющуюся вглубь аптеки Чжоу У Ян, поражённая. Да разве ж это человек? Разве умеет человек плыть, словно облака? Разве умеет смотреть, словно лиса? Чжоу У Ян растворилась среди расписных фонариков и зонтиков и повернулась лицом к дверям, глаза поверх веера изогнулись полумесяцами, голова чуть наклонилась к плечу, оголив тонкую полоску кожи шеи. Девочка вышла из аптеки, но ещё долго стояла около и смотрела в окно, пока колокольчик у дверей снова не запел.

      Постепенно посетителей становилось всё больше и больше, некоторые даже отваживались что-нибудь приобрести, преимущественно чай или ароматические масла, и, конечно же, на выходе их ждали подарки, выдаваемые Су И Цином и Су Янь Я. В сердце Чжоу У Ян поселилось странное предчувствие. Она сделала шаг одновременно с открывшейся дверью. Поступь её была уверена, обе руки держали веер. В аптеку зашёл граф Строцкий в сопровождении мужчины и женщины, при этом женщина держала мужчину под руку. Её золотистые кудри выглядывали из-под шляпки, украшенной бантом и синими цветами, поразительно сочетающимися с платьем изумрудного цвета, акцентирующим внимание на стройной талии. Длинные рукава украшала незамысловатая вышивка, копировавшая узор на подоле. Всё в этой женщине дополняло друг друга, а искрившиеся жизнью и бодростью глаза располагали к общению. Её спутник был одет в те же цвета, только чуть более тёмные, и сдержанно улыбался, однако во взгляде его плескался восторг. Чжоу У Ян поняла — они муж и жена.

      —Госпожа Чжоу. — улыбнулся Николя Александрович, здороваясь с хозяйкой аптеки. Дева Чжоу обратила внимание, что сегодня граф был одет несколько иначе, более парадно, но вместе с тем чувствовалась в его образе какая-то лёгкость и поддержка. В руке он сжимал трость с ручкой, чья форма напоминала коготь коршуна. — Знакомьтесь, это мои друзья, о которых я уже вам рассказывал. Маркиз Андрей Заболотский и его жена Элен Заболотская. Андрей, Элен, это госпожа Чжоу У Ян.

      —Рады нашему знакомству. — сдержанно кивнул маркиз, не став касаться девушки. Его друг, Николя, заранее предупредил их, что люди из Великой Цин иначе относятся ко всякого рода прикосновениям и этикет их в этом плане отличается. — Честно признаться, мы с женой находились в предвкушении с того самого ужина, когда Николя сообщил нам, что его спасительница, госпожа из Великой Цин, собирается открывать в нашем городе аптеку. Как-то нам с Элен в силу рабочих обстоятельств довелось побывать в Шанхае. Прекраснейший город, та атмосфера так поразила нас, что хотелось вновь ощутить её.

      —Госпожа Чжоу, — голос Элен Заболотской был довольно звонок и приятен слуху. — Слышала, помимо лекарств, в вашей аптеке продаются чаи, сласти, ароматические масла и даже косметика. Я хотела бы взглянуть на новинки и приобрести кое-что. — загадочно улыбнулась женщина и благородная госпожа тут же поняла, о чём речь.

      В последнее время женщины особо уделяли внимание уходу за кожей, стараясь сохранить её мягкой и упругой. Насколько Чжоу У Ян знала, в Европе и Российской империи добились определённых успехов в этой области, однако, в большинстве своём, это были давно известные способы, хоть и проверенные временем. Вряд ли женщины из Российской империи знали о том, что водяная лилия может помочь с сыпью на лице, жасмин ускоряет заживление ранок и обеспечивает защиту для кожи, а орхидея уменьшает количество морщин, делает кожу мягкой и живой, сохраняет молодость, и ,помимо этого, существовало ещё много-много ингредиентов, о коих не ведали в Европе.

Чжоу У Ян провела Элен Заболотскую к одной из дальних полок, на которой стояли крема и примочки с добавлением выжимок из орхидей, магнолий и гибискуса. Открыв одну из баночек, дева Чжоу дала маркизе насладиться чудным и поразительно лёгкими ароматом, попутно рассказывая о свойствах крема и примочек, которые лучше всего было использовать вместе. Вскоре рядом с ними появились ещё несколько женщин, среди коих оказалась и баронесса Царькова. К этому моменту граф Строцкий уже познакомил Чжоу У Ян с графом Энгелем, маркизом Яблуновским и бароном Оксинским. Прибыли в аптеку и господин Мо Син Жи с госпожой Ло Цюн Сы, поблагодарив благородную госпожу за приглашение и передав послание от Цзинь Инь Цзи, что тот по кое-каким причинам немного задержится. Дева Чжоу благодарно кивнула и предложила им ознакомиться с ассортиментом аптеки, ощущая странный короткий укол в груди, но у неё не было времени обращать внимание на странные эмоции, ведь гостей становилось всё больше и больше. Су И Цин и Су Янь Я сновали между покупателями рассказывая им про товар и отпуская тех с покупками. Другие слуги разносили закуски, предлагая вкусить заморскую кухню и, может быть, выбрать себе что-то по душе. Каждый, кто покидал «Аптеку Чжоу», получал совершенно бесплатный подарок, поэтому никто не уходил с пустыми руками, зато уходили с хорошими эмоциями.      

Она старалась быть учтивой и вежливой, рассказывая о тех товарах, которые больше всего интересовали посетителей, и в какой-то момент заметила двух женщин, по виду аристократок, у коих явно возникла проблема и очень серьёзная. На всех мешочках, баночках, бутылочках, шкатулочках и прочем, помимо их языка, были названия и на русском, однако человек, не знающий, для чего используется то или иное средство, мог с лёгкостью запутаться и приобрести то, что ему было совершенно не нужно или даже опасно. И именно в такую ситуацию сейчас рисковали попасть те две дамы. Принеся извинения, Чжоу У Ян покинула ту компанию, в которой находилась сейчас, и направилась к двум незнакомкам. Они точно не были представлены друг другу, но этот факт в данный момент мало волновал Хозяйку аптеки, ибо ввести в заблуждение своих клиентов для неё было куда неприятнее и страшнее. Вновь прикрыв нижнюю часть лица веером, Госпожа из Сужчоу расправила плечи, приподняла подбородок, по-лисьи улыбнулась и заскользила к женщинам, стоявшим чуть поодаль. Она шла медленно и бесшумно, как её учили, не опуская головы с чувством собственного достоинства, ведь здесь Хозяйка только она.      

—Приветствуем вас в «Аптеке Чжоу». Наше имя — Чжоу У Ян, — девушка опустила веер и, прикрыв глаза, слегка склонила голову. Заприметив мешочек, который держала одна из дам, Чжоу У Ян выдохнула и ненавязчивым движением увлекла гостей за дубовый стол, двигаясь подобно облакам над вечно молчаливыми вершинами гор. — Мы бы не стали советовать приобретать смесь в ваших руках, госпожа. Жгучая мукуна является быстродействующим и невероятно сильным афродизиаком, а имбирь издавна повышал мужское либидо. Коли ваш партнёр никогда не применял ничего подобного, ночь будет наполнена страстью, но на утро могут прийти побочные действия. Для первого раза лучше взять ароматические масла или благовония. Лучше всего подойдут сандал или жасмин, они имеют приятный возбуждающий аромат, вы и не заметите, как будете охвачены томлением.      

Чжоу У Ян плавным, как колыхание ветви ивы, движением отложила в сторону свой веер и мягко забрала мешочек, убирая его на одну из полок. С тех же самых полок она сняла две узорчатые бутылочки и две курильницы в форме горы, внутри коих уже был зарисован ею узор благовоний, оставалось лишь поджечь. Открыв бутылочки и курильницы, дева Чжоу провела над ними рукой в приглашающем жесте несмотря на то, что ароматы уже стелились по столу прозрачным шёлком. Пока женщины рассматривали масла и благовония, Чжоу У Ян присмотрелась к ним.



«Бледность. Осанка при слегка опущенных плечах. Вздохи. Они устали, но стараются это скрыть? Их одежды выполнены из дорогих и хороших материалов, и наверняка соответствуют последним веяниям западной моды, к тому же у них очень необычные украшения на шляпах. Эти дамы не простые аристократки», — для неё большинство произнесённых фраз были обыкновенными словами аптекаря, понимающего в медицине, но не всё было можно говорить аристократам в лоб даже врачам и аптекарям, иначе некоторые могли расценить это как оскорбление.      

—Мы также могли бы посоветовать ароматическую смесь из чёрного тмина и иланг-иланга. Масло можно использовать в качестве отдушки или масла для рук перед сном, оно успокоит тело и дух, снимет напряжение, поспособствует расслаблению и хорошему сну. Такое же действие может оказать и пионовый чай, он успокоит и придаст сил.      

Медленно, будто сливовый цвет в своём стремлении к рукам девы младой аль учёного мужа, Чжоу У Ян открывала ящички стола, извлекая из них масла и чай. Она почти не двигалась с места, столь привычно ей всё это было. Однако при всех неторопливости и мистичности движений Госпожа из Великой Цин всегда смотрела в глаза, то улыбаясь самыми кончиками губ, то становясь серьёзной. Широкие рукава порхали над столом, ни разу ничего не зацепив. Её матушка всегда говорила ей в детстве: «Как облака над горой Гусу, как туман над озером Тай, как кисть художника над полотном, как пальцы музыканта над струнами циня. Быть подобно влюблённой девятихвостой лисе и цветку посреди пустынь. Не говорить громко, дышать размеренно, смотреть открыто и лишь перед теми, кто выше, опускать взгляд. Быть покорной, но не марионеткой. Быть желанной, но не легко доступной. Быть искрами жемчуга и шёлком луны на плечах мужчины ночью и его оберегом, кистью и клинком днём. Такова прекрасная благородная дева, такова внучка Запретного Города».      

—Ваши глаза полны солнечного тепла и нежности луны. Наверняка они ещё прекраснее, когда блестят жизнью. — сложив руки пониже груди, правая поверх левой, Чжоу У Ян еле заметно подалась вперёд и тут же вернулась обратно.      

Неожиданно, но две женщины улыбнулись ей в ответ: с них словно десяток лет слетел. Нельзя было сказать, что они были писанными красавицами, они больше были…обычными, но их глаза и улыбки могли заворожить любого, вот оно — женское оружие.      

—Госпожа Чжоу, — улыбнулась одна из дам, та, что была постарше на вид и имела притягательную родинку в уголке левого глаза. — Вы такая, как и рассказывал о вас господин Цзинь Инь Цзи. Вам важно, что подумают о вас, но для вас куда важнее, что подумают о вашем труде. Многим ваши слова могли показаться дерзкими, но, коли хорошо знаешь своё дело, нужно уметь быть напористым и отважным. — дама посмотрела на причудливо танцующий дымок из курильницы и улыбка её стала только ярче, но потом погрустнела. — К сожалению, моему мужу давно плевать на меня, как на женщину, поэтому хоть маслами мажься, хоть то чудодейственное средство из мешочка подсыпай, я ему больше не интересна в этом смысле.

—Однако, то масло для рук с чёрным тмином и иланг-илангом, кажется, просто превосходно. Поэтому, — в разговор вступилась вторая женщина. Пока никто не видел, она подмигнула своей спутнице и Чжоу У Ян и чуть понизила голос. — Раз мужчины не хотят радовать нас, мы порадуем себя сами, пусть это будет нашей маленькой тайной. К слову, мы же так и не представлены. — охнула дама, мило прикрыв рот кончиками пальцев. — Меня зовут Екатерина Вейдеман, а мою подругу — Елена Черняховская.      

—Для Нас это большая честь. — слегка поклонилась Чжоу У Ян, искренне улыбаясь. Так вот какие баронесса Вейдеман и графиня Черняховская. На первый взгляд, они были приятными людьми, но это было лишь первое впечатление. Вспомнив о словах своего Шифу о графине Черняховской, дева Чжоу решила ковать железо, пока горячо. — Аптекарь, — начала Чжоу У Ян, подавая Су Янь Я знак принести подготовленные угощения, — Это не просто человек, владеющий аптекой и продающий лекарства, это ещё и во многих смыслах врач. А врач обязан хранить все тайны своих пациентов, поэтому, пока вы находитесь в Нашей аптеке, Мы смеем вас уверить: ни одно сказанное здесь слово не перелетит сей порог, — длинные пальцы указали на входную дверь аптеки. — Поведать о свойствах, действии и побочных эффектах каждого ингредиента является Нашей обязанностью.      

Су Янь Я с мягкой улыбкой и покорностью своей Хозяйке во взгляде поставила на стол деревянный поднос, расписанный поющими птицами и золотыми цветками вишни, после чего бесшумно переставила с него две фарфоровых тарелки с изображением карпов кои. На каждой тарелке лежало несколько видов десертов, украшенных нежно-сиреневыми цветками азалии, орхидей и камелий. При виде своих любимых десертов, Чжоу У Ян не могла не улыбнуться, что получилось куда мягче, чем все её улыбки до этого. Благородная Госпожа надеялась, что угощения придутся жителям Владивостока по вкусу, всё же еда в их государствах слишком сильно отличалась, и многие из европейских блюд, чего уж греха таить, она просто не могла даже в рот себе положить, например, тот же студень.      

—В «Аптеке Чжоу» Мы подберём рецепт счастья и удачи для каждого, отведайте десертов. — Чжоу У Ян веером указала на разложенные яства.      

На тарелках был и, словно маленькое солнышко, мармелад ваньдоухуан* в форме маленьких жёлтых хризантем, и разноцветные лунные пряники* в виде традиционных печатей с разнообразными начинками, и цветочные пироги, сяньхуабины*, с начинками из роз, османтуса, жасмина, вишнёвых лепестком, и конфеты, напоминавшие своим видом лакричные сласти, но сделанные из тамаринда.      

—Попробуйте, графиня Черняховская, баронесса Вейдеман. — Госпожа Чжоу пододвинула к женщинам тарелку, незаметно поворачивая её к ним тем боком, на котором лежали конфеты из тамаринда. — Кислинка тамаринда в сочетании с соком личи успокоит и охладит организм подобно лодочной прогулке по Сучжоу ранним утром, а пряность имбиря с лёгкими острыми нотками прогонит все тревоги. Мы также хотели бы посоветовать вам чай, что подойдёт к этим сластям.      

Дева Чжоу подала Су Янь Я ещё один знак, но в этот раз немного другой. Поняв, что требовалось принести, девушка кивнула и умчалась прочь. Пока Су Янь Я подготавливала всё для заваривания чая, Чжоу У Ян быстрым и при этом паряще-изящным движение руки указала на стойку сбоку от себя. Все полки были заставлены деревянными шкатулками и фарфоровыми баночками, рисунок, украшавший их, не повторился ни разу. В каждой шкатулке и баночке был разнообразный чай. Где-то лежали длинные крупные скрученные листья, источавшие молочный аромат, где-то лежали мелкие чёрные ниточки, пахшие персиками и абрикосами, где-то были узкие листья с лепесточной россыпью, разносившие аромат тёплого песка и сладких фруктов, а где-то лежали самые настоящие цветы. Чжоу У Ян заострённым кончиком кольца для ногтя подцепила один цветок и услышала шаги. Она повернулась, надеясь увидеть свою помощницу, но вместо улыбчивой девчушки к ним с подносом в руках направлялся Цзинь Инь Цзи. Сердце благородной Госпожи ухнуло в пятки. Чжоу У Ян смотрела на вошедшего мужчину, не веря своим глазам и еле дыша. Голос внутри головы буквально кричал, что нельзя проявлять эмоции на людях, нельзя терять лицо, нужно оставаться величественной Госпожой. Но как это сделать, когда перед ней стоял тот, кого она совершенно не ожидала увидеть рядом с собой прямо сейчас? Острые внутренние уголки глаз, во тьме коих и бездна, и танцующие черти, и нежность тёплого молока, и суровый ледовый металл. Широкие брови, словно каллиграфическая «единица». Острый подбородок, прямой нос, пухлые губы с острыми уголками. Широкие плечи и крепкая грудь, укрытые тёмно-зелёными одеяниями, расшитыми серебряными нитями. Аккуратный снимаемый соболиный воротник. Длинные пальцы с бросающимися в глаза костяшками — руки воина, что и с кистью управлялись без труда. И смотрящий в самую душу взгляд. Чжоу У Ян опустила глаза, склонила голову, согнула колени и опустилась в поклоне. Когда Шифу пришёл и почему вдруг решил помочь? И где он умудрился перехватить Су Янь Я? Взгляд чернющих глаз мужчины на миг остановился на пальцах его ученицы, а в следующее мгновение его губы растянулись в приятной улыбке, сбросившей ему пару-тройку годов, из-за чего и без того молодой на вид он стал выглядеть ещё моложе.      

—Твоя листва — из яшмы бахрома—Свисает над землей за слоем слой

Десятки тысяч лепестков твоих,

Как золото чеканное, горят…

О, хризантема, осени цветок,

Твой гордый дух, вид необычный твой

О совершенствах доблестных мужей

Мне говорят.

Пусть утопает мэйхуа в цветах,

И все же слишком прост её наряд.

Цветами пусть усеяна сирень —

И ей с тобою спорить нелегко…

Нисколько не жалеешь ты меня:

Так щедро разливаешь аромат,

Рождая мысли грустные о том,

Кто далеко*.      

Дойдя до стола, мужчина опустил на столешницу поднос и свой веер. Меховая накидка оказалась там же, будучи аккуратно сложенной, открыв широкие крепкие плечи. За считанные мгновенья чашечки и чайнички были расставлены перед гостями.      

—Приветствую графиню и баронессу, — улыбнулся Цзинь Инь Цзи. — Надеюсь, вам понравилась аптека моей ученицы?      

—Это замечательное место. — кивнула баронесса Вейдеман.      

—Госпожа Чжоу, действительно, ученица своего учителя, даже её манера речи похожа на вашу. Но почему вы предпочли обществу наших мужей наше?      

—Не смог удержаться, хотелось вновь полюбоваться тем, как неповторимо Чжоу У Ян заваривает чай. Кстати о чае… Княгиня. — мужчина со всем своим изяществом склонил голову, приглашая к столу подошедшую княгиню Дунаеву.

При виде княгини Дунаевой графиня Черняховская и баронесса Вейдеман чуть отошли назад и глубоко присели и склонили головы, ненадолго зафиксировал своё положение, после чего плавно поднялись. Сложив руки, как полагалось по их обычаям, Чжоу У Ян также присела несколько глубже и более плавнее, чем делала до этого, медленно опуская ресницы. Уголки глаз княгини приподнялись вместе с уголками губ, она была поражена манерами, пусть и Великой Цин, Благородной Госпожи Чжоу и одобрительно кивнула. Несмотря на морщины в уголках глаз и около носогубных складок, присущим всем женщинам, чей возраст уже перешагнул половину века, княгиня выглядела поразительно активной женщиной. Её волосы были убраны в аккуратную и строгую причёску, а платье с жакетом были выполнены из тяжелых тканей, украшенных неброской, но замысловатой вышивкой, показывающей мастерство людей и подчёркивающей статус княгини Дунаевой. Пальцы, спрятанные за перчатками, сжимали трость, на которую женщина несколько опиралась в силу возраста. Её тёмные зелёные глаза смотрели цепко, словно пытались вытащить на поверхность все тайны, будто видели насквозь каждое слово, каждую мысль.      

Цзинь Инь Цзи подал Су Янь Я короткий знак, чтобы та поднесла княгине стул, на который та могла бы сесть. Кивнув, девушка почти тут же вернулась со стулом и поклонилась княгине Дунаевой, заслужив от неё мягкую улыбку.      

—Княгиня, позвольте представить вам мою ученицу, молодую госпожу Чжоу У Ян. — Цзинь Инь Цзи полагающимся движением указал на девушку рядом с собой. — Она — хозяйка этой аптеки и поместья графа Петрова. Чжоу У Ян, это княгиня Анастасия Константиновна Дунаева.      

—Давайте на время опустим все церемонии, господин Цзинь. — улыбка княгини несколько изменилась, но осталась тёплой, хоть во взгляде и была определённая непреклонность. — Кажется, вы недавно восхищались талантами госпожи Чжоу в заваривании чая, поэтому я бы тоже не отказалась от чашечки.      

Кивнув, дева из Сучжоу пододвинула к гостям небольшую, примерно с ладонь, деревянную шкатулочку и открыла её. На внутреннюю сторону крышки был нанесён рисунок и, когда шкатулку повернули к свету, начал переливаться, создавая ощущение, будто водопад действительно бежит с гор, сверкая своими каплями. Внутри же шкатулки лежали засушенные цветы, точно такие же, какие прямо сейчас лежали на дне чашечек. Чжоу У Ян и Цзинь Инь Цзи в четыре руки залили каждый цветок горячей водой и жестом попросили посмотреть в чашечки. Золотистая хризантема на дне начала оживать, распуская свои лепестки, будто обрела вторую жизнь, прошло немного времени, и цветок поднялся к верху, чудным ароматом приглашая попробовать заморский чай. Пока цветы распускались в чашах, Чжоу У Ян, помня слова своего Учителя о любви княгини к грушам, повернула одну из принесённых ранее тарелок так, чтобы лунные пряники с грушевой начинкой оказались перед женщиной. Передав чай трём дамам, дева Чжоу предложила княгине десерт с грушами. Увидев лунные пряники, княгиня Дунаева выразила своё удивление, отменно сдобренное предвкушением. Откусив кусочек, она пришла в настоящий восторг, отметив, что несколько горьковатый чай из хризантем просто идеально подходил к сладости груш и рассыпчатому тесту. Графиня Черняховская и баронесса Вейдеман были полностью согласны с княгиней.      

—У меня просто нет слов, чтобы описать, насколько это неповторимо. Госпожа Чжоу, я хотела бы приобрести у вас эти чай и десерты. — повеселела княгиня Дунаева, а стоявшая рядом Су Янь Я убежала собирать заказ.      

—Ещё и такое чудное название! Добавьте это к тому ароматическому маслу, мы тоже это возьмём. И ту волшебную пудру, которую вы показывали маркизе Заболотской. — графиня повеселела буквально на глазах. — О, граф Строцкий, вы как раз вовремя. Отведайте хризантемового чая с… юэбинами. Вот. Я же правильно произнесла?      

—Абсолютно. — кивнула дева Чжоу и принялась заваривать чай для графа Строцкого.      

Чжоу У Ян взяла чашечку, собираясь подать её графу Строцкому, но не успела девушка поднять чай, как перед мужчиной уже находилась чашечка, протянутая Цзинь Инь Цзи. Что-то в этом жесте казалось деве Чжоу странным — глаза Шифу не улыбались, пусть на устах улыбка и была. Николя Александрович принял чай, отзеркаливая улыбку Цзинь Инь Цзи. Напряжение между двумя мужчинами, казалось, можно было пощупать руками. Княгиня Дунаева незаметно ухмыльнулась и сделала глоток чая. Ей хватило одного взгляда, чтобы предположить причину не сложившихся отношений между этими двумя. Ей даже стало интересно: чем же в итоге закончится это противостояние? Лично с графом Строцким она знакома не была, но слышала о нём достаточно. Пытливый и холодный ум, прекрасные навыки управленца. Лишь благодаря тому, что графом сейчас был этот молодой мужчина, дом Строцких всё ещё был наплаву и даже неплохо так держался. У графа было несколько сестёр, судьбы коих полностью легли на его плечи, кого-то ещё предстояло выдать замуж, а о ком-то следовало позаботиться уже после её замужества. Доходил до княгини слух, что одна из старших девушек неудачно вышла замуж, и это доставило молодому графу большие проблемы, но, несмотря на это, он умудрялся удерживать ситуацию в своих руках. Что же касалось Цзинь Инь Цзи, то и здесь было много интересного. Этот мужчина никогда не распространялся о своей жизни, но она всё равно смогла узнать, что этот человек построил себя сам, достигнув всех высот своим умом и расчётом. Конечно, здесь не обошлось без удачного знакомства с Великим князем 4-го ранга, но что в этом плохого? То, как он сумел обернуть это знакомство и возвыситься, поражало. Все свои ходы он просчитывал на десятки шагов вперёд, умело заводя в тупик и вынуждая делать так, как хочет именно он. Но таким он был не со всеми, с кем надо мог и компромисс найти. Насколько княгине удалось узнать, у него были взаправду скверные отношения с семьёй, но Цзинь Инь Цзи сумел взобраться на недосягаемую для них и большинства других людей высоту, но что поразительнее — он все эти годы не просто умудрялся удерживаться на этой высоте. Он стоял на ней, подобно тысячелетней нерушимой горе, избавляясь ото всех, кто пытался его скинуть. Что ж, за этим будет очень интересно наблюдать.      

Как раз в это время в аптеке появился последний гость, которого здесь с нетерпением ждали — князь Парфёнов, заприметив коего, Цзинь Инь Цзи извинился за то, что они с Чжоу У Ян должны будут ненадолго покинуть столь прекрасную компанию, и направился вместе с девой Чжоу к князю. Как и говорил Цзинь Инь Цзи, князь любил, когда девушки вели себя учтиво и смиренно, но при этом искрились жизнерадостностью и бодростью. А ещё он действительно намекнул на знакомство с княгиней Дунаевой, а, узнав, что они уже знакомы, обрадовался этому и сказал, что молодая госпожа Чжоу сможет очень многому научиться у той. Как выяснилось, князь Парфёнов не особо верил во всю эту «заморскую чудодейственную медицину, травки, дыма и чаи», но господин Цзинь уверил его, что товары из «Аптеки Чжоу» проверены временем и лечат наверняка, поэтому он решил заглянуть сюда и поискать что-нибудь для его старой травмы. Участвуя в Русско-турецкой войне 1877-1878 годов, он получил ранение плеча при обороне Шипки, но всё равно продолжил воевать, так что с тех пор эта травма давала о себе знать, особенно когда погода очень резко менялась. Выслушав князя, Чжоу У Ян предложила ему воспользоваться мазью из коня имбиря, лапчатки и зелёного чая. Ещё когда был жив её младший дядюшка Чжоу, в его аптеке был человек, тоже получивший ранение плеча, и ему та мазь очень помогла, однако более точный рецепт госпожа из Великой Цин могла дать только после осмотра. Из разговора с Цзинь Инь Цзи князь Парфёнов знал подход, используемый Чжоу У Ян, как знал и то, что все её лекарства взаправду имели хороший, действенный эффект, поэтому решил рискнуть. Хоть эта девушка и была ученицей Цзинь Инь Цзи, тот никогда не стал бы хвалить её просто за красивые глаза, не таким человеком он был.

К удивлению Чжоу У Ян, людей в аптеке становилось только больше, и прибывали они с самых разных концов города. Открытие восточной аптеки для Владивостока стало настоящим событием, поэтому некоторые приходили или приезжали даже просто посмотреть. Покупать что-либо отваживались не все, но всё равно получали небольшой подарок и благодарность. Приветливость работников и знание своего дела и ими, и их Хозяйкой поражали, а чарующая атмосфера заманивала прийти в это место ещё раз. Прощаясь с приглашёнными гостями, Чжоу У Ян лично вручала им подаваемые Су И Цином приглашения на званный ужин, запланированный на 1 октября. Взяв в руки последнее, госпожа из Великой Цин коротко улыбнулась и посмотрела на подошедшего графа Строцкого. Мужчина выглядел довольным происходящим и сдержанно радовался удачной покупке. В детстве у него была курильница, привезённая отцом после его очередной поездки в Великую Цин. Тогда она ему не то что бы не нравилась, просто казалась слишком хрупкой и недолговечной, наверное, по этой причине он совершенно не расстроился, когда одна из младших сестёр её разбила. Но не зря говорят, что с возрастом вкусам свойственно меняться. Курильница, приобретённая им в «Аптеке Чжоу», даже близко не походила на ту, что была у него в детстве: другая форма — водопад, на вершине коего плескался феникс, из чьего клюва тёк приятный мягкий ароматический дым. Признаться честно, этот феникс ему напоминал кое-кого, такие же грация и хитрый взгляд манящих глаз.      

—Да прибудет успех в ваших начинаниях. — улыбнулся граф Строцкий, забирая приглашение. Подняв глаза от конверта, он неожиданно столкнулся взглядом с Чжоу У Ян, в памяти невольно пронеслись картинки с того вечера, когда он проснулся в доме этой девушки, а она склонялась над ним, дабы помочь.      

В последний раз кто-либо сидел у его постели, пока он болел, много-много лет назад, хотя нет… На самом деле, где-то около года назад. У одной из его младшеньких сестёр была, точнее до сих пор есть, подруга, Лилия Яблуновская, племянница маркиза Яблуновского, пришедшего на открытие аптеки. Студентка, нет, уже выпускница Смольного института благородных девиц. Привлекательные русые кудри, жизнерадостная широкая улыбка, сверкающие озорством глаза, тонкие, даже кукольные, запястья и голосок, словно ручеёк. Наверное, хорошо, что их маленькая авантюра не переросла во что-то большее. Поддайся он тогда порыву и поцелуй её алые пухлые губки, едва открыв глаза после короткого обморока… В прочем, стоило ли размышлять о неслучившимся? Лилия Яблуновская и Чжоу У Ян, прямо как те две курильницы для благовоний, но почему тогда он не мог выкинуть маленькую госпожу из Цинской империи из своих мыслей?      

—Как вы себя чувствуете, граф? — поняв, что слишком долго смотрит на мужчину, Чжоу У Ян отвела взгляд. — Помогли ли лекарства?      

—Да… — хрипло выдохнул Николя Александрович и поспешил прокашляться. — Да, и очень сильно, госпожа Чжоу. Как и говорил, моей благодарности нет предела. — сказал он нормальным голосом. — А как ваши дела? Ваши слуги всё ещё устраивают водно-цветочные омолаживающие ванны? Если да, вы же не забудете позвать меня? Нельзя этот эликсир от других прятать, госпожа Чжоу, ох нельзя.      

—К сожалению, это была разовая процедура. — шире улыбнулась дева Чжоу, еле сдерживая себя, чтобы не засмеяться в голос. — Но вам всегда рады в Нашем поместье. Что же касается дел, то, как вы говорите, Мы, как белка в колесе.      

—Как же так можно, госпожа Чжоу? Вы говорили мне не перетруждаться, а сами, наверняка, времени на отдых не находите. — граф Строцкий покачал головой и заметил, что к причёске Чжоу У Ян прицепилась коротенькая тоненькая веточка. Некоторые пучки трав в аптеке были подвешены прямо к потолку. Да, они находились в недоступном для посетителей месте, однако дева Чжоу, как Хозяйка сия места, довольно часто передвигалась по всему помещению, так что немудрено, что зацепила один из пучков, тем более некоторые были подвешены, ну уж, очень низко. Поразительно, даже всегда собранная благородная госпожа Чжоу могла что-то не заметить, благо, другие тоже не обратили на это внимание, их больше интересовало лицо иностранки. Из-за того, что девушка качнула головой, веточка переместилась ближе к её уху. Николя, чуть склонившись к Чжоу У Ян, протянул руку и вытащил посторонний предмет из её волос, случайно коснувшись тонкой кожи уха, покрасневшего в мгновенье ока. Краска коснулась и щёк благородной девы, но так легонько, осторожно и завораживающе. Мужчина почувствовал, как во рту скопилась вязкая слюна, а дыхание перехватило. — Не думал, что ингредиенты для ваших чудесных лекарств вы выращиваете прямо на себе. К слову, госпожа Чжоу, слышали ли вы о печеных яблоках? — тут же перевёл он тему.      

—Нет. — мотнула Чжоу У Ян головой, благодаря за оказанную помощь. Сердце так ощутимо ударило в грудь, что стало стыдно смотреть графу в глаза.      

—Значит, в следующий свой визит, ах, я же должен взять у вас новые лекарства, я привезу вам эту сладость. Поверьте на слово, она вам понравится.      

—Граф держит своё слово, ему нельзя не верить. Приносим извинения… — поклонилась Чжоу У Ян.      

—Да-да, конечно. Вас ждут другие гости, ну, а мне пора откланяться. Ещё есть дела. До встречи на званном ужине. — попрощавшись согласно правилам этикета, Николя Александрович покинул аптеку, а Чжоу У Ян направилась к княгине Дунаевой, которой тоже было пора возвращаться.      

Княгиня покидала аптеку в настолько приподнятом настроении духа, что многие не могли припомнить, когда в последний раз видели её такой. На выходе она обернулась к Цзинь Инь Цзи и коротко улыбнулась, получив улыбку в ответ, правда, эта улыбка далась мужчине только благодаря долгим годам упорных тренировок, ибо внутри него всё клокотало от ярости. Княгиня Дунаева была последней из приглашённых, кто покинул «Аптек Чжоу», поэтому теперь Су И Цин и Су Янь Я могли полностью сосредоточиться на своей главной на сегодня работе. Наблюдая, как двое личных слуг носятся туда-сюда, Чжоу У Ян всерьёз задумалась о том, что Су И Цину в аптеке понадобится помощник. Сегодня её открытие, поэтому людей было так много и в дальнейшем их количество нормализуется, однако одному молодому человеку всё равно будет непросто. Проблема заключалась в том, что найти во Владивостоке фармацевта, разбирающегося в восточных лекарствах, было почти нереально, а чтобы обучить кого-то, понадобится много времени, да и сам Су И Цин разбирался далеко не во всём. Сколько бы дева Чжоу не размышляла, а выход, по крайней мере на данный момент, видела лишь один — она сама будет работать в «Аптеке Чжоу». Разумеется, не каждый день: когда будет очень много клиентов или когда будут непростые случаи, а попутно всё-таки стоит взяться за обучение помощника, главное толкового найти. Этому человеку необязательно будет разбираться во всём на уровне мастера, достаточно тех знаний, что сейчас есть у Су И Цина, тогда они смогут помогать друг другу, а там и Чжоу У Ян всегда готова выйти. Ну и, как стало понятно после сегодняшнего дня, нужно как можно быстрее подыскать подходящее здание ближе к центру города, потому что далеко не многие могут добраться до поместья Петрова.

Постепенно день стал клониться к своему завершению, на далёком горизонте догорала кроваво-алая полоска заката, завтрашний день наверняка принесёт ветер. Чжоу У Ян жила во Владивостоке меньше месяца, но уже успела заметить, что в городе довольно часто дули ветра, после некоторых из них все дорожки в саду, ступени и стеклянные двери оранжереи были в пыли. Почти все слуги в поместье были привычны к этому явлению, поэтому с утра, недовольно вздыхая, принимались за уборку. Когда красная полоска на горизонте считай полностью исчезла, Су И Цин закрыл аптеку на ночь, несколько слуг, приведённых Су Янь Я, должны были помочь ему убрать в помещении и подготовиться к следующему дню, сама же Су Янь Я вернулась в поместье к своим обязанностям. Кивнув Су И Цину, Чжоу У Ян в сопровождении Цзинь Инь Цзи тоже покинула аптеку. Вплоть до закрытия Наставник оставался вместе с ними, помогая.      

Так было всегда, с самого первого дня их обучения, хотя, стоило признать, в первый день у их Шифу возникли большие проблемы, говоря простым языком, он не знал, чему учить семилетнюю девочку и двух её пятилетних слуг. На самом деле, Цзинь Инь Цзи не особо радовала перспектива обучать малолетних детей, поэтому он готов был чуть ли не проклясть Великого князя 4-го ранга, но в их глазах он видел самого себя, поэтому не мог позволить, в первую очередь себе, бросить их, не хотел, чтобы в этом мире стало ещё на трёх людей больше таких, как он. Чжоу У Ян хорошо помнила, как их Учитель обращался сначала к госпоже Су, матушке Су И Цина и Су Янь Я. Она рассказывала ему о том, чему они уже обучены, чем занимались в поместье Чжоу. Выслушав их Цзинь Инь Цзи принял очень важное для всех них решение — они не будут идти проторенной дорогой, а проложат собственную. Разве стал бы кто в их обществе обучать девушек иностранным языкам? А владению оружием? А Шифу обучил, он обучил их иностранному этикету, обучил музыке, литературе и живописи, причём не только наследию Великой Цин, но и тому, что было на Западе. Право, экономика, политика — Чжоу У Ян обязана была знать их в совершенстве, однако для Су И Цина и Су Янь Я поблажки были не такими уж и сильными, вдобавок этих детей обучили быть идеальным оружием. Иногда дева Чжоу даже задумывалась: знал ли хоть кто-нибудь больше способов убийства человека, чем двойняшки Су?      

Цзинь Инь Цзи жил на окраине семейного поместья, но эту окраину он обустроил за собственные деньги, которые стал получать от Великого князя, начав на него работать: одна только его личная библиотека чего стоила. Этот человек не делал разницы: девушка перед ним или юноша, благородная госпожа или её слуги — условия всегда были равны, поэтому приходилось быть лучшей из лучших. Учитель всегда им говорил: «Либо вы, либо вас», «Хотите жить, умейте вертеться», «Нужно просчитывать всё не на два или три, а на десяток шагов вперёд», «Нужно видеть, самое малое, пять выходов в той ситуации, которую все считают безвыходной и безнадёжной». Цзинь Инь Цзи считал, что человек никогда не поймёт другого человека, если ни разу не оказывался хотя бы в подобной ситуации. Сострадание было для него пустым звуком, а жалость не более чем насмешкой. Уважение, как и признание, нужно было заслужить, а власть можно было потерять в мгновенье ока. Он всегда твердил, что люди будут смотреть лишь на ваши внешность и размер вашего кошелька, а не на то, что внутри, что в душе, ибо честь и справедливость остались только в сказках. Он постоянно твердил: «Экономика порождает политику, так было, так есть и именно так будет всегда, и ни в коем случае наоборот». Но, сколь бы суровы не были его слова, а уроки беспристрастны, Шифу был, на самом деле, добрым человеком, по крайней мере, для них. Он, плюя на слухи, разрешал оставаться в своём доме, когда они не желали возвращаться в собственный, он всегда был рядом, если кто-то из них болел, его подарки не были самыми дорогими по стоимости или самыми роскошными, зато они шли от чистых сердца и души и всегда пригождались. Учитель в любой ситуации был на их стороне и, только оставшись наедине с ними, мог высказать своё недовольство, коли то у него было. Цзинь Инь Цзи не был святым, а для них то и не являлось важным, ведь матушка Чжоу У Ян и госпожа Су постоянно твердили: «Абсолютный свет и есть настоящее зло, поэтому мир и состоит из полутонов». Иногда Чжоу У Ян даже казалось, что для Цзинь Инь Цзи неписаны никакие законы, ведь старший дядя спускал ему с рук очень многое, на ещё большее он закрывал глаза, однако сам Наставник всегда знал ту тончайшую грань, переступать кою запрещалось и умело играл на этом. Многие думали, что ученики Цзинь Инь Цзи не знали, чем он занимался, и очень сильно в этом заблуждались. Да, были те дела, о коих они не ведали от слова «совсем», но в большинстве своём они знали и об убийствах, и о махинациях, и о подставах. Благородная госпожа Чжоу молчала, но, разумеется, она знала, как радовались Су И Цин и Су Янь Я, когда их Учитель взялся за министра Вана, чья дочь вечно пыталась строить козни Чжоу У Ян, сама дева Чжоу даже слегка спровоцировала эту напыщенную особу, дабы она подставила своего отца и облегчила дело их Наставнику.      

Но, признаваясь себе честно, иногда Цзинь Инь Цзи менялся так, что его ученики его совсем не узнавали. В первый раз подобное Чжоу У Ян заметила, когда ей было чуть больше шестнадцати, после того такие случаи стали появляться…чаще. И вот сейчас снова. Живя и обучаясь у Шифу, они всё всегда делали вместе: готовили, убирались в доме, занимались музицированием или чайной церемонией, тренировались во владении оружием, осваивали книги доходов и расходов. Они вместе собирали фрукты летом и осенью, играли в снежки и лепили снеговиков и фигурки из снега зимой, присматривали за садом весной и летом, собирали листья осенью. Кто бы мог подумать, что благородная госпожа, внучка Императора, будет заниматься домашними делами — упал бы без чувств. Сейчас Цзинь Инь Цзи помогал им в аптеке, однако Чжоу У Ян снова его не понимала… Мужчина определённо скрывал что-то, что тревожило всю его суть, но молчал об этом и прятал так глубоко, что для неё выпытать подобное не представлялось возможным, ведь ученице можно многое, но далеко не всё.      

—Шифу, вы же останетесь на ужин? — всё же попыталась она.      

—Если ты хочешь этого, — остановился Цзинь Инь Цзи, оборачиваясь к своей ученице. Солнце давно зашло, падающие сумерки ласкали его лицо. Чёрные глаза смотрели проникновенно, скулы напряглись. — А-Ян, твой дядя хочет снова тебя обручить и в этот раз уж точно выдать замуж.      

Цзинь Инь Цзи в мыслях отвешивал себе одну пощёчину за другой, видя, как с лица его прекрасной а-Ян сходят все краски, а взгляд покорно опускается. Его сердце обливалось кровью, мужчина не хотел использовать это средство, но, если так можно было ограничить контакт Чжоу У Ян и графа Строцкого, значит тому и быть. Он и сам не ведал, кого Великий князь 4-го ранга собирался выставить в мужья деве Чжоу, однако больше выжидать ему было нельзя, поэтому он уже знал, как сделать так, чтобы у этого человека не осталось никаких других кандидатов, кроме самого Цзинь Инь Цзи. А если Строцкий Николя Александрович собрался бросить ему вызов, что ж, пусть рискнёт. Они ещё посмотрят, кто выйдет победителем.

—За кого? — бесцветно спросила девушка.      

—Он не сказал мне, но, а-Ян, — Цзинь Инь Цзи подошёл ближе и положил тёплую широкую ладонь на прохладную щёку Чжоу У Ян, вынуждая её посмотреть себе в глаза. — А за кого хотела бы выйти ты?      

Чжоу У Ян вздрогнула и чуть отступила, кровь резко прилила к лицу.      

—Не имеет значение, кого выберет старший дядя, я почту за честь стать женой того человека, коли это принесёт выгоду и честь семье. — и под «семьёй» она понимал именно Князя и Учителя, а не единокровных брата и сестру.      

—Значит, тебе будет плевать, предложи он семидесятилетнего старика или несмышленого мальчишку? — Цзинь Инь Цзи сделал шаг, вставая ещё ближе, куда ближе, чем дозволяли их отношения «учитель/ученик». Не ожидавшая подобного Чжоу У Ян сразу же отошла на шаг назад, но мужчина продолжил на неё наступать. — Каким бы человеком не был Великий князь, он никогда так не поступит. — в итоге выдохнул он. Что ж, кому как не ему знать, что его августейший друг дорожит своей племянницей больше всего на свете и ни за что не станет использовать её подобно разменной монете. — А-Ян, ты доверяешь мне?      

—Конечно! — ответила Чжоу У Ян моментально, не задумываясь, и чуть громче положенного, из-за чего смутилась. Цзинь Инь Цзи вскинул в удивлении брови, улыбка его постепенно стала шире и ярче.      

—Если кто-то услышал и увидел тебя сейчас, а-Ян, подумал бы, что я тебя либо приворожил, либо как-то иначе одурманил. — Цзинь Инь Цзи прикрыл глаза и вздохнул, а потом наклонился к стоявшей перед ним девушке. — Я бы мог помочь с поисками. — выдохнул мужчина в ухо Чжоу У Ян.      

—Если это будите вы, Шифу, разве я могу иметь что-то против? — улыбнулась дева Чжоу, чувствуя, как руки Наставника посильнее закутывают её в его меховую накидку.      

В поместье к Цзинь Инь Цзи относились с уважением и настороженностью. Если граф Строцкий невольно вызывал улыбку у слуг, распространяя вокруг себя дружелюбную ауру, то Наставник их Хозяйки внушал необъяснимые восхищение и трепет. Если бы слуг попросили описать этих двух мужчин, то графа Строцкого они бы единодушно, за исключением Су Янь Я и Су И Цина, сравнили бы с тёплым весенним солнцем, а вот господина Цзиня с осенней луной. Господин из Великой Цин относился к ним, неожиданно вопреки первому впечатлению, довольно хорошо, однако при этом будто видел каждого насквозь. Служить такому человеку для многих было бы настоящей честь, только вот умудриться впасть у подобного в немилость, означало самому себе горло перерезать. Чжоу У Ян было приятно осознавать, что её прислуга воспринимала и графа, и Наставника подобным образом, однако отчего-то именно в этот момент память девушки подкинула ей вид пьяного Шифу. «Батюшки-светы!» — прозвучал в голове голос Вари. Примерно, так она отреагировала, когда узнала личность Цзинь Инь Цзи и кем он приходился её госпоже.      

Благодаря тому, что посланный Принцессой 1-го ранга повар наконец прибыл в поместье, жить стало несколько легче. Он прекрасно разбирался не только в кухне Великой Цин, но и в западной, поэтому за званый ужин, по крайней мере в этой области, можно было не волноваться. Чжоу У Ян долго раздумывала, где бы провести ужин: в оранжерее или крытом внутреннем дворе, в итоге отдав предпочтение второму варианту. Фонари и пара прудиков, украшавшие внутренний двор, навевали что-то родное. Наверное, поэтому деве Чжоу больше всего нравилось проводить время именно здесь. Из-за того, что она была занята подготовкой к званому ужину, Су И Цину приходилось самостоятельно разбираться с делами в аптеке, в которую на следующий день народу пришло лишь чуточку меньше, так подобное заведение вызывало у многих интерес да и никто не запрещал просто прийти и посмотреть. Им по-прежнему сильно не хватало слуг, поэтому, когда на пороге поместья появились молодой человек и девушка где-то лет восемнадцати-девятнадцати с рекомендательными письмами от графа Строцкого Николя Александровича, Чжоу У Ян была удивлена и поражена. Помимо рекомендательных писем, ей также передали и личное письмо. Так как управляющей являлась Су Янь Я, все дела по набору людей решала она, поэтому дева Чжоу отдала ей рекомендательные письма. Стоило признать, Су Янь Я была поражена не меньше своей госпожи, как и все остальные слуги. Су И Цин, узнавший обо всём от принёсшей ему обед Вари, нахмурился. Он не понимал: почему граф так поступил? Если он желал отплатить за помощь во время его приступа, то он уже вернул долг сполна, позаботившись о части гостей на открытии «Аптеки Чжоу». А если это было предложение дружбы, то не слишком ли поспешно он действовал? Да, в их положении они не могли отказаться от лишних рук, но, с другой стороны, не пойдут ли слухи, что граф Строцкий поразительно дружен с недавно прибывшей из Великой Цин госпожой? Однако и отказать графу, который во Владивостоке был явно не самым последним человеком, немного слишком. Ещё, как назло, и Шифу был занят, впрочем он сразу сказал, что в Российской Империи у него есть и «свои» дела, так что он не обязан быть с ними постоянно. Вдобавок, рано или поздно их дорогам всё равно предстоит разойтись, ибо и положение их Госпожи, и положение их Наставника обязывало тех в скором времени обзавестись семьями. Если так посмотреть, то Цзинь Инь Цзи должен был женить уже давно, тот факт, что после тридцати он всё ещё не был женат, не мог и дальше оставаться незамеченным.      

—Интересно, какая благородная дева могла бы стать женой Шифу? — случайно выдал свои мысли вслух Су И Цин, отчитываясь вечером перед Чжоу У Ян по поводу продаж в аптеке. Поняв, что сказал, юноша мотнул головой и прикусил язык.      

—Я думаю, — надула губы Су Янь Я, как делала это всегда, когда о чём-то глубоко задумывалась. — Учитель не женится в ближайшие несколько лет. — она поставила книги на полку в рабочем кабинете своей хозяйки и занялась сменой цветов в вазах. — Да и кто ему вообще подойдёт?      

—Порой мне кажется, что Шифу не женится из-за беспокойства за нас… — вздохнул Су И Цин и вдруг вздрогнул. — Прощу прощения, Госпожа! Я не имел намерения оскорбить!      

—Всё в порядке, Цин-эр. На самом деле, меня и саму много раз посещала сия мысль, пусть Шифу и говорит, что это не так. — Чжоу У Ян закрыла учётную книгу и отдала её обратно Су И Цину. — Но скоро это закончится, ибо старший дядя планирует в скором времени выдать меня замуж.      

—Великий князь 4-го ранга?! — ахнули двойняшки Су и переглянулись.      

Они понимали, что Великий князь переживает за свою племянницу, но они только прибыли во Владивосток, только открыли «Аптеку Чжоу», и тут вдруг такое… Почему Великий князь 4-го ранга сначала дождался отбытия их Хозяйки, а потом сообщил о своём решении? Неужели он собирался выдать её замуж за кого-то из Российской Империи?

—Не стоит надумывать лишнего, так как сейчас ещё ничего не ясно. Я-эр, оставь уборку, завтра закончишь. Подготовьте ванну.      

—Хорошо, Госпожа. — поклонились брат с сестрой и покинули рабочий кабинет.      

Чжоу У Ян взяла отложенное ранее письмо, присланное графом Строцким. До этого момента она получала письма только от старшего дяди, тётушки, младшего дяди, пока тот был жив, да Учителя, то есть от членов семьи, а ещё от графа Петрова, чья поместье она приобрела, но эта переписка носила исключительно деловой характер. Ей попросту не с кем было вести переписку, так как у неё не было друзей или хотя бы более-менее знакомых людей в, опять же, дружеском плане. Её положение возвышало её над многими девами их государства, оно же требовало от неё определённой манеры поведения. Всем и всегда было известно, что власть имущим завидуют, поэтому обычно другие благородные леди предпочитали держаться от неё в стороне, говоря про неё «ученица своего Учителя», ну, а Чжоу У Ян и не стала развеивать эти сплетни. Зачем напрягаться, коль сам никто не желал узнать её лучше? Точнее теперь кое-кто был… Граф Строцкий, такой странный и во многом непонятный человек, но с ним было поразительно легко. Он не стал обращать внимание на оболочку, не повёлся на спокойствие и некий холод в её поведении, своим поведением и любопытством он что-то задел в ней, то, что хранилось глубоко-глубоко внутри. Он первый, кто пожелал общаться с ней по доброй воли, первый, кто заглянул под надетую ею маску.      

«Госпоже Чжоу У Ян,      
Приветствую вас, госпожа Чжоу. Полагаю, вы сейчас вся в делах и заботах, ведь аптека только открылась, а впереди теперь званый ужин. Но прошу, не волнуйтесь, я не займу много вашего времени. А ещё искренне надеюсь, что вы пребываете в добром здравии и не забываете отдыхать. Помните, я обещал угостить вас печеными яблоками? Готовьте свой самый лучший чай, ведь после предстоящего мероприятия вас ждёт сладкое наслаждение. Я бы принёс сей подарок на предстоящий званый ужин, однако, боюсь, тогда мы останемся без чудного лакомства. Накормить гостей, конечно, важно, но и про себя забывать не стоит.      
Госпожа Чжоу, следующие мои слова прошу воспринять, как руку дружбы, каковой она и является. Я заметил, что вы ещё набираете прислугу в поместье, но к званному ужину успеть у вас не выйдет. Поверьте моему личному опыту, ни у кого бы не успело. По этой причине, я хотел бы порекомендовать вам Илью и Соню. Они трудолюбивые и исполнительные люди, имеющие за плечами неплохой опыт работы. Понимаю, двое человек не решат все ваши проблемы, но немного облегчат работу другим слугам на ужине. В рекомендательных письмах я всё подробно расписал. Надеюсь, управляющая Су не встретит меня с мечом наголо? Иногда мне кажется, что она самая настоящая Шахерезада, только придумывает ни тысячу и одну сказку, а тысячу и один способ моей смерти. Госпожа Чжоу, я не намерен обидеть вас или вашу служанку. Нет, нет и ещё раз нет. Я считаю, она очень честная и верная девушка, что искренне уважает и любит свою прекрасную и сильную духом госпожу.      
Что ж, надеюсь, я несильно вас утомил? Прошу, не забывайте о своём отдыхе, и да… Смею я надеяться на дружескую переписку с вами и в дальнейшем? Вы очень приятный собеседник.      
С уважением,      
искренне ваш граф Строцкий»      

Закончив читать письмо, Чжоу У Ян поймала себя на том, что улыбается. Отчего-то она была очень счастлива. Ей хотелось написать ответное письмо сразу же, но дева Чжоу не желала заставлять Су Янь Я ждать её слишком долго, поэтому решила отложить ответ, всё равно завтра она увидится с графом, ведь завтра 1 октября, а значит и званый ужин. Личные покои Чжоу У Ян были совмещены с ванной комнатой, однако западные ванны были для неё всё ещё в новинку. В ванной комнате было окно, выходившее на обычно пустующую, но живописную часть сада. Глядя на деревья с опадающей листвой, девушка вспоминала свою матушку и госпожу Су. Тётушка Су, была мамой Су И Цина и Су Янь Я и прислуживала матушке девы Чжоу с самого детства, прямо как её дети сейчас. Принцесса 1-го ранга, матушка Чжоу У Ян, которую старший дядя всегда ласково звал Фэн-эр, а тётушка-Принцесса Фэн-цзэ, отпустила свою личную служанку, когда та встретила достойного человека, однако спустя несколько лет госпожа Су вернулась, ведь муж её погиб во время пожара в лавке тканей. Услышав детские крики, он бросился в горящее помещение, но в этот момент потолок обвалился. Муж тётушки Су закрыл ребёнка собой, но сам погиб. Матушка Чжоу У Ян с радостью и скорбью приняла вдову с двумя крохами на руках, ведь к тому моменту у неё самой была дочь, и она знала: как тяжело растить ребёнка, особенно если муж… ставит в приоритет не её. Матушка и госпожа Су любили гулять по саду и с малых лет приучали к прогулкам своих детей. Ещё служа во Дворце, тётушка Су научилась играть на флейте-сяо, поэтому всегда составляла своей Госпоже дуэт, пока та музицировала на гуцине или гучжэне. Когда матушка Чжоу У Ян почила, именно тётушка Су стала для неё подобием материнской фигуры, но при этом сама она никогда и не думала пытаться заменить мать юной госпоже. Сейчас Чжоу У Ян иногда очень не хватало тех прогулок и нежной песни, которую матушка и тётушка Су исполняли на два голоса:

На Гусу набегают с утра облака,
А Усянь обнимает в обед стоном флейта,
В Чжэньцзэ ярмарка красочная идёт,
А по Шаовэнь песня чья-то проплывёт.
Утопает в нежных цветах весь Синьян,
Дивных блюд аромат по округе разносит Куньшань,
Весь в красках, как с картин сошёл, Чжэньян,
А по Тайху вновь стелится сказочный туман.
И в мгновенье наша жизнь вся проскользнёт,
А над Цзяннанью дождь опять идет.
Эта ночь столь поразительно темна,
Так что выпей, милый друг, со мной вина...

                            

Чжоу У Ян пила чай, раздумывая над новой чайной смесью, которую хотела начать продавать в аптеке ближе к зиме, а Су Янь Я позади неё заканчивала прерванную вчера уборку. Ужин был запланирован на семь часов вечера, поэтому утро у слуг в поместье началось значительно раньше, впрочем у хозяйки утро началось не позже. Меняя цветы в тех вазах, в которых не успела сменить вчера, Су Янь Я постоянно поглядывала в окно на то, как идут работы во дворе и на подъездной дорожке. Список блюд для ужина повар предоставил ещё в день открытия «Аптеки Чжоу», вечером, как только они вернулись, и тот был сразу утверждён, поэтому вчера они сделали соответствующие заказы, которые доставили сегодня на рассвете. Прибывшие от графа Строцкого слуги оказались самым настоящим спасением, хоть и вызвали у Су Янь Я неприятный осадок. Узнав, что девушка перед ними, что, к слову, была всего на ничего старше их, является управляющей, молодой человек с девушкой поразились и нахмурились. Говорить, разумеется, ничего не стали, но во взглядах их читалось ничем не прикрытое непонимание. Когда Су Янь Я знакомила Илью и Соню с уже работающими в поместье слугами, их замешательство заметили Варя и садовник, решившие, что лучше сразу разъяснить этим двоим что да как в этом доме устроено, ведь эта парочка не скрывала своих чувств: только подумать, над ними стояла девица старше них самих чуть больше, чем на год! После очередного вздоха терпение Су Янь Я подошло к своей грани.

—Как я уже сказала вам ранее, с этого момента вы обязаны называть меня «управляющая Су», — девушка остановилась недалеко от центральной лестницы и повернулась к двум новым слугам, складывая руки на груди. — Нравится вам это или нет. В этом доме я стою во главе всех слуг, сие решение было принято лично Госпожой Чжоу, поэтому рискните сказать что-то против, отважьтесь проявить неуважение к Хозяйке и тогда сами увидите, что будет. — голос Су Янь Я перешёл на опасные шипящие нотки, а взгляд наполнился ядом. — Требования к вам простые: честность, исполнительность, трудолюбие. Но это требования Госпожи, я же добавляю четвёртое требование — верность. Если мне станет известно, что вы распускаете слухи о Госпоже, работниках, поместье, аптеке и прочем, уверяю, вы позавидуете мёртвым. Надеюсь, я выразилась предельно понятно. Свои комнаты и форму вы видели. Переодевайтесь, после чего жду вас во внутреннем дворе.      

Поставив цветы в вазу, девушка бесшумно вздохнула. Хоть её и называли «управляющей Су», по сути, её должность и положение отличались от привычных в европейском обществе управляющих. В её подчинении находилась вся прислуга в поместье, она ведала вопросом их найма и увольнения, проживания и жалования, выходных, все вопросы, касающиеся расходов на продукты, обустройство и тому подобное, также проходили через неё, но на этом её обязанности, не считая прислуживания Госпоже, заканчивались.      

—Госпожа, я тут недавно услышала, что слуги недоумевают, почему этот дом все называют «поместьем». А какая разница? — наклонила голову девушка.      

—Шифу говорил, что в Российской Империи есть «имения» и «поместья». Имения находятся в собственности аристократов, их можно продать и передать по наследству, а поместья выдавались за службу государству в пожизненное владение, однако с каких-то пор и поместья, кажется, перешли в собственность аристократам. Во всяком случае, все документы подлинные, поэтому нет смысла волноваться. — Чжоу У Ян отставила опустевшую чашечку. Ей тоже пора было заняться подготовкой к ужину.      

Су Янь Я пару раз кивнула, скорее даже самой себе: её Госпожа и Шифу так много знали, и это было поразительно. Занявшись цветами в дальней части кабинета, девушка на некоторое время отвлеклась от окна, поэтому пропустила тот момент, когда дом перевернулся с ног на голову. Шаги, точнее самый настоящий бег, услышали и Чжоу У Ян, и Су Янь Я. Кажется человек, ну, уж очень сильно спешил, коль плюнул на все правила поведения, в обычной ситуации этого бы не произошло. Раздался стук, только Чжоу У Ян разрешила войти, как дверь распахнулась и в рабочий кабинет почти влетела Фэй Ин Тан. Её глаза были широко раскрыты, а эмоции, казалось, мешали нормально дышать. Дева Чжоу вскинула бровь, требуя этим жестом объяснений, ибо обычно Фэй Ин Тан вела себя тихо и спокойно.      

—Хозяйка, управляющая Су, там на пороге… Господин Цзинь, — пыталась она говорить со сбивающимся дыханием. Скорее всего, бежала от самых парадных дверей. — А вместе с ним пять или семь людей..! Господин Цзинь сказал, что это всё слуги… для поместья..!      

Су Янь Я пораженно моргнула, совершенно не понимая, что происходит, но ничего не понимала и Чжоу У Ян. Какие слуги? Причём тут Шифу? Закрыв записи, дева Чжоу поднялась и направилась на первый этаж. Цзинь Инь Цзи действительно стоял там, только уже не на пороге, а у центральной лестницы, а рядом с ним были четыре девушки и три юноши, вдобавок одна из девушек и двое молодых людей точно были из Великой Цин. Мужчина о чём-то глубоко задумался, потому что не сразу отреагировал на приближающиеся к нему шаги трёх людей, лишь когда их разделяла какая-то пара шагов, он поднял голову и расслабил нахмуренные до сего момента брови. В руках он держал письмо с гербом барона Вейдемана.      

—Приветствую, Шифу. — Чжоу У Ян не стыдилась выказывать Наставнику всё своё уважение, поэтому всегда использовала глубокий поклон. — Что привело вас в столь ранний час и кто все эти люди?      

—Это слуги. Баронесса Вейдеман надеется на то, что вы сможете продолжить дружбу. — Цзинь Инь Цзи протянул Чжоу У Ян письмо. — Всех их посоветовала баронесса, у каждого есть рекомендательное письмо. А-Ян, давай поговорим в спокойной обстановке.      

Только долгие годы жизни в обществе Великой Цин не дали благородной госпоже Чжоу показать своих замешательства, растерянности и шока. Учитель говорил ей построить хорошие отношения с женой барона Вейдемана, дабы та помогла с подбором слуг, но эта «повозка» определённо неслась на экстремально высокой скорости. Однако сейчас Чжоу У Ян надо было взять себя в руки. Наказав Су Янь Я заняться пришедшими слугами и быстро ввести их в курс дел, а Фэй Ин Тан вернуться к своим обязанностям, дева Чжоу попросила Наставника следовать за ней. Увидев знак подать чай, Фэй Ин Тан рванула на кухню.      

Чжоу У Ян предложила расположиться в гостиной. Сев в кресло, Цзинь Инь Цзи кивнул на письмо, предлагая его открыть. Посылать кого-то за ножом для открывания писем в данный момент было слишком обременительно, поэтому девушка вскрыла письмо своим кольцом для ногтя, всё время осторожно поглядывая на мужчину, сидевшего напротив. Его сосредоточенный, задумчивый вид её, как бы это не звучало, напрягал. Пока они ещё жили в Великой Цин, Наставник выглядел так только тогда, когда ему требовалось уехать по делам. Дождавшись чая, Цзинь Инь Цзи смочил горло и вздохнул, после чего заговорил. Выяснилось, что вчера у него была деловая встреча с бароном Вейдеманом у него дома, где он столкнулся и с баронессой, которая попросила помочь ей с одним делом. Баронесса очень редко лично контактировала с Цзинь Инь Цзи, поэтому сразу стало понятно — разговор пойдёт о недавно прибывшей во Владивосток госпоже Чжоу. В своих предположениях он не ошибся. Баронессе Вейдеман и графине Черняховской хозяйка «Аптеки Чжоу» пришлась по душе: «Прекрасная молодая особа, но вместе с тем поразительно мудрая. Нам бы очень хотелось продолжить с ней общение на дружеских нотах, ведь, кажется, у нас поразительно много общего». В последние дни баронессу и графиню мучили усталость и какая-то душевная тяжесть, почти прошедшие после разговора с Чжоу У Ян: «Иногда нужны не дорогие лекарства, а обычный человек, с которым можно просто поговорить, вот настоящий целебный эликсир». И баронесса и графиня понимали, что за то короткое время, прошедшее с приезда Чжоу У Ян, она не успела бы набрать полный штат слуг, поэтому решили помочь и вместе отобрали семь человек, пришедших с Цзинь Инь Цзи: «Это наш первый шаг. Госпожа Чжоу, не должна чувствовать себя обремененной или обязанной нам с графиней, потому что сейчас ей нужна помощь, так почему бы не принять её сейчас, дабы стать в будущем только сильнее? Иногда невероятно важно ухватиться за счастливый шанс, выпадающий совершенно неожиданно». Вернувшись домой после посещения «Аптеки Чжоу», жена барона Вейдемана и жена графа Черняховского сразу занялись подбором слуг, которые были бы знакомы с культурой Великой Цин: «Благо во Владивостоке можно найти подходящих людей». Так что они надеялись, что смогли хотя бы немного помочь с вопросом предстоящего званого ужина: «Пусть госпоже Чжоу на её пути всегда сопутствует удача». Слова Цзинь Инь Цзи были почти идентичны написанному в письме баронессой. Что ж, это было полной правдой, отрицать которую не имело смысла: им требовались люди. Какие бы намерения не были у этих женщин: чисто дружеские или всё же скрытые, сейчас отказываться от их предложения Чжоу У Ян не собиралась. Если всё это было лишь фальшью, она разберётся с пришедшими чуть позже. Хотелось бы ей взять и просто поверить в написанное, но неприятный опыт кусал под коленками. Почему же она тогда так легко поверила графу Строцкому? Не слишком ли расслабилась?

—Учитывая двух слуг, присланных графом Строцким, сейчас людей как раз хватает для всех видов работ, поэтому какое-то врем об этом можно не волноваться и посвятить себя другим заботам.      

Чжоу У Ян даже не стала спрашивать: откуда Наставник знал о двух слугах и графе, потому что тот знал, казалось, всё и всегда. Однажды старший дядя, Великий князь 4-го ранга, обмолвился, что такая осведомленность его друга порой пугает. Сама дева Чжоу не сказала бы, что это пугает, наверное, из-за того, что она привыкла к этому. Шифу видел людей насквозь, и, если кого-то это устрашало, её только восхищало, ибо сама она так не умела.      

—Шифу, вам нужно покинуть город по делам? — осторожно спросила Чжоу У Ян. Наверняка, так и было, а она уже обрадовалась, что Наставник будет на званом ужине вместе с ней.      

Цзинь Инь Цзи, смотревший в окно, перевёл взгляд на Чжоу У Ян. Мужчина смотрел долго, совершенно ничего не говоря, и дева Чжоу не могла распознать эмоции и чувства в этих глазах, она не знала их, не понимала. А Цзинь Инь Цзи хотел заключить её в свои объятья и не выпускать. В груди тянуло и ныло, сердце при каждом ударе пронзало тысячами невидимых игл.      

—Да, — заговорил он в итоге. — Но завтра. Сегодня важный для тебя вечер. Я буду рядом.      

Сердце в груди благородной госпожи Чжоу замерло на мгновенье и забилось вновь. Она была очень-очень рада, но вместе с тем понимала, что Шифу отложил несомненно важные дела из-за неё. Один внутренний голос говорил ей сказать ему: «Всё в порядке, Шифу. Птенцы рано или поздно покидают родительские гнёзда. Вы можете не волноваться и отправляться в дорогу», — а другой молчаливо качал головой, вынуждая молчать, и вздыхал.      

—Смогу ли я когда-нибудь отплатить вам за всё, что вы сделали для нас… — тяжело вздохнула девушка.      

—А-Ян, мне не нужна никакая плата. Я просто хочу, чтобы… — Цзинь Инь Цзи резко замолчал и ненадолго опустил взгляд, чувствуя неприятное жжение в глазах. Он не мог сказать ей: Я хочу, чтобы ты любила меня. Любила, как женщина любит мужчину». — Чтобы ты была счастлива. Чтобы Цин-эр и Я-эр были счастливы.      

У Чжоу У Ян перехватило дыхание, её словно кипятком облили. Да что происходило с их Наставником? Смотрел ли он так прежде? Цзинь Инь Цзи много раз говорил, чтобы они обязательно стали счастливыми, но сейчас его слова звучали как-то иначе, словно в них был заложен ещё какой-то смысл.      

—Шифу…      

—Тебе надо подготовиться, а-Ян. Я прибуду за час до ужина. — Цзинь Инь Цзи вышел из гостиной, не дав Чжоу У Ян возможности договорить.

___________________________________________________________________

Ваньдоухуан — мармелад из гороховой или бобовоймуки, сахара и воды. Текстура правильно

приготовленного ваньдоухуан описывается как — “тающая во рту”.

Лунные пряники — они же юэбины. Китайская выпечка,которую традиционно употребляют на Праздник середины осени вместе с китайским

чаем. Сучжоуские пряники отличаются солоновато-сладковатым вкусом.

Готовят их из сладкой, белой бобовой пасты. Внутрь пасты заворачивают грецкие

орехи, тыквенные и дынные семечки со свиным салом, посыпая их солью и перцем. В

первые три минуты после выпечки сучжоуский пряник считается особенно

вкусным.

Сяньхуабины — они же цветочные пироги. Они состоятиз песочной или слоеной основы (часто из гречневой муки) и разнообразных

начинок: роза, жасмин, османтус, а также их комбинации. Существуют разные вариации

этого пирога, которые различаются размером, формой и подсластителем – некоторые

пекари предпочитают сахар, некоторые добавляют мед.

«Твоя листва — из яшмы бахрома—

Свисает над землей за слоем слой…»  —

Мелодия «Таньпо хуаньсиша».Ли Цинчжао (1084—1155, Китай, эпоха Сун). Перевод:

М. Басманов.